Глава 25 Александр. Последствия мимолетной встречи

Рука под браслетом горела, будто ее касались раскаленным металлом, знакомый жар постепенно расходился по всему телу, и я знал, что происходит, а главное, что за этим последует. Не знаю точно, благодаря действию артефакта или кто-то из слуг доносил, но Лерьер всегда знал, что какое именно из правил было нарушено. Расстегнув манжету, ожидаемо увидел руну, загоревшуюся желтым цветом. Главное, чтобы цвет не изменился на красный. Хватит и одного раза, не стоит испытывать артефакт. Надо поскорее убираться из сада. В этот раз не стал дожидаться почетного конвоя, а сам направился в кабинет на вынесение приговора.

Моя вина состояла в том, что позволил увидеть себя посторонним. Но откуда мне было знать, что Марисса поведет свою новую подругу в сад именно в то время, когда я буду подстригать там розы? К тому же артефакт полностью скрывал мою ауру, настолько, что даже, если кто-то находился поблизости, не замечал моего присутствия. Никто, до сегодняшнего дня. Больше месяца по указанию мистера Байера я не появлялся в саду. Сегодня же Берт пожаловался, что совсем не успевает ухаживать за цветами, а младшие садовники могут по неопытности загубить редкие сорта роз. Не в силах отказать другу отправился в часть сада, где росли розовые кусты. Им действительно был необходим уход, иначе бутоны начнут мельчать. Чего не мог предположить, так что гостья, с которой случайно оказался одновременно в саду, по какой-то неведомой причине сможет меня заметить. Когда артефакт обжег запястье, стало понятно, что-то случилось. Оглянувшись, увидел незнакомую элегантно одетую девушку в беседке, она смотрела не просто в мою сторону, а прямо на меня. К слову, незнакомка не просто заметила присутствие. Когда на пару секунд наши взгляды встретились, в ее серо-голубых глазах явно читалось удивление, а еще узнавание. И, кажется, ее губы прошептали имя, что приклеилось ко мне за годы в поместье. Как же тебе удалось обойти блок артефакта? Каким даром ты обладаешь, если даже айману для тебя не преграда? Как бы то ни было, но это плохо в первую очередь для меня.

Не успел я войти, Лерьер уже нахаживал круги по комнате, заложив руки за спину, и разве что молнии не метал. Он был в такой ярости, что даже в сравнении с днем, когда отказал на его предложение с «Феникс», тот был спокойнее. Не тратя времени на вступление, тот заорал лишь заметив меня на пороге:

 — Что ты себе позволяешь? — прорычал он, рванув на себя ворот моей рубашки. — Неужели было не ясно сказано, что тебе запрещено показываться на глаза посторонним? Или я был слишком мягок последние месяцы, что ты окончательно страх потерял?

Значит, ему все же известна причина. Странно, мистер Байер утром сообщил, что граф отбыл с утра в город и не вернется до вечера. Как же ему удалось так быстро вернуться в Дориваль? А ведь от Бриспорта даже быстрым ходом верхом не меньше пары часов. Неужели это все из-за моего нарушения?

— Признаюсь, моя вина, нужно было срочно закончить работу в саду и не заметил, что твоя дочь пришла в сад не одна, —  попытался оправдаться. Только оправдания меня не спасут. Хоть когда-нибудь было, что они спасали? Лерьер и в обычное-то время не отличался милосердием, а в таком состоянии, как сейчас, и подавно. А вот следующий вопрос меня удивил:

— Что тебя связывает с этой выскочкой из низов Сандерсон?

Значит, леди в темно-синем платье, сидящая напротив Мариссы, была той самой Эллиной гер Сандерсон, о которой мне совсем недавно взахлеб рассказывала Луиза. Точно, под шляпкой были заметны необычные рыжие локоны. Вначале подумал, что это светлые волосы, обычные для коренного народа Килдерры, изменившие цвет от попавших на них лучей Сюра. Но теперь, после слов Лерьера понял, что увидел ее натуральный цвет.

— А что меня может связывать с той, о ком я никогда до этого не слышал? Не имею понятия, о ком ты говоришь и не знаю никакую леди с фамилией Сандерсон. — Слишком поздно осознал, что надо быть аккуратным в словах. Айману моментально уловил ложь и обжег руку.

— Я не говорил, что она «леди», — ухмыльнулся граф, радуясь, что смог поймать меня на лжи.

— Ты прав, — исправился тут же, — я слышал от слуг о новой подруге твоей дочери, которая недавно заселилась в графство, расположенное по соседству, знаю, что ей двадцать и она вдова. Это все.

