Ничего особенного. 17. Гринтаун

                «Родина – это то ристалище,
                где тебя не убивают в спину».
                Из жизненного опыта Охраняющих.



     «Охо-хо! Живём! Я всё голову ломаю – чем будем пропитание добывать и за ночлеги платить. Признаться, уж от грабежей уставать начал. Да, и зима – скоро. В парке, на лавочке не поспишь… А, тут – такая роскошь. «Бесплатное проживание». Это ж – никакой головной боли. Можно сосредоточиться только на делах!» - жизнерадостно приговаривал дядюшка Ви, грохоча новыми башмаками по булыжной мостовой. Обувка была из дома старосты. И как раз – к сезону. Кайла, одёргивая на квёлом бедре ядрёную кацавейку – бордового сукна, пуговицы латунные, опушка меховая. Шла рядом и, задрав голову, удивлённо рассматривала как бы «родину». Городок был ни мал, ни велик. Старинный, каменные дома, деревья и пруды, пристань на большой реке. Много доходных домов, харчевен и увеселительных заведений. Он вполне оправдывал своё название и в тёплые месяцы, очевидно, утопал в зелени. Людей встреч попадалось немного – может день будний, может осень.

Дошли до центра, выбрали отель понаряднее и сняли большую квартиру. С двумя спаленками и общей гостиной. Наконец-то, можно было отдыхать полноценно.

     Финт с «бесплатным проживанием» заключался в следующем. Все, кто оказывал Охраняющим какие бы то ни было услуги или продавал товары, считали, что им всё оплатили. И забывали о состоявшейся сделке сразу. Без подозрений, сомнений, уточнений. Жилец, покупатель, едок – как бы был. Но, на особом положении. В прежних Сходах, Вивд пользовался этим благом регулярно. Дойл не отказывала. И теперь, изрядно намучившись с добыванием самого необходимого, оценил Способность по-новому. Благоговейно и бережно.

     Город, чего-либо необычного, из себя не представлял. «Ничего особенного» - в чистом виде. Но, может именно поэтому Охраняющих и занесло в него. Чтобы понять Мир изнутри.
Они ещё не определились - как долго и зачем здесь задержатся. Но, остаться и пожить хотелось. Как становилось ясным, первые пять месяцев прошли впустую. Они никого не нашли. И ни в чём не разобрались. Ситуаций не контролировали – каждый раз, опаздывая на шаг за событиями. Укор, прозвучавший из уст Дойл, был несомненно справедлив. Но, и Сход обычным не являлся. Всё было не так, не то, не там. Приходилось идти к истокам. Что это за люди? Почему разделились? Чем поддерживают странный, противоестественный миропорядок?
 
     О брошенной армии почти не вспоминали. Да, и какой смысл! Лишь единожды, ещё во времена лесных блужданий. Как-то вечером, на привале, Кайла с грустью и сожалением выдала: «Мы их так и не помыли. И не порадовали… А, ведь для кого-то – это могла быть последняя радость. А, может, и единственная. В беспросветной, никчёмной жизни».

Вивд тогда не пожелал развить слезливую тему. Только устало крякнул, вздохнул и бросил: «Мыть их. Изнутри надо! Тогда, глядишь, и про баню сами вспомнят… А, радости. Кто ж виноват, что мы с тобой так облажались! Не пусти мы тётку нашу в самостоятельное плавание – про беды голодранцев и вовсе не знали бы».

«Но, ведь, знаем!» - откликнулась Охраняющая. И разговор зачах.