Три брата, 1-5 глава

Иден Филлпоттс. ТРИ БРАТА,КНИГА 1.

ГЛАВА I

От короны Великого Троулсуорси из розового гранита мир простирался до
края пустоши, а оттуда мощными, тусклыми, пропитанными воздухом переходами
земля и небо, до горизонтов моря. Ясный майский полдень
озарил пустошь, и Дартмур, вдоволь намочившись солнечным светом, побежала
вместе с ним, так что грудь Девон стала чуть темнее, чем
серые с серебром высокие облака поднимались над ней, казавшиеся горами под
солнцем.

Холмы и равнины были еще испещренное зимнее пальто
Хизер, и зелень трав, поражающего копьем пострадали уменьшение
под необъятной бледность мертвого лезвия надо ломать зеленые; но
лицо Дартмур начали светиться и весной кусты прыгнул, как
бег пламени по ней. У кромки воды серебрился звездами кустарник
гусиная лапка, а вересковая пустошь, еще темнеющая, укрывала небесно-голубое молочное сусло и фиалку, и распускающееся золото мучнистой росы.

Одна белая дорога тянулась через пустыню на северо-восток и юго-запад, и
вокруг нее, подобно шатрам анаким, возвышались огромные заснеженные холмы
и хребты серебристо-яркие на солнце. Здесь представлены достопочтенные архейские граниты
дартмурские граниты, которые в Троулсуорси приобретают красноватый оттенок,
и в других местах красиво переливаются светлым цветом и мелкозернистостью через более грубый порфировый камень претерпевает изменения, и из его
гибнущих составляющих образуется каолин, или фарфоровая глина.
Река пересекала эту голую дорогу, и на их пересечении серый мост из
Кэдворти оседлал Плим. За ним, как согнутая спина бурого медведя.,
Вигфорд-Даун катился над ущельями Дьюерстоуна, и еще дальше,
отступившие поля и леса, огромные приподнятые равнины и внезапные подъемы
по гребням которых мерцала нежная зелень далеких лиственниц и буков.
Атмосфера была опаловый, молочный, сладкий, как будто сок земли,
запрыгнув на последнюю елку-верхушкой и лопнувшего бутона, излучал на воздухе очень видно ладана и вкус жизни. Бегущая вода и взлетающий жаворонок
создавали музыку этого часа; и в одном месте пустыни женский голос
смешался с ними и дополнил мелодию, потому что он был нежным и
музыкальным и принадлежал весеннему времени.

Она сидела высоко на Троулсуорси, где болтают камыши и где под
их вечный дискант ветер срывает глубокую органную музыку с
чела тора. Из расселин окружающих ее скал, где
иногда гнездились лисы и ястреб свил себе гнездо, теперь свисал красновато-коричневый кисточки и пучки увядшего женского папоротника; а над этой вешалкой старого года выросли темно-зеленые эгретки нового.
Очитки и пеннивирты также цвели среди распускающихся листьев.;
наверху вереск и мутовка образовывали завитки на челе великого тора;
внизу, к ногам девушки, наклонно поднимались валуны, сиявшие
ткань из золотисто-коричневых мхов и пятнистых лишайников, нефритово-зеленых и серых.Лесной орел забрался сюда, и его хрупкие колокольчики и сверкающие
трилистники блестели на земле.Солнце светило с собой нитевидный блеск млн. сплюснутый мертвых мчит карусель этом месте, и ее свет разложить на них в
бассейн из бледного золота. Таким образом, здесь распространялось сияние, как от воды, и ветер, несущий всю эту смерть, усиливал обман; в то время как
разбросанные камни ярко сияли на фоне такого количества отраженного света и
они были похожи на валуны, наполовину погруженные в воду на краю сверкающего моря.Девушка рассмеялась и посмотрела вниз на свой дом. Это было приземистое серое здание. на полпути между красным тором и дальним мостом. Он стоял
среди ярко-зеленых полей, а рядом с ним был приличный стог сена и
неприличное пятно рыжеватого света, которое смотрелось ... отвратительно, как налитый кровью глаз - от гармоничных текстур отходов. Там под навесом находился корабль. железная крыша просела до ржавого состояния.
Здесь была ферма Троулсуорси и большой кроличий садок, который простирался
вокруг него.Милли Ласкомб жила в Троулсуорси с дядей и тетей. Она была
привыкли очень много работать для ее жизни, но на данный момент она сделала
не получится. Она только вдохнул дыхание весны и говорили о любви.
Рядом с ней сидел крепкий юноша с красным лицом и чуть пробивающимися почками. Льняные усы. Его лицо не было отлито по жизнерадостному образцу.
Действительно, он нахмурился и мрачно смотрели из больших серых глаз на
долина под ним."Я спросила отца простыми словами, могу ли я обратиться к вам - конечно, это было, если вы скажете "да" - и он так же просто ответил, что могу нет. Видите ли, до женитьбы он был ужасен
сам, и поэтому он считает, что мужчина дурак, если начинает заниматься этим молодым ".-"Сколько ему было тогда?"
"Ровно сорок пять на сегодняшний день. И ему семьдесят следующем месяце, хотя он не чувствовать себя или выглядеть как-то так нравится. Он полон старых, устаревших поговорок о женитьбе на скорую руку и раскаиваться на досуге: и тому подобных. Итак, вот оно, Милли.
Девушка кивнула. Это была темноволосая девушка с карими глазами и красивым
ртом. - Она шмыгнула носом, а со слезами и вытерла глаза краем
ее соломенной шляпке."Может быть, отец ждал так долго, потому что правая не
пойдем. Когда он нашел твою мать, я уверен, что женился на ней достаточно быстро.- Нет, он этого не сделал. Они поженились, когда ему было сорок, и держались вместе пять лет."Это не запрещает любить", - сказала она.
"Конечно, это не запрещает! И все же отца нельзя назвать жестким
человеком. Совсем нет, для всех, кроме меня. Большой души, любезно существо и
хороший отец, если бы только он мог понять больше. Как мальчик в некоторые
вещи. Я уверен, я чувствую себя намного старше его иногда. Если бы это был Нед сейчас, он был бы дружелюбен и непринужден, как вам заблагорассудится.
- А что говорит миссис Баскервиль?
"Она на нашей стороне, и мои сестры тоже. Полли и Мэй очень высокого мнения о тебе. ты. Не то чтобы я был похож на моего брата Неда - ленивого парня, который ненавидит сам вид работы. Я отношусь к работе так же, как и сам отец, и он это знает; и когда нужно что-то сделать, это
всегда: "Где Руперт?" Но каким бы ленивым ни был Нед, он позволил бы ему жениться уже завтра.
- Мистер Баскервиль боится потерять тебя из-за Кадуорти, Руперт.
Молодой человек выглянул где лес вырос к югу от моста, и его
фермы отца поднял свои черные печные трубы над деревьями.
"Он говорит мне, что я его правая рука; и все же отказывается, хотя это
первое, о чем я его попросил", - сказал он.
"Не будет ли он страдать, если ты ему обещал сделать, как он сделал, и не
жениться на пять лет?"
"Я обещаю ничего подобного. Отец, кажется, думает, что это все самогон,
но я попробую еще раз напасть на него, когда он вернется домой на следующей неделе. До тех пор
я тебя больше не увижу, потому что я пообещал себе справиться с
огромной кучей работы - просто чтобы удивить его ".

"Чем усерднее ты работаешь, тем больше он будет хотеть, чтобы ты осталась дома", - говорит она,сказалА. "Не то чтобы я возражал против того, чтобы ты работал. Все лучшие работают - я знаю это".

"Я должен работать - не моя заслуга. Я здесь как отец. Я бан не
комфортно если я не получу через хороший кусок работы в день".

Она посмотрела на него с большим восхищением.

"Где мистер Баскервиль ушли?"

"В Байдфорде за wrestlin' играм. Он всегда выступает сторонником когда
есть большая wrestlin'. Такой известный человек, он--чемпион
Девон уже девять лет. Он ушел в отставку после того, как он был женат. Но теперь, всего
на его семидесятилетие, он так умен, как любой из них. Она была его
большая беда, я полагаю, в том, что ни я, ни Нед никогда не были в хорошей форме
в этом. Но у нас нет его веса. Мы похожи на семью моей матери
и у нас легкое телосложение по сравнению с отцом ".

"Жаль, что Мэй не была мальчиком", - сказала Милли. "У нее достаточно веса".

"Да", - признал он. "Она точная копия отца. Она будет
задирой, когда вырастет. Это досадно, когда женщину делают такой
ужасно лучезарной. Но это так - и более счастливому созданию никогда не приходилось
медленно подниматься в гору ".

На некоторое время между ними воцарилось молчание.
- Мы должны ждать и надеяться, - заявила она наконец. - Я не изменюсь.,
Руперт, ты это знаешь."Я прекрасно это знаю, и больше не буду".
"Тебе только что исполнилось двадцать три, а мне восемнадцать. В конце концов, у нас полно времени, - сказала Милли.
- Я надеюсь на это. Но это не причина, почему мы должны тратить его впустую. Это все потрачено впустую, пока я не доберусь до тебя.
Она протянула ему руку, и он поймал ее и не отпускал.
"Могло быть намного хуже", - сказала она. "Это всего лишь вопрос терпения".
"Терпение не требуется, и в этом кроется жестокость. Однако,
Я сильно надавлю на него, когда он вернется домой. Я буду обозначен для вас - не в тайне, но перед всей нацией "."Смотри!" - сказала она. "Двое мужчин подъезжают верхом. Отойди немного подальше, там милая".
Руперт посмотрел туда, куда она указывала, и тут же выказал немалое удивление и озабоченность. "Боже милостивый!" - воскликнул он.
"Да это же мой дядя Хамфри Баскервиль!" - воскликнул он. "Да это же мой дядя Хамфри Баскервиль;и Марк вместе с ним. Что, черт возьми, привело их сюда?
Каким образом? Разве мы не можем спрятаться?
Но никакого укрытия не предлагалось. Поэтому молодые люди встали и
смело пошли вперед."Я думаю, он собирается в Хентор посмотреть на руины", - сказала Милли. - Я недавно познакомился с твоим кузеном Марком, и он рассказал мне о своем отце был весьма заинтересован в том, чтобы старые жулики-насест места они называют курицу Тор Доме. Почему я не могу сказать; но вот куда они ехали, я сомневаюсь".
Пока она говорила, подъехали двое мужчин на пони и остановились рядом с влюбленными.Старший обладал несколько примечательным выражением лица. Он был
худой, невысокого роста мужчина с седыми волосами. Его узкое, гладко выбритое лицо имело клиновидную форму и переходило в заостренный подбородок, а рот был безгубым и очень твердым. Гротескно большие черные брови обрамляли его лоб, но они не обозначали дугу. Они были посажены двумя участками или пучками и двигались свободно поднимался и опускался над парой довольно тусклых серых глаз. Видимость тусклости, однако, была ненастоящей, поскольку Хамфри Баскервиль обладал хорошим зрением. Ему было шестьдесят три года, и он был вдовцом. Он слыл суровым, скрытным человеком и жил в двух милях от своего старшего брата, Вивиана Баскервиля из Кэдуорти. Его домочадцы состояли из него самого, его сына Марка и экономки.
"Доброе утро, дядя Хамфри", - сказал Руперт, беря быка за рога. - Ты знаком с Милли Ласкомб, не так ли? Доброе утро, Марк.
Черные волосы мистера Баскервиля поднялись, а щель рта вытянулась.
"Тогда что это?" спросил он. "Дурачишься здесь с девушкой - с тобой? Я
Надеюсь, ты не пошел в своего никчемного братца?"- Не стоит этого бояться, дядя.- Как поживает мистер Ласкомб? - резко спросил старик, поворачиваясь к девушке.Милли никого не боялась - даже этого внушающего страх и загадочного человека и теперь она повернулась к нему и, похлопав по шее его старого пони,
ответила--"Очень хорошо, благодарю вас, мистер Баскервиль, и я уверен, он будет надеюсь, что вы то же самое".Пучки сошел и он внимательно посмотрел на нее.- Ты тоже прогуливаешь уроки, а? Ну, почему бы и нет? Сегодня слишком погожий день для того, чтобы работать, наверное.
"Значит, так оно и есть. Даже твой старый слепой пони знает это".
"Слепой только с ближней стороны", - ответил он. "Он может видеть больше одним глазом, чем многие люди обоими".-"Как его зовут, пожалуйста?"
"Я не знаю. Никогда не называл ему имени".
Они прошли немного вперед, в то время как Руперт остановился позади и заговорил со своим кузеном Марком.
- Значит, тебе очень нравится этот мальчик, да? - сухо спросил старик.
неожиданно для Милли.Она покраснела и кивнула.- Чепуха и дурачество!
- Если бы это было так, я бы не променял это на ваш здравый смысл, мистер Баскервиль.Он издал низкое рычание, похожее на медвежье.
"Теперь дети так дерзко разговаривают со стариками, не так ли?"
"Даже ты когда-то был влюблен?"-"Чушь и безрассудство ... чушь и безрассудство!"-"Ты бы поступила по-другому, если бы могла вернуться?"
Он не ответил на вопрос.
"Сомневаюсь, что ты слишком хороша для Руперта Баскервиля", - сказал он.
"Он слишком хорош для меня".
"Он способен работать - я согласен с этим. Но он молод и глуп,
как и все молодые существа. Подумай об этом получше. Держитесь подальше от молодых мужчины. Работа-работа-работа пальцами к кости. Это единственный мудрый сторону. Я собираюсь посмотреть там разруха на стороне курица Тор. Я могу отстроить его заново, жить там и умереть там.
- Что? Уехать из Хоук-Хауса, мистер Баскервиль?
- Почему бы и нет? Для нас с Марком в этом мире слишком много всего.
"Это самый одинокий дом в этих краях".-"Слишком много всего на свете", - повторил он.-"Это бессмыслица и дурачество, если хотите", - спокойно сказала она. "Я уверена, что занятия любовью - это просто здравый смысл по сравнению с этим".Он остановился и смерил ее мрачным взглядом.
"Сегодня я нашел кое-кого, кто, похоже, меня не боится".
"С какой стати мне бояться?"- Без всякой причины, кроме той, что есть у большинства других. Что они все думают?Вот что я вам скажу: они думают, что здесь я не прав.Он сдвинул на затылок свою черную широкополую шляпу и постучал себя по лбу.- Конечно, никогда! Народная быть только испугалась твоего великого остроумия-так Я верю. Руперт всегда говорит, что вы ужасно умный"."Это показывает, что он ужасный дурак. Не связывайся с дураком, Милли.
- Я все равно обещаю это, сэр.Она говорила с совершенным самообладанием и заинтересовала старика.Потом он понял, что ему интересно, и обернулся к самому себе. нетерпеливо крикнул сыну."Давай, мальчик! Чего ты там торчишь?"
Марк мгновенно пришпорил своего пони и последовал за отцом. Он
был юношеской версией старшего, с одним отличием. Хамфри был
плохо одет, а Марк был опрятен. Голос Хамфри был резким и
неприятным; голос Марка был мягким и почти женственным. У Марка также было
гладкое лицо и густые брови; но его черты были более четкими, более
утонченными; его глаза были голубыми и красивыми. Он несколько способом
застенчивой и скромной. Он не был раболепствующим человеком, но врожденное почтение руководило им во всех отношениях с себе подобными.
Прежде чем тронуться в путь, мистер Баскервиль остановился и достал из кармана письмо.карман, и крикнул Руперт.
"Возьми это, чтобы мой брат Вивиан, ты? Я собирался оставить его на
на обратном пути, но я не тратить свое время."Юноша подошел и взял письмо.
"Отец уехал в Байдефорд - постоянный сторонник рестлинга", - сказал он.
"Боже милостивый! В его-то возрасте! Не можете старик семидесяти ничего найти
лучше и мудрее, чем бежать за ребячество такое?"
Сын промолчал, и его дядя, презрительно фыркнув, поехал вперед.
- Это по поводу дня рождения, - объяснил Руперт Милли. - В июне, отец.
исполнится семьдесят, и будет поднят редкий шум, и будет разнос,
и вся семья соберется вокруг него в Кадуорти. Конечно, дядя
Нат приедет. На самом деле, это была его идея, что мы должны устроить по этому поводу праздник.
но я сомневаюсь, что дядя Хамфри согласится. Он бы подумал, что
все это вздор, без сомнения, потому что он против всякого рода
веселья. Вы видите, как он пошел только сейчас, когда я сказал ему отец
пошли к wrestlin' совпадает".
"Ты не возражаешь, если его слишком много, все-таки", - сказал Милли. "Он выглядит ужасно мрачным и говорит ужасные вещи, но я не верю, что он наполовину серьезно. Я не боялся его и никогда не буду. И ты не бойся.
ни то, ни другое.Они покинули тор и направились к дому девушки внизу.
Коротко подстриженный газон уорренов расстилался зеленым и упругим
ковром под их ногами; и, раскинувшись на нем величественным узором, молодые
красные листья брусники прорвались и покрыли мили дерна красновато-коричневой дымкой.Руперт попрощался у входа; затем он поспешил домой и
вскоре добрался до своего семейного круга, когда тот готовился к обеду.
Эстер Баскервиль, жена Вивиана, была тихой, светловолосой женщиной прекрасного телосложения.осанка и выше среднего роста. Она была на двадцать лет моложе ее муж, но союз был счастливым и удачным во всех
уважение и мягкий характер женщины и большого терпения уже пробили хорошо
с сильным мужчиной ради собственного самоутверждения, узкий кругозор, и недвижимое мнения. Доброта сердца и великодушие духа отличали
их обоих; и эти драгоценные черты были переданы детям от этого брака, которых было шестеро.Нед Баскервиль, старший сын, считался наименее удовлетворительным. и самым красивым. Затем шел Руперт, банальная копия Неда,
но куда большую ценность, как ответственного существа. Эти люди напоминали их
мать и оба жили дома. Натан Баскервиль последовало. Он был моряк и редко встречается в Cadworthy. Две девочки из этой семьи Наследовали Натану. Мэй и Полли были похожи на своего отца - смуглые лицом и склонные к полноте; в то время как младшим в семье был Хамфри, тринадцатилетний мальчик, названный в честь наводящего ужас дяди.Все, кроме Нэта, моряка, были за столом, когда Руперт вошел со своим письмом, и все проявили живейший интерес узнать, сможет ли мистер Баскервиль из Хоук-Хауса принял его приглашение.
Руперт передал письмо своей матери, и она уже собиралась отложить его
в сторону до возвращения мужа; но дети убедили ее вскрыть его.
"Это ужасно волнующее событие, мама", - сказала стойкая Мэй. "Мы никогда".
не сомкнем глаз, пока не узнаем.
"Я молю Господа, чтобы он не приехал", - заявил Нед. "Это все испортит
он будет настоящей мертвой головой, и мы не осмелимся выпить
лишнюю каплю пива или немного повеселиться после с девочками ".
Пиво и немного веселья с девушками" представляли собой предел возможностей Эдварда Амбиции Баскервиль, - и он с удовлетворением их решимость, когда
возможности, которые предоставляет. Его отец был слеп к его недостаткам и ставил его на пьедестал выше остальных членов семьи; но его мать чувствовала беспокойство из-за того, что ее старший сын был таким слабым человеком. Она жила надеждой, что он сможет осознать свою ответственность и оправдать существование. Нед был необычайно хорошо образован и, по мнению его отца, когда-нибудь совершит великие дела. но годы шли, ему было уже двадцать пять, и единственное великое дело, которое он совершил, - это дважды обручился и женился и дважды передумывал. Никто не отказывал ему в редком даре приятной
внешности; и его изящная фигура, вьющиеся волосы, мерцающие глаза и его
рот, когда он улыбался, оказались привлекательными для многих девушек.
Миссис Баскервиль левую ложкой в большой стейк и пудинг читать
ее шурин письмо, а облако пара взошла на кухня потолок.
"ДОРОГОЙ БРАТ ВИВИАН,"Ты просишь меня прийти и поужинать с тобой двадцать восьмого числа следующего июня, потому что в тот день тебе исполнится семьдесят лет . Если ты думаешь , что это прекрасно - оказаться выше трех баллов и десять ... что ж, возможно, так оно и есть. В любом случае, ты не сможешь долго тянуть, а конец путешествия не представляет трудностей. Поначалу я должен был бы подумать, что такому дню рождения особо радоваться нечему; но ты прав а я ошибаюсь. Мужчина может гордиться так же через
большую часть своей жизни и достигает почти готово почти без шипов в
ноги и боли в сердце, что у тебя есть. Я приду.
 Искренне ваш, "ХАМФРИ БАСКЕРВИЛЬ".

Скорбный звук, похожий на шум ветра в деревьях, донесся от дяди
Племянники и племянницы Хамфри.- Будь он проклят! - сказал Нед.
"Может быть, он все-таки не придет, когда услышит, что дядя Нат приезжает",
предположила Мэй. Она всегда была полна надежд.
Миссис Баскервиль повернулась и положила письмо на каминную полку позади
восьмидневных часов. Затем она села и принялась за пудинг."Мы должны оказать ему как можно более радушный прием, ради отца", - сказала она.


ГЛАВА 2

Деревушка Шо Прайор, подарок монахам Плимптона в прошлом
, стоит под Шо Мур на краю мощного склона.
Церковь Святого Эдуарда поднимает свою зубчатую башню и украшена черепицей .
вершины над миром отходов и залежей. Он расположен на
горном хребте и стоит, поддерживаемый деревьями и несколькими коттеджами, в положении
очень заметном. Скудная красота, которой обладало это святое место
исчезла при реставрации; но там все еще сохранились хорошие колокола, а
примечательная крышка для купели, выброшенная исчезнувшими вандалами, теперь возвращена
в прежнее использование.

Весной вокруг церкви сияют темные платаны, а осенью
роняют свою пятнистую листву на прах мертвых.
К югу простираются широкогрудые поля; на восток взбирается большая дорога
к Вересковой пустоши и сразу к северу от Шоу склоны горы Хай Даун
ведут через Северный Лес к ферме Кэдворти и мосту Кэдворти за ней.

С высоты птичьего полета деревня и ее отдаленные жилища могут быть
видны с первого взгляда. Хижины и усадьбы сходятся и группируются
внутри, с церковью как центральной точкой и сердцем организации.
Вокруг него обитатели издалека приходят проспать свою вечную
ночь, и двойной ряд шиферных плит, подобно амулету, опоясывает древний
храм. То тут, то там мелькает белый мрамор в серой полосе наверху
могилы; и возле кладбища стены стоят наворотил
упаковка игральных карт времен-старый, тонкий, и разбитые кроссовки для могил
забыли--сланцы и разбитые плиты, которые отпали от
вспомнил пыли описали, а теперь следуйте в небытие
кости они обозначены.

Школа, дом священника, гостиница "Белый шип" и дюжина жилых домов
составляют Shaugh Prior, хотя приход простирается далеко за их пределы.
границы; и в этот весенний день один дрозд, щебечущий с куста сирени
у двери коттеджа, издавал музыку, достаточно громкую, чтобы заполнить деревню.

Ферма Андершо стояла неподалеку , на большом холме , который с запада спускался к
Мост Шоу в Уотерсмите в долине; и на земле рядом с ним
двое мужчин расхаживали взад и вперед, пересекая и вновь пересекая
голый центр поля. Они работали над посевом мангольда и
обогащали семена у себя под ногами, рассыпая по ним плодородный
порошок. Навоз летел из их рук маленькими золотистыми облачками
под солнечным светом. Секрет этой смеси принадлежал одному человеку,
и никто не выращивал столько мангольдов, сколько мог вырастить он.

Андершо был собственностью Натана Баскервиля, владельца гостиницы, и он
он сдал его на двадцать лет вдове; но мистер Баскервиль проявлял
активную личную заинтересованность в благополучии своего имущества, и миссис
Присцилла Lintern, его арендаторов, была очень рада последовать его
консультации по всем крупным вопросам животноводства и вращения. Как это сделали
остальной мир, она знала себе цену и мудрости.

У Натана Баскервиля были оригинальные идеи, и они были источником
непрекращающихся дружеских споров между ним и его старшим братом,
Вивиан Баскервиль из Кэдуорти. Но центр деятельности мистера Натана
и нидус, из которого складывались его предприятия и
отдельным существом был трактир "Белый шип". Здесь, в
центре маленькой паутины Шо Прайор, он вел свою занятую и
процветающую жизнь.

У него ничего не выходило из строя; казалось, ничто не подвело его в руках. У него была
доля в пятидесяти пирогах, и люди следовали его примеру как само собой разумеющемуся.
конечно, за Натаном Баскервилем никогда не было известно неудачных сделок или
неудачных инвестиций. Он также не держал свою удачу при себе. Все люди
могли завоевать его расположение; самые скромные находили его добрым. Он вложил бы
фунт для поденщика так же охотно, как десять для фермера. После
за двадцать пять лет работы в Шоу до этого он завоевал абсолютное доверие
своих соседей. При упоминании его имени у всех загорелись глаза. Он имел обыкновение говорить
что только один живой человек не верил в него и не доверял ему.

"И этот человек, как повезет, мой собственный брат Хамфри," в
трактирщик бы признаться за его бар, чтобы обычные посетители на них.
"Однако шансы невелики, и я не чувствую этого так сильно, как вы могли бы подумать
потому что Хамфри Баскервиль построен по очень неудобному
шаблону. Если бы он не доверял только мне, я могла бы почувствовать себя обиженной из-за этого;
но таков мир, и поэтому у меня нет права возражать. Нет
никого - никого, на кого он мог бы положиться в затруднительном положении - ужасное положение для человека
это. Но я живу надеждой, что мне еще удастся завоевать его расположение ".

Народные погоревала вместе с ним, и почувствовал разумные возмущения, что это
наиболее крупные-сердцем, по-доброму, и прозрачных духов следует отдохнуть
под подозрением, как его родной брат. Они объяснили это как работу
ревность. Все Баскервилей были мозги, и большинство были отмечены за хорошую
выглядит; но и подарки достигли своего наивысшего развития и
кульминация в лице Натана. Он был самым красивым и умным в
клане; и, несомненно, Хамфри, зловещий и скрытный персонаж, против
которого много шептались и еще больше подозревали, завидовал дарованиям своего брата
и далеко идущая популярность. Натану было шестьдесят, он был младшим и
физически самым слабым из трех братьев. У него было тонкое горло.
это часто вызывало у него беспокойство.

Мужчины разбрасывать навоз по mangolds закончил свою работу
и разошлись. Взял какие-то мешки и ведра, используемые для
удобрения. Затем он вскочил на лошадь с голой спиной, которая стояла в углу
покинул поле и медленно поехал прочь, в Андершо. Его спутник
пересек ручей под деревней, поднялся на холм за ней и
вскоре вошел в "Белый шип". Он был хорошо сложенным, светловолосым,
симпатичный юноша в вельветовых брюках и черных кожаных леггинсах. На нем не было
воротничка, но его синяя хлопчатобумажная рубашка была чистой и составляла приятный
контраст по цвету с коричневым воротником, который поднимался над ней. Молодые
Линтерн был единственным сыном вдовы Линтерн и ее правой рукой в
Андершо.

Мужчины в баре дал ему хорошего дня, и Мистер Баскервиль,
блюда, нарисовал для него полпинты пива.

"Ну, Хитман", - сказал он. "Так, с этим покончено. И, попомни меня, это стоит того
делать. Если ты, как обычно, не принесешь домой первый приз за "они"
мангольды, скажи, что я забыла рецепт."

"Это странная дрянь, - ответил юноша, - и из-за того, что дует этот ветер
, у меня им забиты все глаза, нос и горло".

"Это не причинит вам вреда, но вызовет приятную жажду".

В морщинистых уголках глаз мистера Баскервиля угадывался юмор.
яркие глаза. Лицо у него было добродушное и румяное. Он носил густую седую бороду
, но его волосы, хотя и тронутые сединой, все еще были темными в
цвет. Пластиковый рот, который раскрывался в смехе тысячу раз в
день, принадлежал ему. Он был выше среднего роста, крепкий и
энергичный. Он заявил, что он никогда не знал, что значит быть усталым
в разуме или теле. За его бар, он не носил пальто, но служил в
вздернутый рукава рубашки, которая раскрывается в порядке волосатыми руками.

Молодой Нед Баскервиль сидел в баре и теперь разговаривал с Хитманом
Линтерн.

"Выпей со мной, Хитман", - сказал он. "Я ехал в свой
мама с сообщением, но теперь вы можете взять его и спасти меня от неприятностей."

Дядя покачал головой.

"Ах, парень, с тобой всегда одно и то же. Любой, кто избавит тебя от неприятностей.
будь твоим другом. Это очень плохая предосторожность, Нед; потому что стоит только определенной стороне
пронюхать, что ты такой парень, что убегаешь от
работы, и он очень скоро появится и избавит тебя от всех неприятностей ради
навсегда".

"И кто бы это мог быть, дядя Нат?"

"Старина Ник, мой славный парень! Ты можешь смеяться, но присутствующий здесь Томми Голлоп
поддержит меня, и Джо Войзи тоже, не так ли, Джо? Они оба родились и
выросли в тени церкви, и так же высоки в нравственности, как
копание могил и выращивание капусты. И они скажут вам, что
дьявол всегда готов поработать на праздного человека.

- Верно, - сказал мистер Голлоп. - Верно, как сама правда. Но доул не будет
работать даром, не больше, чем лучшие из нас. Долгие часы, я согласен.
ты - никогда не утомлял его и никогда не давал ему отдохнуть - но он получит свое жалованье.;
и Нед, без сомнения, знает, что это такое.

Нед рассмеялся.

"Со мной все в порядке", - сказал он. "Я буду работать достаточно усердно в ближайшее время,
когда это будет того стоить".

Мистер Голлоп снова заговорил. Это был плотный мужчина с небольшой седой бородкой,
плоским лбом, едва заметным под низко растущими жесткими волосами, и
большие коричневые, глаза торжественно. Он и его сестра были ведущими фигурами в
Шейо Прайор, и взял себе и их многообразных трудов в
серьезный настрой. Некоторое самодовольство характеризовало их мировоззрение; и их
точка зрения была ошибочной. Они считали Шо Приор центром
цивилизации и считали, что их объединенные труды послужили этому
месту и помогли сохранить его в этом положении. Томас Голлоп был
приходским писарем и пономарем; его сестра объединяла множество занятий. Она работала
открывалкой скамей в церкви; она была сиделкой и акушеркой при больных; она принимала
временные назначения в качестве простого повара; она выдавала себя за осведомителя
Шоу Прайор; и чего она не знала о каждом мужчине, женщине и ребенке
в деревне, вместе с их амбициями, финансовым положением,
личными отношениями, религиозными взглядами и физическим телосложением, было
не стоит этого знать.

"Во времена больших перемен, как это, когда нам угрожают все
образом, сомнений и опасностей, 'это хорошо для каждого из нас проведет
упорно к религии и бросаю вызов любому, кто бы встряхнул нас", - сказал господин
Голлоп. "Со своей стороны, я нанесу первый удар, и пусть это будет видно
что я человек очень ревнивый к Господу, и поселок Старые
пути".

"Что случилось?" - спросил Нед. "Вы говорите так, как будто приближается Конец света"
.

"Вовсе нет", - ответил мистер Голлоп. "Когда наступит Конец Света, если я все еще буду здесь
, я буду знать, как с этим справиться; но это новый викарий. Мужчина
человеком; и с незнакомым мужчиной-это очень страшная там будет
закрадываются странные мнения и противным жаждой новизны."

"И что еще хуже, - сказал мистер Войзи, - молодой человек. Старик, которого я мог бы
встретить в свои шестьдесят пять лет без страха; но как вы можете
ожидайте, что молодой человек, полный пламенной глупости двадцатых годов,
поймет, что, поскольку я проработал садовником в доме викария сорок лет,
значит, по праву, пристойности и порядку я должен продолжать быть садовником
там?"

- Не бойся, Джо, - сказал мистер Баскервиль. "Если есть одна вещь, среди
нам, что мистер Мастермен не изменится, это вы, я уверен, ибо кто знает
выходы и входы в сад вверх по холму, как вы делаете?"

"Это правда", - признал Томми Голлоп. "Эта земля похожа на человека, вы могли бы сказать
- жесткая и упрямая, и ее нужно уговаривать делать все, что в ее силах; и
Я уверен, что он очень скоро поймет, что только Войси может достать его фасоль и
горох из земли, и что ему потребовалась целая жизнь, чтобы научиться
местным хитростям. И я чувствую то же самое по отношению к церкви. Если у него будет
какой-нибудь новомодный способ поклонения, Шоу восстанет против него, как
один человек. После пятидесяти двух лет преподобный Valletort, мы не можем быть
выдувается из наших стационарных путей у молодого человека дыхание; и я уверен, что я делаю
надеемся, что он не так хочется, как паутина охватила вниз, либо
определенные трудности будут возникать вокруг него, как сорняки после дождя".

"Что за куча заплесневелых старых окаменелостей в этом месте!" - сказал
Хитман Линтерн. "Я уверен, что, со своей стороны, я надеюсь, что этот человек принесет
несколько новых идей, которые разбудят нас. Если бы не мистер Баскервиль
здесь, Шоу был бы вообще забыт в мире. Вы бы послушали
Джека Хеда по этому поводу ".

Но Томми Голлопу такая критика не понравилась.

"Вы молоды и ужасно невежественны, а Джек Хед - красный радикал, которого
следовало бы посадить", - ответил он. "Но ты хорошо сделаешь, если не позволишь своему
невежеству просочиться наружу и выставить себя дурочкой перед
разумные люди. Шейо Прайор немного опережать время, а не
позади них, и мой страх всегда есть и всегда будет, что мы будем
брать трензель в зубы, и болт с ним. Это нехорошо
быть слишком впереди гонки; и вот почему я боюсь, что этот
молодой Мастермен, когда увидит, насколько мы продвинулись вперед, попытается пройти один
лучше и разжигать раздор".

"Не думай так, Томми", - сказал Натан Баскервиль. "Я хорошо поговорил с ним.
Я нахожу его очень вежливым человеком с добрыми намерениями.
И не дураком. Вы не должны ожидать, что он оставит все как есть.
Мистер Валлеторт оставил его. Вы должны учитывать разницу между
восемьюдесятью двумя и двадцатью восемью годами, то есть возрастом мистера Мастермана; но, поверьте
мне, он спокоен, рассудителен и очень старается понравиться. Он порадовал меня
тем, что похвалил мое пиво, как человек, который знал; и он порадовал моего брата
Вивиан, похвалив своего конька, как человек, который знал; и он порадует
Джо Войзи в настоящее время хвалит сад при доме викария; и он порадует
тебя, Томас, хвалой твоего церковного двора."

"Если он собирается быть всем для всех мужчин, он никому не угодит", - сказал он.
Томми. "Нам не нужен ни один из этих простых священников. Он и я.
должны держать в руках кнут Шоу, так же, как я и преподобный.
Раньше это делал Валлеторт. Тем не менее, этот человек услышит мое мнение, и мою
также мнение сестры; потому что четкое понимание с самого начала поможет
избавить мир от беспокойства после ".

"Не женат", - сказал мистер Войси. - Но у него есть сестра. Я надеюсь, что она не забанит.
одна из так называемых садоводов, которые вечно валяют дурака.
делают работу и находят то, что снесло ветром здесь, то съедено паразитами.
там. Если она любит цветы, то я должен буду сказать ей об этом
прямо с плеча, что в доме викария не будут расти цветы
сад, и что летом она должна довольствоваться дендрариями
и наперстянки, и все такое прочее - вроде домашней старины.

"В колледже он был футболистом и очень искусен в этом, так сказал мне Баркер
", - сказал Нед Баскервиль.

"Тогда помяните мое слово, он будет за то, чтобы создать клуб и учить молодых парней
играть по субботам и не пускать их в свой бар, мистер
Баскервиль, - заявил приходской священник. - Да, смотрите на это как хотите.
в воздухе чувствуются перемены, и я надеюсь, что мы все встанем плечом к плечу с ними.
плечо против них, и мужчина Афоре он получает ногу в
стремя".

- Вас двоих - Джо Войзи и тебя - будет достаточно, чтобы напугать беднягу до полусмерти
он не пробудет в этом месте и недели, - заявил Нед.
Баскервиль. "И я, во-первых, надеюсь, что дядя Нат не пойдет против него.;
и я знаю, что отец не пойдет, потому что он много раз говорил это в тот давний
Валлеторт закончил свою работу и должен быть отправлен на пенсию ".

"Тем не менее, ваш отец не из тех, кто склонен к неподобающим переменам", - заявил
Томми: "а если бы этот новый молодой служитель поднялся за кафедру в белом
например, вместо черного, как принято у папистов, Вивиан
Баскервиль был бы первым, кто встал бы и сказал ему одеться
прилично и по порядку.

Но Нед отрицал это.

- Не думай, что знаешь моего отца, Томми, потому что это не так. Если этот
глава встает футбольного клуба, у него есть отец на его стороне из
во-первых; и он может проповедовать в черной или белой или зеленой, так как он
переговоры имеет смысл через рот, а не бред его через нос, как
и старый".

"Не смей говорить за своего отца", - сказал Джозеф Войси. Он был очень
высокий и очень худой мужчина, с бледными водянистыми глазами и жиденькой бородкой.
Природа так много сделала для его длинного и довольно нелепого носа, похожего на горбинку,
что для подбородка не осталось материала.

"Если я не должен говорить за своего отца, то кто должен?" возразил Нед. Затем
Мистер Войси перешел на личности и обвинил собеседника в
непочтительности и лени. Спор становился все более острым, и мистер Баскервиль
был вынужден прекратить его.

"Иди сюда и не болтай чепухи, Нед", - сказал он племяннику.
- Я сам сию минуту еду в Андершо, повидаться с миссис Линтерн,
а вы с Хитманом пойдете со мной.

Он подозвал официанта, закатал рукава, снял пальто с
крючка за дверью и был готов отправиться в путь.

"Когда мистер Мастерман действительно появится среди нас, это будет всеобщая радость и
гордость за то, что мы радушно примем его", - сказал он. "Изменения должны
произошло, но если он джентльмен и спортсмен, и христианин-все
который он, конечно, выглядит-то это будет вина Shaugh
Приоритет, и не мужской, если не все пойдет по-дружески. Давать и
брать - вот девиз.

"Да", - признал мистер Голлоп. "Ничего не отдавай и бери все : вот как надо
из молодых в наше время; и это будет его способ, так как нет; и я
отказать ему в лицо, с первой минуты, если он хочет ездить
попирает меня, и церкви, и народа".

"Слушайте! Слушайте!" - воскликнул мистер Войзи.

"Будем надеяться, что у него хватит ума уделить немного для вас, глупых старых
блинов", - сказал Хитман Линтерн. Затем он последовал за Баскервилями.




ГЛАВА III

Натан Баскервиль, как и его брат Хамфри, был вдовцом. Очень
рано в жизни он женился на молодой женщине с хорошим достатком и социальным
положением, превосходящим его собственное. Его красивое лицо и многообразные прелести
нрав покорил Минни Стэнлейк, и она принесла ему небольшое состояние
сама по себе, вместе с отвращением всей своей семьи.
Муж и жена жили счастливо, если не считать жестокой и
неумирающей ревности женщины, которая простиралась и за пределы ее ранней могилы.

Она умерла бездетной в возрасте двадцати восьми лет и оставила пять тысяч фунтов стерлингов
своему мужу при условии, что он больше не женится. Он
овыполнил это условие, хотя по закону оно было недействительным, и вскоре
вернулся к своему народу. Его семейная жизнь прошла в Тонтоне в качестве
крупного дилера, но после смерти жены он отказался от этого бизнеса
и открыл другой подобный бизнес в Бате.

В тридцать пять лет он вернулся в Девоншир, в свою
родную деревню. Огромная природная энергия не давала ему покоя. Ему очень нравилось
заниматься всевозможными мелочными делами, и его добрый нрав был
таков, что люди без колебаний советовались с ним по своим делам.
Его юридические познания считались глубокими, в то время как его проницательный
умение обращаться с цифрами и его личное процветание в совокупности поставили его
на вершину среди народа как великого финансиста и самого способного человека
в бизнесе. Он не стал давать деньги под проценты, но был известен более
не раз помог хромой собаке есть указатель. Много добрых слов он
ничего, и никто не говорил плохого слова о нем.

Люди приносили ему свои сбережения и умоляли вложить их
в соответствии с его суждением. Обычно они не спрашивали подробностей, но
регулярно получали проценты и доверяли Натану Баскервилю, как
Банку Англии. На самом деле он был великодушным и добрым человеком
дух, который нашел свое удовольствие в привязанности, а также в
аплодисменты народа. Он любил фигурой среди них, как и первый.
Он любил работать на себя и пользовался всеобщей похвалы его
достижений.

Мистер Голлоп мог обманывать себя, полагая, что он был ведущим
гражданином Шоу; но хозяин "Белой колючки" знал лучше.
Без лишней суеты он не смог скрыть тот факт, что он стоял
выше других в глазах сельской местности. Он не был так богат, как
люди думали, и он не заложил основы такого состояния как
они предполагали, что за годы, проведенные в Бате; но он поддерживал это впечатление
и славу, которую оно ему принесло. Он подходит лучше родной индивидуальная непереносимость
башни среди мужчин меньше, чем должен быть небольшим, в окружении его же блага. Ему нравилось
благоговение мальчиков-пахарей с круглыми глазами и реверансы школьников
дети.

Покойный викарий, тори ранней викторианской эпохи, ухитрился дать понять
Мистеру Баскервилю, какая пропасть существовала между ними; и это
тем более определенно, что Натан был нонконформистом. Мытарь
однако исповедовал твердые консервативные принципы и отношение
последний сотрудник Шоу вызывал у него некоторое тайное раздражение; но
он тоже надеялся, что с приходом человека помоложе и современными
принципами этот небольшой недостаток исчезнет. В остальное время он ездил верхом
с гончими, и его отношение к охоте было признано
чрезвычайно корректным и тактичным.

У него не было известного доверенного лица, и он редко рассказывал о себе. То, что он
никогда не был женат, чрезвычайно удивляло многих людей; но это было
показательно для искренней привязанности и уважения, которые он питал к
что никто, даже когда они узнали о завещании его покойной жены и
его состояние всегда объяснялось грязными мотивами его безбрачия. Пять
тысяч фунтов было догадаться лишь малая часть Мистер Баскервиль-х
Фортуна, и, когда случайно наткнулся на местных языках, мужчин и женщин
так были вполне доволен, считаю, что не привязанность к деньгам, но
любовь к его мертвый напарник, оказался достаточно силен, чтобы поддерживать Натан
в вдовства. Ему нравилось общество женщин, и он никогда не был так доволен,
как оказывая им услугу. Со своей стороны, они тоже восхищались им и
желали ему всего наилучшего.

Мистеру Баскервилю принадлежал не только "Белый шип" и прилегающие к нему территории,
но у него были другие дома в Шоу и в соседнем приходе
Бикли. Его главным владением была большая ферма в
Андершо; и теперь он направлялся туда со своим племянником Недом
Баскервиль-холл, по одну сторону от него и молодые Хитман Lintern на других.

По своему обыкновению Натан болтали непринужденно и подходят
разговор своим слушателям.

"Вы, молодежь, должны вступить в футбольный клуб, если он есть.
Рада, что новый пастор-то рода, ведь это только вид
что мы хотим здесь. Вы, ребята, и многие вам подобные, тоже тратите
много времени и денег в моем баре, чтобы доставить мне удовольствие. Ты можешь смеяться, Нед, но
это так. И еще одна вещь, которую я хотел бы, чтобы вы знали: так вроде как не мы
имеет стрелковый корпус также. Я часто перевернули мой взгляд на это. Мы
должны показать этому человеку, что мы не по своей воле отстаем от времени, а
ждем лишь небольшого поощрения, чтобы продолжать делать лучшее ".

Нэд представлял свою ладную фигуру в форме, и хлопали винтовки
корпус; и Хитман не нравится.

- Неду очень понравилась бы эта черно-серебристая форма.
одежда йоменов, не так ли, Нед?

"Это очень хорошая идея, и хотел бы помочь, чтобы вы и несколько других
вокруг обеспеченных парней, как прямо в плечах, как меня", - заявил Нед
самодовольно.

"Ну, может, ты и натурал", - со смехом ответил другой.
"Конечно, никто еще не знал, что ты сгибаешь плечи, чтобы работать.
Дневная ловля форели - самая тяжелая работа, за которую ты когда-либо брался
- если только ухаживание за девушками не является тяжелой работой.

Нед рассмеялся, и его дядя тоже.

"Тут ты прав, Хитман", - заявил мистер Баскервиль. "Ленивый".
Ты негодяй, Нед, хотя твой отец этого не видит, но никто не знает
это лучше, чем девочки. Ты им очень нравишься за прекрасный день и за
пикник у реки; но я могу сказать тебе вот что: они начинают видеть
тебя насквозь, даже слишком хорошо. Им не нужны мужья хорошей погоды; но
крепкие, выносливые парни, вроде Хитмана, у которых есть мозги, и они умеют ими пользоваться
, и руки, и ноги, и они умеют ими пользоваться.

"Не могу больше ... вы, чем розовый и белый Китай joney застрял на
каминной полке", - сказал Хитман. После чего Нед бросился на него и наполовину в
шутку, наполовину всерьез, они боролись на обочине дороги. Мистер Баскервиль
смотрел на это с большим удовольствием и вскоре помог вытереть пыль с Хитмана
после того, как его ударили по ягодицам.

"Это покажет ему, что я не бело-розовая кукла для каминной полки",
заявил Нед.

Тот засмеялся и лизнул царапину на руке.

"Ты молодец!" - сказал он. "Никогда не думал, что ты такой шустрый. Но давай
целый день пахать на участке в пять акров, чтобы
Исподтишка, и посмотрим, что ты за человек вечером.

"Не я", - ответил другой. "Мне самому плужный хвост ни к чему.
Руперт сразится с тобой в этом ".

"Вид твоей борьбы напоминает мне о твоем отце", - сказал Натан.
- Нынешнее поколение не может назвать своим домом его величие, и рядом с ним ты -
креветка по сравнению с омаром, Нед; но это было грандиозное зрелище - видеть, как он справляется с
мужчиной в расцвете сил. Я возражаю против того, чтобы однажды отвезти его в Лондон,
потому что я назвал его имя там среди некоторых спортсменов, и это было
проигнорировано. Они думали, что я слишком высокого мнения о нем, поскольку он мой брат,
хотя в то время он был чемпионом Девона. Но мой способ не
говорят, ничто с моим языком, что я не с моего кармана, и я сделал
матч за тридцать фунтов стерлингов в сторону своего отца. В Мидлсексе человеку
был выбран некто Торп с Бермондси-уэй, и твой отец
приехал в пятницу и дважды за пять минут уложил этого парня на спину
, а потом вернулся домой с плюсом в пятнадцать фунтов. Очень
слишком умным человеком, был Торп, но он никогда не хотел больше нечего делать
с твоим отцом. В те дни Вивиан весила больше четырнадцати стоунов, и
по-моему, в ней не было ни фунта жира. Я думаю, он мог бы сбросить тор
, если бы смог его заполучить. Но вы, ребята, будьте такими же, как ваша мать.
телосложение. Лучший из вас - тот, кто в море, - не станет
никогда не наведет луч на двенадцать камней."

Какой-то бродяга остановил мистера Баскервиля, прикоснулся к его шляпе и заговорил.

"Вы дали мне немного работы по уборке урожая два года назад, мастер, и вы
не очень-то скорчили рожу, когда я сказал вам, что не люблю работу
как правило. На данный момент я на мели больше, чем обычно, и довольно сильно.
не хватает кожи для ботинок. Он может дать мне работу?"

Натан был знаменит на работу для всех, и бездельники редко
обратилась к ним напрасно. Как такое чрезвычайно занятой человек может найти
она в его сердце, чтобы сочувствовать дроны, никто не знал. Это была еще одна
аномалия характера мистера Баскервиля. Но он часто доказывал
хорошо для трапезы, трудового дня и хорошо выспаться, так как многие
бездомным народной хорошо знал.

"Ты тот шутник, который называет себя "Герцог острова Дрейка",
не так ли?"

"Герцог острова Дрейка" ухмыльнулся и кивнул. Он был никчемным человеком
, очень хорошо известным полиции Девона.

"Отправляйся в деревню и зайди в "Белый шип" через час, начиная с этого момента,
и спроси меня".

- Большое вам спасибо, мистер Баскервиль.

- Об этом мы поговорим позже. Я могу найти для вас работу на сегодняшний вечер; но это
не сбор первоцветов.

Присцилла Линтерн встретила своего домовладельца у ворот Андершо. Они
были на условиях интимности, и друг другу кивнули в простой и
по-дружески. Она кормила домашнюю птицу из миски и теперь
поставила ее на стол, вытерла пальцы о фартук и пожала руку Неду
Баскервиль.

- Ну, как поживаешь? Прошло много времени с тех пор, как вы навещали нас, мастер
Нед.

- Я умен, спасибо; и я вижу, что вы умны, миссис Линтерн. И я надеюсь
С Корой и Филлис тоже все в порядке. Хитман становится таким же сильным, как лев.
запрети, правда, Хитман?

Миссис Линтерн была смуглой, симпатичной женщиной лет пятидесяти с небольшим.
За двадцать лет она фармед Undershaugh, и ее сила заповедник
удивлен болтливого деревне. Он был доставлен в разумный мудрости
и глупый для гордости. Она усердно работала, платила арендную плату в назначенный срок
, как часто упоминал Нейтан, к ее чести, срок, и держала язык за зубами.
собственный совет. О ней было известно очень мало, за исключением того, что она приехала
в Шоу вдовой с тремя маленькими детьми, что у нее было
доброе сердце и, возможно, она вышла замуж за мистера Голлопа через год после нее
прибыл, но отказался от оказанной чести.

Ее дочери были за ужином, когда вошли мужчины, и обе встали и
отдал честь Неду с некоторым смущением. Филлис, младшая, была
похожа на свою мать: смуглая, аккуратная, молчаливая и сдержанная; старшая была отлита
по более крупному образцу, и ее можно было бы назвать откровенно красивой.

Кора была темная, с черными глазами и светлой кожей чистоту которого она взяла
всеми силами стараемся сохранить. Она была высокой, прямой и полной груди. Ее выдавал только рот
, потому что губы были плотно сжаты и довольно
тонкие; но люди забывали о них, когда она смеялась и показывала свои красивые
зубы. Ее смех снова противоречил ее губам, потому что он был нежным и
приятная. Для девушки у нее было мало иллюзий, и она много работала.
Коре принадлежал дар здравого смысла. Девушке не хватало сентиментальности, но
она была проницательной и способной. Она держала книги ее матери и отображается
талант к цифрам. Было сказано, что у нее мозги
семья. Только сам мистер Баскервиль-то в этом сомневался и утверждал, что
Мать Коры была более способной женщиной. Филлис постоянно терялась в мыслях.
восхищалась своей более одаренной сестрой, но Хитман не любил Кору
и часто ссорился с ней.

Нед передал свое сообщение и попросил выпить сидра. После этого Филлис
розы от своего обеда и пошел, чтобы принести его. Но молодой Баскервиль-х
глаза были на коре, в то время как он пил. У него были очень хорошие мужские манеры.
он привык к женскому обществу, и многолетний опыт научил его, что
девять девушек из десяти находят его чрезвычайно привлекательным. Его непринужденная
дерзость покоряла их помимо их воли. Такие девушки, как требовал поклонения
и уважение нашли у нее в жизни не так приятно, но тех, кто предпочитал
мужчина существо доминировать были очарованы его величие и
жеманство знаний и житейской мудрости. Он притворился , что знает
все - убедительная позиция только у тех, кто ничего не знает.

Разговор шел о пирушке, которая вскоре состоится в Тэвистоке. - И
какое у тебя будет платье, Филлис? - спросил Нед.

Платье Филлис его нисколько не заинтересовало, но этот
вопрос был задан как предварительный к другому, и когда младшая
сестра сказала ему, что собирается надеть сливовый цвет, он повернулся к Коре.

- У Коры прелестное платье из голубого муслина с маленькими розовыми розочками и
соломенная шляпка с большими розовыми розами, - сказала Филлис.

Нед кивнул.

"Я бы проделал долгий путь, чтобы увидеть ее в таком красивом платье", - сказал он;
- и учтите, я собираюсь потанцевать с вами обоими пару раз. Вечером будут
танцы - не драка на траве, а доски для настила".
Нужно расстелить и все сделать должным образом ".

Они болтали об обещанном празднике, в то время как Натан и миссис
Lintern, обсудив определенные вопросы, фермы, говорил о другом и
все ближе праздник.

"Видите ли, мы с моим братом Вивианом придерживаемся старомодных взглядов,
и мы настроены на то, чтобы всей семьей собраться на праздничной трапезе с добрыми
пожеланиями по случаю его семидесятилетия. Думать о нем стало невыносимо
семьдесят! Я не могу в это поверить. Однако время не стоит, даже
с бойком. Семейным делом 'это необходимо, и никто не спрашивает, за пределами
себя".

- А мистер Хамфри пойдет? Он не очень-то разбирается в пирушках.

- Нет, и я думал, что он отказался бы от приглашения.
Но он принят. Мы будем стараться изо всех сил подбодрить его и получить
капли щедрый спиртного в него. Я только надеюсь, что он не станет заслонки и
испортить удовольствие".

"Жаль, что он уходит".

- Потом мы узнаем это получше. Будет жаль, если он отправится на Марс.
все; но это будет хорошо, если мы покорим его среди нас, и
заставить его взглянуть hopefuller жизни и добрее смотреть его
ближних".

Вмешался Нед.

- Ты никогда этого не сделаешь, дядя Нат. Он слишком стар, чтобы сейчас меняться. И
Кузен Марк пойдет тем же путем. Он становится таким молчаливым,
прихлебателем, и неудивительно, что приходится жить с таким отцом. Я бы на его месте
сбежал.

Натан рассмеялся.

"Я думаю, ты бы предпочел работать, чем оставаться со своим дядей"
Хамфри, - сказал он.

"Всем известно, что я могу работать, когда захочу", - заявил Нед.

"Да, - сказал Хитман с набитым ртом, - и это также довольно хорошо известно".
"Ты никогда не выбираешь".

Баскервиль-старший хлопнул в ладоши.

"Один тебе, Хитман!" - сказал он. "Нед не может отрицать правоту этого".

Но Нед не выказал никакого беспокойства.

"Я очень легко наверстаю упущенное, когда начну", - сказал он.
"Я верю, что у меня есть идеи, и они выходят за рамки пахоты. Я такой
Кора здесь-все мозги. Вы можете смеяться, дядя Нат, но ты не
только Баскервиль с головой на плечах. Я вас удивлю еще".

- Ты поймешь ... поймешь... в тот день, когда приступишь к работе, Нед, и чем скорее, тем лучше.
лучше. Я буду очень рад, когда это произойдет.

Женщины рассмеялись, и Кора восхитилась благородством Неда. Она слишком
были амбиции, и чувствовал себя немного сочувствия к тем, кто были контента
труда на земле. Она часто пыталась уволить своего брата и расширить его амбиции
но у него был инстинкт фермера, ему нравился физический труд,
и он смеялся над ее важностью и грацией.

"Дайте мне Руперт", - сказал Хитман сейчас. "Он похож на меня-не очень хорошо
говорить и не получили никакой пользы для девочек, но таузера на работу".

"Мужчина, которому девушки ни к чему, - это не мужчина", - заявил Нед
очень положительно. "Они-соль земли--запрет не они, Миссис
Lintern?"

Она улыбнулась и посмотрела на него с любопытством, потом на дядю; но она
нет ответа.

- В любом случае, - продолжил Нед, - ты ошибаешься, когда говоришь, что Руперт такой же, как ты.;
несмотря на то, что он трудяга, он нашел время немного заняться любовью.

Кора и Филлис мгновенно проявили волнение и интерес к этой новости.


"Кто она? Вы должны рассказать нам", - сказал старший.

- Что ж, я так и сделаю; но ничего не говори, потому что об этом не будет известно никому, кроме семьи.
А Руперт сам мне ни слова не сказал. Я думаю, он
не думаю, что я знаю. Но такие вещи не могут быть сокрыты от меня
глаза-слишком резкий для этого, я считаю. - Это Милли Ласкомб, если необходимо
знаю. Тоже по-своему очень милая малышка. Не в моем вкусе - слишком уж
независимая. Мне нравится, когда девушка чувствует, что мужчина - дуб для ее айви, но...

Громкий смех дяди оборвал Неда.

- Могучий дуб для девичьего плюща - ты! - сказал он.

- Подожди, - повторил младший. "В любом случае, Руперт быть влюблен в Милли,
и отец знает об этом все, и слышать об этом не хочет. Так что нет
гром в воздухе на данный момент."

Они обсудили эту интересную частная новости, но обещал Нед не
розничная она в любом ухе. Потом он оставил их и, с Натаном, вернулся в
пгт.

Нед, ничуть не смущенный насмешками мистера Баскервиля, начал громко восхвалять
Кору, как только они отошли за пределы слышимости от двери фермерского дома.

- Клянусь Юпитером, она уроженка Бауэрли, ошибки быть не может! Не такая, как эта.
по ту сторону Плимута, я уверен. Не видел ее месяц
По воскресеньям, и она выглядит потрясающе ".

"Без сомнения, она очень красивая девушка", - признал Натан. "И
к тому же очень умная девушка; но скажу тебе на ушко, мой юный бритвенник:
ты не должна выглядеть так раз и навсегда.

- Почему бы и нет, если я захочу? Я свободный человек.

- Возможно, сейчас тебе еще больше стыдно. Но Кора ... ну, твой кузен Марк.
будь первым на поле боя. Слова мудрецу достаточно. Вы будете
делать очень неприличные вещи, если заглянете в ту сторону, и я должен
твердо просить вас не делать этого, ради всех остальных ".

"Марк!"

"Марк. И он очень хороший парень - стоит пятидесяти таких, как вы.

- Марк! - повторил Нед, как будто это было немыслимо. - Я должен
уже догадались, что он предпочел бы бежать из страны, чем лифт
его глаза девушке!"




ГЛАВА IV

Преподобный Деннис Мастерман был холостяком. Он пришел к Shaugh полный
физической энергии и некоторые туманные резолюции для достижения заметных
работа среди забытых людей. Его схоластической карьеры было уничтожать, и
его интеллект еще не баре с его профессией. Он был физически
храбрым, но морально немощным. Поэтому его сестра, Элис Мастерман, приехала, чтобы
поддержать его, разделить его судьбу и дополнить его характер. Она могла бы
действительно, сбежать от коров, но она не сбежала бы от местнической оппозиции.
Она была сильной там, где он был слаб. Они были молоды, жизнерадостны и
благородного происхождения. Они пользуются частные средства, но были наполнены
полезное увлечение, чтобы обосновать существование и покинуть мир лучше
они нашли его. Деннис Мастерман проявил интерес и рассматривал это,
свое первое лекарство, как ступеньку к лучшему.

Шоу Прайор был слишком мал для своей природной энергии и способностей
выносливости - так он сказал своей сестре; но она сказала, что опыт
было бы полезно. Она также подозревается в том, что реформы не могут быть предметом
только энергии.

Однажды вечером, через неделю после прибытия, они планировали кампанию
и оценивали ценность непрофессиональных помощников, когда было объявлено о двух важных посетителях
. Появилась девушка и сообщила священнику
что Томас Голлоп и Элиза Голлоп желают его видеть.

"Покажите им, в общем зале", - сказал он; потом он повернул немного
бронзовый крест, который он носил на своей watchchain и рассматривать Мисс Мастермен.

"Приходской клерк и его сестра ... Ты не будешь возражать, Элис?" он
спросил.

Вместо ответа она отложила свою работу.

- Конечно. С тех пор, как ты увидел Джо Войзи наедине и не только нанял его,
но и пообещал, что у него, возможно, будет мальчик для прополки, я чувствую ... ну, ты такой
слишком легкий, Деннис. Голлоп - очень властный человек,
очевидно, и его сестра, как мне сказали, точно такая же. Вы, конечно,
не должны встречаться с женщинами наедине. Они получат от вас все, что захотят ".

"Конечно, хочется внести добродушную ноту", - объяснил он. "Первое
впечатление очень важно для обычных людей".

"Будьте добродушны во что бы то ни стало; я ничего не говорю против этого".

"Тогда давайте займемся ими. Голлоп - ужасный консерватор, но мы
должны внушить ему либеральные идеи, если сможем - в разумных пределах ".

Денис Мастерман был высокий, квадратный в плечах и чисто выбрит. Он
считал себя несколько расширенный, но не имел никакого намерения посева
свое мнение по приходу, прежде чем почва была подготовлена. Он
считал свой характер широкомыслящим, терпимым и здравомыслящим; и
для человека двадцати восьми лет он обладал изрядной долей этих добродетелей.

Его сестра была некрасивой, угловатой и на четыре года старше Денниса. Она
носил двойные очки, у него был грубоватый голос и заметная бородка.

Голлопы встали при появлении викария и его сестры. Мисс Голлоп был
короче и крепче, чем ее брат, но похож на него.

"Добрый вечер, ваша милость; добрый вечер, мисс", - сказал волости
клерк. "Это моя сестра, мисс Элиза. За веру, надежду и милосердие
она стоит. В самом деле, Маяк между нами, хотя я говорю это как
не должны".

Мистер Мастерман пожал женщине руку; его сестра только поклонилась.

- А чем занимается мисс Голлоп? - спросил Деннис.

"Проще было бы сказать, чего она не делает", - ответил Томас. - Начнем с того, что она
женщина-задница, или, как вы бы это назвали, "открывалка скамей". Затем
она сиделка при приходе, акушерка, и, когда свободна,
она будет выполнять работу по дому или готовить для них, как ей заблагорассудится. И у нее
знание и понимание людей вокруг этих частей не будет
били. Она была правой рукой Мистера Valletort, не ты, Элиза?"

- Так он сказал, - ответила мисс Голлоп. Она не стеснялась, но
вела себя как фамильяр Славы и человек, привыкший к восхищению. Она
она оценила силу характера священника по его первой проповеди
и решила, что ее брат будет ему под стать. Теперь она
украдкой посмотрела на мисс Мастерман и поняла, что здесь должен быть любой
исход битвы, который может возникнуть.

"Вы пребудете вместе с вашим братом, мисс, или вы просто отстойный
его в дом священника?" - спросила она.

"Я с ним живу".

Мисс Голлоп склонила голову.

"И я уверен, я надеюсь, что если я смогу быть вам полезен каким-либо образом в любое время, как вы пожелаете,
дайте мне знать".

"Спасибо. Каждый может служить нам: мы хотим помощи от всех и каждого",
сказал мистер Мастерман.

"Ezacally так!" - сказал Томас. "И вы должны Лан ценим каждого человека
те, что знал это--не горьким опытом. Аналогично с женщинами.
Моя сестра может рассказать вам за три пенса в день, на что годится любая женщина в этом приходе
а что касается мужчин, то вы поступите очень хорошо, если придете ко мне.
я Я знаю их всех - старых и молодых - и их характеры, и их
достоинства - хорошие и плохие, нечестные и чудаковатые. Потому что среди нас есть оригиналы
и я не собираюсь этого отрицать, не так ли, Элиза?

"Везде есть", - сказала она.

"Мы можем присесть?" - спросил мужчина. "Мы из породы банджи, как вы понимаете
понимаете, и не так ловко дышим, как хотелось бы. Но мы здесь
для того, чтобы, так сказать, изучить весь закон и пророков, и мы
можем сделать это лучше сидя ".

"Пожалуйста, садитесь", - ответил Деннис. Затем он посмотрел на часы. "Я
могу уделить вам час", - сказал он. "Но я собираюсь съездить в
Бикли в девять часов, чтобы повидаться с тамошним викарием".

"И вы найдете там очень милого джентльмена", - заявил Томас. "Конечно,
Бикли - это всего лишь мелочь по сравнению с Шо Прайором. Мы набираем вес.
мы намного выше в глазах нации и можем держать голову так, чтобы
тем выше значение; но преподобный Коукер - очень хороший,
скромный человек и знает свое место таким образом, что является высоким примером
для молодых священнослужителей ".

Мисс Мастермен прочистила горло, но голос ее был не менее
грубый.

"Может быть, теперь ты расскажешь нам, что ты пришел. Мы заняты
людей", - сказала она.

Ее брат осудил такую краткость и попытался смягчить ее, но
Томас воспринял заявление леди с большой учтивостью.

"Мисс права", - ответил он. - Хлопочут, как пчелки, ручаюсь, как и мы с тобой.
моя родная сестра. У нее не так уж много стульев изнашивается, а ты, Элиза?

"Не так уж много", - ответила мисс Голлоп. "Я всегда говорю: "Давайте побегаем в этом мире".
"В следующем еще полно времени, чтобы присесть".

"Могу вам сказать, - добродушно добавил Томас, - что ваша первая проповедь прошла
очень спокойно. Откуда мне сидит, вместе шрифта, я могу получить
хороший взгляд на лицах, и важные люди, Баскервилей
и Lillicraps и Luscombes и Mumfords-один и все
слушал каждое слово, и сейчас, и снова кивнул. Вы будете рады
узнать это.

"Однако некоторые думали, что это была проповедь, которую они слышали раньше", - сказала мисс
Голлоп; "Но, без сомнения, они ошибались".

"Совсем неправильно", - заявил Деннис тепло. "Это была проповедь написана только
накануне вечером я проповедовал это. И говорю шрифта----"

"Да, конечно, вы, я полагаю, отметили знаменитую крышку купели над священной чашей"
"?" - перебил мистер Голлоп. "Это радость и гордость
церковь-город, я вас уверяю. Нет другой такой в мире, они
сказать. Ученые люди съезжаются со всей Англии, чтобы увидеть это, - насколько это возможно.

Знаменитая крышка купели с восемью маленькими курносыми святыми и возвышающимся посередине аббатом
была особой славой церкви святого Эдуарда.

"Я хотел поговорить об этом", - сказал священник. "Фигура наверху"
одета не только в свое подобающее облачение, Голлоп. На самом деле, он
завернутый в паутину. Что не достойны нас. Пожалуйста, см. Они
убирается".

- Я их не заметил, но раз ты так говоришь, я займусь этим сам.
Что касается вампирского блюда, я никому не позволяю вмешиваться. Она должна быть
сделано; но я должен еще раз сказать, что я не заметила какая-то паутина, не последний
Воскресенье. Ты, Элиза?" - сказал Томас.

"Нет, не видела", - ответила его сестра.

"Грязь явно пролежала там несколько месяцев", - заметила мисс Мастерман.

Была тягостная пауза, во время которой Мисс Голлоп смотрел на
сестра викария, а затем на викария.

"Хорошо известно, что пауки умеют прясть", - сказала она неопределенно, но
не без умысла. Другая женщина проигнорировала ее и повернулась к
Томасу.

"Не будете ли вы так добры продолжить?"

"Да, и с удовольствием, мисс", - ответил он. "И я начну с
Голлопов, поскольку они сделали для этого прихода столько же, сколько и все остальные, живые
или мертвые. Мой отец был приходским клерком до меня и был очень замечательным человеком
Не так ли, Элиза?

"Он был".

"Замечательный человек с большой верой в силу молитвы, был
отец. Сейчас ты не видишь такой веры, к несчастью. Но он верил
больше, чем верю даже я, или моя сестра. Вы могли бы сказать, что он
не всегда был прав; но никто никогда не смел сомневаться в высоких религиозных
качествах этого человека. Но он был - столп Церкви и
Государства, как говорится. Он используется, чтобы помочь ему денег немного силой
молитва; и они принесли детей тошнит от молочницы с ним; и он
так их и держите их над зубчатыми стенами, Северная,
юг, восток и Запад, а он сказал, что молитва Господня в четыре раза.
Каждый раз он получал за это шиллинг, и было известно, что он проделывал их двадцать раз.
в удачный год, хотя я никогда не слышал, что это очень быстрое излечение. Но
Вера двигает горы, и он, возможно, сделал больше хорошего, чем казалось
человеческие глаза. А потом, в его возрасте, он чуть не уронил тяжелую малышку
на кладбище - просто чудом схватил Уна и
спас его. Так что этот поступок привел старика в ужас, и он никогда больше не делал
другого, опасаясь какого-нибудь длительного несчастья. Не, но то, что несколько
дьявольски добродушных людей сказали, что если бы знали, что он позволил ребенку
время от времени падая, он поднимал свой бизнес на сто процентов.
Что показывает злобность человеческой натуры ".

"Я не потерплю здесь грубых суеверий такого рода", - твердо заявил мистер Мастерман
.

"Я больше не потерплю", - ответил Томас. "Другие времена, другие манеры", как говорится
. Не бойся. Церковь в полной безопасности со мной и
Элиза для сторожевых псов. Что ж, вот и все для моего отца. Были только мы.
двое, и мы так и не поженились - слишком заняты для этого. И мы сделали немало
для Шо Прайора, о чем вам лучше расскажут в свое время другие
уста, не наши ".

Он остановился, чтобы перевести дух, и мисс Мастерман заговорила.

"Мой брат скажет вам, что в отношении приходских клерков времена
тоже меняются", - сказала она.

"И разве я этого не знаю?" он ответил. "Ну, хорошо, вы не сможете получить
клерк в наше время ни за какие деньги! Они меня регулярно вымирает. - Он будет
благодарен, что у него есть одна из старых добрых женщин, - сказал я сестре.
- Потому что ему пришлось бы искать такую, как я, не только в Дартемуре.
И он так и сделает.

"Это правда", - заявила мисс Голлоп.

"Я имею в виду, что прихожане заменяют клерка в большинстве
современные услуги, - продолжила мисс Мастерман. - По правде говоря, нам
не понадобится именно то, что вы понимаете под словом "клерк". "Другие времена,
другие манеры", как вы только что очень мудро заметили.

Мистер Голлоп вытаращил глаза.

"Мне не нужен клерк!" - сказал он. "Живая женщина, ты, должно быть, сошла с ума!"

"Думаю, что нет, - ответила мисс Мастерман. "Однако то, что мой брат
должен сказать относительно своих намерений, может быть сказано позже. А пока
он выслушает тебя".

"Если вам не нужен клерк, я готов", - безучастно ответил мистер Голлоп.
"Но я возьму на себя смелость предположить, что вы не можете говорить это всерьез. Мы уйдем
это, и я расскажу свою историю об этом народе. Лиликрапы -
безобидный народ, смирный и плодовитый, как кролики. У вас не будет никаких
проблем с ними. Баскервиллы ценны и могущественны;
а мистер Хамфри и его сын принадлежат Церкви, и мистер Вивиан и его семья
тоже принадлежат Церкви, и его подопечные поют в хоре ".

"Мы обойдемся без женщин в хоре", - сказала мисс Мастерман.

"Вы можете так думать, но я сомневаюсь в этом", - ответила Элиза Голлоп почти яростно.
"Я не хочу, чтобы вы были в хоре". "Вам также придется обходиться без посторонних в церкви,
если вы за изменение всего порядка богослужения!" Она была
взволнованная, и ее большая грудь вздымалась.

"Не поворачивается ... не поворачивается", - заявил священник. "Назовите это
реорганизацией. Честно говоря, я предлагаю хор с стихарями. У меня есть
разрешение епископа; он желает этого. А теперь продолжай.

"Тогда да поможет тебе Господь", - сказал Томас. "Нам лучше идти, Элиза.
Мы услышали почти достаточно для одного вечера.

- Будьте благоразумны, - призвала мисс Мастерман с восхитительным самообладанием. - Мы
здесь, чтобы выполнить свой долг. Мы надеемся и ожидаем помощи от всех
разумных людей, а не препятствий. Пусть мистер Голлоп расскажет нам, зачем он пришел.
расскажите нам ".

- Ну... что касается причины ... Я больше ничего не спрашиваю, но где она? - пробормотал Томас.
- Это были Баскервили, - продолжил он, вытирая лоб. "
Другой из них - Натан - к сожалению, член церкви; и если ты будешь
играть в эти майские игры в Доме Господнем, я очень
очень боюсь, что он потянет за собой еще немало людей. Они этого не потерпят
попомните мое слово.

"Кому поклоняются люди в Андершо? Я не видел миссис
Линтерн и ее семью в прошлое воскресенье ".

"Они все тоже принадлежат церкви".

Мистер Мастерман кивнул.

"Спасибо вам за эти различные факты. Есть что-нибудь еще?"

"Я только начал. Но я пришел в основном с предупреждениями. В этом приходе
шесть радикалов, и только шесть".

"Хотя Господь знает, сколько там будет, когда они слышат об
хора", - сказала Элиза Голлоп.

"Я старомодный либерал себя", - заявил викарий. "Но я надеюсь"
ваши радикалы - здравомыслящие церковники, кем бы они ни были".

"Хамфри Баскервиль ... и его сын тоже".

"Это молодой Марк Баскервиль?"

"Да, тенор Белл среди звонарей. Очень неровный человек. Он
замечательный звонарь и закутан в тенор Белл, как будто это язычник
идол. На самом деле, он не такой добрый христианин, каким мог бы быть, и он будет звонить
чаще, чем молиться. Затем Сол Ласкомб Троулсуорси
Уоррен - фермер и ловец кроликов - очень твердый орешек, как и его приятель.
Джек Хед. Вы не затащите ни одного из них в церковь. Они
говорят в своей порочной манере, что им не нужно спать после воскресного завтрака.
На самом деле, они атеисты. Другой рабочий из
Троулсуорси, однако, добрый христианин. Он может читать, но это
сомнительно, может ли он писать".

"Вам придется пойти на прием, Денис", - отметил он
сестра.

- Уйма времени. Есть еще что-нибудь особенно важное,
Голлоп?

- Намного больше. И все же, если на меня будут кричать каждую минуту---- Я комед
чтобы воодушевить и укрепить вас. Я комед сказать тебе, чтобы ты не бойся,
потому что я и сестра была на твоей стороне, и всегда готовы сражаться до
смерть за праведность. Но вы, так сказать, лишили ветра наши
паруса. Если вы не собираетесь идти старыми
путями, я ужасно боюсь, что вы обнаружите, что мы выступаем против вас ".

- Это дерзость, - сказала мисс Мастерман.

"Вовсе нет", - ответила сестра клерка. "Это разумно. Это свободная страна
и если вы собираетесь натравить на себя много богобоязненных, правомыслящих,
здравомыслящих людей, то грех ляжет на ваши плечи. Тебе бы лучше всего
вернуться домой, Томас.

Мистер Мастерман беспомощно посмотрел на часы.

"Мы скоро прибудем в... в..._модус вивенди_", - сказал он.

"Я не знаю, что это может быть, ваше преподобие, - ответила она, - но если
это пустая церковь, и мрачные взгляды, и неприятности за каждой изгородью,
тогда вы, несомненно, придете к этому - и даже раньше, чем вы думаете
".

"Он собирается прислушаться к радикалам - это слишком ясно", - простонал
Томас, вставая и беря свою шляпу.

"Я могу только верить, что вы оба хорошие люди не представляют
прихода", - продолжил викарий.

"Вы скоро страшной находки, как мы делаем", - сказала Мисс Голлоп.

"Тем хуже. Однако хорошо, что мы понимаем друг друга
другого. В следующее воскресенье я приглашу своих ведущих прихожан встретиться со мной
следующим вечером в классной комнате. Затем я изложу свои
намерения и выслушаю мнения и возражения каждого человека
среди вас".

"И на собрание будут приглашены только мужчины", - добавила мисс Мастерман.

"Неприятно получилось", - простонал приходской клерк. - Я имел в виду
как лучше. Ты можешь подтвердить мне, Элиза, что я имел в виду как лучше - никогда еще мужчина не имел в виду
лучше.

- Добрый вечер, - сказала мисс Мастерман и оставила их.

"Будь уверен, мы скоро остепенимся", - пророчествовал викарий. "Я
знаю, что ты хочешь как лучше, Голлоп; и я тоже хочу как лучше. Когда речь идет о разумных людях
, трения сводятся к минимуму. Мы очень
скоро поймем друг друга и будем уважать мнения друг друга ".

"Если вы уважаете мнение людей, вы его соблюдаете", - заявила мисс
Голлоп.

"Нам не удастся удержать тележку на колесах-не с
ночь-хор облаченных," предсказал ее брат.

Затем Деннис проводил их до двери; они откланялись, и пока они
шли по подъездной аллее к дому викария, их голоса сливались воедино, как два
медлительных жука, переносимых осколками, жужжащих в ночи.




ГЛАВА V

Как семьи йоменов, так и джентл из Девона претерпели широкий и
глубокий распад в недавнем прошлом. Многие были сметены, и
падение началось после восемнадцатого века, когда война, игра в кости,
и бутылка заложила основы последующего разорения; но потомки
многих древних родов все еще с нами, и благородные имена будут
найдены на рукоятке плуга; исторические отчества - на земле.

Род Баскервилей брал в руки оружие и стоял за короля во времена Стюартов
. Семья была разбита в парламентских войнах и чахла
в течение определенных столетий; затем она воспрянула духом и снова подняла голову.
Три брата, которые теперь продолжали свой род, обогатились вдвойне,
поскольку их отец умер в добром здравии и оставил после себя небольшое состояние
его; в то время как дядя, наделенный некоторой примесью цыганской крови, которая
текла в туземном племени сто лет назад, счел Девон
слишком маленьким театром для своей деятельности и мигрировал в Австралию. Он
умер холостяком и оставил свои деньги племянникам.

Таким образом, троица начала жизнь при удачных обстоятельствах; и оказалось, что
двое из них процветали и оправдывали свое существование; в то время как относительно
другого мало что можно было утверждать, кроме скрытой и общей неприязни
, основанной на смутных слухах.

Они были разными, насколько это вообще возможно для мужчин, и все же каждый демонстрировал сильную
индивидуальность и напористый темперамент. Все они унаследовали что-то от
силы предков, но между их вкусами, их
суждениями и амбициями существовали различия.

Вивиан Баскервиль была щедрой, самоуверенной и добросердечной.
Больше всего на свете он любил работу, однако, в прямом противоречии с этой
господствующей страстью, терпел и баловал ленивого старшего сына. От остальных
своей семьи он взыскивал полной мерой труда и очень прекрасно
послушание. Он был человеком кристаллизовался мнения-тот, кто возмущался
изменения, а также построена на слепой традиции.

Натан Баскервиль обладал непостоянным и стремительным характером. Он был
отзывчив, но не настолько, насколько это позволяло казаться из-за его манер. У него
был актерский талант казаться большим, чем он чувствовал; но это было еще не все
актерская игра, а смесь искусства и инстинкта. Он полагался на такт, на
чувство юмора с сопутствующей ему терпимостью и на быструю оценку
человеческого характера. Его девизом была приспособляемость.

Хамфри Баскервиль олицетворял сомнение. Его очевидная холодность
Безразличие подавляло молодых и раздражало старых. Внешний
мрачности манер и пессимистического отношения к делам было достаточно, чтобы
отвернуть народ от него. Хотя он казался воплощением духа отрицания
, он, тем не менее, был стойким христианином, и его темный разум,
хотя он и оставался хаотичным даже в старости, обладал одной драгоценной чертой.
атрибут хаоса, продолжающий быть пластичным и открытым впечатлениям. Нет
понял это качество в нем. Он не совсем понял
сам. Но он был всегда ищут содержания, и, следовательно, поиск были
приняли его во многие бесплодные места и посадил его в тупик
не мало.

Эти приключения, последовавшие за смертью его жены, подействовали на него угнетающе в
некоторых направлениях; и позднее созревание требовательного, но острого
интеллекта еще не было замечено его соседями. Оставалось
будет ли время когда-нибудь достичь большей мудрости, терпения и
понимание в его-будь значительной умственной одаренности бы
в конечном итоге поднять его ближе мире и довольстве, или погрузить его глубже в
уныния и неисправимый мрак. Он был так же интересен, как Натан
был привлекателен, и это очевидно, как и Вивиан.

Отношение братьев друг к другу может быть зафиксировано в
приговор. Вивьен безмерно восхищалась трактирщика и зависела нет
мало по его мнению, в мирские дела, но Хамфри он не
понимаете, Натан взял под покровительство своего старшего брата и возмущался
Плохо скрываемая неприязнь Хамфри; в то время как хозяин Хоук-Хауса уважал
Вивиан как честного и целеустремленного человека, но не разделял
уважения мира к Натану. Они всегда сохраняли взаимность.
внимание и считались друзьями.

По случаю семидесятилетия старшего брата оба
Вивиан и Натан стояли у внешних ворот Кэдуорти и приветствовали
Хамфри, когда он слез со своего полуслепого пони.

Годы легкомысленно сказались на фермере. Он был человеком огромного обхвата и роста
выше среднего. У него было круглое красное лицо с большим мясистым подбородком.
обрамленное седыми бакенбардами. Лоб у него был широкий и низкий; маленькие, как у свиньи,
глаза лучились добротой. У него была любимая шутка, что
он весил с точностью до стоуна или двух больше, чем его братья, вместе взятые.

Они пожали друг другу руки и вошли в дом, в то время как Марк и Руперт взяли пони.
Все трое братьев были одеты по-воскресному в черное, а у Вивиана был желтый галстук
о том, что сделал дисгармонии с малиновым своего великого щеки. Это
гора мужчину, который ходил между другими, и Натан пришел к уху
и Хамфри не доходили до его плеча. Последний выглядел просто тенью
рядом со своим братом.

"Сегодня исполнилось семьдесят лет, и мы перевезли две тонны мешков - центнер веса
в мешок - между перерывом и полуднем. И никогда не чувствовал себя лучше, чем в эту минуту
", - сказал он им.

"Все равно это безумие - эта тяжелая работа, от которой вы получаете удовольствие",
заявил Натан. "Я уверен, что Хамфри моего мнения. Ты не должен делать
столько работы для молодого человека. Это глупо и совершенно неуместно".

"Возможно, молодые люди не могут этого делать", - сказал Хамфри. "Вивиан быть три
мужчины в одном флаконе-от силы три за все его шестьдесят
и десяти лет. Но ты в порядке. Он слишком стар для таких подвигов.
Хотя нет необходимости поднимать тяжести и выполнять весь этот изматывающий труд,
у него все еще такие могучие руки ".

Мистер Баскервиль из Кэдуорти рассмеялся.

"Ты такой умный blids--вы--что у тебя нет
терпение со мной и моей школьник удовольствие. Но, с другой стороны, у меня никогда не было никаких
интеллекты, подобные вам, - все они пронизаны мышцами и костями. И для меня это
удовольствие показать молодому поколению, что такое сила. Преподобный
Мастерман проповедовал по очень обычному тексту в воскресенье: "В те дни были гиганты
", - это было ... или что-то в этом роде, если мне не изменяет память.
И Руперт и Мэй, которые были вместе со мной, сказали, что я, несомненно, принадлежу к
расе великанов!"