 Руку почему-то не перестало жечь, и внутренний жар, начавшийся в саду, никуда не делся. Пот липкими струйками лился по спине и лбу. Огонь айману лишал сил, но перед своим мучителем я продолжал держать спину прямо, стиснув зубы. Верит проклятый браслет или нет, но это правда. Мы не виделись никогда до сегодняшнего дня. Лерьер ждал, наблюдая в ожидании, когда дам слабину. Хочет унизить в очередной раз? Не выйдет. Умолять, ползая на коленях, не стану. Граф недовольно поджал губы, он явно ожидал услышать больше. Продолжал нарезать круги, теперь уже вокруг меня, как зверь, почуявший добычу, и выплевывал слова с ненавистью. Интересно, что успела такого натворить молоденькая девчонка, что вывела из себя графа, который в принципе считает ниже своего достоинства замечать женщин?

— Эта выскочка не уважает традиции. Она, видите ли, решила самостоятельно вести дела без попечителя. Лично ведет переговоры с мужчинами.

Необычно, но все же не настолько, как рассказ Луизы о леди на кухне. Это в глубинке империи женщины еще традиционно отдавали право вести дела мужьям или старшим мужчинам семьи. Эллина же, насколько мне не изменяет память, жила в столице, где не было редкостью встретить леди, ведущую собственный бизнес. Молодая вдова, которой досталось разорившееся поместье, вместо того, чтобы сводить концы с концами, ожидая помощи со стороны, нашла способ дохода и активно действует. Я мысленно поаплодировал сильной девочке.

— Чаще всего ее видят верхом, а не в экипаже, как положено добропорядочным женщинам ее статуса, к тому же в мужском седле, — продолжал распаляться Лерьер.

Серьезно? То есть тебя задело, что женщина предпочитает мужское седло женскому боковому? «Старый женоненавистник!» — мысленно выругался. А разгневанный граф продолжал свою тираду, которая начинала утомлять. При чем тут я и его задетое самолюбие? Мы вообще-то собрались из-за нарушения запрета айману, а не для того, чтобы обсуждать леди со слишком прогрессивными для провинции взглядами. Не понимаю, для чего ты рассказываешь все это мне? Что ты рассчитываешь услышать в ответ?

— Я, который за всю жизнь не получил письменной благодарности от Его Величества, — не унимался Лерьер. — На новогоднем балу должен аплодировать девчонке без манер, которая неизвестно за что удостоилась ордена Светлого Сюра!

Что? Я не ослышался? За всю документально зафиксированную историю Килдерры было только три женщины, удостоившиеся ордена высшей степени, две из которых были императрицами, последняя – Эллина. Она — самая юная из награжденных кавалеров Светлого Сюра. Герой войны? Но войн не было несколько десятилетий. Не тот ли это странный инцидент, произошедший совсем недавно, в котором погибло несколько сильных магов? Я терялся в догадках. Кто же ты такая Эллина гер Сандерсон?

— Но самое главное, эта девка расспрашивала про тебя! Уверен, в моем доме она появилась не случайно. Может, твой управляющий… Как его? Пьер, кажется. Разболтал о тебе. А? Как думаешь? По-прежнему будешь утверждать, что не знаешь, кто она? Надо прижать старика, узнать, что он такого наговорил.

Теперь, благодаря твоему экскурсу в биографию этой необычной девушки, знаю больше, чем раньше. Но почему незнакомка расспрашивала обо мне? Что должно случиться, чтобы моей скромной персоной могла заинтересоваться та, о существовании которой не подозревал до последнего момента? По официальной версии с герцогом ди Найманом все хорошо и он занят в далеком Мейдине ведением сложных переговоров. Нет причин для беспокойства. Если бы что-то заподозрили, не сомневаюсь, что первым услышал об этом. А вот упоминание Пьера, единственного близкого человека, выбило почву из-под ног.

— Не смей, слышишь, не смей трогать Пьера! — Не выдержал я. — Если за все это время никто не приходил к тебе за мной, мой поверенный все так же верно хранит тайну. Если он не сообщил полиции, то уж точно не стал бы раскрывать секрет непонятно откуда появившейся незнакомке. К тому же, никогда бы не подумал, что ты ходишь по городу и собираешь сплетни. Может, давай заканчивать эту бесполезную тираду?

— Верно, — кивнул Лерьер и крикнул в коридор. — Уведите его с глаз моих прочь! В карцер на неделю. И всыпьте ему, чтобы помнил про покорность айману и не дерзил хозяину.

В кабинет ввалились два амбала-телохранителя, заломили руки за спину и повели в подвал, где располагались помещения карцера. Гневная тирада Лерьера давала понять, что ставшим привычным тесным карцером в этот раз так просто не обойдется. Меня втолкнули в какое-то помещение, больше по размеру и без окна. Приказали снять рубашку, которую небрежно кинули в угол, стянули запястья тонким кожаным ремнем и подвесили за руки к свисающему с потолка крюку. Затем вдвоем начали избивать плетями. Один удар, второй, на двадцатом я отключился. Сколько пробыл без сознания, не знаю, в камере было темно, непонятно, день сейчас или ночь. Очнулся лежащим на полу, руки по-прежнему связаны, дышать тяжело от жара, вызванного айману, тело болело и жутко хотелось пить. Кожаный ремень впивался в онемевшие запястья, и я попытался зубами развязать тугой узел. Освободив руки, растирал их, пытаясь восстановить кровоток. Поднял и надел рубашку. Сидя на полу, вспоминал события того дня.

