Мой учитель Д. Н. Мурин

Дмитрий Николаевич Мурин

Одним из ведущих учителей, которые преподавали в 27 школе Василеостровскооо района Ленинграда с углублённым изучение русского языка и литературы был Дмитрий Николаевич Мурин.

Заслуженный учитель России, кавалер ордена «Знак Почета», ветеран труда Дмитрий Николаевич Мурин 25 декабря отмечает свой день рождения.

Дмитрий Николаевич прошел сложный, тернистый путь, отважно пережив блокаду Ленинграда. Будучи подростком, он тушил сброшенные с немецких самолетов зажигательные бомбы, заклеивал окна, чтобы сохранить их от взрывов и разрушений, помогал стрикам и раненым. Тяготы и невзгоды военного времени закалили характер Дмитрия Николаевича, сформировав впоследствии личность выдающегося педагога.
 
После окончания войны он прошел обучение на филологическом факультете Ленинградского государственного института, став представителем одной из самых важных и ценных профессий - учителем.

Его добросердечность и отзывчивость вкупе с исключительным мастерством и азартом к любимому делу позволили добиться выдающихся спехов и всеобщего признания.

Преподавательский путь Дмитрия Николаевича выдался долгим и славным, он многие годы работал учителем, затем завучем в 216 школе Ленинграда, а впоследствии стал директором одного из образовательных учреждений за рубежом.

После возвращения в родной город он продолжил преподавательскую деятельность в школе № 27, первой и единственной в северной столице с углублённым изучением литературы и истории.

В общей сложности Дмитрий Николаевич посвятил более 60 лет литературоведческой и педагогической деятельности. За десятилетия успешной работы ему удалось внести неоценимый вклад в духовно-нравственное развитие многих поколений своих учеников, привить им любовь к литературе.

Он безгранично предан избранному делу, его старания в работе и профессиональные успехи были отмечены присвоением почетного звания «Заслуженный учитель России».
 
Истинный представитель интеллигенции, человек, который своим поведением и поступками демонстрирует образец высокой морали, Дмитрий Николаевич является примером мудрости, стойкости и человечности, а переданные им знания бесценны.

Дмитрий Николаевич не только выдающийся преподаватель, но и ученый. Он автор многочисленных книг и научных работ, посвященных методике преподавания русской литературы. Одним из основных направлений сферы его научного интереса является изучение Санкт-Петербурга в произведениях отечественных писателей. Несмотря на почтенный возраст,
Дмитрий Николаевич продолжает вести активную научную деятельность, участвует в конференциях, делится со студентами колоссальным опытом и знаниями.

                Х.         Х.       Х

В преддверии Дня учителя 94-летний педагог, литературовед, петербурговед, дипломант Анциферовской премии, Дмитрий Николаевич Мурин поделился с «Петербургским дневником» размышлениями о главных людях своей жизни, памятных местах и правилах активного долголетия.

Школа – это личность учителя

– Дмитрий Николаевич, почему вы выбрали путь литератора, педагога, методиста? Кто в большей степени повлиял на ваш выбор?

– Я окончил вечернюю школу в Ленинграде, при этом литературе меня учила одна из последних бестужевок, как она сама представлялась, Ксения Петровна Язева. В этом отношении мне повезло, потому что до этого я был двоечником и сидел в седьмом классе два года. Но она меня наставила на путь истинный, и благодаря всему тому, чему она меня выучила, я поступил в Ленинградский университет. Помню, перед поступлением со мной разговаривал Захар Исаакович Плавскин – литературовед-испанист, заведующий отделением испанского языка. Он пригласил меня на испанское отделение. Так я стал испанистом.

Когда я окончил университет, то оказалось, что в стране выпускается около 600 испанистов. И я пошел по городу искать работу: зашел в Эрмитаж, Публичную библиотеку, Русский музей, представлялся как филолог, но ничего не получилось. Так я дошел до дома Белинского, где располагалось районное отделение народного образования Куйбышевского района. Мне сказали, что им нужен учитель испанского языка. В то же время я пригляделся к школе № 216, куда меня пригласили преподавать русский язык и литературу. Дальше я был в этой школе завучем, женился, родилась дочь. Но зарплата была скудная, и мы с женой завербовались на заграничную работу. Мне предложили быть директором школы в Польше. Моя жена – преподаватель английского языка. Так что их вполне устроила наша пара.

– Как вы можете объяснить такой быстрый старт в карьере?

– Мне трудно сказать, как произошли такие свершения. Настоящим серьезным скачком в профессии я считаю встречу со старейшим методистом страны Анной Сергеевной Дегожской. Когда я стал преподавателем русского языка и литературы, то меня быстро направили на курсы в Институт усовершенствования учителей. Там был такой порядок – мы не только слушали лекции, но и ходили на открытые уроки к другим учителям. В один прекрасный день я осмелился разобрать от корки до корки один урок. И Анна Сергеевна сказала, как мне потом передали, что я готовый методист.

Помню забавное совпадение. Я дважды случайно попадал на лекцию Анны Сергеевны о рассказе Тургенева «Муму». Даже вздрогнул, когда это случилось во второй раз. И судьба меня наказала. Первая моя статья была о том, как писать сочинение по рассказу Тургенева «Муму». Она была опубликована в сборнике научных статей «Герценовские чтения».
Судьба свела меня с известными методистами Софьей Николаевной Громцевой и Тамарой Федоровной Курдюмовой. Помню, что на выездном заседании Учебно-методического совета Министерства просвещения РСФСР мы обсуждали какую-то книжку, через некоторое время мне предложили войти в редколлегию журнала «Литература в школе». И там я начал сотрудничать, писать статьи. Всего у меня вышло около 110 статей и 15 книг.