Он рассмеялся громким, простым взрывом простодушного веселья и
направился в гостиную.

Там его жена, одетая в черный шелк, приветствовала своих зятьев и
приняла их поздравления. Хамфри порылся в свертке, который он
достал из-за пазухи. Он развязал бечевку, смотал ее и положил
в карман.

"Я слышал, что об этой книге хорошо отзывались", - сказал он. "Здесь только одна
Книга для нас с тобой, я полагаю, Вивиан; но один старик, насколько я знаю, купил ее.
он сказал, что это свет в его темноте; поэтому я пошел и купил
копию для вас в качестве чего-нибудь, что можно было бы отметить в этот день. Очень похоже на то, что это все
мусор, и если это так, ты можешь бросить его за огонь ".

"Проповеди, и, без сомнения, хорошие", - ответил фермер. "Я
очень люблю проповеди, и я без промедления перейду к ним и позволю вам
знайте, что я думаю. Не то чтобы мое мнение о таких вещах имело значение; но я
могу с точностью до волоска сказать, соответствуют ли они смыслу Священного Писания, и это
все, что имеет значение. И большое вам спасибо, я уверен ".

"Том Голлоп ужасно расстроен из-за мистера Мастермана", - сказал
Натан. "Он говорит, что твой проповедник-радикал, и будет сбивать
ужасные вещи на приходе".

"Старый дурак", - ответил Хамфри. "Это как раз то, чего мы хотим, в пределах
разумного, чтобы убрать несколько паутин".

"Но ты слишком радикальным, и все сметая на своем пути", - аргументировал он
старший брат с сомнением.

"Я за то, чтобы глупость была сметена, конечно. Я за все.
эта канитель о смирении и нашем долге перед начальством была сметена
прочь. Я ненавижу видеть, как парни рвут на себе волосы, чтобы другие люди не лучше
чем они сами, и все, что прихрамывающий, подневольные мусор."

Натан чувствовал, что это будет проблемой.

"Мы снимаем шляпы перед кровью в жилах мужчины, если она достаточно голубая
но не перед самим мужчиной".

"И, может быть, все время ненавидеть этого человека - и поэтому притворяться лживым, когда мы переходим к делу"
и притворяться, что это неправда.

"Ты заходишь слишком далеко", - заявил Натан.

"Я говорю, что мы ненавидим все, что сильнее нас", - продолжил
его брат. "Мы ненавидим мозги, которые сильнее наших собственных, или карманы
которые глубже. Единственное, что нам улыбнется честно те мы
думаю, больше дураков, чем мы сами".

Вивиан громко засмеялась на это.

"Какой острый язык у него!" - воскликнул он. "Но он ошибается, потому что
все это. Потому что, если бы я только улыбался тем, у кого мозгов меньше, чем
у меня, я был бы мрачен с утра до вечера ".

"Не говори так, отец!" - воскликнула его жена. "Ты слишком скромный, и
всегда будешь таким".

"Только очень мудрый человек, тем не менее, считает себя дураком"
- заявил Натан. "Что касается Хамфри, то, возможно, это потому, что мужчины
ненавидят мозги больше, чем у них самих, как он говорит, что у него самого нет
более широкого круга друзей. Мы все знаем, что он самый умный человек
среди нас.

Хамфри собирался заговорить снова, но сдержался и
повернулся к своим племянницам, которые только что появились.

Полли не хватало характера, и она была правой рукой своей матери; но
Мэй физически походила на Вивиан и олицетворяла его первую радость и
зеница его ока. Она была девушкой огромного роста во всех отношениях.
Прелесть юности все-таки принадлежал к ее чистым белым и красным лицом, и
ее желтые волосы были пышные, но это не требуется пророком, чтобы предсказать:
что плохого может, когда ее настоящий Кольт-как и в жизни физической активности
компании должны быстро расти слишком обширна для ее собственного комфорта или
искушение средний любовник.

Младший в семье - тезка своего дяди Хамфри - последовал примеру своих
сестер. Он был смуглым мальчиком, хорошо сложенным и застенчивым. Из всех мужчин он
больше всего боялся старшего Хамфри. Теперь он уклончиво пожал руку.

"Не смотри на потолок и пол, но посмотри мне в глаза. Я
ненавижу глава, как поглядывает перпендикулярно его переносицу", - сказал мастер
Дом Ястреба. После чего младший Хамфри нахмурился и покраснел. Затем он
приготовился к испытанию и твердо посмотрел в глаза своему дяде.

Поединок длился целых две минуты, и отец мальчика смеялся и
аплодировал ему. Наконец взгляд юного Хамфри опустился.

"Так-то лучше", - сказал Хамфри-старший. "Ты не научишься держать свой взгляд
на глазах других людей, мой мальчик, если вы хотите знать правду
о них. Голос многому научит тебя, но глаза - это книга для меня.
а, Натан?

"Без сомнения, в этом есть смысл".

"И если бы этому следовали, возможно, нам не следовало бы снимать шляпу перед
определенными людьми так часто, как мы это делаем", - добавил Хамфри, возвращаясь к
старой обиде. "Какой смысл проявлять уважение к тем, кого
ты не уважаешь и не должен уважать?"

"Этот человек голоден!" - сказала Вивиан. - Это от голода он стал таким черствым
и таким умным. Пойдемте, разве обед не готов?

Миссис Баскервиль ушла, и Полли с ней.

- Поторопи их! - крикнул Вивиан, и его младший сын поспешил последовать его примеру.

Тем временем Натан, который тоже был голоден и которому тоже хотелось продемонстрировать
живость ума перед своим старшим братом, возобновил спор с
Хамфри и ответил на его последний вопрос.

"Потому что мы все в выигрыше, будучи гражданскими, и ничего, чтобы получить,
будучи иное, как обстоят дела на сегодняшний день. Вежливость ничего не стоит и
богатые ждут от бедных, и нежный ожидать, что она из простых. Почему
нет? Вы не можете испортить их своей грубостью; но вы можете испортить себя. "The
золотое правило для толкания человек должен быть хорошо продуман, по-настоящему.Вот что
наш отец говорил. И это звук, смысл, если вы спросите меня. Конечно,
я говорю не от нашего имени, а от имени молодого поколения, и если
они могут процветать, проявляя такт и вежливость по отношению к тем, кто лучше их, почему бы и нет? Мы
хотим, чтобы молодые и скромные люди были вежливы с нами; тогда почему
они не должны быть вежливы со священником и сквайром?"

"А что, если пастор никудышный, а сквайр пьяница или негодяй?"

"Это ни к чему. Это своего призвания и звания, и
вес за ними".

"Мусор!" - кисло сказал Хамфри. "Пусть каждый человек взвесится на своих собственных весах
и покажет себя таким, какой он есть. Вот чего я требую. Зачем
мы должны притворяться и приписывать людям то, за что они выступают, если они сами
этого не поддерживают?"

"По многим причинам..." - начал Натан; тут вернулся мальчик Хамфри.
сказать, что обед готов.

Они сели, и сквозь пар, поднимавшийся от блюда с утками
Хамфри посмотрел на Натана и заговорил.

"Какие причины?" спросил он. "Ради вашей чести, вы не можете оставить это здесь"
.

"Если ты захочешь получить это, ты получишь это, хотя сейчас не время и не
место; но Вивиан должна винить тебя, а не меня. Жизнь по большей части - игра, состоящая из
выдумок и притворства, и, правильно это или нет, мы должны страдать от этого.
Мы все были бы не лучше одиноких обезьян или краснокожих индейцев, если бы
не притворялись чуть больше, чем имели в виду, и не говорили чуть больше, чем готовы были бы сказать
клянутся. Обезьяны не притворяются, и каков результат? Они все
пошли ко дну ".

Они препирались, пока еда не оказалась на тарелках, затем Вивиан, который до этого
надувал щеки, закатывал глаза и всячески демонстрировал неловкость
другими способами, проявил внезапную раздражительность.

"Черт возьми!" - воскликнул он. "Давай больше не будем об этом! Это будет блюдо, которое
подадут без соуса, но со всей этой проклятой ерундой? Принеси выпить,
Руперт."

Натан тут же выразил сожаление и постарался поднять тон в компании.
 Но туча не так легко рассеялась. Сам Вивиан вскоре
забыл об инциденте; его детям и жене это было трудно.
Молодые люди, действительно, сохраняли очень упорную молчаливость и только
разговаривали между собой приглушенными тонами. Мэй и Полли обслуживали
остальных в перерывах между их собственными трапезами. Они изменили
мыли посуду и ходили на кухню и обратно. Руперт и его младший брат
помогали им, а Нед нет.

С пивом к нему вернулась некоторая бодрость, и даже Хамфри Баскервиль
попытался поддержать всеобщее веселье, но ему не хватило сил. Его
разум был некомфортным, вроде тех, что не терпят взглядов,
считает ошибочной, чтобы пройти незамеченными. Иногда он выразил нет
более сомневаться; иногда он не соглашался с силой Нейтана
общие положения. Но после запала Вивиан в начале шоу
entertainment, его брат из "Белого шипа" был осторожен, и
позаботился о том, чтобы больше не поднимать пыль споров.

Разговор шел о новом викарии, и магистр Кэдуорти хорошо отзывался о нем
.

"Понимание человека, и с моей стороны, хотя я не могу притворяться, что мне нравится
новые вещи, пока я бан не собирается поссориться из-за пустяка. И если ему нравится
одевать мальчиков в стихари и заставлять девушек сидеть с прихожанами
, я не вижу большого вреда. Они могут петь хвалу Богу
повернувшись носом к востоку, так же легко, как они могут повернуться лицом к северу.

"Хорошо сказано", - заявил Хамфри. "У меня нет терпения общаться с такими дураками, как
Голлоп."

"Как снаружи, так и после разных уговоров, я могу смотреть на
беспристрастным", - заявил Натан. "И я думаю, с вас обоих, что Мастерман
является полезным и перспективным человеком. Что касается Голлопа, то он из тех, кто не может
видеть дальше конца прихода и не хочет этого делать ".

"Почему? Он бы сказал вам, что дальше ничего нет", - сказал Хамфри. "Он
обманывает себя, думая, что мир может продолжаться без изменений. Он
воображает, что он один из нас всех - прочный маяк, торчащий наверху, чтобы
наблюдать, как мимо катятся волны. Это признак ужасной слабости интеллекта для
думают, что все изменчивы, кроме нас самих, и что только мы такие
те, кто не знает и тени перемен. И все же я видел много таких
мужчин - тоже с веселым самомнением ".

"В моем баре много такого - обычного, как ежевика", - заявил
Натан. "В большинстве случаев старики, которые считают себя единственными, кто остался на земле.
стойкие существа, в то время как все остальные похожи на
перья, разлетевшиеся в шторм перемен".

"Каждый смертный мужчина и женщина обязаны измениться", - ответил его брат.
"Это закон природы. Я бы ничего не отдал за человека жесткого и быстрого
мнения. Такие отстали от времени ".

Но Вивиан этого не допустила.

"Нет, нет, Хамфри, так не пойдет. Если бы мы не были постоянными и незыблемыми,
мир не смог бы продолжаться ".

"Вивиан имеет в виду, что у нас должен быть рычаг твердых мнений, чтобы поднять наш груз
в мире", - объяснил Натан. "Конечно, ни один взрослый мужчина не хочет быть
полет на новую вещь каждый день своей жизни, как люди делают".

"Рычаг Библия", - заявил Хамфри. "Я не имею ничего общего с
любым мужчиной, который выходит за рамки этого; но за пределами этого есть предел для
изменения в мире растет, и это напрасно, чтобы управлять твоей жизнью вдали от
новые факты мудрецов выяснить".

"Я не держу тебя", - заявила Вивиан. "При такой походке мы бы никогда не стали
пользоваться одним и тем же мылом или носить одну и ту же одежду два года вместе.
Если я собираюсь управлять твоей жизнью по газетам, вы сейчас в той же
чехол с парнями и осел в басне. Во что верил отец
и чего придерживался, я буду верить и чего буду придерживаться; потому что он был лучшим человеком, чем
я, и знал намного больше.

Хамфри покачал головой.

"Если бы мы все так думали, мир стоял бы на месте", - ответил он. "Это
тот самый аргумент, который сегодня выдвигается в газетах об обучении молодежи
. Сказано, что их нужно учить именно тому, чего хотят их родители, чтобы
меня научили. И я хотел бы знать, кто знает лучше -
родители и опекуны, которые закончили свое обучение много лет назад и
сильно отстают в своих знаниях, или школьные учителя и
любовницы должны быть в курсе своих дел и быть в курсе последних событий
что написано в книгах? Мир не может стоять на месте
так же, как солнце не может стоять на месте. Этого не может быть. Закон
против этого ".

"Нам нужны перемены", - признал Натан.

"Конечно, мы должны. Это единственный способ оставаться милыми - как бегущая вода".
вперед. Если вы закроете его в пруду, он застынет; а если вы закроете его сами.
ваши мозги сгниют ".

"Тогда давайте оставим все как есть", - сказала жена Вивиана. "И теперь, если вы
люди сделали свой напиток, вы можете пойти и покурить, пока мы приведем в порядок".

Но была обязанность, и Натан поднялся и прошептал
Ухо Хамфри.

"Я думаю, пришло время выпить за его здоровье. Это должно быть сделано.
Ты предложишь это?"

Его брат ответил вслух:

- Натан хочет, чтобы я пожелал тебе доброго здоровья, Вивиан. Но я не могу.
собираюсь. Подобные вещи не в моей компетенции. Я желаю вам лишь
ну, на том и закончим на не."

"Тогда я скажу слово", - заявил трактирщик, возвращаясь на свое место.
- Наполните бокалы ... Еще капельку, Эстер, вы должны выпить... Не так ли?
за вашего собственного мужа? И я говорю здесь, на этой семейной вечеринке, что это
гордость и счастье иметь главой семьи такого мужчину
как наш брат - ваш муж, Эстер; и ваш отец, вы, мальчики и
девочки. Да продлится его жизнь еще долго, чтобы он стоял среди нас и служил нам хорошим примером.
пример того, что есть храброго и привлекательного в человеке; да пребудет с ним пощада, говорю я.
и от всего сердца я благословляю его как хорошего брата, мужа и
отца и желаю ему много-много счастливых возвращений в его день рождения. Моя любовь и
честь тебе, Вивиан!

Все они встали и заговорили по обычаю клана.

"Моя любовь и честь тебе, брат", - сказал Хамфри.

"Моя любовь и честь тебе, Вивиан Баскервиль", - сказала его жена.

"Любовь и честь тебе, отец", - прошептали мальчики и девочки.

И Марк сказал: "С любовью и почтением к тебе, дядя".

В последовавшей тишине кто-то пригубил ликер, и мистер
Маленькие глазки Баскервиля блеснули.

"Глупый народец!" - сказал он. "Видит Бог, в этом нет особой необходимости. Но
спасибо вам всем - жене, детям, братьям и племяннику. Я уже встаю.
сейчас я на пределе своих возможностей и не могу с уверенностью ожидать продолжения.
еще около десяти дней рождения или около того; но те, которые придут, мы сохраним.
вместе, если тебе так будет угодно. И если вы пьете, то выпьем за
вас всех на одном дыхании - за всех вас, не забывающих моего сына Натана, который сейчас
плывет по морю ".

"Я напишу Нэту и расскажу ему каждое благословенное слово об этом, и о том, что
мы ели на ужин и все такое", - сказала Мэй.

Компания развеселилась, и Натан, оставив их, направился к трапу
, который привез его из Шоу-Прайора, и вернулся с бутылкой.

"Это очень сердечный напиток, - сказал он, - и наперсток со всех сторон поможет
восполнить то, что ушло, и согреть наши сердца. Не то чтобы они были теплыми.
уже достаточно".

Вино было подано, и все выпили, кроме Хамфри.

- Хватит, это все равно что пир. А ты можешь оседлать моего пони, Марк. Я
сейчас еду домой. Я рад, что был здесь сегодня; но сейчас я ухожу ".

Они уговаривали его остаться, но он счел приглашение излишним.
нерешительно. Однако, прощаясь, он был спокоен и любезен.
Руперту он даже передал приглашение.

Руперт был единственным из семьи его брата, которого он даже
сделал вид связи.

"Ты можешь прийти ко мне, когда у тебя есть время", - сказал он. "Я пойду"
прогуляюсь с тобой и послушаю, что ты хочешь сказать.

Затем он уехал, но Марк остановился и закончил день со своими
кузенами.

Он поговорил с Рупертом и с тайным волнением услышал мнения
Мэй и Полли по поводу Коры Линтерн.

В Кадуорти воцарилась очень оживленная и добродушная атмосфера после
отъезд Хамфри Баскервиля. Даже нервничающий Марк согласился
спеть пару песен. Музыкальные традиции Баскервилей
вновь пробудились в нем, и в редких случаях он баловал своих друзей
старыми балладами. Но в церкви он никогда не пел и часто ходил туда только для того, чтобы
позвонить в теноровый колокольчик.

Мистер Натан также исполнил несколько комических песен, а Мэй сыграла на состарившемся
пианино. Потом были танцы, пыль и шум, и вскоре подали
ужин под названием "полдник". Эстер Баскервиль наконец запротестовала против
нелепостей своего шурина, потому что все начали шарахаться и
эйч покатилась со смеху; но он бросил вызов ее критике.

"Какими бы умными вы все ни были, - сказал он, - ни одна женщина, которую я когда-либо встречал, не была
достаточно умна, чтобы валять дурака. "Это под силу только мужчине"
.

"Ни одна женщина никогда не хотела этого, я надеюсь", - ответила она; и он парировал
торжествующе--

"Вот ты где! Вот мой аргумент в двух словах!

Она была озадачена.

"Что ты хочешь этим сказать?" - спросила она, и, с точки зрения его
остроумия, он зарычал.

"Вот ты опять!" - сказал он. "Я не могу объяснить; но недостаток в тебе
можно выразить в вопросе".

"Ты безнадежный случай", - сказала она. "Мы все смеемся над тобой, и все же
ни за что на свете не смогли бы сказать, над чем мы смеемся".

"Это высочайшее искусство и практика валять дурака!" - сказал он.
им.




ГЛАВА VI

Где Вигмор вниз спускается на могучих плечах, плакированного дубом, там
отвечать реки Плим и Миу, после различных странствий, на
Дартмур. Первый с диким ревом срывается со своей колыбели высоко над
срединной пустошью и с грохотом падает под Кадуорти и под
Деверстоун; другой становится потоком, пробежавшим через
мирные долины, мосты и хуторах людей, должны быть найдены
бродить с более мягким тока, прежде чем она переходит в пульсирующую
груди ее сестры. Над ними, в один из дней раннего лета, возвышался холм
, омытый светом, широко раскинувшийся для пышности листьев.

От Плим внизу, сверкающих стрелами под самыми нижними ветвями, до
гранитной тонзуры холма наверху, десять тысяч деревьев поднялись в
сияющем одеянии из всей зелени - одеянии, которое плотно облегало
контуры каждого извилистого гребня, острой расщелины и приподнятого холма
возвышенность, которую они покрывали. Блестящий и переливающийся, этот лесной наряд
демонстрировал все весенние оттенки, известные природе, ибо на преобладающем,
торжествующая ткань золотисто-зеленого цвета отливала особыми драгоценными камнями и
узорами; на фоне дубовых оттенков, где они распространяли пятнистый
зелень янтаря и кармина, там пророс запоздалый ясень, засияла яркостью рябина
, заискрился боярышник на берегу реки и выросли
изумрудные павильоны лиственницы. Буки протягивали свою прозрачную
листву вуалями поперек теней; здесь лоскутное одеяло голубых елей
добавляло холму новую гармонию; здесь сверкающая береза отражала
свет исходил от каждого крошечного листочка; и тут трезвость падуба была нарушена
соцветия и молодая листва, молодая и яркая.

Лес распустил свои новорожденные листья под тихим серым вечером,
сквозь которые внезапно пробилось солнце, прежде чем оно зашло. Валы
свет, падающий с запада на восток на самолетах из лесу, поразил
путь внезапной славы вдоль сосны-топы и низвергнуты в дождь
из красного золота даже к реке, а на Dewerstone себя, где
она возвышалась над деревьями и разбил зеленый с серым, этот добрый
света недолго размышлял и мелькают гениальные в темных щелей и скрытых
гнезда птиц.

Огромная скала круто обрывается к воде; она возвышается над водой с
вершинами. Посаженный на краю леса, он стоит
испещренный прожилками, шрамами; он украшен множеством цветов, разрезан и разорван на всевозможные части
фантастические формы созданы корнями и дождем, столетиями
буря и удар молнии. Здесь лежал Водяной камень, увитый плющом
спереди - улыбка вечера вместо короны, а лес был похож на зеленое
море, разбивающееся вокруг пеной листьев, стоял Водяной Камень. Ночь
уже опустилась на его карнизы; от его подножий поднимались
музыкальный гром Плима в буйстве скал; и вверху, сталкиваясь,
отражаясь эхом от уступов и пропастей, раздавался
веселый перезвон бесчисленных галок, которые сделали эти скалы своим домом
.

Марк Баскервиль, спускаясь в долину из Шоу, наблюдал за этой сценой
с пониманием. Он был хорошо образован; он был
сентиментален; он относился к дикой Природе так, как редко относятся те, кто родился
и вырос на ее груди. Красота не оставляла его равнодушным; старые
легенды доставляли ему радость. Он знал народные сказки этой страны и жил в них.
на них все еще с удовольствием - инстинкт, сохранившийся с детства, и
сознательно страдал, чтобы выжить. Он любил чувство благоговения и
за ним ухаживали; он вел жизнь от выбора много укромных; он ходил
до сих пор слеп, настолько, насколько это касается женщин; но теперь женщина
вошла в его жизнь, и природа блистала прославленная на протяжении по
опыт работы.

Марк был влюблен в Кору Линтерн; и все же этот главный факт не уменьшил
его уважения к земле и старым историям о ней. Он обнаружил, что
то, что было хорошим раньше, все еще хорошо, но изменилось. Его
все эмоции были обострены и усилились. Его сила была
сильнее; его слабость была слабее, чем раньше. Она никогда не покидала его мыслей.
она делала солнечный свет теплее, пение птиц слаще,
ночь чудеснее. Он проснулся и обнаружил, что достаточно храбр, чтобы
подойти к ней глубоким предрассветным часом; но с рассветом пришел
страх, а с наступлением дня его мужество растаяло. Ночью он также сочинял стихи
, которые казались ему прекрасными и вызывали влагу у него на глазах; но когда
взошло солнце и он повторил свои запинки, он покраснел от них
и прогнал их.

Она была дружелюбна и не испытывала отвращения; но она была умна, и у нее было много
друзей среди молодых людей. Натан Баскервиль радовался ей и часто
предсказывал Коре выдающуюся партию. Какой след может предложить казалось очень
мало, чтобы Марк сам. Его отец, действительно, слыла богатой, но жизнь
в доме ястреба выявили никаких признаков его. Они жили трудно, и Хамфри
Баскервиль страдает бережливостью, что было необычного в
дома более скромных людей.

Хамфри часто говорил своему сыну, что не знает, как тратить
деньги; а что касается Марка, то до настоящего времени он разделял отцовские
безразличие и был вполне доволен. Но он чувствовал, что Кора, возможно, любит деньги.
и иногда он радовался, что его отец тратит так
мало; потому что, если все пойдет хорошо, обязательно наступит время, когда
он смог бы порадовать Кору великими богатствами. Препятствие,
тем не менее, он чувствовал, что быть самим собой. Его недоверие к самому себе была болезненной;
народные сказал, что сам испугался собственного голоса, и говорит только
через тенор колокол Святого Эдуарда.

Теперь он спустился в тень долины и двинулся вдоль
края Плима в поисках какого-нибудь молодого дерева, созревшего для рубки.
В настоящее время Марк нашел то, что искал, но не сделал никакого усилия, чтобы
начать работу. Он швырнул хрупкое котором содержится Билл-Хук-и увидел.
Потом он сидел на скале, нависающей над рекой и похоронил себя в своем
собственные мысли.

Путь рана, у ручья, и вдоль него прогуливались вдруг
девичья этого человека мечта. Она выглядела достаточно привлекательной и двигалась глубоко.
очевидно, она не замечала присутствия людей.

Но ее невежество было наигранным. Она видела, как молодой Баскервиль перевалил
через холм; она знала, куда он направляется, и, сделав крюк, она
вошла в долину снизу.

Теперь она вздрогнула и изобразила изумление.

"Марк! Кто бы мог подумать...! Что ты здесь делаешь совсем?
такой один... и ты не рыбак?"

Он запнулся и побледнел.

"Необычные встречи; и я мог бы спросить, что привело вас, кора?"

"Ах, глупая любовь к реке, и деревья, и мои собственные
мысли. Мне нравится быть среди диких животных, хотя, осмелюсь сказать,
ты в это не поверишь.

- Конечно, я поверю в это - и с радостью. Разве мне не нравится быть рядом?
среди них больше всего на свете? Я очень рад познакомиться с вами, я
конечно. На реке нет места красивее, чем здесь.

"Дьюерстоун действительно прекрасен сегодня вечером", - сказала она, взглянув на скалы
над ними.

- Значит, так. Я всегда называл это Камнем Воды, с тех пор как прочитал в одной книге
, что именно это и означало. Это большой камень у воды,
понимаешь. Ты когда-нибудь слышала рассказы о Черном Охотнике, Кора? Но
возможно, ты не разделяешь сказки старой жены?

Она успокоила его и заверила, что любит древние басни
и ей нравится продолжать верить в них, несмотря на то, что она лучше знает.

"Точно так же, как и я!" - воскликнул он с жаром. "Именно это я и делаю. Как
замечательно, что ты чувствуешь то же самое! Я знаю, что это вздор, но я с грустью оставляю это.
уходи. Я бы поверила в пикси, если бы могла!

"Кто был Черным Охотником, если ты не против сказать мне?" спросила она.
"Я посижу здесь немного, прежде чем идти дальше, если это не помешает тебе".

"Я горжусь тобой, я уверен", - сказал он. "А что касается его, Черного Охотника,
это не более чем другое название самого Дьявола. Считалось,
что он придет сюда ночью со своими огромными, ревущими, красноглазыми собаками,
и отправиться на охоту за душами. Он ехал на угольно-черном коне; но иногда
он бы отправился пешком, ибо хорошо помнил, как когда-то в глубоком снегу,
в зимний вечер, человеческие следы, вместе с hoofmarks, были прослежены
на вершине холма, но не снова!"

"Дьявол улетел с кем-то?"

"Так гласит старая история. Но мне больше нравится мысль о гончих литтл-Хита
. Потому что они охотятся и терзают самого старого Ника. Это
духи маленьких детей, которые умирают до того, как их крестят; и
легенда гласит, что они рано или поздно попадают на небеса, охотясь на
Князь Тьмы. Это дети, которых мы хороним по изувеченному обряду
на холме Хрисомеров на церковном кладбище. Они поместили ту бедную женщину,
которая покончила с собой на том же месте, потому что старый пастор не захотел
прочитать над ней "верная надежда".

Но кора не была заинтересована в разговоре, хотя она делала вид, что
чтобы быть. Она стремится превратить выступление в более личной дороги.

"Что ты сюда пришла? Я совершенно не представляли вы когда-нибудь гуляли
в покое".

"Я беру сотни ... страшно бедный силы в соседних с людьми, я
я ... как мой отец. Но я здесь, чтобы работать - делать ручки для инструментов.
Нет дерева для легких инструментов, таких как ольха. Вы знаете старую рифму--

 "Когда лист аллера будет размером с пенни,,
 Палка будет такой же прочной, как любая другая ".

Это достаточно верно, потому что я это доказал ".

- Принимайся за работу, а я, если позволите, присмотрю за тобой.

- Горжусь, я уверен. А потом я провожу тебя домой. Но спешить некуда.
Я подумал о том голом, темном уголке в саду в Андершо.
Папоротники могли бы отлично подойти ... Если вас это интересует...?

"То, что надо! Как мило подумать об этом. Я люблю сад и
цветы. Но они больше никого не интересуют. Как ты думаешь, ты мог бы достать мне
один из королевских папоротников? Но я полагаю, что просить об этом было бы слишком.

"Я куплю тебе больше одного".

"Тогда я попробую посадить их, но я не очень умный".

"Я приду и сам устрою что-то вроде горки из камней, если ... если ты хочешь".

"Нравится!" Мне бы понравилось. Но это очень мило с вашей стороны, чтобы беспокоиться о
глупая девочка".

"Не говори так. Далеко, далеко не глуп. Никогда не был умнее девушка,
Я уверен".

Она покачала головой и говорил про папоротники. Потом она стала
личный.

"Я всегда чувствовала что-то с тобой; но я полагаю, что это не по-девичьи"
говорить такие вещи - но я всегда чувствовала, что ты понимаешь меня, Марк".

"Ах!" - сказал он. "А что касается меня, я чувствовал себя Богом, Он знает, что я
чувствовал".

Мужчина прервался, и она улыбнулась ему и опустила глаза. Она
знала, что разделяло его сердце с ней, и теперь заговорила об этом.

"И благодаря тебе я полюбила тенора Белла почти так же сильно, как и ты.
В воскресенье день не завершен, пока я не услышу прекрасную ноту
твоего колокольчика и не подумаю о тебе у каната. Я всегда почему-то думаю о
вы, когда я слышу, как колокол, и я думаю, что колокола когда я вижу тебя!
Запрет не странно?"

"'Это ваш прекрасный острый ум, и ты ничего не можешь сказать
пожалуйста, мне лучше".

"Я хотела спросить тебя о колокольчиках. Я такая невежественная, но я подумала:
если это не глупо с моей стороны, я бы спросила тебя о них. Я полагаю, они ужасны.
трудно звонить?

- Ни капельки. Нужна только постоянная практика. В целом дело небольшое.
понятно, но достаточно просто. Я вникал во все это с самого начала
и я рад, очень рад, что тебе это небезразлично. Первое, что
это для того, чтобы the ring of bells были в гармонии с самими собой, и основатели должны
иметь свободу делать их такими. Колокола никогда не получаются лучше, чем тогда, когда их
выламывают из формы, и каждое прикосновение токарного станка или обломок
долота - это утраченная музыка. Толщина звуковой дужки должна составлять
одна тринадцатая диаметра, вы должны знать; но современные колокола
сделаны из расчета на дешевизну. Долго в талии и плече они
должно быть для истинных тонкость звук; но они бросили их с короткими
теперь талию и плоский плечи. 'Это легче повесить и кольцо их так;
но они не дают одну и ту же музыку. Мой тенор-это замечательный и добрый
колокольчик-девушка колокол, как у нас говорят--одно литой правда, что никогда не было
чип на звук-лук. 'Я называю быстрая в церковь и мертвых в могилу,'
это ее девиз. В Пеннингтон болгарский она есть, и не Белл-создатель никогда не бросил
лучше. С каждым годом делает ее слаще, потому что ничто так не улучшает
колокол-металлический, как время".

"Я полагаю, это не было бы возможно для меня, на самом деле, чтобы увидеть колокола?"

"Это может быть сделано и будет сделано", - пообещал он. Затем он снова ушел.

"Я был почти в каждой колокольне в Девоншире, в одной
раз и другой, и я приложил руку к переменам - звенящим повсюду.;
но наш ring of six, благодаря своим размерам и весу, не имеет аналогов в округе.
И я никогда не слышал более сладкого тенора, чем мой. И
Я очень надеюсь, что мистер Мастерман последует моему совету и осмотрит наши
колеса и редуктор, а также вычистит колоколообразную камеру. Это
дом птиц, и подстилка из гнезд лежит там на глубине нескольких футов.
Лестница тоже вся прогнила. У нас должны быть подпорки и горки; и наши
веревки немного тяжеловаты, и у них нет пучков для вылазки. Я
надеюсь, что он позаботится об этих вещах ".

Он продолжал болтать, потому что это была его тема, и у него всегда развязывался язык.
Ей было смертельно скучно, но время от времени, когда он боялся, что он
наскучил ей, она уверяла его, что ее интерес не ослабевает и был
лишь меньше, чем его собственный. Он проявил необычное волнение при этой встрече,
вышел из себя и говорил до тех пор, пока над долиной не опустились серые сумерки.
галки замолчали. Затем Кора встрепенулась и заявила
, что ей нужно срочно возвращаться домой.

"Слушая тебя, я совсем забыла о времени и
обо всем на свете", - сказала она. - Они будут гадать, что со мной случилось.

"Я провожу тебя домой", - ответил он. "Это моя вина, что ты опоздаешь, и я
должен взять вину на себя".

"И, боюсь, я оторвал тебя от работы".

"Это вообще неважно. Завтра будут делать так же хорошо для
Ольха".

Он поднялся и пошел рядом с ней. Она попросила его помочь ей в одном месте
в лесу, и ее прохладная, твердая рука привела его в восторг. Раз или два он
подумывал воспользоваться этой благородной возможностью и высказать то, что было у него в сердце
; но он не мог заставить себя сделать это. Затем, у ее ворот, он
расстался с ней, и они обменялись многочисленными заверениями во взаимной благодарности и
обязательство. Он пообещал привезти папоротники через три дня и
пообещал провести вечер с Линтернами, построить рокарий и
остаться на ужин с семьей после этого.

Он шел домой, ступая по воздуху, с мыслями, полными надежды и
счастья. Кора никогда не были так близки, как в этот день; она никогда не
сподобился такой интимный взгляд ее прекрасных духа.
Каждое слово, каждый взгляд, казалось, приближали ее; и все же, когда он
задумался о собственном несовершенстве, волна сомнения холодно захлестнула
его. Он ужинал молча, но после еды признался в том, что
мысли в его голове.

"Сегодня вечером не сломал ни веточки", - сказал он. "Только собирался начать,
когда должен был появиться кто угодно, кроме Коры Линтерн".

- Она простила пастора за то, что он выгнал ее из хора? Не может
Больше практиковать косые взгляды на мужчин.

- Она не из таких, отец.

"Не с лицом, как у нее? Эта девушка скорее голодать, чем
без восхищение и лесть. Маленький павлин, а зря так как
один."

"Ты ошибаешься. Я готов поклясться в этом. Она совсем не такая, какой ты ее себе представляешь
. Да ведь этим же вечером она была под Водяным камнем
совсем одна - гуляет в одиночестве просто из любви к этому месту. Она часто
ходит туда, как она мне говорит.

"Очень удивлена, обнаружив тебя там, да?"

"Что она была. И как-то я разговорился ... такая тихая человеку, как я, большинство
раз. Но я нашел себе бормочут про колокола и одно и
другой. У нас намного больше общего, чем можно подумать".

Мистер Баскервиль курил и смотрел в огонь.

- Ну, не торопитесь. Я не против брака молодых людей.
Мужчины. Но подожди немного, пока не научишься лучше понимать женщин.

"Я никогда не найду другой такой, как она. Я уверен, что она понравилась бы тебе, отец".

"Ты будешь богат понемногу, так уж устроен мир, в ближайшее время.
Помни, она знает это так же хорошо, как и ты ".

"Она никогда не говорит о деньгах. Просто такая простая и довольная, как я.
я сам, если уж на то пошло. Она любит натуральные вещи-просто вещи, которые вы
забота о себе."

"И очень много интересного тенор колокол, не вызывает сомнений?"

"Как ты догадался? Но это неправда. Это так; и она
сказала очень добрую вещь, которую я очень надеялся услышать. Она сказала
что колокольчик всегда напоминал ей обо мне, а я всегда напоминал ей о ней.
"Интересно!

А ты сказал ей, что было написано на колокольчике?" - Спросил я. "Интересно!" "А ты сказал ей, что было написано на колокольчике?"

"Да, это так, отец".

"И знаешь, что она подумала?"

Марк покачал головой.

"Она думала, что чем скорее это позовет тебя и ее вместе в церковь,
и чем скорее это позовет меня в могилу, тем приятнее будет выглядеть жизнь
для ее суровых глаз".

"Отец! "Это жестоко и несправедливо говорить такие вещи".

"Разве я не видел ее там по воскресеньям с тех пор, как она выросла?
Ничто так не говорит о людях, как их поведение в церкви. Как
яркая, как пчела, и умная, и сияющая; но твердая, твердая, как преисподняя.
сердце этой женщины - жернов. Берегите ее, это все, что я вам скажу.
"

- Я молю Бога, чтобы когда-нибудь ты узнал ее получше, отец.

- И я надеюсь, что ты это сделаешь, мой мальчик; и я тоже воспользуюсь твоими крепкими словечками, и
молю Бога, чтобы ты узнал ее получше, пока не стало слишком поздно.

"Это жестоко, и мне очень жаль слышать это от тебя", - ответил молодой человек.
Молодой человек встал. Затем он вышел и оставил своего отца одного.


В другом месте Филлис Линтерн нетерпеливо расспрашивала Кору о
интервью со звонарем.

Девочки делились многими секретами и были близкими подругами. Они знали
подсознательно, что их брат был для матери больше, чем они сами.
Хитман обожал Миссис Lintern и никогда не уставала показывать это; но для
его сестры, он мало заботился, и они не испытывали к нему интерес.

Теперь Филлис сочувствовала амбициям и романтическим увлечениям Коры.

"Как это было?" - спросила она. "Ручаюсь, ты довела его до ручки!"

"Все в порядке", - заявила ее сестра. "Уже почти готово.
Слово вертелось у него на языке, всплывая в ямочках; но оно застряло в
его горло. Я достаточно хорошо знаю признаки. Однако, это выскользнет наружу.
думаю, довольно скоро. Он хороший парень, хотя и беспокойный, но у него
красивые глаза. Я разбужу его и приведу в порядок,
тоже - сейчас.




ГЛАВА VII

Когда человек строит дом в Дартмуре, он сажает деревья, чтобы защитить его.
Иногда они погибают; иногда они сохраняются, чтобы защитить его жилище
от буйных и редко дремлющих ветров. Вокруг жилища
Хамфри Баскервиля росли буки и сосны. Солидный старый дом притаился
внизу, как медведь в своей роще. Люди сравнивали его лицо с
у хозяина - серая, потертая, просмоленная крыша для его волос и маленькие
окна по обе стороны от двери для его глаз. В саду росло несколько яблонь
, а кусты смородины и крыжовника росли безразлично
далеко под ними. Здесь также росли ревень и ряд бузины.
Последним разрешалось существовать за счет своих фруктов и ягод.
Миссис Сьюзен Хэкер, овдовевшая экономка Хамфри, готовила лекарственные препараты.
предполагалось, что препараты обладают ценностью.

Ястребиный дом находился под холмом, а за ним земля возвышалась до каменистого холма.
пустошь, кульминацией которой стали дикие груды гранита, где росла рябина
и лисица откладывала своих детенышей. С этого места можно занять
съемка с высоты птичьего полета домен Хамфри Баскервиль это. Золото лишайники было
крепится на крышу, и народные тщеславны, что, поскольку нет
больше места в доме старика ради его денег, его начали сочиться
с помощью плитки.

Сам Хамфри теперь сидел на любимом камне наверху и обозревал свои владения
и пейзаж вокруг них. У него было в обычае в хорошую
погоду проводить много часов в уединении на вершине холма. Росли карликовые дубы
в клиттерах, и он отмечал течение времени их
активностью, прилетом перелетных птиц, появлением
детенышей лисиц и другими природными знаками. Под домом Ястреба
находилось огромное, покрытое дроком пространство, по бокам от которого росли леса. Колея,
как ее называли, уходила к фермам и плодородным полям и заканчивалась
в долине, через которую протекала река Литтл-Торри на своем пути в
Плим. Можите древесины бахромой соседних высот, и далеко в
озера Южной Лаира расширенными и Плимут, появились--в обморок, серый,
сверкающие под марлей дыма.

Сам тор был любим ястребами и горностаями, воронами и лисами. Немало
людей, знакомых с тем фактом, что Хамфри совершал здесь свои одинокие
прогулки и подолгу бодрствовал, подтвердили бы, что он в некотором роде
беседовал с этими хищными существами и научился у них их крылатому
и хитрость четвероногих. Его симпатия, действительно, была на стороне лисы и ястреба
, а не охотника и гончей. Он признавал это, но ни в коем случае не интересовался дикими существами в смысле
общения с крафтом.
Он не стал бессмысленно обвинять ястреба в жестокости или хитрости.
фокс. Тем не менее, его склад ума склонял его восхищаться их
единоличной борьбой за жизнь вопреки многочисленным шансам; и, таким образом, он тоже впал
в заблуждение; но его мнение приняло практический оборот и не было быстро
разбитый вдребезги, какими обычно бывают подобные эмоции, когда жалкий преступник
предлагает сентиментальному зрителю лично оценить его качества.

Если ястреб склонялся над своими цыплятами, он испытывал что-то вроде презрения к
кричащим, летящим птицам - пусть ястреб помогает себе сам, если может - и
не бежал за ружьем. Действительно, у него не было оружия. Как говорили об этом люди.
или этот упрямый старик, что он никогда не ездил в поезде, так что
они утверждали, что в отношении Хамфри Баскервиля он никогда в
своей жизни не стрелял из пистолета.

Он сидел и курил свою деревянную трубочку и отражается на загадки его
дн. Он знал, что его держали в маленькой достоинства, но это никогда не
его смущали его. Его пытливый дух поднялся выше своих собратьев-существ;
и он гордился этим фактом, и не понимал, что именно в этой
особенности слишком высокого полета он лишился ориентиров и надежной
почвы, которую искал.

Недовольство, по существу очень утонченное и благородное, проникло в его
сознание. Он все еще искал утешения в жизни и пути, который
должен был привести к покою. Но он не мог его найти. Он был с оружием в руках на
неверной дороге. Он упустил фундаментальный факт, что из человечности и
служения проистекают не только первейшие обязанности в жизни, но и высочайшие
награды, которые может предложить жизнь. У него было мало желаний по отношению к своим собратьям.
существа. Его ум, казалось, преувеличивал их недостатки и
слабость. Он был неблагодарен в интерпретации мотивов. Человечество
пробудило в нем величайшее нетерпение. Он насмехался над своими собственными недостатками
ежедневно и больше не испытывал милосердия к разнообразным недостаткам человеческой природы
природа в целом. В свете своей религии и своих знаний он
полагал, что человек должен быть во многих отношениях благороднее и мудрее,
чем он его находил; и этот вывод пробудил нетерпение и жгучее
отвращение. Поэтому он шел ощупью в тупик, ибо пока что служение
человеку не принесло своего откровения его духу и не открыло врата
содержания. Он не смог понять, что человек, который живет рационально
для людей, со всеми вытекающими отсюда обязанностями по отношению к самому себе, является
оправдывая свое собственное существование на пределе человеческих возможностей.

Вместо этого он изо всех сил выполнял обязательства перед своим конкретным Богом
и полагал, что это правило поведения охватывает любую необходимость. Он
презирал своего ближнего, но презирал и себя. Таким образом, он был
логичен, но такое правило поведения оставляло его одиноким. Отсюда и произошло это.
о том, что тьма окутала его, как одеяние, и что ему подобные
избегали его и не заботились о нем.

Он сидел молча и неподвижно. Его дар неподвижности часто завоевывал кого-то.
маленький интимный проблеск природы, и это произошло сейчас. Мимо прошла лиса.
он был совсем рядом. Оно прошло, поглощенное своими делами,
неосторожное и бесстрашное. Затем внезапно оно заметило его, напрягло свои
мускулы и ускользнуло прочь, как полоса коричного света сквозь
камни.

Это сделано для карликовых дубов под голову Тор, и наблюдатель
расцвета красный кормовой и белым наконечником кисть рывок в эту сторону и
что, как он прыгнул с валуна на валун. Большая и сильная лиса - так понял
Хамфри; та, которая, несомненно, устояла перед гончими в свое
время и устоит снова.

Добравшись до границы леса, зверь больше не торопился;
но немного отдохнул и с наглостью разбойника с большой дороги оглядел
объект тревоги. Затем оно исчезло, и мужчина улыбнулся про себя
и был рад, что увидел именно этого соседа.

В птичнике далеко внизу зашевелилась миссис Хэкер. Если смотреть с этого места
на ней не было ничего, кроме шляпки от солнца и большого белого
квадратного фартука. Она была одета в черное, и ее бюст исчезал при таком взгляде.
издалека, хотя ее внушительную фигуру можно было заметить за милю. Сьюзен
Хэкер была красноречивой, молчаливой и верной своему хозяину. Если бы у нее был
герой, это был мистер Баскервиль; и если у нее была антипатия, то у мисс Элизы.
Голлоп поддерживал это отвращение.

О Сьюзен можно было сказать, что она была честной и нечестной. В ее
случае, однако, она не побрезговала бы взять коржик; она прислушивалась у
дверей. Украсть ложку было выше ее сил; но украсть информацию
, не предназначенную для ее ушей, не оскорбляло ее моральных чувств. Ее редкие
победы были связаны с потрепанным гардеробом Хамфри; и когда ей
удавалось убедить его купить новый костюм или сжечь старый
, она чувствовала, что день оправдал себя.

Теперь по щелям под ним поднялся мужчина, и
Хамфри приготовился встретить своего племянника. Он отметил, что Руперт разговаривал с
Миссис Хэкер и видел, как она указывала на тор. Дяде было приятно, что
этот юноша иногда навещает его без просьбы, поскольку он ценил Руперта
как самого здравомыслящего и полезного из своих сородичей. В некотором смысле Руперт был доволен
Хамфри лучше, чем его собственный сын. Смутный инстинкт поэзии и
чувства и вещи абстрактной красоты, который принадлежал как
ингредиент для персонажа Марка, не находила отклика в груди его отца.

- Я зайду поужинать с вами и передать сообщение для
Марка, - начал молодой человек. - Собрание мистера Мастермана, на котором он расскажет
всем о спектакле, состоится в приходской комнате в начале следующего дня.
месяц, и Парсон особенно хочет, чтобы вы с Марком были там. Есть идея
возродить некоторые старомодные обычаи. Осмелюсь сказать, что это очень хорошая идея
, и найдется много желающих помочь; но я сомневаюсь, что Марк
будет наряжаться и изливать стихи для него - не больше, чем я бы.

"Он собирается исполнить "Святого Георгия" на следующее Рождество и пригласить
сельской местности", - сказал мистер Баскервиль. "Ну, что для одного мясо, еще
отравить человека. Он молодой и энергичный. Он будет носить его через
как-то с таким материалом, как ложь о нем. Девушки все
хотите быть в нем, нет никаких сомнений".

"Я думаю, что это глупость, дядя".

"Ты думаешь неправильно, то. Не всегда глупо возвращаться к старым обычаям.
У него есть свои идеи, как разбудить людей. Мы с вами можем сказать:
"не будите их", но это не наше дело. Его дело, как
служителя, открывать им глаза и отшлифовывать их чувства. Так что пусть он попробует
сначала с ребяческими вещами - не то чтобы у него получится, потому что у него ничего не получится ".

"Тогда какой смысл пытаться?"

"Мужчина должен зарабатывать свои деньги".

- Подумать только, попасть в такую дыру, где живут одни мертвецы! Да ведь даже Джек Хед из
Троулсуорси - он работает на мистера Ласкомба - даже он смеется над Шоу.

"Он редкостный радикал, этот глава. Таких, как он, высшие люди
не хотят учить читать или думать - из страха наломать дров для себя
. Но Голова будет думать. Он так устроен. Он мне нравится ".

"Во-первых, он смеялся надо мной, - сказал Руперт. - И хотя я смеялся в ответ, я
у него защипало под языком. Он говорит, что для такого молодого и крепкого парня, как
я, останавливаться в Кадуорти, выполняя работу чернорабочего для моего отца, было бы
малодушием и даже позором. Он говорит, что я должен краснеть, чтобы
ходить за плугом или ворочать навоз, с теми знаниями, которые я получил. Конечно, это, так сказать, скромная жизнь для человека с
энергией, который любит работу так, как люблю ее я." - сказал он. - "Конечно, это маленькая, убогая жизнь для человека с
энергией, который любит работу так, как люблю ее я ".

Мистер Баскервиль почесал затылок мундштуком своей трубки и
некоторое время молча разглядывал Руперта.

Затем он встал, втянул носом воздух и застегнул пальто.

"Мы немного пройдемся, и я тебе кое-что покажу", - сказал он.

Они отправились через Шоу-Мур, и Руперт продолжил путь.

"Я почему-то чувствую, что мне не повезло - особенно из-за Милли
Ласкомб. Это не совсем правильно или справедливое решение - как будто Провидение не было
на моей стороне ".

"Не неси эту чушь", - сказал его дядя. "Ты из тех,
кто взывает к Провидению, если падает в заросли крапивы - вместо того, чтобы
быстро встать и поискать лист щавеля. Время взывать к
Провидение, когда ты в затруднительном положении, из которого не можешь выбраться в одиночку. Если
вы начинаете в своем возрасте, и, вероятно, тоже ни о чем.
это станет похоже на крик "Волк, волк!", А затем, когда вы
действительно попадешь в беду и убирайся восвояси, Провидение не прислушается ".

- Милли Ласкомб в любом случае не мелочь. Как я могу продолжать копать?
и копаться, пока отец противостоит мне и не хочет слышать о ней ни слова?

"Она слишком хороша для тебя".

"Я знаю это; но она так не думает, слава Богу".

"Твой отец - человек, который движется в нужном направлении. Может быть, так безопаснее.
но не дальше. Его девизом было идти проторенной дорогой. Он поздно женился
в жизни, и это сработало очень хорошо; из этого следует, что для его ограниченного ума, что
поздний возраст - правильное и единственное время для вступления в брак ".

- Я бы хотела, чтобы ты сказал ему, что ты поддерживаешь Милли и много думаешь о ней.
Я уверена, что отец высокого мнения о твоем уме.

- Только не он! - Это твой дядя Натан, что он ценит. Вполне естественным
что он должен. Он гораздо умнее, чем я, и знает намного больше
о природе человека. Посмотри, как хорошо все о нем отзываются. Ты не можешь привлечь
его на свою сторону? Твой отец вскоре прислушался бы к тебе, если бы дядя Натан
одобрил.

- Это идея. И дядя Нат, конечно, всегда будет добрым. Я мог бы попробовать
и попросить его что-нибудь сделать. Он очень дружен с мистером Солом.
Ласкомб, дядя Милли.

- А Ласкомб как на это смотрит?

- Он будет рад сбыть Милли с рук.

- Тогда еще больше одурачит его. Потому что здесь больше нет понимающей девушки ".

"Так говорит Джек Хед. Не часто у него находится доброе слово для кого-нибудь; но
он сказал мне, в очень многих словах, что Милли совершенно не похожа на других.
Он сказал это, потому что его дикие взгляды никогда не смущали ее.

Они стояли на Хокторере, и под ними расстилался, во-первых, ковер.
вересковой пустоши. Затем земля опустилась в долину, где вокруг ручья раскинулись заливные луга
, а за ними, за лесами и усадьбами, земля
снова поднялась к Шо Приору. Деревня, примостившаяся на вершине
холма, сверкала, как драгоценный камень. Блеск побелки и румянца
сиял под серыми крышами; солнечный свет и листва искрились и
смешивались вокруг церковной башни; свет бродил по холмам,
раскрывающие и затемняющие детали в его прохождении. Далеко на западе, над
глубокими долинами, мир появился снова; но теперь он отступил и
поблекли и слились в нежную синеву до самого горизонта. Земля расстилалась перед
людьми в трех огромных и простых плоскостях: вересковой пустоши и каменного склона
с севера на юг; холма, деревни и хуторка, примостившиеся на
их настоящий гребень; из тусклой, мечтательной дали, подернутой дымкой
лета и поднимающейся к линии неба.

"Это не маленькие-это большой", - сказал Хамфри Баскервиль. "Много
здесь лучше или хуже, что один парень может сделать".

Но Руперт не сомневался.

"Подумай о мире вне поля зрения, дядя. Этот фрагмент, размещенный здесь, будет
немногим больше, чем картинка в рамке ".

"Как должное; но рамки достаточно широкие, чтобы клетки все, что ваш ум будет
когда-нибудь работать. Вы можете забежать сюда и носить свои пальцы до костей, не
измучив себя против любого бары. Сходи на церковный двор и посмотри
посмотри на грифельные доски Баскервилей - их пятьдесят, если есть хоть одна: твой
дедушка, твой двоюродный дед, музыкант и все остальные. И
все мужчины и женщины из этой группы жили и умирали, страдали и
потели и творили добро или зло в рамках этой картины ".

"Все, кроме самого богатого - того, кто отправился в чужие края и заработал
форчун и отослал кучу денег отцу, тебе и дяде Нэту.

Хамфри рассмеялся.

"Здесь я твой!" - сказал он. "Но не расстраивайся. Ждать немного
и посмотреть, откуда ветер дует. Я не против человека, следуя духу
что называет его; но подождать и выяснить, действительно ли это настоящий голос или только
лежа Эхо. Что говорит Милли?

"Если уж на то пошло, это Милли внушила мне эту мысль. Она
ужасно широка в своих мнениях. Она считает, что у отца нет никакого права
не разрешать нам быть отмеченными знаком. Она бы пришла и поговорила с ним, если бы
Я ей позволил. Обычный страх-ничего, она такая."

"Что бы она у вас?"

"Препоясать и свалю. Она родом из очень скитания семьи, и,
конечно, необходимо учитывать, что. Мне нечего сказать против этого. Но
они не могут долго оставаться на одном месте. Что-то призывает их странствовать.

"Племя Исава".

Они поговорили, и Руперт оказался тем лучше для какой-то едкий
но здравомыслящий адвокат.

"Бесполезно требовать от тебя невозможного, и я последний, кто это сделает"
", - сказал Хамфри. "Есть некоторые вещи, от которых мы не можем убежать, и
наши персонажи - одна из них. Больше нет смысла пытаться убежать
от своего характера, чем в попытках убежать от своей тени. Слишком часто
ваш персонаж - это ваша тень, если подумать; и притом жестокая, черная.
это. Но не будьте нетерпеливы. Ждать и следить за собой, а также
других людей. Если эти мысли были в голове у
девушки, они не могут быть естественным для вас, и они не могут быть переварены
вы. Посмотрите, как ваш собственный персонаж воспримет их. Я не против ухаживаний,
разум, ни против ранних браков; а если эта женщина быть изготовлены из
вещи хорошо перемешать и закрыть с собственного персонажа, а потом жениться на ней и
брось вызов дьяволу и всем его ангелам, чтобы они причинили тебе вред. Овладеть такой женщиной - это
лучшая дневная работа, которую может выполнить даже самый усердный мужчина в этом мире
. Но тем временем не ной, а продолжай набираться мудрости и
узнай немного о том, что происходит за пределами
картинной рамки - как это делаю я.

Вскоре они повернулись и вернулись к ужину.

Руперт похвалил своего дядю и заявил, что жизнь, похоже, стала легче благодаря
его совету.

"Это не годится называют 'Ястреб' если ты не можешь оттачивать свой ум, как
также свои когти", - сказал старик. "Да ... ты удивлен, но я
я достаточно хорошо знаю, как они меня называют ".

"В прошлое воскресенье я сбил с ног парня на мосту Кэдуорти за то, что он это сказал",
заявил Руперт.

"Очень предусмотрительно и очень правильно заступиться за свою семью; но я
не пострадал. Возможно, в этом есть доля правды. Я не ссорился с
ястребов и цапель либо--за все, что они едят форель. Все
счетов не было птиц, чтобы поесть форель раньше не было мужчин, чтобы их съесть.
Мы, люди, изобрели поговорку о том, что обладание - это девять пунктов
закона; но мы никогда не придавали этому особого значения, когда дело доходило до того, чтобы выбить нашу
более слабые соседи по голове - будь то птицы или люди".

"В любом случае, благодаря тебе я стал намного более доволен перспективами".

"Рад это слышать. Довольство - это единственное, чего я бы пожелал тебе... и себе тоже
. Я пока не очень ясно вижу способ. Дай мне знать, если когда-нибудь у тебя это получится.
"Ты!" - воскликнул я.

"Ты! Да ведь ты самый довольный из всех нас.

- Иди и ешь, и не говори о том, в чем ты ничего не смыслишь, - сказал мистер
Баскервиль.

Они прошли через задний двор усадьбы в настоящее время, когда
горячая, специфический запах свиней насыщенный воздух. Когда они проходили мимо,
несколько молодых, очень грязных, розовых поросят хрюкали жирными, дружелюбными голосами
и прижимались к своей тощей матери, где она лежала в куче навоза.

"Это контент", - объяснил Хамфри. "Это принадлежит безмозглым существам,
и только им. Я пока не нашел этого среди мужчин и женщин, и я
никогда не рассчитывал на это. Радужное золото в этом мире. И все же, не поймите меня неправильно.,
Я все еще ищу его.

"Зачем искать его, если его нет, дядя?"

"Ну, можете спросить об этом. Но ответ прост. Потому что искать его - часть
моего характера, Руперт. Характер должен быть сильнее, чем
разум существует сам по себе, если ты можешь это понять. Я ищу, потому что меня ведут.

- Возможно, ты все-таки найдешь это, дядя. Должна быть такая вещь ... Иначе
для этого не нашлось бы слова.

Старший вздохнул.

"Молодой и полный надежд образ мыслей", - сказал он. "Но ты где-то там.
там. Люди придумали слова для многих прекрасных, воображаемых вещей, к которым стремятся их сердца
; но слово - это все - мертворожденное из жалкой человеческой надежды. "

Он размышлял глубоко в своей душе над этой мыслью и говорил мало
в тот день больше. Но Марк ждал свой ужин, когда они вернулись,
и он и Руперт нашел темы, В общем, чтобы занять их через
еда.

Великий проект нового наместника в основном поставляются разговор.
Руперт чувствовал себя равнодушным, но Марк был сильно заинтересован.

"Я очень хочу помочь всем, чем могу, и я ожидаю, что приход
поддержит это", - сказал он. "Но что касается того, чтобы играть самому и взять на себя
роль, я бы ни за что на свете этого не сделал. У меня в голове не укладывается, как кто-то может подняться
на трибуну и произнести речь перед своими собратьями
собравшимися ".

"Девочкам это понравится", - предсказал Руперт.

"Кора Линтерн должна сыграть свою роль, - заявил Марк, - и, без сомнения, она это сделает".
сделай это потрясающе хорошо ".

Руперт сразу же взялся за оружие.

"Я думаю, они пригласят и Милли Ласкомб. У нее больше ума,
чем у любого из них ".

"У нее может быть столько же, сколько у Коры, но не больше, я могу тебя в этом заверить",
твердо ответил Марк.

Он редко перечил заявление или против утверждения; но при
это отличная тема его смелость была колоссальной.




ГЛАВА VIII

Мистер Мастермен и его сестра друзей больше, чем врагов. Мужской
хорошо-природа и энергия привлекает его прихожане; в то время как Мисс
Мастерман, хоть и не добр, был искренен. Определенное количество последующим
компания мистера Голлопа и Элизы, однако со временем она уменьшилась.
Прибыли стихари; девочек выгнали из хора; но
небеса не рухнули. Даже нонконформисты из Shaugh Prior относились к
молодому викарию дружелюбно, и когда он созвал собрание в
приходской комнате, мистер Натан Баскервиль и другие, кто выступал за инакомыслие,
присутствовал на нем в дружелюбном настроении.

Слухи о характере предложения просочились наружу, и они
были туманны, но очень общий интерес был возбужден, и когда
вечером пришел викарий, его ктиторов, и друзья, нашли
большая компания собирается.

Там присутствовали и Вивиан Натан Баскервиль, с
бывшая семья. Миссис Линтерн и две ее дочери из Андершо
также пришли; в то время как Хитман Линтерн, Нед Баскервиль и другие молодые люди
стояли группой в тылу компании. Из Троулсуорси
прибыли уорренер Сол Ласкомб, его племянница Милли и его слуга,
Джек Хед. Люди выглядели встревоженными при виде последнего, потому что он был
революционером и подстрекателем. Люди подозревали, что он придерживался
социалистических взглядов, и были уверены, что он наносил вред морали
из молодых людей. Сьюзан Хэкер, по желанию своего учителя, присутствовала на собрании
и бесстрастно сидела среди друзей. Томас Голлоп и Джо Войзи,
садовник при доме викария, сидели вместе; но мисс Голлоп не присутствовала,
поскольку ее услуги были заняты новорожденным.

Помещение наполнилось гулом и вавилоном, и жара усилилась. Джек Хед
открыл окно. После чего мистер Голлоп встал и снова закрыл его. Действие
олицетворяло ту вечную битву принципов, которая велась между
ними. Но Вивиан Баскервиль была на стороне fresh air.

"Пусть будет так!" - крикнул он. "Мы не хотим, чтобы нас поджарили заживо, Томас!"

Итак, окно снова открылось, и Хед одержал победу.

Деннис Мастерман быстро объяснил свое желание и пригласил приход
поддержать его в возрождении древнего и устаревшего церемониала.

"Самые старые мужчины среди вас должны помнить дни Рождества
ряженые", - сказал он. "Я все слышал о них от очевидцев, и
меня поражает, что поставить знаменитую пьесу "Св. Джордж" с помощью
причудливого диалога из старого света дал бы нам всем возможность чем-нибудь заняться этой
зимой, и это было бы очень интересно, поучительно и отменно весело.
Среди вас много тех, кто мог бы великолепно сыграть партии, и поскольку
оригинальная версия довольно короткая и скудная, мне следовало бы написать несколько
припевов, пройтись по ним и отшлифовать, и, возможно
даже добавьте одного-двух персонажей. В старые времена все это делали парни
но почему бы не привлечь к этому и девушек? Впрочем, это
второстепенные моменты, которые будут решены позже. Вам понравилась бы пьеса? это
первый вопрос. Это возрождение древнего обычая. Это будет
интересно очень многим людям за пределами нашего прихода; и если это будет
если все сделано, то должно быть сделано действительно хорошо. Возможно, кто-то будет за это
, а кто-то против. Со своей стороны, я только хочу угодить большему числу
. Тем, кто за это, лучше избрать представителя, и пусть он скажет свое слово первым.
затем мы выслушаем тех, кто против ".

Люди спокойно выслушали; затем они наклонились в ту или иную сторону и
обсудили предложение. Некоторые встали и подошли к Вивьену Баскервилю,
где он сидел рядом со своим братом. После нескольких минут гудения
разговор, во время которого Вивиан энергично качал головой, а Натан
ас энергично кивнул, тот неохотно поднялся, и народ
затопал ногами.

"Я встаю только из-за скромного характера моего брата", - объяснил он
. "Как человек Англиканской церкви и лидер среди нас, они
очень правильно хотели, чтобы он выступил. Но он этого не сделает, и никто больше
не сделает молодой фермер Уэйт, и больше не сделает мистер Ласкомб из
Троулсуорси; поэтому я озвучу их в меру своих сил. Хотя я и принадлежу
к другой ветви христианской церкви, но мои друзья поддержат меня
я не испытываю ко всем им ничего, кроме добрых чувств и уважения, и
в таком приятном деле, как это, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь
ваше преподобие, как и все мы. Я думаю, что нет, но будет
принять ряженых добро пожаловать снова, и протянуть руку, чтобы поднять удовольствие в
большой успех. Я, и мой брат, и Ласкомб, и Уэйт, и Голлоп,
и Джо Войси, и еще многие другие хорошо помним старое бормотание
дни; и мы все сделаем все возможное, чтобы стереть наши воспоминания. Поэтому мы все
говорим: "Дерзайте, мистер Мастерман, и удачи вам!"

Натана встретили аплодисментами. Зрители были полны восхищения его работой.
готовый оборот речи. Он снова сел между миссис Линтерн и Корой.
Все захлопали в ладоши.

Затем из угла, где стоял Джек Хед, донеслось шипение.

"А голос, имеющим отличное мнение", - заявил священнослужитель. "Кто это?"

"Меня зовут Джек, и я бы гвейн, чтобы предложить возражения", - сказала
мужчина решительно.

"Тогда лучше побереги ветер!" - рявкнул мистер Голлоп. "Ты будешь один против
собрания".

Хед был человеком средних лет, с узкими бровями и нависшими плечами.
серо-стального цвета. Его тело было длинным и худым; плечи высокими;
выражение его лица было агрессивным, но в то же время юмористичным. У него был острый ум и
узкое понимание. Он был наблюдателен, и на него произвели впечатление страдания
мира; но у него не было философских формул, которые уравновесили бы его
наблюдение или посоветовали набраться терпения перед суетой жизни. Он был
честен, но едва ли понимал, что такое любезность.

"Один или нет, но мне не заткнуть рот", - сказал он. "Я член прихода
так же, как и вы, хотя я и не блею, что каждый седьмой день приходит много дикой чепухи
и я говорю это, чтобы хорошо провести время и потратить хорошие деньги
этот путь был бы позором и возвращением назад вместо движения вперед.
Зачем мы хотим ворошить множество глупых мертвых глупостей, которые изобрели наши
деды? Неужели нет ничего лучше, чем заняться собой
и своим умом, чем нарядиться, как стая обезьян на корабле, и пойти
разыгрывать спектакль? Мы могли бы так хорошо начать колядовать деревья яблони и поставить
траур на Би-окурки, когда человек умирает. Я против этого, и я
предлагаю вместо этого, чтобы мистер Мастерман огляделся вокруг и увидел, в каком
жалком беспорядке пребывает его приход, и потратил свое время на попытки
чтобы заставить домовладельцев...

"К порядку! К порядку! Заберите это!" - яростно закричал мистер Голлоп. "Как
смеет этот безбожник заявлять, что в приходе полный бардак?
Где Бен Норт?

"Я здесь, Томас", - сказал полицейский, стоявший в дверях.

"Ты старый глупый болван", - ответил Джек. "Хочу услышать от тебя об этом.
приход - Божья правда! Вот что я тебе скажу, мой храбрый герой. Когда
дьявол показывал Господу царства земные и славу их
, он держал свой большой палец на Шо Прайоре, чтобы никто не увидел, какой
это была навозная куча".

- К порядку! К порядку! - пронзительно закричала мисс Мастерман, и мистер Голлоп встрепенулся.
в ярости.

"Я обращаюсь к председателю! Я обращаюсь к нации!" он ахнул. Затем он
погрозил Джеку кулаком.

"Кресла нет - пока нет", - объяснил Деннис. "Как только мы решим,
Я возьму стул, и мы будем назначить комитет перейти в
вопрос и организовать частей, и так далее. В первую очередь, мы
договорились?"

Один громкий крик подтвердил смысл собрания.

"Тогда, мистер Хед, вы в меньшинстве из одного, и я надеюсь, мы еще сможем
убедить вас, что это невинное пробуждение - не такая уж плохая вещь", - сказал
Деннис. "И более того, ты не должен сбивать Шо Прайора в
эта компания. У нас веселое самомнение, а почему бы и нет?
Не думайте, что я мертв для темной стороны человеческой жизни, для печалей
и страданий бедных. Надеюсь, вы все очень скоро поймете, что я не из таких.
И моя сестра тоже. И сам дьявол не может спрятаться.
Шейо Прайор от Господа и Спасителя всех нас, начальник Мистер ... Нет
страх, что".

"Садись, Джек, и скажи, прости," сказал мистер Ласкомб.

"Не я", - ответил Хед. "Я изложил свои взгляды на свободном собрании, и
Я на стороне проигравших, поскольку люди с моими взглядами всегда там, где парсонс
имей голос. Но я и мои друзья скоро будем наверху.

"Выгони его, Бен Норт!" - крикнул мистер Голлоп, но Бен Норт отказался.
Воистину, он был из партии Джека.

"Он сделал лишь сказать свое слово, и мне не изгоню вон," в
полицейский ответил. "На кафедре пока никого нет, и, следовательно,
здесь нет никого, кто мог бы заставить Закон действовать".

Был быстро сформирован комитет. В него вошли священник и
несколько прихожан. Натан присоединился к нему ради своей семьи; мистер Ласкомб
также присоединился, и Деннис пообещал, что некоторые местные антиквары и
владелец поместья будет помогать "энтерпрайзу".

"Пока мы здесь, - сказал он, - мы можем также хорошо доработать эту штуку
и определиться с персонажами. Все желающие здесь
так почему бы не дать мне прочесть старую пьесу в ее нынешнем виде? Затем
мы распределим роли, и каждый сможет копировать свою роль по очереди ".

"Только передней рукой", - признался Натан. "Давайте
его всеми средствами. Мы хотим, чтобы молодые и старые, чтобы играть, если мне не изменяет память
служит мне".

"Мы будем петь, и хорошая компания споет песни, которые я надеюсь дополнить. Моя
сестра, наша органистка, возьмет на себя музыку".

"И что ж она будет делать это, без сомнения", - заявил Натан. "О
все руки 'это признал, как церковная музыка имеет чинила много, так как она
взял его".

Затем мистер Мастерман прочитал версию старой пьесы, и ее простодушный юмор
вызвал смех.

"А теперь, - сказал викарий, когда его выступление подошло к концу, - я попрошу тех
из нас, кто вызвался играть, - леди и джентльменов - выйти
вперед. Особенно я обращаюсь к дамам. Им придется очень, говорят
мало."

"Только бы хорошо выглядеть, и я уверен, что не стоит их усилий, для
они могут ничего поделать", - заявил Натан.

Никто сразу не поднялся. Затем по комнате прошелся Нед Баскервиль.

"Самый красивый молодой человек в Шоу", - прокричал незнакомый голос.

"И самый ленивый!" - ответил другой неизвестный.

Раздался смех, и Нед покраснел.

"Ты никогда не приложишь достаточно усилий, чтобы выучить свою роль, Нед!" - воскликнул
Хитман Линтерн.

"Поиграй в турецкого рыцаря, сын мой", - сказал его отец. "Тогда тебя можно будет
стукнуть по голове, и ты умрешь спокойно, без лишних хлопот".

Остальные последовали за Недом, а мистер Мастерман позвал Марка.

- Ты не бросишь нас, Марк? Я знаю, мне понадобится твоя помощь.

"И рад отдать его", - ответил молодой человек. Ему стало очень жарко, и он
занервничал, узнав, что его назвали по имени. Его голос сорвался, он закашлялся и изобразил
жалкую фигуру. Кто-то похлопал его по спине.

"Не будь напуган, Марк", - сказал Вивиан Баскервиль; "его преподобие только
хочет для вас делать то, что вы можете. Он не стал бы просить невозможного".

Миссис Баскервиль сравнил ее красавец сын Марк запинается и войлока
доволен. Кора Линтерн также противопоставляла молодых людей, и в ее сердце
было что угодно, только не удовлетворение.

"Тебе не нужно действовать, но ты должен помогать во многих отношениях. Ты так хорошо разбираешься в
старые предания--все о наших легендах и традициях", - пояснил
священник. "Мы рассчитываем на вас. А теперь нам нужны мужчины постарше.
среди вас, и когда мы с ними разберемся, мы должны перейти к дамам.
У нас все отлично получается. А теперь... ну же... ты подаешь хороший пример,
Томас.

"Я!" - воскликнул мистер Голлоп. "Я буду разыгрывать спектакль! Кто-нибудь слышал подобное?"

"Ты должен сыграть, Томас", - настаивала Вивиан Баскервиль из Кэдуорти. "Такой
голос нельзя потерять. Какой царь Египта получится из этого человека!"

"Я сыграю свою роль, если вы пожелаете, но не более того", - ответил Голлоп, и тот
Семья Баскервилей посмеялась над поведением своего отца.

"Если уж на то пошло, я достаточно часто выходила на сцену", - призналась Вивиан.;
"но это было для того, чтобы работать, а не разговаривать. Тем не менее, если его преподобие пожелает
, чтобы я сыграл роль, что ж, я готов и желаю этого, при условии, что
нечего особо сказать по этому поводу ".

"Ура мистеру Баскервилю!" - закричали несколько присутствующих.

"И мистер Натан тоже должен сыграть", - объявил Джо Войзи. "Ни одно веселье не было бы полным без него".
"Ни одно веселье не было бы полным без него".

"Если вы послушаете, я скажу вам, что я думаю", - сказал священник.
"Я обдумывал ваши роли в течение последних пяти минут, и они идут
вот так, в моем воображении. Давайте разберем их по порядку:--

"Святой Георгий, мистер Нед Баскервиль. Ты исполнишь "Святого Георгия", Нед?"

"Да, если вы не можете найти лучше", - сказал молодой человек.

"Хорошо! Сейчас турецкие рыцарь приходит следующему. Должно быть, он молодой и немного
бойца. Вы будете турецким рыцарем, мистер Уэйт?

Он обратился к молодому, симпатичному темноволосому мужчине, который обрабатывал землю в
приходе и жил в нескольких милях отсюда.

Мистер Уэйт рассмеялся и кивнул.

"Хорошо, я постараюсь".

"Молодец! А теперь, - мистер Мастерман улыбнулся и посмотрел на Джека Хеда, - не согласится ли
Мистер Хед сыграть Медведя, чтобы угодить всем нам?

Все засмеялись, включая самого Джека.

"Самый живой человек для Медведя!" - воскликнул мистер Ласкомб. "Я приказываю тебе,
Джек, быть Медведем!"

"У нас не так много, чтобы сделать, но рычать и драться, Джек, и ты Онер
на обоих", - сказал Хитман.

"Что ж, я сказал свое слово, - возразил мистер Хед, - и я был в меньшинстве.
Но поскольку этот приход хочет, чтобы я был Медведем, я буду терпеть это изо всех сил
и если я немного обниму Святого Георгия, прежде чем он подаст мне чашу
конец, он не должен возражать против этого.

- Превосходно! Спасибо, Джек Хед. Итак, кто будет Дедом Морозом? Я
голосую за мистера Натана Баскервиля.

Предложение было встречено аплодисментами, но мисс Мастерман наклонилась со своего места
и что-то прошептала брату. Однако он покачал головой и
ответил вполголоса:

"Неважно, кнопка, о том, что он инакомыслящий. Столько
лучше. Давайте нарисуем их на все, что мы можем."

"Вы должны выбрать первый церковный народ".

"В любом случае, теперь дело сделано", - ответил он. "Этот человек всем нравится. Мы
Должны привлечь его к этому делу, иначе половина народа не придет".

"Царь Египта находится рядом", - сказал Натан, после того, как он был должным образом
избранными в Деда Мороза. "Я сказал Томас Голлоп здесь на части".

"Я ни во что не играю, - твердо ответил Томас, - если только Вивиан
Баскервиль не играет. Он обещал".

"Тогда я стану Великаном и скажу: "Фи-фо-фум!" - ответил фермер.
- Для Неда это будет ужасный конец, и я предупреждаю его.
если он не будет сражаться как подобает храбрецу, я не умру.

"Тот самый мужчина, единственный мужчина на "Гиганте"", - заявил Деннис Мастерман. "Итак,
решено. Итак, кто на "Докторе"? Это очень важная часть.
Я полагаю, твой отец не стал бы этого делать, Марк? Для врача у него просто мудрый вид.
"Мой брат!" - воскликнула Вивиан.

"Боже мой!" - воскликнула Вивиан. "Боже мой! он так скоро встанет на ноги
отправляйтесь на рыночную площадь, чтобы помочь в такой ерунде, как эта.
Спросите Ласкомба здесь. Ты будешь врачом, Сол?

Но мистер Ласкомб отказался.

- Не по моей части. Вот Джо Войзи - он много чего подправил в свое время.
в свое время - не так ли, Джо?

"Ты будешь доктором, Джо?" - спросил мистер Мастерман.

Но Джо отказался.

"Слишком много нужно сказать", - ответил он. "Возможно, мне придется немного попотеть,
но я никогда не назову это домом, когда придет время".

"Будь Французским орлом, Джо", - предложил Марк Баскервиль. "У тебя есть
но мало сказать, и Святого Георгия скоро уляжется тебя".

"И самый настоящий нюх на это, Джо", - настаивал мистер Голлоп.

"Очень хорошо, если собрание за это, я буду Орлом", - согласился мистер
Войси.

Роль врача остаются вакантными в настоящее время.

"Теперь есть эта прекрасная принцесса Сабра и мать Дороти", - пояснил
викарий. "Принцесса Сабра, дочь царя Египта, будет для нас
новинкой, потому что она лично не участвовала в старой пьесе. Она ничего не говорит.
но она должна там быть ".

"Мисс Линтерн вместо принцессы Сабры!" - сказал Марк.

Все засмеялись, и молодой человек решил подшутить; но Деннис
Миссис Линтерн кивнула и улыбнулась. Кора покраснела, а Натан
похлопал Марка по спине.

"Хорошая идея, и мы все за нее", - сказал он.

Коре, как красавице деревни, эта роль принадлежала по праву. Она
была удивлена и польщена таким внезапным проявлением важности.

Затем викарий приготовился закрыть свое собрание.

"Для матери Дороти мы хотим женщину зрелых лет и с опытом.
Роль часто играет мужчина, но я бы предпочел, чтобы ее сыграла леди, если
мы сможем убедить кого-нибудь сделать это ", - сказал он.

"Миссис Хакер! Миссис Хакер!" - крикнул озорной молодой
задней части зала.

"Никогда", - спокойно ответила Сьюзен Хэкер. "Не то чтобы я возражала; но что бы там ни сказал
мой хозяин?"

"Пусть моя сестра сыграет эту роль", - предложил Томас. Элиза Голлоп боится
ничто на двух ногах. Она храбро пройдет через это.

Сердце мистера Натана упало, но он не смог возразить.

Компания разделилась. Затем, к удивлению не мало, госпожа
Хакер снова заговорил. Ненавистное имя развеял ее сомнения.

"Я сделаю это, и шанс освоить", - сказала она. "Да, нет ложного
стыд во мне, я верю. Я сделаю это, а не----"

"Ты создана для этой роли, мэм", - заявил г-н Натан с облегчением.
"И очень хорошо вы будете выглядеть. Ты должен поцеловать Деда Мороза на
конец спектакля, хотя. Я надеюсь, ты не возражаешь, что".

"Вот почему она собирается играть роль!" - крикнул Хитман, и
смех утонул Миссис Ответ хакера.

В хорошем настроении компания разошлась, и молодежь разошлась
возбужденные, пожилые люди заинтересовались и повеселились.

В серую июльскую ночь звучало веселье; многие женщины болтали о
спектакле еще долго после того, как им обычно отводился час для сна; и в баре было произнесено множество
грубых шуток по поводу обещанного развлечения
о "Белом шипе" в настоящее время.

Что касается викария и его сестры, они чувствовали, что достигли
триумфа. Только две тени омрачали перспективу в глазах мисс Мастерман
. Она возражала против нонконформистского элемента как нежелательного или
ненужного; и ей не понравилось представление королевы Сабры.

"Эта эффектная девушка и так достаточно тщеславна", - сказала она.

Но ее брат был молод и добросердечен.

"Однако она прелестна", - сказал он. "Ей-богу! игра будет стоить
делать, если только к ней встал как принцесса!"

"Не глупи, Денис", - ответила его сестра. "Она грубый негодяй,
и Linterns самые независимые люди в приходе".




ГЛАВА IX

В разгар лета двое мужчин и две горничные праздничные и плели
романтика под Великим коронным Маяк ручка. С этой пограничной высоты
Южный Окорок предстает величественным зрелищем округлых холмов и равнин;
целые леса превратились в приземистые зеленые подушки, лежащие на широкой
груди земли; и среди них мерцали клинья и квадраты созревающей
кукурузы, сияли корнеплоды, улыбались заливные луга и расстилался изумрудный
лица скошенных сенокосов.

Это был день низких облаков и пробивающегося сквозь них света.
Веера света падали между скоплениями кучевых облаков, и земля была
испещрена огромными чередующимися пятнами тени и солнечного света. Толстые
и видно слои воздухе висел тяжелый между Землей и в небе
ранний час. Они предвещали сомнение и понимали состояние, которое
вскоре могло рассеяться и возвыситься в безоблачном великолепии Августейского света,
или омрачиться грозой. К югу простиралась нагота Хангера и
возвышались скалы Восточного и Западного Маяков; в то время как к востоку
находились холм Квикбим, Три Кургана и безликие просторы
Вересковая пустошь Столл. К северу возвышался Пеншил, а за ним простиралась пустошь
на долгие лиги, плоскости которых были выровнены расстоянием и
различались друг от друга спящей тьмой и пробуждающимся светом.

Чудовищная тяжесть, окрашивавшая воздух на поверхности земли, сохранялась
даже на этой возвышенности, и самые высокие участки воздушного сияния
находились не вокруг солнца, а далеко под ним, на горизонте.

Руперт Баскервиль неуверенно поплелся вперед, нюхая воздух и
поглядывая на небо, а рядом с ним шла Милли Ласкомб; и четверть
в миле позади них шагали Марк и Кора Линтерн. Мужчины
договорились провести отпуск наверху, и Милли была очень довольна;
но Кора считала экспедицию напрасной, если не считать того, чего она должна была достичь.
Бездельничать на болотах, когда она могла бы быть на праздничном пирушке, было
не в ее представлении об удовольствии; но как только Марк прислал свое приглашение, она
догадался, что он сделал это с каким-то предметом, и пообещал присоединиться к нему.

Определенное слово еще не слетело с его губ, хотя и витало в воздухе
но сегодня мисс Линтерн твердо решила вернуться из Пен-Бикона
обручена. Что касается Марка, то его надежда совпадала с ее намерениями. Кора была
всегда любезна и не тратила своего времени, в то время как он разыгрывал преданного любовника
и искренне ставил ее выше себя во всех отношениях. Всего неделю назад
Хитман, явно вдохновленный на это, спросил его, почему он воздерживается,
и заявил, что ему лучше высказаться. И теперь,
чувствуя, что предстоящая трапеза будет более радостной
после, чем до содеянного, он остановил Кору, когда она была еще в миле
оставалось тащиться, прежде чем они доберутся до вершины холма.

"Отдохни немного", - сказал он. "Пусть Руперт и Милли пойдут вперед. Мы им не нужны
и мы все встретимся в "олд раунди-паундиз" вон там,
где мы собираемся поужинать ".

"Выглядит так, как будто это предложение для плохой погоды", - ответила она, поднимаясь с ней
глаза к небу. "Я рад, что не надел новый Муслин".

Она села на камень и почувствовала, что сейчас он сделает ей предложение руки и сердца
. В глубине души она не испытывала к нему энтузиазма.;
но она знала, что он будет насыщенным и хороший матч для девушки в ее
положение. Она была склонна преувеличивать ее красоту, и надеялись на лучшее
чем Марк Баскервиль; но некоторые незначительные романы с
более важными мужчинами ни к чему не привели. Она была практична и заставила
себя увидеть светлую сторону контракта. Он был скромным, и она
могла влиять на него, как ей заблагорассудится. Он боготворил ее и будет боготворить
несомненно, продолжит это делать.