Мысли уносили к загадочной девушке в беседке. Вспоминались необычные рыжие локоны, выглядывающие из-под шляпки. А еще ее глаза. В памяти промелькнул тот роковой миг, когда я почувствовал ее взгляд, скользнувший осязаемым прикосновением по спине за мгновение до того, как отреагировал айману. Они были серые, как и у всех дэрров, но еще в них плескалась необычная синева, которая завораживала. Друзья наверняка сказали бы, что я влюбился. Если бы я мог… Айману и Лерьер за время здесь выжгли остатки чувств, оставив лишь безумное желание держаться за жизнь.

Вспоминая ее взгляд, возникло странное чувство на границе подсознания. Где-то я уже видел подобный. Но где? Может, айману не так уж и заблуждается насчет того, что мы знакомы. Только где мы могли встречаться? В столице на улице? Вряд ли. Она в то время, скорее всего, была замужем, а я не имею привычку заглядываться на чужих жен. На балах или приемах никогда не появлялось девушек с рыжими волосами. Такое не забудешь. Не в поместье же я ее увидел в конце-концов. Тот день — неудачное исключение из правил.

Все пошло не так. Сначала мое решение отправиться в сад, не проверив, есть ли там кто-нибудь. Нарушение правила, за что заперли в подвале. А я ведь уже обрадовался, что продержался так долго с нового года. Тогда и вправду почти поверил, что несмотря на мрачное начало, год обещал стать неплохим, по сравнению с прошлым. Мне же высшие силы пообещали удачу. И тут меня озарило. Перед глазами пронеслась вспышка. Сон. Подаренный цветок. И девушка. Та девушка из сна! Не может быть! В новогоднюю ночь мне приснилась леди Эллина. Сомнений нет, это точно она. Та, кто смогла увидеть меня несмотря на айману во сне, а теперь еще и наяву. А затем я увидел ее в кабинете за работой. Неужели это игра, в которую по какой-то неведомой причине меня решила втянуть Тарис, чей образ сохранялся лишь на страницах легенд? Та самая богиня, которая в древности соединяла истинные пары. Даже, если сделать безумное предположение, что Эллина почему-то является моей истинной парой, вряд ли мы сможем быть вместе. В то, что существуют истинные пары, разум верить отказывался. Красивая сказка, не более того. «Ты безнадежный романтик, Александр», — сказал я себе. — «Ищешь какие-то знаки судьбы там, где их в помине нет». Еще труднее поверить, что незнакомая мне девушка без видимой причины затеяла рискованные поиски. Мое имя появлялось в светских сводках всего дважды: когда объявили о получении титула и во время досрочного выпуска из академии. У меня не было объяснения тому, как она обо мне узнала, начав выходить в свет совсем недавно.

Но ведь и упоминание об айману встречается лишь в легендах. На курсе по истории артефакторики в академии нам рассказывали про него. Помню, как мы скептически слушали пожилого профессора, зачем-то включив в лекцию описание, как нам казалось тогда, исчезнувшего артефакта. Когда кто-то из кадетов задал резонный вопрос, зачем тратить время на сказки, когда можно сосредоточиться на том, что существует в современном мире, наставник ответил ничуть не смутившись: «Молодой человек, никогда не смешивайте легенды со сказками. Последние содержат лишь вымысел автора, в отличие от легенд, которые хранят часть забытой нами истории». Если Лерьер смог где-то найти редчайший артефакт и решил провести со мной древний ритуал, вполне вероятно, что он каким-то образом узнал о расширенном описании его действия. Возможно, в одной из легенд.

В коридоре послышались гулкие шаги, дверь распахнулась, вломились Пол и Кайл, те самые два амбала-палача.

— Очнулся? Что ж, нам меньше работы, — произнес один из них.

— Что происходит? — зло бросил в ответ на заявление про мое пробуждение.

С силой дернули на себя руку с айману, закатали рукав моей рубашки, открыв полностью браслет. Да что на них нашло? Что не понравилось на этот раз графу, отправившего свою охрану в подвал? Артефакт молчал. Через мгновение на нем вспыхнули все руны до одной, и в воздухе послышался ненавистный голос, принадлежащий Лерьеру. Даже не соизволил явиться лично? «Новое правило носителя айману. Носитель айману обязуется подчиняться желанию хозяина находиться в любом указанном месте без права покинуть его, пока на это не будет дано особое разрешение». «Да», —  на автомате сказал я, и на браслете вспыхнула новая руна. «Какого Хадиуса?» — только и успел подумать перед тем, как лицо накрыли вонючей тряпкой.