Красная площадь, красная икра

У меня запестрил телефон. Пестрит роликом, на котором женщина, сидя в шубе на скамеечке на Красной площади, с удовольствием наяривает большой кусок белого хлеба, помазав его толстым слоем красной икры. И женщина за кадром комментируя ролик, говорит, что ролик разошелся по всему миру. Вот какие русские молодцы! Пусть они подавятся своими санкциями. Посмотрел я и проверил свой холодильник, а вдруг и у меня стоит ведерко с икрой.

И вспомнил я про Аркадия Аверченко.  До революции был популярным писателем. После революции уехал. И в 1920 году написал книгу «Дюжина ножей в спину революции». Книга вышла в 1921 году в Париже. И может быть никто бы в России о ней не вспомнил, если бы Аверченко не написал там о Ленине и Троцком. И Ленин вынужден был ответить. А через Ленина, которого мы изучали от корки до корки, мы знаем и об Аверченко. Вот что, в частности, Ленин пишет о книге Аверченко:
   

«До настоящего пафоса, однако, автор поднимается лишь тогда, когда говорит о еде. Как ели богатые люди в старой России, как закусывали в Петрограде…. Автор описывает это прямо со сладострастием: вот это он знает, вот это он пережил и перечувствовал…. Знание дела и искренность — из ряда вон выходящие.»


А что? Еда – важный, серьезный фактор нашей жизни. И очень показательный. Особенно для тех, кому еда то, на что остается обращать внимание.  Ну нет у тебя яхты. Ну, нет у тебя автомобиля. Или есть старый «Жигуль». Ну, нет у тебя квартиры со всеми удобствами. А живешь на съемной без удобств. Короче, нет у тебя недвижимости.  А еда - движимость. Наелся в сердце нашей родины, прямо рядом с Мавзолеем на камеру икры – и пропитался гордостью. Во как мы пиндосам нос утерли.   


 И смотрю я на даму, наяривающую бутерброд с икрой, и слушаю комментарии за кадром и вспоминаю слова Ленина. И задаюсь вопросом: где и когда так ели? Да чтобы еще на Красной площади. Во-первых, столь несбалансированное питание губительно для почек и для давления. Во-вторых, ни разу до этого ролика не видел, чтобы так икру ели.  Ну понятно, что это акция: прямо на площади – типа подавитесь там, на западе, своими санкциями.


И тут вспомнил я эпизод, со мной приключившийся.  Наша институтская группа вышла на защиту дипломов. А как же не отметить окончание института? И внутри группы появились активистки одни девочки.  Они прошлись по московским ресторанам, искали, где можно накрыть банкетный стол, где не слишком дорого.  Расходы все-таки. Не только мы будем гулять, но и профессоров с выпускающей нас кафедры пригласили. Человек пять.

  Нашли наши активистки такое место. Но теперь нужно, чтобы в группе против такого варианта никто не возражал. С каждым персонально нужно переговорить.  И вот некая Оля, из инициативной группы, приходит ко мне в комнату и говорит:

- Мы договорились отмечать в ресторане гостиницы «Москва».  По пятнадцать рублей с носа. Ты как?

- Я согласен., - отвечаю.

- Ну тогда отстегивай, -  взяла деньги и сообщила мне время, на которое они забили празднование, и предупредила - В гостинице с каждого торца по ресторану. Наша сторона северная. Там спросишь. Не перепутай.    

И вот нахожу я ресторан. Впервые там оказался. (это было до того, как гостиница сгорела) Зал с огромным балконом. На балконе накрыт банкетный стол. Увидел и удивился, как это девчонки за пятнадцать рублей с носа, да еще, учитывая нагрузку в пять профессоров, умудрились такой стол оплатить.  Хоть нечасто я бывал в московских ресторанах, но цены знал.  Пятнадцать рублей в то время были деньгами как раз для ужина в ресторане на одну персону. Но кое-что не вязалось.  Меня удивили две огромных стеклянных вазы, в виде прозрачных стеклянных полусфер, заполненных до упора черной икрой. Это как на пятнадцать рублей можно? может быть, я не туда пришел? Нет, не перепутал.  У стола все наши.


 Сели за стол. И я первым делом решил намазать себе бутерброд с икрой.  Взял большую ложку, ткнул … И ложка, звякнув, тут же уперлась в что-то твердое. Я не поленился выяснить. Оказалось, что это хитроумный фокус. Ваза действительно стеклянная. На вазу положено металлическое блюдо. Подобрали такое, что оно по диаметру совпадает с вазой. Точно ложится кромкой на край вазы, тютелька в тютельку. На этом блюде ровным слоем в пять миллиметров намазана черная икра. А чтобы достичь эффекта полной вазы, по стеклу изнутри проложили черную блестящую бумагу с пупырышками. И иллюзия получилась на все сто процентов. Посмотреть – никаких сомнений, что ваза полна икры. Хотя вряд ли на всех по хилому бутербродику хватит. Намажь я себе полностью кусок хлеба этой икрой, этот кусок не полез бы мне в горло. Другим бы осталось только слюнями давиться.  Поэтому размазал я по своему куску хлеба те икринки, которые смог зачерпнуть с блюда. И на этом спасибо.

 Но не икрой единой сыт человек. Отгуляли мы славно до закрытия. И вот идем мы из ресторана к метро. Идем полуночной Москвой через Красную площадь. И вспомнил я, как обломался на икре. И Лена, девочка из нашей группы, объясняет мне неразумному, что это мол, такая политика:

- В гостинице иностранцы живут, а вечером они в ресторане питаются. Это для них с вазами устроено. Пусть думают, что мы с икрой ужинаем.


- А если они посмотрят на нас, увидят, что молодежь так ест, и тоже захотят? – спросил я


- Ну и прекрасно. Они же не знают, сколько это нам стоило. И подумают, что мы смогли оплатить. А потом приедут к себе в Америку и расскажут. Короче сделано так, чтобы американцы обзавидовались.


И сказал свое веское слово мой сосед по комнате Вова Суворов:


- Очень мудро придумано. На пятерку. Сделано в России. Не напрасно ресторан в гостинице «Россия». Все-таки наш человек изобретателен. Особенно на то, чтобы иностранцам что-то особенное показать. Действительно, нехай думают, что мы икрой давимся. Глядите, завидуйте. Нам даже приятно их обдурить. А нам достаточно и того что намазано. И все прекрасно.


 И произнес он это как раз близи от того самого места, где сидела эта дама из ролика, наяривавшая красную икру для того, чтобы иностранцы от зависти подавились. Много времени с нашего выпуска прошло.  Нет уже гостиницы «Россия». Боюсь, что некоторых моих соучеников уже нет. Но кое-что осталось неизменным: девиз - пусть они там за границей подавятся. Вот потому и   сошлись через десятилетия два события.