Став его женой, она предложила пробудить в нем большее самомнение.
и когда его отец умрет, она сможет "расцвести", как она
передай это ее сестре и высоко держи ее голову на земле. Были
перспективы. Натан Баскервиль тоже был богат, но бездетен. Он
Марк ей очень нравился, и однажды, когда она неожиданно зашла на кухню фермы
в Андершо, она услышала, как Натан сказал ее матери
"Никаких возражений - совсем никаких - отличная партия для нее".

Марк поставил корзину с едой и сел рядом с Корой.


- Дождя не будет, - сказал он. "Я всегда знаю, что на моей голове, если есть
гром в элементах. Он получает тяжелое, щемящее чувство.
Взгляни туда, на облака стабилизировалась выше Мавр так верно, как если бы
они были строганный. Это работа ветра. Поэтому, хватит синий
показывает, чтобы сшить тебе новое платье, Кора.

"Я бы хотела платье такого же синего цвета, как это. Голубой - мой цвет", - сказала она.

- Да, это так, хотя ты прекрасно выглядишь в любом цвете.

- Мне нравится доставлять тебе удовольствие, Марк.

- О, Кора, неужели ты не доставляешь мне удовольствия? Мало знаешь-мало ты знаешь.
У меня было это на моем языке в тысячу раз, но это кажется слишком жирным, из
как мне к вам. Что ж, нет такой, на которую вы могли бы не обратить внимания; и если бы
вы происходили из более высокого сословия, вы были бы в числе прекраснейших
леди в стране. И таким ты являешься сейчас, если уж на то пошло - только ты
сокрыт в этом диком старом месте, как прекрасная жемчужина под
дикое море".

Это давно уже не собственное мнение коры. Она улыбнулась и коснулась волос
на ее горячий лоб.

"Если поднимется туман, я уеду из керла через минуту", - сказала она
. Затем, видя, что это пророчество заставило его замолчать, она заговорила снова.

- Мне нравится слушать, как ты говоришь такие добрые вещи, Марк. Я скорее хочу угодить
тебе, чем кому-либо из живущих. Возможно, с моей стороны слишком смело так говорить; но
Я не говорю ничего, кроме правды.

- Правда не часто бывает так прекрасна, как эта, - медленно произнес он. - И это
мне нравится, когда твое храброе сердце говорит это вслух; и вот тебе правда за твою правду,
Кора. Если тебе интересно услышать от меня, что я о тебе хорошего мнения, тогда мне интересно
услышать, что ты хорошо отзываешься обо мне; и более того: ничье другое доброе слово не лучше
чем ветер в деревьях против твоего малейшего шепота. Чтобы я
доставлял тебе удовольствие, мне наплевать на весь мир; и если ты позволишь мне,
Я буду жить для тебя и умру за тебя. Если уж на то пошло, я жил только для тебя все эти дни.
и если ты выйдешь за меня замуж... вот... Это исключено. Я
тщеславный парень, если даже осмеливаюсь сказать это; но это вы сделали меня таким... Это
твои добрые слова и мысли для меня - маленькие мысли, которые проглядывают наружу.
дорогие маленькие добрые дела, сделанные тобой и забытые тобой; но никогда мной.
я, Кора. Ты можешь это сделать? Можешь ли ты опуститься до меня, или это слишком много
капля? Другие опускались ради любви и никогда не жалели об этом
. Это падение для такой яркой, прекрасной звезды, как ты; но моя любовь
готова поймать тебя, чтобы ты не поранилась. Я... я...

Он замолчал, и она, казалось, была по-настоящему тронута. Она положила свою руку на две его,
которые были НоттаЭд вместе; а потом она посмотрела в его любви
напрягая глаза и кивнул.

Его руки открыли и захватили ее, и сжимала их, пока она нарисовала в своем
дыхание. Затем он обнял ее и поцеловал.

- Не двигайся, ради Бога! - сказал он. - Ты понимаешь, что ты наделала?

"Отдалась дорогому, хорошему парню", - ответила она.

В душе она благодарила небеса за то, что не надела новое
муслиновое платье.

"Погода или не погода, он бы все помял и искромсал", - подумала она.
"и испортил бы навсегда".

Вскоре они двинулись дальше, но не спешили догонять своих
компаньоны. Их разговор был о будущем и браке. Он настаивал на
скорейшем союзе; она не торопилась.

"Сначала ты должен узнать обо мне немного больше", - сказала она ему. "Может быть, я
и вполовину не так приятно, как ты думаешь. И вот ваш отец. Я ужасен
боятся его."

"Тебе не надо, кора. Он не против ранних браков. Ты должна
как можно скорее навестить его. Хотя он будет рад за меня.
он обязательно скажет, что мне повезло больше, чем я заслуживаю.

Она некоторое время молча размышляла.

"Боюсь, я не принесу тебе много денег", - сказала она.

"Что такое деньги? Это самое малое. У меня их будет достаточно, не сомневайся".
"Что будет делать твой отец?

Потом есть твой дядя, мистер Натан. " Я не сомневаюсь." "Что будет делать твой отец?" Он
По общему мнению, ужасно богат и очень хорошего мнения о тебе.

- Со мной все будет в порядке. Но я ленивый человек, слишком ленивый. Я должен включить мой
рука на что-то устойчивое, когда мы поженимся."

"Такой фантазер ты. Не но что, при всем твоем великом уме,
ты не стоишь всех молодых людей с мозгами, вместе взятых.

"Я собираюсь взяться за дело. Мой отец часто ворчит на меня за то, что я впустую трачу свою жизнь.
Но, хотя он и презирает это слово, он тоже немного мечтатель - по-своему
. Вы никогда не догадаетесь; но он проводит много долгих часов в полном одиночестве,
размышляя о разных вещах. И он очень остроглазый, умный человек. Он
отмечает времена года по тому, что происходит на улице. Он спустится с нашего тора.
иногда ты не поверишь, что это был такой веселый.
он. "Кроншнеп вернулся на болота", - скажет он однажды; затем на другой день:
"На дубах распускаются почки"; затем снова: "Сегодня ночью первый мороз" или "Гром
приближаюсь."На самом деле его лай хуже, чем укус".

"Я боюсь его ужасных глаз. Они смотрят сквозь тебя. Он заставляет меня
чувствовать себя ничтожеством, и я всегда ненавижу всех, кто так поступает".

"Ты не должна ненавидеть его. Слишком многие уже так делают. Но было бы лучше, если бы
его пожалели. Он часто бывает очень несчастным стариком. Я чувствую это, но
Я не вижу причины, и он ничего не говорит.

Она надулась.

"Лучше бы мне не видеть его. Да ведь его родной брат - твой дядя
Натан... даже он не может с ним поладить. И я уверена, что должно быть
что-то не так с человеком, который не может поладить с мистером Натаном.
Все его любят, но я часто слышал, как он говорил...

"Оставь его", - перебил Марк. "Я все это знаю, кора. Это просто одна
из тех загадок, что произошло. Нет смысла беспокоиться о ком-то другом
что тебе нужно сделать, так это заставить моего отца полюбить тебя. А ты
просто будь собой, и он должен любить тебя.

"Конечно, я сделаю все, что в моих силах".

"Подари мне еще один нежный поцелуй, прежде чем мы перевалим через вершину холма и
окажемся перед ними. Мы должны встретиться в лагере "стариков".

Она поцеловала его, и затем между ними воцарилось молчание. Это длилось долго.
пока он не нарушил его.

"Не воображай, что из-за того, что я такой тихий, меня не распирает от радости", - сказал он.
сказал. "Но когда я думаю о том, что произошло со мной в эту минуту, я чувствую, что
это слишком велико для слов. Мои мысли невозможно выразить словами, Кора.
Они слишком большие, чтобы втиснуть их в маленькие жалостливые речи".

"Я проголодалась, а вон Милли машет мне рукой", - ответила она.

"Милли, похоже, тоже проголодалась".

Восточнее, под Пен-Биконом, располагался древний домик людей неолита
. Круги из разбросанного гранита отливали серым, обрамленные листвой
и плодами черники, с лишайниками на камнях и мхами, вплетенными
в траву вокруг них. За ними простирался полукруг холмов и
образовался могучий театр, где рассвет и буря играл свою роль, где
ночь была изображена во многом и самогон спал на своем пути
высот и впадин. В долине внизу раскинулся Дендлз-Вуд, с
опушками из лиственниц и сосен, скрывающих реку Йилм и распространяющих
зеленую смесь глубокой летней зелени на фоне серых холмов. Золото
осенние меха вспыхнули на пустоши, и розовый линь ворвался в нее.
первая дрожь бесцветного света, которая предшествует румянцу полноты.

Компания из четырех человек уселась кружком в хижине и за едой почти не разговаривала
и выпил. Руперт, без ведома остальных и к большому своему собственному
неудобству, вытащил шесть каменных бутылок имбирного пива, спрятанных
у него под пальто. Он достал их и был встречен бурными аплодисментами. Под рукой сломался родник
, и бутылки погрузили в него, чтобы охладить.

Они поговорили очень практично и по-деловому.
Милли и Руперт определенно придерживались собственного мнения, и теперь
когда Марк, который не мог оставаться в курсе грандиозного события момента,
объявил об этом, они поздравили новоиспеченную пару с
мудрость и опыт тех, кто давно вошел в это состояние.

"Это дьявольски беспокойное состояние, я могу вам обещать", - сказал Руперт.
"и мужчина всегда находит его таким, если девушка этого не делает. Держаться - это просто ад.
особенно в моем случае, когда я не могу заставить отца посмотреть моими глазами.
 Но, слава Богу, Милли - джоник. Она не изменится ".

- Нет, - сказала Милли, - я не изменюсь. Это ты должен измениться. Я
очень уважаю твоего отца, как и весь остальной мир, но поскольку
он не женился, пока ему не исполнилось сорок пять, это не причина, почему ты
этого следует ждать двадцать лет. В любом случае, если ты должен, я сделаю то же самое - только
К тому времени я буду уже немолод для бизнеса. Однако,
это зависит от тебя.

"Я--это то, что она означает", - пояснил Руперт. "Джек голову и
я имел разговор, и он брошен на свет множество вещей, в
общие. Я не могу быть связана по рукам и ногам со своим отцом таким образом; и если
он не пойдет мне навстречу, я должна взять все в свои руки и уехать из дома ".

Марк был поражен грандиозностью такого плана.

"Не делай ничего в спешке и без должного обдумывания".

"Тебе хорошо говорить", - сказала Милли. "Ты только и делаешь, что звонишь в колокола
по воскресеньям, а остальную часть недели играешь на работе. Мистер Хамфри
не будет стоять у вас на пути. Полагаю, вы могли бы пожениться до
Рождества, если бы захотели.

Она вздохнула при мысли о великолепной возможности.

- Я надеюсь, что так и будет, но, боюсь, Кора никуда не спешит.

"А когда я найду работу, - продолжал Руперт, - тогда я просто осмотрюсь"
сниму дом и женюсь; а почему бы и нет?

"Твой отец никогда тебя не отпустит. Об этом не стоит думать",
заявил Марк.

"Тогда он должен быть разумным. Похоже, он забыл, что я почти
двадцать четыре, - ответил его кузен.

Разговор зашел об их проблемах и надеждах. Затем Руперт
коснулся еще одного супружеского разочарования.

"Похоже, нам не повезло в любви", - сказал он.
"Вот и Неду ужасному не повезло. Он сделал предложение руки и сердца
снова - второй дочери фермера Чейва; и дело было сделано.;
но мистер Чейв и слышать об этом не хотел, он уговорил девушку и
Нэда бросил".

"Поделом ему", - сказал Милли. "Он бросил две девушки. Так сделайте его
хороший смарт немного сам."

"Шавиш много слишком высокой для нас", - утверждал Марк. "Он очень
родовитый и богатый человек, и его отец был мировым судьей, и
известен в Лондоне. Он только колхозы, чтобы развлечь себя".

"Лицо было Неда, я думаю", - заявила кора. "Они Шав женщины
страшно торчали. Меня тошнит, чтобы увидеть их в церкви все, что в их
город сшитая одежда. Но изысканные перья не мелкими птицами из них.
Они оба плоская, как тарелка, и намного старше, чем они притворяются. Нед
хорошо, я думаю".

"Он так не думаю, однако", - ответил Руперт. "Я никогда не знал его
принимайте близко к сердцу любые его похождения, как это. Он хандрит и раздражителен
и ползает повсюду с лицом, длинным, как скрипка; и от еды тоже отказался
."

"Бедняга", - заявила Кора с чувством.

"Даже переговоры о прекращении и покончил с собой. Ужасно тяжелая
нажмите, верю".

"Твоя мать, должно быть, плохо относится к нему", - сказала Милли.

"Так и есть. В прошлое воскресенье он водил маму к реке и показал
там есть большая яма, где Плим выходит из-за камней и воды.
вся кипящая, глубиной двенадцать футов. - Там-то ты меня и найдешь,
мама, - говорит он. И она, бедняжка, была напугана до смерти.
И отец тоже беспокоится, потому что с Недом ничего плохого случиться не может. Нед Мэй
всегда делает то, что ему нравится, в отличие от меня, возможно, нет.

Кора выразила свое сочувствие, но Марк не воспринял инцидент как серьезный.

"Тебе не нужно бояться", - заверил он брата Неда. "Мужчины, которые открыто говорят об
самоубийстве, никогда этого не делают. Слова - это предохранительный клапан. 'Тис
такие, которые ходят молчком и жизнерадостным под большим ударом, что будет ближайшей
смерти".

Кора говорит взгляды Неда с восхищением и опасались, что этот великий
разочарование могло испортить их, но Милли не была настолько участливой.

"Если бы он продолжал работать и не думал так много о девах, они
могли бы подумать о нем немного больше", - сказала она.

"Он клянется, что не будет играть Георгиевская сейчас", - добавил Руперт. "Он не
есть сердце, чтобы поиграть действия не более".

"До зимы он найдет двадцать девушек, за которыми будет распутничать",
предсказала Милли. "И если бы Кора попросила его, он бы сыграл Святого Георгия"
достаточно быстро.

"Это будет очень плохим комплиментом для меня, если он сейчас откажется", - заявила
Кора. "Потому что я буду принцессой, а в пьесе утверждается, что
он мой настоящий любовник.

"Тогда Марк будет ревновать. Жаль, что он не играет Святого Георгия",
сказала Милли.

Но Марк рассмеялся.

"Хорошенький из меня Святой Георгий!" он ответил. "Нет, нет, я не завидую"
Неду. Говорят, что численно он в безопасности. Пусть он будет Святым Георгием и добро пожаловать;
и очень благородно он будет выглядеть, если когда-нибудь у него хватит мозгов в его пустую
башке, чтобы получить Слова и запомните их".

Кора бросил быстрый боковой взгляд на своего суженого. Она ничего не сказала, но
во взгляде ее не было любви. Некоторое время ее преследовало недовольство.

Имбирное пиво было выпито, и трапеза закончена. Мужчины закурили.
они курили трубки; девушки разговаривали друг с другом.

Милли очень сердечно поздравила Кору.

"Он прекрасный, остроумный парень, как я всегда говорила. Самое
нам вместе быть лучше eggicated. Но что скромный и застенчивый, мало
люди знают, что умный он человек".

Эти вещи радовали других, и она была еще больше рада, когда
Милли рассказала об отце Марка.

"Я часто вижусь с ним, - сказала она, - чаще, чем ты можешь подумать. Он будет
ездить в Троулсуорси дважды, а иногда и трижды в месяц. Зачем? Чтобы
Увидеться с моим дядей, как вам может показаться. Но это не причина. Поговорить
он приходит с Джеком. Джек Хед и я - единственные люди в этих краях.
которые его не боятся. И это то, что ему нравится. Будь бесстрашной
перед ним, Кора, или он не будет думать о тебе ничего. Бесстрашная и внимательная к
тому, что он говорит - это его правило. И нечего притворяться, или он будет
видеть сквозь него, и вытащить вас на куски. Он и Джек руководитель говорит большинство
много интересного о мире и его путях. От них у дяди Сола иногда перехватывает дыхание
и у меня тоже. Но не позволяй ему пугать себя.
это фатальная вещь. Если существо боится его, оно
презирает это. Никогда не удивляйся его речам ".

Кора прислушалась к этому совету и поблагодарила за него другую девушку.

"В любом случае, почему я должна беспокоиться о старике?" - спросила она. "Если
дело доходит до того, что я так хорош, как он. Там ничего на самом деле страх,
когда все сказано. И я не буду бояться".

Мужчины прогуливались по старой деревне и собирали чернику.;
затем Руперт решил, что буря, которая так долго скрывалась на
севере, наконец-то приближается.

"Нам лучше спуститься вниз", - сказал он. "Давайте перейдем на другую сторону улицы".
"Троулсуорси"; тогда, если он сломается, мы сможем незаметно проникнуть в дом Уорренов.
немного, пока худшее не пройдет.

- Вы все придете туда пить чай, - сказала Милли. - Дядя Сол и
Джек Хед в отъезде, но тетя дома, а я специально для вас испекла пирожные.
Суббота."

Отдаляются друг от друга на полмили или около того, молодые парочки оставил
Маяк, поднялся Penshiel, и оттуда прошли за отходы туда, где
красный Тор поднялся выше дома Милли Ласкомб это.

В четыре часа на землю опустилось что-то вроде сумерек, и казалось, что
эта ночь наступила, когда скрытое солнце было еще высоко. Зловещий
небо потемнело и грозило вот-вот лопнуть; но дождя не было, и позже стало
снова засветился, как солнце, погружаясь под грядами облаков,
затоплены болота с наибольшей яркости, что день был известен.




ГЛАВА X

Спустя несколько недель после того, как стало известно, что молодой Марк Баскервиль
женится на Коре Линтерн, небольшая компания пила пиво в "Белом шипе" и
обсуждала местную политику в целом и помолвку в частности.
Было три часа дня.

"Они, без сомнения, обратятся к вам за свадебным подарком", - сказал мистер
Голлоп Натану, который стоял за стойкой.

"И они будут правы", - ответил трактирщик. "Они мне очень нравятся"
оба.

"Вам придется постараться, чтобы найти богатые подарки для всех ваших молодых людей",
однако.

"Возможно, так и будет. Если Господь не пошлет вам сыновей, дьявол пошлет вам племянников.
вы знаете старую поговорку. Не то, что мальчики Вивиан
и девочки очень милые - они мне все очень нравятся. Марк
другой - достаточно умный, но сделан из другой глины. Его мать была
замкнутой, скромной женщиной - можно сказать, боялась собственной тени.
Однако Кора пробудит в нем более жизнерадостное самомнение."

Наступил перерыв, потому что Деннис Мастерман внезапно заполнил собой
дверной проем.

"Именно те люди, которые мне нужны", - сказал он и вошел.

"Прекрасная жаркая погода для сбора урожая, ваша честь", - пропищал пожилой
парень, который сидел на скамье у окна с кружкой пива рядом.

- Так оно и есть, Абель, и я надеюсь, что так будет еще месяц. Дай
мне полпинты слабого, хорошо, Баскервиль? Это по поводу
репетиции, на которую я заглянул. На неделе четверг - это день... ровно в семь часов
, помните. И я очень хочу, чтобы все знали свои
слова. Это избавит нас от многих хлопот и поможет в дальнейшем.

- У меня совсем рядом есть свой, - сказал Натан.

"Я тоже", - заявил мистер Голлоп. "Здесь я, царь Египта, смело появляюсь.
Святой Гарж, Святой Гарж, входи, мой единственный сын и наследник!"

- Да, но вы не должны говорить "_h_eir"; "h" не звучит, вы знаете.
Кто-нибудь видел Неда Баскервиля? Я слышал, что у него были неприятности.

"Вовсе нет", - сказал Натан. "С ним все в порядке - ленивый негодяй. Это всего лишь
еще одна из его глупых проделок с девочками. Бегать за мистером
Дочь Чейва. Нравится его наглость!

Мистер Мастерман выглядел изумленным.

"Я думал, мистер Чейв ..." - сказал он.

"Совершенно верно, викарий; вы подумали правильно. Просто его красивое лицо делает
мой племянник такой настойчивый. Мы раса йоменов, мы, Баскервиллы, хотя и были Баскервилями.
когда-то говорили, что мы выше; но, конечно, при нынешнем положении вещей Нед смотрит туда
это была просто дьявольская наглость, хотя его старый добрый упрямый отец, мой
брат, не мог этого видеть. Он слеп только тогда, когда дело в Неде.

"Говорили, что он собирается прыгнуть в реку", - заявил древний.
Авель.

"Чушь и вздор!" - заявил Натан. - Нед не из таких. Подожди
пока он не увидит себя в сверкающих доспехах Святого Георгия, и он
скоро забудет о своих проблемах ".

"Мы должны поговорить о платьях после репетиции. Очень многие могут быть
сделано в домашних условиях".

"Вы собираетесь атаковать у дверей?" - спросил мистер Голлоп. "Не понимаю,
почему бы нам этого не сделать".

"Да, конечно, собираюсь", - ответил Деннис. "Деньги пойдут на
переставление колоколов. Это решено. Хорошо, запомни. И расшевели Джо
Войзи, Томас. Ты можешь делать с ним все, что угодно, но я не могу. Напомни ему
о Французском орле. Ему нужно выучить всего шесть строк, но он говорит, что
у него от этого так сильно болит голова, что он уверен, что никогда этого не сделает ".

"Я постараюсь, и огонь гордости человека", - заявил г-н Голлоп. "Джо не
день за шестьдесят восемь лет, и у него есть весьма изрядную долю интеллекта. Он
я научусь этому, если мне придется учить его.

- Совершенно верно. А теперь мне пора.

Когда викарий ушел, Голлоп проанализировал ситуацию, созданную Янгом.
Мастерман энергии и такта.

"Я никогда не мог бы предвидеть это, но люди каким-то образом сделать переход к
делать с ним. Он не очень-то сказать ему, но это о многом говорит для нас--для
наш смысл и терпение. Мы всегда готовы протянуть мужчине руку помощи в разумных целях
и я хотел бы, чтобы он был более благодарен; но я бы не назвал его
благодарным человеком. Конечно, эта игра привлечет внимание
страна на нашей стороне, и он, без сомнения, получит по заслугам; и все же именно мы
двое мужчин здесь, в этом баре, - я и ты, Натан, - все решим или испортим.

"Я очень рад помочь ему. Он хороший парень и в моем вкусе. Много
забавного в этом человеке, когда его знаешь ".

"Не могу сказать, что я смотрю на него так. Он не настолько обязанным
последние, на мой взгляд. Однако, я верю, что он проснулся немного, кто я есть
и в чем моя сестра", - ответил Голлоп.

"Не твоя вина, если он этого не сделал".

"И еще одно - он недостаточно серьезно относится к себе", - продолжил
волостной писарь. "Как человек я вас уверяю у него ничего брать
серьезно. Он молод, и он пронизан злыми, современными идеями, которые
привели бы страну к краху, если бы им следовали. Но, помимо этого, как
министр он должен быть другим. Мне неприятно видеть, как он бегает за мячом в крикет
, как школьник. Это неприлично, и это уменьшает
силу человека за кафедрой в воскресенье, точно так же, как это уменьшило
силу доктора Доу в Тэвистоке, когда он начал петь комические песни
песни на чтениях Пенни. Да ведь это были деньги, взятые у доктора.
карман, как и жил, чтобы узнать, слишком поздно. Когда Старый Мастер Трелони
умирала, и они зарубили ООН, чтобы позволить Доу был плевок в ООН, он не
сделай это. "Не тот ли это человек, который пел песню о том, как запер свою
тещу в угольном погребе?" - спросил он. "Тот самый", - сказали они.;
"но он ужасно умный парень в области желудка и, возможно, еще спасет тебя".
если у него останется достаточно твоих органов, чтобы он мог поработать". "Нет,
нет", - говорит старина Трелони. - Такому легкомысленному парню, как этот, нельзя было доверить живот умирающего.
Я не говорю, что это было совершенно
разумно, потому что мудрейший должен время от времени натягивать лук; но я
буду утверждать, что этому служителю Господа не следовало снимать
свой плащ и обливаться потом перед людьми, собравшимися на
матч по крикету. Это хуже, чем если бы Давид устроил цирк перед
святым ковчегом; и если он это сделает, то должен отвечать за последствия ".

"В результате все будут думать о нем намного лучше, как о
мужественном и разумном парне, желающем помочь молодым людям", - заявил мистер
Баскервиль. "Я могу засвидетельствовать одну вещь: я не понимаю
Я привык заказывать по субботам, и это, во всяком случае, к лучшему. Затем
он посмотрел на часы и сменил тему.

- Дочь миссис Линтерн наносит своего рода торжественный визит моему брату
сегодня, и они все немного нервничают из-за этого.

"Он напугает ее до полусмерти", - сказал мистер Голлоп. "Ему доставляет мрачное
удовольствие пугать молодежь".

- Дело не в этом, дело в его манерах. Он не хотел их обидеть.
Однако, как я слишком хорошо знаю, это трудный человек.

"Если он не может поладить с тобой, значит, у него не все в порядке с головой", - заметил
старик, сидевший на скамье.

"Я бы так не сказал, Абель; но я не знаю, почему от него нет никакой пользы"
я.

"Впрочем, это не потеря", - заявил Томас. "Капризное и бессердечное создание.
Такие, как он, не могли соседствовать с такими, как мы - в нем было недостаточно
человеческой доброты ".

"Как наш отец до него, но еще жестче", - объяснил трактирщик.
"Теперь я вижу своего родителя - темного, мрачного и ужасно старого для моих юных глаз"
. Хорошо помню, как впервые почувствовал его укол.
Я был ужасным маленьким мальчиком - кажется, не носил коротких платьиц, но
Я согрешил в каком-то пустяковом деле, и он устроил мне мою первую порку.
И на фотографии, которая у меня есть, отец изображен мужчиной с жестким, осунувшимся лицом, с
немного мрачной улыбкой на нем, и его правая рука спрятана за спиной. Но
Я знал, что в нем было! Я очень верю в розгу. Он бил нас
зачастую-все три из нас, пока мы будем юлить и шпагат, как червяк на
крюк; но наш дядя, musicker, он был настолько разные, как вы
пожалуйста, мягкой и нежной, как мой племянник Марк, и все испортил
детей с лакомством и игрушками".

Г-н Голлоп поднялся, чтобы отойти, и другие вошли. Затем Натан называется
горшок-мужчина и вышел из бара.

"Я обещал Миссис Lintern, как я шел, чтобы услышать, что кора пришлось сказать:"
пояснил он. "Я очень надеюсь, что она была Наука побеждать
Хамфри, это немного упростит будущее для людей в "Андершо".
Если моему брату понравится эта девка. Можно подумать никто не мог
с собой поделать-такое милое личико, как у нее. Тем не менее, мы должны знать, как это
что внутри час или около того".

Тем временем Кора, одетая в свое новое муслиновое платье, встретилась с Хамфри Баскервилем лицом к лицу
и осталась с ним наедине. Ибо ее будущий свекор явно пожелал этого
а Марка не было дома по случаю визита его возлюбленной.
Кора приехала за двадцать минут до ужина и наблюдала, как Сьюзен Хэкер
накрывает на стол. Она даже предложила помочь, но Сьюзен не разрешила
это.

- Тебе лучше пойти в гостиную и сохранять хладнокровие, моя дорогая, - сказала она.
- Это необходимо. Хозяин сегодня не в лучшем настроении. И
ваш молодой человек оставил сообщение. Он уехал в Плимптон и вернется к четырем часам.
итак, когда вы будете прощаться, вам следует спуститься вниз.
пройди по Гону и встреться с ним у ступенек Торри-Брук, если не возражаешь.

"Где мистер Баскервиль?"

"Подышал воздухом на вершине холма. Он проводит там почти каждое утро, пока
час обеда, и он вовсе забыть свою еду так часто, как нет,
но я иду к изгороди и позвонить в колокольчик. Затем он спускается".

"Как я могу наилучшим образом угодить ему, Сьюзен?"

"Слушая первые, и говорить после этого. Он не нравится
болтун, но он не любит молодых фолк бы уж молчал тоже.
Тебе здорово повезет, если ты сможешь оказаться на его слепой стороне.
Немногие могут - я предупреждаю тебя об этом. Он очень любит естественные, дикие вещи.
Если вы разговаривать о цветах и показать ему, что вы любите
природа, это может быть хорошо. Впрочем, делай что хочешь, он найдет выход
правда о "е".

"Я вся дрожу. Лучше бы ты мне этого не говорил".

"Марк мог бы тебе рассказать. Тем не менее, для твоего утешения можно сказать, что
ты правильно сложен. Ты будешь почти таким же полноценным, как я, пойдем.
тебе перевалит за пятьдесят. Он ненавидит пиникинов,[1] острохвостых. Будь жизнерадостным,


[1] _Pinikin_ - деликатный.


ешьте сытно, ничего не оставляйте на тарелке и ждите, пока он скажет "Да".
Готовьте до и после мяса. Остальное подбирайте по своему усмотрению
по собственному разумению. А теперь я собираюсь позвонить в колокольчик ".

"Я почти думал, что он может пройти часть пути, чтобы встретиться со мной".

"Значит, ты ошиблась. Он такими вещами не занимается".

"Я бы хотел, чтобы Марка здесь не было, Сьюзен".

"Марк тоже. Но у хозяина свой способ делать вещи, и это
обычно последний способ, которым пользуются другие люди.

Миссис Хэкер позвонила в колокольчик, и худая черная фигура Хамфри
Появился Баскервиль и начал красться вниз по склону холма. Он
, конечно, встречался с Корой и раньше, но это был первый раз
он разговаривал с девушкой после ее помолвки.

Он пожал руку и выразил надежду, что с ее матерью все в порядке.

"Урожай, чтобы наверстать упущенное за прошлый год", - сказал он. "Тебе следовало бы помочь".
По праву.

"Не думаю, что мистеру Баскервилю понравилось бы, если бы мы с Полли занимались этим.
"Слишком жарко", - сказала она.

"Натан не стал бы? Конечно, он бы сделал. Много рук облегчают работу и
экономят время. Вы сильная девушка, не так ли?

- Сильная, как пони, сэр.

- Не называй меня "сэр". И ты любишь дикую природу и сельскую местность.
Так мне сказал Марк.

- Да, и полевые цветы.

"Почему ты тогда не надела их целую кучу? Лучше бы они были такими, чем эти?
к твоему поясу прикреплена роза с надписью davered [2]. Судя по виду, золотая - пояс, который я
подлый".


[2] _Davered_ - увядший.


Она рассмеялась.

"Я открою тебе секрет", - сказала она. "Я хотел быть умным"
сегодня я взял одно из своих сокровищ. Вы никогда не догадаетесь, откуда
этот золотой пояс, мистер Баскервиль?"

"Все равно мне это не нравится", - ответил он.

"Да ведь это была лента от шляпы моего дедушки! Он был бидлом
где-то недалеко от Лондона; и когда он умер, это была семейная реликвия; и
мама подарила ее мне, и вот она.

Он с любопытством рассматривал реликвию.

"Забавный мир, это точно", - сказал он. "Мало что сделал тот ушедший человек
подумайте об этом, когда он наденет на голову свою плетеную шляпу, я гарантирую.
"

Он погрузился в долгое молчание, и замечания Коры были вознаграждены
не более чем утвердительными или отрицательными кивками. Затем, внезапно, он сломал
на предмет одежды с длинным ведь она думала, что он
забыл.

"Ужасно рвущаяся одежда, я полагаю, ты считаешь свою одежду прекрасной, молодая женщина"
"ужасно рвущаяся одежда"; но я ненавижу ее, и она плохо идет жене бедняка и дочери бедняка."
"Жена бедняка и дочь бедняка". Моя мама носила ее волосы
frapped подсветкой и без, С лоб тканью, и немного синего
суконный платок на груди, синий фартук, короткое платье и
башмаки с коваными гвоздями; и она выглядела в десять тысяч раз красивее, чем когда-либо ты
заглядывал в твою жизнь - или когда-нибудь сможешь в этой пегой хлипкости, с этими
Безбожные раздавленные птицы на твоей голове. Что тебе за дело до природы, что ты прилепил себе на макушку волосы
кусочек мертвого существа? Отвратительная мода, и мне
жаль, что ты ей следуешь ".

Она держала свой темперамент под эту потрясающую натиск.

"Мы должны следить за модой, Мистер Баскервиль. Но я не буду носить этот
опять шляпа раньше тебя, поскольку тебе это не нравится".

"Собираюсь жениться и жить по колено в Клевере, а? Так вы
оба думают. А теперь скажи мне, что ты чувствуешь к моему сыну, пожалуйста."

"Я очень люблю его, я уверен, и я думаю, что он очень умный парень, и
настоящий джентльмен во всех отношениях. Хотя он мог бы одеваться немного поумнее
и не быть таким дружелюбным с другими звонарями. Потому что
они, конечно, более простые люди, чем он.

"Настоящий джентльмен", а? Что такое джентльмен?

"О, дорогой, мистер Баскервиль, вы испортите мне ужин таким количеством вопросов"
. Быть джентльменом - значит быть таким, как Марк, я полагаю - добрым и
быстро понимаешь, чего хочет девушка; и быть красивым, и чтобы все о тебе хорошо думали
и все такое прочее ".

"У тебя слишком высокий подъем ноги", - сказал он. - Ты слишком гордишься своим
красивым личиком и отвечаешь довольно дерзко. Ты не знаешь, что такое
джентльмен, несмотря на то, что считаешь себя прекрасной леди. И я скажу
вам вот что: очень немногие люди знают, что такое джентльмен. Вы можете многое сказать
о людях, услышав их ответ, когда вы спрашиваете их, что такое
джентльмен. Где бы вы хотели жить?

- Где, пожалуйста, отметьте лучше всего. А если то, что я говорю, оскорбляет вас,
Я сожалею об этом. Вы должны быть снисходительны, мистер Баскервиль. Я
молод, и у меня пока нет особого здравого смысла, но я хочу угодить вам ... Я
хочу угодить всем, если уж на то пошло.

Последнее замечание очень заинтересовало ее слушателя. Он вздрогнул и пристально посмотрел
на девушку. Затем выражение его лица изменилось, и казалось, что он
смотрит сквозь нее на кого-то или что-то за ее пределами. Позади Коры старик
действительно, мысленным взором очень ясно увидел другую.

После тягостного молчания она заговорила снова, и в ее тоне слышалась тревога.

"Я хочу сказать то, что доставит тебе удовольствие, если смогу. Но я должен быть
я сам. Мне жаль, если я тебе не нравлюсь.

"Ты должна быть собой, и я тоже, - ответил он. - а если ты мне не нравишься.
ты ненавидишь меня. Но мы заканчиваем наш ужин
очень вкусно. Не хотите ли еще этого вишневого пирога?

"Нет, я хорошо приготовил".

"Вы ничего такого не съели. Я испортила вам аппетит и
вы ... ну, вы сделали больше, чем вы думаете, и научил меня больше, чем вы
Познай себя".

Она пожала плечами.

"Марк иногда говорит такие загадочные вещи".

Снова наступило молчание.

"Ты ездишь на пони, не так ли?" вскоре он спросил; и девушка
просветлел. Мистер Баскервиль владел одними из лучших пони в Дартмуре
и продавал известную породу лошадей собственного разведения.

"Он собирается помириться с пони!" - подумала сангвиничная Кора.

"Я хочу. Я очень люблю ездить верхом".

"Полагаю, это нравится больше, чем ходить пешком?"

"Да, хочу".

"И, может быть, тебе хотелось бы водить еще лучше?"

"Нет, я бы не стал".

"Что это за удушение?" внезапно и мрачно спросил он.

"Это то, что у пони бывает с ними".

"Конечно; но что это? Как это происходит и почему? Это
заразно? Бывает ли это когда-нибудь смертельно для них?"

Она покачала головой.

"Я ничего не смыслю в таких вещах".

"Нет смысла заводить пони, если ты этого не понимаешь. Удушение
заразно и иногда смертельно. Не забывай об этом".

Кора почувствовала, что ее терпение вот-вот выйдет из-под контроля. Она налила стакан
воды.

- Я обещаю не забывать об этом, - ответила она. - Мне положить сыр на
стол для тебя??

"Нет, благодарю вас ... Если только вы не поешьте немного".

"Я уверен, больше ничего".

"Тогда мы прогуляемся по воздуху. С любовью к природе, вы будете
как зародилась жизнь на вершине моего холма. Марка вернется на
чай, я думаю. Но, может быть, ты не будешь останавливаться так долго.

"Я буду останавливаться столько, сколько ты захочешь", - сказала она. "Но я не хочу
утомлять тебя".

- У тебя терпение твоей матери, и, как я вижу, в избытке. Это
хорошая оценка для тебя. Терпение имеет большое значение. Ты тоже можешь держать себя в руках.
Хорошо, что ты можешь. Хотя, то ли в тебе природа, то ли
искусство...

Он замолчал, и она последовала за ним к выходу.

На горе он расспрашивал ее о многих вещах, касающихся облаков над ними,
криков птиц и названий цветов. Испытание
оказалось ужасным, потому что ее невежество в этих вопросах было почти
абсолютная. Наконец, не в силах больше терпеть, она убежала от него, сославшись на то, что
внезапно вспомнила о назначенной на день встрече и поспешила
домой так быстро, как только могла идти. Оказавшись вне поля зрения старика,
она замедлила шаг, и обиды нахлынули на нее, заставив
ее грудь тяжело дышать. Она стиснула руки и прикусила носовой платок. Она
хотела заплакать, но хотела, чтобы другие видели ее слезы.
Поэтому она сдерживала их, пока не добралась до дома, а затем она
обильно плакала в присутствии своей матери, сестры и Натана
Баскервиль, который пришел узнать о ее успехе.

Указания Марка встретиться с ним в "Торри степпингстоунз" Кора полностью забыла
. И она не пришла бы на встречу, если бы помнила об этом
. В порыве страсти она возненавидела даже Марка за то, что он был
сыном своего отца.

Натан был возмущен рассказом, а миссис Линтерн выразила сожаление,
но не удивление.

"Это должно было быть трудно", - сказала она. "Видите ли, он отослал Марка.
Он хотел докопаться до нее".

"Очень распутный, недостойный мужчины поступок", - заявил Натан. "Мне за него стыдно".

"Не принимай это слишком близко к сердцу", - ответила мать. "Может быть, он
был лучшего мнения о Коре, чем казалось. Он всегда резок, и
вот так же жестко обращается с молодыми людьми; но это ничего не значит. Я верю, что
Кора немного напугана, вот и все.

- Мы должны увидеть его, - сказал Натан. - По крайней мере, я должен. Я делаю это своим
делом.

"Для меня будет лучше так и поступить".

- Я так старалась угодить этому человеку, - всхлипывала Кора, - но он смотрел на меня
сквозь ... разрывал меня на куски своим взглядом, как дикая собака. Ничего
был прав с головы до пят. Пренебрегал моей одеждой - пренебрегал моей речью
- видимо, был зол, потому что я не могла рассказать ему, как вылечить пони от удушья
- хотел, чтобы я назвала каждую птицу на
сук и сорняк в канаве. И ни искры надежды или доброты
от начала до конца. Он сказал, что я унаследовала терпение моей матери, и
это единственное похлопывание по спине, которое он мне дал. Терпение! Я могла бы
изуродовать его уродливую физиономию своими ногтями!

Мать погладила ее по плечу.

"Тише!" - сказала она. "Не придавай этому значения. Мы послушаем, что скажет Марк
.

"Меня не волнует, что он должен сказать. Я не буду бояться выйти из
моя жизнь, и издеваются, и топчут, что старая бестия!"

- Тебя больше не будет! - воскликнул Натан. - Он скажет, что это не мое дело.
Но все, что связано с Андершо, - это мое дело. Я увижу
его. Он всегда был строг со мной; теперь я буду строг с ним и научу его, как
обращаться с женщиной ".

"Не ходите в жару", - призывала Миссис Lintern после кора отошла с
симпатическая Филлис. "Есть и другая сторона, вы знаете. Кора не его
сортировать. Без сомнения, ее прекрасная одежда - она пошла бы в ней, хотя я и советовал
она не... Без сомнения, они вывели его из себя; а потом дела пошли из рук вон плохо.
"От разговоров со мной нет ни малейшего толку, Эстер."

" Я возмущен, и
естественно, возмутило. Таким образом, это должно было меня разозлить, я боюсь.
Он хорошо знает, как сильно вы все в Undershaugh для меня. Это было сделано для того, чтобы заставить
меня почувствовать себя ничтожеством, как и все остальное, из-за того, что он так жестоко обошелся с ней.
Нет, я не желаю слушать тебя на эту тему - не сейчас. Я увижусь с ним сегодня.

- Я не должен ... Гораздо разумнее подождать, пока ты остынешь. Он тоже будет более разумным.
Завтра, когда немного забудется.

- А что тут забывать? Самая красивая и умная девушка в
Шоу - или во всем графстве, если уж на то пошло. Не останавливай меня. Я ухожу.
сию же минуту.

"Это опасно, Нат. Он всего лишь скажет тебе не совать нос не в свое дело".

"Нет, не скажет. Даже он не сможет обвинить меня в том, что я этого не делаю. Все на свете
- это мое дело, если я решу сделать это так. В любом случае, все в Андершо
- это мое дело ".

Он оставил ее; но когда он прибыл в углу Beatland, на пути
к дому ястреба, Натан Баскервиль передумал. Другой аспект
Внезапно представился ему, и по мере того, как он успокаивался,
он решил держаться подальше от этой ссоры, хотя природные инстинкты Дрю
его на это.

Спустя несколько минут, как думал развивали с ним, он оказался
желая, чтобы Хамфри умрет. Но желание ни удивления, ни
его потрясло, ибо он часто желал, чтобы его раньше. Жизнь Хамфри не принесла
Хамфри никакой очевидной пользы, в то время как некоторым другим людям ее можно было
рассматривать только как препятствие.




ГЛАВА XI

Спустя несколько дней Марк Баскервиль говорил с миссис Lintern, и она была
освобожден, чтобы найти опасения, что кора была преувеличена.

"Он действительно очень мало говорил о ней, за исключением того, что она ему не понравилась.
одежда и что у нее плохой аппетит", - объяснил Марк. "Конечно,
Я задал ему тысячу вопросов, но он не отвечал им. Я не
думаю, он знает, как он засуетился кора. Он сказал одну странную вещь
я не смог найти в ней смысла, хотя, возможно, вы можете. Он сказал:
"Она рассказала мне о себе больше, чем сама знает, и больше, чем
Я скажу снова - даже тебе, хотя некоторые могут посчитать это причиной против нее.
Что он имел в виду под этим? Но это не имеет большого значения,
в любом случае, и моя кора совершенно напрасно думают, что она была провальной или
ничего подобного. Он спросил только сегодня утром, так же естественно, как
возможно, когда она придет опять."

Эти заявления удовлетворили мать девочки, но не смогли успокоить
Саму Кору. Она приняла это близко к сердцу, причинив своему возлюбленному много
беспокойных часов и наотрез отказалась в настоящее время
встречаться с мистером Баскервилем.

Затем состоялась великолепная первая репетиция рождественского спектакля, и Деннис
Мастерман обнаружил, что поступил мудро, взявшись за чуб в
этот вопрос. Ряженые собрались в приходской комнате, и викарий
и его сестра с помощью Натана Баскервиля попытались провести
их через всю драму.

"Это будет не совсем похоже на версию, которую прислал мне один добрый друг
и на основе которой написаны ваши роли", - объяснил Деннис.
"Я договорился о вступлении в форме пролога. Я сделаю это сам.
Я выступлю перед занавесом и произнесу речь, чтобы
объяснить, о чем идет речь. Это ответ мистеру Уэйту, который здесь присутствует.
Он будет Турецким рыцарем. Он не хотел начинать пьесу.
Теперь я буду растопили лед, и тогда он будет обнаружен как
занавес поднимается".

Г-н Тимоти Уайт по этому поводу, однако, начались разбирательства, то как
пролог священника еще не было написано. Он доказал, что письмо-идеально, но
чрезвычайно нервной.

 "Откройте свои двери и впустите меня,
 Я надеюсь, что завоюю вашу благосклонность.
 Поднимусь я или паду,
 Я сделаю все возможное, чтобы угодить вам всем!"


Мистер Уэйт говорил отрывисто, и его голос немного вышел из-под контроля,
но все поздравляли его.

"Как он закатывает глаза, это точно", - сказала Вивиан Баскервиль. "Очень
дапс турка, для сартаевна".

- Тебе следовало бы больше ходить, Уэйт, - посоветовал Нед Баскервиль, который
за последние дни приободрился и теперь стоял рядом с Корой и
другими девочками, которым предстояло помогать в спектакле. "Самое замечательное - ходить кругами
и выглядеть живым, не так ли, мистер Мастерман?"

"Мы поговорим позже", - ответил Деннис. "Мы не должны вмешиваться в
действие. Вы очень хорошо произнесли свою речь, Уэйт, но вы
сказали это слишком быстро. Мы должны говорить медленно и внятно, чтобы не пропустить ни одного
слова ".

Тимоти, который наслаждался похвалой своих друзей, это порицание понравилось меньше.

"Что касается быстрой речи, - сказал он, - то этот человек говорил бы быстро. Потому что он
ожидает, что Сент-Джордж сядет ему на хвост через минуту. Он говорит: "Я знаю,
он проткнет мне кожу". На самом деле, он довольно сильно вспотел от ужаса.
я бы сказал, с первого момента, как он выходит на сцену ".

Но мистер Мастермен был готов к любой такой тонкий рендеринг
Турецкий рыцарь, и он только надеется, что более древнее-актеры играют
не придет вооружены одинаково упрямы отзывов.

"Мы поговорим об этом позже", - сказал он. "Теперь ты уходишь в
право, Уэйта, а Дед Мороз приходит на левой. Г-н
Баскервиль - Рождественский Дед, пожалуйста.

Натан положил свою роль в карман, вышел на воображаемую сцену
и поклонился. Все зааплодировали.

"Вам не нужно кланяться", - объяснил Деннис, но трактирщик не согласился с ним.


"Боюсь, я должен, ваше преподобие. Когда я появлюсь перед ними,
люди наградят меня бурными аплодисментами в своей обычной доброй манере.
Поэтому, даже эти вот ... просто другие делают артисты, вы понимаете ... так что вы можете быть
уверен, что сельская местность будет. Поэтому мне лучше попрактиковаться в смычке
на репетиции, если у тебя нет серьезных аргументов против.

"Хорошо, продолжай", - сказал Деннис.

- Нам действительно нужно поторопиться, - заявила мисс Мастерман. - Полчаса
прошли, а мы едва тронулись в путь.

- Тогда я ухожу; и я хочу, чтобы вы, ребята, - особенно ты, Вивиан, и ты,
Джек Хед, и ты, Том Голлоп, - посмотрели, как я играю. Действующий запрет не
так же, как обычный разговор. Если я просто говорю, я должен сказать все
тихо, без подбрасывания о моих руках, и гуляние, и остановка,
а затем снова уходит. Но в актерской игре ты делаешь все эти вещи, и
вместо того, чтобы просто произносить свои речи, как мы бы сделали, как мужчина с мужчиной,
в моем баре или на улице, ты должен выкрикивать их так, чтобы каждый
душа в зале ловит их".

Объяснив таким образом свою теорию театральности, мистер Баскервиль
встрепенулся и с огромным и оригинальным акцентом, внезапными действиями и
жестами представился.

 "А вот и я, старый добрый Дед Мороз.
 Добро пожаловать или не добро пожаловать.,
 Надеюсь, старый Дед Мороз
 Никогда не будет забыт.
 Комнату - потеснитесь, бравые мальчики,
 И дайте нам место для рифмовки ...


Натан прервался, чтобы объяснить свое прочтение роли.

"Когда я говорю 'потесниться' я летаю, все вокруг сцены, как если бы я нажимал
людей назад, чтобы дать мне номер".

Он закончил свою речь, тяжело дыша и вытирая голову.

"Это игра, и что вы об этом думаете?" он спросил.

Они все бурно аплодируют, за исключением г-на Голлоп, который теперь готов
возьмите его часть.

Затем Натан покинул сцену и викарий вызвал его обратно.

"Тебе не уйти", - пояснил он. "Вы остановились, чтобы поприветствовать короля Египта"
.

"Прошу прощения", - ответил трактирщик. "Но, конечно, так оно и есть. Я буду
отстаивать свою позицию здесь".

"Вы кланяетесь королю Египта, когда он выходит на сцену", - заявил Голлоп. "Он"
смиренно кланяется мне, не так ли, преподобный Мастерман?"

"Да, - сказал Деннис, - он, конечно, кланяется. Тебя повезут поездом
два мальчика, Голлоп; но мальчиков сегодня здесь нет, потому что они оба заболели корью.
дети миссис Бассет.

"Я поклонюсь тебе, Том, если ты поклонишься мне", - сказал мистер Баскервиль. "Это
единственно верный поступок".

"Короли не кланяются простым людям", - заявил приходской священник. "Я и
моя мнимая охотница - это мисс Кора Линтерн, она же
Принцесса - я надеюсь, ты не собираешься кланяться".

"Тогда тебе следует это сделать", - заявил Джек Хед. "Нет причин считать себя лучше других людей, потому что ты
Царь Египта.
Заставь его поклониться, Натан. Не смей кланяться ему, если он не кланяется тебе.

"Короли кланяются", - заявил Деннис. "Ты должен поклониться Деду Морозу,
Голлоп".

"Тогда он должен поклониться первым", - возразил приходской клерк.

"Черт бы побрал этого человека! выгоните его и пусть это сделает кто-нибудь другой!" - закричал Хед.

"Пусть никто из них не кланяется", - предложила миссис Хед. Внезапно хакер. "Со всеми этими
поклонами и расшаркиваниями мы не закончим раньше полуночи; и я
не появлюсь в спектакле до самого конца".

- Вам лучше определиться, ваше преподобие, - предложила Вивиан. - Ваше слово имеет силу.
закон. Я говорю, пусть они поклонятся одновременно - как это будет подано?

"Превосходно!" - провозгласил Деннис. "Вы поклонитесь вместе, пожалуйста. Сейчас, мистер
Голлоп".

Томас прошествовал дальше удивительной походкой, призванной быть царственной.

"Они все будут смеяться, если ты сделаешь это вот так, Том", - пожаловался мистер Войси.

"Разори человека! А почему бы им не посмеяться? - спросил Джек Хед.
- Томас же не хочет, чтобы они плакали, правда? Не запретите ли нам всем быть как можно более забавными
насколько это возможно, преподобный Мастерман?

"Да", - сказал Деннис. "В разумных пределах ... в разумных пределах, Джек. Но играть - это одно.
а валять дурака - совсем другое."

"О Господи! Я думала, это одно и то же", - заявила Вивиан Баскервиль.
"Потому что, если я должна изображать великана ..."

"Порядок! к порядку! - крикнул священник. "Мы должны продолжать. Не расстраивайтесь.
Я вполне понимаю вашу точку зрения, мистер Баскервиль, но все будет исполнено.
прямо на репетиции".

"Тогда тебе придется сказать мне, как себя вести", - сказала Вивиан. "Как, черт возьми,
озорник может притворяться тем, кем он не является? Гигант..."

"Ты настолько близок к тому, чтобы быть живым великаном, насколько это возможно", - заявил Натан.
"Тебе нужно только быть самим собой, и с тобой все будет в порядке".

"Нет", - возразил Джек Хед. "Если этот человек - он сам по себе, то он не смешной, и
никто не будет смеяться. Я говорю...

"Ты можешь показать нам, что ты имеешь в виду, когда дойдешь до своей роли, Джек",
в отчаянии сказал Деннис. "Давай, Голлоп".

"Лук тогда," сказал г-н Голлоп Натан.

"Я преклоняюсь когда ты сделаешь это, и ни минутой раньше", - ответил трактирщик
твердо.

Вопрос со смычком был улажен, и мистер Голлоп знакомым
голосом, которым он четверть века пел псалмы,
начал свою часть.

 "Здесь я, царь Египта, смело появляюсь,
 Святой Гарж! Святой Гарж! входи, мой единственный сын и наследник;
 Войди, Святой Гарж, сын мой, и смело исполняй свою роль,
 Чтобы все присутствующие могли увидеть твое чудесное искусство!"


"Молодец, Том! - сказал мистер Мастерман. - Это великолепно, но ты не должен.
пой это".

"Я не запрещаю это петь", - ответил клерк. "Я знаю, что делать".

"Хорошо. Итак, Святой Георгий, святой Георгий, где ты?"

"Вместе с девочками, как обычно", - отрезал мистер Голлоп.

На самом деле Нед Баскервиль был занят глубокомысленной беседой
с принцессой Саблей и Турецким рыцарем. Он оставил их и поспешил
вперед.

- Говори, Нед! - крикнул его отец.

- Ты выйдешь к рампе, и король Египта будет на одной из них.
часть тебя, и Деда Мороза с другой", - пояснил викарий.

"И не надо оглядываться на женщин, потому что они не появляются
позже", - добавил Джек голову.

За этой шуткой последовал громкий смех, после чего мисс Мастерман попросила своего
брата попытаться навести порядок.

"Если они не собираются быть серьезными, нам лучше отказаться от этого, и
не будем больше терять времени", - сказала она.

"Не воспринимайте это так, мисс, умоляю вас", - настаивал Натан. "Все
очень хорошо процветает. Мы должны формировать вниз. Давай, Нед".

Нед посмотрел на его части, а затем положить ее за спину, а затем принес
это раз.

- Это очень плохо, Баскервиль, - пожаловался Деннис. - Ты сказал мне
вчера, что знаешь каждое слово.

- Так я и сделал вчера, могу поклясться в этом. Я сказал это на кухне
после ужина маме - не так ли, отец?

"Ты так и сделал, - согласилась Вивиан, - но это бесполезно, если ты забыл об этом сейчас".

"Это боязнь сцены", - объяснил Натан. "Ты это переживешь".

"Думай, что разговариваешь с девушкой", - посоветовал Джек Хед.

- Ну же, садись! - крикнул Деннис. Затем он вызвал неисправного бормотуна.

 "А вот и я, Святой Георгий..."


Нед принял позу и вздрогнул.

 "Вот и я, Святой Георгий; я пришел из Британии;
 Я сражусь с русским медведем, и начнутся мои чудеса.
 Я проткну его насквозь, он не улетит.;
 Я порежу его... порежу его... порежу его...


"Как все проходит?"

"Я вырублю его", - подсказал Деннис.

"Правильно!

 "Я вырублю его, иначе я умру".


"Отлично! А теперь давай, Медведь!" - сказал Натан.

"Ты и Джек голову придется практиковать борьбу", - пояснил
священник; "и в этот момент, ни раньше, дамы будет в марте
музыка и занять свои места, потому что, конечно, несправедливо Сабра' для
видеть георгиевские победить своих врагов".

"Это точно подойдет Неду!" рассмеялся Натан.

Затем он собрал Кору и нескольких других молодых женщин, в том числе Мэй
и Полли Баскервиль из Кэдуорти, а также сестру Коры Филлис.

"Сзади, знаете ли, будет возвышение - это приподнятая
платформа. Но пока вы должны представить, что эти стулья - это
трон. Ты сидишь под "прекрасную Сабру", Томас, а потом звучат трубы
и появляется Медведь.

"Кто будет играть духовой музыки?" - спросил глава, "потому что у меня очень
умный друг на Sheepstor----"

"Все оставь это мне. Аранжировка. А теперь, давай же!"

"Ты подойдешь и поиграешь, как четвероногое существо, или встанешь на
задние лапы, Джек?" - спросил Сент-Джордж.

"Я собираюсь войти, рыча и подвывая, на четвереньках", - мрачно заявил мистер
Голова. "Затем я собираюсь исполнить что-то вроде комического танца медведя; затем
Я собирался немного повеселиться, поедая сливовый пудинг; потом я подумал
что мы с мистером Натаном могли бы немного поработать над комиксами; и тогда я
мне следовало бы встать на задние лапы и отправиться за Святым Георгием.

"Ты не можешь делать все это", - заявил Деннис. "Не то чтобы я хотел
мешать тебе или кому-либо еще, Хед; но если каждый из них будет работать
из его части и положить так много в нем, мы никогда не сделать".

"Дело в том, чтобы сделать их смеяться, преподобный Мастерман," ответил Джек
с твердостью. "Если я просто выйду и просто скажу свою речь, и буду сражаться
и умру, в этом ничего не будет; но если ..."

"Продолжай, тогда ... продолжай. Поговорим потом.

- Хорошо. А теперь постарайтесь не смеяться, соулз, и держу пари, я заставлю вас
хихикать, как кучку зануд, - пообещал Джек.

Затем он облизал руки, опустился на них и пополз дальше на
четвереньках.

- Молодец, Джек! Молодец! Ты смешнее всего, что было раньше!
- воскликнул Джо Войси.

"Так что будьте уверены", - добавила миссис Хэкер. Хакер.

"Ни за что на свете не люблю свою короткохвостую овчарку", - заявил мистер Уэйт.

"Теперь я собираюсь сесть на свои окорока и почесаться", - объяснил мистер
Хед. "Затем я снова пойду и понюхаю Деда Мороза. Тогда
вы должны угостить меня сливовым пудингом, мистер Баскервиль, и я уравновесю его.
"Приложите к моему носу".

"Отличная мысль!" - заявил Натан. "Так я и сделаю. Так делают народные
умереть от смеха, чтобы увидеть тебя".

"На бой", - сказал Деннис.

"Должно быть, это что-то вроде ожесточенной драки, - продолжал Хед, - потому что Медведь
у него не осталось ничего, кроме лап. Я подумал, что потом, когда я хорошенько отброшу Святого Георгия
пяткой назад, он встанет, вытащит свой сверкающий меч и вонзит мне его в живот.
кишки. Тогда я ревел и ревел, пока по всему дому не разносилось эхо,
а потом я умирал в ужасных мучениях ".

"Ты же не запретил всю пьесу, Джек", - сказал мистер Голлоп с большим недовольством.
"Ты, конечно, забываешься. Вы не можете допустить, чтобы царь Египта и
эти другие высокопоставленные персонажи стояли на сцене и ничего не делали
в то время как вы переживаете эти вот капризы ".

Но мистер Хед придерживался своего текста.

"Мы здесь, чтобы рассмешить их", - повторил он с решимостью бульдога.
"И я сделаю это, если смертный человек сможет это сделать. Потом, когда я взял
материал врача, я снова и идет дальше смешнее, чем когда-либо."

"Я не пропущу ни за деньги, Джек", - заявил Вивиан Баскервиль.
- Ты такой умный парень, а никто из нас этого не знал. Тебе
следовало бы пойти за Томом Дураком в "Райдерз".[3] Я уверен, что ты заработаешь на тонны больше
денег, чем когда-либо заработаешь на Троулсуорси Уоррене ".


[3] _ The Riders_ - цирк.


- Кстати, кто будет врачом? - спросил Нед Баскервиль.
- Это еще не решено, мистер Мастерман.

Деннис растерянно рухнул на пол.

"Ей-богу, нет! Это было нечто большее, - признался он, - и я совсем забыл об этом"
. Доктор тоже очень важен. Он должен быть у нас до
следующей репетиции. Пока ты можешь прочитать это по книге, Марк."

Марк Баскервиль подсказывал, и теперь, после того, как Святой Георгий и Медведь
сделали вид, что борются, и Медведь погиб с большим трудом.
под шум и аккомпанемент громкого смеха Марк прочитал слова доктора
несколько высокомерные претензии.

 "Всевозможные болезни--
 Все, что вам заблагорассудится:
 Чахотка, паралич, подагра,
 Если дьявол внутри, я вышибаю его.

 * * * * * *

 "У меня с собой бутылка аликампана".,
 Вот, русский Медведь, возьми немного моего флакона с откидной крышкой.,
 Вылей это в свой краник;
 Поднимайся и сражайся снова!


"Хорошо сказано, Марк! Это было великолепно сказано. Почему бы Марку не быть
Доктором?" - спросил Натан.

"Отличная идея", - заявил Деннис. "Теперь я уверен, что если прекрасная королева
Сабра только замолвит словечко ..."

Стало известно о помолвке Марка. Люди от души захлопали в ладоши.
а Кора покраснела.

- Я бы хотел, чтобы он это сделал, - сказала Кора.

- Твое желание должно быть для него законом, - заявил Нед. - Я уверен, что если бы это был
я...

Но Марк покачал головой.

"Я не мог этого сделать", - ответил он. "Я бы сделал это, если бы мог; но когда придет
время, и люди, и волнение от всего этого, я сломаюсь
, я уверен, что сломаюсь ".

"Уже больше десяти часов", - прошептала мисс Мастерман своему брату.

Репетиция продолжалась: Джек Хед в роли Медведя был возвращен к жизни
и снова убит с большим количеством деталей. Затем Нед продолжил:--

 "Я сражался с русским медведем
 И привел его на бойню;
 Этим я завоевал прекрасную Сабру,
 Дочь царя Египта.
 Где человек, который теперь бросит мне вызов?
 Я вырежу его потрохами дырявый и сделать его кнопки летать".


"А когда у меня есть мой меч, конечно, это будет намного тоньше", - заключил
Нед.

Мистер Голлоп тут выдвинул возражение.

"Я не думаю, что этот человек должен рассказывать о том, как отрезал кому-то потроха.
дырявые, - сказал он. - Нет, и еще о том, как заставлял их пуговицы оторваться. Это
очень грубо, и знати это не понравилось бы.

"Чепуха, Том, - ответил викарий, - это все соответствует пьесе"
. В этом нет никакого вреда".

"Пусть зло будет для них таким, каким оно кажется злу", - сказал Джек Хед. "Теперь начинается песня,
преподобный Мастерман, и я собирался предложить, чтобы Медведь, хотя
он мертв как гнида, встает на передние лапы и поет вместе со всеми,
затем снова падает - а, души?"

"Они умрут со смеху, если ты это сделаешь, Джек", - заявила Вивиан. "Я
голосую за это".

Но Деннис решительно отказался от разрешения и обратился к своему припеву.

"Теперь, девушки, песни-все соединяется. Другие песни не
написано, поэтому нам не нужно беспокоиться о них до следующего раза".

Девушки, радуясь возможности чем-нибудь заняться, энергично запели, и песня удалась
хорошо. Затем Турецкий рыцарь был должным образом убит, восстановлен и убит снова.

- Мы не сможем закончить сегодня вечером, - заявил Деннис, взглянув на часы. - Так что
Я сожалею, что побеспокоил вас своим приходом, миссис Хэкер, и вас, Войси.

"Однако они не теряли времени даром, потому что мы с Хедом
показали им, что значит играть", - сказал Натан. "И когда ты все-таки выйдешь на связь,
Сьюзан Хэкер, ты должна поссориться и дернуть меня за бороду, помни; тогда
потом мы помиримся".

"Мы закончим на ночь с гигантским," распорядился Денис. "Сейчас говорить
ваши длинные речи, Георгиевского, и затем Мистер Баскервиль можете сделать
Гигантский".

Нед, заявивший, что больше он ничего не узнал, прочел свой следующий
речь, и Вивиан начала за кулисами--

 "Фи-фи-фо-фум!
 Я чувствую запах крови англичанина.
 Пусть он будет жив или пусть он умрет,
 Я перемолю его кости, чтобы испечь себе хлеб".


"Тебе следовало бы придать своему голосу побольше грубости, фермер",
предложил мистер Голлоп. "Если бы вы могли извлечь это из внутренностей,
это звучало бы еще ужаснее, не так ли, преподобный Мастерман?"

"И когда ты пойдешь дальше, фермер, ты можешь пройти мимо того места, где я лежу мертвый",
сказал Джек, "и я подойду и ущипну тебя за икру ноги, и
ты будешь прыгать вокруг, и люди снова будут реветь".

"Нет", - заявил викарий. "Тебя больше не будет, Хед, до конца. Затем
ты оживаешь и танцуешь с Французским Орлом - это Войси. Но
до тех пор ты не должен больше действовать.

- Жаль, - ответил Джек. - Я был полон выдумок; однако, если ты
так говоришь...

"Могу ли я потанцевать?" - спросил мистер Войси. "Я впервые слышу об этом"
об этом. Как я могу танцевать, если ревматизм разъедает мои колени вот уже
двадцать лет?

"Я буду танцевать", - сказал Хэд. "Ты можешь просто медленно поворачиваться".

- Итак, мистер Баскервиль!

На сцену вышла Вивиан.

"Сделай свой голос громче, моя дорогая", - взмолился Голлоп.

 "А вот и я, Великан; меня зовут смелый Терпин",
 И все народы вокруг трепещут от моей славы.,
 Куда бы я ни пошел, они трепещут при виде меня.:
 Ни один лорд или чемпион, который долго со мной, не осмелится сразиться."


"Люди будут радоваться тебе как грому среди ясного неба, Вивиан", - сказал его брат.
"потому что они знают, что нации действительно трепетали перед твоей славой.
когда ты была чемпионом запада по борьбе".

"Но ты не должен так стоять, фермер", - сказал Джек Хед. "Ты слишком
растягивающий. Ради Бога, парень, постарайся оставаться в том же приходе!
"

Мистер Баскервиль расхохотался и хлопнул себя по необъятному бедру.

"Черт возьми! это смешнее всего в пьесе", - сказал он. "Пусть мои
ноги будут в том же приходе!" Слышали когда-нибудь шутку лучше?

"А теперь, Святой Георгий, убей Великана", - скомандовал Деннис. "У Великана будет
дубинка, и он попытается ударить тебя; тогда ты проткнешь его насквозь
тело".

"Однако будьте осторожны, не бейте Неда всерьез, иначе вы бы
отделали его и испортили спектакль", - сказал мистер Войси. "Это наверняка была бы
ужасная тантарра, если бы Великан пошел и выпорол Святого Георгия".

"Однако это было бы не в первый раз", - сказал мистер Баскервиль. "Правда?"
"Правда, Нед?"

Сестры Натана и Неда оценили эту семейную шутку. Затем мистер Голлоп
выдвинул сентиментальное возражение.

"Я могу ошибаться, - признал он, - но я не могу отделаться от мысли, что это может быть
немного ondecent для Неда Баскервиль здесь, чтобы убить своего отца, даже в игре.
Видите ли, хотя все будут знать, что это Нед и его родитель, и что
они только притворяются, все же это может шокировать серьезно мыслящего человека здесь
и там видеть, как сын убивает отца. Я не говорю, что возражаю, поскольку это
все это понарошку и ночная забава, но ... что ж, вот и все.

"Ты глупая старая бабка, и никогда еще ни один царь Египта не был таким"
"дураком", - сказал Джек. "Не обращай на него внимания, преподобный Мастерман".

Голлоп зарычал на Хэда, и они начали яростно препираться.

Затем Деннис закрыл репетицию.

"На сегодня хватит", - объявил он. - Мы отлично стартовали.
И не забывай, что мы встречаемся здесь снова на этой неделе.
Через неделю, в семь часов. И имей в виду, ты знаешь свою роль, Нед. Еще одна из
к тому времени будут готовы песни; и привезут новую фисгармонию.
что моя сестра будет играть. И посмотрите вокруг, все вы, чтобы
найти кого-нибудь, кто примет Доктора ".

"Мы должны иметь глаза на нас--не впервые,"
- заявил г-н Голлоп, как он привязал белое шерстяное кашне вокруг шеи;
"и я уверен, я надеюсь, что все до единого покажут лучшее, что в них есть".

Актеры ушли; масляные лампы были погашены, и викарий с
его сестрой вернулись домой. Кстати, она почти ничего не говорила, и ее суровое
молчание несколько нервировало его.

"Что ж, - наконец вырвалось у него, - по-моему, неплохо для первой попытки"
"а, Элис?"

- Я рад, что ты осталась довольна, дорогая. Все зависит от нас.
Во всяком случае, это кажется совершенно ясным. Они все ужасно
застенчивым и глупым, боюсь, долго, прежде чем придет время.
Тем не менее, мы должны надеяться на лучшее. Но я не должен торопиться.
спросите кого-нибудь, кто действительно важен ".




ГЛАВА XII

Треугольником дикая земля Рута спускалась от Ястребиного дома к
раскинувшейся внизу долине, и время ее уединенного великолепия принадлежало
Весной, когда цвели большие пушицы и белые колючки наполняли
долину светом. Сюда пришел Марк, чтобы встретиться с Корой у
ручей. Он шел не с любовью, а вяло, потому что его разум был в смятении.
и его походка отражала это.

Он подошел к кромке воды, сел на знакомый пенек над ручьем Торри.
и стал смотреть, как солнечный свет играет на ряби и как мухи танцуют над
солнечным светом.

При взгляде всей массой насекомые казались не более чем мерцанием, похожим на
тепловую дымку над водой и на фоне леса;
но приглядевшись повнимательнее к плану и структуре этих мириадов, я обнаружил метод:
небольшая стая мух вращалась по кругу, и в то время как весь
скопление перемещалось то в одну, то в другую сторону при надлежащем движении массы, но все же
каждая особь, подобно планетам вокруг солнца, вращалась вокруг определенного
но смещающегося центра. Насекомые кружились круг за кругом, поднимались и
снова опускались, каждый атом описывал повторяющиеся круги; и хотя
единое движение этой компании, подвешенной здесь, в воздухе, казалось
невообразимо быстрый и ослепительный, но продвижение каждого отдельного комара
не было быстрым.

Марк наблюдал за этой маленькой плеядой сверкающих жизней и, зная немного
естественную историю, он разумно обдумал то, что увидел. На некоторое
момент его отвлекали его. Теплый полдень проснулся бесчисленные кратко
существование этой холодной ночью бы еще раз. Всю эту огромную
энергии в ближайшее время должно прекратиться, а эфемерные атомы, погибнуть в холод
прикоснуться к вечеру; но для природы это не имело значения ни больше ни меньше, если
танец nebul; или танцуют мошки должно положить конец той ночью.
Бесчисленные чередования того и другого были частью ее работы. Из ужасных
браков древних солнц, несомненно, родятся новые солнца; и из
этого танца мошек здесь, над водой, потенциальных танцев для следующего дня
были обеспечены, прежде чем маленькая система погрузилась в покой, ореол
живого света погас.

Он отвернулся от кружения и воя мошек к своим собственным мыслям и
обнаружил, что они тоже беспокойно вращаются. Но их солнцем и центром была
Кора. Он попросил ее встретиться с ним здесь, в любимом и тайном
месте, чтобы он мог наговорить ей грубостей. Не было никаких
занятий любовью по отношению к just now. Она разозлила его снова и снова. Он
обдумывал свои обиды, старался смягчить их и воспринимал все с
должным пониманием; но его образ мыслей, пусть и расплывчатый, не был несправедливым. Он
любил ее страстно, но то, что она намеренно подвергала его унижению
доказывало ошибочную взаимность любви. Время показало, что
Кора не заботилась о Марке так, как он заботился о ней; и это было бы
неважно - он считал это разумным. Но он желал большей
привязанности и уважения, чем получил. Далее к его
быстрая чувств даже существующая привязанность ослабла, и уважение
оказалось, чтобы умереть.

Эти мрачные тени поднялись из репетиций к спектаклю.
Отношение Коры к другим молодым людям сначала удивило Марка, а затем
раздражало его. Он сдержал свое раздражение в себе, однако, из-за страха
смеются. Затем, благодаря его кузену Неду Баскервилю и
молодому фермеру Тимоти Уэйту, над ним посмеялись, потому что Кора нашла эти
молодые люди были лучшей компанией, чем сам Марк, а также Джек Хед и другие.
не колеблясь, они сплотили его вокруг его равнодушной леди.

"Она более любезна с любым из них, чем со мной", - размышлял он.
"Почему, собственно, когда я предложила, как обычно, чтобы идти домой с ней последние
неделю, она сказала, что там человек обещал сделать так, и она не нужна
больше не беспокой меня!"

Говоря это, он поднял глаза туда, где на холмах виднелась ферма
на западе, за деревьями. Колдстоун был процветающим местом, и принадлежал
преуспевающему человеку, молодому Уэйту, турецкому рыцарю из пьесы
.

Он видел, что кора дому по ее желанию, а Марк держал его
темперамент и впоследствии произвел настоящий встречу в письме. Теперь к нему подошла Кора
, поздно вернувшись с другого собеседования, но об этом она ничего не сказала
.

По дороге из Андершо случилось так, что она встретилась с
Отцом Марка. Старик ехал на своем пони, и Кора проезжала мимо него
торопливо, когда он остановился и подозвал ее к себе. Они не встречались с тех пор, как
девушка в первый и последний раз посетила Дом Ястреба.

"Иди сюда", - сказал он. - Похоже, я вывел тебя из себя и настроил тебя
против себя. Прости меня за это. Ты должна быть сделана из более прочного материала.
Пожми мне руку, Кора, пожалуйста.

Он протянул руку, и она молча взяла ее.

"Я повернусь и немного пройду твоей дорогой. Если ты собираешься выйти замуж за моего сына,
ты должна измениться и стать моей дочерью, понимаешь. Что было сделано тобой
поэтому крест, который ты убежала? Но я знаю--я высказалась против вашей одежды".

"Ты выступал против всего. Я чувствовал каждой каплей крови в своем теле
, что я тебе не нравлюсь. Вот почему мне пришлось бежать".

Он на мгновение замолчал. Внезапно он указал на тускло-золотой факел
над их головами, где одинокая ветка вяза была окрашена осенней краской,
и начал светиться на груди еще зеленого дерева. Он выделялся на фоне густой летней темноты листвы.
"Что ты об этом думаешь?" - спросил он.

Она подняла глаза.

"Я полагаю, снова приближается зима". "Что ты об этом думаешь?" - спросил он.

"Я полагаю, что это зима".

"Да, зима для нас, смерть для листьев. Я такой - я
обмороженный кое-где. У меня был морозный день.
когда ты пришла на ужин. Прости, что причинил тебе боль. Но ты должна быть
благоразумной. Намного сложнее быть хорошей женой, чем популярной девушкой.
Моему сыну Марку понадобится женщина с сильным характером, а не глупая.
Вопрос в том, собираешься ли ты подняться до этого? Однако оставим это.
Откуда ты каждой каплей своей крови, как ты говоришь, знал, что тебе
не удалось доставить мне удовольствие?

"Я знал это по ... о, по всему. По твоим глазам и тону твоего
голоса. Ты сказал, что хочешь поговорить со мной.

"Ну, я так и сделал".

"Ты никогда ни о чем меня не спрашивал".

- В этом не было необходимости, ты сам мне все рассказал.

- Я ничего не говорил, я уверен.

- Вы сказали все, что я хотел услышать, и сказали мне гораздо больше, чем я хотел или
ожидал услышать, если уж на то пошло.

- Я уверена, что не понимаю вас, мистер Баскервиль.

"Не нужно ... не нужно. Это только значит, что ты такой же, как остальные. Они
удивляются, как это они меня не понимают - дураки они такие! - и все же
многие ли понимают самих себя? Я тебе вот что скажу: ты не
право жены на оценку".

"Тогда я не выйду за него. Там так хорошо, как ему, а лучше, для
этот вопрос".

- Много. Взять, к примеру, молодого Уэйта с фермы Колдстоун. Сильный
Он мужчина. Мой сын Марк - слабый человек, но у него мягкий характер.
Это крепкие мужики ... они что хотят,--что изменит лицо
мир и делают историю, и помочь породы-не такой, как Марк. Он бы
избаловал тебя и выявил все самое худшее в тебе. Такой человек, как Уэйт
поступил бы по-другому. Он не потерпит твоего высокомерия и грации, а также маленьких
глупых капризов и причуд. Он бы сломил тебя; он бы приручил тебя; и ты бы
потом оглянулась назад и поблагодарила Бога за то, что тебе достался сильный мужчина, а не
слабак ".

"Женщины выходят замуж по любви, а не для приручения", - сказала она.

"Некоторые, возможно, но не ты. Вы бан не любить, если вы хотите
узнать всю правду", он спокойно ответил. "Вы принадлежите к роду
женщина, которая берет все и не дает ничего. Хотел бы я открыть вам глаза на себя самого
но, полагаю, это выше человеческих сил. Но вот что я скажу:
Я желаю тебе только добра; и лучшее благо из всех для такого человека, как
ты, - это взглянуть на себя разумным и не недобрым взглядом
парой глаз. Если ты собираешься выйти замуж за Марка и хочешь быть счастливой
женщина, и пожелай ему быть счастливым мужчиной, ты должна подумать о многих вещах
помимо своего свадебного платья ".

"После этого я бы вообще за две булавки не вышла за него замуж", - сказала она.
- Ты разобьешь сердце любой девушке, говоря с ней так прямо и грубо.
Я не привыкла, чтобы со мной так жестоко разговаривали, и я этого не потерплю.

"Я умоляю тебя подумать еще раз", - сказал он, останавливая своего пони. "Я всего лишь
говорю тебе то, что часто говорил себе. Я всегда открыта для здравого смысла
от любого мужчины, за исключением тех случаев, когда я нахожусь в плохом настроении и
ничего не хочу слышать. Но ты - зеленая девчонка, которая не видела ни единого проблеска
пока еще на серой стороне - что ж, это откровенная глупость - отказываться от доброго совета
от старика.

"Ты не хочешь дать мне хорошийdvice," ответила она, и лицо ее было
красная и ее голос; "вы хотите заставить меня думать по мелочам
себе, и презирают себя, и душить меня Марк."

"Задушить тебя от Марка, возможно, лучший совет, который кто-либо мог бы тебе дать,
если уж на то пошло, моя дорогая; а что касается твоего мелочного мнения о себе...
я не вижу такой удачи. Ты будешь продолжать много думать о себе
маленьком, пустом "я", пока не перестанешь думать навсегда. Жизнь не может
научить тебя ничему стоящему, потому что ты заткнул себе уши
самомнением и тщеславием. Так что иди своей дорогой; но если ты получишь
ко мне возвращается крупица здравого смысла, и я буду очень рад услышать об этом
.

Он оставил ее стоять неподвижно в сильном гневе. Ей захотелось
швырнуть в него камнем. И все же в глубине души она радовалась
, потому что эта сцена облегчила ее дальнейшие действия. Только одно
что все еще связывало ее с Марком Баскервилем, и это были его деньги.
Болезненный призрак уважения к нему, который она с удовольствием называла любовью,
существовал просто как ответ на ее собственный призыв к своей совести. Она
никогда не любила его, но когда представилась возможность, она не смогла
отказаться от своих мирских благ и будущих успешных комфорта
обещал.

Теперь, однако, стали появляться и другие, которые привлекали ее гораздо больше. Два
мужчины вошли в ее жизнь с репетициями, и оба довольны
ей лучше, чем Марк. Один нравился ей за его внешность и обаяние
манеры и речь; другой за его властный характер и
большое благосостояние. Один был красивее, чем Марк, и далеко знали
лучше поклоняться женщине, другое-пожалуй так богат, как Марк
будет, и он обратился к ней гораздо больше, в силу своей мужественности
и энергичность. Мистер Баскервиль действительно упоминал этого человека
во время недавнего разговора; и Марк тоже думал о нем.
подумав о том месте, где он сидел и ждал Кору у ручья.

Но хотя она и чувствовала ценность Тимоти Уэйта, все же нечто еще более сильное
привлекло ее к другому мужчине. Нед Баскервиль был самым красивым,
галантным, обворожительным созданием, которое Кора когда-либо знала. Случай
сводил их мало до репетиций, но с тех пор они
часто встречались и далеко продвинулись по пути взаимного восхищения.
Как гвоздика к гвоздике, и пустота каждого сердца поразила родственное эхо.
эхо от другого; но ни один из них не оценил пустоту этого
звука.

В этих обстоятельствах критика Хамфри Баскервиля, хотя и была
чрезвычайно болезненной для ее самолюбия, не была нежелательной, поскольку она сделала
то, что она намеревалась сделать, разумным и правильным. Было бы проще
процитировать его отца своей нареченной, когда она бросила его.

В таком настроении Кора предстала перед Марком. Если бы он знал об этом, то
возможно, поколебался бы, прежде чем подливать масла в огонь. Но он
начал по-дружески, встал и поцеловал ее.

- Ты опоздала, Кора. Послушай. Сядь, остынь и посмотри на этих
мух. Веселые танцоры, так их называют, и хорошо, что так оно и есть. Это
обычный старинный кантри-ритм, они, кажется, ступают по воздуху - фигурируют в
и пересекаются, и все такое - совсем как ты делаешь, когда исполняешь старый
танец в пьесе ".

Но она была не в настроении нежничать.

"Я буду много танцевать, когда выйду за тебя замуж! Ты знаешь, что ты
ненавидишь это, и ненавидишь все остальное, что связано с радостью.
В конце концов, ты всего лишь снова свой отец, и да защитит меня Бог
от него! Я больше не могу его выносить и не буду.

- Ты встречался с ним? - спросил Марк. "Я боялся, что ты можешь. Я сожалею об
этом".

"Не так сожалею, как я. Если бы я была грязью на дороге, он не смог бы
обошелся со мной хуже. И я не собираюсь терпеть это - никогда больше - никогда!
Будь он хоть десять раз твоим отцом!

- Что он сказал?

- Чего он не сказал? По крайней мере, ни одного доброго слова. И это зря свой
заступился за него, потому что он не кажется лучше, чем он
похоже, сделай это со мной. Он указал на того человека. Она подняла руку.
в сторону фермы, видневшейся за деревьями. "Он гораздо больше думает о Тимоти
Жди от него больше, чем он от тебя, вот что я тебе скажу".

"Я поговорю с отцом. Так больше не может продолжаться".

"Нет, так дальше продолжаться не может. Жизнь слишком коротка для такого рода вещей. Я не
запугивать кого-либо. Люди, кажется, забыл, кто я".

"Вы не должны говорить так, кора. Я ужасно сожалею об этом; но отца
отец, и он пойдет своей грубой манере, и вы должны знать, что путь
то есть сейчас. Не принимайте это близко к сердцу-у него добрые намерения".

"Сердце!" По его словам, у меня нет сердца - ни сердца, ни здравого смысла, ничего.
ничего. Просто манекен, демонстрирующий красивую одежду.

"Он никогда этого не говорил!"

- Да, он сделал это; и даже хуже, и я устала от этого. Ты не единственный мужчина
в мире.

"Моя ссора с отцом ничего не даст".

- Полагаю, что нет; но у меня есть самоуважение, и я не могу выйти замуж за сына
человека, который открыто презирает меня, как он. Я не позволю себя унижать
его, я обещаю вам-жестокий скряга он, и гор бы меня на куски, если
как он посмел! Не лучше Бешеного быка, я называю его".