– А учеников своих помните?

– Многих помню. У меня учился нынешний председатель Следственного комитета РФ Александр Иванович Бастрыкин. Он до сих пор присылает мне поздравления из Москвы. С его классом мы уже дважды встречались. Недавно было 50-летие окончания ими 27-й школы Василеостровского района с углубленным изучением литературы и истории. Кроме того, у меня в разное время учились поэт, прозаик, эссеист Николай Голь, актриса театра имени Ленсовета Наталья Немшилова, доктор философских наук Михаил Уваров, доктор филологических наук Алла Грачева. Знаете, это педагогическое счастье, когда у тебя был класс, которому ты обязан тем, что они любили тебя, а ты любил их. С этим классом я почувствовал себя не только учителем, но и филологом, литературоведом.

– Как вы относитесь к преобразованиям в школе? Чего не хватает современной школе?

– На мой взгляд, школа – это прежде всего личность учителя, а потом его знания. Сегодня, к сожалению, на первый план выходит не личность и знания, а технологические приемы, интерактивные доски. Есть исключения, вне сомнения. Но посмотрите, все школьные успехи на международном уровне – это успехи в физике, математике, информационных технологиях. Это благо, но литературная, историческая, культурологическая сторона – к сожалению, на втором или третьем плане.

Каждый метр города – это его история и культура

– За что вы любите город?

– Мне особенно запомнились первые впечатления о городе, потому что каждую весну у петербуржцев была традиция ходить смотреть ледоход на Неве. А я жил в ту пору недалеко от Невы, на улице Декабристов. Рядом находится Мариинский театр, куда мама водила меня на спектакли, – это тоже Петербург. До сих пор помню «Сказку о царе Салтане» и «Демона». Вспоминаю ТЮЗ на Моховой. Было время, когда у нас было два ТЮЗа – новый и старый. И все это мне близко.

Однажды был такой эпизод. Моя дочь – переводчик, и в ту пору она работала в «Интуристе». Приехали два канадца и попросили ее показать нетуристический Петербург. Она позвала меня. И вот я их водил от Исаакиевской площади по Большой Морской и далее вглубь Коломны. Коломна с ее двух- и трёхэтажными домиками, Мойка, Новая Голландия, моя родная школа напротив, – все это вместе сплетается в чувство города. Есть чувство города – значит, есть уважительное, любовное отношение к нему.

– О чем скучаете и что радует в современном Петербурге?

– Если говорить о современном городе, то особенно заметно, как изменился язык. Сейчас магазин называют продуктовым, а в довоенные годы существовало слово «провизия». Говорили, пошел за провизией.
Одно время существовали оба слова «пролетка» и «такси». До войны ещё ребенком я один раз ездил на пролетке и один раз на такси. Такую роскошь мы смогли позволить только один раз, потому что жили с мамой достаточно скромно. Я видел встречи челюскинцев и папанинцев из окна дома. Видел старьевщиков: у них были открытые тележки с большими колесами. Слышал голоса точильщиков. «Точить ножи-ножницы, бритвы править», – раздавался голос. Вот это я ещё слышал.

– По вашему мнению, что значит быть петербуржцем? И что важно знать петербуржцам и гостям города?

– Быть петербуржцем – это прежде всего быть причастным к русской культуре. Вот, говорят, Петербург – культурная столица России. А что это значит? Моя жена любила бывать в филармонии, и тогда прийти в филармонию в зимних сапогах было невозможно: дамы надевали туфли на каблуках. В довоенное время женщины-дамы и на улицу выходили в туфлях на высоких каблуках, а в зимнее время надевали фетровые ботики. Я даже помню у мамы такие ботики. Давайте посмотрим на русскую литературу с этой точки зрения. Грибоедов, Пушкин, Гоголь, Достоевский, Толстой – все они жили в Петербурге. И это тоже воспитывает отношение к духовной культуре города. Каждый метр города – это его история и культура.

– Где хорошо проводить осень жизни, чтобы сохранять тепло прошлого и контакт с будущим?

– Петербуржцу в любом возрасте надо быть хорошо знакомым с памятными историческими местами. Я с детских лет помню Медного всадника, Исаакиевский собор, Университетскую набережную, Елагин остров и даже петербургское кладбище. Все мои предки были похоронены на Смоленском кладбище. Когда я шел к могилам дедушки и бабушки, то проходил мимо могилы Блока. И там же была могила художника Куинджи. Это опять-таки явления петербургской жизни и культуры. Кроме того, надо посмотреть музеи. Мне самому очень хочется добраться до музея Блока, посмотреть, что там изменилось за последнее время.

А из других музеев – Эрмитаж и Русский музей в обязательном порядке. До последнего времени мы с женой всегда ходили на все вернисажи в корпус Бенуа – вот ещё обращение к русской культуре и истории. В Петербурге ещё очень интересны вокзалы. У нас сохранилось многое, что было создано до 1917 года.

– Как прожить почти целый век и отлично себя чувствовать? Поделитесь секретом долголетия?

– Любопытное психологическое обстоятельство: я понимаю, что 94 года – солидный возраст, но не считаю себя дряхлым человеком. Люблю разгадывать кроссворды по вечерам, люблю встречаться с другом, гулять в Сосновке и кормить белок. Я успел многое попробовать в жизни, и, возможно, в этом кроется секрет. Я успел побывать колхозником во время эвакуации под Сталинградом, а также слесарем, токарем, машинистом экскаватора в Нижнем Тагиле, пионервожатым в лагере, тренером по фехтованию в вузе, методистом, учителем, завучем и директором.

Я угадал свое предназначенье,
И жизнь-роман дописан до конца.
Остался эпилог. Его значенье
Я допишу. От первого лица.