- Нехорошо, что ты очерняешь моего отца, Кора, - сказал Марк.

- Возможно, и нет; и нехорошо, что он очерняет меня. Совсем не такой, как
твой дядя Вивиан, я уверен. Всегда найдется доброе слово и похлопывание по щеке
у него есть; и у твоего дяди Натана тоже.

"Дядя Вивиан может быть достаточно тяжело, слишком ... как мой кузен Руперт, что значит
жениться на Милли Ласкомб вам скажу. В самом деле, Руперт уходит
потому что он не станет отцом".

"Почему бы тебе не уйти? Стоишь ли ты соль, ты
спиной любого человека жизни, который относился ко мне так сильно, как твой отец
есть".

- Похоже, у нас назревает ссора, - ответил Марк, - и мне лучше начать.
и покончить с этой болезненной работой. Когда ты выслушаешь меня, я выслушаю тебя. В
дело моего отца, я буду делать то, что сын может сделать,--это я тебе обещаю;
но есть что-то на моей стороне тоже".

"Говорят, его потом-чем раньше, тем лучше".

Она поймала себя на том, что всем сердцем ненавидит Марка и стремится порвать с ним.
в гневе; потому что гнев облегчил бы неприятную задачу.

"Одним словом, это Нед Баскервиль и вон тот человек - Уэйт. Эти
репетиции пьесы - ты очень хорошо знаешь, как ты ведешь себя, Кора; и
ты прекрасно знаешь, что это неправильно и прилично. Ты обещал жениться на мне.
ты - моя жизнь и душа; но я не могу делить тебя ни с кем другим.
мужчина. Ты не можешь флиртовать с Недом, пока ты помолвлена со мной; ты не можешь
попросить Уэйта проводить тебя домой на ночь, пока ты помолвлена со мной. Ты
не понимаешь, что делаешь.

"Почему же тогда ты не стал более дерзким?" спросила она. "Ты ходишь такой подлый
и скромный. Почему бы вам не принять участие в пьесе, и сделать так, как другие
и мужчины, и говорить громче и смотреть людям в лицо, как если бы вы не были
боялись до смерти их? Если ты будешь ворчать, то и я буду ворчать. Ты
на меня смелости не хватит. Нед другой, да и другой тоже.
мужчина, если уж на то пошло. Я вижу, как они восхищаются мной; я знаю, что они
прошли бы ради меня сквозь огонь и воду".

"Только не они! Мастер Нед - почему? - он может закатывать глаза и повышать голос.;
но там--дальше! Закончить то, что ты хочешь сказать".

"Я только должен сказать, что есть много о Нед, вы могли бы очень хорошо
скопировать на мой взгляд. Он человек, как ни крути, а красавец за что
важно. И если вы собираетесь ссориться с вашим отцом, то вы будете
потеряете деньги, и----"

"Я не собираюсь с ним ссориться. Тебе не нужно этого бояться".

"Тогда тебе еще больше стыдно за то, что ты поддерживаешь дружбу с человеком, который ненавидит меня.
Называй это любовью! Нед...

"Покончи с Недом!" - выкрикнул он. - Нед - ленивый зануда.
Никчемный человек - посмешище каждого порядочного мужчины и здравомыслящей женщины.
в Шоу. Расточитель - никчемный человек. Ты думаешь, он любит тебя, я
предположим, что?"

"Я знаю, что он. И ты это знаешь".

"Да, так же любит тебя, как и любую другую девушку, которая позволит ему это сделать"
. Все, что носит нижнюю юбку, может добраться до его пустой
сердце - бедный дурачок. Любовь! Что он знает об этом - огромном, блеющем
ребенке! Его любовь не стоит тех слов, которые он пускает в ход, чтобы высказать ее; и ты
очень скоро поймешь это - как и другие девушки, - если послушаешь его."

- Во всяком случае, он знает, что доставляет удовольствие женщине.

- Кора! Кора! Что ты говоришь? Ты хочешь свести меня с ума?

Он вскочил и уставился на нее.

- Это не завело бы тебя далеко. Лучше сядь снова и послушай меня
сейчас.

- Я ничего не буду слушать. Я задыхаюсь... я задыхаюсь! Подумать только, что
ты... О, Кора... Боже Всемогущий ... и для такого человека, как этот...

Он в отчаянии бросился прочь, и она больше его не видела. Он не дал
ей времени нанести решительный удар. Но она предположила, что это было все равно что нанести удар.
все равно что нанести. После такого ухода и таких слов они не смогли
встретиться снова даже как друзья. Помолвка была наверняка на конец в
ее ум, ибо нет воображения, это может быть описано как
ссора влюбленных.

Все было кончено; она радовалась обретенной свободе и решила больше не видеться с Марком.
как бы сильно он этого ни желал.

Она выбросила принесенный завтрак и отправилась домой.,
веря, что она может встретиться с Хамфри Баскервиль по пути. Она
снова хотелось увидеть его сейчас, и воздаст ему за немного унижения
что он возложил на нее.

Но она не встретилась с отцом Марка.

Вечером того же дня близкий по духу человек добился от нее небольших
уступок. Под каким-то предлогом прибыл Нед Баскервиль
по поводу спектакля. Он очень хорошо знал, что к этому времени, что в
вопрос о ее помолвке, кора была жертва, и он почувствовал, как у него
часто чувствовал раньше в других случаях, что она была единственной женщиной на земле
чтобы сделать его счастливым человеком. Он презирал Марка и почти ничего не испытывал
угрызения совести по отношению к нему.

В ту ночь миссис Линтерн не было дома, и Кора не возражала против того, чтобы
надеть шляпу и подняться на возвышенность над Шоу, прежде чем
посмотреть на луну.

"Это займет не больше десяти минут, а потом я увижу тебя снова", - сказал Нед.

Они пошли вместе, и он льстил ей и говорил множество комплиментов.
и унижался перед ней. Она мурлыкала и была довольна. Они
шли вместе, и он сказал ей, что она похожа на принцессу из
пьесы.

"Ты ничего не говоришь, но, Боже мой, ты выглядишь принцессой до мозга костей! Если бы это было
в реальной жизни я бы убил пятьдесят великанов и сотню медведей ради тебя, Кора.

- Не начинай эту глупость. Я уверен, ты ни слова не имеешь в виду,
Нед.

- Если бы ты могла заглянуть в мое сердце, Кора, ты бы увидела там только одно имя - я.
клянусь в этом.

"А как насчет других имен - все стерлись, я полагаю?"

"Их там никогда не было. Все остальные девушки были призраками рядом с тобой.
Ни одна из них ..."

Внезапно совсем рядом зазвонили церковные колокола, нарушая
покой лунной ночи.

- Значит, Марк убрался с дороги, - сказал Нед. - Не то чтобы я его боялся.,
или любой другой мужчина. Ты слишком хороша для Марка, Кора, в миллион раз лучше.
хороша для него. Я обязан тебе это сказать.

"Меня тошнит от него и от его колокольного звона", - яростно сказала она.

"Привет! Это сильно", - воскликнул он.

"Так поступила бы любая девушка. Он ставит тенор колокольчик выше меня. 'Это больше
ему, чем когда-либо я был. Одним словом, я сделал с человеком!"

"Вы великолепный, отважный тварь! Это обязательно наступит. Таким духом
твое никогда бы не терпящим, как он червяк! Вы свободны после этого?"

"Да, я".


В другом месте колокольни Марк настроился на более веселый лад. В
труд исцелил его горе и успокоил душу. Он сказал себе, что
во всем виноват он сам, и когда бой курантов затих, он надел свое
пальто и пошел к Андершо просить прощения.

Филлис встретила его.

"Кора ушла гулять", - сказала она.

"Ушла гулять! С кем?" он спросил.

Но Филлис была очень осторожна. У нее было больше сердца, но не больше
совести, чем у ее сестры.

"Я не знаю... думаю, одна", - ответила она.




ГЛАВА XIII

Однажды на пустоши обрушился шторм. Прерывистые полосы света блуждали
сквозь беспорядочную серебристую пелену низких облаков; и теперь они остановились на
пруд или река, и вода вспыхивала; и теперь они поджигали гребни
высоких земель или разжигали красноватое пламя папоротника. За Шо-Муром
была грозовая туча, а под ней, просачиваясь в долины, простиралась
угрюмая зелень заболоченных полей, окруженных осенними живыми изгородями.

Сюда заезжал Марк Баскервиль по пути в Шоу, а потом какой-то человек
остановил его и изменил его план. Некоторое время он не видел
и ничего не слышал о Коре, и, не в силах больше жить с этим облаком между
ними, Марк направлялся навестить ее.

Благоразумие убедило его, что он во многом виноват, и что она
правильно сделала, что держалась в стороне, пока он снова не пришел с раскаянием; но он
он уже не раз пытался это сделать, но она отказывалась его видеть
. Он сказал себе, что это было естественно, что она должна чувствовать себя в гнев,
прошлом, и естественно, что она должна быть не торопясь, чтобы сделать так
серьезная ссора.

Но теперь катастрофа в его глазах несколько уменьшилась, и он
не сомневался, что Кора по прошествии многих дней тоже начала
видеть это в надлежащей перспективе. Он не совсем сожалел об их
разница, и определенные слова, которые она говорила, все-таки ужалила больно
когда он считал их; но доминирующим голод в его разум, чтобы получить
обратно к ней, целую ее губы, и снова услышать ее голос. Он будет очень
впредь осмотрительнее, и, несомненно, так бы она. Он уверен, что
Кора пожалела, сейчас их разница, и что время было перезрелые
для примирения.

Следующая репетиция должна была состояться на следующий день, и Марк
чувствовал, что дружеские отношения должны быть восстановлены до этого события.
Он был на пути к Коре и больше не терпел отказов, когда ее
брат встретил его и остановил.

"Повезло, что я столкнулся с тобой", - сказал Хитман. "У меня для тебя письмо
от моей сестры, и я собирался оставить его по дороге в Ли Мур.
Грубый погоды на ближайшие судя по всему."

- Спасибо, - ответил Марк. "Ты спас меня тогда путешествие. Я
граница для Undershaugh."

Хитман, который знал, что принес дурные вести, быстро удалился, в то время как тот
другой, с истинным инстинктом сибарита, подержал драгоценное письмо в руках
мгновение, прежде чем открыть его.

Случалось, что Кора редко писала ему, потому что они встречались очень часто.
теперь, когда ей было трудно что-то сказать, она обратилась к этому посреднику, и Марк,
не зная правды, был рад.

"Как и я, - не мог больше так продолжать", - подумал он. "Я почти жалею, что
она не позволила мне сначала извиниться; но она могла бы услышать, как я это сказал
неделю назад, если бы захотела. Слава Богу, мы снова будем счастливы
до наступления темноты. Я обещаю все, что она захочет.
сегодня вечером - даже кольцо с голубым камнем, о котором она мечтала в Плимуте.
"Плимут".

Он оглянулся, потом ветер надул его, и дождь ворвался в
драное покрывало вдоль края холма.

"Я встаю в Hawk Тор, и оно будет лежать там уютно, и читать ее письмо в
Лью место я заполнила с папоротником для нее", - подумал он.

На этой высоте была естественная пещера, обращенная на запад, и здесь, в
укромном уголке, посвященном Коре, он вскоре уселся, раскурил трубку и так приступил
к приятному занятию. Он определил, что прочитав ее мольбу о
прощение, невозможно было бы подождать ночи, без
видя ее.

"Я пойду вниз и взять обед с собой", - решил он: тогда он прочитал
письмо:--


"ДОРОГОЙ МАРК",

"После того, что произошло некоторое время назад, ты не удивишься, если я
скажи, что я не выйду за тебя замуж. Об этом нечего сказать, кроме
того, что я твердо решила. С тех пор я думала об этом до сих пор,
и ничего не делала в спешке. Мы бы не подошли друг другу, и
чем старше мы становились, тем сильнее нам следовало ссориться. Так что будет лучше
расстаться, пока не причинен какой-либо вред. Ты легко найдешь более тихую девушку
без такого напора, как у меня. И она подойдет тебе больше,
чем то, что делаю я. Я сказала своей матери, что не собираюсь выходить замуж.
ты. И мистер Натан Баскервиль, твой родной дядя, хотя он очень
действительно сожалею об этом, - наш друг и советник семьи, и он говорит, что это
лучше мы понимаем и части сразу. Надеюсь, вы не будете делать каких-либо
суета, как _nothing будут меняться me_. И ты получишь удовольствие от того, что
узнаешь, что твой отец будет благодарен. Без сомнения, ты скоро найдешь
девушку красивее и приятнее меня, и кого-то, с кем твой отец
не будет обращаться так, как он обращался

 Искренне ваш,
 "КОРА ЛИНТЕРН".


Сквозь ошеломляющее горе этого человека и хаос его мыслей,
царило одно первостепенное и бесповоротное убеждение. Кора имела в виду то, что она
написал, и ничто из того, что он мог сказать или сделать, не смогло бы вернуть ее обратно
снова. Она никогда не изменится; она видела его в гневе, и это зрелище
определило ее; она встретила его отца и почувствовала, что такой
антагонизм должен разрушить ее жизнь.

Он обладал воображением и был способен быстро почувствовать, что должна значить жизнь
без нее. Он верил, что отныне его дни станут невыносимыми
. Он перечитал письмо еще раз и отметил, что она начала со сдержанности
и постепенно перешла в гнев.

Она страдала, размышляя о его отце; и вскоре он убедил ее в этом.
он думал, что это его отец подтолкнул ее к таким выводам.
Он сказал себе, что не винит ее. Трубку у него во рту
подарила ему Кора. Теперь он опустошил его, убрал в футляр,
встал и пошел домой. Он обдумывал, что сказать отцу, и
решил показать ему письмо. Марк желал заставить своего отца
страдать и не сомневался, что тот будет страдать, когда об этой
катастрофе узнают его уши.

Затем его отец появился перед ним, вдалеке, гонимый ветром; и
Марк, потерявший рассудок, удивился, подумав, что это так
маленькая, как это тусклое пятнышко, стремительная, как опавший лист, она должна была быть
достаточно могущественной и жестокой, чтобы намеренно разрушить его жизнь.
Ибо он теперь был одержим верой в то, что его отец, должно быть,
поблагодарил за несчастье.

Они пришли вместе, и Хамфри кричал, чтобы быть услышанным против Pussy
ветра. Его шляпа была надвинута на уши; фалды пальто
и волосы на голове подпрыгивали и танцевали; из глаз текли слезы.

"Храбрый ветер! Это могло бы вдохнуть в человека здравый смысл, если вообще что-нибудь может. Что
Ты здесь делаешь?

"Прочти это", - сказал другой, и его отец остановился и уставился на него.
Несмотря на резкий воздух и дикую музыку вереска и камня, Марк не скрывал своей страсти
, и его лицо, а также голос говорили об этом.
"Посмотри, что ты сделал для своего единственного сына", - воскликнул он.

Хамфри протянул руку за письмом, взял его и повернулся спиной
к ветру. Он медленно прочитал его, затем вернул Марку.

"Она имеет в виду именно это", - ответил он. "Сейчас не время говорить с тобой.
Я знаю, что в тебе происходит, и я догадываюсь, насколько тяжелой выглядит жизнь. Но
Я предупреждаю тебя: будь справедлив. Я привык, что люди меня неправильно понимают, и мне все равно
ничего; но я бы не хотел, чтобы ты неправильно понял меня. Ты думаешь, что я это сделал.
это сделал я ".

- Я знаю, что ты сделал это - и сделал к тому же со злым умыслом. Только
вещь, которую я когда-либо любил в этой жизни-единственная вещь, которая когда-либо комед в мою
дней, чтобы сделать их стоит жить ... и вы идете на работу за моей спиной
уберите ее от меня. И мне так хорошо, сын, чтобы ты, как моя природа
позвольте ... всегда ... всегда".

"Как хороший сын, как нужно было надеяться ... я допускаю, что. Но проявите немного
более смысла в этом нет. Используй свои мозги, которых у тебя слишком много для
ваше счастье и посмотрите правде в глаза. Может ли отец оттолкнуть девушку от мужчины
если она любит этого мужчину? Слышали ли вы когда-нибудь, чтобы мать или отец мешали
сыну или дочери любить? Это против природы, и ничто из того, что я мог бы
сказать, и ничто из того, что я мог бы сделать, не встало бы между ней и
тобой - никогда, если бы она любила тебя так сильно. Но она этого не сделала. Ей
нравилось обещание твоих денег. Ей нравилась мысль быть
серой кобылой и играть кошельком слабака. Ей нравилось думать о
будущем, когда я буду под землей, а ее путь будет свободен. И эта надежда
после знакомства со мной держался бы с ней так же крепко, как и до знакомства со мной.
зная меня. Мимолетные неприятности со мной, и мои прямые, кислые речи,
и мои глаза, смотрящие сквозь нее в ее маленькое грязное сердечко, не
отвратили бы девушку от тебя, если бы она любила тебя искренне. Еще бы,
даже жажда денег была бы слишком сильна, чтобы сломаться под ее натиском
это - не говоря уже о любви к мужчине. Это не я, а кто-то другой
увел [1] ее от тебя. И придет время, когда ты сможешь жить.
благодари своего Бога за то, что так случилось. Но хватит об этом. Я могу
запомни свои жестокие слова, Марк; и хотя они прозвучат горько для твоих ушей
, я скажу тебе вот что: я безмерно благодарен, что она бросила тебя
. Это величайшее спасение в твоей жизни и скрытое благословение.
по большему количеству причин, чем ты знаешь или когда-либо узнаешь. И как за него
тот, кто это сделал, ничего, что вы можете пожелать ему может многое получиться
хуже того, что он получит, если женится на этой женщине".


[1] _Sloked_- соблазненный и искушаемый.


"Разве я не должен знать, был ли это другой мужчина? Она была дружелюбна и откровенна
со всеми. У нее не было от меня секретов. Это был всего лишь мой собственный слепой
ревность заставила меня подумать дважды о ней, когда она разговаривала с другими мужчинами".

"Но она говорила с ними и ты подумать? И ты не
понравилось? И вы поссорились - да? И это было чувство в тебе...
чувство, пытающееся возвысить тебя над слепым инстинктом, который ты испытывал к ней.
Ты бы поссорился из-за ничего? Ты из таких? Слишком любишь
принимать оскорбления и подставлять другую щеку, ты - как я когда-то.
Ты не можешь ослепить меня. Ты уже пострадал от ее рук и высказался,
и это ее пощечина тебе в ответ. Тогда вообще не нужно меня втягивать;
хотя, когда она пришла навестить меня, я высказал ей грубый смысл за ужином.
Ищите смысл этого письма дальше, чем ваш отец. Смотреть
для себя в первую очередь, и если это не проливают свет, слушай дальше."

"Нет ... ничего больше, чем другой ... я клянусь".

"Ищи человека с деньгами и с лицом, как изображения в парикмахерской и не
за особого смысла. Этот сорт покорит ее; и вот так
ей подойдет. И теперь я сделал".

Они шли вместе и говорили одни и те же вещи снова и снова, как
люди склонны делать в споре. Затем они разошлись в жару, для
отец потерял терпение и еще раз заявил о своем отдыхе в этом
ДТП.

Когда Марк закричал на него из-за черствого и жестокого духа, и
поэтому его бросила, и слепо повернулся в сторону дома. Он не знал, что делать
или как бороться с этим великим бедствием. Он не мог в это поверить. Он
наконец вернулся в Ястребиный дом и обнаружил, что находится в углу
жилища, защищенном от ветра.

Здесь царили искусственная тишина и покой. Сильный шторм ревел
над головой; но внизу, в этом укромном уголке, не шелохнулась ни соломинка. Он стоял и
смотрел на свои рухнувшие надежды и разрушенные планы; в то время как с сухого места
из-за стены до него донеслось сладкое, сонное щебетание
цыплята, прижавшиеся друг к другу под крыльями своей матери.




ГЛАВА XIV

В то время как стало известно об отчаянии Марка Баскервилля, и некоторые
сочувствовали ему, а некоторые считали, что Кора Линтерн проявила очень
достойный дух, чтобы отказать человеку, проклятому таким отцом, - меньшие неприятности.
ферма Кэдуорти с привидениями, ибо родитель Руперта Баскервиля заявил, что
он страдает от большой обиды.

Вивиан был упрямым человеком и ни за что не уступил бы требованию своего сына;
но ситуация быстро достигла апогея, поскольку Руперт тоже не хотел уступать
.

Ночь была временем долгих бесед фермера со своей женой; и
наступил момент, когда он столкнулся с настоящим кризисом вместе с ней и
попытался найти какое-то решение возникшей трудности.

- Раздевайся, выключи свет и ложись спать, - сказал он.
Миссис Баскервиль. Он уже лежал на их огромной кровати с балдахином, и,
каким бы прочным ни было это чудовище, оно заскрипело, когда огромная туша Вивиан
повернулась на нем.

Вскоре к нему присоединилась его жена, и тогда он начал говорить. Он гордился собой
особенно на его рассудительность, свойственную неразумным людям.

"Так не может продолжаться и не будет", - сказал он. "Никогда не слышал ничего подобного.
чтобы сын вот так бросал вызов своему отцу. Если бы он только отказался от девушки,
тогда я должен был бы первым ослабить авторитет и сказать ему, что он
может получить ее в свое время, если она захочет подождать. Но чтобы он
прилепился к ней вопреки моему прямому приказу - это очень неприлично и
неподобающий поступок, особенно если принять во внимание, каким отцом
я был для этого человека ".

"И он тоже был хорошим сыном".

"А почему бы и нет? Я был хорошим сыном - лучше, чем когда-либо был Руперт. И
поступил бы я так? Я никогда не думал о браке, пока не ушли мои родители
".

- Тебе хватало работы.

- И так должно быть у каждого молодого человека. Но в наши дни они думают только о
развлечениях, прогулках и девушках. Плохой, вялый-витой
поколения. Моя рука бы сделать ноги для любой молодежи я сталкиваюсь
в настоящее время".

"Вы должны помнить, вы просто чудо, моя дорогая. Мы не можем все быть такими, как ты.

- Во всяком случае, мои собственные сыновья должны быть такими. И я имею право требовать этого от них.
Они.

"Руперт работает так же усердно, как человек может работать--тяжелее в тысячу раз, чем
Нед".

"Я не позволю тебе имя их вместе", - ответил он. "Первенец мужчины
всегда немного отличается от остальных. Нед больше склонен к чтению
и умственной работе".

Она бесстрашно рассмеялась, и он рядом с ней фыркнул, как бык.

"Над чем ты смеешься?" сказал он.

"Над твоей глупостью. Такой проницательный парень и такой мудрый, как ты; и все же
наш красивый старший ... Да ведь он не может поступить неправильно! И Господь знает, что ему не
поступать неправильно в моих глазах тоже. Тем не менее, когда речь идет о работе----"

"Мы оставим Неда", - ответил отец. "Он отлично умеет работать, и
когда вы увидите, как он играет в Сент-Джорджа, и отметите его интеллект и
силу речи, вы будете первыми, кто скажет, насколько это потрясающе
в нем должен быть скрыт ум. Его мысли выше земли, а почему бы и нет? Мы
не можем все быть фермерами. Но Руперт прирожденный фермер, и видя, как ему быть
собирается следовать своему призванию, он должен последовать моему примеру и биде, а
Холостяк на добрых десять лет больше".

"Однако она милая девушка".

"Может быть, а может и нет. В любом случае, она советовала ему уйти.
вдали от дома, и это не делает ей чести ".

"Она любит его и ненавидит за то, что он здесь такой несчастный ".

"Вдали от дома он почувствует себя еще более несчастным. Разве я не плачу
ему хорошие деньги? Разве он не может экономить и процветать? Какого черта он
хочет вешать себе на шею жену и детей, пока не научится
держать голову над водой?"

"Я действительно думаю, что именно человек мистера Ласкомба определил его", - заявила
Эстер Баскервиль. "Джек голову просто выбить из колеи молодой,
с его озорной идеи. Все же, я молю Бога, чтобы вы смогли отвечать
Руперт. Он милый, хороший сын, и у нас много места, и что касается меня, то
я бы хотел видеть его здесь с Милли. Тебе давно пора стать
дедушкой ".

"Вы, глупые женщины! Пусть придет его очередь. Старшая первая, я
сказать. Это вполне в причине, что Нед, со вкусом к жизни, ум, следует
берут в жены. Я ничего не имею против этого...

"Вы глупые мужчины!" - сказала она. "Нед! Почему, что разумная девушка будет выглядеть в
такой Джек-О'-фонарь, как его-да благословит его Бог! Он слишком любит все
девушки всегда один. И если он не выбросит их, то через некоторое время
чтобы составить компанию, они бросают его. Если бы ты только мог увидеть себя
и его! Это так же хорошо, как играть в театре! 'Есть только один ленивый человек в
в мире, что ваш муж прощает за лень, - сказал Джек голову
но мне вчера. И кто бы это мог быть? - спросил я, хорошо зная.
"Ну, Нед, конечно", - отвечает он в ответ.

"Я должен поговорить с хозяином Джека. Он слишком свободен в выражениях
становится - только потому, что они собираются позволить ему выступить с Медведем на
Рождество. Но, когда все сказано, мудрый человек принимает свое собственное решение;
и это было моей привычкой с юности ".

"Ты так думаешь", - ответила она.

"Я знаю. И Руперт может уйти. Он скоро вернется".

"Никогда, хозяин".

"Он вернется, говорю вам. Он найдет внешним миром очень
отличается от Cadworthy."

"Я хочу, чтобы ты позволил, что бедный мальчик, Марк, будет тебе уроком. Твоя любовь
история побежал suent, так что вы можете не думать, что это для молодой вещь
пересек там, где сердце находится. Для нас это кажется мелочью, как и то, что мы
забыли о волнении и лихорадке, если мы когда-либо их испытывали, но для них это вопрос жизни
или смерти ".

"Это все самогон и сказки. И моя история продолжалась следующим образом
мое собственное терпение и здравый смысл - никаких других причин. И я могу сказать вам,
что Марк принял удар очень разумно. Я недавно видел своего
брата - я имею в виду Натана. Он ужасно переживал за них обоих
Он был мягок, как женщина, когда дело касалось молодежи. Но
у него был долгий разговор с Марком, и он нашел его совершенно терпеливым, и
смирился с этим ".

"В belving[1] корова скоро забывает ее теленка. Это ж тихий, что
не делайте подряд и вызвать их несчастий в каждом ухе, что чувствуете
наиболее. Это ранило его в самое сердце и привело к разрушению его
жизнь-это то, что он сделал. Вы не хотите, чтобы вашего сына в
же дело?"


[1] _Belving_--мычание.


"Руперт очень отличается. Это его воля против моей, и если
он ослушается, он должен был вынести на себе всю тяжесть и увидеть, что жизнь без
я за ним. Когда Натан вышел на моряка, я ничего не сказал. Они
не могли все оставаться здесь, и это было мужское призвание. Но Руперт был
воспитан так, чтобы занять мое место, благодаря превосходящей силе мозга Неда; и
теперь, если он собирается увлечься девушкой и бросить мне вызов - что ж, он может
уходи; но лучше всего смеются те, кто смеется последним. Он будет страдать за это".

"Я очень боялся, ничто нас не сможет изменить его. Эту девушку быть
все для него. Ужасно жаль тоже, после вас, я никогда не знал
человек так жаден работы. "Воскресенья! Слишком много воскресений", - сказал он
не так давно в моих присутствии Неду. "Чего хочет здоровый мужчина?
тратить впустую каждый седьмой день?" - Возможно, это говорила ты.

"Вовсе нет", - ответил ее муж. "Совсем нет. Это Джек.
Нечестивое мнение Главы. Кто мы такие, чтобы подвергать сомнению предопределение Господа?
Седьмой принадлежит Господу, и я не лучшего мнения о Руперте за
говорю это, хотя иногда бывает трудно держать руки в карманах.
Особенно во время сенокоса.

"Ну, если ты не сдвинешься с места, он уйдет".

"Тогда отпусти его - и он сможет сказать людям, что у него больше нет
отца больше нет, потому что так и будет, если он уйдет".

"Не смей так говорить, учитель".

"Почему нет? Истина есть истина. И сейчас нас будет спать, если вы
пожалуйста".

Вскоре его могучий храп гремел сквозь тьму; но миссис
Баскервиль была привычна к звукам, и мысли о сыне,
а не о шумном отдыхе мужа прогнали сон.


Другие обсуждали эти вопросы мучили в последнее время, и темное, короткое
дни становятся темнее для некоторых сочувствующих людей от беды
Марк и тревоги своего двоюродного брата, Руперт.

Натан Баскервиль обсуждал ситуацию с миссис Линтерн за неделю
перед грандиозной постановкой "Святого Георгия". Теперь дело продвинулось вперед.
и ситуация получила развитие.

"Вот дура старая, Голлоп!" - сказал он. "Он сейчас идет, как будто глаз
мир был на нем. Можно подумать, что Шоу Прайор был центром вселенной
, как говорят янки, а Томас был стержнем в колесе
линча!"

"Тем не менее, он нашел время посмотреть, в какую сторону прыгает кошка",
ответила миссис Линтерн. "Теперь полно Неда Баскервиля и нашей Коры!
Говорит, что 'это дело и все это знают".

Натан пожал плечами.

"Да ... ну, эти вещи не могут быть устроены для них. Молодые должны идти
их собственные дороги. Без сомнения, они составляют великолепную пару. Они будут
великолепно смотреться в своих нарядах на празднике. Но я бы хотел, чтобы племянник Нед
не был так тщеславен своими достоинствами ".

Сама кора вошла в этот момент, и надо было, что сказать, что проснулся не
небольшой интерес в ее мать.

"Я связался с Марком, - сказала она, - и я проходил мимо, но он говорит
и это хорошо, я считаю. Он был очень тихий, и вы можете почти
сказать сердито".

"Слава Богу, что он справился с этим", - ответил Натан, но миссис
Линтерн засомневалась.

"Не чувствуйте себя слишком уверенной в этом. Он никому не запрещает скрывать свое сердце.
во всяком случае.

"Все говорят, что он воспринял это на удивление хорошо", - сказала Кора таким голосом,
что хозяин гостиницы рассмеялся.

- Бедный Марк! - но я вижу, что Кора не слишком довольна тем, что он так легко пережил
бурю. Ей бы хотелось, чтобы он был немного более сдержанным.
рот.

"Я очень рада", - ответила она. "Ты никогда не дал лучший совет
чем, когда ты велел мне написать ему. Правда в том, что он не сделал
жениться. Тенор Белл - подходящая жена для него.

"Интересно, кто будет звонить в него, когда ты выйдешь замуж", - задумчиво произнес Натан. "Ни один мужчина
не прикасался к этому колокольчику с тех пор, как его взял в руки мой племянник".

"Достаточно времени. Не то, что он не возражал бы мне звонить, я считаю. Такой
бескровная, как он это на самом деле-не воевать в него все, казалось бы."

- Если ты будешь так говорить, мы подумаем, что ты сожалеешь о том, что он поймал тебя на слове,
- сказал мистер Баскервиль, но Кора запротестовала, и когда он
когда она ушла, она более откровенно поговорила со своей матерью.

"Это очень милосердное избавление для меня и, возможно, для него. Я не
понять самого себя; и поскольку он воспринял это так замечательно круто, я
думаю, он не знал, что его сознание".

"Вы еще не слышали его в последний раз. Я встречал подобных. Что касается меня,
Я бы предпочел услышать, что он был сумасшедшим, чем таким спокойным и рассудительным.
Больше всего страдают те, кто скрывает свои неприятности.

"Я бы простила ему все, кроме того, что он трус", - яростно заявила Кора.
"Что толку от человека, который находится под каблуком у своих подчиненных?". "Что толку от человека, который находится под каблуком у своих
отец? Если бы он сказал: "Я ненавижу своего отца, и я никогда его больше не увижу,
и мы сбежим, поженимся и преподадим ему урок", тогда я бы
зауважала его. Но ни капельки. И принять то, что я написал,
вот так! Даже не пытаясь заставить меня думать об этом лучше. Очень
Слабодушный парень ".

Миссис Линтерн улыбнулась, но не при виде картины горестей Марка, а над предположением своей дочери
, что она сбежала бы с молодым человеком
и вышла бы за него замуж, не обращая внимания на последствия.

"Как мы обманываем самих себя", - сказала она. "Ты думаешь, что побежал бы с
он. Ты бы и ярда не пробежала, Кора. В тот момент, когда ты узнала, что происходит.
противоречила его отцу, ты ушла от него - почему? Потому что твоя первая мысль
всегда была и остается главным шансом. Ты хотела
выйти за него замуж из-за его денег - мы с тобой это очень хорошо знаем, если никто другой
не знает.

Дочь не проявила никакого беспокойства по поводу этого нападения.

"Я, конечно, не выйду замуж за нищего. Мое лицо все удачи вам
похоже, чтобы дать мне, и я не собираюсь бросать его за ничто. Я
откладываю деньги и очень хочу их иметь; и так делают все
другая женщина в своих чувствах. Единственная разница между мной и другими
в том, что они притворяются, что деньги не все решают, и я говорю, что это так, и не притворяюсь другой.
притворяюсь ".

- Однако Милли Ласкомб собирается остаться с Рупертом Баскервилем,
хотя говорят, что его отец лишит его шиллинга, если он
уедет из Кадуорти.

Кора фыркнула.

"Там будет намного больше остальных потом. Они Баскервиль
отцов всегда стоят на пути своих сыновей, когда дело доходит до
жениться. Мистер Натан был бы другим, если бы у него была семья.
Он понимает молодое поколение. Не то чтобы Вивиан Баскервиль возражала против женитьбы Неда.
Нед сам мне так сказал.

"Без сомнения, он будет рад, что Нед больше не сможет выставлять себя дураком"
.

Дочь миссис Линтерн покраснела.

"Он далеко не дурак", - сказала она. "Он не из тех мужчин, которые идут напролом
через лес и в конце концов приносят кривую палку. Он очень хорошо знает
, что такое женщины ".

"Да; и я полагаю, мистер Уэйт тоже знает?"

"Он отличается от Неда Баскервилля. Более осторожный и более гордый.
Я бы предпочел иметь тщеславие Неда, чем гордость другого. Чего он хотел
был здесь, разговаривал с тобой? - Я имею в виду Тимоти Уэйта.

"Неважно".

"В любом случае, это не было фермерством?"

"Могло быть, а могло и нет. Но, заметьте, он очень проницательный,
разумный молодой человек и знает свое дело, и как работать, и
ценность денег, и что нужно для их экономии. Он будет хорошо одеваться - несмотря на то, что
сколько ни мотай головой.

"Он очень хороший парень. Я ничего не имею против него, но..."

"Но другой тебе больше подходит? Ну, будьте осторожны. Не
спешите. Узнать о нем немного больше; и будет достойной, кора.
Ни в коем случае не было бы прилично встречаться с ним, пока все
знает, что ты только что бросила его кузена.

- Ничего подобного я не делал. Я получил мою сторону и это не конец-вид в
можно использовать такое слово, как это", - резко ответила дочь.
- Однако ты никогда не испытывал ко мне сочувствия, и я не могу рассчитывать на это
. Я пойду мой путь все тот же, и если в один прекрасный день я в
мир, я буду обращаться с тобой лучше, чем ты ко мне относишься".

Но миссис Lintern не был впечатлен этими настроениями. Она знала, что ее
сердце дочери достаточно хорошо.

"Это будет пара, если вы возьмете Нед Баскервиль", - сказала она. "И
тебе не нужно притворяться, что ты злишься на меня. Ты не можешь не быть тем, кто ты есть.
ты есть. Я не упрекаю вас; я только напоминаю вам, что вы должны вести себя
прилично и дать время забыть о другом вопросе. Ты кое-что должен другому мужчине
если это только уважение ... я имею в виду Марка.

- Он очень быстро успокоится, - ответила Кора. "Возможно, он позволит
своему отцу выбрать следующего за него; тогда будет легче работать, и
все будут довольны. Что касается меня, то я никуда не спешу; и вам не нужно
перетащите во имя Неда, он не нанес мне еще и очень нравится он вам
"нет" за ответ, если это так."

Миссис Lintern готовились к отъезду, и кора снова заговорил.

"А Марк, с ним все в порядке и ни за что. Он болтал бесплатно
и дружелюбный о спектакле и платья мы будем носить. Он
будет суфлером в тот вечер, и решено, что школьный учитель из
Бикли будет доктором, потому что в этом приходе никого нет
на это пойдет. И Марк говорит, что после окончания пьесы ему очень хотелось бы
поступить так же, как Руперт, и уйти из дома.

"Он так сказал?"

- Да, и я сказал: "Я уверен, никто не умеет играть в тенор-колокольчик так, как ты". Тогда
он посмотрел на меня так, словно мог бы многое сказать, но не сказал ".

"Я надеюсь, что он поедет и немного посмотрит мир. Это поможет ему
забыть тебя, - сказала ее мать.

- Нед единственный из них, кто знает мир, - ответила Кора. "Он
немного путешествовал, и это естественно, что его отец ставит его
выше всех остальных и видит его здравый смысл и ученость. Когда у Парсона сорвался
голос, Нед прочитал уроки - в то воскресенье тебя не было
дома - и никто никогда не делал это лучше. На самом деле он очень умный человек,
и его отец знает это, и когда его отец умрет, в завещании будет
показать, что думает о нем его отец.

- Полагаю, он тебе это сказал?

- Да, Нед говорил. Он знает, что я деловой человек. Я бы прыжок
люк-завтра, если надлежащее богатый человек пришел и попросил меня."

"Помните, что вы не первый-вот и все", - сказала ее мать. "Если ты
возьмешь его, а он передумает и будет обслуживать тебя так, как обслуживал других здесь и там
, у тебя будут очень беспокойные времена, и ты будешь выглядеть
большим дураком ".

"Все это было вздором и ложью", - ответила она. "Он ясно объяснил мне правду"
. Он никогда не брал ни одну из этих девушек. Они не были милыми девушками.
и они бросились на него, или думали, что они имели. Он никогда не любил ни
женщина пока----"

Кора замолчала.

"Не скажу тебе, нет больше", - продолжила она. "Для тебя это не проблема - тебе
наплевать на пуговицу - и я все равно скоро уйду из твоего дома".

- Возможно, но мне будет очень жаль всех на ферме Кэдуорти.
если ты возьмешь Неда и поселишь жену вместе с его семьей, - ответила она.
мать. "Будь тверд, как крис-хоук [2]; и ты всех их за уши натянешь
так же уверен, как и всегда, когда идешь туда ".


[2] Крис-ястреб_-кестрел.


- Если я буду грубой, ты убьешь миссис Эстер Баскервиль, - парировала Кора. - Она
скажи, что я нежен, как лесной голубь. Я не показываю свои коготки без
на то есть веская причина. И никогда, если на то нет веской причины. В любом случае, я
девушка, которая должна вести свои собственные битвы, поскольку ты очень хорошо относишься к этому.
постарайся не выполнять материнскую роль и не помогать мне. "

- Последнее слово остается за вами, - ответила миссис Линтерн.




ГЛАВА XV

Через несколько недель после Рождества прошло, Мистер Джозеф Войсей и другие встречают
при 'белой колючкой и играл хор дел в соответствии с их
таможня. Большой темой для обсуждения стало еще играть. Она
дважды был принят для разных аудиторий, и это доказано, но
равнодушным успех. Все согласились, что программа обещала
лучше, чем ее конечной эффективности. На репетиции все шло хорошо; по
ночь дисплея тысячи неудач объединены, чтобы уменьшить его
эффект.

Джо Войси подвел итог Томасу Голлопу, который сидел и пил с ним.

"Мы все были так заняты Рождеством, погодой и
У Натана простуда на груди, и он может только квакать
как лягушка, а Парсон выходит из себя из-за Head на последней репетиции
репетиция и другие вещи, безусловно, провалились. Это случай наименьшего
сказано, что починят как можно скорее; но я сохраню эту маску французского Орла такой, какой она была на мне.
Я ношу ее, потому что она является очень красивым украшением и висит у меня в гостиной
на каминной полке ".

"По моему мнению, - заявил Натан, - именно Джек Хед сыграл главную роль в этом шоу.
озорство. После того, как Парсон успокоил его на репетиции, я
допускаю, что он стал немного легче со своей стороны и не вел себя так сильно
напористо, но я хорошо знал, что он приберегал это для вечера; и поэтому он
был. Все это время был Джек, и даже когда он должен был быть мертв.
Он, должно быть, все еще продолжал рычать, чтобы рассмешить людей. У него был
с тех пор он в одном ряду с мистером Мастерманом ".

"Человек, склонный к раздорам; и все же жизнерадостный человек; и все же, опять же,
очень непокорный человек против властей", - сказал Войси.

"Ну, все закончилось, и он показывает, как и все остальное делать, сколько может
вырастают из маленьких", - добавил Натан. "Просто немного веселья на Рождество,
вы бы сказали, не оставило особого следа, но - посмотрите на это - насколько
далеко идущий ".

"Это привлекло к нам внимание всего округа, как я и говорил",
ответил приходской клерк. "Сельский настоятель был здесь после этого и пообедал
в доме викария и пришел в церковь, чтобы посмотреть на
обложка для шрифта; но Нэнси Мамфорд, служанка в доме викария, прислуживает за столом.
и она сказала моей сестре, что его преподобие сказал мистеру Мастерману, что
мы оказались между двух стульев и что представление было чем-то вроде
помеси современной пантомимы и старой пьесы о чудесах, и что
маски и тому подобное были не в порядке вещей. И мисс Мастерман была
немного раздражена сельским деканом и сказала ему прямо в лицо, что если бы ему только
пришлось довести дело до конца, как это сделали они, она была уверена, что он был бы
больше похоже на милосердие по этому поводу ".

"У нас больше не будет актерской игры, попомните меня", - предсказал Джо Войси.;
затем в бар вошли другие, среди них были Сол Ласкомб из
Троулсуорси и Хитман Линтерн. Уорренер направлялся домой
и задержался только на пинту пива и пару дружеских слов.

"Вы бы послушали, как Джек Хед рассказывал о пьесе", - сказал он.

"И он должен услышать, как мы рассказываем о нем", - ответил Войси. "Джек, так что
черт возьми, он чуть не испортил спектакль. На самом деле, здешний трактирщик думает, что он
действительно это сделал".

"Он клянется, что спас всю работу от грандиозного провала. И
молодой фермер Уэйт клянется, что именно мисс Линтерн в роли принцессы спасла
это; и мистер Нед, ваш племянник, Натан - он клянется, что это он сам
спас это".

"И я думаю, что это я спас это", - заявил Томас. "Тем не менее, достаточно
сказал. Это о прошлом, и скоро будет забыт, как мертвого человека
ум".

"Вот где ты ошибаешься, том", - сказал Хитман. "Ты ничего так просто не забудешь"
. Кроме того, есть все, что связано с этим. Есть Полли
Баскервиль, это была одна из девиц коры в спектакле, обручилась с
быть женатым на прочность ее-чтобы Ник Бассетт ... он так ждал, на
Турецкий Рыцарь. А теперь - еще более важные новости для меня и моих близких. У Коры
похищен Нед Баскервиль!"

"Я знал, что это произойдет", - признался Натан. "Это очень
штука тонкая, она только разбиты с человеком кузен вопрос
несколько месяцев. Ее мать попросила меня об этом немного назад".

"Ты должен помнить об этом", - сказал Хитман. "Я должен был быть
первым, кто поднял шум - я единственный брат Коры и единственный мужчина
, ответственный за то, чтобы заботиться о ней. Я говорю, что мне следовало быть первой, кто
устроила скандал, потому что я была ужасно груба с ней и думала, что это тяжело для
нее бросить Марка только потому, что его отец был старым карманником.
Но, видя, как Марк воспринял это ...

"На первый взгляд, я согласен с вами в этом; но эти тихие парни, которые скрывают свои
чувства, часто чувствуют гораздо больше, чем показывают", - сказал мистер Ласкомб.

"Он был тяжело ранен, и я хорошо это знаю, потому что так сказал мне его отец",
продолжил Натан Баскервиль. "Мой брат Хамфри, в некотором роде,
обвинял меня и миссис Линтерн, и, фактически, всех, кроме себя. Один
минуту он сказал, что Марк был вне его, и затем он должен быть
очень ревнует Марк и говорил, что люди были caballing против
его сын. Сейчас я иду в страхе встретиться со своим братом, потому что, когда он услышит
Lintern, что кора собирается взять Нед Баскервиля, он подумает, что это
все это заговор, и он будет бушевать на счету Марка".

"Я боюсь за Марка", - сказал Хитман; затем Голлоп внезапно
остановил его.

"Тише!" - крикнул он и поднял руку. После короткого молчания,
однако, он попросил молодого Линтерна продолжать.

"Прошу прощения", - сказал он. "Мне показалось, я что-то слышал".

"Я боюсь за Марка, - продолжил другой, - потому что я случайно знаю, что
он все еще втайне немного надеялся. Мне не слишком нравится моя сестра Кора
и я считаю, что Марк стоит ее на миллион, и я сказала ему, что я
рад видеть его таким веселым об этом. - Ты очень мудр, чтобы держать ваш
Пекер, Марк, - сказал я этому человеку, потому что она тебе не Сортировать по-настоящему.
Я знаю ее лучше, чем вы, и могу это подтвердить". Но он сказал, что я
не должна так говорить, и он сказал мне, очень конфиденциально, что он не оставил
всякой надежды. Бедняга, теперь я могу выплеснуть это наружу, потому что он знает, что все кончено.
теперь. "Пока она на свободе, есть шанс", - сказал он мне. "Я никогда не буду"
думать, - сказал он, - "что все, что было между нами, должно быть унесено ветром"
при таком дуновении неприятностей". Вот как он выразился, и я могла
вижу по опустошенному состоянию его глаз и натянутым нервам,
что он прошел через ужасное.

"Он рассчитывал на то, что она придет в себя, бедняга... а? Поэтому он поставил
такой сильной тогда", - пробормотал Натан.

Войсей потом заговорил снова.

"Как это происходит, я могу сказать вам последнее, что о нем", - сказал он.
"Я должен был работать два дня, как над краем нашего сада, делая нуля
в частности потому, что мороз был в земле, и ты не смог
положить лопату. Но я был занят, как пчелка, по своему обыкновению - связывал
кажется, гороховые палочки, или ставил крысоловку, или что-то в этом роде
дело в том, что когда кто должен перейти по другую сторону изгороди, кроме Марка
Баскервиль? Мы разговорились о пьесе, и я повел его вниз.
к себе домой, чтобы показать, куда мой дедушка прикрепил маску, которая превратила
меня во Французского Орла. Тогда я сказал, что в воздухе что-то изменилось,
и он тоже так сказал. Я заметил, что Руперт Баскервиль ушел
Кадуорти и перешел работать в Lee Moor china clay, и он сказал
"Да, и я тоже ухожу". "Никогда!" - сказал я. "Что мистер Хамфри будет делать
без тебя?" Но он не знал, да ему и было все равно. "Кто когда-нибудь позвонит в твой колокольчик?
Когда тебя не станет?" Я спросил его, и...

Томас Голлоп снова прервал его.

"Ужасно странно, что ты назвал колокол, Джо", - сказал он,
"потому что я готов поклясться, что кто-то сейчас в него звонит!"

"Звонят в колокольчик! О чем это вы говорите?" - спросил Хитман. "Да что вы, уже десять часов.
"И все же я прав".

"И все же я прав".

В этот момент вернулся Сол Ласкомб, ушедший минутой раньше.

- Кто здесь аго? - спросил он. - Звонит колокол.

Они столпились у двери, постояли в ясной тишине ночи и
услышали звонок. С интервалом в минуту глубокая, звучная нота
пульсировала в вышине, где на фоне звезд возвышалась церковная башня.

"Насколько я знаю, никто не болен до смерти", - сказал Натан. "Это будет
Марк Рингинг, без сомнения. Никто не трогает тенора Белла, кроме него".

Мистер Ласкомб снова сел на своего пони.

- После твоего бара, Натан, холод пробирает до костей. Спокойной ночи, души. Мы
узнаем, кто это завтра.

Звонок прозвенел еще три раза; затем он смолк.

"Подождите минутку, и я вернусь", - сказал мистер Голлоп. "Я не могу уснуть
этой ночью, не зная, кто это. Очень ужасный внезапный припадок,
наверняка. Элиза может знать.

Он перешел дорогу и вошел в свой дом, стоявший напротив
стена кладбища. Они подождали, и он вернулся через минуту.

"Она ничего не знает", - сказал он. "Марк заходил немного назад и
искал ключ. - Что ему теперь нужно в белфрае, мистер Баскервиль?
она оборвала его. "Проезжающий мимо Белл", - сказал он; и Элиза, конечно, пришла в восторг.
потому что она впервые услышала об этом. "Как тебя зовут?" - спросила она.
но он ничего не ответил, спустился по ступенькам и ушел. Через
Минуту после звонка.

"В любом случае, теперь все кончено. Я пройду и познакомлюсь с Марком, - сказал мистер
Баскервиль.

Его сопровождали еще один или двое, но звонка не было видно.
Затем, ведомые Голлопом, они вошли в притихшую церковь и закричали.

"Где ты, Марк Баскервиль, и кто умер?" - воскликнул Голлоп.

На колокольне царила глубокая тишина, и веревки, свисавшие с
своих мест наверху, касались мужчин, когда они ощупью пробирались в темноте.

"В любом случае, он ушел", - заявил Натан. Потом вдруг мужской ботинок
терся о его лицо. Влияние перенесли его время, но он качнулся
тяжело снова.

Трактирщик громко закричал, в то время как Голлоп принес фонарь и зажег его
. Затем они обнаружили, что Марк Баскервиль привязал кусок
толстый шнур к большой веревке тенорового колокола на высоте двадцати футов над полом
. Он взобрался на лестницу, затянул тугую петлю вокруг шеи,
подпрыгнул в воздух и таким образом покончил с собой.




ГЛАВА XVI

Некий человеческий прах лежал в месте, расположенном отдельно от главного кладбища церкви
Святого Эдуарда. Здесь хоронили новорожденных младенцев, умерших до принятия
в христианскую веру, потому что служители
церкви сомневались в спасении этих некрещеных в
ином мире. Это место было известно как "Холм Крисомеров".
произошло от древнего употребления. Сначала под хризомой понимались
помазанные белые одежды, надеваемые на младенцев при крещении; а впоследствии
они стали означать одежды новокрещеных. Младенцы также были
завернуты в них, если они умирали через месяц после крещения; в то время как а
хрисомное дитя, или хрисомер, означало того, кто таким образом безвременно скончался.

Среди этих опавших почек покойный викарий прихода также похоронил женщину
, которая покончила с собой; и Томаса Голлопа, не сомневавшегося ни в чем, кроме
что здесь, и только здесь, тело Марка Баскервиля может быть пристойно захоронено.
уложил, взял на себя, чтобы вырыть могилу на холме Chrisomers'.
Но земля была очень твердой и Томас больше не обладал его
стародавняя сила рычага. Поэтому молодой человек помогал ему, и в течение
промежутков между родами старейшина рассказывал о происшествиях, связанных с
прошлыми погребениями. Некоторые принадлежали его собственным воспоминаниям; другие были
переданы его отцом.

"И прикоснувшись к этим снимкам детей до того, как святая вода спасла их, мой
родитель вспомнил старую историю о Вересковых гончих", - заключил Томас. "И
в этом может быть больше, чем мы, смертные более позднего времени, имеем право
отрицать. Ибо мой отец торжественно клялся, что слышал их зимой.
сумерки проносились в воздухе, словно стая птиц.
птицы, летающие по ночам, и лающие, как паиньки, во весь голос кричащие после еды
Доул. Это Сатана, который держит их подальше от радости Рая; но только
какое-то время, вы должны знать, ведь вот этих детей никогда не делал
ход неправильное, слишком молод для этого; и поэтому, в порядке и
причина, они будут поймал на небо в последний".

"Но, без сомнения, все по-другому, если человек сводит счеты с жизнью", - сказал
молодой человек.

"Совсем другое дело", - заявил мистер Голлоп. "Свести счеты с жизнью - все равно что
пойти на вечеринку до того, как тебя пригласят - это, мягко говоря, очень самонадеянно и напористо"
. Никакая благотворительность этого не покроет. Ради спора
скажем, когда я перережу себе горло, и тогда я предстану перед Престолом
Благодати, как только жизнь покинет меня. "Кто ты такой?" - спрашивает
Могущественный. "Томас Голлоп, ваше преподобие", - говорю я. Затем они приносят
книги, и все выясняется, что я взял закон жизни в свои
собственные руки, нарушил рекорд и устроил далеко идущий беспорядок в
все; потому что ты должен знать, что не можешь жить в одиночестве, и
если ты наложишь руки на свое тело, ты расстроишь другие жизни, кроме своей собственной
и создашь проблемы в следующем мире так же хорошо, как в этом. Итак, я спускаюсь вниз.
иду в плохое место - и очень хорошо, что я это заслужил. Я не могу быть
уверены Мастерман, но он вряд ли сможете лица для лечения этой сыпи
труп, как богобоязненный существо, я надеюсь. Приход
кольцо с ним, если он сделает".

"Краунер сейчас сидит за "Белой колючкой"", - сказал ассистент Тома.

"Да; и поскольку Джек Хед выступает в качестве присяжного, не будет никаких пререканий
с правдой. Я ненавижу этого человека и могу сказать о нем мало хорошего в целом.
но в нем нет ничего глупого, и хотя он чаще
хуже любого парня, которого я знаю, он не ошибется сегодня, потому что он сказал мне
ничто не поколеблет его. Это слабоумная мода говорить, что
те, кто убивает себя, сумасшедшие. Они всегда так заявляют. Почему?
Потому что прах обманет правосудие и получит хорошие христианские похороны
как лучший среди нас. Но Хэд этого не допустит. Он полностью за то, чтобы представить
это в виде голого самоубийства без каких-либо манипуляций или подстраховки. Молодой человек
был в здравом уме, как я, и покончил с собой со злым умыслом заранее; и поэтому он
должен лежать "на холме Хрисомеров" с сомневающимися, а не с
несомненными ".

Пока он говорил, кто-то приблизился, и Натан Баскервиль, одетый в черное,
встал рядом с ними.

"Мне нужен ты, Голлоп", - сказал он. "Для кого ты здесь копаешь? "Это было давно".
"В честь Марка Баскервиля", - твердо ответил могильщик, - "Холм Крисомеров" был открыт".

"В честь Марка Баскервиля". - Он здесь.
заслужил свое место, и здесь он солжет, будь я кем угодно.

Натан посмотрел на Томаса с неприязнью.

"Такой старый и все такой же кривоносый!" он сказал. "Я рад, что у тебя было
твои неприятности за твои страдания, потому что ты этого заслуживаешь. Бедный Марк должен быть
похоронен вместе со своей матерью. Тебе лучше позаботиться об этом, и побыстрее
тоже. Похороны послезавтра.

- Я поговорю с преподобным Мастерманом, - ответил Томас, - и
Я также послушаю, что скажет коронер.

- Ты иногда бываешь противным старикашкой, Голлоп, и никогда не был противнее, чем сегодня.
сегодня. Что касается мистера Мастермана, вам следовало бы знать, из какого теста он сделан.
к этому времени; а что касается дознания, то оно закончено. Вердикт мог быть только один.
И мы приняли решение сразу.

- А как насчет Джека Хэда?

"Джек не взбалмошный старый дурак, кем бы он еще ни был",
ответил трактирщик. "Я убедил его ровно за две минуты, что
мой племянник не мог нести ответственности за то, что он натворил. И
все, кроме такого кислого и ожесточенного человека, как ты, должно быть, знали это.
Бедного Марка бросила девушка - ее тоже не стоит винить, потому что она
должна была быть верна себе. Но он по-прежнему не верит, что она не для него.
Хотя она, как вам угодно, ясно изложила это в письменном виде; и он
продолжает надеяться, мечтать и строить воздушные замки. Всегда
мечтательным и странным он был всегда - запомни это. Затем приходит
ошеломляющая новость для него, что все кончено и дева увела другого
мужчину. Разве этого было недостаточно, чтобы расстроить такое хрупкое, причудливое создание?
Достаточно, и более чем достаточно. Он скрывает свои проблемы, и его мозг отказывает
и его сердце разбивается - и все это незаметно ни для кого. И что происходит потом?
Он звонит в свой собственный прощальный звонок! Это была работа здравомыслящего человека? Бедняга
парень - бедняга! И ты отказываешь ему в христианских похоронах и бросаешь его здесь
как собаку, вместе с бедными безымянными детьми внизу. Я краснею
для вас. Увидеть на могиле его матери и попытаться быть больше-сердцем.
'Это только благотворительность предположить, что холодная погода будет леденящие свой
кровь. А теперь я иду к моему брату Хамфри, рассказать ему все, что есть
что рассказать.

Затем мистер Натан застегнул пальто и повернулся к ухмыляющемуся
рабочему.

"Не смейся над ним", - сказал он. "Пожалей его. Это не смешно
дело. Заполнить эту дыру и занять там шифер в дальнем конце
в Баскервиль подряд, и привести все в порядок. Наши могилы будут все
кирпич".

Он удалился, а мистер Голлоп направился к дому викария.


Натана ожидала трудная задача, но он взялся за нее в надежде на будущее
преимущество. Он ужасно беспокоился за своего брата и теперь намеревался
навестить его. Пока Хамфри никого не видел.

Вивиан позвонила в Хоук-Хаус на следующий день после смерти Марка, но миссис
Хэкер сказала ему, что ее хозяина нет дома. На вопросы о его
состоянии она просто ответила, что он не болен. Он распорядился
, чтобы тело его сына осталось в церкви, и он больше не навещал
Шоу и не видел мертвых с той ночи, когда погиб Марк.

Теперь Натан, втайне надеясь, что какое-то лучшее взаимопонимание между ним
и Хамфри может возникнуть из-за этого сокрушительного горя, а также из-за него самого,
страдающего от шока больше, чем кто-либо мог себе представить, поспешил
навестите его брата, пережившего тяжелую утрату, и ознакомьте его с обстоятельствами расследования.
расследование.

Хамфри Баскервиля не было дома, и Натан, зная его знакомое
пристанище, направился туда. Но сначала он спросил миссис Хэкер, как поживает ее хозяин
.

Глаза женщины были полны слез, а нервы на пределе.

"Он переносит это так, как может переносить только он", - сказала она. "Можно подумать, что он
камень, если ты не знал. Шлифует его жизнь-Господь знает, за
какой ценой для себя. Сегодня утром он зажег свою трубку. Он вышел
опять же, я даю тебе; и все же он показывает истинную природу его, что он может
зажечь ее. Ни слова он не скажет о нашем дорогом благословенном мальчике, доведенном до
смерти - вот как я это называю - этой сукой с картинным лицом до
Андершо ".

- Ты не должна так говорить, Сьюзен. Это была не вина девушки, а
ее жестокое несчастье. Будь честна, это доброе создание. Она
страдала больше, чем кто-либо, но ее мать знает. Нет, нет, нет - только не Кора.
Ужасная правда заключается в том, что Хамфри сам несет ответственность за все. Если
он встретил дочь миссис Lintern в детском духе, она никогда бы не
боялись прийти в семью и не забросила за бедный Марк.
Но он пугал ее чуть ли не до смерти, и она чувствовала, что брак с таким
сын человека и не смогли прийти к добру".

Миссис Хэкер не следит аргумент. Ее разум пережил
глубокое возбуждение и шок, и она перенеслась из настоящего в
прошлое.

"Взлеты и падения этого ... загадка этого ... непристойность этого ... жизнь
в общем, я имею в виду! Подумать только, что мы с вами не более недели назад
танцевали на глазах у публики - Дед Мороз и матушка Дороти.
Как люди смеялись! А теперь...

Она тупо смотрела перед собой и вдруг начала повторять свою роль в
пьесе.

 "А вот и я, старая мать Дороти,
 Толстая, белокурая, пухленькая и товарная.
 У меня большая голова, мое тело еще больше:
 Тебе не кажется, что я красивый старик?


"И качество говорило о том, что я, возможно, создан для этой роли!"

"У тебя кружится голова от всего этого жестокого горя", - ответил Натан.
- Зайди с этого холодного ветра, Сьюзен, и выпей капельку крепкого спиртного.
Я полагаю, мой брат сейчас на возвышенности?

"Да, он там, наверху; ты можешь видеть его из сада за домом. Похоже на
изображение - камень среди камней или ворона среди ворон. Но
огонь внутри. Он был ужасно люблю но, хотя он предпочел бы
были раскаленными щипцами цапнуть его не показывать".

"Я пойду", - заявил трактирщик.

Он поднялся туда, где на фоне горизонта появился его брат, и обнаружил, что
Хамфри с мрачным видом стоит на камне и смотрит в глаз
от восточного ветра. Его пальто развевалось за спиной; шляпа была надвинута на глаза.
нос покраснел, и с него свисала капля. Он выглядел
как огромная, заброшенная птица, заброшенная и умирающая от голода.

"Прости меня за то, что я пришел, брат, но у меня не хватило духу остаться в стороне.
Раньше ты меня не видел, но теперь ты должен. Спустись на левую сторону
этих камней. Я должен поговорить с тобой.

"Я пытаюсь понять", - спокойно ответил другой. "И восточный ветер"
Мне больше нравится вразумлять меня, чем когда-либо тебе.

"Не говори так. Мы часто сами навлекаем на себя физические неприятности, когда нам
приводимый в бесится с психическими проблемами. Я знаю, что. Я тоже страдал в
мое время; хотя, может быть, никто из живущих, - но один-никогда не знаешь, как
много. Но это бессмысленно рисковать собственной жизнью, вот и открывай
легкие восточный ветер, потому что ваш дорогой сын ушел. Запомнить
'это не здорово болен, чтобы умереть, Хамфри".

"Тогда почему ты просишь меня быть внимательным к жизни?"

"Я имею в виду, что мы не должны оплакивать Марка ради него самого - только ради его потери для
нас самих. Он не в себе. Восточного ветра для него больше нет. Это наше горе.
вот что осталось. Его горе позади; его насущные заботы исчезли навсегда.
Вы не должны отчаиваться, Хамфри".

"И ты сойдешь за понимание человек, я полагаю? И скажите мне, не
отчаяние. Детски отчаяния. Только дети отчаяние, когда они ломаются
их игрушки. И взрослые тоже дети. Но не меня. Я никогда не отчаиваюсь,
потому что я никогда не надеюсь. Я сделал его. Я его создал. Он был хорошим сыном
ко мне".

"И хороший человек, всеми силами. Ласковый и добрый, слишком мягкий и добрый, за
это важно. Слава Богу, что мы все христиане. Блаженны кроткие.
Чаша его радости переполнена, и там, где он сейчас, Хамфри, его единственное горе
видеть нас."

- Полагаю, из-за таких вещей у тебя отличное имя для отзывчивого
и чувствующего человека? Значит, или это просто естественный
поток слов, как падает дождь, и вода скатывается-Хилл? Я говорю
вам, что он был хорошим человеком и умел делать других счастливыми своим мягким,
скромным образом. Слабаком вы могли бы назвать его здесь и там. И его
слабость положила ему конец. Слишком слаб, чтобы жить без этого бессердечного
багаж!"

"Оставь ее в покое. Вы не понимаете, что стороне, и это не
времени, чтобы попытаться сделать вы. Она и так достаточно сильно пострадала.

Хамфри рассматривать его брат с пылающим взглядом ярость. Затем его
особенности услуг и он странно улыбнулся, в его собственном сердце, но не в
Натан.

"Я забыл", - сказал он. Затем он снова погрузился в молчание.

Вскоре он заговорил снова.

"Мой Знак был не намного больше, чем картина, висящая на стене для некоторых людей.
Возможно, он был не намного больше для меня. Но вы пропустите картину, если это
снесли. Я никогда не думал, что такая вещь происходит. Я не знаю
или думаю, все, что было скрыто разливается в нем. Я думал, что он был
чтобы преодолеть это; но, любовники, он не тонкийк. она действительно ушла.
Потом что-то - я полагаю, сама женщина - внушило ему, что
надежды больше нет; и тогда он ушел вот так. За
такую никчемную тряпку - подумать только! И я полагаю, что она услышит его звонок
в следующее воскресенье и бровью не поведет.

"Не говори так. Она ужасно изранена и расстроена. И я уверен,
никто-никто никогда не услышит его звон, как мы привыкли. У нас всегда будет
печальное послание для всех, кто знал Марка ".

"Вздор и дрянь! Ты будешь первым, кто будет смеяться и отпускать свои шутки
и все остальное в тот день, когда эта девушка выйдет замуж. И звонок
столкновение над головой, а его прах в земле под ногами. Позволь мне
выбрать мужчину - позволь мне выбрать мужчину, когда она выйдет замуж!

Натан понял, что его брат не знал правды. Он не был
момент, чтобы говорить о Коре и Нед Баскервиль, однако.

"Я только что вернулся от следствия", - сказал он. "Конечно, это было вызвано
в "нездоровом уме".

"Конечно, вместо того, чтобы увидеть и признать это, единственной вспышкой здравомыслия
во многих жизнях были решимость и поступок покинуть ее. Он был в здравом уме
достаточно. Ни один Баскервиль никогда не был иным. Это только мы, старые дураки,
которые перестают возиться с узлом, это безумие. Великие духи
не могут дождаться, когда их будут беспокоить в течение шестидесяти десяти лет грузом
вонючей плоти. Они выбрасывают его за борт и...

Его нога поскользнулась, и он прервал фразу.

"Возьми меня за руку", - сказал трактирщик. "Я сказал Голлопу, что Марк будет
лежать со своей матерью".

Казалось, другого внезапно тронула эта новость.

"Если я недооценил тебя, Натан, я сожалею об этом", - сказал он. "Ты знаешь
в глубине души, так ли ты хорош, как думают люди; и так ли ты мудр;
и так ли ты достоин. Но сегодня ты заставляешь меня недосыпать, и когда я
не выспавшись, я, возможно, теряю рассудок. Лечь с его матерью...
А? Ничего нового, если он это сделает. Он много ночей пролежал у нее на груди
до своего рождения и еще много ночей после. Она была
чудесна, завернувшись в него - единственное, с чем ей так не хотелось расставаться. Как
она терлась о него носом, из чистой животной любви, когда он был младенцем - как
кошка о своем котенке ".

"Когда ему было десять лет - в год ее смерти - он пообещал ей, что его
похоронят вместе с ней", - сказал Натан. "Я случайно это знаю".,
Хамфри."

- Мало кто выполняет свои обещания мертвым, но теперь он сам мертв.
Зарыться ... зарыться к ней и положить его там рядом с ней - прах к праху
. Я не придаю значения пыли любого рода - не будучи фермером. Но
его мать заслужила Рай, а если не он, ее слезы, может плавать с ним.
Чтобы разводят бессмертной души, заметьте, что, даже если он будет
сам проклят. Родитель человеческого существа подобен Богу, ибо он
приложил руку к созданию ангела или дьявола ".

- Мы привезем Марка обратно сегодня вечером или похороны начнутся в
церкви? - спросил Натан.

К этому времени они спустились с холма и стояли у ворот Хамфри.

"Не тревожьте его кости. Пусть он побудет там, пока не приготовят постель.
Я не приду на похороны".

"Не приду!"

"Нет. Я ведь не ходил к своей жене, не так ли?

- Да, действительно, ты ходил, Хамфри.

- Тут ты ошибаешься. Черная шляпа с плакальщицей, и пальто, и
там был траурный ханкерчер - не я. Похорони его и позвони в его собственный колокол
в его честь, но, ради Бога, не дай ни одному полезному человеку простудиться.
Они умрут из-за него. Я и его мать - мы будем скорбеть по-своему.
на свой манер. Да, и она тоже: духи движутся сюда ради
минута. В его пустой комнате она была в ту ночь, когда он закончил это. Чувство
у нее было такое, как будто она потеряла трехпенсовую монету в постели. Я
услышал ее. "Пусть будет так!" - крикнул я из своей комнаты. "Этого человека там нет".:
он мертв - повесился от любви на колокольне. Возвращайся туда, откуда ты
пришел. Вероятно, он будет там раньше тебя, а если нет, они скажут
тебе, где его искать ".

Он резко повернулся и вошел; затем, когда его брат, ошеломленный и
сбитый с толку, собирался поспешить домой, снова появился старец и
позвал его.

"Пару слов только для твоих ушей", - сказал он, когда Натан вернулся. "Здесь нет
много любви между нами, и не может быть; но я благодарю вас за предстоящие
для меня-день. Я знаю, что ты хотел сделать доброе дело. Моя беда
не ослепила меня. Беда не хотела этого делать. Слезы омыли
многие глаза обрели ясное зрение, поскольку никогда не видели прямо до того, как пролили их.
Я в долгу перед вами. Ты пришел ко мне в беде, хотя хорошо знаешь,
Ты мне не нравишься. Это было по-христиански, и я этого не забуду
ты. Если когда-нибудь ты сам попадешь в беду, приходи ко мне, трактирщик.

- Услышать это стоило моих усилий. Бог всегда поддерживает тебя, брат.

Но Хамфри уже ушел.

Натан отпрянул назад и инстинктивно повернулся к Андершо, а не к
своему собственному дому. Темнота и беспокойство, размещенных там же; кора ушла
от друзей, далеко от деревни, и Linterns все носили
траур по Марку.

Присцилла встретила ее хозяин, и он пошел в кухню и швырнул его
шляпу на стол и сел погреться у огня.

"Бог знает, что произойдет", - сказал он. "Разум этого человека
шатается. Никогда еще такой смысл и бессмыслица не смешивались в одном дыхании".

После паузы он заговорил снова.

"И бедняжка Сьюзен тоже наполовину сумасшедшая. Ужасный дом. Ничего
Хамфри, возможно, удивит меня. Но одно благословенное слово он сказал, бедняга.
хотя, знал ли он, о чем говорил, я не могу догадаться.
Он поблагодарил меня за то, что я пришел к нему в беде - поблагодарил даже с благодарностью
и сказал, что никогда этого не забудет. Для меня было счастьем
услышать это в такое время ".

Эмоциональный мужчина расплакался, и Присцилла Линтерн помогла ему.




ГЛАВА XVII

Хамфри Баскервиль искал покой, много дорог, и когда
окончательная большой катастрофой в его жизни напал на него, он нашел его
ступая по знакомой тропе.

Он понимал, что только ограничивая узы плоти и
вытесняя любовь к человеку из своего сердца, можно приблизиться к
удовлетворенности, бесстрашию и покою. Он полагал, что чем меньше мы
любим, тем меньше у жизни силы мучить нас, и он завидовал
бесстрастному, лишенному солнца спокойствию известных философов и святых. Он
был рад, что в то время, когда природа имеет весомый голос в делах человека
и управляет им с помощью здравого смысла, он не взял на себя
обычных обязанностей.

Случай подарил ему всего лишь одного ребенка, и когда мать этого ребенка
когда его отняли, он почувствовал какое-то мрачное удовлетворение от того, что судьба
может нанести только еще один жизненно важный удар. Он преуменьшал свои привязанности
упрямо; он оценил силу жизни, способную причинять новые страдания
господам, и вообразил, что только смерть одного человеческого существа
может принести дополнительные страдания. По крайней мере так он считал до
события. И теперь, когда существо было на самом деле мертв. Из рядов
человек, пулю нашел и убил его сына.

И все же, когда Марк сошел в могилу и первая буря, вызванная его кончиной, была
успокоенные в сердце отца великие новые факты и информация, до тех пор
отрицавшиеся, обрушились на тьму Хамфри Баскервиля и показали ему
что даже этот удар не смог оторвать его дух от себе подобных.

Долгожданное избавление не снизошло на него; всеобщее
безразличие не пришло. Вместо этого его беспокойство продолжалось, и он обнаружил, что
структура его прежней мечты столь же беспочвенна, как и все мечты. Потому что
предполагаемый святой и отстраненный философ - это формы, которые маскируют
реальность; это позы, возможные только там, где душа страдает от
конституциональной атрофии или перенесенного обморожения.

Те, кто стоят в стороне и наблюдать, вместо того, чтобы замерзнуть до смерти
горит здорово прочь. Неисправен чувствительность не возвышенного; для
я сочувствую некоторым естественный инстинкт человека-это не стоять на высоты.
Тот, кто поднимает барьер между собой и жизнь, должен быть не более
чем незаконченная вещь. Его стремление к отрешенности - это жажда
болезни; его содержание - это содержание бессознательности; его покой - это
покой умственно неполноценных.

Целостный человек чувствует; целостный человек страдает всеми своими покалывающими чувствами
целостный человек с умом воспринимает ничтожество мира,
невежество, жестокость; он переносит их как несправедливость по отношению к самому себе; и,
поскольку он целостный человек, он тоже совершает грубые ошибки и добавляет их к
сумма человеческих страданий, даже когда он борется изо всех сил
за увеличение человеческого счастья.

Благополучие мира принадлежит ему; его горести также принадлежат ему. Он ошибается и
искупает вину; он достигает и помогает достигать другим; он ненавидит
монастырь и любит домашний очаг. Он страдает, когда общество
поражено; он скорбит, когда кажется, что течение эволюции отступает от своей
вечной задачи "чистого омовения человеческих берегов земли"; он
беспокоится, когда преходящие победы достаются злу или невежеству; в конце концов,
он живет. И его сторожевая башня и маяк - это не довольство, не мир,
но истина.

Он стоит так высоко над трусливым спокойствие в любой отшельник или
патрон мыслитель, как звезды, мерцающие над и гнилой древесины в
лес скрытые; и он знает, что без великого сердца всегда бесстрастен, или
спокойный, или emparadised за плач маленького сердца, пока она не
начали холодеть. Быть святым только для себя - значит быть никем;
кусок мрамора делает святого лучше; и тот, кто покидает арену, чтобы
наблюдающий, хотя он может быть столь же мудр, как наблюдающие боги, также столь же
бесполезен.

Смутно, из облака горя, которое обрушилось на него, когда погиб его сын
, Баскервиль начал осознавать и прочувствовать эти факты. Он
утешал себя мыслью, что единственные два существа, которых он любил в
целом мире, покинули его и теперь вместе ждут в
вечности его собственного прибытия туда.

Их битва закончилась; и поскольку они были в покое, ему больше не о чем было беспокоиться
. Но ожидаемый покой не появился
; в его душу не вливалось обезболивающее; и он обнаружил, что за
его природа, изолированная ментальная точка зрения не существовали.

Для него не могло возникнуть исцеляющего прозрения ментального безразличия.
Он мог быть отчужденным, но изгнать себя было невозможно. Он должен
всегда активно ненавидеть то, что он считал злом; он должен всегда
подозревать человеческие мотивы; он должен всегда чувствовать приливы и отливы
человеческого прилива. Хотя его собственное каменное сердце могло бы возвышаться над ними,
волны этого моря настроили бы его субстанцию на сочувственную пульсацию или
побудили бы его биться с антагонизмом, пока оно вообще пульсирует.

Это открытие удивило мужчину, поскольку он считал, что ему принадлежит радикальный
нейтралитет к человеческим делам.

Он приписывал постоянное беспокойство своего духа недавним горестям
и полагал, что буря скоро утихнет; а тем временем он
попал в небольшой ураган, ввязавшись в самую ожесточенную ссору
со своим старшим братом.

Натан действительно позволил себе уйти с миром; но как только
убитый горем отец узнал, что сын Вивиан, Нед, помолвлен с Корой,
и понял , что именно этот факт окончательно убил надежду в Марке
и побудил несчастного слабака покончить с собой, его гнев вырвался наружу
против хозяина Кэдуорти; и когда Вивиан пришла на
вечер похорон, чтобы выразить соболезнования Хамфри, непрекращающаяся ссора
встал между ними.

- Я прибыл как глава семьи, Хамфри, - начал ветеран, - и
не подобает, чтобы этот ужасный день прошел над твоей головой.
без того, чтобы кто-нибудь из твоих родных поговорил с тобой и утешил тебя.
Мы положили бедного молодого человека вместе с его матерью во втором ряду
камней Баскервилей. Честное слово! как сказал Голлоп после похорон.,
"даже после смерти Баскервиллы будут энергичной семьей!" Наши шиферные плиты
теперь простираются довольно близко от церкви до кладбищенской стены ".

"Спасибо тебе за то, что ты там", - ответил его брат. "Я не мог пойти"
из-за людей. Ритуал не был искалечен - а?

"Ни слова не пропущено - все, как и должно быть. Восемь молодых людей несли
его, в том числе один или два фермера, мой сын Нед и Хитман Линтерн,
а также мой сын Руперт - смотря откуда он родом и куда направился
после того, как все закончилось, я не знаю, и мне все равно. Он бросил меня... чтобы
лучше самому - так он думает, бедный дурачок! Хороший способ обращаться с хорошим
отцом ".

"Значит, ты тоже потерял сына - потерял, чтобы найти его снова, выполняя мужскую
работу. Ты доживешь до того, чтобы узнать, что он был прав, а ты ошибался. Но
сын мой... в последнее время мой разум несколько испортился. С наступлением темноты я не могу
выкинуть из головы его мертвое лицо. Тоже ничего ужасного - просто, одним словом,
"мертв". Он сломал шею - он не задушил себя. Он знал
, на что шел. Но вот, я вижу это. Нет ... и никто не знает, что он
было для меня. Он никогда не знал себя; и если на то пошло я никогда не знал
я тоже - пока он не ушел ".

"Мы никогда не узнаем, что значат для нас другие люди - пока их не похитят
. Если бы кто-нибудь сказал мне, что дела моего сына Руперта могут иметь такое значение
я бы ни за что не поверил ".

"Тогда подумай об этом доме. Ты чувствуешь это - ты со своим запасом
детей и Руперта, в конце концов, но уехавшего за несколько миль, чтобы продолжить свою работу
и жениться на настоящей жене, в которой ты ему отказываешь. Но я... ничего не осталось...
ничего, кроме пустоты... ни "Доброго утра, отец"; ни "Спокойной ночи,
отец"; ни уха, чтобы послушать; ни голоса, чтобы спросить моего совета. И я бы
замышляла и планировала для него, Вивиан; Я составила полсотни маленьких
секретных планов для него. Я хорошо знал, каким мягким человеком он был
- вряд ли из него когда-нибудь получится боец - и поэтому я отлил его жизнь в форму
, где это могло быть легко. Он бы со временем понял. Но он
не знаю. Он вышел из него в спешке и нигде не намекал на
слух о том, что он собирался сделать. Если бы он только дал мне шанс
поспорить с ним!"

"Мы поступали одинаково, я и ты, - ответил его брат, - и это не значит, что
ни один мужчина не осмелится сказать, что кто-то из нас был неправ. Когда молодой
впадать в заблуждение, это наша святая обязанность говорить и спасти их, если мы
есть сила. Я не держу с Рупертом----"

"Не надо приплетать в свои дела. Что дело обстоит гораздо хуже. Я
не лечить моего сына, как дитя; я не запрещала ему жениться и повернуть
его из двери."

- Стойте! - закричала Вивиан, заливаясь краской. - Вы не должны так говорить со мной.

- Что вы сделали, если это не так? Не гордый человек может остаться под
кровлю дома, где он обращался, как с ребенком. Но Марк ... разве я запрещаю? Нет. Я
ясно, что я презирала эту женщину, он положил в сердце своем. Я
только сказала ему горькую правду о ней. Если бы она прижалась к нему через
все, я бы ему отказал и отказал ему? Никогда. Ведь у
сделал никакой разницы. Это не я разлучил их, как вы пытаетесь это сделать.
разлучите вашего сына и племянницу Сола Ласкомба - пытаетесь, но безуспешно.
Это была гордая, пустая, бессердечная женщина, которая сама бросила его".

"Я ничего не услышу о ней", - решительно ответила Вивиан. "Она не гордая и не пустая.
"Она не гордая". Она очень разумная женщина, и эта жестокая работа
доставила ей много хлопот. Она ушла от Марка, потому что
чувствовал, что ты возненавидел ее, а издевался над ней и сделать ее замуж
жизнь бичом, чтобы ее вернуть. Любая женщина при правильном понимании и
самоуважение поступил бы так, как. Это ты, и только ты, задушил ее.
она оторвала ее от своего сына, и напрасно - это нечестно по отношению к девушке - говорить сейчас.
это была ее вина. Но я пришел не для того, чтобы говорить об этих вещах - только я.
не желаю слышать ложь.

- Похоже, ты ее уже слышал. Кто тебе это сказал?
чушь? Вы, наверное, Натан Баскервиль?

- На самом деле это мой сын Нед, - ответила Вивиан. - Вы должны
наверняка знаешь, как все обернулось? Это случилось задолго до смерти бедняги
Марка. Разве он тебе не сказал?

- Он мне ничего не сказал. Что он должен мне сказать? Неда он, конечно, не назвал бы.
поскольку он знал, что из всего вашего выводка мне меньше всего нравится ваш старший сын.
ленивый, никчемный человек, как хорошо известно всему миру, кроме вас.

- Ты не рассердишь меня, Хамфри, как ни старайся. Я здесь как твой
старший брат и глава семьи, чтобы выразить сочувствие тебе в
твоей беде; и я попрошу тебя оставить мою семью в покое. Молодые люди будут
молодыми людьми, а что касается Неда, если я буду единственным, кто чувствует, как я
надо почувствовать его словам, 'это потому что я единственный, кто понимает его
характер и его дары. Он удивит вас, но и всех нас. В
книжки читает! Вы подождите. Скоро созреет, скоро протухнет. Он не торопится.
и если он хочет жену, то только по той причине, что у будущего главы
семьи должна быть жена; а почему бы и нет? Ему не придется работать
так, как работал я.

"Глупое слово! Что сделало тебя тем, кто ты есть? Работа и любовь к ней.
И все же вы позволили ему отправиться к дьяволу в безделье ".

"Если бы вы только позволили мне закончить мою речь ... Я говорю, что Нед не будет работать ".
как я работал - своими конечностями и мышцами. У него есть мозг, и
придет время, когда он им воспользуется ".

"Никогда".

"В любом случае, оседлая жизнь - это первое, что нужно, и разум свободен следовать своим желаниям
. И я не говорю "нет" его женитьбе, потому что этот случай
отличается от случая Руперта, и ему подобает так поступить ".

"Но Руперт не должен. А вы слывете справедливым и разумным человеком!

"Это странно - что-то в характере Баскервилей привлекает ее"
"но это так", - продолжал хозяин Кэдуорти, не обращая внимания на его
последнее замечание брата. "Одним словом, когда он обнаружил, что она свободна, мой Нед
связался с Корой Линтерн, и она собирается за него замуж. Но это произойдет через
целый год после этого печального Рождества - я рассчитывал на это и сделаю это.
пусть так и будет.

"Собираешься забрать его"? Собирается забрать твоего сына! - воскликнул другой.

"Это так; и я это одобряю; потому что я нашел ее совсем не такой девушкой, как
то, что сделала ты".

"Собираюсь выйти замуж за Неда! Переход от моего Знака к твоему Неду!

"Это было решено некоторое время назад. Марк знал это, потому что я сам сказал ему об этом
когда я встретил его однажды в Нортвуде. Это было всего за два дня до его смерти .
последний вздох, бедняга. Конечно, я думал, что он все знал об этом
и поскольку было понятно, что он очень мужественно пережил свою потерю
и снова был весел и счастлив, как обычно, я ничего не придал этому
имело значение, думая, что это был лучший способ воспринять это ".

Хамфри уставился на него.

"Продолжай... ты пропускаешь свет", - сказал он.

"Это все ... все, кроме этого. Когда я сказал Марку, что кора собирается
жениться на его кузине, я видел по его лицу было новостью для него. Цвет его кожи поблек
прочь. Тогда я поняла, что он о ней не слышали. Несчастный случай держали его
у него, пока дело было неделю назад".

"И он сказал...?"

"Он просто сказал что-то, запинаясь, вроде. Он был чем-то вроде молотобойца
иногда в своей речи - ничего особенного; но это овладевало им сейчас
и снова, если он был очень взволнован. Я не расслышал всего, что
слова были-что-то насчет одной семьи, имеющий на нее, я думаю
кошмарная".

"Потом он пошел и убил себя, а не до того. Значит, это был твой сын
в конце концов, как его угораздило - не ругай меня, потому что меня услышат. Твой
сын - вся его работа! Он замыслил и спланировал это. И ленивым я считал его!
И я мог бы знать, что нет такой вещи, как лень ума и
тело и то, и другое. Занят, как пчела, проклиная себя - проклиная себя, говорю вам!
Предательский предатель, человек, уколоть других людей в спину, плут и
гнуснейшая вещь, которую всегда носил наше имя. И ты это знаешь ... знаешь, это как
также я делаю".

"Ей-Богу! это уж слишком! - выкрикнул Вивиан, поднимаясь на ноги и
возвышаясь над скорчившейся фигурой напротив него. - Из чего ты сделан?
говорить такие мерзкие вещи о невинном человеке? Ты видишь, что жизнь идет наперекосяк; ты
видишь----

"Я вижу жестокосердного, слепого старого дурака", - ответил другой. "Ты позволяешь
своему несчастному сыну отнять у тебя справедливость, разум и
все. Убирайся отсюда! Я тебя больше не потерплю. Но твое время
придет; ты еще будешь страдать; и этот безбожный, бесполезный зверь - этот
убийца - может быть, убьет тебя самого или, по крайней мере, убьет твою любовь к
жизни. Подожди и понаблюдай за ним еще немного. Он сведет
твои седые волосы с печалью в могилу, прежде чем покончит с тобой - поверь
мне на слово. А что касается меня, я буду проклинать его до последнего вздоха, и
проклинаю тебя за то, что ты его породил! Ждать и смотреть, что вы сделали и
мода мужчины ты напустил на мир; и пусть они выходят замуж--за
чем скорее, тем лучше - тогда его наказание свершится, и спасения не будет
от выпивки. Да, пусть он ест и пьет из нее, ибо ненависть человека
не может пожелать ему худшей еды, чем эта.

Он замолчал, потому что был один. Вивиан почувствовала страшную опасность,
угрожавшую ему, и убежала от нее.

"Мой гнев поднялся во мне, как семь дьяволов", - сказал он своей жене
позже. "Если бы я подождал еще мгновение, я, должно быть, ударил бы человека.
Поэтому я просто поджал хвост и убежал, прежде чем был причинен вред. Не но какой именно
вреда было бы нанесено достаточно. Сумасшедший... он был взбешен пеной на губе и тем, что
свет в его глазах, и они ужасные брови дергались, как разъяренная
обезьян. Это более дикого зверя в истерику, чем на человека. Все кончено
и не по моей вине. Я никогда больше не заговорю с этим ужасным тварью тики
, пока я жив - никогда. И я не по своей воле.
даже не взгляну на него снова.

"Несомненно, это настоящий фараон", - заявила миссис Баскервиль. "Тот
Господь ожесточил сердце свое против нас; но он будет смягчать ее по-своему
доброго времени. Хотя, впрочем, это трудно понять, каким образом он может быть
ударил еще раз. У него отняли все, что у него было".

Вивиан считать эту поговорку, но это не поколебало его намерения.

"Он вырос опасный и отчаянный, и это будет разумнее, что я вижу
его больше нет", - ответил он. "Он бросил свою симпатию мне в лицо,
и это своего рода удар оставляет синяки, которые длительный срок себя не могу
медицина".

"Так хорошо. Время излечит это, - сказала она ему.

Но он сомневался.

"Возможно, времени не будет", - сказал он. "Человек с такой походкой долго не проживет"
он уходит - сгорает от горя, да. И называет себя
Христианином! Мало утешения бедная душа высасывает из Христа ".


В течение недели после этого инцидента Хамфри Баскервиль снова искал общества своего
брата - событие, на которое меньше всего было похоже
. Оказалось, что он, как обычно, прогуливался по пустоши наверху.
Хоук-Хаус, когда он увидел своего племянника Руперта, торопливо идущего по
дальней дороге к ферме Кэдуорти. Молодой человек заметил его, свернул с дороги
и приблизился.

- Хорошо, что я встретил тебя, дядя, - сказал он. - Молодой Хамфри только что прискакал.
к тебе с сообщением от мамы. Потом он подошел ко мне.
Дома ужасные неприятности - я имею в виду отца. Ты знаешь, кто он такой.
за то, что выполнял тяжелую работу - работу не по годам, конечно. Он
перетаскивал зерно с чердака, и его нашли упавшим без чувств.
на нем был мешок. Я молю Бога, чтобы все было не очень плохо. Мама
послала за мной, опасаясь, что это может привести к летальному исходу. И Хамфри говорит, что
мое имя было на устах отца, когда они укладывали его в постель после ухода доктора
. Он сказал: "Это вина Руперта. Я вынуждена была пойти на это.
работать из-за того, что он бросил меня, а теперь он убил меня. "Я уверена, я надеюсь.
он отзовет это назад, потому что для меня ужасно жить, если
он умер".

- Я пойду с вами, - сказал мистер Баскервиль. - А что касается того, что ваш
отец, возможно, говорил в гневе из-за того, что его сбили с ног, не обращайте на это внимания
. Он, как глупый мальчик за эти подвиги силы, и он
переложили в мешки так же, если бы ты был там. То, что он
сказал, неправда, и на этом все закончится. Он пожалеет, что произнес это слово.
когда ему станет лучше ".

Они поспешили вперед и вскоре стоял у дверей Cadworthy.

"Вы лучше стучать ими, вы вводите", - сказал старейшина. "Мы оба в
позор здесь, и пришли как странники. У меня были разногласия с вашим
отец, когда мы виделись в последний раз. Нед Баскервиль связан с той женщиной, которая
убила Марка. Я не мог слушать и молчать. Я проклял своего брата в гневе
и я должен перед ним извиниться ".

Руперт постучал в дверь, и ему открыла его сестра Мэй. Ее
Веки покраснели от слез, а манера держаться была взволнованной.

"Как твой отец?" - спросил Хамфри.

"Очень плохо, дядя. Доктор говорит, что он сильно сомневается в выздоровлении".

"Тогда будь уверен, что он поправится. Я пришел, чтобы увидеть его".

Миссис Баскервиль оказался за май. Она была очень бледна, но появился
собрали.

"Мне жаль, ужасно жаль", - сказала она. "Я сказала дорогому хозяину, что я
послала за Рупертом и за тобой, Хамфри, но он не хочет видеть ни того, ни другого.
'Это не хорошо спорить об этом в своем состоянии; но я молю Бога, он будет меняться
его разум до завтра".

Руперт поцеловал мать.

"Нести", - сказал он. "С его силой и огромным мужеством он выдержит это
Господи, пожалуйста. Ты знаешь, где я - меньше чем в пяти милях отсюда. Я приду.
Прибежу, как только он меня увидит ".

"И попроси его простить своего брата. Я сожалею о том, что сказал то, что я
сделал", - заявил Хамфри Баскервиль.

В этот момент подъехала повозка, запряженная пони, и из нее вышла Элиза Голлоп.

Она несла большой сверток в коричневой бумаге, а вслед за ней вытащили перевязанную шнуром коробку.
вслед за ней.

"Я пришла", - сказала она. "Доктор оставил для меня сообщение, когда возвращался.
и я была готова, как обычно. Как дела у бедняги? Я...
боюсь, вы, должно быть, не очень надеетесь - так сказал доктор на обратном пути.;
но там, где есть жизнь и я, всегда есть надежда, как у моего брата Томаса.
она будет у меня ".

Хамфри и его племянник медленно пошли прочь вместе. На границе фермы
Руперт немного свернул с дороги и указал
вверх, к окну, выходящему на восток. Белая штора была опущена
над ней.

"Это комната отца", - сказал он.




ГЛАВА XVIII

Джек Хед зашел в бар "Белая колючка" и был рад застать
Натана Баскервиля дома.

"Я не хочу пить, я хочу поговорить", - сказал он.

"Тогда пойдем в мою комнату, Джек", - ответил трактирщик, и мистер Хед
последовал за ним в маленькую комнату, известную как "Кабинет мистера Натана".

"Я накопил еще пять фунтов, - объяснил рабочий, - и я
знаю, что вы сделаете для меня то же, что и для всех остальных, - отложите это вместе с остальным. Мы
мы обращаемся к вам, мистер Баскервиль, и доверяем вам наши сбережения.
почему? Потому что вы не юрист. Вы банк для бедных, как я всегда говорю
и я только надеюсь, что вы получите свою справедливую долю добра за все те
деньги, которые вы откладываете, чтобы помочь нам ".

"Все в порядке, Джек".

Мистер Натан достал бухгалтерскую книгу и перелистал страницы.

"С вас двадцать и проценты триста десять".

Он написал квитанцию и вручил ее другому.

"Жаль, что я не получил свой 'мазинг головка для фигуры, и поэтому я должен если бы я
правильно eggicated".

"Я должен иметь довольно большие деньги на моих руках прежде, чем я
боюсь, - мрачно сказал Натан. - Звонил доктор, возвращался из
Кадуорти. Боюсь, с моим бедным братом все кончено.

"Мои звезды ... это могучий человек, чтобы бросить среди нас! Ну, он был хороший
жизнь и вся доля удачи".

"Собственной глупости и закончил его тоже ... это самое худшее. Это означало бы
выполнять работу молодых людей, и делал это слишком часто.

"Падение, так они говорят. Но, похоже, никто не знает, что такое права".

"Достаточно просто. Вивиан нес овес и поскользнулся на обледеневшем месте.
Он спустился вниз с мешком за спиной. Он пошел вниз. Он пошел вниз.
без сознания; но к тому времени, когда молодой Хамфри, который был с ним,
позвал на помощь, Вивиан снова пришел в себя. Он прокрался в дом и поднялся наверх
к своей кровати. "Ничего особенного, - сказал он им, - просто встряска; я буду
в порядке утром". Но это было не так. Он не мог подняться и чувствовал
сильную боль во внутренних органах. Врач не уверен, что именно ушло, но он
считает, что у бедняги разрыв селезенки или печени. В любом случае, он
уходит. Быстро угасает - и тоже страдает.

"Такая гора, как он. Я полагаю, они не могут добраться до зла. И
неужели все его дела лягут на твои плечи?"

"Это так. Все, что будет сделано мной. Мальчики знают,
нуля бизнес. Он богатый человек, - я знаю, что".

"Большая ответственность, но, без сомнения, ты справишься".

"Не то чтобы это было так уж сложно, - добавил Натан, - потому что все
его деньги были вложены в значительной степени так, как я советовал. Его жена является моим соисполнителем.
но она ничего не знает. Я мог бы пожелать, чтобы он
привлек моего брата Хамфри и возложил на него ответственность; но он никогда не был
уверен в Хамфри, к сожалению, должен сказать; и, как назло,
как раз перед тем, как Вивиан столкнулась с этой бедой, у него произошла ужасная ссора
с Хамфри - настолько ужасно, что, когда Хамфри позвонил после
аварии, фармер не захотел его видеть.

- И его сын тоже. Это вселило в меня надежду, потому что, если человек здоров
настолько, чтобы поддерживать такую ненависть к своим сородичам, похоже, что он
, вероятно, поправится.

"Боюсь, что нет. Я собираюсь встретиться с ним сегодня днем и услышать
о его завещании. Дай Бог, чтобы он оказался мягче. Это было бы жестоко
, если бы в конце он запятнал свое великое имя во имя справедливости, нанеся удар
из могилы.

"Куда он должен нанести удар?"

"Я имею в виду Руперта. Он принял ужасные события Руперта близко к сердцу, и когда
Руперт очень корректно написал на прошлое Рождество и выразил своему отцу свое
уважение, и сказал, что собирается жениться на племяннице Сола Ласкомба следующей весной
Эстер сказала мне, что мой брат довольно удачно выставил дверь
из окон. Он отправился в Тавистоке следующий день, а есть уродливый страх
разум его жены, что он имел свою волю и возился он. Я убью его этим вечером
и попытаюсь образумить ".


В другом месте Эстер Баскервиль поговорила со своим мужем и выяснила, что он
уже знает то, что доктор посоветовал ей рассказать ему.

"Вы можете не говорить, - сказал он, - я видел это в глазах этого человека; и я
знал это еще до того, как он пришел, если уж на то пошло. Я не собираюсь поправляться.
Я собираюсь умереть".

"Надежда еще есть, но недостаточно, чтобы..."

"Я собираюсь умереть. Где Элиза Голлоп?"

"Я позвоню ей".

"Тебе лучше подогреть молоко, которое он заказал. Я постараюсь сбавить обороты, если
смогу. И дай Элизе ручку, чернила и бумагу".

"Не буду писать. Лежи спокойно и дай ей читать вам".

"Вы не должны бояться. Мое письмо было сделано в Тавистоке Афоре я пришел
чтобы горя. С тобой все в порядке, и все, кто относился ко мне как к отцу
с ними все в порядке. У нас куча денег. Куда Нед
направляется?

"Он собирается поехать в операционную за лекарством, которое остановит эту
жестокую боль ".

- Пусть этим займется Хамфри. И пришлите ко мне Неда вместо Элизы Голлоп.
Мне нужен он, а не она.

Она пожала ему руку, поцеловала и вышла. Огромная фигура лежала
неподвижно, медленно дыша. Муха, разбуженная от зимней спячки жаром
огня, жужжала над его лицом. Он выругался, и его алый ночной колпак
закачался, когда он болезненно пошевелился.

Вошел Нед, которому совсем не нравилось находиться здесь. Ему не хватило духа и
умственной отваги для такого времени.

"Убить эту проклятую муху, будет Е? Затем возьми перо и чернила. 'Это очень
старинный обычай в нашей расы, Нед, чтобы написать эпитафии, когда мы можем.
Я все откладывал и откладывал свое из-за глупой фантазии сделать это; но
время пришло, и голова у меня ясная.

"Не говори таких вещей, отец. Возможно, тебе еще станет лучше. Он
собирается завтра привести другого врача.

"Пусть он приведет двадцать человек - они ничего не смогут сделать. Это последний удар в спину
, которому никто никогда не противостоит. Я не ропщу. Мне только жаль, что
мой собственный сын ударил своего отца. Смерть не имеет значения, но это
горькая смерть от осознания плода твоих чресел ---- Его работу я выполнял:
пусть он знает это - его работу. Старик, выполняющий работу молодого человека. Если
Руперт был здесь, он бы перекладывая их мешками. Пусть никто не
отрицать это. Это святая истина".

Нед понимал крайнюю ложность этого впечатления, но не сделал ни малейшей попытки
возразить отцу.

"То, что я сделал, чтобы Тависток месяц агонии, я, может быть отменено ими, я
пошли", - продолжает больной. "Но не сейчас ... не сейчас, когда я вспоминаю это
его греховность поспешил меня в могилу. Где мой сын Натана
корабль сейчас?"

"Не знаю, отец".

"Тогда тебе следует знать. Того, кого я хотел бы увидеть, я не могу увидеть; а того,
кто хотел бы увидеть меня, я не увижу".

"Ты мог бы повидаться с ним, отец, ради его спокойствия".

"Мир"! Будь проклят его покой! Какой покой может быть у того, кто убил его
собственного отца? Он не заслуживает того, чтобы снова взглянуть на меня, и он
не должен - ни живой, ни мертвый - запомнить это. Скажи своей матери, что, когда я
мертвые, Руперт запрет не ко мне. Только крышка гроба будет видеть он".

Старик фыркнул и застонал. Затем он заговорил снова.

"У тебя готовы перо и чернила?"

"Да, отец".

"Тогда обрати внимание на первый лист Библии и посмотри мою дату".

Нед открыл семейную книгу и прочитал время рождения своего отца.

"Родился в июне, умер в январе - и чуть позже положенного срока. Дай-ка я посмотрю,
как должно быть написано на камне? На Баскервилях есть много хорошего.
камни. "Посвящается памяти Вивиан Баскервиль из Кэдуорти
Ферма в этом приходе, йомен". Вы можете начать так.

- Ты скажешь что-нибудь о том, что был чемпионом западной части страны по рестлингу
? - спросил Нед.

- Нет. Это не относится к могиле - по крайней мере, возможно, так могло бы быть.
У твоего дяди, великого музыканта, была скрипка, вырезанная из его камня очень
умный. Если кошмарная мысль, что серебряный пояс может быть скопирован на мой
шифер---- но нет, пусть это пройдет, это всего лишь маленький вопрос."

- Лучше предоставьте это нам самим подумать. Дяде Натану виднее.

- Значит, так и будет. И мы наверняка должны поработать над рифмой; но
сначала мне нужно записать прекрасную мысль.

Нед ждал с ручкой в руке; затем его отец продолжил диктовать:--

"Что было угодно великому Я ЕСМЬ" - заглавные буквы означают "Я ЕСМЬ" - "что было
великому Я ЕСМЬ угодно придать мне форму тела в восемнадцать
сто восемнадцатый, ему также было приятно снова позвонить домой в
тысяча восемьсот восемьдесят девятый. Как это звучит?

"Великолепно, отец".

"Теперь вот рифма, которой нужно следовать. Я хочу работать в "дыхание" и
"смерть", если это можно сделать. Вы должны быть в состоянии сделать это, видя все
обучение у вас было и чего это стоило".

Нед озадаченно нахмурился. Затем, пока Вивиан стонала, на него снизошло
вдохновение, и он быстро написал.

"Как тебе это, отец?" он спросил. "Это просто промелькнуло у меня в голове". Затем он
прочитал:--

 "Три десятка лет и десять я сдерживал дыхание;
 Так долго, что не испытывал страха смерти".


"Все идет очень хорошо, но сейчас я боюсь смерти не больше, чем
никогда у меня не было. Ты должен это изменить.

Снова воцарилось молчание, и Нед исправил свою рифму.

"Каков был бы этот ответ?" он спросил:--

 "Три десятка лет и десять я сдерживал дыхание
 И встал, как мужчина, и не испугался Смерти".


"Да, это действительно очень хорошо. Теперь мы должны написать еще две строчки, чтобы
закончить - если, конечно, у нас хватит ума додуматься до них.

Ручка Неда скрипнула и остановилась, снова скрипнула и остановилась. Он
зачеркнул и написал за несколько минут.

"Послушай, отец," сказал он, "лучше даже, чем
во-первых". Он прочел еще раз :--

 "И все же теперь, когда меня нет, моя нить размотана,
 И я знаю, что мой Бог скажет: "Молодец!"


"Как это умно! И разве я не говорил всегда, что ты напичкан
умом? Но последняя строчка не годится".

"Это лучшее из всего, отец".

"Не годится, говорю тебе. Кто я такой, чтобы знать, что мой Бог похлопает меня по плечу".
спина? Достаточно мало, чтобы быть довольным - достаточно мало. Напишите: "Я надеюсь,
мой Бог скажет: "Молодец!""

"Вам может только надежда, но все еще знает, что он будет", - заявил Нед
решительно.

Когда он закончил писать Натан Баскервиль поступил с женой
страдалец. Эстер принесла чашку горячего молока, но Вивиан в его
волнение не ощущалось, пока эпитафия не была отрепетирована.

"Мысль Неда", - сказал он. "И я помог ему. И я буду с гордостью
лежать под ним-любой человек может. Дай мне бумагу".

Его сын передал ее ему, и он прочитал стишок вслух с большим
удовлетворение.

 "Три десятка лет и десять я сдерживал дыхание,
 И держался как мужчина, и не боялся Смерти;
 Но теперь я ушел, моя нить размотана,
 И я надеюсь, что мой Бог скажет:"Молодец!"

Как тебе это, Нат? По моему мнению, не хуже, чем у самого музыканта.

"Великолепно! Великолепно!" - заявил Натан. Он был очень тронут. Он дунул
он вытер нос и ненадолго отошел к окну. Затем, когда Вивиан сменился.
и хозяин гостиницы поел, вернулся к нему и сел рядом. Эстер
Баскервиль и ее сын вышли, оставив братьев вдвоем.

- Поговорим о деле, Нат, - сказал больной через некоторое время.

"И сначала я хочу, чтобы ты знал, что ты получишь больше, чем просто неприятности
за свои старания. Это обычное дело с умирающим людям, чтобы оставить большое
работы позади их кто-то делать, и никогда ни копейки кусок
за это оплату. Но не меня. Вот тебе пятьдесят фунтов, Нат.
Я всю свою жизнь экономил на благоразумии. Я...

Его остановила боль.

"Бан недалеко ушел, я думаю. Не могу больше говорить. Ты все сделаешь правильно.
и пристойно. Я доверяю тебе мою вдову и ребенка. Мой мальчик, Нед быть не
хорошая на цифры, поэтому я смотрю на тебя".

"Для самого лучшего из моих силах, я сделаю их всех. Оставим это сейчас.
Ты из тех, кого нельзя застать врасплох. Я хочу сказать пару слов о
Руперте, если ты позволишь мне.

"Ни слова, ни вздоха! Эта книга закрыта, и ее больше нельзя открывать
. Ты же не хочешь добавить еще одну боль к моему концу, не так ли? Позволь мне
забыть его. Я простила его - этого достаточно".

"Я не прощу его, моя дорогая Вивиан, если ты лишила его жизни"
"ничем".

"Я больше ничего не желаю слышать!" - воскликнул другой. "Я думаю, что больше ни о нем, ни
но Хамфри. 'Это они жестоко и не обижали меня. 'Тис
Руперт привел меня сюда, и поспешил меня в могилу на десять лет
раньше времени, и ему придется ответить перед Богом за это."

- Тогда оставь это... оставь и поговорим о других вещах. Ты хочешь, чтобы Нед
взял Кору Линтерн? Тебе это понравится? А я что-нибудь сделаю для
Коры. Я очень люблю ее ".

Они проговорили полчаса. Затем Вивиан позвал свою жену и
Натан ушел от него.

В тот вечер Деннис Мастерман пришел навестить фермера, а на
следующий день он позвонил снова. Никто не знал, что произошло между ними, но
казалось, что по какой-то счастливой вдохновения священник достиг того, что
Жена и брат Вивиан Баскервиль это не удалось сделать. Деннис
слышал от хозяина "Белой колючки", что больной человек
постепенно впадал во вражду со своим братом и сыном; но он старался
успешно справился с этим решением, и перед отъездом из Кадуорти
Вивиан согласился встретиться со своими родственниками. День уже клонился к закату , когда
Сам Нед Баскервиль поехал за Рупертом, а юноша Хамфри
поспешил в Хоук-Хаус.

Элиза Голлоп впоследствии рассказала продолжение своему брату.

Ближе к концу это была настоящая гонка, потому что бедняга совершенно выбыл из строя
внезапно после трех часов. Природа выдохлась, как это иногда бывает,
как задутая свеча. Он забыл все обо всем перед смертью.
Только гробу застряло у него в голове, и я читал эпитафии, пока я
устал от него. Затем он отправился испугался вдруг. "Подумать только
о том, что я лежу там один среди мертвых людей вечеров, без ничего, кроме
кожистые птицы[1] пищат над могилами, - сказал он. - Тебя там не будет
, мой дорогой, - сказала я ему. "Ты будешь наверху, где нет ни солнца, ни
еще луны, вечно купаясь в свете праведности". Затем он
мерцал, и он мерцал, и блуждал в своей речи, и последнее
слова, которые я смог расслышать, были такими: "Из-за чего все эти морщины? Я снова буду сам по себе
Через день или два."У него были ввалившиеся глаза и вырос нос
такой острый, как сапожное шило, бедняжка, и я знал, что он скоро выйдет на свободу
о его страданиях. Его жена была вместе с ним, когда он умер, она и
две дочери; и бедняжка Эстер - я зову ее Эстер, потому что она безропотно позволяет мне называть ее по имени.
Христианское имя - она слушала вполуха.
его предсмертный хрип с одной стороны и надежда услышать, как ее сын Руперт скачет галопом
с другой. Это была гонка, как я говорю; но Руперт был давно
пути на работу, и Нед был его найти, и что одно и
другой, его отец был из мира добрых двадцать минут раньше
он пришел. Он взбежал по лестнице, белый от работы с глиной. Но там
на кровати было только еще больше глины, чтобы приветствовать его. На этом я их оставил
в этот священный момент, по моему обыкновению, я спустился в дом и оказался как раз вовремя
чтобы увидеть, как Хамфри Баскервиль стремительно подъезжает на своем одноглазом
пони. "Как у него дела?" - спросил он, выходя очень бодрым. "Я надеюсь,
поскольку он мог послать за мной, ему стало лучше". "Вовсе нет".
Я ответил ему. "Бедняга послал, потому что ему было хуже, и он чувствовал, что
сам ускользает". "Тогда мне лучше поторопиться", - ответил он мне;
и я сказал ему, что было уже слишком поздно. "Он ушел, сэр", - сказал я.
"Он исчез, как роса на шерсти. Полчаса назад он умер,
и в конце очень мало пострадал, насколько может сказать смертная, но опытная женщина.
- Он смотрел сквозь меня тем ужасным взглядом, которым он
после этого он повернулся спиной, вскочил на своего зверя и ускакал прочь
не сказав ни слова и не подав знака. Господи, он знает, что, должно быть, было у этого старого пони.
Он думал обо всем этом. Он вспотел, шатался и, без сомнения, был полон
удивления и ярости от того, что его так быстро подгоняли.


[1] _кожаные птицы_-летучие мыши.



КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ




КНИГА II



ГЛАВА I

На шоссе между Кэдуорти и пограничной деревней Корнвуд.
там стоит древний гранитный крест. Много лет разбитая голова
покоилась в вереске; затем ее снова водрузили на пьедестал и
восстановили исчезнувшую древко. К северу и югу проносится белая дорога
мимо нее; на востоке находятся башня Пеншил и Пен-Бикон, а на западе - холмы
Шо-Мур.

Здесь, через год после смерти Вивиан Баскервиль, произошла встреча
с двумя его сыновьями, и состоявшийся между ними разговор
послужил приблизительной записью развития их отношений вместе
с учетом нынешней ситуации и будущих интересов семьи.

Нед Баскервиль ехал домой из Корнвуда, а его брат Руперт,
зная, что он должен ехать этим путем, сел у креста Святого Рюмона, выкурил
трубку и стал ждать. Младший оказался забыт, когда его
воля отца пришел, чтобы прочитать. Это был благочестивый вымысел с Хестер
Баскервиль, что ее муж боролся, когда слишком поздно, против его
собственное поспешное дело. Она считает, что под его конец умирающий попытался
ремонт это не так. Она заявила, что его глаза и бормотание
и то, и другое говорило об этом.

Но факт лишения наследства был всем, что Руперту оставалось сказать.
лицо, и в своей горечи он отвернулся от своей семьи и продолжал
трудиться на фабрике фарфоровой глины, несмотря на мольбы матери и
Приятные предложения Неда.

Теперь, однако, дело изменилось. После девяти месяцев этого
неразумно, Милли уговорила Руперта вернуться в Кадуорти и забрать
ее с собой. Его мать с благодарностью приняла его дома, и Нед сделал
что мог, чтобы приблизить эту перспективу.

Руперт был близок к женитьбе, и они с женой должны были
вскоре поселиться в Кадуорти. Затем управление фермой бы
переделан Нед Баскервиля к брату.

Теперь Руперт, в рабочей одежде, сидел у креста. Возможность увидеть
Неда не всегда была легкой, поскольку старейшина жил жизнью, полной удовольствий
и большую часть времени проводил вне дома. Он был озабочен только тем, чтобы
тратить деньги, но не проявлял интереса к наукам управления
и их зарабатыванию.

Вскоре он подъехал, остановился и, наклонившись, пожал руку брату.
Но спешиваться не стал.

"Привет! Не часто вижу, чтобы ты курил и расслаблялся. Посмотри на мою
новую кобылу. Разве она не красавица? Но одному богу известно, что скажет дядя Натан.
скажи, когда я приду к нему за деньгами. И у меня есть еще один
неприятный сюрприз для него. Я купил лошадь для Коры.
Это будет мой свадебный подарок ей, но с таким же успехом она может получить его сейчас.

"Жаль, что мы не могли пожениться все вместе; тогда одной суеты,
скандала и расходов хватило бы для многих из нас".

"Я не должен был возражать; но ей эта идея совсем не понравилась.
Хочет устроить свадьбу с первым призом в полном одиночестве. И как раз вовремя
тоже. Я устал ждать ".

На самом деле Нед не испытывал никаких трудностей в напряжении. С
обладание деньгами, жизненные границы для него значительно расширились,
и он стал персоной повышенной значимости.

Кора не ревновала и, найдя Неда чрезвычайно щедрым, продолжала
довольствоваться помолвкой. В текущем году она должна была выйти замуж
однако, когда Натан Баскервиль предложил тройную свадьбу, Кора
очень решительно воспротивилась. Она хотела, чтобы ее бракосочетание было выдержано в
стиле, значительно более грандиозном, чем у Милли Ласкомб или Полли
Баскервиль; но она, наконец, пообещал Нед, чтобы выйти за него замуж во время
следующей осени.

"Хорошая кобыла", - признал Руперт. "Хотя, у нее вспыльчивый характер - не хочет
таскать пиво. Я знаю человека, у которого она когда-то была. Она очень близко сломал
его шея для него ночь, после Корнвуда Ревель".

"Лошадь, не рожден, что никогда не бросит меня, я считаю".

"Я думаю, нет. Что ж, я здесь, чтобы встретиться с тобой, Нед. Я хочу пробежаться по земле.
по земле. Ты так сильно ненавидишь бизнес, что с тобой трудно говорить об этом.
но все равно, как человек с деньгами, ты должен немного подумать.
"Дядя Натан думает за меня."

"Дядя Натан думает за меня. Ему за это платили. Разве отец не оставил ему
пятьдесят фунтов в качестве попечителя или что там еще?

"Но ты никогда не будешь заглядывать вперед. Дядя Натан, после того плохого приступа
со здоровьем прошлой зимой, уже не тот, что был. Достаточно умен, я согласен; но у него
есть свои дела, и свои заботы тоже, если уж на то пошло.
В его руках все будет в порядке; но, предположим, он заболеет?
Предположим, он умрет?

"Ты такой попрошайка, что допускаешь такие предположения. Никогда не встречай неприятностей на полпути.
это мое правило, и я обнаружил, что оно тоже очень хорошо работает. Я
доверяю дяде Натану, как и весь остальной мир доверяет ему. Я подписываю его благословенные документы
и получаю свое квартальное пособие очень регулярно, с
немного денег сверх того, что я захочу, хотя он и ворчит. Я прошу
не больше, но позволить мне наслаждаться жизнью так долго, как я смогу ".

"Я все равно собираюсь это сделать", - сказал Руперт. "Я поделюсь с тобой своими надеждами
и планами. Правильно и мудро строить планы, смотреть вперед и ставить
перед собой задачу. И моя задача - отобрать у вас ферму Кадуорти
и сделать ее моей собственной через двадцать лет после того, как я туда приеду.

- Я не буду возражать, будьте уверены. Вряд ли я стал бы ставить жесткие условия
со своим собственным братом. Ты войдешь ко мне как арендатор за ту плату, которая тебе
пожалуйста, платите разумно; и вы платите мне столько, сверх арендной платы
сколько можете себе позволить, пока не окупите стоимость фермы. И
мама остается с вами, и Мэй остается с вами. Мама получает свое
пособие, а Мэй - свое, так что с тебя ничего не возьмут. И я тоже прекращаю.
пока не выйду замуж.

- Тогда все ясно.

"Да, и что я собираюсь сделать это. Кажется, что есть вещи
назвать сном партнерства--jolly слишком удобных вещей. Все, что вам нужно сделать
- это найти хороший, безопасный, налаженный бизнес, которому нужно немного наличных.
И вы вкладываете свои наличные, и просто заходите в бизнес раз в неделю
и расписываетесь в одной-двух книгах, и получаете свои гонорары, и вот
вы здесь! Дядя Натан в поиске по некоторым такая штука на
немного моих денег. И я надеюсь, что это будет в Плимуте для выбора, потому что
Кора очень хочет быть рядом с Плимут. Она хочет обзавестись несколькими
приличными женскими подругами, естественно. Смешно, что такая девушка возится
в такой дыре, как Шоу. Она намекнула на магазин, но у меня не будет
что на минутку".

"Все же, я не понимаю, почему тебе не стоит и искать
что-то, что бы дать вам немного работы. Работа не причинит ей вреда или
вы. Вы, должно быть, изрядно устали ничего не делать на этот раз, я
стоит задуматься".

"Отнюдь", - заявил Нед. "Я нахожу себя вполне довольным. Я собираюсь
приступить к работе в ближайшее время. Никакой спешки, насколько я вижу. Я многому учусь
Помни об этом. Я отличный ученик. Первое применение денег - это
познавать мир, Руперт. Вот где этот старый дурак из Хоук-Хауса
испортил себе жизнь. Этот человек не лучше скряги. A
расточитель может быть дураком, но скряга всегда им остается. И вот это возвращается
к тому факту, что дядя Хамфри дурак, как я всегда и говорил -
дурак и скотина одновременно.

"Он достаточно отличается от дяди Натана, я согласен с тобой - не может быть мягким или
нежным; но он не дурак, и хотя он притворяется, что его не интересуют
люди, это так. Кое-что ускользает. Посмотри, как он читает газеты.

"И все же теперь, из-за ненависти ко всем человеческим существам - это не может быть ни за что другое
ходят слухи, что он покинет Хоук-Хаус и уберется подальше от вида
даже дорог. Сьюзен Хэкер сказала маме, меньше недели назад, что ему
не терпится уйти подальше. Жаль, что он не идет и не придерживается своего
руководитель в Cranmere, и душить себя, и покинет тебя и меня и еще несколько
другие лихие лезвия, чтобы тратить его деньги. Мы должны его наследники-все
нас. Но мы не увидим, какого цвета у него деньги, помяни мое слово.

- Ты не увидишь. Он ненавидит твой образ жизни. Но он не ссорится с
остальными из нас. С таким человеком, как он, никогда не знаешь наверняка. Я сейчас иду к нему.
и у меня есть история о парне, который сломал ноги. Он может
дать мне пять шиллингов за жену этого человека. Сегодня он уже делал это раньше.
В его характере делать добрые дела, только им нелегко найти выход.
Держит свою доброту взаперти, как будто боится ее.

"Я думаю, у тебя его слепые глаза", - сказал Нед. "Я все равно виноват.
в любом случае. Я смотрю в другую сторону, когда проезжаю мимо него. Он никогда не простит меня
за то, что я женился на Коре.

- Что ж, тебе лучше ехать дальше и не заставлять свою лошадь больше плясать на месте
.

Нед ускакал галопом, а его брат, посидев еще немного у креста Святого
Рюмона, поднялся и направился через Шо-Мур в направлении
Жилища Хамфри Баскервиля.

Старик ожидал своего племянника и пришел на пустошь, чтобы встретить
он. Они не разговаривали вместе много дней, и Руперт был рад
снова увидеть старшего.

Год-то ударил его по Хамфри Баскервиля, и
значение смерти его сына теперь может быть воспринято. Проходя Марка
оставили неизгладимый шрам, но ожидается, что мозоль духа ни в коем случае
обогнал страдалец.

Человек, если он не радовать его, выросшего в его разуме как высшей
опыт работы. Дополнительным горем было то, что после
отчуждения и смерти его брата одно из немногих живых существ, с которыми он
наслаждался наименьшей степенью близости, ушло из его жизни.

И теперь он становился все более чувствительным к мнению людей.
и у него развилась новая для него болезнь.

Миссис Хэкер была его откровенным знатоком, и не раз ему было обидно
слышать, как она рассказывала, как здравомыслящие люди плохо отзывались о нем.

Теперь он разговорился с Рупертом и высказал то, что занимало больше всего
у него на уме.

"Телом достаточно здоров, но иногда я сомневаюсь, что мой мозг такой же, каким был раньше
. Может быть, в голову я попаду в первую очередь.

Руперт рассмеялся. "Не очень-то этого боюсь, дядя".

"Ты должен знать, - ответил другой, - что у каждого человека в этой жизни есть
терпеть определенную несправедливость. От короля на его троне
до лудильщика на его чердаке, во все подушки набиты шипы.
Человеческая природа на каждом шагу неправильно понимает саму себя, и самые близкие люди,
друзья на всю жизнь, часто обнаруживают, что их тайные сердца полны удивления и
удивляются друг другу. Но я ... у меня было больше, чем на мою долю.
Несправедливость, которая обрушивается на меня, временами невыносима. И почему?
Потому что я не скрываю своего сердца и не стану торговаться с
правдой по велению мира ".

- Только дураки смеются над тобой или ворчат на тебя.

"Тут ты ошибаешься", - ответил Хамфри. "Презрение дураков и
оскал злых губ - здоровый признак. Есть некоторые мужчины и некоторые
собаки, которые я предпочел бы лаять на меня, чем нет. Но как так получается, что мудрые
мужчины и понимающие мужчины держатся в стороне, говорят грубые вещи и смотрят
в другую сторону, когда я прохожу мимо?

"Бог знает", - ответил Руперт. "Они слишком заняты, чтобы думать самостоятельно"
я полагаю, и придерживаются общего мнения, что ты
довольно-довольно необщительный. Ты делаешь много-многодобрых дел, но они
об этом не знают ".

"Нет, не хочу. Я не могу - это не в моей натуре. Добрые поступки часто
ужасные глупости. Предоставь своему дяде Натану совершать добрые поступки.
Он совершил добрый поступок, когда умер мой сын; и я это почувствовала. По теплоте сердца
другого такого не было. Хлопоты, которые человек берет на себя ради людей
очень приятно видеть. Я не говорю, что он мудрый. На самом деле, я
не думаю, что он мудрый. Чтобы сделать работу других людей, за ними и кров
их результаты собственных глупость-это думать, что ты знаешь лучше
чем Бог Всемогущий!"

"Он замечательный и добрый, я уверен. Находка для моей матери. Приняты все
бизнес из-за нее. Когда отец умер----"

"Оставь это. Продолжаю о его характере", - сказал Хамфри. "Есть
ничто так интересно для меня, как впиваются в человеческую природу
и пытается работы. Итак, в твоем дяде Натане ты видишь человека, который обладает
умом, позволяющим полюбить его почти каждому человеку и доверять ему.
Но как ему удается завладеть сердцем? Это из-за того, что он закрывает глаза
на то, каковы люди на самом деле, как я закрываю уши от аргументов Джека Хеда
против Библии; или это из-за чистой, глупой, упрямой доброты, что
не видишь слабости, глупости, порочности и коварства людей
?"

"Он очень доверяет своим ближним", - ответил Руперт. "Он
верит, что все хорошие, пока не докажет, что они плохие".

Хамфри кивнул.

- Совершенно верно, и я скажу тебе, что это значит в Натане. Настоящий
Секрет сочувствия в этом мире заключается в том, чтобы самому быть грешником. Есть
нет конца терпимость и прощение и большие позиции
люди, если они знают в своих сердцах, что они будут так же плохо. А
мудрый человек уклоняется от ответа и никогда ничему не будет шокирован - почему? Потому что
он говорит: "Когда-нибудь и меня могут разоблачить".

Он замолчал, и заговорил его племянник.

"Я знаю, что ты такой же добрый, на самом деле. По той же причине я пришел сюда
просить милостыню сегодня. Бедный парень из Корнвуда попал в серьезную аварию. Рынок
он был весельчаком, и его сбросило с пони. Он в больнице со сломанными обеими ногами.
возможно, он не оправится, а его жена и четверо детей...

- А как насчет его клуба?

"Он не был членом клуба".

"Как его зовут?"

"Кумбс".

"К тому же пьяный? И вы просите меня взять свои деньги и помочь такому человеку?
Но я этого не сделаю.

"Возможно, по строгой справедливости, он этого не заслуживает, но..."

"Ты просил за него своего дядю Натана?"

"Да. Полагаю, это показывает разницу между вами".

"Он дал?"

"Он дал мне десять шиллингов. Есть хороший момент для аргументации.
Кто из вас был прав, дядя Хамфри - ты или дядя Нат? Вы не можете
оба быть правы.

"Мы можем быть правы оба и оба ошибаться", - ответил старик.

- Дядя Нат проповедовал в часовне незадолго до своей
болезни; и мы с Милли пошли послушать его.

- Он проповедует, не так ли?

Время от времени - чтобы разрядить свою энергию, как он говорит. Но больше никогда.
Он этого не сделает. Он говорит, что его голос этого не выдержит. Он выбрал для своего текста
вопрос, и он сказал, что это было просто, прежде чем мы сделали какой-либо шаг в жизни.
зарубить себя и спросить: "что бы сделал Господь?"

"Достаточно просто спросить - не так просто ответить".

"Похоже, он думал, что ответить так же просто, как спросить".

"Его мозг не приспособлен для того, чтобы видеть трудности. Джек Хед смеется над
всеми этими христианами-тори. Он говорит, что человек не может быть
тори и христианином больше, чем он может ходить по воде. Он прямо говорит,
что Христос был неправ здесь и там - совершенно неправ. Имейте в виду, я этого не говорю.
но Хед будет очень убедительно доказывать это, если вы ему позволите ".

"Дядя Нат и слышать об этом не хотел".

"Я бы тоже не стал". Я верю так же сильно, как и мой брат. А что касается
Христос сделал бы или не сделал бы в любом конкретном случае, это вопрос для
очень тщательного рассуждения, потому что мы действуем, видя только внешнюю сторону
головоломки; Он действовал бы, видя внутреннюю. Сказать, что мы всегда знаем,
что Господь будет делать, это сказать, что мы так мудр, как ему. Перейти на
Библейский ответ на проблемы правильно, хотя и недостаточно. Это похоже на
историю, которую я прочитал в мудрой книге несколько дней назад; потому что в последнее время я пристрастился к
прочтению ужасно большого количества книг. В ней рассказывалось, как двое парней упали
вышли и подрались, как пара мартышкиных котов, из-за клочка земли. Каждый из них
сказал, что это его дело, и вскоре они рассказали о своей беде мудрому
королю, который правил ближним народом и всегда был рад вразумить
любого, у кого было время послушать. Итак, в соседнее королевство
они отправились, но так и не добрались до короля вообще. А почему бы и нет?
Потому что, как только они оказались на его земле, они обнаружили, что его дух и
мудрость действуют подобно хлебной крошке по всей длине и
вширь этого места. Они увидели живой мир. Они увидели людей
жить в братской любви, единстве и понимании. Они увидели, как работает
религия отдачи и взятия. Они видели путешественников, уступающих друг другу дорогу
; они видели доброту, добродушие и терпение, которые были правилом
от колыбели до могилы; и им было так ужасно стыдно за
их собственная маленькая жалкая ссора, из-за которой они не осмелились ради приличия воспользоваться ею
перед троном, но тут же завели друзей и поделили между собой полоску земли
. И так это с Библией, Руперт: вы приносите
беда в Господне царство, и вы найдете, в ясном свете
сияющий там, что он быстро принимает форму, которая пристыдит тебя ".

- Другими словами, это почти то же самое, что сказал дядя Нат. Но не так
должно заставить вас дать мне десять шиллингов за Кумбс?"

"Мы не должны стоять между государством и его работой".

- Но как же его жена и дети?

"Грехи отцов ложатся на плечи детей. Кто мы такие, чтобы
вставать между Всемогущим Богом и Его законами?"

Руперт пожал плечами.

- Христос Всемогущий сделал бы ... что? - спросил мистер Баскервиль.

Руперт задумался.

- Он бы наверняка что-нибудь предпринял. Ну, конечно же! Он бы
сначала исцелил человеку сломанные ноги!

"И это то, что человечество делает, как может".

"А если человек умрет?"

"Тогда государство позаботится о том, что от него останется".

"Ты - само правосудие, - сказал Руперт, - но человеческое правосудие холодно"
"Работай".

"Это достаточно верно. Справедливость и милосердие - разница между Богом
и Христом. Этот свет ужасен, чтобы указывать путь и отмечать скалы
и указывать пролив сквозь бурю; но он ослепит твои глаза
если ты увидишь его слишком близко, помни. И кто-нибудь другой на холодную
сердце как бы пылающий огонь на холодное тело".

"А я говорю, что дядя Натан именно такой - сияющий, подобный Христу"
человек, - пылко заявил младший.

"Так говори и так думай", - ответил его дядя. "Он выступает за милость; и
Я никогда не буду снова говорить, что он выступает за милосердие, потому что он знает, он
нуждается в милосердии. Я больше так не буду. И я выступаю за
справедливость, и надеюсь, что пожну то, что посеял - ни лучше, ни хуже.
Но между моим путем и путем Натана лежит еще один путь; и если бы я мог
найти его, то я нашел бы то, что ищу.

- Ты, наверное, имеешь в виду путь справедливости и милосердия вместе?

- Полагаю, что знаю. Но я никогда не знал, как их смешать и сохранить мир
со своей совестью. Справедливость - твердая почва, милосердие - нет. Человек
знает это очень хорошо. Мы можем радовать этим наших ближних; но
что касается меня, то, насколько я знаю до сих пор, я склонен думать, что
милосердие - это только Божья работа, такая же, как и месть. Для нас этого достаточно
мы стараемся быть справедливыми, а все остальное оставляем в руках высшего руководства. Жизнь не может быть
красивой вещью, и вы не сможете скрыть ее уродство, украсив ее
сомнительными милостями, которые могут выглядеть красиво для глаза, но не выдержат
яркого света справедливости ".

"Справедливость делает добра, немного жесткий, по краям, тем не менее," ответил его
племянник. "И, в конце концов, если милосердие - такая ненадежная почва, кто
может отрицать, что справедливость может отступать и под нами время от времени?"

Теперь они стояли у дверей Дома Ястреба.

"Войдите", - сказал мистер Баскервиль. "Вы хорошо рассуждаете, и в том, что вы говорите, есть многое"
. И к этому сводятся все слова, как реки к морю.
О том, что мы ничего не знаем, кроме Откровения. А теперь давай поговорим
о твоих делах. Когда ты собираешься жениться? Милли
Ласкомб сказала, что хочет, чтобы я пришел на это? Отвечай правду."




ГЛАВА II

Деннис Мастерман воспользовался представившейся возможностью после службы, чтобы
встретиться со своим приходским клерком и прогуляться по церковному двору. Для викария
сестра указала, что место захоронения Святого Эдуарда было
неухоженным и заросшим сорняками.

Над головой бушевали колокола. Только что были отпразднованы две свадьбы
, и звонари старались изо всех сил.

"Здесь снова весна, и это место вызовет скандал", - сказал Деннис.
- Ты должен взяться за работу всерьез, Голлоп, и если это больше, чем ты можешь сделать в одиночку.
тебе лучше обратиться за помощью.

"Сено-сено", - отвечал другой; "и преподобного Valletort был выше
любой непосед как и то, что некоторые люди страдают сегодня. Он имел
погост сено как его право, по его мнению, и, учитывая хороший год, США
сделал аккуратный маленький Рик за него. "Всякая плоть - трава, - говаривал он
в своей мудрой манере, - и трава не становится менее травой оттого, что она растет
на могиле человека".

"Я думаю иначе. Сенокос в погосте, Томас, это очень плохо
форме, а свидетельствует об отсутствии надлежащего и нежные чувства. Во всяком случае, есть
для тщательной очистки. У нас здесь много очень интересных могил
и когда люди приходят и просят показать кладбище, мне не нравится
пробираюсь через заросли сорняков. Где знаменитая гробница с нотами?
книга и бас-гитара на ней? Я хотел показать ее одному человеку только на прошлой неделе,
и не смог найти."

Мистер Голлоп шел впереди и указал на дощечку среди памятников Баскервилям
.

"Вот она. Загадка и раскрытую книгу; и книги на самом деле было
старый сотый--музыка, я имею в виду-царапается на нем при первом
это настройка. Но время, я полагаю, стерло это с лица земли. Он был прекрасным
скрипачом в те дни, когда органы еще не были установлены в церкви, а потом ему
пришлось уйти; и он вскоре умер после того, как радость игры по воскресеньям прошла.
у него забрали. Он стих сам".

Г-н Голлоп отодвинул травостой из этого сланца и зачитывает стишок
наполовину скрыт под ним.

 "Восхваления на могилах бесполезны ",
 Доброе имя человека - это его собственный памятник.


"Но доброе имя не сохраняется так долго, как хорошая доска, когда все сказано.
Вот, видите, камень Вивиан Баскервиль. Это отличное дополнение к
ряду, и стоит он фунтов семь с лишним. И там лежит самоубийство, как
должно быть там, если бы свершилось правосудие. Но Хамфри Баскервиль
не хочу занять его место в семье подряд. Как и он, что есть.
Не хочет даже соседствовать со своим собратом прахом ".

"Тебе не следует повторять подобную чушь, Голлоп".

"Чушь или не чушь, но это правда. Вот место, которое он выбрал
и купил его тоже, прямо в этом углу, вдали от
всех; и его надгробие должно быть обращено спиной к другим мертвецам
фолк - как будто он всегда поворачивался спиной к живым.

Мистер Голлоп указал на уединенный уголок церковного двора.

"Там он будет ждать трампа".

"Ну, это его дело, бедняга. В любом случае, он хороший христианин ".

"Если посещение церкви делает его таким, то, может быть, и так; но христианин такой же
По-моему, христианин подходит. Покажите мне человека или животное, которое было бы лучше
для Хамфри Баскервиля, и я подумаю, каким христианином он
может быть ".

"Никого не осуждай, но сделай это место респектабельным и опрятным. Никаких полумер
, Голлоп. И тебе придется обработать все эти неизвестные холмики
ножницами. Они работают вместе и исчезнут
через год или два. А ту груду битых досок в углу
лучше было бы вообще убрать. Тебе следовало бы знать, к каким могилам они принадлежат
, но ты, конечно, не знаешь.

"Нет, я не знаю, и тем более никто из ныне живущих. Я не запрещаю Богу
Всемогущий, я верю. Это мисс Мастерман заставила тебя изводить меня.
я бы хотел, чтобы она занималась своими собственными делами.
не мешай мне заниматься своими.

"Не нужно быть наглым. Я только прошу вас не лезть не в свое дело. Если
вы сделаете это, мы никогда не обмолвимся ни словом ".

Мистер Голлоп грубо хмыкнул. Побежденный в споре, он всегда
оставлял за собой не право заключительного слова, а вольность
последнего звука. В таких случаях он издавал вызывающий, хриплый вопль.
взрыв, полный презрения, затем он поспешно уходил. В
иногда, находясь в исключительном напряжении, он также позволял себе перед уходом
оскорбительный жест. Это заключалось в том, что он поднимал свой
фалду пальто и наносил удары по той части своего тела, которая находилась под ней.
Но такое оскорбление было приберегаемо для его знакомых; очевидно, что оно
не могло быть использовано против викария прихода.

Теперь Голлоп двинулся к 'белым бельмом, и Мастерман, поворачивая,
установлено, что человек, о котором они недавно говорили ходил в одиночку не
далеко. Денис сразу подошел к нему. Это было его желание узнать
этому члену его общины стало лучше, но возможности сделать это у него не было
. Теперь Хамфри Баскервилю не было выхода, потому что
священник протянул руку и поприветствовал его.

"Как поживаете, мистер Баскервиль? Рад вас видеть. Красивая пара на
свадьбах и, как мне кажется, две очень популярные молодые пары".

Хамфри признал это.

"Здесь нет лучшего и усерднее работающего человека, чем мой племянник"
Руперт Баскервиль, - сказал он.

"Я так понимаю. Хотя, боюсь, не очень-то посещаю церковь.
Однако, возможно, теперь он будет приходить чаще. Колокола создают башню
шейк, я верю. У нас никогда не было колокольчика тенора, который звонил бы так, как ваш сын
звонил в него, мистер Баскервиль.

Старик пожал плечами.

"Я всегда так; но затем, я имею право так. Я был его
отец. Без сомнения, это глупость. Одна пара рук можно тянуть веревку
также как и другой. Но "как думает сердце, так и звенит колокольчик",
хотя сердце человека, как правило, ошибается. Мой сын сделал бы его
лучший день, спору нет, хотя такова была его натура, что он скорее пошлины
в одиночку, чем звон в компании".

"Ты идешь на свадебный завтрак?"

"Да; не то чтобы они действительно хотели меня. Я ухожу только потому, что мальчики и
девочки не приняли бы "нет" за ответ. Я сомневаюсь, что
они это серьезно. Но я тоже рад быть там".

"Кто был тот прекрасный молодой смуглый парень на скамье Баскервилей рядом с миссис
Баскервиль?"

"Натан Баскервиль младший. Назван в честь моего брата,
трактирщика. Он ненадолго уехал с моря.

"Красивый мужчина".

"Это точно".

"Что ж, я очень рад познакомиться с вами. Я говорил Голлопу, что наши могилы
недостойны нас. Мы должны привести кладбище в порядок".

Они подъехали к воротам лича, и Деннис придержал пони мистера Баскервиля,
пока тот садился на него.

"Спасибо", - сказал старший.

"Между прочим, я никогда не звонил в "Хоук Хаус", потому что мне сказали
тебе было бы все равно".

"Что касается этого, то не важно, волнует меня это или нет", важно, должен ли ты
позвонить или нет".

"Ты прав. Тогда я приду. Как насчет следующей пятницы?"

"Я буду там".

"Я слышал, вы большой читатель, мистер Баскервиль. Я мог бы одолжить вам несколько
своих книг - и с радостью сделаю это, если вы пожелаете их взять".

- Спасибо, я уверен. С вашей стороны это добрая мысль. Не такое уж большое искусство, чтобы
думаю, что милостиво; но пусть мысли расцвести в деле, а он растет
жив. Да, я много читаю сейчас, после смерти моего сына. Джек Хед тоже читающий человек.
Но он читает ужасно опасные книги. Он одолжил
мне одну, и я ее сжег. Да, я сжег ее и сказал ему об этом.

"Возможно, ты был прав".

"Нет, я не был прав. Он очень ясно показал мне, что я ошибался. Ты не можешь
сжечь книгу. Плохая книга, однажды появившаяся в мире, подобна брошенному камню.
Она принадлежит дьяволу. Нет, но то, что Джек Хед говорит о многих
вещах, на которые нельзя ответить, - еще большая удача ".

"Я бы хотел, чтобы он рассказал мне о своих трудностях".

- Тебе не нужно этого желать. У _ него_ нет трудностей. _ он_ плывет вместе с
ветром и приливом. Это ты, а не он - это ты и я, и такие, как мы.
у нас еще долго будут трудности. Я вижу это достаточно ясно
. Бесполезно быть слепым. Я умру христианином, и ты тоже.
ты, и, вероятно, так же умрешь и твой ребенок, если он у тебя когда-нибудь будет; но сейчас все в порядке.
сейчас кругом перемены, и очень похоже на то, что подумает твой внук
это было ужасно забавно - иметь дедушкой священника. Джек Хед
говорит, что чучела викариев будут выставлены в Британском музее до трех
поколений.

"Волна свободомыслия", - сказал Деннис. "Не беспокойтесь, мистер
Баскервиль. Христианство совершенно неприступно. Помните о скале, на которой
оно основано".

"Это рок-она будет разделена на быть вещь, чтобы рассмотреть. Однако, если
у тебя есть какие-нибудь книги, которые стоят на нашей стороне, я должен поблагодарить тебя одолжить
их мне. В последнее время у Джека все было по-своему.

- Я принесу немного, - заявил Мастерман.

Они расстались, и Хамфри затрусил прочь на своем пони.

Тем временем в "Белой колючке" собралось значительное собрание, чтобы
обсудить свадьбы, и Натан Баскервиль, его тезка, моряк,
Хитман Линтерн, Джо Войси и другие наслаждались утренним напитком. Для
некоторых развлечения уже закончились, но немало было приглашенных на
пир в Кэдуорти, где планировался двойной банкет, и многие
вскоре они отправлялись пешком или в рыночных тележках на ферму.

"Можно надеяться только на хорошее от здешних свадеб", - сказал Войси.
"По моему мнению, существует только одна опасность, и это для двоих из
молодых людей, которые будут жить с матерью жениха; но Руперт
я полагаю, это не любимый сын Эстер Баскервиль. Если бы это был он
конечно, не сработало бы. Беднягу разорвало бы на две части
между матерью и женой. Однако, если мать не будет ревновать его,
все может получиться совсем неплохо ".

"Когда мастер Нед женится, ему придется уехать подальше", - сказал
трактирщик.

"Почему брат Нед до сих пор не женился?" - спросил младший
Натан. - Да ведь прошло уже больше года с тех пор, как я услышал от своей сестры
, что он собирается жениться на сестре Хитмана, и до сих пор ничего не сделано.
Я бы на ее месте очень быстро прославил этот день.

Хитман рассмеялся и покачал головой.

- Нет, ты бы не стал, Нат. Ты не знаешь Кору. Никто не будет торопить ее, если
она не собирается торопиться. Нед сделал все, что мог, и так же поступал
Я ... и моя мама тоже. Но она никуда не спешит. Любит быть помолвленной.
и строить планы, получать подарки, хорошо проводить время и быть
важной персоной ".

- Однако осенью они поженятся, - заявил мистер Баскервиль.
- Я сказал мастеру Неду, что ему придется немного втянуть рога, потому что
он не сделан из денег, хотя, кажется, он так думает. Это будет его
лучшие экономика вступать в брак довольно быстро и остепениться. Никогда не был человеком
с более дикими представлениями о деньгах; но Кора другая. Она женщина
с мозгами. Он поступит правильно, если отдаст ей кошелек."

"Она хочет открыть магазин в Плимуте", - сказал Хитман. "Магазин по продаже
шляп и женских вещей. Но Нед против этого. Он говорит, что она не будет
работать, пока он может помочь этому; и поскольку он, конечно, не будет работать сам
пока он может помочь этому, мы должны надеяться, что у них есть куча денег ".

- Которого у них нет, - ответил Натан Баскервиль. - И чем скорее
Нед поймет это и прислушается ко мне, тем лучше для его душевного спокойствия
.

В этот момент вошел мистер Голлоп. Он был взъерошен и раздосадован.

"Этот человек! - простонал он. - Этот своевольный, опрометчивый человек еще доведет меня до смерти"
. Конечно, я имею в виду Мастерман. Не давайте мертвые спят в своих
могилы сейчас. Хочет погост превратился в удовольствие-земля
казалось бы. Должно быть, косят, рубят, закрепляют и подравнивают; и больше никакого сена.
и даже эти старые священные доски в углу, которые нужно увезти на тележке.
как будто это обычные камни ".

"Затаись и ничего не делай", - посоветовал Джо Войзи. "Это что-то вроде лихорадки".
Джентльмена то и дело бросает в жар. Он подхватывает припадок от своего
Сестра. Иногда она набрасывается на меня со всеми своими перьями во все стороны и
все не так. Я должен дождаться этого мгновения и привести в порядок
сад изо всех сил, пока ни одна травинка не окажется не на своем месте. Нравится
видеть лужайку, такую гладкую, как голова мальчика после воскресной помадки. Но
путь состоит в том, чтобы слушать со всем должным вниманием, как нам подобает
перед теми, кто выше нас, а затем - забыть об этом. Истинная доброта и милосердие
в том, чтобы позволить им выговориться и даже идти навстречу в мелочах
здесь и там - если это можно сделать без потери нашего самоуважения.
Но мы понимаем лучше всех. Никогда не забывай об этом, Томас. Что касается
двора и сада, мы с тобой должны быть первыми на
земле. Для нас они дети, и с ними следует обращаться соответственно. Мы
забыли о таких вещах больше, чем они когда-либо знали ".

Другие приходили и уходили; Джо и Томас выработали свою тактику Фабиана.;
Натан Баскервиля, племянника и молодой Lintern, отправился в
пони ловушка для Cadworthy. Колокола все еще буйствовали и звонили своей
неумолчной музыкой; ибо этих новоиспеченных жен и мужей чествовали
протяжным, мелодичным ударом полных пяти колоколов
'звон'.




ГЛАВА III

Кора Lintern ждал Нед Баскервиль на развилке дороги выше
Shaugh. Здесь, в стене дома викария, был установлен обломок деревенского креста
. Вокруг стручковника вспыхнули весенние звезды, и
наперстянки были готовы, в то время как к разбитому символу крепче вился плющ,
чем когда-либо потерянный грешник, ищущий убежища.

На камне внизу сидела женщина в воскресном наряде, и она была
красива, несмотря на свою одежду. Они говорили о неискушенном вкусе и
уме, невежественно привлеченном ярким и грубым. Но ее лицо
была красива, пока не рассмотрела с близкого расстояния. Затем на очевидной красоте,
подобно начинающейся ржавчине на листе, появились тонкие признаки
внутреннего духа. Ее глаза говорили о беспокойстве, а рот - о резкости.
Тень от перманентной линии соединила ее брови и обещала, что
слишком скоро на ее лбу появится сеть, сплетенная пауками
недовольства.

Кора всегда строится на завтра, и она постигла участь те,
что сделать так. Она была амбициозна и тщеславна, и она испытывает ложное
точки зрения по каждому вопросу, касаясь ее собственное благополучие, ее собственную пустыню,
и ее собственное положение в мире. Она в значительной степени переоценивала свою красоту
и свои таланты. Она была довольна Недом Баскервилем, но
перестала испытывать к нему энтузиазм. Год, проведенный в его обществе, выявил
определенные ограничения, и она поняла, что, хотя ее муж был
состоятельным человеком, он никогда не был способным. Способность зарабатывать деньги не принадлежала ему
, и она оценила его ветреный оптимизм и обещания по их
справедливой стоимости. Она увидела, что воля и разум ее, и
она знала, что женат, он должен пойти и не привести. В
преимущества этого положения перевешивали недостатки. Она хотела
жить в городе и скорее одобряла идею открыть магазин,
чтобы ей покровительствовали местные высокопоставленные лица и модельеры. Она любила
платье, и считал себя одержимым много естественного гения в вопросах
портновский.

В настоящее Нед категорически отверг все наши предложения в магазине, но она
не сомневался, что власть в стране находилась с ней в настоящее время настаивать, если она
рады сделать так. Он был щедрым и довольно набожной любовника. Он более
чем удовлетворил ее требования в этом направлении. Она была, действительно,
это немного охладило его пыл, и она предположила, что ее здравый смысл
постепенно изменил его любовный настрой. Но чужой
здравый смысл - слабое оружие против похоти, и чувственная энергия Неда,
сдерживаемая Корой, нашла тайный выход в другом месте.

Так получилось, что он без труда перенес испытание длительной помолвкой
, а девушка носила его воображаемую трезвость и
самообладание как перо на своей шляпке. Когда она рассказала о своем достижении
Неду и объяснила ему, сколь многим его персонаж уже обязан ей
обличающее влияние, он признал это, не краснея, и торжественно
заверил ее, что она полностью изменила его отношение к сексу.

Теперь появился мужчина, и они вместе гуляли по Битленд-Корнер,
к югу от Шоу, на краю пустоши.

Их разговор был об осенней свадьбе и необходимости активных действий.
Они решили определиться с местом жительства. Кора жила в пригороде Плимута,
но Нед хотел жить за городом. Магазин она не упомянула
после того, как он недавно резко выразил отвращение к нему; но
она хотела, чтобы первый шаг был таким, чтобы переезд в город мог легко последовать
, когда брак будет заключен и ее власть станет
первостепенной.

Они решили, наконец, посетить определенные места, которые стояли между
города и страны выше Плимут. Там были Сток и Mannamead в
смотри. Вилла была амбиции кора--виллы и двух слуг. Неда
инстинкты, с другой стороны, привели к небольшой дом большой и стабильный.
Он владел какой-то лошади и взял большую часть своего удовольствия на них.
Однако с тех пор, как у Коры появился собственный конь, любовь к верховой езде
поубавилась. Это был ее способ быстро насытиться новой игрушкой.
Теперь она говорила о "виктории", чтобы, выйдя замуж, она могла
ежедневно ездите с ней за покупками и в гости.

"Главное - начать хорошо", - сказала она. "Люди звонят в зависимости от вашего дома
и часто разница между хорошими и обычными жалюзи
решает, будут ли женщины посещать новичка или нет. С моей
вкус, которым можно доверять за пределами вашего дома, чтобы выглядеть хорошо, Нэд.
В Mannamead я увидел очень подобие домика я бы хотел, чтобы мы были.
Такой стиль, и я не мог понять, что в нем такого, пока не увидел
короткие жалюзи были подвешены на ярко блестящих латунных стержнях по всей
окна и подоконники были выкрашены в павлиний цвет. "У меня будет
точно такой же дом!" - подумала я.

"Так и будет - или в любой цвет, какой вам заблагорассудится". И у меня будет свой "конюшня смарт"
обещаю тебе. Везде белая плитка. Я должен сделать немного
сам, знаете ... смотрит за лошадьми, я имею в виду ... но никто не
это знают".

"Вы будете держать человека, конечно?"'

"Дешевый. Дядя Натан обсуждал со мной цифры на прошлой неделе. Он
был немного расплывчатым, а я немного нетерпеливым, и вскоре мне это надоело.
"Все, что я хочу знать, - сказал я ему, - это какой именно доход я могу получить".
рассчитывай", - и он сказал, что пятьсот фунтов в год - это крайняя цифра.
Затем, против того, необходимо установить, что он слишком стар и,
конечно, другому человеку деньги, он очень осторожен. Он признал
что, если бы я продал одни акции и купил другие, я мог бы неплохо зарабатывать
на этом еще около сотни в год. Но, конечно, мы должны
потратить немного денег на мебель и все остальное. Моя
идея, как ты знаешь, состоит в том, чтобы вложить немного денег в партнерство для сна, но он
по-видимому, пока не нашел ничего подобного. Он уже не тот человек, которым был
, когда искал выгодную сделку."

Это открыло хорошую возможность для ее амбиций, и Кора отважилась
воспользоваться ею.

"Я бы хотел, чтобы вы дважды подумали, прежде чем позволить мне начать небольшой бизнес.
Это вполне женская вещь, иначе я бы не предлагала ее, но с моим
природным умом в выборе одежды и со всем тем временем, которое я уделяю этому
мода и все такое - особенно шляпы, которые я умею шить -
жаль, что нельзя позволить мне это сделать. Тебе не нужно много денег для начала
и я скоро оформлю заказ.

"Нет", - сказал он. "Времени достаточно, если когда-нибудь у нас возникнут трудности. Я не собираюсь
ты зарабатываешь деньги. Твое дело их тратить. Ты станешь
леди, у тебя будут собственные слуги и все остальное. Ты будешь гулять
, и рвать цветы в своем саду, и наносить визиты; и если у тебя
есть маленькая ловушка, ты можешь иногда выезжать на соревнования, когда я
отправляюсь на охоту. Почему, черт возьми, кора, я думала, что ты был
последняя девочка, которая захочет сделать такую вещь!"

"Все, что вы знаете", - сказала она. "Люди, которые держат магазины шляп часто
с гораздо больше, набухает, чем когда-либо мы, вероятно, знаете, в Mannamead,
или Сток-либо. Они приходят в магазин и видят, конечно, я
одна дама, и я объясняю, что я только в ней не для развлечения, а потом я вам
чтобы знать их. В моем шляпном магазине у меня появилось бы больше шикарных друзей, чем у тебя когда-либо было
когда ты ездишь верхом на охоту на лис.

- Я знаю много шикарных людей, если уж на то пошло.

"Пригласи их на чай, и тогда ты увидишь, знаешь ли ты их", - сказала она.
"Нам нет смысла быть глупыми. Мы люди бедные, по сравнению с богатыми
и мы всегда должны быть, насколько я могу видеть. Мы должны довольствоваться
с получением вверх по лестнице немного--и это все, что просил, или ожидал."

- Я прекрасно знаю свое место, если ты это имеешь в виду, - ответил Нед.
- Я не стремлюсь попасть к тем, кто выше меня, потому что от них мало толку.
мне. Меня легко удовлетворить. Я хочу, чтобы вы хорошо провели время, и я
имею в виду, что и я хорошо проведу время. Прожить свою жизнь можно только один раз,
и человек глуп, если позволяет беспокойству войти в его жизнь, если он может убежать от него
. Самое замечательное в мире - найти людей, которые думают так же, как
ты сам. Это стоит небольшого труда; и когда ты найдешь
их, держись за них. Тоже очень хороший девиз ".

Они разлили слова немощного цели еще полчаса, а затем
пришли по знакомству. Тимофея Ульянова появилась на его пути из
Ферма Перебраться. Он догнал их и пошел рядом с ними.

"Я полагаю, тебе не нужна компания, - сказал он, - но я оставлю тебе половину
далее милю".

- Нам действительно нужна компания, и так будет всегда, - заявила Кора. - И твоей больше всего.
уверена, что больше всего. Стадия глупых объятий миновала. На самом деле, мы
никогда не обсуждали это, не так ли, Эдвард?

"Ты не обсуждал", - сказал ее жених, - "а поскольку ты не обсуждал, я не смог.
Для этого нужно две ложки ".

Мистер Уэйт остался холостяком и ни одна женщина никогда не упоминались в
соединение с ним. Он был весьма подходящий, и, действительно, муж
желать лучшего. Он наслаждался достатком, приятной внешностью и
репутацией человека разумного и трудолюбивого.

Корой он всегда восхищался и продолжает восхищаться. В глубине души он задавался вопросом, почему
она выбрала Неда Баскервилля, и иногда, с тех пор как их брак распался
он подозревал, что она не совсем довольна своей сделкой
и все еще может передумать.

Он бы охотно женился на ней, потому что в ней было что-то такое
практичный и несентиментальный характер, который ему нравился. Он
действительно подумывал о том, чтобы сделать предложение, когда до него дошло объявление о помолвке янга
Баскервиля. Он встретил кору иногда и всегда
восхищался ее взгляды на жизнь. Он сделал это сейчас, еще не зная, слишком Нед
сомневался в сердце ли женщину арестовали его наклонностей, как
полностью, как она утверждала.

"Когда ты появился, у нас на устах был вопрос, где нам следует открыть магазин"
, - сказал Нед.

"Магазин - это то, что я действительно хочу открыть, - заявила Кора, - но
Эдвард и слышать об этом не хочет - еще больше одурачит его, говорю я. Он не умеет зарабатывать деньги,
но это не причина, почему бы мне не попытаться.

Мистер Уэйт полностью согласился с ней.

- Нет причин, почему бы вам не попробовать. Если Кадуорти будет передан в
Руперт и ты, как я слышал, собираетесь жить в Плимуте, - сказал он, - тогда
почему не бизнес? Я ничего не имею против этого, насколько я знаю, и нет
ничего подобного. Если бы я не был фермером, я бы держать в магазине. За что
важно фермер ли держать в магазине. Единственное отличие, которое я вижу, это
то, что у него поля вместо шкафов, и он теряет хорошие деньги из-за
посредника между ним и его клиентами. Я собираюсь взять другого
прилавок на рынке Плимута после середины лета. Ничто не сравнится с рынком.
работайте, чтобы сэкономить деньги."

"И как почти половина наших денег будет поступать от аренды, что Руперт платит
для Cadworthy, мы должны жить по-магазине в смысле ли вы
изображать или нет", - добавила кора.

Но Нед отрицал это. Он изложил свои взгляды на политическую экономию, в то время как
Уэйт, кто ценит деньги, но ценят, что делает его еще более снижается
мнения других по их бессмысленности и смеялись над ним в
торг.

Тимоти не скрывал своего презрения к Баскервилю. Он даже
позволил себе пару лукавых шуток в ущерб другим
умственным способностям; и эти выпады, хотя и не ощущаемые жертвой,
довольно остро ранили грудь Коры. Даже смех Тимоти, сказала она себе
, был более здравым и мужественным, чем у Неда.

Она упала в свои заместители контрастных что она с
дело у нее не в ущерб первой. Это был инстинкт
у нее была склонность недооценивать свое имущество; но инстинкт остановился
на ней самой - необычное обстоятельство.

С собой и своими качествами ума и тела она никогда не ссорилась;
это был только ее среды, что нет возможности сравнить
с другими людьми. Ее мать, ее сестра, ее брат, ее
жених и ее перспективы - никто из них не казался действительно недостойным Коры
если беспристрастно судить о ней самой.

Теперь она сопоставляла решение Тимоти с сомнениями Неда, его знания
с невежеством Неда, его здравый смысл с глупостью Неда. Она почувствовала
намеки фермера, и ее затрясло от дискомфорта, потому что Нед
тоже не почувствовал их и не ответил мистеру Уэйту таким же образом. Она
сказала себе, что разница между ними заключается в радикальном
разница между мудрым человеком и дураком. Затем она отступила в
защиту собственного суждения и уверила себя, что физически,
не может быть никакого сравнения, и что у Неда сердце лучше, и что из него выйдет
более мягкий муж.

Тимоти восхищался ею - она помнила это; но он был воплощением осторожности
и, пока он размышлял, Нед ринулся в бой. Она старалась
видеть в Неде это достоинство. И все же прежнее отношение Тимоти к ней
запрещало любое пренебрежение к нему. Она очень хорошо помнила, как, когда он
поздравлял ее с помолвкой, он подчеркнуто похвалил Неда за
только одно: его осадки. Недостаток в другое время года может быть
достоинством в сезон любви.

"Я считал его не очень умным, - сказал Тимоти по этому поводу. - но
теперь я вижу, что он был умнее любого из нас. Потому что он был слишком умен, чтобы
тратить время на то, чтобы получить то, чего хотел каждый другой парень. Мы узнаем об этих
вещах слишком поздно ".

Он сказал это, и сказал это с большим значением. Это успокоило Кору.
теперь она вспомнила об этом обстоятельстве. Чего бы еще Нед ни не знал, он
многое знал о женщинах; и это, несомненно, сделало бы его намного
лучшего мужа. Затем ее разум подсказал ей, что можно утверждать обратное.
исходя из этой предпосылки. Ей было не по себе, и она обрадовалась.
когда Уэйт ушел от них. Вскоре Нед призвал ее к длительному молчанию
и даже в шутку намекнул, что, по его мнению, она сожалеет о своем выборе
.

Они превратили в настоящее время и вернулся за Shaugh Моор пить чай в
мужчине домой. Но на пороге кора передумала. Она
признал себя головную боль, и некоторое беспокойство о ее здоровье.

"У меня надвигается простуда, иначе я не была бы такой подавленной", - сказала она.
"Я вернусь через Северный Лес и лягу спать пораньше".

Он немедленно выразил крайнюю заботу.

"Тогда я вернусь с тобой. Если хочешь, я запрягу пони и
отвезу тебя, - сказал он. Но она не захотела ни того, ни другого.

- Со мной все будет в порядке. Ты иди и пей свой чай, и не беда.
Я вернусь по лесной тропе, и вы найдете я буду лучше
завтра".

"Это то легкое платье, которое пропускает ветер, как сеть", - сказал он
. "Погода не подходит для такой одежды, которую ты наденешь".

Но она рассмеялась и велела ему не лезть не в свое дело. Затем поцеловала
его в щеку и ушла.

Он стоял в нерешительности. Сначала ему захотелось последовать за ней, но потом он
передумал. Он знал Кору лучше, чем она думала, и он
понимал, что в данный момент она чувствовала себя прекрасно, но
хотела побыть одна.

Он не скучал по значимости видом Мистера Уэйта на его
виду милая, но он не оценил Тимофей хитра
юмор на свой счет.

Поэтому теперь он позволил Коре проявить свою волю и больше не предпринимал никаких усилий, чтобы
догнать ее. Он подождал только, пока она оглянется, как, он знал, она и сделает
; затем поцеловал ему руку, повернулся и ушел.

Она прошла через лес домой и, спрятавшись в укромном месте
, смахнула пыль с камня и села подумать.

Над ней возвышалась дикая яблоня, наполовину увитая огромным плющом.
Но сквозь тьму паразита пробились младенческие побеги яркой молодой листвы
и забрызгали мрачное вечнозеленое растение зеленью.

Вверху, венчая этого узловатого краба с локтями, торжествующе распустился
венок из бледно-розовых цветов - изящных, прозрачных и завитых. Полный
легкий и жемчужно чистый, он покрывал ветку, и его нежная
яркость была усыпана малиновыми бутонами, которые
ждали своего часа и своей очереди раскрыться.

Еще выше, возвышаясь над деревом, торчала кривая голая ветка
или две. Они возвышались, черные, мертвые и мрачные, над красотой
живого существа внизу.

Отвлекшись от неприятных размышлений, это прекрасное зрелище привлекло Кору и
изменило ход ее мыслей.

Даже здесь деловой инстинкт преобладал над любым чувством, которое могло бы
пробудиться в другом человеке перед такой красотой. Она пристально посмотрела на него,
затем встала и сорвала несколько веточек яблоневого цвета. Затем она сняла
шляпку и начала пробовать эффект от живых цветов в ней.
Ее усилия не на шутку понравились ей.

"Господи! Что за рука у меня для этого!" - сказала она вслух. Затем, воодушевленная
этим свидетельством своего мастерства, она встала и направилась к Шоу. "Я
знаю одно, - подумала она, - и что это, человек или не человек, я буду
всегда сможем сделать жизнь в одиночку в город. 'Это не для
что я хочу мужа. И это, как это, когда мастер Нэд находит
много денег, он очень скоро даст более кричать на
магазин".




ГЛАВА IV

Хамфри Баскервиль все еще пытался определить свои потребности и иногда
предполагал, что ему это удалось. Не раз он размышлял о
возможности обрести покой путем бегства; затем происходили события, которые заставляли его передумать
.

В последнее время идея дома, вдали от отвлекающих влияний,
снова показалась ему хорошей. Не раз он размышлял о преимуществах
изоляции; не раз он ездил верхом по Вересковым пустошам и рассеивал свое
уныние видениями воображаемых жилищ в отдаленных краях.

Глупость этих мыслей часто толкает его рикошетом в
жизнь его ближних и те, кто знал его лучше всего, наблюдали за
ритмичным чередованием в Хамфри.

После периодов воздержания и одиночества следовало некоторое возвращение к
более общительному стилю жизни. Из-за сильного душевного смятения, которое
привело его в ярость в сердце дикой природы, он остыл.
и снова стал умеренным, когда перемежающаяся лихорадка прошла.

И затем, когда усилия по отношению к себе подобным потерпели неудачу из-за его собственной
неумелости и недоверия мира, он снова отступил, чтобы страдать,
и укрылся за облаками своей собственной беспокойной души.

У человечества нет свободного времени, чтобы расшифровать эти сложные настроения; пафос
их попыток должен требовать философского взгляда, чтобы понять это; и
если добрый случай не предложит ключ, если возможность не даст
объяснение: одинокое, но голодное сердце уходит непостижимым, опускается
в могилу непрочитанным и непримиримым.

Внутренняя темнота снова повернула Баскервиля к Вересковым пустошам, и он поехал туда, где
часто уже ездил верхом: осмотреть руины старого жилища
на склоне большого холма над водами Плима.

Ослепительное лето улыбнулось этому паломничеству, и по пути он упал
в "с другом", где Джек Хед шел по большой дороге по пути в
Троулсуорси. Сейчас Джек жил в Шоу, но был старостой Саула.
Ферма Ласкомба и кроличий садок.

- Прекрасный день, - сказал Хамфри, замедляя ход своего пони.

"Да, и еще более прекрасное пришествие", - ответил другой. Мистер Баскервиль
быстро заметил воинственный тон.

"Опять уткнулся в свои дурацкие книжки, ручаюсь", - сказал он. "Есть один
книга, которую я мог бы читать вместе с т'others, Джек. Это соль
для всех остальных книг, за все, что вы над ней издеваться".

- Библия - это сломанная трость, учитель, и ты еще доживешь до того, чтобы в этом убедиться.

"Нет, Джек. 'Это то, что заставляет все остальные письма, но ненадежный. А
фонтан, который никогда не кончится, я тебе обещаю. Ни один мужчина не сможет получить
вся правда из Библии".

"Нет, клянусь Гором! Потому что его там нет", - сказал другой.

"Он действительно там - спрятан, чтобы маленькие дети могли его найти. Ты
завязываешь глаза, а потом говоришь, что ничего не видишь - дурацкий трюк.

"Я вижу так же далеко, как и ты. Ты надеваешь цветные очки на свой
нос, чтобы все выглядело так, как ты хочешь. Твоя книга будет прочитана,
учитель. Дайте ребенку прочитать это, если хотите, вместе с другими
сказки; но не думаю, что взрослые мужчины будут собираетесь тратить свое время
с ним. Вся правда заключается в том, что книга построена на лжи. Есть
никогда не был не Иегова и не будет. Моисей изобрел Его, чтобы отпугивать
народ от его озорства, так же, как вы изобрели пугало, чтобы
отпугивать птиц от семян. И пугало работает лучше, чем
Судя по всему, это сделал Иегова ".

"Ты говоришь из своих узких, горьких книг, Джек ".

"Не нужно обзывать мои книги. Это все, что может сделать твоя сторона. Почему
они не пытаются ответить на них, вместо того чтобы шантажировать их?"

"Это большая опасность для бедных, что они начинают так думать".

"Не говори так. Быть знания, оружие бедных
ждал все эти годы и годы. Это единственное оружие для бедняка
. И что это им скоро покажет? Это покажет им, что самое
могущественное существо на этой земле - бедняки. Они просто собираются выяснить
это; тогда вы, богатые люди, услышите о чем-то таком, что будет ужасно
вас удивлять ".

"Ты закоренелый социалист, Джек. У меня нет на тебя терпения".

"Вот ты где: "нет терпения!" Но это еще одна вещь, которую мы, мужчины
почв быть собираюсь научить вас, ребята, которые владеют землей. 'Терпение' вы
сказать. Вот настанет время, когда богатых людей будут могучий
пациент, Я предупреждаю вас! И если вы нетерпеливы - что ж, нам все равно,
ибо никогда не было слышно, чтобы какой-нибудь нетерпеливый человек мог остановить прилив."

- Я верю в это, - мрачно сказал Баскервиль. - Скоро вы нам заплатите.
за то, что я обучу вас, одену и помогу расширить ваш кругозор.
Когда ты научишься достаточно, ты развернешься, как змея, и укусишь
руку, которая тебя кормила. Благодарности обычная душа никогда не знает и никогда
уилл, что бы еще он ни узнал. Знание - это яд для низких натур,
и мы должны были держать тебя в неведении и безвредности.

Джек Хед вытаращил глаза.

"Это прекрасная речь!" - сказал он. "Это хороший, здоровый пример
христианского милосердия - а? Почему вы должны так высоко ценить свою
сторону? Возьмите меня. Чем богатый человек сделал для меня? В работном доме мальчик я
был".

"А теперь посмотри на себя--успешен в делах и сэкономить деньги. Кто кормил вас
и учили, и воспитывали? Государство. Общество спасло тебя;
общество играло с тобой роль матери; и теперь ты хочешь дать ей пинка. Вот как
вы заплатили бы свои долги. Вы придерживаетесь низменных и узких взглядов - это тоже нечестно
. Государство должно заботиться как о богатых, так и о бедных.
Почему бы и нет? Бедные - это не все. Ты из тех, кто думает, что ни один мужчина
не может быть достойным членом общества, если он не родился в сточной канаве.
Это называется классовыми предрассудками, и некоторые из парней, которые считают себя
солью земли, от них воняет ".

"К черту класс", - сказал мистер Хед. "Класс - это все чепуха.
Есть только два класса - хорошие люди и плохие. Разница
между герцогом и мной - разница между свиньей с кольцом в руке.
нос и еще один без носа. Мы устроены одинаково до последней косточки в наших телах.
и у меня больше здравого смысла, чем у половины герцогов королевства.

"И кто-нибудь другой половины имеют больше смысла, чем вы", - ответил Райдер.
"Подведены итоги в слове. Класс будет, потому что класса нет
должно быть. Бедные всегда с нами - ты это достаточно хорошо знаешь.
Ваши книги, хотя и отрицают большинство вещей, не могут отрицать этого.

"Еще одно из ваших глупых христианских высказываний. С нами бедные.
Но так будет не всегда. Пока с нами богатые, мы
будем иметь бедных, и больше не будем. Больше не будем, хозяин! Прикончи
одного, и ты прикончишь другого. Это немного доморощенной мудрости,
которую вообще нельзя почерпнуть ни из одной книги ".

"Мудрость, как вы это называете! И какая сила собирается искоренить богатых?
Как вы, умные люди, собираетесь изменить человеческую природу и сказать этому человеку:
ты не будешь экономить свои деньги, а этому человеку ты будешь экономить свои?
В то время как некоторые мужчины и женщины рождены для бережливости и здравого смысла, а некоторые для
безумия и расточительства, должны быть богатые и бедные; и в то время как мужчины
рождены для жажды власти, должна быть война. Этого не может быть
изменился. И ты не можешь сказать, до чего может дотянуться любой человек; ты не можешь поставить
отметку и сказать своему ближнему: "Выше этого ты не поднимешься ".

"Согласен. Вы не можете сказать, до чего они дойдут, но вы можете сказать
откуда они должны стартовать. Половина людей в мире находятся с ограниченными возможностями на
стартовой стойке. Я только хочу, чтобы гонка была честной. Я только хочу, чтобы
мой сын стартовал честно с твоим. Если твой окажется лучше, тогда позволь
ему победить; но не позволяй ему победить, потому что у него слишком длинный старт.
Это не справедливость, а тирания. Дай каждому человеку шанс и сделай
каждый мужчина работает - это все, о чем я прошу. Если у человека хватает ума только на то, чтобы
разбивать камни, тогда проследи, чтобы он их разбил; и пусть те, кто может делать
лучше и зарабатывать больше денег, не завидуют камнедробилке из-за
и выше того, что его бедные мозги зарабатывают на рынке.

"Я допускаю, что это хорошо", - признался Баскервиль. "Пусть сильный помогает
слабый. Это был Христос узнал об этом, не вы, социалисты".

"Это все равно выяснено", - сказал Джек Хед. "И это правда; и следовательно
это произойдет, и мы не можем вернуться к этому. И из этого следует
закон сильного, помогающего слабому, что никто больше не должен быть слишком богатым
они не должны быть слишком бедным. Пусть государство будет миллионером
миллион раз, если тебе больше нравится, и только государство. Пока
улей быть богатым, не пчела оставляет желать лучшего".

Хамфри ответил не сразу. Он следил за аргументацией Хеда
и пришел к еще более важному выводу.

"А вы бы утверждать, что, как сильный человек может помочь слабым, поэтому в
время сильное государство может помогать слабым, а не тормозить его,
и мощных земных дать их обилие для укрепления
скромный и немощной?"

"Почему бы и нет? Вместо этого великие Державы ощетинились борьбой
люди и все мускулы мира будут растрачены на войну. И это показывает
бесполезность Книги, в любом случае, то, что христианские
нации - так называемые - держат самые большие армии и самое большое количество
мужчин без дела, разлагая свои тела и души в казармах и
линкоры."

Баскервиль кивнул.

- Во многом, что ты говоришь, Джек, есть что-то однобокое. Но
виновата не Книга, а мир, который неправильно понимает
книгу и не осмеливается следовать Книге - из-за окружающих наций, которые
не следуют ей ".

"Тогда почему они притворяются христианами? Они знают, если проходили мимо
книга, которую они бы опубликовали; и все же они хотят вбить ее в головы
следующего поколения. Ребенок слышит, как его отец проклинает правительство
потому что они запрещают строить недостаточно военных кораблей, а на следующий день, когда
мальчик приходит домой с подбитым глазом, его отец поворачивается и говорит ему
помнить о его Библии и о том, что миротворцы будут благословлены ".

"Я бы хотел, чтобы правительство дало христианству шанс", - признался
Мистер Баскервиль, - "но я полагаю, что это почти то же самое, что Свобода
Торговля - прекрасная вещь, если бы все играли в эту игру, но плохая вещь для
одна нация, если все остальные выступают за защиту".

"Это ложь", - ответил мистер Хед. "Мы показали, что свободная торговля-это хорошо
дело-в одиночку мы показали это, и почему? Потому что свободной торговли-это
сильный меч; но расти христианства и не устоять нет
больше. Мы прошли эту стадию; и если бы мы начали принимать христианство
сейчас и подставили щеку бьющему - что ж, он бы, черт возьми, очень скоро ударил, и
тогда что мы имеем?"

Они продолжали болтать и исправляли мир в соответствии со своим мировоззрением,
инстинктом и пониманием. Затем разговор перешел на
по личным каналам, и мистер Баскервиль, признавая справедливость
многого из того, что утверждал Джек, все же обвинил его в определенном нетерпении и
горечи.

"Если эволюция все исправит и нерожденные придут в лучший мир"
зачем так горячиться? он спросил.

"Потому что я думающий, чувствующий человек", - ответил другой. - Потому что я
ненавижу видеть, как во имя добра совершается зло. И ты такой же, только
похоже, у тебя не так много здравого смысла, как у меня. Я полезен - только ты.
хочу быть полезным и не вижу, как это сделать ".

"Я хочу внести свой вклад в жизнь; но правильный путь труден
чтобы выбрать среди множества дорог, которые предлагают Джек. Вы позитивны,
и, что спасает сделку от неприятностей, сомнений нет. Позитивные люди ходят по
дальше всего-на добро или на зло. Но я не так уверен. Я вижу глубже, чем
вы ведь бывало и лучше образованны, хотя я не очень умно
природа. Затем есть еще одна вещь, - сочувствие. Я не нравлюсь людям,
а то, что меня не любят, сильно ограничивает полезность человека.

"Это ерунда, - ответил Джек. - Не больше, чем личинка, забравшаяся тебе в голову.
Если вы им не нравитесь, на то есть причина. Они боятся вашей резкости.
язык, и думай, что это ключ к черствому сердцу. Тогда твое дело
показать им то, чего они не могут видеть. Я скажу тебе, кто ты: ты мужчина.
сидишь голодный на пшеничном поле, потому что не знаешь и не хочешь знать.
как превратить кукурузу в хлеб. Одним словом, это ты".

Троулсуорси был найден, и Джек пошел своей дорогой.

"Вы могли бы зайти как-нибудь в воскресенье выпить чашечку чая", - сказал мистер
Баскервиль, и тот пообещал так и сделать. Затем Хамфри двинулся дальше
вдоль реки и вскоре поднялся по неровному склону к своей цели
. Руины, которые попеременно притягивали и отталкивали его, лежали
внизу; но в данный момент он не искал его. Он поднялся на возвышенность
, спешился, отвязал пони и достал трубку из
кармана.

Большой гранитный конус, известный как Хентор, лежит высоко на восточном берегу
Плим, между этим ручьем и покрытым болотами плоскогорьем
за ним находится Шаверкомб. С его вершины посетитель отметил Корнуолл
береговая линия, далеко простирающаяся на запад, и залив Уитсанд, отражающий
серебристый утренний свет вдоль более темных границ земли.

Пространства травы и папоротника простирались вокруг тора, а далеко внизу виднелся карлик.
это был человек, который прошел по краю спелого папоротника и скосил его
косой.

С полдюжины ворон-падальщиков поднялись в воздух и с громким карканьем улетели прочь
когда Хамфри взобрался на холм и сел на его вершину. Снова он
прокрутил в уме знакомую сцену, снова осознал
трудности перехода к этому месту. Иногда, перед этими
проблемами, он упрямо принимался за работу и искал решения.

Однажды он решил восстановить руины в долине, чтобы он
мог повернуться спиной к людям и испытать изоляцию отшельника
и незаконнорожденный покой отшельника; но сегодня он был не в настроении для подобных
экспериментов; его мизантропический припадок прошел с западным ветром, и его
мысли приобрели более яркую окраску.

Где сидел два крыши-деревья были видны, разделенных далеком
высота Легис Тор. Trowlesworthy и Ditsworthy только появились, и
для остальных реки бродили между ними, и мелкий и крупный скот
бродил по холмам вокруг. Человек все еще двигался внизу, и длинные
ленты опавшего папоротника равномерно стелились за ним.

В ноздри Баскервилю ударил отвратительный запах, и он увидел неподалеку смерть
вдалеке, где вороны были напуганы своей трапезой. Он
отошел от основной груды тора и сел в естественное кресло
выдолбленное в боку огромной гранитной глыбы, которая стоит твердо
рядом. Он курил, а его пони пасся.

Буря и дождь прошел. Солнце сменил на нее, и на
некоторое время Мур блестели влагой. Потом ветер высушили все
снова. Старик был сейчас совершенно не в ладу с любой мысли
жилища здесь. Он даже не стал спускаться с холма и осмотреть руины
под. Но он пришел провести день в одиночестве и был доволен
сделаем так. Его разум заслугой последнее, что человек-человеку
сказал ему. Он повторил Джек слова в голове снова и снова, чтобы
сам. Вскоре он поел еды, которую принес с собой, напился
у источника и прошелся, чтобы согреть свое тело. Вороны-падальщики
кричали в воздухе, летали туда-сюда, снова садились на камни поблизости
под рукой и ждали, с совершенным терпением бессознательной натуры, когда
он уйдет. Но он оставался до конца дня.

Затем произошло великолепное зрелище. После того, как золото вечера было
разметав торфяники и заставив гореть темный торф и серые скалы, там накатил
с юга огромный туман, который расстелил свое перламутровое море под
лучами заката. Рожденный далеким свирепым жаром океана, он продвигался вперед
и окутал землю, долину за долиной, хребет за хребтом. Только самые высокие вершины
избежали этого потока испарений, и вскоре над ними
село солнце. Его свет коснулся убыванию количество очков и, подняв
брызги тумана; и тут, как по волшебству, тысячу галеонов проплыл над
жемчуг и золотой флотилии после этой мимолетной море. В
редкое, краткое чудо прошло, и небо над ним поблекло; солнце зашло.;
надвинулся туман - тяжелый, холодный, тяжкий для мокрых крыльев ночи.
ночь.

Хамфри отправился в путь, а вороны-падальщики, насытившись, вернулись ужинать.

В Баскервиль уме определенные слова разнеслись по-прежнему, как это было
часто делается, поскольку они были сказаны во время утреннего. Они пробили в
естественные звуки, которые упали на его ухо на протяжении дня;
они прозвучали и в ветер и далекие воды-шум; в крик
птиц и зверей; в стационарном скрипучий своего пони зубов
сквозь траву; и теперь, под стук его копыт, когда он трусил по
овечьей тропе домой.

И громче, чем все эти повторы, громче, чем естественная музыка
, которая, казалось, произносила слова многими голосами, раздался
барабанный бой его собственного пульса, наполненный тем же посланием, и тон
ответил ударом своего сердца, подтвердившим истинность сказанного.

"Человек, сидящий голодным на пшеничном поле, потому что ты не знаешь и
не научишься превращать кукурузу в хлеб".




ГЛАВА V

Милли и ее муж Руперт пришли в воскресенье выпить чаю в Hawk
Дом. Они нашли Хамфри дома, но он оставил сообщение с
Сьюзан Хакер сказал, что он хотел вернуться до пяти часов.

"У него ревматизм," сказала г-жа Хакер. "Они связали Круэлу
его лопатки, и он сел на своего пони и поехал к
показаться доктору. Не хочет никаких моих прижиганий, хотя я знаю
то, что хорошо при ревматизме, достаточно хорошо, и я вылечил три случая, чтобы
общеизвестно, что ни доктор, ни Элиза Голлоп не могли сдвинуться с места,
поступайте так, как они хотели ".

Руперт выразил беспокойство и вышел встречать своего дядю, в то время как Милли
остановилась и помогла Сьюзен Хэкер приготовить чай.

"И как тебе нравится быть женатым?" - спросил старший.

"Очень хорошо, но не совсем так хорошо, как я думала", - ответила Милли с
своей обычной откровенностью.

"Ах, то же самое с большинством, хотя у немногих хватает смелости признаться в этом".

"Быть замужем - это очень хорошо, если у тебя есть такой муж, как
Руперт; но жить вместе с родственниками твоего мужа не так уж и хорошо, если
ты меня понимаешь. Видите ли, теперь он фермер, и он добьется своего
- ужасно решительный парень, когда дело касается земли и всего остального
. Но иногда его мать получает немного беспокойным на Руперта
заказам, и иногда она говорит, в ней тихо, так как муж никогда не
провел бы с той или иной. Иногда от этой мысли становится неловко.
Потому что, видишь ли, Руперт не фаворит и никогда им не был.

- Ты, конечно, на его стороне?

"Всегда и так будет поступать - правильно или неправильно".

"Может быть, когда мастер, наконец, замуж и уехать Миссис Баскервиль пойдет
легче."

"Не думай, что я ворчу. Она добрая женщина, но, как и все пожилые люди.
Женатые люди, кажется, думают, что молодые женатые люди только забавляются.
Правда в том, что у меня сейчас слишком мало дел ".

Мистер Баскервиль вернулся через полчаса, и Руперт шел рядом с ним.
Затем, с каким-то молчаливым страданием, старик вышел, и мальчик отвел
пони в стойло.

"Доктор ушел, - сказал он, - поэтому мне придется побеспокоить вас, чтобы сделать
немного мази после того, как все".

"И я так и сделаю", - ответила Сьюзен. "И если бы ты пошел к этой Голлопе.
женщина из-за своего свинства, которое, как она утверждает, излечит все, я бы никогда
не простила тебя. Несомненно, она помогла убить вашего брата, но
это не причина, по которой вы должны давать ей шанс убить вас.

"Вы все похожи, - сказал он, - завистливое поколение. Но если вы сможете,
приготовьте лекарство через час, тем лучше; тогда Руперт
хорошенько потрет мне спину перед уходом.

Миссис Хэкер сомневалась.

"Лучше это сделаю я", - сказала она. "То, как это втирают, дает
лекарство".

"Он сильнее и может тереть сильнее", - ответил пациент.

"Дядя Натан тоже не слишком величественный", - заявил его племянник. "Не буду
говорить, в чем дело, но я действительно думаю, что он не такой, каким мог бы быть. Я спросил
Миссис Линтерн, которая, я думаю, знает о нем больше, чем кто-либо другой, и она
сказала мне, что, по ее мнению, ничего особенного - только у него немного не в порядке с горлом.

- Вам с дядей Натаном следовало бы иметь жен, которые заботились бы о вас, - заявила
Милли, разливая чай. - Вы, мужчины, незаконченные, неуклюжие создания.
одинокие. Ты всегда хочешь нас на каждом шагу, по той или иной причине.
еще и после среднего возраста мужчина выглядит дураком, половину своего времени, если он
не знаю женщину, за свое. Люди совершают великие дела и меняют
лик земли и все такое, но что станет с их умным
величием без нашей умной малости?

"Не могу! - не могу! Вы все несете чушь, на которую не стоит отвечать.
Спросите моряков, не умеют ли они шить лучше, чем их возлюбленные.

Мистер Баскервиль был в тяжелом настроении и позволит без кредита
секс. Он терпел свою боль без замечаний, но он вторил себе в
нетерпеливый и довольно горькие речи. Руперт откинулся на другие
членов семьи, и рассказал о своем дяде, мастеру Белый
Шип.'

"Добро, которое человек делает, не догадались", - сказал он. "Маленький
вещи-вы удивитесь, но это не удивительно ни для каждого
душу вы встречаете хорошо говорит о нем; и человек не может выиграть без
будучи удивительно. Он создан из человеческой доброты, и все же никогда не помнит
добрые поступки, которые он совершает, - совсем не помнит о них.

Хамфри признал благородство этой черты, и Милли заговорила.

"Не, как-то мы могли бы назвать, кто будет дарить подарок в день и бросить его в
твое лицо завтра".

"Есть такие. Отец моей матери был таким человеком", - сказал мистер
Баскервиль. "Он никогда не забывал доброты, которую сделал сам. Он
проверил послужной список своего доброго ангела ужасно четко, сделал этот человек."

Здесь наступил перерыв, и появились неожиданные гости в облике
Николаса Бассетта, молодого человека, женившегося на Полли Баскервиль,
и самой Полли. Николас нервничал и стоял позади своей жены;
Полли тоже нервничал, но, увидев ее, брат Руперт дал ей
мужество.

Ее дядя приветствовал ее с удивлением.

"Чудеса никогда не прекратятся", - сказал он. "Я не рассчитывал на визит от
ты, Полли, или ваш муж. Вам не нужно стоять поворота
воскресенье круглая шляпа и круглые, Бассетт. Но я тебя не съем.
похоже, люди здесь считают меня людоедкой.

- Мы пришли за советом, - сказала Полли, - и я набралась смелости привести Николаса.
На самом деле, это была его идея, что я должен поговорить с вами.

Мистер Баскервиль был польщен, но его натура запрещала ему показывать это.

"Новое дело чтобы пришел дядя Хамфри, когда вы могли бы пойти к дяде
Натан", - сказал он.

"Это как раз про Дядю Натана трудности", - заявила его племянница.
Затем она повернулась к мужу. - Говори ты, Ник. Ты должен знать, что
У Ника довольно медленная речь, и он не всегда может подобрать нужные слова, но он
совершенствуется. Расскажи дяде Хамфри, как дела, Ник.

Мистер Бассет кивнул, вытер вспотевший лоб красным носовым платком и
заговорил.

"Здесь вот что", - начал он. "Согласно завещанию мистера Вивиана Баскервиля
- он отец моей жены - ей досталось пятьсот фунтов".

"Мы все это знаем", - сказал Руперт. "И Мэй тоже".

"Ну, закон завещания гласил, что деньги должны быть переданы по наследству.
когда девочки выйдут замуж или когда они достигнут совершеннолетия.
двадцать пять. Следовательно, все ясно, как и должно быть у моей жены.
ее пятьсот... а?

- Совершенно ясно ... в тот день, когда она вышла за тебя замуж, - сказал Руперт. "Я думал,
ты поняла это, Полли".

"Но я не понял. Есть юридические трудности - так говорит дядя Натан; и
он сказал Николасу, что у него были сомнения, стоит ли ... что это было?
это, Ник?

"Мужчина рассказал, что в качестве доверенного лица для всех он был очень хотят
нарушать деньги. Он сказал, что это под проценты и дела идут очень хорошо;
и он сказал, что будет платить нам пять процентов, что в итоге составило
двадцать пять фунтов в год.

"Вы имеете право на капитал, если хотите его получить", - заявил мистер
Баскервиль. "В нем нельзя отказать".

"С тех пор я был у этого человека дважды, - сказал муж Полли, - и он
всегда ужасно занят, или просто собирается заняться этим через несколько дней, или
что-то в этом роде. У нас был интерес шести месяцев на это; но мы хотим
деньги-по крайней мере, половину его, потому что у нас есть идеи о том, лизинг
поле, где мы живем, чтобы Bickleigh, и покупка коровы, теленка и много
птицы. Со всеми Полли фарм ум, что мы можем сделать лучше
немного денег, чем оставить его в банке. По крайней мере, это то, что мы
думаете".

"Попроси Руперта помочь", - предложил ее дядя. - Он в очень хороших отношениях
с дядей Натом, и он теперь деловой человек, и старший брат Полли
, и имеет право быть услышанным. Без сомнения, если он скажет прямо и недвусмысленно
что хочет, чтобы вы получили свои деньги без промедления, вы их получите ".

"Я бы отложил это до осени, после женитьбы Неда, - сказал Руперт, - тогда
Я бы надавил на него, чтобы он все прояснил. Тогда Нед захочет кучу денег,
и я полагаю, что Кора Линтерн получит денежный подарок от дяди
Натана. Она узнала секрет от своей матери и, конечно же, рассказала
Нед; и теперь все знают. Но никто не знает цифры. Поэтому,
Я говорю, что Полли лучше ничего не предпринимать до свадьбы ".

"Закал месье Натан, не то, что было", - сказала жена Руперта. "Его
здоровье едкая него много, я считаю".

"Я бы все равно хотел, чтобы у меня были наши деньги, - заявил мистер Бассет, - но если вы говорите
подождать до осени, конечно, мы так и сделаем".

Хамфри Баскервиль говорил мало. Он упал в глубокий частная
мысли на эту новость, и теперь только вызвала его племянница становится
до отъезда.

- Надеюсь, вы простите нас за беспокойство, - сказала Полли, - но мы
обсуждали это тысячу раз, и мы почувствовали, что должны прислушаться к
мнению более мудрого человека. Тем не менее, если вы скажете подождать, мы подождем ".

"Я не сказал, что ждать", - ответил ее дядя, - "и я не беру
ответственность за это. Руперт посоветовал вам подождать, а не мне. Если бы мужчина
задолжал мне два пенса по завещанию - не говоря уже о пятистах фунтах, - я бы получил их
и не стал бы ждать ни минуты.

Молодые супруги отправились в большое возбуждение, и обсуждал этот
советы очень серьезно всю дорогу домой; но Руперт придерживался своей собственной
взгляд, и, когда они ушли, лохом Хамфри за такое
адвокат.

"Я уверен, что такая вещь жестоко ранила бы дядю Натана", - сказал он.
"Это все равно что сказать, что ты ему не доверяешь - не доверяй человеку, которому
сельская местность доверяет так, как никому и никогда раньше".

"Легко ли быть широких взглядов относительно денег других людей", - ответил на его
дядя. "Только я думаю, что если бы это было твое, а не твоей сестры,
ты была бы немного менее терпелива с человеком, который утаил это от тебя ".

Появился еще один посетитель, и семейное дело было закрыто.

Миссис Хэкер привела мистера Хеда.

"Похоже, сюда съехалась вся деревня", - заявила она.
"Вот гнездо для чашки чая, и мазь будет достаточно прохладно, чтобы
использовать в полчаса".

"Привет, Медведь!", сказал Руперт. "Кто бы мог подумать, что увижу вас?"

"Меня пригласили на чай, когда я решил прийти", - ответил мистер Хед;
"и вот я здесь, хотя и не мешаю. И чтобы быть медведем, я
вроде тех, что требует много помешивая до Афоре я реву ... твоя жена снова
меня в этом. Как Мистер Баскервиль поживает?"

"У меня ревматизм", - ответил Хамфри. "Руперт собирается сейчас втереть
какую-нибудь мазь".

"Я надеюсь, что это разобьет сердце, я уверен. Нет ничего хуже.
Он поведает нам всю правду о наших частей лучше, чем любая проповедь. Я не
тоже гей в день себе. Мы разошлись в Белом
Прошлой ночью шип' ... я и твой брат. Таким Тори никогда не был замечен в
землю ими. Я очень скоро уладил дела с Томом Голлопом и несколькими другими, подобными ему.
но у мистера Натана больше знаний и больше аргументации. Мы
тоже выпили - больше, чем обычно, из-за ночной жажды и
потока речи. Я, должно быть, выпил кварту, и когда Бен Норт заглянул
сказать, что время закрываться, ничего не вышло, но несколько человек зашли
в комнате твоего брата, после того, как хаус закрылся, и снова занялся этим.

- Одним словом, скажи, что ты был пьян, Джек, - предложил Руперт.

- Не пьян, Руперт ... все же, почти пьян. Мы все это видели.
Нет лучшего пророка, чем следующее утро после дождливой ночи. Как мужчина
, любящий плоть, я говорю это. И чем старше ты становишься, тем острее становится реакция
на следующий день после ссоры. Затем Природа дает тебе возможность поговорить по душам,
и твое сердце наполняется хорошими решениями против пива и других
вещей. И тогда, как только вы будете правы, как девять пенсов, - просто
сохраняя эти благие намерения - будь благословен, если Природа не разрушит то, что задумала
она изо всех сил искушает тебя снова выйти на свободу
. Вы не можете успокоить ее, хотя она скоро могучий поддержать вас.
Проповедует для вас в одну минуту, а затем начинается для вас в
зло другому. Это ее способ--не больше смысла, чем любой другой
женщина".

"То тем меньше оснований доверять ей", - ответил Г-н
Баскервиль. - В лучшем случае, она бедное, необученное, дикое создание. Это
безумие - доверять ей, потому что нет никого слабее нее.

"Нет ничего сильнее или настолько сильного", - заявил Джек. "Природа знает, чего
она хочет, и она получает то, что хочет. Вы не можете этого отрицать. Она
раз, и никогда ничего не делает без причины. Очень отличается от
женщина есть. Она просто выкапывает ее когти в спину, потому что ты
делала какие-то глупые вещи, я ордер".

Он пил свой чай и высказал свое мнение. Но мистер Баскервиль был не в
настроение по философии Джека. Вскоре он удалился вместе с Рупертом, разделся
до пояса и выдержал обильное и энергичное нанесение мази миссис
Хэкер. Трение принесло с собой утешение, и он
в результате объявил, что ему лучше. Но больше он не выходил из
своей комнаты, и вскоре трое посетителей удалились вместе.

Мистер Хед выразил глубокое восхищение Сьюзан Хэкер.

"Я хотел бы поближе познакомиться с этой женщиной", - заявил он.
"По части здравого смысла в нескольких словах ей нет равных".

"Если хочешь доставить ей удовольствие, проклинай Элизу Голлоп", - объяснил Руперт.




ГЛАВА VI

Заходящее солнце обжигало плечо Дьюерстоуна и заливало морем
света западный склон Северного Леса, пока истертая ветрами
опушка леса, окрашивая стволы и ветви, не засияла ярким светом.

Уже померкло первое летнее великолепие, ибо эти величественные владения
в полной мере пострадали от штормов и суровости сезона. Пролептический
инстинкт, запечатленный веками, вдохновил это дерево; осенью оно предвосхищало
более защищенных соседей, хотя и отставало от них
весной. На его ветвях трепетало последнее весеннее великолепие.
и первое осеннее пятно всегда было видно. Теперь бук и
лиственница показали тень в своей текстуре листьев и иголок, хотя
Август еще не прошел, ибо их листва зародилась в стихийные
борьба. Здесь дул западный ветер, и соленые южные бури опустошали
свои сосуды; здесь задержался последний снег, и майский мороз пощипал
молодые зеленые побеги.

Теперь розовый и благодатный свет проник в сердце леса, согрел
его укромные уголки и остановился на заросшей травой тропинке, которая вилась через
середину. К этому пути сходящимися путями приближались мужчина и женщина.
Их разделяло всего полмили, потому что они вошли в лес в
противоположных местах; но обоими двигало одно желание, и они медленно приближались
, пока не встретились на свидании в самой гуще деревьев.
Вокруг них рос подлесок, и их убежище было тщательно выбрано и
идеально замаскировано. Здесь холм плотно покрывали дубы, а гранитные
валуны представляли собой внутренний вал от наблюдения. Человек и
женщина была пожилая, пока она была все еще представительный, и он сохранил
меру необычной внешностью. Они пришли, чтобы совершить небольшой обряд,
священный и тайный, событие, отмечаемое уже много лет и неизвестное
никому, кроме них самих.

Натан Баскервиль обнял Присциллу Линтерн, привлек ее к себе
и поцеловал.

"Я очень боюсь, что в этом году мы никогда его не найдем", - сказал он. "
Время прошло. Он всегда цветет намного позже, чем другие лилии в саду,
но не так поздно, как этот. Тем не менее, я сделаю все, что в моих силах.

"Цветку все равно, - ответила она, - главное, чтобы мы соблюдали наш
обычай".

Косые отблески заката восхитительно пробирались сквозь сумрак
укромные уголки леса и играли на глубоких мхах и
кроны папоротников и рыжевато-пестрая земля, расстеленная внизу, как покрывало
. Здесь сухая подстилка из листьев и веток покрывала
земля, и из нее проросли различные саженцы, которые в настоящее время должны
сыграть свою роль в содружестве и наследовать своим предкам.
Земля была янтарно-яркой там, где на нее падали солнечные лучи, и повсюду
тянулись плющ и ежевика, мерцал лимонный свет малемпира,
искрился зеленый щавель и розово-тусклый вудбайн, обвивший своими руками
молодые дубы. Тростник и шалфей росли вместе, и
там, где вода била из холма, простирались зеленые и красноватые мхи
, расшитые листвой болотной фиалки и увенчанные бледными
зонтики дягиля. Серебро берез проносилось мимо, и
ягоды рябины уже потеплели и стали алыми.

Сюда после их встречи пришли мужчина и женщина, а затем Натан,
внимательно осмотревшись, издал торжествующий крик и указал туда, где у
их ног росли какие-то темно-зеленые двустворчатые листья, которые прорастали из
трава. Здесь росли ландыши - их единственное дикое пристанище в
Девоне - и теперь мужчина поспешил найти цветок и преподнести его
своей любовнице. Но ему не удалось этого сделать. Появилась только пара мертвых шипов
, и вскоре он с некоторым разочарованием прекратил поиски.

"Должно быть, они цвели как раз, когда я был болен и не смог приехать", - сказал он.

"Это не имеет значения вообще", - ответила она. "Мысль и встречи
вот хорошая вещь. Мы пойдем сейчас в лес, дальше от
путь. Для меня это чудесный, Нат думал, что лукавый мир
никогда не догадались".

"Так и есть", - признал он. "И иногда, в мои мрачные моменты ... Впрочем, мы
можем оставить это на сегодня. Мы рядом в конце наших трудов, до сих пор как
детей беспокоит. Кора всегда была самой трудной. Но
светлое будущее, за исключением денежных стороны. Я молю Бога, чтобы это случилось
прямо накануне свадьбы; но----"

- Продолжайте, - сказала она. "Мы не можем делать вид, чтобы быть такой счастливой, как обычно это
год. Давайте смотреть правде в глаза. Я знаю, что ты напуган до смерти. Но деньги все
нет рядом вашего здоровья. Ты снова лучше; ты показал мне,
это достаточно ясно. И больше ничего не важно для нас".

- Да, надеюсь, со мной все в порядке. Но я немного не в себе. С тех пор, как умерла Вивиан, дела
пошли странным образом наперекосяк. Я был дураком. Я
не буду этого скрывать; но почему-то мне так везло, что несколько
мелких неприятностей никогда не казались стоящими внимания. Затем, как раз перед тем, как он
зашел, попал в обычную грозу. Она дула против устойчивого
ветра моей удачи, как и положено грозам. Вивиан сделал мне добро
поверните смертью как раз когда он это сделал, я не могу отрицать; и все
прямо сейчас-для всех практических целей. На серебряном руднике будет
чудо света по всем показателям. До сих пор, у меня было какое-то хорошее дело
не беспокой меня, и вещи выглядят хуже, когда человек болеет."

"Вы скоро отдадите Полли Бассет ее деньги? Хитман сказал мне, что
ее муж немного ворчит".

"Всему свое время. Когда наша Кора выйдет замуж, я постараюсь раскошелиться на
хороший кусок состояния Вивиан. У Неда должен быть капитал, который он хочет, и
Мне нужно найти сотню для свадебного подарка Коре.

- Зачем это делать сейчас?

"Я сделаю это, даже если мне придется продать себя", - сказал он яростно. "Разве она не
моя первая любимица из нашей троицы? Разве я не боготворю землю, по которой она ступает
, и не люблю ее больше всего на свете после тебя самого?

Она вздохнула.

"Как это давит все тяжелее и тяжелее после всех этих лет! И я всегда
думал, что они будут весить все меньше и меньше. Мы были дураками, что завели
детей. Если бы не они, мы могли бы сообщить миру и быть
женился и вернул пять тысяч родственникам твоей жены. Но
не сейчас - никогда сейчас, я полагаю, ради детей.

- Они узнают в свое время, и никто другой. Когда мне придет конец, я собираюсь
сказать им, что я их отец, согласно твоему желанию, и потому что
Я клятвенно обещал тебе сделать это; но никто другой никогда не должен узнать об этом;
и было бы разумнее, Присцилла, если бы ты только могла видеть это так,
что они тоже этого не знали.

"Они должны знать, и они узнают".

"Что ж, это может случиться раньше, чем кто-либо думает. Позиция ясна
достаточно: я мог бы жениться и сохранить пять тысяч, потому что
адвокаты сказали, что желание моей покойной жены не будет иметь юридической силы;
но я не знала об этом, пока не стало слишком поздно, и у тебя не родился первенец
. Потом мы все обсудили, и ты был доволен, как и я. Теперь
их трое, и хотя я бы встретила музыку так же смело, как ты
и сойду в могилу, отвергнутая всеми мужчинами, если понадобится, что было бы лучше
это для них? Что иное, как акт парламента, что сделаю их
теперь законная. Я сохранил состояние моей покойной жены, потому что вы
убеждали меня сделать это и не боялись последствий; но теперь,
хотя я могу сделать тебя своей законной женой, я не могу сделать их своими законными
детьми, и поэтому, конечно, лучше, чтобы они никогда не узнали, что они
мои дети вообще есть?"

"Это было обещание, - сказала она, - и я требую от тебя его выполнения. Я твердо уверена в этом.
что они узнают".

"Очень хорошо, значит, так и будет. Только, ради Бога, позаботьтесь об этом, ради
ради всех, чтобы это потом не выплыло наружу и не погубило вас всех. Я
не стал бы спать в своей могиле, если бы думал, что секрет длиною в жизнь был
общеизвестен ".

"Я думаю, вы можете доверять им в том, что они сохранят его ".

- С девушками - да, но Хитман такой легкий и беспечный.

- Предположим, ты женился бы на мне прямо сейчас, Нат, это помогло бы?

"Я сделаю это, как я всегда говорил, я сделаю это. Но это означает, что я должен.
честь обязывает меня выплатить пять тысяч людям моей первой жены.
Ну, я не могу - я не могу в данный момент - ни цента из этого. Как раз сейчас я
очень увлечен. Без сомнения, через год или два я мог бы это сделать; но вот что:
это говорит о том, что через год или два...

Он поднес руку к горлу.

"Ты поклялся мне клятву, что ты лучший, когда ты последний раз
по ночам."

"Я собирался; но ... это здесь, Присцилла ... глубоко внутри и ... Может быть, это снова поднимется
, а может быть, и нет. Но мы должны быть готовы. Я бы отдал свою вечную душу
, если бы все было немного наладилось; но для этого требуется время - много времени -
, и я не могу рассчитывать только на время. Я уже не так
молод, как был, и у меня не та способность считать, которая была у меня раньше ".

"Если ты не выйдешь замуж, у тебя будет абсолютная власть распоряжаться этими пятью
тысячами. Фактически, это твое. Но в лучшем случае это пустая придирка,
как ты иногда признавала.

"Оставь это", - сказал он. "Пусть этот день не будет ничем иным, кроме облаков. Мы
вышла замуж перед Богом, но не перед человеком, потому что это означало бы
потерять пять тысяч фунтов. Когда я умру, я право совершить над
вот вам деньги-по крайней мере, то что от него осталось."

"Это для меня определенность и Хитман и Филлис?"

- Оставь это, оставь это, - раздраженно крикнул он. - Ты знаешь, что я сделаю то, что может сделать мужчина
. Ты для меня больше, чем любое живое существо - намного, намного
больше. Ты моя жизнь, и ты был моей жизнью на протяжении тридцати лет ... и
вы будете до конца своей жизни. Я знаю, где я стою, и как я
стенд".

- Не думай, что я хотел бы прожить хоть на день дольше тебя, Нат. Не
думаю, я позабочусь о себе после того, как ты уйдешь. Это только ради твоих мальчика
и девочки, потому что мне важно что-нибудь знать.

Он взял ее за руку.

"Я достаточно хорошо знаю тебя - ты бесценная женщина!" ответил он. "Пойдем"
пройдем еще немного через лес. Что бы ни случилось, на свадьбе Коры все должно быть хорошо
а после, когда они получат
свои деньги, я хорошенько обговорим все с мистером Попхэмом, моим адвокатом
в Корнвуде. Он еще ничего не слышал, но он услышит все.
Не бойся результата. Я знаю, кому я всегда доверял, и
никогда не напрасно ".

Как двое детей, они шли, взявшись за руки. Долгое время
оба молчали, затем она обратилась к нему:

"Ты научил меня быть храброй и радоваться жизни перед всем миром"
и теперь я не буду нуждаться.

"Ну, я это знаю. "Храбрый!" - Это слишком мягкое слово для тебя. Ты
прошел через свою жизнь таким образом, что люди были бы поражены.
если бы они только знали это. Такая скрытная, такая терпеливая, такая умная. Никогда не была
о подобной слышали или знали. Замечательная жена - одна из десяти тысяч".

Солнце начало садиться там, где вдали, подобно пурпурному облаку, возвышался Корнуолл
на фоне неба; но все еще волнистые очертания земли, смешиваясь с
великолепием, сливались друг с другом под лучами заката, и все еще Северный Лес
сиял над тенями. Но началась глубокая тьма, чтобы растянуть вверх
в огромной тени Dewerstone был проецируются через
долина. Наконец, только в уголке леса блеснул окончательной огонь;
затем и это тоже исчезло, и погруженные во мрак деревья вздохнули и задрожали.
и сгустились в бесформенную дымку в сумерках.

Мужчина и женщина еще немного постояли рядом, и после этого их
Конверс состава. Они его ласкали и готов вернуться на разных
способов в мире.

"Приходят добрые или злые, справедливые погоды или правила, может у нас есть несколько счастливых
еще возвращает в этот день; и пусть я буду жить, чтобы найти для вас
Лилия-оф-долине снова один или два раза до конца", - сказал он.

Вместо ответа она снова поцеловала его, но не могла заставить себя заговорить.




ГЛАВА VII

Жизнь - это компромисс и уступка. В соответствии с уровнем нашей
дипломатии, столько-то мы выиграем у наших собратьев; в соответствии с нашими
физическими способностями, столько-то дарует Природа. Все люди являются посланниками
мировой суд, и это зависит от силы, стоящей за ними.
будут ли они услышаны и к ним прислушаются, или ими пренебрегут и их проигнорируют. В изменить
фигура, каждый из нас создает свой маленький магазин в социальных март
и пытается соблазнить покупателя; но мало-это те, кто не подвергайте даже
необходимые изделия, а еще меньше современных покупателей, которые знают
сокровище, когда они видят его.

Теперь несчастный случай приподнял завесу над природой Хамфри Баскервиля,
бросил его на один день в общество себе подобных и показал
проходящим мимо глазам проблеск того, что скрыто внутри него. Нет сознательного
усилие с его стороны способствовало этому просветлению, ибо он был
неспособен на такое. Его проклятие заключалось в том, что он хотел
продать, но ему не хватало ума, чтобы завоевать внимание человечества или пробудить интерес в груди
любого покупателя. И все же теперь товары, которые он предлагал с такой небрежностью,
привлекали внимание. Несчастный случай обратил на него внимание в толпе; и сначала
люди были вынуждены признать его присутствие духа в критической ситуации, а
затем они не могли не подарить этому человеку сердце.

Случилось так , что за день до принстаунской ярмарки пони мистер
Грум Баскервиля заболел и был вынужден оставаться в постели; но двадцать пони
уже были в Принстауне. Только Хамфри и его человек знали их точную
стоимость, а рынок обещал быть необычайно хорошим. Его поголовье
весило несколько сотен фунтов, поскольку мистер Баскервиль вывел особую породу
, обладающую дартмурской выносливостью с добавлением таких качеств, как скорость
и стиль. Ирония судьбы предопределила, что тот, кто презирал все
спорт, должен был производить одних из лучших пони для поло на Западе
Англии.

Мистер Баскервиль не видел иного выхода, кроме как продать его заместителю в убыток, или
забрать свой товар с ярмарки. Он обсудил этот вопрос с миссис Хэкер.
и ее здравый смысл подсказал альтернативу.

"Господи, живой человек, чего ты боишься?" спросила она. - А ты не можешь
пойти туда, как любой другой парень, у которого есть что продать, и избавиться от
своих животных сам? Ты действительно делала это тридцать лет назад, и никому не было от этого хуже.
Я думаю, что хуже не было.

Он уставился на нее.

"Затеряться в такой толпе и выменивать мои вещи, как барыга?"

"Ну, почему бы и нет? Ты всего лишь сделан из плоти и костей, как и все остальные. Ты
не растаешь. Просто потому, что ты всегда избегаешь их, они
думаю, ты важничаешь и считаешь, что они недостаточно хороши для тебя в компании
.

- Я их не избегаю.

- Да, это так. Но ты не единственный честный человек в мире, хотя
иногда тебе так кажется. И если бы ты открыл глаза пошире, ты бы
нашел множество других. Что касается меня, то, даже если бы мне за это заплатили, я бы не смог
в Шоу насчитать больше негодяев, чем я могу сосчитать на пальцах обеих рук
.

- Подняться самому! Кто поверит, что это я, если увидит меня?

"Им нужны твои пони, а не ты; и когда дело дойдет до расплаты"
"за пони они скоро узнают, что это ты".

"Я полагаю, ты думаешь, что я беру слишком много. Мне нравится твоя наглость! Ты
идешь?" спросил он.

"Ну, конечно, я иду. Это мой единственный "выходной" за год.

"В "Дачи Инн" подумают, что это конец света, если я приду".
и займу свое место в "ординарце".

- Нет, они не захотят: они будут слишком заняты, чтобы беспокоиться о тебе. Ты
иди, хозяин, и ты будешь выглядеть намного лучше в своих собственных глазах, если уйдешь.
Это будет великое приключение в твоей жизни. Ты слишком часто бываешь на холмах.
там, на холме, вместе с лисами и другими дикими тварями; и ты
это знаешь.

"Я не гожусь для пирушек. Глупо думать о том, что я поднимусь наверх".

"В любом случае, если подумать об этом, вреда не будет", - сказала она. - Ты подумай, и
подумай, и поймешь, что это твой долг как разумного существа - уйти.

- Не мой долг. Никому не повредит, если я останусь в стороне.

- Это повредит твоему карману. Ты прекрасно знаешь, что это правильно.
что ты пойдешь. И если ты пойдешь, я попрошу обтекатель. И если ты достанешь его мне
, я достану его тебе.

"Ты можешь сбросить старость, как одежду, и снова стать девушкой", - сказал он.

"Значит, я могу. Это твой брат устанавливает этот мудрый порядок, а не ты.
Он такой же живой, как котенок, когда там резвиться в воздухе. И так будет
Я-хоть все шестьдесят пять. Ты бы видела меня на рынке giglet в
моя молодость!"

Он не ответил; но на следующее утро он появился пристыженный и принаряженный
для ярмарки.

"Ты молодец!" - воскликнула миссис Хэкер. "Ты будешь водить черную
двуколку? Я ехал на пони-тележка вместе с г-Уэйта
ключница из перебраться, но----"

"Ты можешь поехать со мной, пожалуйста. Сплошная глупость, и это предложение
дождю - тем не менее, я заканчиваю работу сейчас. И имейте в виду
не берите слишком много спиртного там. Я знаю твои пути, когда вы получаете
с много глупых людей".

Они стали в настоящее время, и Хамфри сделал кислые замечания на счет
капота Сьюзан. Затем, совершая крутые подъемы и спуски, они пошли своим путем
и присоединились к другим людям, также направлявшимся на праздник. Некоторые
они прошли мимо, а некоторые обогнали их. Кора Линтерн и Нед Баскервиль
ехали вместе в роскошной собачьей повозке с высокими колесами; и при виде
Коры мистер Баскервиль помрачнел. Однако вскоре она исчезла.
Величественный экипаж проехал мимо, сверкая колесами и поднимая клубы пыли.,
крик Неда, когда он поднял руку с хлыстом, и трепетание бледно-розового
и голубого там, где сидела Кора в своем наряде.

"Бессердечная распутница!" - прорычал старик. "Попугай и сойка. Нет
Потери для мира, если бы эта пара вместе сломала себе шеи".

"Не произноси таких речей, вот хороший человек", - ответил
Миссис Хэкер. "Зло с такого рода заключается в том, что вы всегда плачет
из гадостей ты не думаешь, что как раз наоборот мы
здравомыслящие люди, как только и думают о разных вещах, но очень хороший
уход за благо не говорить их. Никто не сравнится с тобой в том, что ты лаешь;
и те, кто слышит, как ты лаешь, считают само собой разумеющимся, что ты тоже кусаешься. И
когда я скажу им, что ты не кусаешься, они в это не поверят ".

"Смотри, чтобы я никогда не укусил тебя за такие откровенные слова", - сказал он. "и
Я буду благодарен тебе, если ты придержишь поводья, пока мы поднимемся на этот холм; потому что
Я хочу прочитать письмо. 'Это про пони от горе-покупатель".

Он читал и миссис Хакер поехал. Они преодолели мили вересковой пустоши
медленным шагом, и многие из встречных выказывали удивление при виде
Мистера Баскервиля, направлявшегося на ярмарку.

На Чертов мост, под последней длинного холма в Принстон, а
автомобиль с Shaugh догнал их и Linterns появился. Хитман
был за рулем, рядом с ним сидела его мать; в задней части
повозки были Натан Баскервиль и Филлис Линтерн.

"Привет! Чудеса, да и только!" - воскликнул трактирщик. "Удачи и пока.
жизнь для тебя, Хамфри! Теперь я не мог видеть лучше, чем зрение
это. Держись! Я хочу поговорить Афоре ярмарки".

"Если вы хотите поговорить, я onlight и вы сделать то же самое", - сказал Нейтан
брат. - Женщины могут ехать дальше, а мы дойдем до Принстауна пешком.

Присцилла Линтерн и миссис Хэкер остались на своих местах и медленно поехали вверх по
холму бок о бок; но не раньше, чем Нат подшутил над Сьюзен и
похвалил ее праздничную шляпку. Хитман и его сестра пошли дальше
вместе; братья остались позади.

Младший был в приподнятом настроении. Он смеялся и шутил и
поздравил Хамфри с его мужеством, позволившим ему таким образом появиться среди людей.

Никто бы не признал в этом веселом духе, что человек, который шел
незадолго до того, как с женщиной в северной древесины, и сильно двигались под
тяготы болезни и лечения. Но Натан принадлежал искусство
время от времени сбрасывая жизненный груз и некоторое время пребывая на свободе. Он
физически чувствовал себя немного лучше и намеревался наслаждаться сегодняшним днем
в меру своих сил. Он решительно прогнал темные тучи с
своего горизонта и позволил смеху и удовольствию завладеть им.

"Как твое горло?" - спросил Хамфри. "Ты не выглядишь плохо, но они
сказали мне, что ты нездоров".

"Я надеюсь, что это может поправиться. У меня то вверх, то вниз. Я не могу говорить так громко
как когда-то я мог, и я не могу съесть легкий, но какая разница, как долго, как я
может выпить? Со мной все в порядке, и должна быть полностью выздоровел скорее, нет
сомневаюсь. А ты... что, во имя чуда, привело тебя на пирушку?

- Мои пони. Их двадцать, и все очень вкусные. Чепмен идет и падает
плохо после того, как пони привезли сюда. Дурак бы привести их
хотя в этом нет необходимости. Покупатели очень хорошо контента, чтобы прийти ко мне
загоны. Но обычаи - это тиран для стариков, и если бы я не отправил сообщение в
отдел продаж, Чэпмен подумал бы, что с миром что-то пошло не так ".

"Я очень рад, что ты здесь, и я надеюсь, что это начало чего-то большего"
для тебя это увлечение. Именно такие мужчины, как ты и я, придают вес
эти встречи. Мы должны пойти. Это наш долг.

- Ты, как обычно, доволен собой больше, чем я.

"Мы должны быть довольны", - самодовольно ответил другой. "Мы -
соль земли, камень, на котором построено общество".

"Рад, что вы так довольны".

"Не особенно на себя; но я очень доволен своим классом,
и чем старше я становлюсь, тем лучше я о нем думаю ".

"Люди подобны тому бассейну - накипь наверху и грязь на дне",
заявил Хамфри. "Сладкая вода находится в середине; а полезная
часть людей - в середине".

"В некотором смысле, да. Мы, представители низшего среднего класса, являемся опорой:
нация должна зависеть от нас; но я не за то, чтобы говорить, что шишки не умеют
использовать их. Только они были бы ничто без нас".

"Она принимает все виды, чтобы сделать мир. Но оставим это. Я бан не сюда
чтобы говорить о политике. Что доктор сказал о тебе горло?"

- Оставь и это. Я здесь не для того, чтобы говорить о своем здоровье. Я хочу
забыть об этом на несколько часов. Я сейчас думаю о свадьбе. Миссис
Линтерн и ее дочь хотят, чтобы это было немного необычно; и
я тоже так думаю. Но мать невесты настроена на то, чтобы это произошло в нашем
часовня, и Эстер хочет, чтобы она была в церкви. Нед не волнует кайф, от
конечно".

"Это должно быть в церкви".

"Не вижу каких-то неотложных причин. Подбрасывай, я говорю".

"Тебе следовало бы знать лучше, чем так говорить. Вы, несогласные ..."

"Никаких споров, Хамфри. Но все равно они должны обвенчаться в
церкви или приделе, и поскольку мнения разделились... Я
хочу увидеть Неда женатым. Это больше, чем время, и, конечно, не его вина
в том, что они не присоединились раньше. Но у Коры были свои соображения на этот счет.
и...

- Обяжи меня, не называя никого из них. Ты не можешь ожидать, что я буду
интересно. Даже если они отличаются от того, что они мне должны
помните жестокое прошлое слишком остро чувствовать что-то хорошее как-то так
из них".

"Отпускать прошлое. Ты слишком мудрый человек до гавани недобрые мысли
против упрямой молодежи. Пусть будут счастливы, когда они могут. Они
у своих бедах в настоящее время, как остальные из нас".

- Без сомнения, они получат то, что задумали. Пустые, бессердечные.
Негодяи - я скажу это, сочувствуй Коре, как можешь.

"Я надеюсь, ты доживешь до того, чтобы увидеть ее лучшую часть. Она разумная женщина и
любовь, за все, что вы думаете не так. В любом случае, ты будешь навещать
они поженились, Хамфри?"

"Вы можете спрашивать меня о таких вещах?"

"Оставим прошлое в прошлом".

"О чем ты хотел со мной поговорить?"

"Только об этом - о свадьбе. Я должен сделать это личным делом. Я придаю этому большое значение
. Меня очень интересуют Линтерны
"завернутый в них" было бы не слишком сильным словом для этого.
Я признаюсь тебе, что мать для меня хорошее дело ... мой лучший
друг в этом мире. Я должен много счастья ей. Она сделала
моя жизнь стала менее одинокой, и я часто говорил это вовремя. Ты знаешь, какой
может быть мудрая женщина: ты сама была замужем.

Хамфри не ответил, и его брат заговорил снова.

"Теперь нас осталось только двое - ты и я. Ты мог бы доставить мне удовольствие в
этом деле и приехать. Каким-то образом у меня возникло чувство, что
твое отсутствие все испортит".

- Ерунда! Я был "мертвой головой" на слишком многих пирах в нашей семье.
Одним словом, я не буду этого делать. Меня там не будет. Я не одобряю ни
из них, и я мало заинтересован в их теперь обо мне пройдет по всей
дороги чтобы видеть их".

"Если ты придешь, бракосочетание состоится в церкви. Присцилла согласится.
если я буду настаивать. Большего я предложить не могу".

"Я не приду, так что оставь это".

Приподнятое настроение Натана на некоторое время улеглось; затем был достигнут Принстаун.
он покинул своего брата и попытался избавить его от этой боли.
на данный момент, поскольку он изгнал все другие источники скорби.
Вскоре он пожимал руку своему знакомому и веселился в кругу
многочисленных друзей. Но Хамфри направился к тому месту, где были остановлены его пони
, и немедленно начал договариваться с теми, кто
ждал его.




ГЛАВА VIII

Сегодня в Англии течет цыганская кровь, но ее тонкая струйка должна быть найдена
чтобы выжить среди людей в палатке и фургоне; и проблески
настоящим цыганским духом еще можно насладиться на небольших ярмарках и гулянках
по всей стране. Их легкомыслием и наглостью; их быстрыми
каблуками и смуглыми лицами; артистами в них; их любовью к красоте
и музыке; их умением выманивать деньги из карманов
медленно соображающие люди; и по их острому уму вы узнаете их.

Несколько представителей этой расы ежегодно находят Принстаун, и в дни
пирушку можно увидеть в тирах, "высотниках" и
"каруселях".

Вот они дразнил зрителей и уговоров гроши от молодых
и старики; здесь, поражает людей по их отсутствие
самосознания; вот, петь или танцевать; здесь, chafering; здесь,
трудными сделками для местных пони; вот, изменяя их
сомнительно монеты хорошие, или Повышение рознь между маркет-с
народные и процветающий из ссор честных людей, по образу
из их рода.

Два потока отдыхающих текли друг сквозь друга и через
маленькая ярмарка. Они ходили взад и вперед по пустынной улице, слонялись без дела
и болтали, здоровались с друзьями, прислушивались к грохоту музыки, к
перебранкам покупателей и продавцов, к непрекращающемуся
детский смех и ржание пони.

По обе стороны от этого открытого пространства, раскинувшегося посреди деревни, выстроились ряды
были составлены повозки, и к этим баррикадам были привязаны
различные животные, которых привезли повозки. Они стояли или отдыхали
на подстилке из папоротника и соломы, расстеленной для них.

Здесь были свиньи, телесного и черного цвета, и огромные бараны в
тяжело дышащий ряд. Среди зверей топали фермеры и их люди.

Воздух был полон запаха живой баранины и свиней; и среди
них - дрейфующих, останавливающихся задумчивыми кучками, спорящих и смеющихся
тяжело дыша, приходили и уходили деревенщины с медлительными глазами. Бараны блеяли и
пускали слюни и десятком способов демонстрировали свою ненависть к этой огласке;
свиньям было все равно, но они проявляли стоическое терпение.

На лужайке у дороги стояли отдельные группы настороженных
пони. Старые и молодые они были, gainly и нескладный, белый, черный,
а коричневый, с длинными гривами и хвостами часто отбеливали, чтобы ржавый
побледневшие от ветра и солнца.

Маленькие существа стояли возбужденными группами. Компания кричала друг другу
компания на лошадином наречии, и воздух был полон их визга,
произносимого в виде протяжных протестов или внезапных гневных взрывов.

Время от времени издалека прибывал новый гонец и трусил на свое место
двойными и тройными рядами - мимолетная волна черных и ярко-рыжих
или тускло-коричневый, с пеной развевающихся грив, блеском испуганных глаз,
и мягким стуком множества неподкованных копыт.

Люди то подходили близко, то рассыпались перед парой воздетых
пятки, на которых пони от страха показывали характер. Экспонаты были очень
неравными. Здесь зажиточный человек выставил дюжину жеребят; здесь его
более скромный сосед мог привезти на рынок только трех или четырех. Иногда
группа состояла не более чем из кобылы и жеребенка, идущего пешком.

Вокруг были дети, которые издалека поехали на каком-нибудь одиноком
пони на ярмарку и надеялись, что им удастся получить назначенную цену и
отнести деньги домой своим родителям или родственникам.

Держась вплотную со всех сторон к основному бизнесу и просовываясь туда, где
помещения, предлагаемые в ларьке, рядами небольших киосков вскочил; в то время как за пределами
их на пустырь стояли карусели, кружится Брэй
паровые органов, бокс-палатка, зверь показать и на арене,
где cocoanuts были сняты с должностей с тканью.

Здесь работали бродяги и разыгрывали свои роли с криками и песнями;
но в центре ярмарки более серьезные торговцы возвышались над своими
разнообразные товары, и с неодинаковым мастерством и тонкостью завоевывали покупателей.
Эти люди демонстрировали разные методы, все основанные на практическом опыте.
знание человеческой природы.

Самоуверенный и дерзкий дух продавал подтяжки, кожаные ремешки и
пряжки. Его искусство заключалось в том, чтобы изображать крайнее безразличие к своей аудитории
казалось, что его не волнует, покупают они его товары или нет,
однако пусть будет ясно понято, что никто, кроме дурака, не упустит те
возможности, которые он предлагал.

Дешевка в борьбе с продавцом кожи полагался на юмор и
ловкость рук. Он продал часы, которые он утверждал в золото; но он
также готов предоставить часов низменные металла для более скромные
кошельки. Он остановился на качество товара и поносил его
аудитория, которую невозможно найти на всей территории Соединенного Королевства
такое оборудование по такой цене. Он пояснил также, очень полная, что он
предложил вернуться из них в следующем году, специально для того, чтобы сделать
хорошо все неисправные часы, которые, возможно, злыми шанс скрыться
неожиданная на фоне его наличии. Он напомнил им, что был среди них и в прошлом году
в качестве гарантии своей добросовестности.

За спиной у него большой, коричневый полукровку продаются травяные таблетки и опирался на
кафедра образом за его успех. Он пришел с посланием физической
спасение от Бога христиан.

Он смешивал диетологию и догму; он открыто молился; он проявлял эмоции; он
говорил о Природе и Силе, стоящей над Природой; он призывал своего Создателя в
свидетели того, что ничто, кроме полевых трав, не пошло на то, чтобы сделать его
медицина.

У него был хороший запас длинных слов, которыми можно было утешить деревенский слух. Он
говорил о "паллиативе", "жаропонижающем средстве" и "панацее". Он просил всего лишь
по три пенса за каждую коробку и утверждал, что благословение Господа
сопровождал его курс лечения.

"Почему я здесь?" он спросил. "Кто послал меня? Я говорю вам, мужчины и женщины,
что меня послал Бог. Мы не должны носить наш свет в бушеле. Мы должны
не скрывать секрет, который превратит миллион несчастных мужчин и женщин в миллион счастливых.
миллион мужчин и женщин. Бог открыл мне этот секрет, и хотя я
предпочел бы сидеть дома в своей роскошной обстановке,
которая досталась мне в результате продажи этого благословенного корректирующего средства
из всех болезней пищеварения и пищеварительных каналов, все же - нет - этот мир
не место для праздности и лености. Итак, я здесь со своими таблетками, и
Я буду выполнять работу моего Учителя до тех пор, пока у меня есть руки для изготовления лекарства.
лекарство и голос, провозглашающий его. И, говоря благословенными словами самого Христа
Я могу сказать, что там, где два или три справедливых человека собраны вместе,
среди них нахожусь я, друзья мои, - я нахожусь среди
них!"

Среди сумбура землистых, серовато-коричневых и серых тонов мелькали желтые или
алые, то в толпе двигались какие-то итальянки. Они продавали
безделушки или предлагали погадать с помощью маленьких зеленых попугаев
в клетках.

Рев и ворчание грубой мелодии не прекращались; и люди в
киосках, где продавались сладости, пирожные и
фрукты, непрерывно болтали. Некоторые стояли на якоре под маленькими навесами; некоторые перевозили свои товары
о на колесах развеваются флаги, чтобы привлечь внимание.

Старые и молодые объезд по лабиринту. Каждый за человек собралось
вот. Пожилые и среднего возраста, моложавые и юные, седые и белые, черные
и коричневые, бородатые и коротко остриженные, все приходили и уходили вместе. Некоторые проходили мимо
подозрительные и угрюмые; некоторые оставались словоохотливыми, добродушными, оптимистичными, в соответствии с
своим состоянием или воображаемым состоянием в вопросе продажи и бартера.

А позже в тот же день по различным дорогам, которые тянутся на север, юг,
и запад от Принстауна, начали двигаться стада пони, некоторые с
веселые новые хозяева; у многих были мрачные хозяева, которым нечего было показать
кроме своих неприятностей за их старания.

Это просторное место было окружено полосой пустынь печального цвета и
неровными холмами, в то время как над головой низко висело серое ребристое небо с рваными клочьями
туман.

Хамфри Баскервиль продал своих пони за час и готовился
к быстрому отъезду, когда несчастный случай бросил его в самое сердце беспорядков
и открыл путь к значительным инцидентам.

Старик встретил Джека Хеда и заговорил с ним, но внезапно Джек
схватил его за плечи и оттащил в сторону как раз вовремя, чтобы
побег был опрокинут. Дюжина загнанных быков промчалась мимо
у них были потные бока и слюнявые рты. Позади шли двое
погонщиков, и пара лающих собак висела на боках усталого
и напуганного скота.

Внезапно, когда люди расступились, огромный зверь, ошеломленный и взбешенный
лающие собаки то вцеплялись ему в горло, то наступали на пятки, повернулся и бросился наутек.
между прочим, в открытые ворота коттеджа.

Дверь жилища была открыта, и прежде чем человек или овчарка успели
повернуть его, вонючий вол ворвался в дом. Там был
грохот внутри, предсмертный вопль ребенка и крик женщины.

Затем послышалось испуганное мычание вола, который стоял, зажатый,
в проходе с двумя обезумевшими собаками позади.

Собралась толпа, и мистер Баскервиль, удивив самого себя, бросился
вперед и прокричал направление. "Кто-нибудь, обойдите вокруг и откройте
заднюю дверь!"

В окне коттеджа появилась женщина с кричащим и окровавленным ребенком на руках.
"Выхода нет, выхода нет", - кричала она.

"Здесь нет двери в сад!" - Кричала она. - "Здесь нет двери!" - Кричала она.
"Здесь нет двери в сад!"

- Обходи, обходи! Перелезай через заднюю стену, - повторил он.
Баскервиль. Затем он повернулся к женщине. "Открой окно и иди сюда"
"идиотка!" - сказал он.

Она повиновалась, и Хамфри обнаружил, что пострадавший ребенок не сильно пострадал,
если не считать раны на руке. Вскоре мужчины открыли заднюю дверь
коттеджа и выгнали быка из дома; затем они развернули его
в саду и снова погнали через дом на
улицу.

Истеричная женщина считала мистера Баскервиля своим спасителем и
отказалась покинуть его. Первый погонщик предложил ей шиллинг за
ущерб, а второй остановился, чтобы поспорить с Джеком Хэдом, который обвинил
его силой.

"Это была вина собак - любой мог это увидеть", - заявил он. "Мы
не виноваты".

"Собаки не могут заплатить, глупый ты дурак", - ответил Хед. "Если ты выпустишь на волю
собаку, которая не знает своего дела, тебе придется остерегаться тех
неприятностей, которые она натворит. Это дьявол собственной удачи для вас, как вой
ребенок не был убит. И теперь вы хотите выйти из него ничего не стоила!
Там раздавлен клоам на фунт".

Женщина, которая была одна, послала посыльных за своим мужем, но они
не смогли его найти; тогда она заявила, что мистер Баскервиль должен
оценить объем ее притязаний и человек подтвердил ее. Таким образом, большинство
нехотя он сунул в своего рода известность.

"Ты был единственным, у кого хватило ума сказать им, что делать; и поэтому тебе
лучше закончить свою хорошую работу и назначить цену за поломки", - сказал
Джек.

Человек с волами, убедившись, что Хамфри будет
беспристрастен и безразличен ни к одной из сторон, согласился на это предложение, и
Мистер Баскервиль, совершенно сбитый с толку такой внезапной известностью, вошел
зашел в коттедж, подсчитал нанесенный ущерб и вскоре вернулся.

"Вы должны заплатить десять шиллингов", - сказал он. "Ваш вол опрокинул поднос
и разбил ужасно много стекла и фарфора. Он также сломал четыре
перекладины балясин и разбил лампу, которая висела у него над головой.
Врач также возьмет шиллинг за осмотр руки ребенка. Так
это самый низкий показатель за справедливость. Меньше он быть не может".

Пастух проклинал и ругался на это. Он был бедняком и будет
разрушил. Его хозяин не заплатит, и если об инциденте узнают в штаб-квартире,
работу у него, безусловно, отберут. Никто не предложил
помощи, и Хамфри был тверд.

"Либо платите и благодарите Бога, что вы так легко выпутались, - сказал он, - либо
скажите нам, откуда вы".

Погонщики поговорили между собой, а затем попытались опровергнуть выдвинутые против них обвинения
. Их жертва, теперь уже успокоившаяся, согласилась взять
семь шиллингов, но мистер Баскервиль и слышать об этом не хотел. Он
настоял на соблюдении своего постановления, и человек с волами
наконец достал кожаный кошелек и отсчитал из него семь
шиллингов. К ним его товарищ добавил три.

Затем вожак швырнул деньги на землю, и под аккомпанемент
смех и шипение поспешили за его стадом. Скот был не для Принстауна
и вскоре оба мужчины и их кавалькада снова двинулись вперед
в мир и тишину окутанных туманом вересковых пустошей.

Они проклинали себя усталым, пнул провинившегося пса и, с
Брут инстинкт мести их несчастье, поразил и ушиб головы
Тельца ответственность за это несчастье, когда он остановился, чтобы выпить по
бассейн у дороги.

Хамфри Баскервиль заслужил по этому поводу бурные аплодисменты.
После этого он ушел так быстро, как только мог; но слова были
говорили об одобрении и признательности, и он не мог не слышать их
. На сердце у него стало жарко. Какой-то мужчина крикнул ему вслед: "Молодец,
для старого Ястреба!"

Прежде чем он уехал, Натан Баскервиль встретил его в отеле "Герцогство
" и попытался угостить его выпивкой.

"Ты должен выпить со мной по капельке", - сказал он. "Да тут десятка
ребята на улице говорили мне, как вы справились с погонщиками. Вы должны
для совершения мира, вот что тебе нужно.
Ты создан для этого.

"Много сумасшедших", - ответил старший. "Нет присутствия духа у пятидесяти
из них. Я ничего не сделал. Работа могла стоить жизни, но это не так.
этого не произошло, так что сказано достаточно. Я не буду пить. Я должен вернуться домой ".

"Пони хорошо покатались?"

"Очень. Если увидишь Сьюзан Хэкер, скажи ей, что я ушел. Старый дурак на
одной из каруселей, я полагаю. И если она сломает его, ей
не нужно возвращаться ко мне за возмещением ущерба.

"Шутка! Шутка с твоей стороны! Это день чудес, будь уверен!"
- крикнул Натан. - А теперь коронуй всех и пойдем со мной, и мы найдем
остальных членов семьи и Линтернов, и все вместе покатаемся на карусели
!

Но его брат ушел, и Натан повернулся и присоединился к группе
покупателей баранины на улице.

В другом месте миссис Линтерн и миссис Баскервиль прогуливались вместе. Их
сердца, не были на ярмарке, но они говорили об этом до брака и
надеялась, что счастливый союз в магазин за Нед и кора.

Сами молодые пробовала такой скромной прелести, как на ярмарке
может предложить, кроме удовольствия кора была представлена в стороне взгляды
другие девушки, и она считала их встрече, а лишь театр для нее
собственного дисплея. Нед время от времени уходил от нее, а потом возвращался. Каждый раз
он вернулся, он приподнял шляпу, чтобы ее и выставлял некоторые новые знак
владение.

Кора поражается большая высокомерно и пренебрежительно играть брови, что
впечатление на других молодых женщин. Она снизошла до прогулки по ярмарке
и считала это хождение триумфом, пока мужчина, который
продавал часы, не отметил ее среди своих слушателей, заметил ее тщеславие и
поднял на смех на ее счет. Затем она вышла из себя и заявила
о своем желании уехать. Она уже собиралась уходить, когда подошла Милли
и ее муж Руперт Баскервиль.

Нед шепнул своей невестке, чтобы она по возможности спасла ситуацию,
и Милли, проявив некоторый такт и удачу, сумела это сделать.

Кора пригладила свои взъерошенные перышки и присоединилась к остальным членам семьи в
гостинице. Там все отведали блюда, приготовленные специально для этого
замечательного события в сельской местности.

В другом квартале Томас Голлоп, Джо Войси и их друзья получили
удовольствие по-своему. Каждый мужчина получил какое-то удовлетворение
от ярмарки и счел свой день проведенным не зря.

Возможно, мало кто смог бы объяснить, что привлекло их туда или удерживало
много часов бродил взад и вперед, то выпивая, то наблюдая за событиями на ярмарке
, то закусывая, то снова выпивая. Но так прошел день
для большинства из них, и только когда стемнело,
туман превратился в дождь и серьезно подмочил ход заседания.

Хамфри Баскервиль, весьма довольный своими продажами и даже более того
довольный тривиальным инцидентом с волом, отправился домой
и был рад, что ушел. Его душевное состояние было таково, что он подал милостыню
двум скорбным мужчинам, медленно ковылявшим на костылях в Принстаун. Каждый
одно из этих раненых созданий потеряло ногу, а у одного не хватало и руки.
Они тащили с собой маленькую шарманку, наигрывавшую гимны, и их
лица были худыми, встревоженными, искусанными голодом.

Эти люди перестали Мистер Баскервиль, но не клянчить. Они хотели получить
еще узнать расстояние осталось пройти, прежде чем они добрались до ярмарки.

"Мы отправились засветло из Доусленда, но мы не знали, что это за
ужасная дорога", - сказал один. "Видишь ли, с парой ног
между нами мы не сможем двигаться очень быстро".

Хамфри задумался, и его сердце забилось сильнее обычного.
несмотря на всю осторожность, он действовал с самым необычным порывом и обслуживал этих
искалеченных музыкантов таким образом, что они были поражены. Его единственным ужасом было
что кто-нибудь может отметить его поступок; но этого не произошло, и он
совершил свою благотворительность незаметно.

"Это на холме, - сказал он, - но холм крутой, и ярмарка
пройдет половину пути, прежде чем ты доберешься туда таким аллюром".

Мужчины пожали плечами и приготовились топать дальше.

"Залезайте", - сказал мистер Баскервиль. "Залезайте, вы двое, и я подброшу вас
вы наверх".

Он вышел и помог им поднять свой орган сзади, в то время как они
благодарили его, как могли. Они разговаривали, а он слушал, пока
он вез их; и за пределами деревни, на ровном месте, он снова высадил
их и дал им полкроны. Очень приятно и тоже
с изумлением дисплей большой благодарностью, они ползали на пути
в то время как Хамфри снова обернулся.

Вкус дает хороший старик, и его вкус
удивило его. Вскоре он догнал погонщиков и их скот,
и его осенило, что именно эта компания сделала этот день таким
замечательным для него.

Он наполовину решил остановиться и поговорить с ними и даже
верните деньги, которые он потребовал; ибо он хорошо знал серьезность их потери
.

Но, к несчастью для них самих, эти двое почти не догадывались, что было у
него на уме; они все еще страдали от своего несчастья, и когда они увидели
причину этого, они обругали его, потрясли кулаками и пригрозили сделать
ему причиняли зло, если предоставлялась возможность.

После чего мистер Баскервиль ожесточился, положил деньги в карман
и поехал дальше.




ГЛАВА IX

Чувствительная Кора не выносила и тени насмешек. Смеяться над ней
значило злить ее, потому что она воспринимала себя слишком серьезно, что было распространенной ошибкой
о тех, кто недостаточно серьезно относится к своим ближним.
Поэтому, когда она совершила глупую ошибку и Нед подшутил над ней по этому поводу
между ними возникла ссора, и Кора, в ее уязвленном
достоинства, даже зашел так далеко, что заговорил об отсрочке женитьбы.

Натан Баскервиль объяснил сложность ситуации целой коллегии адвокатов; и когда
он это сделал, общественное мнение несколько настроилось против будущей невесты Неда
.

"Вы должны знать, что Филлис Lintern ушел из дома, и последний
что она сделала, прежде чем она вышла, чтобы попросить кора смотреть после хороший
маленькая партия молодых уток, которые принадлежали ей и приближались к ней.
очень обнадеживающая. Конечно, кора сказала она, и в один прекрасный день отметить
это жена моего племянника Руперта, Милли рассказала ей, что глав
крапиву, мелко накрошенного, прекрасный корм для молодых уток. Выдавать желаемое за действительное
пожалуйста, Филлис и принести на птиц, что кора вообще, но занят
себя за них? Она получает крапивы-топы и измельчает их и дает
они отдают их утятам; и, конечно, бедняги все кусают себя в горло
и задыхаются. Зачем? Потому что она позволила им
в пищу сырыми! Мы все знаем, что она должна быть отварной крапивы. И
хорошего мало смеялись над ней и заставил ее немного дикарем".

"Это, конечно, не причина, по которой она должна ссориться со своим возлюбленным.
Это была не его вина", - заявил Джек Хед, который был в баре.

- Ни за что на свете; но Нед пошутил над ней и сделал ее довольно резкой.
На самом деле, он немного затянул. В таких вещах легко переборщить.
это. И никому из нас не нравится, когда шутки за наш счет заходят слишком далеко ".

"Тем не менее, это показывает, какая она умная женщина", - заявил мистер
Войси: "потому что, когда Нед впервые подшутил над ней, что он сделал, выходя из церкви
в воскресенье, я был рядом и услышал ее. Как ты думаешь, что она
сказала? "Ты не варишь чертополох для осла, - говорит она, - так откуда же было
кому-нибудь знать, что ты варишь крапиву для утки?" Хорошенький перчик, а?

"Так было", - заявил Натан. "Очень острый, и хороший аргумент для
это важно. Я купил Филлис дюжину новых птичек, и больше ничего.
из этого ничего не выйдет; но Нед то тут, то там ведет себя немного глупо, и он
у нее не хватило ума оставить Уэлл в покое, а теперь она набросилась на него.

"Он приведет ее в чувство, такой ловкий парень с девушками, как он", - сказал
Войси; на что Тимоти Уэйт, который был в компании, презрительно рассмеялся
.

"Как этот человек может быть хоть в чем-то умен?" спросил он. "Вот его родной дядя.
Будь Нед хоть в чем-нибудь умен на свете, кроме как тратить деньги, Мистер Баскервиль?" - Спросил он.
"Это его собственный дядя". Давай же! Честный ответ.

"Да", - быстро ответил Натан.. "Никто не знал, чтобы он падал с лошади"
.

Смех поднялся в адрес Тимоти, поскольку разнообразные способности фермера
не распространялись на искусство верховой езды. Он был выброшен за неделю до и еще
пошел немного хромает.

"Все NED правильно", - добавил Джек голову. "Ленивый, без сомнения, как и все
кто может быть. Но он щедр и добр, и нет человека
враг. Девочки дурак, чтобы держать его на привязи. Еще немного
и он ... Впрочем, я не буду вмешиваться в чужие дела.

В этот момент вошел мистер Голлоп и увидел своего врага.

"Мне кажется, Джон Хед говорит, что он не вмешивается в чужие дела"
"?" - спросил могильщик. "Джин холодный, пожалуйста. Ну-ну;
с каких это пор Хед ввел это прекрасное правило?

- Допивай свой джин, - сказал Джек, - а потом выпей еще. Тебя банить не стоит
говорите, пока у вас есть капли спиртного в вас. Когда вы настроены
я обязательно вам отвечу. Как Мастерман дела? Он, должно быть, терпеливый человек
или же ужасно слабый, раз ты все еще возишься с церковью
.

"Лучше бы тебе оставить церковь в покое", - парировал Томас. "Ты бы снял
каждая церковь в стране, если бы вы могли; и если бы не такие люди, как
я, которые противостоят таким, как вы, и бросают вам вызов, очень скоро в государстве не было бы закона
и порядка ".

"Это ваша благословенная церковь, где нет закона и порядка", - ответил
Джек. "С государством все в порядке, пока у власти либералы; но
дом, разделившийся сам против себя, рушится. Вы не станете этого отрицать. И это
то, до чего докатились вы, христиане. И тем легче работа
с моей стороны - смести к дьяволу всю эту сварливую, ограниченную бурлющую жизнь в
вас".

"Остановись, Джек!" - крикнул мистер Баскервиль. "В этом баре нет религии
и никакой политики. Вы знаете правила.

"Пусть продолжает", - мрачно сказал Голлоп. "В том, что
он говорит, есть горькая правда. Мы не стоим плечом к плечу, и никто не может притворяться, что это так.
Взять Мастермана - этого человека! Что он сказал только сегодня утром в ризнице?
"Голлоп, - сказал он, - корнеплоды истощены. Если не будет дождя,
очень скоро не будет ни репы, ни мангольдов".

Полдюжины человек подняли свои голоса в поддержку этого утверждения.

"В любом случае, это правда", - заявил Тимоти. "Никогда не видел такой чудовищной
засухи в это время года. Даже дождь не доведет урожай до нужного уровня.
сейчас средний вес. Это выше сил природы ".

"Ну, он будет молиться о дожде", - сказал Голлоп. "В следующее воскресенье мы
договоримся об "умеренном дожде и ливнях".

"Ну, почему бы и нет?" - спросил Натан. "Для этого и нужен этот человек".
конечно.

"Почему бы и нет?" Потому что стекло на самом верху, и
ветер с востока дует устойчивый, как скала. Вот почему нет. Вы же не хотите, чтобы
молитву превратили в посмешище. Мы же не хотим, чтобы наши служители
пренебрегали Провидением, не так ли? Молиться о дожде в настоящее время
быть таким же безумцем, как молиться о снеге. Это просто напрашивается неудача. Тогда
этот человек, Джек Хед, и другие ядовитые члены клуба, будут смеяться, как
Илия, когда он обратил внимание на тех лжепророков, и скажут, что наш Иегова
спит ".

"Не я", - ответил Хед. "Это ваша вера спит. Ты дал
твоей стороне от правильно теперь, мой смелый герой! Так что у тебя такой плохой
мнение вашего Иегова, что ты считаешь для топора он выбил
Восточно-идти слишком далеко? Но ты прав. Ваш Бог не может сделать это.
И все же Мастерман лучший христианин, чем ты.

- Ты говоришь как закоренелый атеист, Джек, - сказал Тимоти Уэйт. - И что
здравый смысл, который есть в тебе, полностью испорчен, потому что ты такой жестокий и кислый ".

"Не я ... далеко не так. Я полагаю, мы говорили об Иегове, и
сейчас нет закона, запрещающего свободу слова, так что я имею право сказать свое слово
не дожидаясь, пока вы или кто-либо другой призовет меня к порядку. Том здесь не верит, что
его Бог пошлет дождь, когда стекло прояснится; и я говорю, что он будет
совершенно прав - вот и все. У Голлопа должна быть вера, которая двигает горы.
Без сомнения, но у него ее нет. Он не может избавиться от ужасного чувства.
Его шатает, когда дело доходит до испытания. Это то хорошее, что делает моя сторона.,
хотя он и ругается на нас. Мы заставляем людей быть здравомыслящими.
У Faith было много денег. Теперь мы собираемся устроить Works
небольшое шоу. Мастерман подлизывается к Иегове, как сучка спаниеля, и
думает, что все это вылизывание обуви смягчит Бога звезд
. Но если бы Бог существовал, Он был бы сделан из более твердого материала, чем человек
Его делают. Мы не должны обходить Его стороной, как непослушный мальчик обходится со слабым
отцом. На самом деле, вы могли бы с таким же успехом попытаться остановить безудержный паровой каток
, предложив ему капустный лист, как и обойти действующего Бога,
вознося Ему молитвы ".

"Как вы можете стоять под крышей, Натан, я проклята, если я
знаю", - проворчал Мистер Голлоп. "Это очень злое говоря, и ни к чему хорошему
пришел к вам от него".

"Свет будет светить даже на этого человека до конца", - заявил
трактирщик. "Бог объяснит столько, сколько полезно знать Джеку. Он
показывает каждому из нас столько, сколько мы можем вынести - как Он показал Моисею. Если
Иегова был светить слишком ярко на голову здесь, он бы слепить
человек и его слепить".

"Бог будет объяснить ... а? Это то, что вы сказали, нац. Тогда почему бы Ему этого не сделать
объясните? Я разумный человек. Я вполне готов и желаю услышать.
Но так примите Бога все свое время, чтобы объяснить некоторые из его hookem-snivey
разыгрывали честный, безобидный человек. Послушаем сначала, почему он позволил
змея в саду на все, чтобы обмануть тех двух бедных по-взрослому
дети. Вы говорите о первородном грехе! - Это грязная ложь в отношении человека
природа. Если вы правы, то это послал вам Бог - сунул дерево
Еве под нос - точно так же, как если бы я положил гроздь ядовитых ягод в
взяла ребенка за руку и сказала: "Ты не должна их есть", а затем оставила остальное ему.
случай и враг. Кого бы обвинили, если бы ребенок поел и умер? Почему,
Я должен. И присяжные обвинили бы его в убийстве - тоже совершенно правильно. Посмотрите на
Мерзкие деяния вашего Бога против всех мирных людей, против которых Он натравил
Своих драгоценных евреев! Я называю это позором. Изгонял их из
их стран, преследовал их, убивал их чудесами, потому что Он
знал, что евреи были недостаточно хорошими людьми, чтобы сделать это. Избранный народ!
Прекрасный выбор! Он будет судить нас с тех пор, как он создал нас, теперь давайте
судить его немного, и посмотреть, что его игры похожи на глаза
прилично учил школьную доску парень".

- Ты изжаришься за это, Джон Хед, и вполне заслужишь это, - сказал
Мистер Голлоп.

- Не я, Томас. У меня столько же прав отпустить шутку в адрес вашего
уродливого, вспыльчивого Иеговы, сколько у вас было бы смеяться над пучком
перьев на конце шеста, который чужеземные дикари могли бы назвать Богом.
Выбирать между ними и тобой не приходится.

"Мы можем только надеяться, что у тебя будет свет, прежде чем ты зайдешь слишком далеко,
Джек", - сказал Натан. "Ты приближаешься к шестидесяти, и я уверен, что я..."
надеюсь, что Божий сигнальный столб появится на твоем пути, прежде чем ты пойдешь намного дальше.
"

"Это, конечно же время", - ответил глава. "И если Бог не на шутку
и хочет посадить меня в порядке, чем раньше он начинается, тем лучше для нас
как--для спасения моего и его заслуга".

"Однако у него есть святое самоуважение", - возразил Голлоп. "На его месте я бы не задумывался о таких, как вы.
" Хорошо
скатертью дорога' - это то, что я должен сказать".

"Если Бог за пять минут мне интересно, что вы могли бы сделать, том,"
предположил Джо Войсей. "Дай мне новую спину, я надеюсь. Это первое, о чем я должен попросить".
"Я бы вознес тебя на небеса, Джо.

Это самая добрая вещь в мире.". "Я бы поднял тебя на небеса, Джо. ".
Всемогущий мог бы что-нибудь сделать для тебя".

Но Войси выглядел сомневающимся.

"Если бы вы подождали, пока я дам команду, было бы лучше", - сказал он.
"Никто не хочет оставлять свою работу незаконченной".

"Хороший мозг сгнил - вот что с тобой случилось, Джек", - печально сказал
Натан. "Господи, только он знает, почему тебе позволено думать такие мысли"
. Несомненно, для этого есть причина, поскольку ничто не может произойти
без причины; но почему и для чего это скрыто от нас, простых людей,
как и многое другое, что вызывает недоумение. В любом случае, мы можем придерживаться этого - мы
Христиане: хотя тебе Бог не нужен, Джек, я уверен, что
У Бога есть для вас применение; и, возможно, среди нас найдутся те, кто выживет
чтобы увидеть, в чем заключается это применение".

"Что ж, я готов выслушать шепот", - заявил вольнодумец. "Он не
нужно повторять мне дважды, если он делает только его смысл ясен первым
время".

Они поговорили еще немного, а потом Хитман Lintern вышел у них.

"Это Джек Хед здесь?" спросил он. "В трубе его дома произошел пожар.
похоже, что это загорелось, и полицейский отметил это. Но это было довольно быстро.
когда я проходил мимо, все почти погасло".

- Черт! - воскликнул Джек. - Пропало еще пять шиллингов!

Он поспешно вышел под аккомпанемент смеха и не расслышал, как Голлоп произнес
торжествующий последний аргумент.

"Там! Там!" - закричал могильщик. "Вот это--" ад " в его
повседневной речи! Он не может уйти от нее: это часть природы и
общая деталь--так же естественно, как небо. И спорить, как ему заблагорассудится,
минуту он вынул из себя, правда проскакивает. Ну может он сказать,
"ад"! Там никто не живет здесь и никогда больше поводов
скажи это. И что он найдет пор, пока я или другой, бросить ком на
его кости".




ГЛАВА X

Больше благодаря дипломатии Натана Баскервиля, чем собственному мастерству Неда
в процессе примирения Кора простила своего возлюбленного, и день их свадьбы был назначен
. Не немногие заметили, что мастер из белой колючкой провел
это соединение близко к сердцу, да и вообще появилось больше интересует его
достижение, чем любой другой спасти себя Нед.

С Натаном произошла перемена, и силы покинули его.
У него перехватило горло, и голос стал слабее. Он
возмутился намеками на этот факт и заявил, что с ним все в порядке. Только его врач
и Присцилла Линтерн знали правду; и только она понимала
это было гораздо больше, чем физическое несчастье, причиной того, что
лихорадочная деятельность ума трактирщика и его недремлющая энергия были излиты
тайно на дела.

Степень этого огромного усердия и преданности была скрыта даже от нее
. Она предположила, что временное облако рассеялось; и она
поэтому не переставала умолять его сохранить свои силы и таким образом
предоставить себе возможность выздороветь.

Но мужчина верил, что он обречен, и подозревал, что его жизнь
может продлиться только неопределенные месяцы.

Врач не стал бы заходить так далеко, как этот хмурый взгляд; и все же он не
отрицать, что это может быть оправдано.

У Натана не было никаких сомнений, и он верил, что свадьба Коры
была последним значительным событием личного и ценного
характера, которое он мог надеяться увидеть завершенным.

Впоследствии, но только после того, как он оказался на смертном одре,
хозяин гостиницы составил признание. Обстоятельства и правосудие, как он себе представлял
, должны были сделать это признание частным; но наиболее заинтересованным
было суждено узнать скрытую правду о себе. У него было
обсуждали этот вопрос с Присциллой, ибо решение лежит на ней; но
она была в своем уме и, по сути, был первым, кто предложил этот
конечно.

Покупки Коры привели всех домочадцев Андершо в состояние крайнего раздражения
. К большому удивлению девушки, ее мать выделила пятьдесят
фунтов на свадебный наряд, и невеста провела приятные дни в
Плимуте, пока тратила этот прекрасный подарок.

В Плимптоне был снят дом. Лицо у нее было 'благородный' в
Оценка коры; но назад не было. Однако, в задние помещения
Нед был доволен, и его положение по отношению к городу и стране устраивало
их обоих.

Оставались контракты и соглашения, в которых Натан Баскервиль
представлял обе стороны. Нед был щедр и равнодушен; Кора
проявляла интерес и способность улавливать детали. Она сказала
себе, что поступить так было разумно.

В любое время безрассудной Нед может сломать себе шею; в любой момент
любовные Нед мог найти ее не все окончательно. Нет настроения скрытый
Прогноз коры. Она поразила Натана Баскервиля проницательностью
своих условий.

Несколько пророчествовал много радости от этого брака, и даже Присцилла, хотя и
Натан был нетерпелив в своих сомнениях, тем не менее, развлекаться
опасения. Она знала правду о своей дочери, и уже давно
узнав правду о молодой Баскервиль.

Те, кто хотел утешить ее, предсказали, что муж и жена пойдут своей дорогой
каждый своим путем и займутся каждый своими делами и удовольствиями. Нет.
самые оптимистичные притворялись, что предполагают, что Нед и Кора объединятся в
какие-либо узы тесной и длительной привязанности.

Мать мужчины верила, что здравый смысл и практичный дух Коры
могло бы послужить постоянным напряжением для обуздания его ленивой натуры; но может
Баскервиль была единственной живой душой, которая из-за своего теплого сердца и
доверчивого характера поверила в его брак, чтобы поднять своего брата
к достойному и прочному положению в рядах мужчин.

В доме ястреба темой свадьбы может не быть упомянуты. В
следствие вновь прохлада возникла между братьями. Затем
до ушей Хамфри дошел слух, что Натан болен, и он почувствовал
беспокойство. Старик не замечал физических изменений. Он был медлителен
различать настроения или читать различия в выражении лица, порожденные
психическими расстройствами, с одной стороны, и телесными страданиями, с другой.

И вот, к своему большому удивлению, он услышал, что Натану стало очень
серьезно нездоровиться. Новость пришла к нему однажды утром, за месяц до
Свадьбы Коры. Хитман Линтерн затронул тему
жеребца и вскользь упомянул, что брат Хамфри потерял свой
голос и, возможно, никогда его не вернет.

"Ужасно странно в баре "Белая колючка" не слышать его"
и знать, что мы больше никогда не сможем", - сказал он. "Он все хуже и хуже
очень постепенно; но теперь он может только шептать. Так хочется потерять
дар речи - можно сказать, как смерть заживо.

"Когда это произошло? Я отметил Никаких изменений, хотя и это немало
несколько недель после моего разговора с ним".

"Это комед постепенное, бедняга".

Хамфри встал и готовы немедленно начать для Shaugh.

"Я должен видеть человек", - сказал он. "Мы вышли на минуту из-за этого
свадьба. Но, с тех пор как он заболел, я должна идти к нему. Будем надеяться
'это не имеет значения".

Они отправились вместе и Хитман был мягко говоря удивлен, узнав, что
незнание друга.

"Он держит это так близко; но ты не можешь спрятать свое лицо. Мы все отметили
это. Борода мужчины стала такой белой, как будто на ней осел снег
и его щеки тоже ввалились. Со своей стороны я никогда ничего не чувствовала
в жизни, чтобы заставить меня идти вниз,-смущаясь ими, кроме случаев, когда ваш сын Марк
умер; но, так или иначе, нац Баскервиль быть частью месте и самый лучший
часть. У меня к нему прекрасные чувства. Нам всем от этого очень
неловко. Особенно моей матери. Он много разговаривает с ней, чувствуя,
насколько она мудра; и она многое о нем знает. Она
страшно вниз и, по сути, это гиблое дело со всех сторон, я
боюсь".

Ответ Хамфри был ускорить свой темп.

"Он скрывал это от меня", - ответил он. "Я полагаю, он думал, что я должен был
увидеть это своими глазами. Или, возможно, он ошибочно вообразил, что мне было все равно".
"Мне все равно".

"Всем не все равно - такому замечательному, хорошему человеку, как он. Это бросит тень
на эту благословенную свадьбу. Я молю Бога, чтобы это поскорее закончилось.
со свадьбой, я имею в виду ... раз уж она должна состояться.

- Почему ты этого хочешь?

"Потому что меня тошнит от этой штуки и от этого багажа awnself[1], сестра моя.
Божья правда! Наблюдать, как она готовится. Все должно упасть
перед ней, как трава перед косой. Вы можете работать до изнеможения
и так и не дождаться благодарности. Я поругался с ней прошлой ночью
и она хлестала меня своим языком, пока я не встал и
не отвесил ей чертовски сильную затрещину, хоть она и взрослая женщина.
Честное слово, он тоже приручил ее! 'Есть!' Я сказал. 'Это лучше, чем все
слова в словаре. Вы держите язык, как у змеи между
зубы, - сказал я. Невозможно ответить ей словами, но если она
у мужа есть хоть капля здравого смысла, которого у него нет, и он поступит правильно, если
с самого начала даст ей возможность спрятаться. Это подействовало как заклинание ".


[1] _Awnself_ - эгоист.


- Не желаю ничего слышать об этом. Они сами стелят себе постель,
и им будет непросто лгать, - сказал Хамфри. - Оставь их и поговорим о
других вещах.

"Очень рад", - ответил Линтерн. "Это не та тема, которую я люблю.
Андершо без Коры был бы лучшим местом для жизни - я знаю
и я это говорю. И моя мать тоже это знает, хотя говорить об этом она
не станет.

Они поговорили на разные темы, и Хитман сообщил мистеру Баскервилю
что он скоро станет двоюродным дедушкой.

"У жены Руперта будет ребенок - это последняя новость. Я слышал
это вчера в "Белом шипе".

"Это так? Они могли бы сказать мне, вы бы подумали. Но никто не сказал.
Они скрыли это от меня".

"Держали это для сюрприза; или, может быть, они думали, что это не заинтересует вас"
.

"Без сомнения, причина была в этом", - ответил Хамфри.

И тогда он больше ничего не сказал, но превратил свои собственные мысли в брожение
ревнивой горечи, пока не добрался до деревни. Прибыв на место, он взял
не прощаюсь Хитман, но забыл его присутствие и поспешил на постоялый двор.
Натан стоял у двери в свой фартук, и братья вступили
вместе.

"Что это я слышу?" - сказал Хамфри, как они вошли частные другой
палаты.

"Ну, честно говоря, я болен. На самом деле, очень болен. Я надеялся скрыть это
до окончания свадьбы; но, видите ли, у меня совсем пропал голос.
Пропал навсегда. Ты больше никогда этого не услышишь. Но это тебя не сильно обеспокоит
- а?

- Без сомнения, я должен был заметить что-то не то при нашей последней встрече. Но
ты меня немного разозлил, а разозленные мужчины подобны пьяным; их чувства
подведи их. Я не видел и не слышал, что с тобой случилось. Теперь я смотрю
и слушаю, я вижу, что ты плох. Что говорит доктор?"

- Это то, чего он не говорит. Но я вытянул это из него. Месяц назад он отвез меня в
Плимут - к одному очень умному человеку. Я такое говорил
много в моей жизни, что я заслуживаю того, чтобы быть онемел-такая болтушка, как
У меня были".

"Это все?"

"В настоящее время. Нам не нужно выходить за рамки этого. Я скоро привыкну
слушать, а не говорить. Может быть, я стану мудрее от этого.

- Это было не все, что они тебе сказали?

Натан оглянулся и закрыл дверь которой была приоткрыта за ними.

"Не скрою от вас ничего, что вы хотите узнать. Как
на самом деле, я занята. Я знаю, что это. Это всего лишь вопрос...
месяцев... нескольких или многих. Они дают мне время расставить все по местам...
по местам, насколько я могу.

"Так что, похоже, они лгут. Тебе лучше съездить в Лондон, пока есть такая возможность.
И составить там о себе лучшее мнение.

- Я бы так и сделал, если бы это было только для того, чтобы доставить тебе удовольствие. Но сейчас это бесполезно.

"Ты можешь легко отказаться от еды?"

Натан покачал головой.

"Я больше не смею есть в компании", - сказал он. "Это здесь". Он поднес
руку к горлу, а затем опустил ее.

"Надеюсь, ты не страдаешь?"

Натан кивнул.

"Я могу сказать тебе, но я верю, что ты не проболтаешься об этом ни одной живой душе. Мы
должны провести свадьбу весело и ярко. Я буду продолжать идти до тех пор.
если буду осторожен. Остался всего месяц ".

"Тебе следовало бы лежать поближе и никогда не высовывать носа наружу в эту
ненастную погоду ".

"Времени достаточно. Оставь это сейчас. Я в порядке. У меня была хорошая
жизнь - лучше, чем ты можешь подумать. Я желаю ради себя и зная
что мой конец близок, ты бы сделал для меня последнее, что можешь
и одобрил бы эту свадьбу. Возможно, я не имею права спрашивать; но если бы ты
знал, если бы ты знал, какой тяжелой может быть жизнь, когда плоть уступает, и
так много еще нужно сделать и подумать. Если бы ты только знал...

- Ты говоришь "последнее, что я могу для тебя сделать". Ты уверен в этом?

Странное тоскливое выражение промелькнуло на лице молодого человека.
Он нервно погладил бороду, и Хамфри, теперь осознавший, что с ним происходят физические
несчастные случаи, отметил, что его руки сильно исхудали, а кожа
приобрела желтоватый оттенок.

На несколько мгновений между ними повисла тишина. Затем Натан покачал
головой и заставил себя улыбнуться.

- Больше ничего, совсем ничего. Но то, о чем я прошу, не так уж мало. Я
знаю это. Ты имеешь право испытывать слабость к кому-либо из них
к Неду или Коре. Но мой случай другой. Мать Коры...

Он снова остановился, но Хамфри ничего не сказал.

- Мать Коры была мне хорошим другом во многих отношениях. Она
умная женщина и умеет держать язык за зубами. В Коре больше от Присциллы
Линтерн, чем вы могли подумать. Вы никогда не узнаете, насколько ужасно
Кора почувствовала смерть Марка; но она почувствовала. Только она тщательно скрывала это. Что касается
Неда ...

Он начал кашлять и при этом явно страдал от боли. Когда
кашель прекратился, прошло некоторое время, прежде чем он смог говорить. Затем, к
огорчению Хамфри, его брат начал плакать.

"Ну-ну", - сказал он, как разговаривают с ребенком. "Что я могу сделать, я сделаю
. Видит Бог, для меня это жестокий шок. Я не мечтает о таком
дело обгоняют вас. Сколько тебе лет?"

"Мне шестьдесят третий год".

"Надеюсь, что несмотря на них. Они не все знают. Молитесь Всевышнему
насчет этого. Ты слаб. Тебе следует выпить, если ты не можешь есть. Я
приди, и я дам женщине подарок-для вашего же блага и
матери--не для нее самой."

Натан, сейчас нервничал, не мог ответить. Но он взял брата за руку
и не отпускал ее.

"Да благословит тебя Бог за это", - прошептал он. "Если бы ты только мог понять
меня лучше и поверить, что при всех моих черных недостатках я хотел как лучше, я
должен был бы легче умереть, Хамфри".

"Не говори о смерти. Ты немного опустился. Я не забыл, когда
Марк ушел. Теперь моя очередь. Почему ты мне не доверяешь?

- Ты никогда не доверял мне, Хамфри.

Другой бросил взгляд, и Натан опустил глаза.

"Никогда ... и ты был прав, что не делал этого", - добавил он.

Хамфри поднялся.

"Я твой брат и друг. Я не могу отличаться от того, кто я есть.
Я не уважаю тебя - и никогда не уважал. Но... ну... в большинстве случаев это глупое слово,
но я воспользуюсь им - я люблю тебя достаточно сильно. Почему я не должен? Ты мой
брат - все, что у меня осталось. Я расстроен этим. Я хотел бы, чтобы я мог
облегчить твою ношу, и я готов сделать это, если это в моих силах.

"Ты сделал. Если ты придешь на эту свадьбу, я умру счастливым человеком ".

"Это ерунда. Нет ли чего-нибудь более глубокого, что я мог бы сделать - для тебя самого
и твое душевное спокойствие?

Натан снова боролся со своими желаниями. Но гордость заставляла его молчать.
Он не мог сказать правду.

"Нет", - ответил он наконец. "Для меня лично ничего нет".

"Или для кого-нибудь другого?"

Трактирщик заволновался.

"Нет, нет. Вы хорошо поработали сегодня. Пока больше ничего.
Я еще не выблевал бисквит. Не выпьете ли стаканчик старого тернового джина
, прежде чем уйдете?

Хамфри покачал головой.

- Не для меня. Когда свадьба?

"Третьего ноября".

"Я буду там, и твоя... Кора Линтерн получит от меня письмо
на следующей неделе".

- Ты делаешь меня счастливее, чем ты думаешь, Хамфри.

- Тогда оставь это. Увидимся снова в воскресенье.

Они расстались, и пока один надевал шляпу и с трепетным
волнением спешил в Андершо, другой повернул домой через холм и
застегнул пальто на все пуговицы, подставив его ветру, от которого листья кружились в диком
компании в "Спинни эдж" у Битленд-Корнера.

Больной человек радовался своему пути; здоровый человек шел угрюмо.

"Я больше ничего не могу сделать", - сказал себе Хамфри. - Он Баскервиль,
несмотря на мертвую хватку, охватившую его. Возможно, я был дураком, сказав ему, что я
не уважал его. Он подумает об этом снова, когда у него будет время для
ночных раздумий, и поспешит домой ".

После этого случая какое-то время казалось, что здоровье Натана
улучшилось. Его болезнь немного замедлила свое развитие, и он
даже втайне надеялся, что его брат, возможно, прав, а врачи
ошибаются. В нем вспыхнула искра прежнего огня. Он шептал шутки,
которые вызывали шумный смех. Втайне он подсчитывал дни, которые
остались до свадьбы Неда и Коры.

До мероприятия оставалось меньше двух недель, и все было готово
за это. Хамфри Баскервиль прислал Коре двадцать фунтов, и она
навестила его и лично поблагодарила за доброту. Старик
тоже видела Неда, и, хотя его племянник услышал несколько комплиментов
пришел из интервью в очень возмущался склад ума, но он был
хорошо, что Хамфри был так откровенно страдал в прошлом, чтобы быть
уничтожен.

Затем наступила полночь, когда Присцилла Линтерн, лежавшая без сна и полная
тревожных мыслей, услышала в тишине звук. Сначала она
подумала, что это топот четырех копыт какой-то бродячей лошади, когда она ударилась о землю.
он неторопливо ковырял землю копытами и медленно шел по ней.
пустынная дорога; затем она увидела, что это были две ноги человека.
он быстро двигался и нес его вперед. Шаги остановились,
наружная калитка открылась, и кто-то подошел к двери.
Окна Присциллы посмотрел вперед от соломенной мансардные выше, и теперь
она бросила его и высунулась. Она знала по наитию имя
человек ниже.

"Это ты, Джим?" - спросила она.

"Да, Мэм. Хозяину стало очень плохо, и он не может отдышаться. Он
Обрюхатил меня, и я пошла сначала к мисс Голлоп, которая была дома.
к счастью. Потом я зашел за вами.

Миссис Линтерн уже одевалась.

- Вам лучше вернуться, - сказала она. - Я поднимусь к вам сразу после
Я разбудил своего сына и послал его верхом за доктором.

Пятнадцать минут спустя Хитман, все еще полусонный, галопом мчался на пони
дождливой ночью за медицинской помощью, и его мать поспешила к
"Белый шип", и она приготовила свое сердце к тому, что может там найти.

Она давно научилась скрывать все душевные эмоции, и она знала
что ни под каким возможным давлением горя или ужаса истина не будет иметь силы
вырваться из тюрьмы ее сердца.




ГЛАВА XI

Случайная сильная простуда внезапно усугубила болезненное состояние
горла Натана Баскервиля и рассеяла все сомнения в истине
. Часто и в предыдущих случаях, он ожидал смерти в
кратчайшие сроки, и готовы решать ее; но теперь он доверяет судьбу не
интернет-завершающий удар перед вступлением в брак его дочери. Его единственной заботой было
как можно скорее встать на ноги, чтобы ни один из планов на
свадьбу не был изменен.

Врач предупредил его, что он очень болен, и высказал самое серьезное мнение
о его состоянии; но Натан, от чистого сердца, заявил, что он
сделали бы хотя бы кратковременное выздоровление. Ему подчинялись медицинской человеку
маршрут очень тщательно, тем не менее, он продолжал свою кровать и положите себе
в руках прихода медсестры.

В мрачное торжество она пришла к этому важному делу, и привезла с собой
некоторые ошибки и особенности характера, которые пошли
далеко в противовес реальной возможности родил опыт. Она была
хорошей медсестрой, но упрямой и глупой женщиной. Нет более добросовестного существа, чем она.
она управляла палатой больного или выполняла предписания врача; но она добавила
к своим предписанным обязанностям определенную безвозмездную моральную помощь, которая
не требуется науки или требовал повод.

Миссис Lintern часто видел Мистера Баскервиля, и иногда разделяет ночь
часы с Элизой Голлоп. Последние просмотренные ей знаки внимания, Натан
и ее эмоции, прежде чем его страдания с подозрительным взглядом. Но она
сдержанные комментарии до конца. Дело, вероятно, не может быть
долго по ее мнению. В течение одной недели ничего определенного не происходило
и в течение этого времени Натан Баскервиль виделся со своими родственниками
и несколькими своими более близкими друзьями. Затем последовал злостный
перемены, и на заре этого ухудшения, после того как доктор
оставил его, мисс Голлоп осталась наедине со своим пациентом и попыталась
поднять его эмоции.

"Я проливала немного света на блуждающую душу у смертного одра многих", - заявила она.
"и я надеюсь, что буду избавлена от этого еще у многих.
Найдется немало мужчин и женщин, которые не послушали бы меня в здравии, но
они слушали, кроткие, как черви, когда конец был уже близок, и у них
не осталось сил даже пошевелить ресницами. Это время, чтобы ездить
правда домой, мистер Баскервиль, и я сделал это. Но всегда веселый,
имей в виду. Я не из тех, кто теряет надежду.

"Уверен, что нет", - прошептал он. "Разве не было первым и последним посланием Христа
надежда?"

"Не смей болтать. Позвольте говорить мне. Да, это была надежда, которую Он принес с собой
в этот безнадежный мир. Но даже надежде можно слишком доверять. Вы
должны положить ваши надежды теперь в потустороннем мире, не в этом, я боюсь".

"Он сказал так?"

"Да ... я знала, что он хотел. Смерть была в его глазах, когда он выходил из твоей палаты.
 Тем не менее, у нас еще много времени. Все может наладиться. Он собирается
прислать нового врача.

"Какой в этом прок, если мне нужно идти?"

"Вы знаете, в настоящее время, мой бедный друг. 'Это, чтобы облегчить то, что будет обязательно
ползут за тобой позже."

"Нет телесной боли. Разве я не выстрадал всего, что может выстрадать мужчина?

"Нет, ты не выстрадал - пока нет. Не говори об этом. Ты не будешь
страдать, пока я здесь - если я смогу помочь этому разумно и по предписанию врача
. Но я не буду выходить за их рамки; я никогда не был известен тем, что
брал что-либо на себя, как это делают некоторые из этих больничных девчонок, которые называют себя
медсестрами.

"Когда приедет миссис Линтерн?"

Губы Элизы сжались.

"Без сомнения, очень скоро; хотя почему, я не могу точно сказать. Послушай
мне немного до того, как она здесь. Это мой долг - сказать тебе все это.
и ты не из тех, кто когда-либо вставал между мужчиной или женщиной и их
долгом."

"Я не увижу их теперь замуж. Это жестокая после----"

"Как ты можешь так говорить? Вы можете быть в духе, если не в
плоть. Я полагаю, ты не один из тех безбожников, которые говорят, что призраки
не ходят? Разве я не видел их этими глазами? Разве я не ходил к
Миссис Уоннакотт на Шоу-Бридж в полумраке вечера два года
назад; и разве я не видел, как от них исходило желание принять желаемое за действительное
там? 'Это хорошо знал, что семя его; и если бы не дух
Авраам Воспера, как работал там в течение пятидесяти лет, а затем переехал
его собственная команда hosses и перелом к смертной казни в пяти местах, которых
дух? Поэтому вы можете быть на свадьбе своего племянника с лучшими;
и, со своей стороны, я буду знать, ты рядом, и чувствовать не менее
веселый за это".

"Так много предстоит сделать так много, чтобы спасти ... и нет сил и нет времени, нет времени,"
сказал он.

Воздух был темный и мчится крылато Натан Баскервиль.
Он слышал и видел надвигающуюся бурю. Но другие почувствовали бы это. Он был
безопасный от фактической урагана, но, предвидя, ужасно он
терпел он сейчас. Смерть была бы не выпустить спасти от физических бедствий.
На его место был с живыми, а не с мертвыми. Жестоко, что живые
должно быть, он сейчас нуждается в нем; мертвые в нем не нуждались.

Мисс Голлоп предположила, что читает в сердце своего пациента.

- Вы должны стремиться спасти свою душу, мистер Баскервиль. Никто не может
спасти наши души, кроме нас самих. А что касается времени, то благодаря рекам
крови, пролитой Христом, всегда есть время окунуться в них. Ты в порядке
думал дальше. Но это ерунда. Всемогущий принимает решение с высоты птичьего полета
. И наша совесть подсказывает нам, каким должен быть этот вид
. Это хороший знак, что ты потрясен этим. Лучший сорт
как правило, так и есть. Я видел зло печени пойти на верную смерть, как зоопарк Babby
процесс возврата спит от соска матери; и я видела, как благочестивый святой,
например, мой собственный отец был, попадают в жуткий разрыв на финише, как
если он семя всех чертей в аду горячо против его прихода."

Она оказала помощь больному, затем села и снова принялась бубнить. Но
он не слушал; его сила почти исчезла, его веселость была
исчез навсегда. Не улыбка осталась. Следующей в этом мире
момент выглядел несказанно напрасно и бесполезно. Его это нисколько не волновало
. Он был озабочен только своим нынешним окружением и
значением ухода из него на данном этапе.

"Кончай, все кончай!" - прошептал он себе.

Неужели не будет последнего запаса сил, чтобы справиться с
многочисленными делами, которые сейчас превращаются в хаос? Неужели конец так близок? Он
отбросил второстепенные вещи и начал думать об одном первостепенном
обязательстве.

- Почему она не приходит? Почему она не приходит? - прошептал он, но мисс
Голлоп его не услышала.

Это был своего рода момент, когда она почувствовала могущественный зов своей веры
, обращенный к ней. Она часто, совершенно некстати, пыталась увести умирающего человека
разум от земли к зрелищу рая и огромной
трудности завоевания его.

- Сколько у вас домов, мистер Баскервиль? - резко спросила она;
и он машинально услышал и ответил ей.

- Шесть - двое здесь и четверо в Бикли; по крайней мере, их нельзя назвать
боюсь, они все...

- И вы многое бы отдали за один маленький уголок в райском уголке
Не так ли, мистер Баскервиль?

- Без сомнения... без сомнения, - сказал он. - Помолчите немного. Я сломан, я
страшное беспокойство; я должен увидеть---- Дайте мне попить, пожалуйста".

Когда она повиновалась ему Миссис Lintern пришел. Врач, который
заметил ее трагический интерес к пациенту, держал ее в курсе событий
о его состоянии, и Присцилла в течение часа узнала, что Натану
становится хуже.

Теперь она пришла, и мистер Баскервиль попросил мисс Голлоп оставить их.

"Не могу понять почему", - пробормотала Элиза. "Обычно мне не разрешают выходить из дома
разве что перед родственниками. Тем не менее, я могу прогуляться сейчас, а не сегодня.
после обеда. И если новое лекарство приходит, вы не даете ему ничего, Миссис
Lintern, пожалуйста. Это очень мощный и опасный, и только по
умелые ручки до ручки".

Ни один из них не произнес ни слова, пока медсестра не ушла.

"И меня не будет ровно двадцать минут, не больше", - сказала она.
"Я верю, что у меня есть своя репутация, если у кого-то из нас ее нет; но с
людьми из церкви ..."

Точную проблему с уважением к людям из церкви она оставила невысказанной, и в
закрыв за собой дверь, она произвела какой-то ненужный шум.

Затем Присцилла заключила Натана в объятия и поцеловала его. Он держал ее
за руку и закрыл глаза, пока она говорила; но вскоре он встрепенулся
и дал понять, что признание его детям нельзя откладывать дольше в целях
безопасности.

"Я не чувствую себя особенно хуже, хотя прошлой ночью у меня была небольшая борьба с ветром
но мне хуже, и скоро мне может стать намного хуже. Они
все лучше придите в день-это день".

"Они будут," - пообещала она.

"Если бы это было все ... Бог мой, Если бы это было все, Присцилла!"

"Это все, что имеет значение".

"Это самое малое, самое малое из всего этого. Темно-темно, куда бы я ни повернулся.
Заговоры провалились, планы провалились, все благие намерения пошли прахом".

Она думала, что он заблудился.

"Не разговаривай, это вредно для тебя. Если тебе нужно идти, ты должен уйти - Боже,
пожалей меня без тебя! Но с тобой все в порядке, такой стойкий человек, как
ты. Бедняки назовут тебя благословенным, и полная история твоих добрых дел
никогда не будет рассказана ".

"Благие намерения, вот и все - не добрые дела. Мотивы мертвеца не в счет.
Мы оцениваем его по поступкам. Его больше нет. Он не может объяснить
что он имел в виду. Молись, чтобы я прожил еще немного, Присцилла. Попроси их
помолиться в часовне; попроси их помолиться в церкви.
Я ужасно, ужасно боюсь уходить прямо сейчас, и это правда.
Боюсь за тех, кого я оставляю ... за тех, кого я оставляю.

Она успокаивала его и пыталась прогнать его страхи. Но он вступил в
фазу умственного возбуждения, переходящего в исступление. Он был весь в
поту и неподвижно смотрел перед собой, когда вернулась медсестра.

После полудня мужчина собрался с духом и обнаружил, что готов к
испытанию. Доза нового наркотика принесла легкость и умиротворение. Он был
удивленный и оптимистичный, почувствовав такое утешение. Но его голос от
утреннего напряжения почти погас.

Когда Присцилла и его дети подошли к нему и семья осталась
наедине, он попросил женщину говорить.

"Скажи им", - сказал он. "Я не боюсь этого делать, раз ты хочешь, чтобы они знали"
но у меня немеет горло.

Хитман стоял в изножье кровати, а его мать сидела рядом с ним.
Кора и Филлис сидели в креслах у камина. Они посмотрели и увидели миссис Линтерн.
Ее руки лежали поверх рук Натана Баскервиля. Этот поступок вдохновил
ее, и она встретила изумленные взгляды своих детей.

"Все эти годы, - сказала она, - вы не слышали правды"
Вы трое. Вы знали только, что я вдова, и что мистер
Баскервиль был вдовцом, и что мы всегда были друзьями, и что он
больше никогда не женился, потому что этого не хотела его покойная жена. Но
нужно знать еще кое-что. После того, как Миссис Баскервиль умер Натан, здесь нашли
мне, девочке-сироте, работает для моей жизни в Китае и стеклом в магазине
Ванна. У меня не было ни родственника, ни друга в целом мире, а он полюбил меня
и захотел жениться на мне. Но я бы этого не допустила, потому что в
к чести родственников его жены, если бы он женился на мне, ему пришлось бы
отказаться от пяти тысяч фунтов. И они бы очень хорошо позаботились об этом.
он так и сделал. Закон был на его стороне, но правда была против него, поскольку его жена
давала ему деньги только в том случае, если он не женился. Она не могла принудить его к этому.
но он действовал так, как будто она могла. Я переехала жить к нему,
и у вас родились трое детей. Потом, немного погодя, он вернулся.
сюда, и, конечно, я приехала с ним. Он твой отец, но никто не должен знать об этом
кроме нас. Мне все равно, и никогда не будет
волнует, если все это знают. Лучше не дышать Божьим воздухом в
в этом мире, чем твой отец, и ни одна женщина были благословлены с
киндер мужа в глазах Всевышнего. Но есть вы трое, о которых нужно подумать.
и все было бы против вас, если бы это стало известно сейчас. Он не хотел
даже говорить тебе; но я был полон решимости, что ты должен это знать
прежде, чем кто-либо из нас умрет. И теперь Богу угодно сократить дни твоего дорогого отца.
и ты должен услышать, что он твой отец".

Наступило молчание.

"Я прошу их простить меня", - прошептал Натан Баскервиль. "Я прошу моего
сын и мои дочери просят простить меня за то, что я сделала".

"В этом нет необходимости", - ответила Присцилла. "Ложись и успокойся, и
не волнуйся".

Он сел и нервно теребил бороду.

Миссис Линтерн встряхнула его подушку и снова взяла за руку. Затем она посмотрела
на своего сына, который стоял с открытым ртом, уставившись на больного.
Выражение его лица выражало не смятение, а безмерное изумление.

"Будь я проклят!" - сказал он. "Это лучше петушиных боев! Ты мой
отец! И теперь ты собираешься бросить учебу - как раз тогда, когда я мог бы быть
некоторые пользы для вас. Есть! что такое мазинг вещь, чтобы быть уверенным."

"Называть его правильным именем тогда ... ради меня, Хитман," призвал своих
мать.

"Почему - Боже милостивый! - я сделаю это ради него самого", - ответил мужчина. "Меня это не волнует".
проклятие на такие вещи, как законы и все остальное. Он был
редкостно хорошим человеком всю свою жизнь; и ни у кого не могло быть лучшего отца,
какой бы стороной одеяла он ни был. Я буду называть его отцом, и
добро пожаловать, и я молю Бога, чтобы он не собирался умирать ".

Хитман подошел и взял Натана за руку, и его мать не выдержала.
услышав его слова, она уткнулась лицом в покрывало и заплакала.

"Скажи им, чтобы пришли", - прошептал мистер Баскервиль своему сыну. "И
спасибо тебе, и да благословит тебя Бог, сынок. Вы сделали больше, чем думаете, чтобы
облегчить жестокий груз ".

"Идите сюда, вы двое, и поцелуйте своего отца", - сказал Хитман.

Девочки пришли, и сначала поцеловал Филлис Натан нервно, а потом
черта, которую он жаждал отдыхал минуточку на его щеке. С поцелуем Коры
напряжение спало; он откинулся назад, и Присцилла натянула простыню
ему на бороду и снова приподняла подушку.

"Теперь я уйду в каком-то подобии покоя, хотя и заблудший и грешный
человек, - пробормотал он. - Если ты можешь простить меня, то простит и мой Спаситель. И
пусть эта тайна останется тайной навсегда. Помните это, все вы. 'Тис
выше человеческих сил, чтобы сделать вас законной Баскервилей; но
Баскервилей ты есть, и, дай Бог, будут руководить лучше и мудрее
жизни, чем я привел. Не нужно никому говорить правду. Простить
отец, и забыть его так скоро, как всегда можно; но поклоняться своей матери
всегда-к вашим умирает день поклонения ей, защитить ее и защитить ее, и
стоять между ней и бурный ветер, и гордиться тем, что такой
благословил смелая женщина мать".

"Вы не скажите", - сказал Хитман.

Другой остановился, но поднял руку, прося тишины. После того, как немного
остальное-продолжил он.

"Приближается время, когда ей понадобится вся любовь и остроумие, которые у вас есть
среди вас. Нет смысла много говорить об этом, и у меня не осталось
человеческого мужества встретить ваши суровые лица, или слезы, или хмурые взгляды. Все, что я
говорю, прости меня и люби свою мать, несмотря ни на что. Во всем
виноват я - ничто из этого не принадлежит ей.

Он протянул руку Коре. Она сидела на краю кровати.
смотрела в окно.

- Ты запомнишь, моя Кора, - сказал он. - И... и позволь мне услышать, как ты называешь меня
"отец" хотя бы раз, если сможешь заставить себя это сделать.

"Деньги, дорогой папочка?" спросила она.

Он улыбнулся, и это был последний раз, когда он так делал.

"Как моя разумная Кора", - ответил он. Но он не продолжил
предмет.

"Вы должны идти", - заявила Присцилла. Она поднялась и посмотрела
прямо в глаза своим детям каждый в свою очередь. Девочки
вздрогнули; сын подошел к ней и поцеловал.

"Ты не думаешь, что для меня это что-то изменит", - сказал Хитман.
- Ты чертовски хорошая мать для меня, неважно, или нет ... или для
и для тех женщин тоже; и этому мужчине - нашему отцу, я бы сказал, - не нужно
беспокоюсь о тебе, потому что я всегда буду ставить тебя превыше всего на свете
".

- И я тоже, мама, - сказала Филлис.

"Конечно, мы все будем, - добавила Кора. - И самое замечательное, должно быть, то, что
мы все должны оставаться немыми, как тритоны, на этот счет. Не годится, чтобы это вышло наружу.
даже больше ради мамы, чем ради нас. Я говорю это не для
в нашей пользы, но и ради матери, и за доброе имя отца, тоже".

"Какая мудрость, какая мудрость!" - сказал Натан. "Вы все относились ко мне лучше,
чем я заслуживал - намного лучше. И Бог вознаградит вас за такое великое
прощение негодяю. Я увижу вас всех еще раз перед смертью.
 Обещай это. Обещай, что придешь снова, Кора."

"Я приду снова, - сказала она, - и прошу, отец, мать обещаем
на ее клятву, чтобы быть спокойным и разумным и не подвергался никакой опасности. Если он есть
прямо сейчас-вы никогда не знаете. Мы выше таких мелочей, но многие
люди отнеслись бы к нам холодно, если бы услышали об этом. Вы знаете, что такое
люди ".

Мать посмотрела на нее без любви. Девочка была взволнована; она начала
осознавать значение того, что услышала; ее глаза были влажными
, а голос дрожал.

"Я буду "тихой и благоразумной", Кора Линтерн", - сказала мать. - Я
был "тихим и благоразумным" много лет, я полагаю, и я
не собираюсь сейчас шуметь и глупеть. Ты в полной безопасности. Лучше всего
вы все сейчас уходите и оставляете нас пока ".

Они молча удалились, и, оказавшись внизу, девушки поползли вместе,
как провинившиеся твари, к себе домой, в то время как Линтерн бездельничал в баре
спустился вниз и выпил. Он был совершенно равнодушен к серьезной стороне
своего открытия и, если бы не забота о матери, с удовольствием бы
рассказал об этом мужчинам в баре. Он расценил это скорее как
повод для поздравления, чем как нет. Ни одна искра корыстолюбия
не затронула его эмоций. То, что он сын богатого человека, еще не приходило ему в голову
; но то, что он сын хорошего и популярного человека,
радовало его.

Миссис Линтерн не потерпела, чтобы ее умаляли в его глазах. Он удивился, когда
подумал о ее способности скрывать этот секрет столько лет, и он
опытные честные горе для нее, что давно подпольный Союз
теперь конец. Событие дня-это, действительно, лишь подлило масла в пламя
его привязанность к ней.

Но с сестрами было иначе. Филлис обычно перенимала
окраску мыслей Коры, и теперь старшая, проявив немалую
проницательность, рассмотрела ситуацию со всех точек зрения.

"Единственная по-настоящему положительная сторона этого - это то, что денег будет много.
Я полагаю. Я бы отдал соверен, Филлис, чтобы увидеть завещание.
Отец - как забавно это звучит - бедный отец всегда был ужасен
любят меня, и я часто задавался вопросом, почему. Сейчас, конечно, это легко
чтобы объяснить".

"А как же свадьба?" - спросила Филлис. "Придется быть жестоким"
теперь, я полагаю, тихо.

"Конечно, нет", - ответила ее сестра. "Придется отложить",
вот и все. Я не потерплю маленькой неряшливой свадьбы, затянутой в
наполовину траур или что-то в этом роде; но, если подумать, мы не будем
фигурируйте среди скорбящих в любом случае - хотя мы будем среди них
на самом деле. Это будет ужасно трудно помочь выдав себя
из-за этого. Я думаю, что самое лучшее будет для матери, чтобы принять
деньги и убираться отсюда, и уехать и жить где-то еще, дальнейшее с
тем лучше. Если на то пошло, когда читать будет, все будет
догадаться, как он".

"Хитман может продолжить работу в трактире".

"Да, может. Но я надеюсь, что он этого не сделает", - ответила она.
сестра. "Он всегда заноза в моем боку, и так будет всегда. Не
знаете смысл слова 'порядочность'.Однако, он не такой, как в
беда нам, когда мы поженимся. Я не буду сожалеть о том, что меняю свое имя.
Теперь, Филлис. И чем скорее ты тоже перестанешь называться Линтерн,
тем лучше.

- О маме?

"Я не берусь сказать несколько слов о матери, так или иначе,"
ответила кора. "Я не дурак и не собираюсь беспокоиться о том, что делают другие люди;
но все равно я буду
рад покончить с этим и начать с чистого листа среди другого
класс людей".

"Какие удивительные изобретательность, чтобы скрывать это всю жизнь так,"
предположила Филлис. "Я уверен, что нас бы никогда не было так умен, как получить
сделать это".

"Без сомнения, это вошло в привычку. Я думаю, это было солью в их жизни и
заставляло их еще больше любить друг друга", - заявила Кора. "Каждый день
супружеская жизнь, должно быть, казалась им ужасно скучной - делать то, что они делали
. Их время было одним долгим занятием любовью в тайне ".

"Хотя сейчас мне ужасно жаль маму, - продолжала Филлис, - потому что
когда он умрет, она не сможет надеть плащ и пойти послушать заупокойную проповедь,
и делать все то, что делает настоящая вдова.

"Нет, - признала ее сестра, - этого она, конечно, не может. Ей придется
с этого дня и впредь довольно тщательно скрывать правду, это совершенно ясно.
Этим она обязана мне - и вам; и я прослежу, чтобы она заплатила свой долг.

"Конечно, заплатит", - ответил другой. "Она ужасно храбрая
женщина, и всегда была такой. Она будет прятать это достаточно близко - настолько близко,
как и мы, если уж на то пошло. Хитман единственный, кто готов
выпустить это наружу. Ты же знаешь, какое он беспечное создание.

Кора нахмурилась.

- Знаю, - сказала она. - И я знаю, что между ним и мной нет прежней любви.
Он грубый человек, и ему все равно, из какой сточной канавы он выбирает себе друзей
. Сочетайте одно с другим, было бы неплохо выйти замуж за Неда
в назначенное время и добиться этого жестко и быстро ".

Так они поговорили и недооценили Хитмана с ледяной точки зрения
их собственные сердца. Вместо того, чтобы бросить хоть тень на славу своей матери,
брат этих девушек откусил бы себе язык и
проглотил его.




ГЛАВА XII

Спальня Натан Баскервиль столкнулся на юг. Текст прибитого к
стену над его головой, и старая фотография отца стояла на
каминную полку. Справа и слева от этого мемориала появились безделушки
, сделанные из ракушек. Пара старинных каретных ламп, драгоценных из
association, украшали оба конца каминной полки. Над ним была прибита старая гравюра с изображением
Ниагарского водопада, которую ценила его мать.

Окно закрывала белая занавеска, но жалюзи на ней не было.
мужчина всегда радовался дневному свету. На подоконнике томился
кактус в горшке. Это был подарок по завещанию старого мертвого женщина
как правило, он и ухаживал за ним в течение двадцати лет. Одно кресло стояло
рядом с кроватью, а на столе, под рукой были продукты и лекарства.

Многие приходили навестить умирающего, и Хамфри Баскервиль навещал его
дважды или трижды в неделю.

Не раз Натану хотелось поговорить о личных делах со своим братом
, но теперь ему не хватало смелости, а вскоре и всякой склонности к
обсуждение мирских дел отошло от него.

Последовала лихорадочная неделя, в течение которой Натан желал только слушать
религиозные беседы. Записанные обещания надежды для грешника
были его предпоследним интересом на земле. Он очень часто использовал странное
выражение, и желал снова и снова слушать Библию
повествование, охватывающее ее.

"В этот день ты будешь со мной в Раю", - сказал он Хамфри и
многим другим. "Я цепляюсь за что. Это было сказано, чтобы вор и
провал".

Все старалась успокоить его, но многие психические инкубы преследуют его
сокращаются часы. Казалось, его прежний сангвинический характер полностью исчез
и его место заняли духи тьмы и ужаса.

"Страх Господень - начало мудрости", - сказал он Элизе
Голлоп, когда она была с ним наедине. "Если бы я отметил это получше, я
возможно, теперь я преодолела эту стадию и научилась любить Его. Но я
в страхе - моя жизнь не завела меня дальше этого - все по-прежнему страшно ".

"Надеюсь, в твоем случае в этом нет необходимости, насколько может судить смертный", - ответила она
. "Естественно испытывать беспокойство, когда конец путешествия уже виден
; и мы все должны испытывать его. Но затем приходит Христос и изгоняет
страх. Насколько может судить человек, у тебя есть право доверять Ему и ничего не бояться
.

"Но человек не знает. И все же Он простил умирающего вора".

"Он так и сделал, хотя мы не имеем права говорить, было ли это немного необычно
доброта в Нем, или он практиковал это на практике. Но что касается меня,
Я твердо верю, что Он действительно прощает все, кроме греха против
Святого Духа. Конечно, это выше его сил, и никогда не будет
делать".

Миссис Линтерн проводила много времени в "Белой колючке", и поскольку ее визиты
освобождали Элизу от работы, она соглашалась с ними, оставляя за собой
право на личное суждение. Присцилла и ее дети не раз видели этого
страдальца вместе; и вот настал день, когда Хитман,
Кора и Филлис попрощались с ним.

Молодой человек скрыл свое волнение и целый час бродил в одиночестве
по Вересковым пустошам; девушки почти ничего не почувствовали.

Впоследствии Кора призналась Филлис, что с тех пор, как было сделано это великое признание
, она смутно вспоминала свою нежную юность и мужчину в
ней. Этого мужчину она считала своим отцом.

Все дети были обмануты в раннем возрасте. Действительно, их
косвенно заставили предположить, что их отец умер вскоре после рождения
Филлис.

Хамфри надолго запомнил один последний разговор со своим братом. Это
был последний случай, когда Натан, казалось, был в полном сознании, и
его беспокойства проявились со всей очевидностью.

Они были одни, и старец понял, что Натан нужные и еще
боялся сделать какое-либо заявление личного характера. Чтобы он мог
успокоить собеседника и открыть путь к любому особому разговору, которого он
желал, мистер Баскервиль произнес несколько общих речей, касающихся
их прошлого, их родителей и различных характеристик
темперамент, который принадлежал Вивиан и им самим.

"Мы все были настолько противоположны, насколько только могут быть люди, и смотрели на жизнь противоположно,
и стремились извлечь из нее противоположное благо. Кто скажет, какое именно
выходит лучше всего? В целом, возможно, Вивиан. Он умер без
сомневаюсь. Есть люди, которые обречены быть довольно счастливыми из-за врожденной
глупости и отсутствия силы чувствовать; и есть люди - могущественные
немногие - поднимаются так высоко, как счастье, и видят проблеск удовлетворения от богатства
их врожденная мудрость. Я нашел настоящих дураков и настоящих мудрецов
кажется, что оба счастливы. Маленький мозг делает человека жизнерадостным, как птичка,
а большой ведет к тому, что выше жизнерадостности; но это так.
средняя часть нас так часто бывает несчастна. Мы слишком остроумны, чтобы питаться
выдумка невежественного дурака; и недостаточно остроумного, чтобы познать вершину
мудрости. Я говорю за себя в этом; но ты всю свою жизнь был счастливым, полным надежд человеком
; так что, в конце концов, ты, похоже, мудрее, чем я предполагал
.

"Я мудрый! Боже мой! Не смей так говорить. Мое счастье было счастьем дурака
счастье; мой смех все время был смехом дурака. По крайней мере... не
все время; но сначала. Мы совершаем безумные поступки в безумном возрасте, и
после, когда приходит счет - чтобы обнаружить нас взрослыми и в здравом уме
- мы проклинаем Природу за то, что она сначала не дала нам мозги и
силы впоследствии. Дни мужчины - это жестокий нож в руке ребенка.
Слишком часто беспечный негодяй режет себя прежде, чем научится обращаться с этим.
и шрам остается у него навсегда.

"Это верно для тебя. Природа - ужасный плохой хозяин, как я всегда говорил,
и всегда будет. Мы это знаем; но кто встанет между молодым человеком
и его юностью, чтобы защитить его от нее? Мы, старые дураки, видим, как они думают
о тех же пустых вещах, и совершают те же пустые поступки, и обжигают свои
пальцы и опаляют свои сердца теми же пустыми пожарами; и мы смотрим
надевайте и ухмыляйтесь, как идиоты, какими мы и являемся, и не прилагайте никаких усилий, чтобы помочь им.
Только не вы, только не вы. Вы всегда были другом этого молодого человека. Ты
сам никогда не был молодым человеком. Старая голова на молодых плечах
ты всегда носил ее; и я тоже ".

"Не думай так - не обо мне. Это не так. Не было человека безумнее меня;
никто не был более жестоким; никто не совершал худших грехов, чтобы нести их за чужими спинами.
Лучшее, что любой мужчина сможет сказать обо мне через месяц после того, как я сойду в могилу
это то, что я хотела как лучше. И, возможно, не многие скажут даже это.
Смерть не является злом для меня, Хамфри, но умереть сейчас - это очень жестокое зло, я думаю.
уверяю вас. Облако находится позади, а не впереди ".

"Так бывает с каждым человеком, сбитым с ног в разгар его работы. Может быть,
ты напишешь свой собственный стих по нашему старому обычаю?"

Другой покачал головой.

"Нет. Я заступаться не благочестивые мысли для того, чтобы люди плевали, когда они
передайте мою могилу. Я бы предпочел, чтобы ни один камень не отметил его. Тебя будут
помнить - в одном сердце - и это больше, чем я когда-либо заслуживал ".

"Не расстраивайся. После этого предоставь это мне. Я лучшего мнения о тебе из-за того, что
слышу, как ты так говоришь. Ты пытался уберечь меня от смерти
сын мой, теперь я защищу тебя от твоей собственной смерти. Ты не боишься этого.
и это к лучшему. Но, как и у всех занятых людей, это застает вас врасплох.
полагаю, у вас много запутанных нитей. Вот такая судьба у каждого одна
кто пытается сделать работу других людей, кроме своего собственного, и снимает
плечи других то, что принадлежит там. Они должны выглядеть
в своих делах все вокруг, когда вы идете".

Ответ Натана был стон, и с возвращением медсестра, Хамфри
ушел.

С этого часа начались заключительные стадии болезни; страдания ослабли
разум пациента и отвлек его мысли от всего, кроме
его собственной физической борьбы в промежутках между сном. Его муки
усилились; его сознание, отбросив все остальное, свелось к
своему последнему земному интересу. Он удерживал свои глаза и внимание
постоянно сосредоточенными на чем-то одном, пока его разум оставался под его контролем.
он контролировал себя.

Ни печаль о прошлом, ни беспокойство о будущем; ни лицо
Присциллы, ни прикосновение ее руки не поглотили его разум сейчас;
но вид маленького флакончика с обезболивающим успокоил его.
На которые он пристально смотрел и нетерпеливо указал на часы на каминной полке
, когда пробил благословенный час правления.

Элиза Голлоп ревностно охраняла лекарство, и однажды, когда
взбешенная страданиями этого человека, Присцилла попыталась ввести
однако другая женщина встала между ними и резко упрекнула ее.

"Это смерть!" - прошептала она еле слышно. "Ты хочешь убить
его? Он принимает только то, что разрешает доктор - в предельных пределах".

После трех дней невыразимого горя брат Натана узнал о
он оценил ситуацию и понял, что конец близок. Он обсуждал это.
затянувшийся ужас в течение ночи, а на следующий день поговорил с врачом.

Он изложил суть дела без уклонений или неясностей, и профессионал
терпеливо выслушал его и сразу же объяснил свое глубокое сочувствие и свое
полное бессилие сделать что-либо еще.

"Он умирает - вы это допускаете?"

"Конечно, он умирает - чем быстрее, тем лучше, бедняга.
Задействованы железы, и конец должен наступить достаточно скоро".

"Как долго?"

"Невозможно сказать. Вероятно, несколько дней. Он сохраняет свои силы
удивительно хорошо."

"Но было бы лучше, если бы он этого не делал? Не было бы лучше, если бы он умер
сегодня ночью?"

"Намного ... ради всех нас", - признал врач.

"Значит, ты не можешь помочь ему выбраться из этого?"

"Невозможно".

"Почему? Ты бы сделал то же самое для лошади или собаки".

"Мое дело - продлевать жизнь, а не ускорять смерть. Моя профессия
не признает вмешательства такого рода".

"Кто что-нибудь знает об этом? Умирающий умирает, и это конец".

- Я не могу вас слушать, мистер Баскервиль. Мы должны думать о
величайшем благе и величайшей безопасности для как можно большего числа людей. Закон
в этом вопросе я очень определенна, и мне приходится учитывать мою профессию.
Вы смотрите на индивидуальный случай; закон рассматривает более широкий вопрос о том,
что удобно для государства. Ваш брат имеет лечебные дозы
морфия так часто, как это возможно, чтобы дать их ему без
опасность для жизни".

"В самом деле, природа должна убить его своим собственным трудом."

"Многое делается, чтобы уменьшить его боль".

"Но двойная доза вашего лекарства ..."

"Оборвала бы его жизнь".

"Как?"

"Он терял сознание и через три, или, возможно, четыре часа он
умирал".

"Вы бы назвали это убийством?"

"Это единственное название для этого в соответствии с законом".

"Вы не сделаете этого?"

"Нет, мистер Баскервиль. Я хотел бы помочь ему. Но, одним словом, у меня нет на это права
.

"Это потому, что ты думаешь, что это было бы неправильно, или потому, что ты знаешь
это незаконно?" - спросил старейшина. "Вы могли бы сказать, что это дерзость -
спрашивать об этом, поскольку это касается религии; но я невежественный и старый человек и хочу
знать, как это выглядит для совести такого образованного человека, как вы - вы,
которые получили образование по всевозможным глубоким предметам и тайнам жизни
".

Доктор задумался. Он был опытен и эффективен, но, как и многие
другие профессиональные люди, он отказался его причина любой вход в
Аркан его религиозные взгляды. Они носили обычный
туманный характер, основанный на традиции, на условностях, на необходимости
угождать всем в общей практике, на шепоте материнского
голоса в его детстве.

"Я христианин", - сказал он. "И я думаю, что это неправильно, чтобы уменьшить один
момент назначен жизни любого человека".

"Но не так, чтобы удлинить его?"

"Этого мы не можем сделать".

"Тогда, конечно, вы тоже не можете сократить это? Скажите мне вот что, сэр: почему
стали бы вы травить умирающую собаку, чтобы положить конец ее страданиям?

"Я не буду спорить об этом. Эти случаи не параллельны. Общие
человечество, конечно, поставить точку в мучениях из любого бессознательного
зверь".

"Но не бесплатно бессмертной души от ее уж грязь?"

"Нет. Я значительно уменьшаю его боль. Я больше ничего не могу сделать.
Помните, мистер Баскервиль, что наш Господь и Наставник исцелял больных и
возвращал мертвых к жизни. Он никогда не сокращал ничьих дней; Он
продлевал их".

"Мне ответили", - ответил старец. "Ваша совесть там, где она
должно быть: на стороне закона. Я ответил; но я не
убежден".

Они расстались, и Хамфри нашел аргумент другого не хватило сил
чтобы удовлетворить его. Некоторое время он боролся с проблемой, и вскоре
его впечатление переросло в убеждение, его убежденность переросла в
решимость.

Днем того же дня он вернулся в "Белую колючку" и застал там
Миссис Линтерн со своим братом.

Элиза ненадолго ушла. Натан, казалось, был наполовину без сознания.
но его разум явно был занят какими-то личными мыслями.

Присцилла поднялась со стула рядом с кроватью и пожала руку
Хамфри. Натан заговорил, но не к ним.

"Могущественный и доблестный человек. Его жгучие слова растопили воск в человеческих ушах.
Предупреждаю вас.... Растопил воск в ушах человека.... Растопил
воск.... О, Господи, помоги мне! Разве еще не пришло время для лекарства?

Он уставился на пузырек. Она была прикреплена к кронштейну у него на глазах.

"Что сказал сегодня доктор?" - спросил Хамфри.

"Сказал, что это было чудесно - сила. Нет ничего, чтобы остановить его
три или четыре дня."

"Хочешь его?"

"Боже мой, нет! Я бы ... я бы сделала все, что может сделать женщина, чтобы положить этому конец.

Хамфри испытующе посмотрел на нее.

"Придет ли он снова в сознание?"

"Я задал врачу тот же вопрос. Он сказал, что может, но это было
сомнительно".

Больной застонал. На его лице уже давно отпечаталась агония.

"Когда ему принесут лекарство?"

"Когда вернется мисс Голлоп", - сказала она. "Еще есть час. В
Одному богу известно, что значит для меня час наблюдения. Что это должно значить для него?"

"Что ж, возможно, для него это будет целая жизнь - целая жизнь мучений", - признался Хамфри.
"Я день и ночь молюсь Богу, чтобы он забрал его.

прежде чем он уйдет". Если бы я только мог его носить
его!"

Мистер Баскервиль опустился на колени рядом со своим братом, что-то громко сказал, сжал руку страдальца
и попытался привести его в чувство.

"Мое лекарство, Элиза, ради твоей человечности, Элиза ... Часы пробили ... Я
слышал это ... клянусь ... О, мой милосердный Создатель, почему я не могу его получить?"

Он корчился в медленном удушье.

"Я дам ему лекарство", - сказал Хамфри. "Так больше продолжаться не должно".

"Она доставит неприятности, если ты это сделаешь".

"Надеюсь, что нет, и не так уж важно, если она это сделает".

Он пересек комнату, осмотрел бутылочку, поднес ее к свету и
налил себе гораздо больше, чем двойную дозу. Он пересек комнату с
ит глубоко вздохнул, взял себя в руки, а затем обнял брата за плечи
и поднял его.

- Вот и ты, Нат. После этого ты немного поспишь. Скоро тебе станет легче
.

Натан Баскервиль схватил стакан, как человек, умирающий от жажды, и
жадно выпил.

Потом он еще немного поговорил, но ему быстро стало легче.
Вскоре наркотик заставил его замолчать, и он лежал неподвижно.

Хамфри посмотрел на часы.

"Я могу сказать тебе", - сказал он. "Потому что ты поймешь. С его проблемами
покончено навсегда. У него больше не будет угрызений совести. Я принял это
на себя. Ты мудрая и терпеливая женщина. У тебя есть и другие
секреты. Лучше прибереги это к остальным.

Он был взволнован. Лбу выросла влажными, и он вытер его с листа
кровати.

Присцилла не ответила; но она ушла на колени рядом с Натаном и
прислушался.

- В шесть часов, или, может быть, чуть раньше, он остановится. До тех пор он будет
спать спокойно. Когда Элиза Голлоп вернется?

"После четырех".

"Тогда я подожду".

"Ты смелый человек. Это не будет делать столько, что даже для
брат".

"Делай, как хочешь, чтобы они поступали по его закрывает. Это позор для живых.
что умирающие люди должны испытывать больший ужас и боль, чем умирающие животные.
Возможно, они должны испытывать ужас, раз они могут думать; но боль - в этом нет необходимости.
в этом ".

"Я буду благословлять тебя за это до своего последнего дня", - сказала она. Затем она встала.
и принесла стул. Она взяла Натана за руку. Он был бесчувственен и
дыхание едва заметно, но легко.

Вдруг миссис Lintern встал и поспешил через комнату к
бутылка медицины.

"Мы должны думать об этом", - сказала она.

"Оставь это. С него хватит".

"Он выпил слишком много", - ответила она. "Вот в чем опасность. Когда это
женщина возвращается, она узнает, что половину капли, что нет. Она догадалась
желание во мне, чтобы сделать то же самое два дня назад. Она прочла это в моем
глазам я верю. И Бог знает, будет в сердце моем; но я не
мужество".

"Пусть узнают".

"Нет, не она. Некоторые - возможно, многие - не имели бы значения, но не она.

Присцилла взяла пузырек, подняла его и уронила на пол.
Он разбился, и лекарство разлилось.

"Вот", - сказала она. "Это соответствует цели. Вы дали ему
его дозу, и, когда ставили бутылочку на место, она разбилась. Я пришлю Хитмана.
можно быстро снять, в Йелвертоне еще одну бутылку, так и будет здесь до
на следующей дозы препарата. Тогда вы не будете подозреваемых".

Он слушал и понимал, как легко ей пришла в голову хитрая мысль.
Быстрый ум. Его не удивило, что она была искусна в искусстве
обманывать.

"Я рисковал - всеми без исключения", - сказал он. "Я долго думал
об этом. Мне не нужно было говорить тебе хранить секрет, потому что это невозможно
сохранить. И я на самом деле не хочу, чтобы это хранилось. Ты не сможешь скрыть это
от медсестры. По спокойствию бедняжки Нат она поймет, каково это ".

Присцилла посмотрела еще раз. Глубокое спокойствие царило над занятым человеком из
Шоу Прайора. Он уходил из жизни без единой дрожи.

"В этом есть ужасная сторона", - пробормотала женщина.

"Была", - сказал он. "Ужасно было видеть, как Природа душит его
по дюймам. Теперь нет ничего ужасного, кроме ужаса всякой смерти.
"Это должно быть ужасно для живых, а не для умирающих ".

Полчаса они сидели молча. Затем Присцилла подняла одежду.
и положила руку на ноги Натана.

"Ему холодно", - сказала она.

"Холод или жара для него теперь все равно".

Чуть позже Элиза Голлоп возвращается. Она пришла в тот час
администрация медицины, и она обратилась к бутылке, прежде чем она
сняла шляпку и плащ.

"Где ... почему?.." - вскрикнула она.

"Я недавно дала ему лекарство", - сказал мистер Баскервиль. "Бутылочка
разбита".

Медсестра поспешила к своему пациенту и внимательно осмотрела его. Она
заметила перемену.

"Он умирает!" - сказала она.

"Таким он был, когда вы ушли".

Она замолчала и задыхалась от гнева.

- Ты... ты... это убийство ... Я не останусь в доме. Я... о, ты!
злая женщина!

Она повернулась к миссис Линтерн и разразилась потоком брани.

Затем Хамфри взял ее за плечи и вывел из комнаты.

"Вы можете идти", - сказал он. "Вы не будете хотел больше".

Она поспешила из гостиницы, а потом отправился в дом священника так быстро, как
ноги бы унести ее.

Еще полчаса прошло, и никто не пришел к ним. Время от времени
Присцилла прикладывала ухо к лицу Натана.

"Мне кажется, он больше не дышит", - сказала она.

Затем снизу донесся шум и ворчание мужских голосов. Яростный
в баре завязалась словесная перепалка. День шел на убыль, и было
темнеет.

- Боюсь, они будут против тебя, - сказала Присцилла.

- Это не имеет значения. Они всегда так делают.

Вскоре в комнату вошел Деннис Мастерман.

"Я слышал, бедняга Баскервиль уезжает, и они не могут найти его священника.
Могу я чем-нибудь утешить его?"

Он ни словом не обмолвился о том, что услышал, и Хамфри
ответил ему не сразу. Он склонился над братом. Затем он
достал свои часы, открыл их и поднес полированный внутренний футляр к губам
Натана.

- Зажги свечу и принеси сюда, - сказал он Присцилле.

Она повиновалась, и он осмотрел полированный металл.

"Пятен нет ... я полагаю, он мертв".

Затем мистер Баскервиль повернулся к священнику.

"Если вы умеете молиться, я буду рад, если вы это сделаете".

Деннис немедленно опустился на колени; старик тоже медленно опустился на колени.
то же самое сделала и плачущая женщина.

"О, Всемогущий Бог, который был рад принять нашего брата из его
страдания и освобождению бессмертной души от смертного глины, будь же ты
рядом с ним сейчас, что он может пройти над темной рекой, со своей стороны в
его спаситель, а как хороший и верный слуга в радость
его Господь. И поддержать печали тех, кто... кто заботился о нем на
земля, и поможет им, и все люди прибыли на урок Его милосердие
и милость и готов слухом беда его
ближних. Дайте нам идти тем путем, который он прошел, и передать в
мир в конце, как он прошел. И в этом мы просим ради нашей
Посредник и Утешитель, наш Благословенный Господь и Искупитель, Сын Твой Иисус
Христос".

"Аминь, - сказал мистер Баскервиль, - и благодарю тебя".

Он встал, бросил взгляд на убитую горем женщину у кровати, затем
посмотрел на своего брата и собрался уходить.

Но на мгновение задержался.

"Вы сделаете остальное?" спросил он миссис Линтерн. "Или мне сказать им, чтобы они отправили?"
"Нет, я не осмелюсь.

Скажите ему, чтобы он отправил." "Нет, я не осмелюсь." "Скажи ему, чтобы отправил". Я должна идти домой, - ответила она.

В баре по-прежнему слышался громкий шум, но он не вошел туда. Он взял
свою шляпу и старый зонтик из угла комнаты больного, затем
спустился и вышел в ночь.




ГЛАВА XIII

Врач, который лечил Натана Баскервиля во время его последней болезни, услышал
от Элизы Голлоп о том, что было сделано, и серьезно отнесся к этому.
С точки зрения своих взглядов Хамфри Баскервиль нанес
удар по обществу и установленному порядку.

Врач был трезвомыслящим и серьезным. Он связался с
окружным коронером, беспристрастно изложил суть дела и предоставил
чиновнику действовать так, как ему казалось правильным. Но коронер тоже был
врач, и он свел проблему к простейшей из возможных
размеры.

Смерть была поспешил на неопределенную меру времени для того, кто был
терпя крайнюю агонию. Он рассудил дело по существу, проявив
редкие судебные способности, свойственные ему самому. Он не приложил никаких усилий, чтобы
учесть его общее содержание и тенденцию; он не расширил свои
обзор затронутых принципов. Его симпатии были полностью на стороне Хэмфри Баскервиля.
В душе он аплодировал старику и
объявил, что никакого расследования не требуется. Поэтому оно не проводилось.

Те, кто интересовался концом Натана, придерживались противоположных взглядов, а что касается
Самого Хамфри, то он какое-то время был скрыт от людей и не
появлялся снова на публике до похорон своего брата. Ему не удалось,
следовательно, узнать общественное мнение.

Джек Хед и те, кто думал так же, как он, поддержали акцию; но не многие
разделяли веру Томаса Голлопа, открыто выраженную в коллегии адвокатов
"Белый шип", в то время как мертвый мастер все еще лежал наверху.

В течение двух дней Натан сохранял своего рода смиренное состояние, и люди издалека
и близко наслаждались зрелищем его трупа. Многие прошли пешком десять миль
чтобы увидеть его.

Появлялись самые скромные люди; самые неожиданные люди признавали
долги незарегистрированной доброты. Он лежал в гробу с безмятежным лицом
и маленьким за кустом его серебристой бороды. Женщины плакали при виде этого
и испытывали болезненную радость, прикасаясь к его сложенным рукам.

Затем его навсегда спрятали и с трудом пронесли вниз по узкой
и винтовой лестнице гостиницы.

Томас Голлоп копал могилу, и Джо Войси помогал ему. Никто из молодых людей
не помогал им. Они чувствовали что-то вроде сентиментальности в этом вопросе.

- Это последняя яма, которую я открою, Джо, - сказал мистер Голлоп. - А я.
что касается меня, будь моя воля, я бы не делал ее очень глубокой. В таких случаях
закон, хоть и медлительный, но надежный, и может случиться так, что его придется снова выкапывать
в течение месяца, чтобы доказать убийство этого мрачного,
ужасного человека для Хоук-Хауса.

"Это точка зрения. Я не смотрю на это совсем то же самое. Для меня
часть, на мой бизнес, я вижу, много смерти--не люди, а растения. И
когда куст или что-то еще не идет домой, я не стою на пути. - Нет
хорошо мастерить, я часто говорит Мисс Мастермен, глупая женщина
кажется, что садовник может стоять между растением и смерти. 'В
травы пойду домой, - говорю я. - и мы не можем остаться в назначенное время.'
- Но я не хочу идти домой-не домой, - она ответит
мне, как глупый ребенок разговаривает. Однако, когда ее снова кружиться, я делаю
мой долг. Костер на месте. Джек глава осмотрел
кухня-стены сада немного, как и семя мне растопка; и сказал он ,
"Ах, Джо, твой костер подобен благотворительности: он покрывает множество грехов!"
Какой острый язык у этого человека!"

Джо усмехнулся при этом воспоминании, но Голлопу было не до смеха.

"Растение и человек - это очень разные вещи", - ответил он. "Священное Писание говорит
нам, что огонь - это место для засохшей ветви, но где
есть душа, совершающая свое спасение в страхе и трепете, кто такие
мы, черви, чтобы встать и сказать "иди"?"

"Может быть, Господь положил мне на сердце мистера Баскервиля, в" утверждал, Войсей.

"Господь запрет не в привычку класть убийство в сердцах людей, я
верим".

"Вы не должны использовать это слово. Он мог бы тебя, если бы он пришел к
это услышать".

"Я хочу, чтобы он хотел; я только хочу, чтобы он был", - заявил Томас. "Бесстрашный"
ты бы нашел меня, с доказательствами Элизы за моей спиной, я могу тебе обещать. Но
не он: он слишком хорошо знает для этого.

Они стояли и отдыхали, где могилу Нейтана зевать начал пределами
его брат. Над головой Вивиана сиял белый мрамор, и на нем были высечены не только его прощальные стихи
, но и палестрический трофей, представляющий чемпионский пояс старого борца
.

"Твил войдет в историю не одним способом - эта смерть войдет", - предсказал
Томас.

"А ты как думаешь? Парсон собирается помочь с похоронами!"

"Почему бы и нет?"

"Почему бы и нет?" Ты это спрашиваешь! Нат был инакомыслящим, и его инакомыслие
министр собирался похоронить его; но Мастерман говорит, видя, как высоко
о нем думали все стороны, что всем сторонам подобает быть
у его могилы. И он собирается быть там; и если епископ приедет, чтобы
узнать об этом, вспыхнет скандал, который, по моему мнению, может потрясти Англию ".
на мой взгляд.

"Если его преподобие говорит, что он будет там, значит, он будет там".

"Я в этом не сомневаюсь. Я верю, что в
штаб-квартира, и они дают человеку достаточно веревки, чтобы повеситься
. Возможно, это последняя капля.

Успокоенный размышлениями, Томас возобновил свою работу.

"Он будет лежать бок о бок со своим братом", - сказал он. "Полегче с этим".
в углу, Джо, мы скоро доберемся до кирпичей Вивиан.
"


Обстоятельства кончины Натана были восприняты с неподдельной скорбью
большинством его родственников. Скорбели даже дальние родственники, и не только они.
Немногие представители расы, которые были незнакомы Баскервилям из Шоу.
Приор появился на похоронах. Миссис Баскервиль из Кэдуорти почувствовала
беспомощный и почти столкнулся со вторым потери кормильца, для всех ее
финансовые дела были уперся в рука Нейтана с мужем
умер. Ее дочери плакали в очень подлинной моды. Их дядя
был добр, предупредителен и щедр к ним. Только мистер Бассетт не сильно страдал.
теперь он знал, что его жена должна унаследовать свое собственное наследство, и
действительно, надеялся на какое-то дополнение по завещанию покойного.
хозяин гостиницы.

А что касается Руперта Баскервиля, он пережил очень настоящая печаль; но я был слишком
заинтересованные с подшипником этого события на его собственные дела, чтобы чувствовать это
глубоко. Теперь он был бы волен распоряжаться своим капиталом так, как ему заблагорассудится.
Только его мать стояла между ними. Одна черная туча, однако, надвинулась
на его ближайшее будущее. Его свадьба была отложена. Кора настаивала
на этом, и ее мать поддержала ее. Их мотивы были совершенно разными.
но они пришли к одному и тому же выводу.

Присцилла спрятала свое горе от чужих глаз, но ее сына; в то время как он, меньше
квалифицированные, удивляется народ с его очевидной печалью. Они не смогли
понять этого, и проницательные люди смеялись, считали это симуляцией,
и презирали этого человека за его показуху. Кора и Филлис тоже
притворялась и не чувствовала горя. Старшая уговорила свою сестру, и
они пришли к совершенно рациональному выводу. Это было неприятие со стороны
их отца. Это заставило их считать его эгоистичным и жестоким человеком.
Они также считали, что он обманул себя и жестоко обидел
нерожденного, чтобы он мог выполнить надуманные обязательства перед умершими.

Кора очень ясно изложила суть дела.

- Мама этого не увидит, и бесполезно пытаться заставить ее; и Хитман
этого не увидит, потому что он дурак, и ему не хватает только слабости в голове
. Но я вижу это достаточно ясно, и уродливая правда этого человека такова
что за пять тысяч фунтов он был контент, чтобы его дети
в мире сволочи. Вот что он сделал, и я не собираюсь
притвориться, что я забочусь о нем, или не уважать его память".

"Однако это никогда не выйдет наружу", - сказала Филлис.

"Я уверена, я надеюсь, что это не выйдет наружу - во всяком случае, не из моих уст. Но все равно это
это так, и все деньги, которые он, возможно, оставил после себя не заставит меня чувствовать себя
по-другому".

"Мы будем богаты, я надеюсь, во всяком случае," предположила Филлис.

"Я полагаю, что так и будет; и это единственное, что радует во всем этом".

"Было бы забавно не пойти первым за гробом и не сесть
на скамье для скорбящих после воскресной проповеди; и мы все знаем.
время, в которое мы должны быть там ", - сказал младший; но Кора
опровергла теорию.

- Вовсе нет. У нас нет на это права - ни права самого дальнего родственника.
двадцатикратный родственник. Мать была его любовницей, и она не осмеливалась
использовать слово "муж" даже при нас, хотя я видел, как у нее чесались губы
сделать это. Это всегда "твой дорогой отец". Она не может надеть вдовьи ленты
, хотя в глубине души хочет. Ей придется уравновесить ее.
блэк довольно осторожна, я могу вам сказать, если она не хочет, чтобы люди на нее глазели.
"

- Конечно, все должно выплыть наружу, если он оставит нам свои деньги.

- Он поступит умно, - с горечью сказала Кора. - При всех своих недостатках он был
достаточно умен. Он не скрывал этого, так умен, как Чибис скрывает ее
гнезда--около тридцати лет, чтобы она вышла в ту минуту он был мертв".

"Если бы я была помолвлена, нравится то, что вы, я не должен быть таким
нервничать", - сказал Филлис.

"А что, это так хорошо для меня, что он выпал сейчас, а не позже.
Это может означать большую учреждение после всех; и даже больше
свадьба, если я отложить это до весны".

- Честное слово, что скажет Нед?

Но мнение Неда не имело серьезного значения для мнения Коры.

"С ним все в порядке", - ответила она. "Если я довольна, то и он тоже".


Буря ознаменовала день похорон, и Дон моргнул красными глазами от большей
плач. Была надежда, что новые потоки прекратятся до окончания церемонии
и, к счастью, им это удалось, хотя периодически шел дождь
и с юга, окрашенного в печальные тона, дул сильный ветер.

"Да будет благословен карп, на которого прольется дождь", - сказал Джо Войси Джеку Хэду с
приглушенным акцентом.

Они прошли под гробом и понесли его с помощью
шести других мужчин к могиле.

"Однако для тех, кто остался в живых, это не такое уж благословение", - ответил Джек. "
Скорбящие будут вне себя от страха при виде этого. Смерть
никогда так не занята, как на похоронах."

Гроб покрылся пурпурным покрывалом, и пока простые люди несли
тяжесть праха Натана Баскервиля, другие, более известные, стояли по
углам покрывала. Среди них были мистер Ласкомб из
Троулсуорси, Тимоти Уэйт из Колдстоун Фарм, Хитман Линтерн как
представляющий Андершо, некий мистер Попхэм из Корнвуда, Натанов
юрист и другие.

Хамфри Баскервиль шел рядом с гробом в качестве главного скорбящего и
Эстер Баскервиль, опираясь на руку своего сына Неда, последовала за ним вместе с остальными членами семьи
за исключением тезки Натана, который был в море. После них появились другие родственники
с Николасом Бассетом, мужем Полли, и Милли,
женой Руперта. Следующими в длинной процессии были Кора, ее мать и сестра.
полдюжины частных экипажей стояли рядом.
под церковной стеной, чтобы поддержать конвенцию и показать
уважение, которое их владельцы питали к мертвым.

Цветы покрывали все вокруг и были сложены рядом с могилой. Кресты,
здесь были венки и различные трофеи, а также множество маленьких
скромные букетики из садовых домиков, и немало просто собранных с
живая изгородь из алых ягод или последняя осень
великолепие бука и шиповника. Воздух был переполнен эмоциями, и многие
заплакал. Служитель общины проводили на службу, и викарий
помог ему. После того, как тело опустилось в землю и обряд был почти завершен
, главные скорбящие в последний раз взглянули на крышку,
согласно обычаю. В воздухе закружились листья, а ветви
над головой раздался могучий вздох и колыхание в короткой тишине. Под ногами
была вытоптанная трясина и вонючая трава. Нажимая ребенок поскользнулся в
глины у могилы-рот, и чуть не упала. Ее тащили обратно
Томас Голлоп и отправил плач в тыл.

Хамфри Баскервиль пришел почти последним, чтобы заглянуть в могилу, и
а другие отпали от него, когда он делал так, как он предполагал
мелькание на экране. Его маленькая, согнутая и мрачная фигура казалась одинокой.
Он стоял на краю земляной расселины, а на коленях у него были сложены цветы.
Затем внезапно, зловеще, прорезая свой путь сквозь весь диапазон
грохочущих на деревьях и башнях звуков грозы, раздался другой звук.
Ветер выл глубоко и громко; но этот шум был слабым и резким -
шипение, резкое, пронзительное шипение, которое вскоре приобрело громкость и
распространилось эпидемией в тесных рядах собравшихся мужчин. Это были
в основном молодые, которые позволили себе эту атаку, но немало и тех, кто постарше
к ним присоединились и старшие. Звуки усилились; один или два стона
смешались с шипением. И тут Баскервиль очнулся от своей рассеянности
в страшный факт, что здесь, рядом с братом могилу, в глазах
всех мужчин, демонстрация разразилась против него. Руки
указал, даже кулаки были потрясены.

Он не сразу понял; он беспомощно посмотрел в некоторые
разгневанные лица, а затем отпрянул от могилы туда, где стояли его родственники
.

"Что все это значит?" - спросил он Неда, но молодой человек отвернулся
и притворился, что не расслышал его. Затем правда обрушилась на него подобно
ракете. Голоса выкрикивали ему слова "убийца" и
"братоубийца".

Огонь, который зажигает толпу на один пожар был в движении, и, прыгая от
сердце в голову. Многие в шутку выкрикивали в его адрес эти оскорбления и
сочли за благо на этот раз поколотить столь непопулярное существо. Некоторые в
честном и праведном гневе выплеснули свой гнев. Из таких были те,
кто побивал камнями мучеников, чтобы служить своим ревнивым богам. Камней полетело больше, чем
теперь действительно полетел один, и Хамфри был ранен в руку. А
дисплей счетчика чувства бежали, как волна против врагов
человек и вызвало шок в толпе. Мастерман и другие трудились
чтобы утихомирить надвигающуюся бурю; женские голоса перекликались с
более грубым шумом мужчин. Войси с замечательным присутствием духа
накрыл мертвеца в его могиле несколькими досками, чтобы ни один проворный дух не мог
внезапно обрушиться на него.

Беспорядки закончились так же быстро, как и начались, для Хамфри
Баскервиль сделан болт, бросился сквозь толпу, спустился по
шаги погосте, и вышел на улицу. Дюжина человек поспешила за ним,
но Джек Хед, Линтерн, Уэйт, мистер Мастерман и Бен Норт, полицейский
, оказали сопротивление бунтовщикам и удержали их на церковном дворе
стены как можно дальше. Джек ударил так сильно, что вскоре он был вовлечен
в бой, шансы на его собственный счет.

Тем временем, когда пара комьев земли просвистела у него над головой, Хамфри достиг
угла улицы и поспешил за него. Здесь царили тишина и покой.
Он остановился, и у него закружилась голова. Такого напряжения он не прилагал
уже много лет. Он услышал шум людей и поспешил дальше. Хаос
идей захлестнул его разум и перекрыл всякую игру связных мыслей. Он был
дошел слух, что то, что он сделал для своего брата, было расценено
по-разному у разных людей, но он не знал, что так много было
разъяренный и взбешенный. Шок обнаружение, разоружил его и
ушла от него с ума. Он смотрел вперед и верил, что его последняя надежда
на примирение с человечеством умерла. Он завидовал вечному покою
своего брата, когда тот с трудом поднимался по склону домой.

Он забрался в черное, залитое водой сердце Шо-Мур.
вскоре он упал там от изнеможения и слабости. Он остановился
на несколько мгновений на земле; затем приподнялся на руках и
колени; затем сел на камень и уставился вниз, на место действия
этой трагедии.

Небо над головой, такое же дикое, как и его душа, было огромным и угрожающим.
приготовления к отложенной буре. Сквозь спутанные юбки
тьмы на западе пробивались и распространялись огромные коридоры из
ослепительного серебра, все изодранное, разорванное и измельченное из черных и
клубящихся облаков. На мгновение посреди этого сияния есть
открыл прощальный погода-блеск, где Лазурном небосводе был замечен
только исчезают мгновенно. Мрак собрались, и, скорчившись, в
пурпурные и свинцовые гребни. Наверх, из-под юбки главная
кучевые, где он спрятал под Зените, висел, легкий, как вуаль,
еще темнее, чем небо за их спинами, длинными, извивающимися щупальцами, что
закрученная вниз и свернувшись в зловещий подвески, что махнул рукой и увитый,
и чувствовал, туда-сюда ужасно, как некоторые воздушные гидра ищу
добычей.

На какое-то время эти завесы дождя оторвались от земли; но их
продвижение столкнуло их с ней, и они разбили свои сосуды о
лоно Болота. Буря взвыла, взорвалась, опустошила себя
яростный вой из внезапно наступившей темноты. Затем ярость этих
мрачных мгновений прошла; ураган унесся дальше, и последовавший за ним тусклый влажный
луч ударил по вересковой пустоши, покрытой льдом на многие мили вокруг.
Горечь холода и ледяной отблеск незнакомого сияния были
выброшены вверх из корки града; но вскоре она растаяла, и град исчез.
пустыня, теперь текущая миллионом ручейков, снова потемнела.

Зрелище, должно быть, произвело впечатление на любой мирный ум, но
Баскервиль не увидел ничего гиперболического в ярости ветра и воды. The
шторм, вызванный Природой, был не более ужасающим, чем этот торнадо сейчас.
проносящийся через его собственную душу.



КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ




КНИГА III



ГЛАВА I

Хамфри Баскервиль продолжал бродить по жизни, как одинокий призрак
, и по-прежнему скрывал от всех мужчин и женщин секреты своей
натуры и неистовый интерес своего сердца к человеческим делам.
То, что он больше всего хотел показать, он намеренно скрывал, как
застенчивый ребенок, который мастерит игрушку и жаждет показать ее, но пока не решается
становится теплее до самых корней его существа, если сокровище найдено и
аплодировали. За сомнениями, подозрениями и ревностью он прятал себя;
его язык был груб; его высказывания на возмущение возложил на него, прежде чем
народ у могилы его брата были горькими и даже грубый. Не
он стихает, все знают, что враждебное взрыва было как можно больше
моделируются как настоящие, столько же озорная, как и имел в виду. Это толкнуло его внутрь
замкнуться в себе; это отравило его мнение о человеческой мудрости; и какое-то время
он двигался сквозь самую темную ночь.

Однако этот трансцендентный мрак предшествовали рассвета; кризис его беспокойный
дн подошла; и, от смерти Натана вперед, жизнь изменилась
постепенно к человеку, и открыли так, что до сих пор было
скрывал от своей критики.

Там случайно через час, когда Хамфри Баскервиль скакал на своем пони
под господствующие высоты над Корнвуда. Он пришел по предварительной договоренности, чтобы встретиться с
Адвокатом своего покойного брата, но из-за несчастного случая собеседование было отложено на
несколько недель. Адвокат пожелал его видеть. Ходили странные
слухи в воздухе, и было объявлено, что после кончины трактирщика сложилось очень удивительное и
неожиданное положение вещей.

Хамфри отказался выслушать даже своих собственных родственников по этому поводу, поскольку он
его не касалось имущество Натана, но по настоятельным просьбам
Мистера Попхэма хозяин Хоук-Хауса приехал повидаться с ним. Он,
тем не менее, уже понятно, что он должен быть рассмотрен ни в коем случае
ответственность по обязательствам своего брата, и чувствовал готовы предложить
советы или посвятить себя какой-либо конкретной.

Он миновал плечо Пен Бикон, через дикий мир
холмов серовато-коричневого цвета, испещренных мерцающим сиянием и окутанных облаками
волнистой влаги, гонимой сильным ветром. Небо опускалось, и
штормовой ветер с Атлантики пронеслись с огромной силой вперед; но
характер происшествия нанес удар был такой, что мало доказательств
сила проявляется мог появиться на смотрящего. Камень, обрыв и
промокшая пустошь слепо смотрели на давление и не дрогнули. Это
оставалось бродячему зверю или человеку склониться перед ним и показать свою
мощь. На шкуре овец и крупного рогатого скота или на фигуре
странника был виден его ожесточенный удар; а в небе - свирепое дыхание
из-за этого облака собирались в стаи, которые мчались, распространялись и собирались
и снова слишком быстро, чтобы успеть рассказать. Они рассыпались волнами внезапного
света; они сгустились во тьму и скрыли под собой землю; затем
они снова расступились, и, как рваный флаг над разбитой армией, развернулась
чистая синева.

Над этой величественной пустошью внезапно вылетела огромная стая
грачей, и ветер гнал их перед собой - кружа, раскручивая и
кувыркаясь в головокружительных прыжках, только для того, чтобы снова взмыть ввысь. Радостный настрой, четко
преобладают пернатого народа. Они кружили и громко кричали в веселом
ликование воздуха. Они налетели и не парились, бросились в эту сторону и
что на косых шестерен, вместе играли и наслаждались огромный
сила, которая гнала их, как снаряды в дикую толпу перед ним.
Даже эти воздушные вещи с такой скоростью было странно. Казалось, они
прокомментировали на своем языке этот новый опыт. Затем их вдохновил инстинкт
непостижимый, который заставляет огромные группы живых существ вращаться и деформироваться
вместе в таинственном и совершенном унисоне. Они развернулись
одновременно, поднялись и взяли курс против ветра. Но
теперь они не могли продвинуться вперед, и в облаке их унесло ветром.
вместе, сбитые с толку, отброшенные к подветренной стороне. После чего они спустились
быстро до уровня земли и, низко летя, побрели вместе
туда, откуда пришли. На высоте ярда или двух над поверхностью земли они
размеренно махали крыльями, обманывая ветер, и на несколько мгновений вспыхнули
отраженный свет над Пустошью с их бесчисленными блестящими черными
тела и шестерни распростерты. У живой изгороди они поднялись только для того, чтобы снова нырнуть,
и здесь Хамфри, который остановился, чтобы понаблюдать за ними, заметил, как они работают в
зубах шторма, и был достаточно близко, чтобы разглядеть их огромные серые
клювы, их встревоженные, блестящие глаза и развевающиеся перья
их развевало, когда они преодолевали изгородь, боролись за нее и снова ныряли.

"Это то же самое, что жизнь", - размышлял он. "Поднимайся ввысь и стремись к возвышенному"
мнения, и ветер сомнений унесет тебя перед собой, как лист. Наверх
там ты можешь двигаться вместе с бурей, а не против нее. Если вы хотите пойти
другим путем, вы должны чувствовать себя, казалось бы, ближе к земле - к
земле, манерам земли и людям земли. И это тяжелая работа.
но все лучше, чем ехать в полном одиночестве ".

Он черпал некоторое утешение от этого зачаточные мысли, и подозревал
морального; но сравнение не выдержал. Его разум возвращается к мистеру Пофэм
в настоящее время, и, прощаясь с болота, он спустился и прибыл в
Дом юриста в назначенный час.

То, что он услышал, хотя и был готов к подобному рассказу,
поразило его своей далеко идущей серьезностью. То был
знакомый персонаж, но он пришел с подкисленной укусом новинку
тех, кто участвует. Скандал, из которых Хамфри в его изоляции
слышал, но тусклое Эхо, уже взбунтовались по шейо Прайор, и далеко
за ее пределами.

"Я дам вам эскиз ситуации", - сказал деловой человек.
"И тогда я представлю моей теории это не то, что любая теория может
изменить крайне неприятные факты. Это относится исключительно к моральной стороне ситуации
и может немного помочь оправдать поведение нашего бедного
друга. Одним словом, я не верю, что он был виноват ".

"Начни с другого конца", - ответил Хамфри. "Был ли он
ответственным или нет, нам сейчас не поможет. И это не помешает честным людям
презирать его могилу, я полагаю".

Мистер Пофэм собрал свои бумаги и зачитал длинное и мрачное заявление.
Его клиент всегда держатся тесно с его делами к себе, и такое было
всеобщее доверие и уверенность в том, что никто не принуждал его делать
в противном случае. Ему была предоставлена полная свобода действий в управлении
значительными суммами; он инвестировал, куда ему заблагорассудится, и в течение многих лет
ему сопутствовала удача, несмотря на рискованный характер
ценных бумаг, которыми он пользовался.

"Ни один человек никогда не был наделен таким неизлечимым даром надежды", - объяснил
юрист. "На всем протяжении вы увидите те же самые оптимистичные и
неоправданные методы. Процентная ставка - это все, что его заботило
о нас. Его заказ был отдать все четыре с половиной, и держать
баланс. Но когда компании терпели крах, никто ничего об этом не слышал
он продолжал выплачивать проценты и, без сомнения, продолжал надеяться
вернуть капитал. Однако, похоже, ему это редко удавалось.
Около сорока мелких людей передали ему свои сбережения
и ни у кого из них нет ничего, кроме ничего не стоящей бумаги. Он был
обанкротился один десяток раз, и что он, видимо, прижало его
последняя надежда-большой Южно-Американской серебряный рудник ... не по пути
Прочее. Если бы он оторвался, положение могло бы быть восстановлено; но
он не оторвался. Он вложил в это дело пять тысяч фунтов - не свои собственные деньги
- и надеялся, я полагаю, заработать тридцать тысяч. Это было его последнее
колебание.

"Откуда он взял деньги?"

- Заложив Кэдуорти и использовав значительную часть капитала своего покойного брата
. Я имею в виду поместье мистера Вивиана Баскервиля.

- Значит, он мошеннический попечитель?

"Он является. Он уже заложил все свое имущество. Он был в
очень узкие места по поводу времени смерти г-на Вивиан, и деньги, которые он
пришлось обращаться потом его вынесли на".

"Что он сделал со своими собственными деньгами? Как он их потратил?"

"Мы никогда не узнаем, пока кто-нибудь не выйдет вперед и не скажет нам. Я
отслеживаю обычные расходы трактирщика и другие расходы. Он
всегда держал пару хороших лошадей, и до недавнего времени ездил с гончими,
и подписался на несколько охот. Он всегда был безрассудно щедр
. Я вижу, что он раздавал большие суммы анонимно--но
к сожалению, они не были его собственными. Нет сомнений в том, что его
суд полностью провалился в последние годы. Он так привык к
успеху, что у него не было опыта неудач, и когда неизбежные
отказы пришли, они нашли его совершенно неподготовленные резервы
против них. Чтобы остановить волну он проиграл, а когда его домыслы
выкидыш, он вошел еще глубже. Незадолго до своей последней болезни он занял у меня
крупную сумму денег. Действительно, он обратился за этим ко мне.
он держал меня в полном неведении относительно существующих
закладных на его собственность. Но он забыл, что хотят
название-дела. Он был хитрый человек, но я всегда буду верить, что он
не хватало морального понимания, чтобы узнать страшную тяжесть вещей
он сделал".

"Как мы теперь обстоят дела?"

"Состояние составляет от шести до семи тысяч фунтов стерлингов в худшем случае".

"Что вы имеете против этого?"

"Активы практически равны нулю. Около сорока фунтов в банке, и
мебель в Белый шип' ИНН. Конечно, его величине
кредитор будет Мистер Нед Баскервиль, сельскохозяйственных Cadworthy. Я хочу
сказать, между прочим, что такое положение вещей является для меня такой же большой
неожиданностью, как и для всех остальных. Это правда, что я был его
адвокат по двадцать лет, но моя работа была номинальной. У меня не было
знания независимо от его дел. Он ни разу не проконсультировал меня, когда в
трудности или интересовался моим мнением по какому-либо вопросу".

"А как насчет Линтернов?"

"Они попросили пока остановиться в Андершо. Я полагаю, миссис
Lintern был близким другом вашего брата. Однако, она не
общительный. Залогодержатель в таком случае, конечно, лишает права выкупа, и
я думаю, он будет доволен, если миссис Линтерн останется там, где она есть.

- Завещания не было?

"Я не могу найти ни одной".

"Но я очень хорошо знаю, он сделал десять лет назад. По крайней мере, он пришел к
мне еще достаточно полно."

"Очень вероятно, что он его уничтожил".

Наступило молчание; затем Хамфри Баскервиль задал вопрос.

"Ну, и чего вы от меня хотите?"

Собеседник пожал плечами.

"Я оставляю это на ваше усмотрение. Ты знаешь, насколько сильно или как мало ты относишься к этой катастрофе.
"Это не имеет ко мне никакого отношения.

Я никогда не давал ему взаймы ни пенни. " Он улыбнулся. "Это не имеет никакого отношения ко мне." Я никогда не одалживал ему ни пенни. Он
никогда не просил меня об этом.

"Вы не признаете никаких обязательств?"

"Абсолютно никаких и тени чего-либо подобного".

"Семья, главой которой вы сейчас являетесь...?"

"Сентиментальный юрист!"

Собеседник рассмеялся.

"Не слишком много места для сентиментальности - по крайней мере, места, без сомнения, предостаточно.
Конечно, если вы не считаете...

Он замолчал, но его собеседница промолчала.

- Следует понимать, что я не должен просить вас о помощи?

- Ни в каком практическом смысле ... не с деньгами ... Конечно, нет. Что касается
остального, если как деловой человек я могу быть чем-то полезен ...

"Ради семьи".

"Семья для меня ничто - по крайней мере, тот, кто пострадал сильнее всего, для меня ничто
. Теперь ему придется зарабатывать себе на жизнь. Это не сложно. Это
может быть, лучшее, что с ним случилось за все время.

- Совершенно верно. Что ж, оставим главный вопрос открытым. В
в кейсе нет ничего необычного. Иногда мир доверяет человеку
до гробовой доски, а потом слишком поздно обнаруживает, что ошибался. Это
удивительно, что многие люди доверяют доброму сердцу, мистер
Баскервиль. Доверие, как и надежда, вечно зарождается в груди человека.

- Правда? Я никогда не находила ничего подходящего для себя. И я не сильна в том, чтобы
доверять себе. Я чувствовала дружелюбие к Натану, потому что он был моей плотью от плоти
и кровью; но доверять ему - нет. "

- Он не доверял вам?

- Никогда.

Мистер Баскервиль поднялся.

- Я, несомненно, скоро увижусь со своими родственниками. Думаю, они мне заплатят.
несколько визитов. Ну, почему бы и нет? Я одинок и купаюсь в деньгах - так они
думают. И ... есть женщина, которую я скорее ожидаю навестить. В
то, что я просил ее сделать это. Возможно, если бы она не превращалась в
ее. В настоящее время мы можем оставить его. Если нет денег, никто не может надеяться на то, что ему заплатят.
Мы поговорим об этом позже. У кого есть Кэдуорти? "Уэсткотт из Кэнн Куорриз." - Спросил я. - У кого есть Кэдуорти?"

"Уэсткотт из Кэнн Куорриз. Он одолжил деньги под это.

"Какого дьявола ему от этого нужно?" - спросил мистер Баскервиль.

"Этого я вам сказать не могу. Вероятно, они ему не нужны. Он лишен права выкупа,
конечно. Только из дружбы и уважения к мистеру Натану
Он одолжил столько денег на это место. Он сказал мне, что ваш брат
объяснил ему, что это на год или около того, чтобы помочь Неду; и из
уважения к семье он с радостью подчинился.

"Не знал, что Уэсткотт такой богатый".

"Никогда не знаешь, у кого в этих краях есть деньги. Но можно с уверенностью сказать
, что не тот человек, который тратит больше всех. Есть еще мистер Тимоти Уэйт.
Шесть месяцев назад он одолжил Натану тысячу. Какая-то ерунда.
историю ему рассказал твой бедный брат, и, конечно, для такого человека он
с радостью обязал. Каждый, у кого он собирал деньги, думал, что он единственный.
попросил, конечно."

"Он был негодяем, и негодяем худшего сорта - посещающий церковь,
проповедующий, щедрый, сердечный негодяй. Такие люди -
похитители добродетели. - Это печально известная история.

Адвокат вытаращил глаза, и Хамфри продолжил.

- Говорю вам, такие люди - грабители, грабители не только денег и
домов вдов. Они всегда кажутся честными, но никогда ими не являются.
Они бегают с зайцем и охотятся с гончими. Они получают преимущество
от того, что они жулики, и уважение честных людей. Они хороши для имитации
мужчины, и в глубине души они не знают, что такое настоящая доброта. У них есть
название щедрости и доброты - они ни то, ни другое. Посмотрите, что этот человек
оставил после себя - благословения, превратившиеся в проклятия. Все это обман, и это
кража восхищения и уважения людей на всю жизнь - кража; ибо он завоевал это
ложными предлогами и жил во лжи ".

"Однако он мертв".

"Да, он мертв; и я полагаю, вы из тех, кто любит подтасовывать факты
и никогда не говорите плохо о мертвых. Почему бы нам не рассказать
правду о тех, кто ушел? Им больно это говорить? Нет; но
возможно, живым будет полезно сказать это. Если живые лжецы увидят, что мы
потворствуем и прощаем мертвых, отвернутся ли они от своего лжеца
быстрее? Мы - расслабленное, сентиментальное поколение.
О справедливости думают в последнюю очередь. Так легко быть милосердным к
людям, которые согрешили против кого-то другого. Но милосердие - это медленный яд,
если хочешь знать мое мнение. Оно разъедает самые корни справедливости.

Другой пожал плечами.

- Мы должны помнить о первой из христианских добродетелей, мистер Баскервиль.
это. Но аргументы не изменят фактов. Вы не видите, как это сделать.
что-нибудь определенное, так что на этом все закончится. Конечно, здесь нет
тени обязательств.

"Ты прав. Я скоро снова навещу тебя. Тем временем, вы могли бы предоставить
мне копию исковых заявлений. Мне интересно знать, сколько дураков
доверили моему покойному брату свои деньги. Я хотел бы знать, каким образом
мужчина и женщина кладут свои сбережения в карман другого мужчины
без всякой гарантии. Это кажется противоречащим человеческой природе ".

"Никаких возражений. Все они требуют свои деньги.
И если южноамериканский серебряный рудник оправдал все надежды, не
только у них были свои деньги, а вот ваш брат, должно быть, спас
его собственное положение, очистили его обязанности, и умер растворитель."

- "Если". Южноамериканец обычно употребляет довольно большое "если".
Я полагаю, что угодно.

Они расстались, и Хамфри Баскервиль снова поехал домой. По дороге он
глубоко обдумывал все, что услышал, и только когда оказался
в Доме Ястреба, отвлекся от этих мыслей. Затем он
обнаружил, что его ждет женщина. Это была Присцилла Линтерн, которая
позвонила по его приглашению; и теперь он вспомнил, что спрашивал
ее, и наполовину пожалел о содеянном.




ГЛАВА II

Миссис Lintern прибыл по назначению, пока один инстинкт его
природа прессованные Хамфри, чтобы избежать этой проблемы и не брать руки в
решение, еще и еще мгновенный импульс действовал в оппозиции.

Он наблюдал за ходом событий по мере того, как они обрушивались на тех, кто был вовлечен в
Разорение и смерть Натана; и действуя по причинам, которые теперь будут обнародованы, он
сначала послал за любовницей Андершо; потому что, по его мнению, ее
право на внимание было первостепенным.

Даже призывая ее, он говорил себе, что эти претензии
были не его дело для расследования, и что он был дурак
лезьте. Он отверг ответственность на одном дыхании, и сознательно
предположили, что это со следующим. Свои мотивы он не остановился, чтобы рассмотреть.

Самоанализ раздражало его, и он отворачивался от его противоречивых идей
с нетерпением. В себе он видел только очень неуравновешенного,
неосмотрительного и дерзкого человека; и все же он продолжал.

Теперь пришла миссис Линтерн, чтобы узнать, чего бы он хотел, и он увидел ее с
чувством искреннего сожаления о том, что пригласил ее.

В ответ на его первый вопрос она заверила его, что она и ее
с детьми все было в порядке.

- Боюсь, откладывание свадьбы сильно разозлило вашего племянника.
- но Кора считала, что так будет лучше, и я тоже.

"Почему вы так подумали?"

"Ну, ваш брат принимал это так близко к сердцу; и он был дядей Неда.
Мы могли бы только очень тихо обсудить это, соблюдая приличия; и
Кора чувствовала, что было бы грустно выходить замуж под покровом смерти ".

"Половина горя в мире растрачивается на то, с чем нельзя помочь. Это
безумие - оплакивать то, что изменить невозможно - такое же безумие, как и оплакивать
прошлое. Ты, конечно, знаешь это?"

"Нет сомнения; но кто может помочь то, что сделано по человечески узором?"

"Мир был бы более веселым, если никто не плакал, что не может быть
переделали. Ничего там не было смысла стоять между нами и
свадьба. Вчера был мой брат пожалеет, если на то пошло."

Она не ответила, и молчание между ними. Он был полон решимости
она должна порвать с ним, и в конце концов она это сделала.

"Твой брат очень любил Кору. Конечно, мы в Андершо очень скучаем по
нему".

"Ты бы ... естественно".

"В настоящее время идея состоит в том, что они поженятся весной; и это не
не торопитесь, потому что теперь все изменилось. Им придется продать
половину того, что они купили, и избавиться от своего прекрасного дома, и от своих лошадей, и
от многого другого. Этот бизнес полностью изменил их будущее,
бедняжки.

- Совершенно, конечно. Нужна настоящая любовь, чтобы выдержать это испытание.
Лучше немного подождать и посмотреть, как они чувствуют об этом. Они могут меняться
их умы. Оба они довольно хороши в этом".

Она вздохнула.

"Они понимают друг друга, я считаю. Но Нед не изменится, что бы ни делала
Кора. Он привязан к ней сердцем и душой ".

"Теперь ему придется искать работу ".

"Да, он так и делает".

"Единственное, чего он никогда не искал. Найти работу труднее, чем лис".

"Он мало на что годен".

"Вы говорите, что вашего будущего зятя?"

"Истинная правда. Безобидный и бесполезный человек. Я не могу за жизнь
я думаю, что он будет делать".

"Натан дал бы ему работу - а? Как замечательно у него получалось
находить работу для людей. И что Кора думает обо всем этом?":

"Она очень скрытная девушка".

- А Хитман?

- Хитман собирается сделать для меня дом - где-нибудь. Еще не решено,
куда мы поедем.

- Значит, ты уезжаешь из Андершо?

"Да".

"Натан не пожелал бы этого, я уверена".

"Мы должны были остановиться, но новый владелец хочет снова поднять арендную плату до
почти такой же".

"Сколько раньше вы платили?"

Она колебалась. Как и многие люди, чья позиция не принуждал их
рассказывая о бесчисленных ложь, она все еще была нежная правда в мелочах.

"Не важно", - сказал он. "Я могу очень легко угадать фигуру, и
это не форма".

Зловещее предчувствие промелькнуло в ее голове. Казалось невозможным
предположить, что такой намек невинен. Мисс Голлоп сказала , что многие
оскорбительные вещи о ней после смерти Нейтана, но мало
поверил, и все равно меньше меньше интереса к предмету.
Это было нелепо предполагать, что Хамфри Баскервиль будет беспокоить его
голова с такой слух.

"Твой брат был щедр ко всем", - ответила она.

"Ну, он был. И если благотворительность не должна начинаться дома, то где она должна быть?

"Он был очень щедр ко всем", - повторила она.

"Я сегодня встречалась с мистером Попхэмом".

"Он по-настоящему добрый человек и желает сделать все, что в его силах. Запрошенная арендная плата
now for Undershaugh слишком высока, даже в том хорошем состоянии, в котором мы ее сделали.
Так что я должен уехать.

- Это будет непросто.

- Да, действительно.

- Но не так ужасно, как его смерть?

- Это правда.

Он исследовал ее.

"Никогда не видеть, как он сходит свой путь с его суетливой походкой; не
слышать смех человека. Ты держала его руку, когда он вышел из
жизнь. Он любил тебя - это была его главная страсть.

Краска бросилась ей в лицо. Она ахнула, но ничего не сказала.
ничего.

"Жестоко, что он оставил тебя вот так".

"Кем я была?" - начала она, насторожившись и готовая немедленно бороться и сокрушить
это подозрение. "Что ты говоришь? Мы были никем...

Он поднял руку.

"Дурацкий трюк - всю жизнь дурацкий трюк, чтобы скрыть это - жестокий, безмозглый
поступок - несправедливость по отношению к будущим поколениям - скандальный - позорный - за гранью
веры в здравомыслящего человека ".

"Я тебя не понимаю. Бог мой..."

"Тише-тише! Я не враг. Тебе не нужно выпускать когти; тебе
не нужно лгать мне. Тебе не нужно нарушать данные мне клятвы. Это все еще секрет
но я знаю это - только я. Ты была его любовницей, Присцилла
Линтерн - его любовницей и матерью его детей.

- Он никогда тебе этого не говорил.

- Не он.

- Кто тебе сказал?

- Кора рассказала мне.

- Она предпочла бы, чтобы...

- Она сказала мне ... не словами, но как-то иначе. Я понял это в тот же час.
она пришла ко мне после того, как была помолвлена с моим сыном. Она поглаживает
свой подбородок, как Нат поглаживал свою бороду. Ты заметил это? Она думает
во многом так же, как думал Нат, хотя ей не досталось его сердце.
Она совсем не так глупо, как он. Ее голос был эхом его как
как только я получил подсказку. Ее глаза были снова его. Она обращается со своим
ножом и вилкой точно так же, как он привык это делать; она склоняет голову набок
, чтобы выслушать кого-нибудь, как это делал он. Это делают птицы.
и еще - когда они собирают червей из травы. И с этого я перешел к
маркировке остальных. Твоя вторая девушка больше похожа на тебя; но Хитман будет
с каждым днем становиться все ближе к своему отцу. Если бы он отрастил бороду,
он был бы ближе к нему сейчас. Жди и наблюдай. И у него есть сердце.
Не говори, пока не услышишь больше. Узнав так много, я озвучила
Самого Натана. Он почти не догадывался об этом, но то, чего я не знал, я вскоре узнал от него.
Кора была зеницей его ока. Она не могла сделать ничего плохого. ...........
....... Это снова были Вивиан и Нед. Он говорил о тебе очень сдержанно,
но я знал, что было позади. Он вышел, когда он был при смерти, и он был
слишком далеко зашел, чтобы скрыть его. И позвольте мне сказать вот что: я никогда не прощу его
за такой злой поступок - никогда. Бог может; но я не прощу. Я
не простил бы себе, если бы простил его. Но ты... ты... такой же скучный человек, как и я.
Я могу немного понять, какой была твоя жизнь.

"Лучшей жизни, более драгоценной, чем моя, не прожила ни одна женщина".

Он глубоко вздохнул.

Здесь она молчаливо призналась во всем, что он заявил. Она не стала
даже подтверждать это словами, но согласилась с этим и продолжила
аргумент. И все же вся его теория была построена на презумпции.
Если она отказала, правда, он обладал ни тени силы, чтобы доказать
это.

"Если я когда-либо и жалел кого-либо, так это тебя; и я восхищаюсь тобой в некотором роде
левша. Ты очень необычное создание, раз сумел это скрыть.
лицо такой деревни, как Шо Прайор.

"То, что я есть, он создал меня. Он был человеком из десяти тысяч".

"Я надеюсь, что так оно и было. Оставь его. Позволь мне сказать это, прежде чем мы продолжим. Я не
осуждаю тебя, и, Бог свидетель, я согласен с этим, с твоей точки зрения
. Ты любила его достаточно сильно даже для этого. Но завещания нет.
Ему нечего было оставить; следовательно... если только вы не скопили денег за время
его жизни...?

- Я не хочу, чтобы вы имели какое-либо отношение к моим делам, мистер
Баскервиль.

- Как вам будет угодно. Но нужно подумать о ваших детях. Теперь это
может быть, вы очень удивитесь, узнав, что я много думал о
них. Должен вам сказать, выступая в роли аутсайдера, что я ни при каких
обязанность служить им?"

Внезапный и неожиданный вопрос снова вздрогнула, кровь из
Сердце миссис Lintern это.

"Какой вы ужасно любопытный человек! Что за вопрос вы мне задаете!" - сказала она
.

"Однако ответь на это - как будто это тебя не интересует".

"Нет", - заявила она через некоторое время. "Никто не может сказать, что они имеют какое-либо отношение к тебе.
" Ты не сторож своему брату. Они не родственники
ваши права и справедливости".

"В законе-нет. По справедливости они моей крови. Не то чтобы это
ничего. Ты прав. Они для меня ничто. И ты меньше, чем
ничто. Но... Он замолчал.

- Почему ты сказал мне, что узнал об этом? - спросил я. она спросила. "Что
хорошего может из этого получиться? Ты признаешь, по крайней мере, что это священная тайна, и
ты не имеешь никакого права раскрывать ее живой душе? Ты не будешь
отрицать это?

"Вот опять - у этого так много сторон. Вы можете спорить за
и против. Правосудие ужасно сложно. Предположим, например,
что я считал, как считает Джек Хед и многие подобные, что это очень
неприлично и предательски по отношению к нерожденному ребенку позволять двоюродным братьям
приятель, предположим, я придерживаюсь этого? Должен ли я сидеть сложа руки и позволить Коре выйти замуж за
Неда? Вот хороший вопрос для честного человека.

"Ты собирался позволить Коре выйти замуж за твоего собственного сына".

"Я не так уж много знаю об этом. Они были помолвлены друг с другом
до того, как я узнал об этом, а потом, когда она вскоре бросила его, было
мне не нужно ничего говорить. Теперь вопрос в том, должен ли я позволить этим двоим
одной крови размножаться и, возможно, произвести на свет существ более слабых, чем они сами
?"

"Все это слишком глубоко для меня. Одно я знаю, и это то, что ты можешь
ничего не говорить. Вы пришли к истине, ужасным, прекрасным
мозги в голове; но вы не имеете права сделать его известным."

"Ты стыдишься его?"

Она посмотрела на него почти с презрением.

"Вы можете попросить, чтобы и меня знают, даже такой маленький, как ты? Бог мой
судья, что я буду кричать об этом с вершины колокольни завтра;
Я был бы горд, если бы мир узнал об этом; и тем громче я бы пел это.
потому что он сошел в могилу нелюбимым и во тьме. Это бы
сделало мою жизнь стоящей того, чтобы жить, даже сейчас, если бы я могла открыть рот и
сражаться за него против всего мира. Ни одного доброго слова я не слышу сейчас - все
проклинают его- все забывают о другой его стороне - все забывают, какое у него было сердце
обращенное к печальным.... Но там... какой смысл
говорить? Он не хочет, чтобы я боролся за него ".

"Если ты чувствуешь это, почему бы тебе не встать перед людьми и не сказать им об этом
?"

"Вот мои дети".

"Они для тебя больше, чем он?"

"Нет, но они следующие".

"Я ненавижу обман. Кто будет думать о них хуже?"

"А кто нет?"

"Ни одного, заслуживающего внимания".

"Ты очень мало знаешь о мире, несмотря на то, что ты глубок, как сама тьма.
и можешь находить скрытые вещи. А как же мои метатели? Нет, это
было бы несправедливо обнародовать это.

"Я считаю это очень важным".

"Этого не будет, говорю тебе. Ты не можешь этого сделать; ты никогда бы этого не сделал ".

"Ты прав. Я бы никогда не стал. Но это не значит, что я не хочу его
чтобы выйти. Для них, заметь, я говорю. Я оставляю тебя сейчас. Я положил
вы первый и говорите, что хотели бы, чтобы об этом стало известно. Итак, я обращаюсь к ним, и я
говорю вам, что для их душевного спокойствия и благополучия в будущем,
в тысячу раз лучше, если они начнут операцию.ru и справедливо, без
необходимости в этой лжи между ними и миром ".

"Я с этим не согласен. Когда правда была рассказана им на смертном одре
, было решено, что дальше этого дело не должно заходить ".

"Подождите и подумайте минутку, прежде чем принимать решение. Что это было для вас
скрывать правду всю свою жизнь?"

"Необходимость. Я скоро привык к нему. Никто не пострадал от него. И
Натан держал свои деньги".

"Не обманывай себя, думая, что это никому не повредило. Все были
от этого пострадали. Процветающая ложь подобна процветающему чертополоху: он никогда
еще не расцветал, не созревая семенами и не увеличивая свою собственную ядовитость
запаситесь тысячекратно. Мир полон этого пуха чертополоха. Ваши
дети сами знают правду; поэтому я говорю, что она должна выйти наружу.
Они не имеют права стоять между тобой и тем, что ты хочешь делать.
Держу пари, Хитману все равно - это всего лишь твои дочери.

- Более того. Натан никогда бы не пожелал, чтобы об этом стало известно ".

"Никаких возражений. Он был погряз в кривотолках и не мог видеть
прямо в течение многих лет, прежде чем умер ".

"Я этого не потерплю и не буду спорить".

"Что ж, твое слово - закон. Но ты ошибаешься; и ты еще поживешь, чтобы узнать
вы ошибаетесь. И что теперь ты собираешься делать? Начнем, как будто я
знал, что ничего из этого на данный момент".

"Я остановлюсь на Undershaugh до весны. У меня нет денег, которые я мог бы перечислить. Мы
рассчитаемся между собой - я и Хитман.

- Я... -

Он замолчал.

"Нет, - сказал он, - я не могу ничего обещать, если подумать; и я
не могу взять на себя обязательства. Глупо говорить: "Пусть положение будет таким, как будто
Я не знала правды'.Этого не может быть. Я знаю это, и я
на него большое влияние. Я тогда вообще ничего не сделаем для вас, если это
выходит. Я говорю это не потому, что мне наплевать на судьбу моего брата.
дети, но потому, что я забочусь о них".

"Я не хочу, чтобы ты что-либо делал. У меня есть мой сын. Я категорически отказываюсь
говорить. Пока мои дети не придут к единому мнению по этому поводу,
это должно быть спрятано - да, спрятано навсегда. Я не буду
спорить, правильно это или неправильно. Это не в моей власти, и пока один из них
говорит "нет", я считаю своим долгом хранить молчание. И, конечно,
это и твое дело тоже.

- Кто знает, каким был бы мой долг, если бы Нед собирался жениться на Коре? Я бы
пожертвовал нерожденным ребенком вам, но не вашей дочери и моему племяннику.
Уже было достаточно языков, чтобы проклинать эту никчемную парочку.
Ты же не хочешь, чтобы их собственные дети в будущем поступали так же?
Но, возможно, я знаю о Коре столько же, сколько ты о Неде. Подожди и
увидишь, передумает ли она, поскольку он потерял свое состояние.

Присцилла поднялась.

"Я пойду сейчас", - сказала она. "Конечно, ты не представляешь, как это выглядит
для женщины, особенно для меня, из всех женщин. Обнаружить, что ты знал...
без сомнения, ты думал, что я приду сюда и упаду перед тобой замертво от стыда.

- Нет, я не знал. Если бы ты был таким человеком, я бы не стал его раздувать
так прямо. Вы храбрый существо, и всегда должно быть
так. Ну, я не буду отрицать, вы на имя жены в тайне-если вы захотите
претендовать на него".

Она была тронута и поблагодарила его. Удовлетворение, а не беспокойство
преобладало в ее мыслях, когда она возвращалась домой. Она была рада, что
Брат Натана знал, и никакая тень страха не омрачала ее удовлетворения;
ибо она была уверена, что, несмотря на любые высказанные сомнения, он никогда бы не стал
обнародовать правду.

Ее собственное отношение было именно таким, как она описала. Она бы
радовалась заявить о своей тесной дружбе, хотя бы для того, чтобы заткнуть языки
из тех, кто без колебаний очернял мертвых в ее присутствии.

Элиза Голлоп рассказала много историй о присутствии миссис Линтерн
в комнате больного; но мало кто интересовался ими или чуял скандал.
Они никогда не отождествляли Присциллу с исчезнувшим хозяином гостиницы; они сделали это
не постеснялись осудить Натана в ее присутствии и навалить поклеп на его упавшую
голову.

Часто сердцем и душой она жаждала сражаться за него; часто ей приходилось
с трудом скрывать свой бессильный гнев; но жизнь, проведенная в притворстве
, научила ее искусству самоконтроля. Она слушала и смотрела
по злой мужчина или женщина; она даже согласилась в злоупотреблении
тишина. Редко она защищать покойника, исключая в секрете
в отношении ее дочерей.




ГЛАВА III

Когда Кора Линтерн вернулась домой, она привезла с собой решение. Ее
намерения были рассчитаны на то, чтобы причинить боль, и она так сильно стремилась к ним
чтобы быстрее привести их в исполнение, чтобы дело было сделано и удар был нанесен
как можно быстрее. Она никому не раскрыла свой план, и только
обнародовала его, когда тот, кто был главным участником, узнал об этом.

Нед Баскервиль позвонил Коре, которая остановилась у друзей;
и когда она поговорила на общие темы, она заставила его выйти
с ней на зимнюю сторону Вест-Дауна и там поделилась своими зимними
новостями.

"Ты нашел себе какое-нибудь занятие?" - был первый вопрос Коры, и он
ответил, что нет.

"Люди меня не понимают", - сказал он. "Вот Руперт говорит о работе "
чернорабочий", как будто это было совершенно достойное предложение.
Моя ферма исчезла, и он, кажется, думаешь, что я могу предложить, чтобы остановить там под
кто, как и он сам."

"Вы хотите что-то лучше".

"Ну, конечно. Я мог бы получить должность клерка или что-то в этом роде, я должен
подумайте. Человек, который прожил мою жизнь, не может пойти копать картошку. Но
трудность в том, чтобы найти такую работу вдали от городов. Я не могу быть
ожидается, что я буду жить в городе, и я не буду ".

"Мистер Тим Уэйт - друг людей, у которых я останавливалась", - сказала она
. - Он богат и все такое. Я думаю, он мог бы найти...

- Спасибо тебе ни за что, Кора. Вряд ли я побеспокою его, не так ли?

"Не очень-то полезно так говорить".

"Я приму покровительство, если потребуется, потому что нищим выбирать не приходится; но
Я не приму его от тех, кто ниже меня".

- "Подчиненные"! Забавно, что ты употребляешь это слово. Как Тимоти
Ждите своего подчиненного? Я этого не вижу.

"А ты нет?" ответил он, краснея. "Тогда ты должен это увидеть.
Черт возьми, Кора, ты такая хладнокровная, когда дело касается меня. И все же
предполагается, что ты любишь меня и хочешь выйти за меня замуж.

"Я не дурак, и если это хладнокровно - иметь хоть немного
здравого смысла, то я хладнокровен. Хотя я немного устал это слышать.
ты бросаешь это слово мне в лицо. Тимоти Уэйт всегда был таким же хорошим человеком,
как и ты; а почему бы и нет?

"Я бы назвал его подлым, жадным до денег парнем"
про себя - тоже со сжатыми кулаками. В любом случае, он не спортсмен. Ты не можешь
этого отрицать ".

"Не очень-то хорошо быть щедрым, если тебе не на что быть щедрым
. И я имею в виду, что он не такой. Он одолжил деньги своему дяде, и никогда не
толкнул иск наполовину так сильно, как многие более мелкие мужчин. Я знаю его давно
зрение лучше, чем ты. И, если у вас есть какие-либо смысла налево, ты пойдешь
к нему и спросить его, если он сможет помочь вам найти работу. Я думаю только
вы ... не по себе. Я могу пойти в шляпный магазин в любой день, но ты... ты
ничего не умеешь делать. На что ты годишься? Если уж на то пошло, у тебя нет
похоже, у тебя нет шанса показать, на что ты способен. Все
твои шикарные друзья-охотники стоят именно того, что я сказал.
Теперь, когда тебе не повезло, они смотрят в другую сторону.

Он начал злиться.

- Значит, ты тоже из тех, кто любит хорошую погоду? Кое-кто тут и там намекал
мне, что ты ... твой брат всегда так говорил. Но никогда, никогда
я бы не потерпел этого ни от кого из них. И теперь я вижу, что это так.

"Не нужно называть имен. Дело изменилось с тех пор, как Натан Баскервиль
погубил тебя, и я не из тех сентиментальных, кто притворяется другим. Поскольку
мы сейчас этим занимаемся, нам лучше довести дело до конца. Ты хочешь жениться
мы с тобой хотели пожениться; но, я полагаю, мы не можем жить воздухом. Я
в любом случае, не могу. Это очень простой вопрос. Вы хотите жениться на мне так
только как я прошу; но то, что вы хотите сохранить меня? У меня нет
ничего - ты это знаешь; а у тебя меньше, чем ничего, потому что есть
арендная плата за дом, в котором мы должны были жить ".

"Я сдал дом и осматриваюсь. Я открыт для любого разумного
предложения ".

"Что за чушь ты несешь! Кто ты такой, что люди должны делать тебе
предложения? Что ты можешь сделать? Я спрашиваю тебя еще раз ".

"Клянусь Богом! И ты должен любить меня!"

"Когда бедность стучится в дверь - остальное ты знаешь. Я не
героиня книги рассказов. Для тебя все это очень хорошо, но как насчет меня?
Ты не можешь позволить себе жениться, а я не могу позволить себе не делать этого; так что вот оно
. Есть только одна вещь в мире - только одна вещь, - на которую тебе
можно доверить зарабатывать деньги, и это учить людей ездить верхом
на лошадях. И этого ты не сделаешь. Я все продумал, и тебе незачем
клясться и проклинать, потому что это правда".

"Черт бы все побрал..."

"Не стоит бушевать. Ты эгоистичен, и ты никогда не думаешь о том, что я работаю в своей
пальцы до костей и, весьма вероятно, незнание, где искать еду.
 Тебе нужен только я, а не мое счастье и процветание. Это не
любовь. Если бы ты любил меня, ты бы давно приехал и освободил меня
от этой помолвки и избавил меня от боли от всех этих разговоров. Никто
никогда не думает обо мне, моем будущем и моих тревогах. У меня есть только мое лицо
и... и... ты говоришь "черт", и я тоже это скажу.
Черт ... черт ... черт ... это трижды за раз; и я ненавижу тебя трижды, как
сколько ты ненавидишь меня, и я трижды причина. Я ненавижу тебя за
быть таким эгоистичным; и нехорошо, что ты когда-либо говорил, что я тебе небезразличен
снова, потому что ты никогда не заботился обо мне - по-настоящему. Ты не мог - иначе ты
не ставил бы себя всегда на первое место.

Он вздрогнул, совершенно подавленный этим нападением. Она поразила его.
онемел, но его взгляд привел ее в ярость.

"Ты не заставишь меня отступить, поэтому тебе не нужно так думать", - воскликнула она.
"Я не стыжусь ни слова из того, что сказала. Это тебе должно быть стыдно.
И мне не жаль для тебя тоже, ты ни разу не жалко
меня. После аварии, ни одного слова тревоги за мою потерю и
вы были крайне разочарованы - это было всего лишь нытье по поводу ваших лошадей, и
дома в Плимптоне, и всего остального. Тщетное проклинание человека
в его могиле; когда ты должен был проклинать себя за то, что позволил ему
иметь власть сделать то, что он сделал. Я бы привязался к тебе, с деньгами или без них
деньги, если бы ты был другим человеком - я клянусь в этом. Я бы взял тебя с собой
и принялся за работу - как я сейчас и сделаю, в одиночку - но как может порядочная девушка
с должным самомнением опуститься до твоего уровня и
стать твоей работницей? Я должен работать на нас обоих? Ты собираешься жить
на деньги, которые я зарабатываю на женских шляпках?

"Нет!" - ответил он. "Не думай так. Я скучный, я знаю, и
тугодум. Я был таким дураком, что никогда не верил ничему плохому о женщинах
и никогда не думал недоброго о чем-либо в нижних юбках.
Но вы всегда говорите по-английски очень прямо и выражаете свои мысли
совершенно ясно. Я знаю, что мне будет нелегко получить работу, которую я
хочу. Я могу быть бедным долгое время - возможно, всегда. Я освобожу
тебя, Кора, если ты этого хочешь. Без сомнения, я должен был подумать
об этом; но я клянусь, что никогда этого не делал. Я думал, ты любишь меня, и
все остальное было мелочью по сравнению с этим. Если бы кто-нибудь сказал "отпусти
ее", я бы сказал ему, что он не знает, что такое любовь к женщине
или любовь женщины к мужчине. Но ты можешь быть свободной и желанной, и
переложи вину на мои плечи. Они смогут это вынести. Иди к Тимоти. Он
всегда хотел тебя.

"Тебе не нужно быть грубой. Я болен и устал от всех вас, мужчин. Вы не
знаю, что такое любовь, значит-никто из вас. И так как вы говорите, Я должен идти, я
иди. И я найду покой где-нибудь, так или иначе; но не ни с кем из вас.

Он дико рассмеялся.

"Ты разорил меня - вот что ты сделал. За твое здоровье.,
Держу пари! Разорил меня сильнее, чем когда-либо мой дядя. Я мог бы
противостоять этому. Я так и сделал. Я довольно хорошо справился с этим.
 Хотя для меня это было гораздо важнее, чем для кого-либо другого, я воспринял это лучше, чем кто-либо другой.
и моя собственная мать скажет вам это. Но почему? Потому что я
думал, что ты в достаточной безопасности и ничто другое не имеет значения. Я никогда
не думал, что это несчастье означает, что ты от меня ускользнешь. Если бы какой-нибудь мужчина
намекнул на такое, я бы вонзила ему зубы в глотку.
Но я, как обычно, ошиблась.

- Ты, как обычно, считала меня дураком.

- Никогда такого, Кора. Я всегда очень хорошо знал, что ты умная, но я
думал, что ты нечто большее. Вы, хитрые создания - все вы! И
теперь - что? Можно сказать, что я бросил другую девушку - не то чтобы единственная
женщина, которой я когда-либо искренне поклонялся всем сердцем, бросила меня ".

"Не нужно использовать уродливые, глупые слова по этому поводу. Все, что скажут
разумные люди, это то, что мы оба были благоразумны и скроили наши пальто
в соответствии с нашей тканью. Люди только скажут, что у тебя больше ума
чем они думали. Пусть будет понятно, что мы пришли к единому мнению, и
поэтому нам обоим следует отдать должное за здравый смысл.

"Никогда!" - страстно выпалил он. "Ты бессердечный, жестокий дьявол"
. Ты знаешь, где вина и кто виноват. Вы думаете о
лишь ваши собственные взорвали комфорт и удовольствие, и вы никогда не заботился
нет для меня больше, чем ты заботился о моей кузине передо мной. Но я не буду
повеситься-быть в этом уверены!"

Она пожала плечами.

"Ты все равно мог бы сделать хуже", - сказала она. "Потому что ты всего лишь
громоздишь землю, которую я вижу".

В связи с этим он поклялся дикой бранью и поспешили удалиться и оставить ее на
в одиночестве на склоне холма.

Когда он ушел, она пошла своей дорогой, но не Undershaugh. Глубокий
дорожки и тропинки знакомы с ней, она долго гуляли, и на
в конце она очутилась на ферме перебраться, обитель Мистера Тимоти
Уэйт. Его не было дома, и она попросила ручку и бумагу, чтобы
оставить для него записку. Ее сообщение было коротким, а когда она
написал и запечатал его с особым вниманием, она снова отправился в
дома.

Анон Мистер Уэйт открыл его и был сильно разочарован в длину. Но
Дело Коры компенсировало этот недостаток.

"С Н.Б. Договорились о твоем, Си".


И в другом месте, пока она возвращалась из Колдстоуна, отвергнутый любовник
пришел к безумному выводу по отношению к самому себе. Он выровнял шаги,
постоял на краю пустоши, раздумывая, затем повернулся и направился к Хоку
Дом.

Этот удар был потрясло его, даже разбудили его девицы
сон, в котором он проводил свои дни. У него была смутная мысль, что Хамфри
, возможно, обрадуется, узнав о расторгнутой помолвке; что это может даже привести
его дядю в более дружелюбное расположение духа. Неду посоветовал Руперт
встретиться с мистером Баскервилем; но до настоящего времени отказывался это сделать
.

В Хоук-Хаусе миссис Хэкер встретила его и не пыталась скрыть
удивление.

"Чудеса никогда не прекращаются, я уверен! Ты, из всех мужчин! Хозяин сейчас на
Пустоши, скачет где-то верхом, но если он тебе нужен, ты можешь подождать его. Он
всегда приходит в сумерках. Как поживает ваша молодая женщина?

Мужчина был не в настроении разговаривать со Сьюзен и оборвал ее.

"Тогда я подожду", - сказал он. "Я подожду в саду".

Он около часа ходил взад и вперед среди ореховых деревьев. Затем Хамфри
вернулся.

Чай был накрыт для них на кухне, Сьюзен вышла и пути
открыт для Неда.

- Возможно, вы удивитесь, увидев меня, - начал он, - но, хотя я знаю, что я вам
не нравлюсь - что вполне естественно, - все же я ваш старший племянник, и я
я чувствовал, что в такой момент ты не откажешься позволить мне поговорить с тобой.

"Говорите и добро пожаловать".

"Конечно, все наши жизни перевернуты с ног на голову этим ужасным
делом".

"Не все. В таких случаях-это трутни, а не рабочих, которые
ударил сильнее всего. Если у тебя ума хватает, чтобы понять то, что вы видите под
ваши глаза, вы увидите, что ваш брат Руперт, например, может пойти
по жизни много, как раньше; и десятков других---они потеряли
немного денег-обманул он мой брат, покойный Натан
Баскервиль... Но это их не разрушает. Только такие, как
ты, привыкший всю свою жизнь бездельничать и жиреть на чужих
заработках, - только такие, как ты, оказались в затруднительном положении из-за подобного.
Я полагаю, ты хочешь вернуться в улей - как другие трутни, когда
наступает щепотка зимы - и мир тебя туда не пускает?"

Эта бескомпромиссная речь потрясла Неда, и при данных обстоятельствах он
почувствовал, что это больше, чем он мог вынести.

"Если бы вы знали, что случилось со мной сегодня, вы бы не говорили так резко,
Дядя Хамфри", - ответил он. "Я могу сказать вам, что мне нанесли
очень жестокий удар в том месте, где я меньше всего этого ожидал. Кора Линтерн
бросила меня".

"Маленькая сучка с кошачьим сердцем", - сказал он. - И ты блеешь о "жестоком
ударе"! Да что ты, юный глупец, побег от нее - лучшая часть
удачи, которая когда-либо выпадала на твою долю - или, вероятно, когда-либо выпадет. И ты спрашиваешь
мне жаль тебя! Удача дурака - это всегда лучшая удача. Тебе
повезло больше, чем ты когда-либо заслуживал, если она ушла от тебя.

"Ты не можешь смотреть на это так, как смотрю я; ты не можешь понять, какой должна быть моя жизнь
без нее".

"Ешь свое мясо и не болтай эту чушь".

Нед покачал головой.

- Ничего не хочу, спасибо.

- Что ж, выслушайте меня, - сказал Хамфри. - Вы искали меня по собственной воле,
и поэтому можете выслушать. Вы пришли, потому что ты думаешь, что я могу сделать
вы в свою очередь--да?"

"Я вниз на мое счастье, и я подумал, что ты ... в любом случае, если вы
можете помочь, или, если не можете, можете посоветовать мне. Я очень усердно искал
и очень далеко в поисках небольшой работы, которую я мог бы выполнить; и я не нашел
это. "

"Работу, которую ты можешь выполнять, будет нелегко найти. Начни с самого начала.
Ты безбожный - и всегда был таким".

"Оставьте Бога в покое, и Он оставит вас в покое - таков мой опыт", - сказал Нед.

"Так ли это? Ну, ваш опыт не простирается далеко. Ты пришел к тому,
где Бог ждет тебя сейчас - ждет, и не слишком доволен
тем, что ты приносишь Ему. Ты глупец, и хотя мы скорбим о
мудрый человек после смерти, мы оплакиваем глупца все дни его жизни.
Ты знаешь, откуда это берется? Конечно, ты не знаешь.

- Я могу исправиться, я полагаю? В любом случае, я должен быть самим собой. Никто не может быть
отличаются своим собственным характером."

"Выдано-вы не можете подняться выше своего собственного персонажа, но вы можете легко
раковина под ним. Вот что вы совершили, и твой отец помог тебе
от первого".

"Я не слышу ничего сказать против него, дядя Хэмфри. Хорошо это или
плохо, он был всем добра ко мне".

"Ты так думаешь, но ты ошибаешься. Хорошо, я уйду от него. Но это напрасно
судить тебя слишком строго, когда я вспоминаю твое воспитание ".

"Все равно, я скажу это за себя: когда ты разорвешь меня на куски,
ты не найдешь во мне ничего порочного, достойного упоминания. Кем бы я ни был,
Я всегда вел себя как джентльмен и спортсмен, и никто не будет
этого отрицать", - заявил Нед.

"Самый большой дурак может быть остроумным, когда дело доходит до оправдания его собственных пороков"
перед своей совестью, - ответил старик. "Обмани себя этим"
вздор, если можешь, не меня. Вести себя как джентльмен - значит быть джентльменом
я бы сказал, джентльменом, и я понимаю это слово совсем по-другому
от тебя. Ты эгоистичное, никчемное существо - мужчина, который дожил почти до
тридцати, не отложив в сторону свои детские игрушки - мужчина, который вырос до
мужского положения и статуса, не сделав в мире так много хорошего, как мой
слепой пони - нет, и не так уж хорош, как червяк, который тянет осенний
листья во влажную землю. И ты гордишься тем, что ты
джентльмен! Лучше сначала быть мужчиной, а джентльменом потом ".

"До сих пор у меня никогда не было возможности поработать. Никто никогда не просил меня об этом;
никто никогда не хотел, чтобы я это делал. Естественно, что я не должен был этого делать. Мужчина
ничего не могу поделать с его характером, и я не могу поделать со своим. Я ненавижу работу и
всегда буду ненавидеть.

"Тогда все ясно. И я тоже ничего не могу поделать со своим характером. Я ненавижу
от безделья и всегда. Я никогда не дается бездельник руку помощи,
и никогда не буду. Мужчина должен быть как Провиденс, а только помогают
те, кто помогает себе сам."

"Но я намерен работать; мне нужно работать; я должен работать".

"Лень - это раковая опухоль", - сказал мистер Баскервиль. "Это такое же заболевание, как и рак, как и человеческая болезнь, которую мы называем этим именем.
И это современная вещь. В мире есть что-то прогнившее, без чего любой человек может жить. " - говорит он. - "Это такое же заболевание, как рак, как и человеческая болезнь, которую мы называем этим именем.
И это современная вещь.
зарабатывая право на это. Когда в следующий раз вы обнаружите, что бездельничаете на
Пустоши, тратя впустую свое время, взгляните на кругляши - они
круги из камней, разбросанные по склонам холмов и у ручьев. Мой
сын Марк знал о них все. Они были созданы такими же людьми, как и мы.
которые жили на Болотах очень давно. Тогда жизнь была настоящей. Ничто, кроме
их собственного пота, не стояло между стариками и разрушением. Первым
делом жизни в те дни было поддерживать жизнь. Они охотились, чтобы жить,
не для удовольствия. Они охотились, и на них охотились. Нет времени лениться
тогда. Помогали ли они нищим? Содержали ли они нищих? Нет; всем приходилось
трудиться ради общего блага; и если человек не трудился, он не ел.
Их работа вырезал для них, чтобы вырвать голыми доживание
земли и существ на ней. Ни мягкости, ума или тела, то. Нет
праздники и pleasurings и пирушки потом. И я бы так снова
завтра, если бы мог. Работа и ешьте, простоя и голодать-это то, что я
скажи моим ближним".

"Я намерен работать; я готов к работе".

"Очень хорошо говорить это сейчас. Может быть, ты и готов к работе, но что
какая работа у вас готова? Что вы умеете делать? Вы умеете разбивать камни?
Есть Корниш пословица бьет тебя в эту минуту: они как нельзя схеме
должен лоустеру'.Твой отец был очень любят использовать его, - чтобы каждый ленивый
у нас вы. Это значит, что если у тебя не хватает ума зарабатывать на жизнь
своими мозгами, ты должен делать это руками. Все сводится к
работе.

"Я знаю, что это так. Я продолжаю говорить тебе, что я готов к этому - к любому количеству
этого. Но не к разбиванию камней. У меня есть мозги в голове, хотя я
знаю, ты так не думаешь. Я пришел сегодня узнать, не передадите ли вы эти
мозги суда. Я теперь свободный человек. Кора бросила меня, так
вы не обязаны никуда. Я могу встать и показать, что я
хорошо для. Я продал своих лошадей, и уже махнули рукой на охоту. Вот
что-то".

"Что-то ты не смог помочь. Сколько ты получил за это большие яркие
залив?"

"Сорок пять гиней".

"А что дали?"

"Семьдесят. Но, конечно, у меня нет достаточного капитала все сказал
особой практической пользы в покупке во что-нибудь. Чего я действительно хочу-это пять
сто пудов".

"Общие нужды".

"И я подумал, что вы ... я думал об этом, как я пришел сюда, чтобы увидеть
вы."

"И ты все еще пытаешься сделать вид, что ты не дурак?"

"Я могу обеспечить проценты и безопасность".

"Да, возможно, как твой дядя Натан. Одним словом, я ничего не буду делать.
ничего. Ни фартинга денег, ни протянутой руки помощи. Но...

Он замолчал, когда молодой человек поднялся.

- Я не просил денег, я только предложил одолжить.

- Я не дам взаймы ни тебе, ни какому-либо другому мужчине. Но это я сделаю, потому что ты
теперь глава нашей семьи, и я не хочу, чтобы кто-нибудь сказал, что я
способствовал опустить тебя еще ниже, когда ты был в упадке. Вот что я сделаю: я
удвою деньги, которые ты зарабатываешь ".

"Удвою!" - воскликнул Нед.

- Это мое слово; а теперь сапог на другой ноге, и я в дураках.
за свои старания, без сомнения. Но пойми меня. Важно то, чему ты учишься, а не
то, что ты получаешь. Когда вы придете ко мне и скажете: "Я нашел работу, и мне
платят столько-то в неделю за то, что я выполняю ее независимым человеком", тогда я
удвою то, что он вам дает. Но пусть не будет никаких хитроумных сделок,
потому что я очень скоро узнаю об этом, если ты попробуешь. Пусть это будут фигурки, пусть
это будут лошади, пусть это будет глина, пусть это будут камни у дороги - я удвою
то, что ты зарабатываешь за пять лет. К тому времени, может быть, ты поймешь, что
работа означает, и слава Богу, что я научил тебя, что это значит. Иди и
найди работу - вот что ты должен делать; иди и найди то, чего ты стоишь
на открытом рынке мужчин. И тебе не нужно благодарить меня за то, что я предлагаю.
Этого будет недостаточно, я обещаю тебе - в чем ты убедишься, когда придешь в себя.
узнай денежную ценность своих способностей зарабатывать."

"Тем не менее я благодарю вас, и я благодарю вас от всего сердца", - сказал он.
Нед: "и, возможно, ты будешь удивлен немного больше, чем думаешь,
Дядя Хамфри, когда узнаешь, что я могу сделать".

Затем его племянник ушел, сомневаясь, радоваться ему или падать духом.




ГЛАВА IV

Пожилой человек по имени Абрахам Элфорд стал арендатором "Белой колючки"
после смерти Баскервиля. Ему не хватало обаяния Натана, и он был
ходят слухи, что качество спиртных напитков ни в коем случае равен
предусмотрено исчез хозяин ИНН, но нет выбора, предлагаемого
других питейных домов, и новые мытарь сохранил все прежние
шефство.

Одна тема в этом сезоне оказалась достаточно насыщенной, чтобы вытеснить из разговора все второстепенные вопросы.
поскольку накатили широкие волны беспокойства,
когда умер Натан, это еще ни в коем случае не утихло. Каждый день для многих
дни приносили новости о какой-то новой катастрофе для простых людей; а затем пришли
другого рода известия, которые удовлетворили немногих и разозлили
многих.

Мистер Элфорд, а некоторые из его клиентов, не напрямую заинтересованы, нашли
предмет дела Нейтана чрезвычайно утомительны и часто искал
в свою очередь, говорить на другие темы; но недолго могли они быть сказано
для того чтобы преуспеть. Местная политика и погода вскоре утратили свою власть удерживать людей.
и те бедствия, которые распространил покойный владелец паблика, быстро всплыли снова.
за исключением менее острых проблем.

Перед Рождеством в "Белой колючке" собралась компания мужчин,
и они продолжали спорить по этому хорошо протоптанному месту, пока Джо Войси,
тот, кто не пострадал, повернулся к седовласому хозяину за стойкой и
задал вопрос.

- Этот огонь погас до того, как ты пришел, Абрахам? - спросил он. "Это
хорошо известный факт, что очаг "Белого шипа" не остывал уже сто лет
- торф на нем всегда тлеет или, скорее, пылает".

"Да, и приношу тысячу извинений", - ответил другой. "Во время смерти мистера
Баскервиля, конечно, было ужасно много беготни
вокруг царила неразбериха. И о пожаре забыли. Я знал старую поговорку
и мне было очень жаль видеть, как он погас.

"Какое это имеет значение?" - спросил Джек Хед. Он был в склочные настроения и
плохая компания на праздник. "Эти глупые изречения и фантазии
лучше забыл. Кто в обиде на подобное? Вероятно, когда
все сказано, это ложь. Осмелюсь сказать, что огонь гас десятки раз.
когда Натан был здесь, кто-то просто разжигал его снова и ничего не говорил.
об этом."

"Это неправильно, Джек", - заявил присутствовавший Хитман Линтерн. "Мистер
Баскервиль очень заботился о пожаре и очень гордился им.
Десятки раз я слышал, как он рассказывал людям об этом и о том, что пожар
никто не тушил более ста лет ".

"Одно я знаю точно, что если бы существовало такое место, как ад, он бы вскоре
встретился с огнем, который длился бы еще дольше", - ответил Хед. "Огонь
Который никогда не погаснет. И что ж, он это заслужил ".

Томас Голлоп обнаружил, что согласен с этой свирепостью.

"Вы правы, и такое место есть - не бойтесь этого,
хотя это ваш способ презирать его. Со своей стороны, я говорю, что там
без этого не могло бы быть справедливости. Он пожирал дома вдов и
крал хлеб у бедных - что может быть хуже того, что может сделать человек?"

"Человек может злословить мертвых и выплевывать на них свой яд, поскольку
никогда не причинит им вреда ни словом, ни делом", - ответил Хитман Линтерн. "Это
всегда твой способ очернить тех, кто находится вне пределов слышимости и возможности
ответить; и чем дальше человек от тебя, тем громче ты визжишь. Недостатки
или без недостатков, такие, как ты, недостойны вытирать ему ботинки ".

"Вы, линтерны ... ну, я ничего не скажу", - начал Джек Хед; но тема разговора
была слишком привлекательна для него, и он продолжил.

- Если он оставил твоей матери деньги, это противозаконно, и ты можешь
так ей и сказать. Он не имел права уходить, и если она получила от него деньги втайне
это мои деньги - не ее - мои и многих других людей до этого
они ее. И если бы она была честна, то вернула бы его обратно.

"Ты потерял за этот свой ум", - ответил Lintern, "и если вы не
старик, Джек, я бы с молотка свое лицо за упоминание имени моей матери
таким образом. Она никогда не получала от него ни пенни, и следующий мужчина, который
скажет, что да, заведет блоху себе в ухо - старый или молодой ".

"Пусть это будет уроком для всех видов и состояний - не доверять
Диссидент, - сказал Голлоп. "Я довольно хорошо знал, на что они годятся".
с первого момента, как они начали поднимать головы на земле. Им
никогда нельзя было доверять, и никогда не будет. А что касается Натана
Баскервиля, он был двойным змея, и я расскажу всю правду
против него, когда и где мне пожалуйста, и почему нет?"

- Ты не знаешь, что такое правда, - начал Хитман. - и не знаешь больше, чем я.
эта старая кошка, твоя сестра.

"Лучше оставьте мою сестру в покое, или вам будет хуже",
ответил приходской священник.

"Я оставлю ее в покое, когда она оставит в покое мою мать, и не раньше.
Она лживая, скверноумная старуха, которой нельзя доверять в
респектабельном доме - и если бы я вел себя лучше, я бы понес за нее наказание
за то, что она наговорила."

"Ты говоришь о законе", - ответил Джек. "С таким же успехом ты мог бы говорить и о
пророках. В наши дни один такой же прогнивший, как и другой. Закона нет
что слаб, что экономия мужчины могут быть взяты из кармана на
первый вор, который поставляется вместе с честным лицом; и он бессилен.
Тридцать пять фунтов - это все, что у него было от меня, а закон смотрит на это дело.
И ничего не делает.

"Потому что ему нечего делать", - предположил мистер Элфорд. "Закон
нельзя делать кирпичи без соломы...

"Только то, что она может делать ... когда сама составляет смету расходов",
ответил Джек. "Они чертовски умны в этом; но позволь негодяю украсть у меня
мои сбережения, и закону наплевать на медный фартинг. Почему? Потому что я
беден".

"В фунте ничего не должно быть задекларировано?" спросил старик
у костра. "У него восемь, десять моих, и я надеюсь нам
может вам немного назад, если это только шиллингов".

"Ты ничего этого не увидишь, старик", - заявил Хед. "Там было не так уж много денег.
более чем достаточно, чтобы заплатить за гроб этого человека. И слезы, пролитые при
его могила! Я смеюсь, когда думаю обо всех этих чайках и парсонах,
с их вытянутыми лицами, думающих, что они хоронят хорошего человека и
горящий огонь ".

"Горящий свет сейчас, если раньше им не был", - сказал Голлоп, возвращаясь к
своей любимой теме.

"В душе ты подлый пес, Джек", - выпалил сын покойного мистеру
Хеду. "Со всем вашим шумом о справедливости, свободе, правильном и
неправильном, никто на земле не сможет быстрее показать зубы и хуже зарычать
если у него отнимут его собственную кость. Ты знал Натана Баскервилля - никто
знал его лучше тебя. И ты прекрасно знаешь это, несмотря на все его недостатки
и глупая, щедрая манера играть со своими деньгами и деньгами других людей
ну, вы знаете, что в этом человеке был большой дух. Он имел в виду
всегда ужасно добрый. Он не взбивал перья в собственном гнезде. За сотку
проклятие, что с ним сейчас, есть тысячи, которые благословили его в прошлом
лет. Но это проклятия приходят домой на насест и правила могилу ;
благословения забыл".

Глаза молодого человека засияли, а от его красноречия в баре на мгновение воцарилась тишина
.

Джек Хед вытаращил глаза.

"Говорит Марк Баскервиль", - сказал он. - Тем не менее , он привык к этому
говори! Но я не знал, что ты тоже мягкий человек, Хитман. Что было
NAT для вас, или вы в НАТу, что вы можете встать на него и соединиться с этой
бред в лицо фактам? Где мои деньги? Когда ты мне скажешь
это, я скажу тебе...

"Кто знает, не забыли ли тебя в конце концов, Джек?" - перебил Джо.
Войси. "Никто не был разорен. Есть несколько и
там-особенно ужасно бедные люди, как были их деньги
хорошо."

"Я знаю об этом все", - ответил начальник; "'это тот дурак, священник.
Мастерман имеет не больше представления о справедливости, чем любой другой служитель церкви,
и его просто выбрали в соответствии с его собственной фантазией, и он сделал это
для этого человека и для того человека из своего собственного богатства ".

"Ни с одним мужчиной он этого не выдумывал", - поправил Голлоп. "Это только в
случае с некоторыми нуждающимися женщинами, с которыми он признался. Вдова здесь
и там были выплачены деньги в полном объеме. Я набрался смелости спросить адвоката
Попхэм по этому поводу; но он не очень вежливый человек, и он отделался от меня
ответом юриста, который ничего не значил ".

"Однако хорошо известно, что это Мастермен", - сказал Войси.

"Да; хорошо известно нам; но не широкой публике. Некоторые думают, что
это сам юрист; но это дикое высказывание. Последнее, что он сделал бы.
Он и так останется без гроша в кармане ".

В этот момент в баре "Белый шип" было представлено необычное зрелище с участием женщины.
Вошла Сьюзан Хэкер.

Несколько присутствующих знали ее, и она нравилась мужчинам. Она понимала, что такое
секс, и могла дать столько, сколько получала. Она мало чего ожидала в этом плане
вежливости или здравого смысла от них, и она редко разочаровывалась.

"Привет!" - воскликнул Хед. - Значит, ты на пути к падению, Сьюзен? Это
твой старик, без сомнения, доводит тебя до пьянства!

Пышнотелая женщина оттолкнула Джека со своего пути и подошла к стойке.

"Не обращайте внимания на эту коробку с соусом", - сказала она. "И он"
достаточно взрослый и уродливый, чтобы понимать лучше, можно подумать. Капельку джина
горячего, пожалуйста. У меня пальцы замерзли, и мне еще нужно спешить домой ".

"Как тебе "Ястреб"?" - спросил мистер Войси. "Мы все подумали, когда бедный старый
Натана разозлило, что он заявился со своими денежными мешками - зная
этого человека, не так ли, соулз?

Эта превосходная шутка вызвала смех, пока Сьюзан не остановила ее. Она отнесла
свой бокал к огню, сняла облезлый меховой палантин с большого
плечи и поочередно грела ноги.

"Забавный ты старый дурак, Джо - достаточно забавный, чтобы смешить других дураков
. И почему Хамфри Баскервиль должен тратить свои деньги на кучу
глупых людей? Кто из вас вышел бы вперед и помог ему, если бы ему было
тяжело?

"Я бы сделал это", - сказал Джек Хед. "Со своим мнением я бы помог любому бережливому человеку.
этот мертвец впустил меня, если бы я мог. Но меня впустили самого.
И ты прав, называя нас дураками, потому что такими мы и были ".

"Во всех отношениях есть причина, по которой твой хозяин мог подумать о своем брате
доброе имя и исправлю зло, причиненное человеком, который был здесь до меня",
беспристрастно заявил мистер Элфорд.

"Почему?" - спросила миссис Хэкер. "Почему вы говорите, что это причина? Если это причина
для него, то такая же причина и для любого другого мужчины, который может позволить себе
починить это."

"Вот что я вам скажу", - аргументировал Джек голове, но ни один не согласился с ним.

"Запрет не наше дело, но это Хамфри Баскервиль", - заявила
мытарь. - Покойный был его родным братом, и единственным. Ради
чести семьи он должен был выступить сам, а не оставлять это делать пастору
и другим посторонним.

"Поскольку ваш брат поступает неправильно, не ваше дело исправлять
зло", - ответила миссис Хэкер. "Кроме того, хорошо известно, что
благотворительность начинается дома".

"И останавливается там", - предположил Голлоп. "Без сомнения, в Ястребином доме вам с ним
уютно, как жукам в древесной коре, в то время как другие люди не
знают, где найти крышу, чтобы укрыть их".

"В любом случае, у них была бы низкая скорость, если бы они повернулись к вам", - сказала она.
- Это похоже на твою круглоглазую глупую наглость - говорить так о человеке
лучшем, чем ты когда-либо был или будешь, или знаешь, каким можешь быть. Он не запретил
я полагаю, что обязан рассказать вам, куда он тратит свои деньги; и если бы вы были
хотя бы вполовину таким хорошим человеком ... но что вы можете ожидать от Голлопа, кроме как
ворчуна? Вы бедное поколение, ты и твоя сестра - Бог знает, кто из вас хуже.
"Браво, Сьюзен!" - воскликнул он.

"Браво, Сьюзен! Выпей со мной еще по капельке", - крикнул Хитман Линтерн,
и она согласилась.

"Что ты знаешь и чего не знаешь?" - спросил Хед через некоторое время. "Будет ли
ваша старая компания делать что-нибудь или ничего?"

"Я не знаю. Но одно я знаю точно, что все ваши дикие россказни здесь внизу
о его деньгах - глупая ложь. Мы живем достаточно тяжело, я могу обещать
это, что бы вы ни думали. Если каждый человек потратил свои деньги, так
мудры, как Хамфри Баскервиль, вы бы не пили в этом баре
теперь, вместе со своими законными женами и семьями, помогать бедным
женщин, чтобы найти немного радости в жизни. Но я знаю тебя; ты берешь на корабль
кучу детей и оставляешь их матерей выполнять за них всю ужасную работу
, в то время как ты приходишь сюда каждую ночь, как лорды, и отмокаешь, и
болтаешь, тратишь деньги и наводишь порядок в мире, а потом возвращаешься домой.
неподходящая компания для собаки..."

"Спокойно - никаких проповедей здесь - правило адвокатуры", - сказал мистер Войси. "Вы
думаешь, мы все пустышки, потому что ты нарисовала пустышку, Сьюзен. Да, пустышку
ты нарисовала, хотя могла бы заполучить меня в начале сороковых.

"Ты! Я был бы лучшим человеком, чем с десятком горох-палки"
парировала Сьюзан. "И я нарисовал не пробел, я нарисовал Хакера, который был бы
сейчас здесь, учил бы вас, ребята, пить, если бы Господь пощадил его. Ты
теперь даже пить не можешь - таким хилым ты вырос. Хакер, при всех своих
недостатках, был прекрасным человеком; и Хамфри Баскервиль в своем роде тоже.

- Говори дальше, но говори с целью, Сьюзен. Что он сделал? Это
вопрос. Вы не собираетесь говорить мне, что он ничего не сделал, - предположил
Мистер Хед.

"Я вообще ничего не собираюсь вам рассказывать, потому что я вообще ничего не знаю"
. Он не спрашивал меня, как потратить его деньги - и вас тоже.

"Скажите нам, кому он помогает ... если вообще кому-нибудь помогает", - настаивал мужчина. "Как это?
никто не вернул мне мои деньги? Вы можете упомянуть-если у вас есть
мужество, чтобы сделать это, что я хочу, чтобы мои чуть назад, так же как'others т; и
мое-вполне для меня столько, сколько тысяч Нед Баскервиль была для него".

- Благотворительность начинается дома, - повторила Сьюзен, - и я снимаю с вас свою шляпу,
хотя туман и лишил керла перышка, но если он что-то и предпримет, то в первую очередь для себя.
Я полагаю, он из таких. - Это люди из Кэдуорти? - Спросил я.

- Они из Кэдуорти?

- Да. Не то чтобы я думал, что он что-нибудь предпримет; но если он это сделает, я буду здесь.
 Миссис Баскервиль очень недоброжелательно отнесется к мысли об
отъезде. Она прожила здесь всю свою замужнюю жизнь и перевезла сюда всех своих
детей. Но ей пора уезжать. Они все свободны после Дня Леди.
Новый владелец запросил слишком высокую арендную плату. "

"То же самое и с нами", - сказал Хитман. "Эти люди, у которых есть
теперь у них много дел", - груша думает, что ферма в Дартмуре - золотая жила.
 Мы с мамой тоже уезжаем.

Миссис Хэкер снова выпила.

"И после этого бокала, один из вас, ребята, должен будет зайти ко мне",
сказала она.

"Мы придем, если ты обещаешь выпить на другом конце,"
объявлен Хитман; но Сьюзен повернулась к Джеку голову.

"Тебе лучше приехать, Джек", - заявила она.

Он проявил безразличие, но она надавила на него, и он согласился.

"Если у меня есть мужчина, который позаботится обо мне, спешить некуда", - заключила она.
"Меня и так ждет взбучка".

"Легкая душа" продержалась до закрытия, а затем мистер Хед
выполнил свое обещание и пошел домой рядом с ней сквозь туманную
ночь. Она постоянно отдыхала, пока взбиралась на холм к Вересковой пустоши, и
говорила без умолку. Сьюзен была возбуждена и словоохотлива, как
результат того, что слишком много выпила. Хед, однако, не утерпел и
получил самую поразительную и неожиданную информацию.

Он упомянул позицию Хитмана Линтерна и его пламенный подход к делу.
"чемпионат мертвых".

"Я думал, что он подошел бы и сбил меня с ног, потому что я сказал
Голая правда о мужчине. И он отрицал, что его мать была
лучше на копейку, когда Натан умер. Но как об этом, когда он был
жив?"

"Истинная правда", - ответила Сьюзен. "Возможно, меня сбил с
перо, когда-но нет, что я говорю?"

Он учуял тайну и под углом к ней.

"Конечно, вы сами как бы из семьи Баскервилей, и
Я не имею права спрашивать вас о чем-либо; только такой человек, как я, с репутацией
здравомыслящего, отличается от болтунов. Правда есть правда, как ты говоришь,
и правда выйдет наружу. Но Элиза Голлоп ... конечно, она ничего не знает.
Она не умела хранить секреты, как ты или я.

Миссис Хэкер снова остановилась и тяжело задышала в темноте. У нее
язык чесался рассказать ужасную вещь, известную ей; но ее спутанные
чувства боролись с этой неприличностью.

"Двое часто могут хранить секрет, который разоблачает одного", - сказал мистер Хед
со знанием дела. Он считал, что Хамфри Баскервиль был платить часть
долги его брата; а так как эта процедура может доходить до него, он
почувствовал панический интерес к ней. Миссис Lintern нисколько его не касается. Он
просто упомянул ее. Но Присцилла была темой, которая заполняла
Разум Сьюзен исключал все второстепенные вещи, и она трепетала от желания
поделиться своими знаниями. До сих пор ее не одолевало искушение довериться кому-либо другому
но теперь, когда рассудок был ослаблен, а честь
затуманена выпивкой, она жаждала выговориться. В любой другой момент такой
желания должны были подавлены по причине признания личного
неправомерные действия, которые оно повлекло. Теперь, однако, она не помнила что.
Она только жаждала рассказать и совершенно забыла, откуда узнала.
Таким образом, в то время как Хед, преследуя личные цели, пытался выяснить, является ли мистер
Баскервиль был заплатив долги брата, Сьюзен предположила, что его
разум работал по совсем другой вопрос: отношения между Присцилла
Умерший брат Lintern и Хамфри.

Миссис хакер знал правду. Она приобрела его самым грубым образом,
подслушивая под дверью во время разговора между любовницей Натана
и ее хозяином. Эта потрясающая информация сожгла ее душу до глубины души
с тех пор она страдала; но существовала тысяча причин для сохранения тайны
. Ее собственное доброе имя было затронуто не меньше, чем чье-либо еще. Она
не могла прошептать ни слова ради своей репутации; и причина, по которой
гораздо тяжелее для нее была заслуга Элизы Голлоп.

Элиза смутно догадывалась о том, что теперь знала Сьюзен; но в результате ее
скрытых намеков Элиза пострадала в общественном мнении, поскольку мало кто
поверил ей.

Подтвердить слова Элизы и одобрить ее выводы было последним делом
что миссис Хакер хотел бы это сделать; и все же такова была магия
умение алкоголя маскироваться под разум, справедливость и
право - такова также его способность скрывать опасность - что теперь это сбивало с толку.
женщина упала. Она была достаточно умна, чтобы заставить Джека пообещать на Библии
поклялся, что сохранит ее тайну; и тогда она сказала ему последнее
, что он ожидал услышать.

С острым интересом он ждал, чтобы узнать дальнейшие намерения Хамфри
уважая кредиторов своего брата; вместо этого он широко слушал
разные факты.

"Я скажу тебе, если ты поклясться на этой книге, чтобы сохранить его для себя.
Я буду лучше, говорил он. 'Это слишком большой для одного
женщина-там-все, что Джин-я знаю, что отходить мой язык даже
пока я говорю. И все же, почему бы и нет? Ты честен. Я уверен, что я
не могу сказать, что я должен делать. Ты мог бы сказать, что это не твое дело.
моя, и я не желаю никому из них зла - ни за что на свете.
Я.

- Я клянусь хранить молчание, моя дорогая женщина. И это твой здравый смысл,
а не твой наперсток со спиртным, заставляет тебя хотеть поговорить со мной. Если не я, то
кто? Я из тех, кто умеет хранить секреты, как могила
умеет хранить своих мертвецов. Я друг вам и мистеру Баскервилю
обоим - его лучший друг, можно сказать.

"Одним словом, это естественно, что юный Линтерн... Ты клянешься, Джек... на своей
Библии ты клянешься, что не пикнешь?"[1]


[1] _сквик_- нарушить молчание.


- У меня его нет, но я готов поклясться на твоем. Ты можешь мне доверять.

"Это было естественно, поскольку Линтерн разозлился там, внизу, и тебе повезло
не почувствовать тяжесть его кулака. За что ... за что? Он - сын Натана
! Истинная правда. Они все его: Кора, другая девочка и Хитман.
Их мать рассказала моему хозяину так много слов; и я слышал, как она говорила
ему. Я как раз направлялся в комнату, но по какой-то причине остановился у двери
и, прежде чем я успел отойти за пределы слышимости, я уловил это. Вот!"

"Скажи, что ты подслушивал, и покончи с этим", - сказал мистер Хед. Он
воспринял эту потрясающую новость очень спокойно и посоветовал Сьюзен поступить так же.

"Чем меньше ты будешь думать об этом, тем лучше. Что сделано, то сделано. Мы
не знаем ни о каких правах на это, и я не из тех, кто может винить
кого бы то ни было - женщину или мужчину - за их личные действия. Это всего лишь действия Натана.
Я набросилась на него за публичные действия, и если бы Хитман был дважды его сыном.,
Я бы не побоялась высказаться, если бы это было вопросом справедливости ".

"Я не должен был вас предупредить, но мой разум пустого в порожнее, если есть
капли джина в животе. Мне пришлось отпустить ее сегодня вечером. Если бы я не
рассказал вам все, что знал, так что, как бы там ни было, я рассказал бы мистеру Баскервилю
ему самому, когда я вернулся; и тогда выяснилось бы, что я
подслушивал под дверью - потому что я подслушал, да простит меня Бог.

Сьюзен залилась слезами, но Джек повторил свои обещания и оставил ее в покое.
Сносно собранной. Признание успокоило ее разум, успокоило ее
возбуждение, а также заставило замолчать язык.

Джек попытался узнать больше о том, что интересовало его лично,
но по этому вопросу она ничего не знала. Она поверила общему сообщению
что мистер Мастерман по тайному соглашению с адвокатом,
помогала беднейшему из кредиторов Натана; и она склонялась к
мнению, что ее хозяин не приложил руки к этой филантропии.

Они расстались у садовой калитки дома Сьюзен, и мистер Хед оставил ее
там; но не раньше, чем она заставила его еще раз со всей торжественностью поклясться
хранить тайну.




ГЛАВА V

Как заметил Хамфри Баскервиль своему племяннику Неду, несчастье
обычно сильнее поражает слабых, чем сильных, и ленивый человек страдает
от внезапных неудач больше, чем его сосед, который может зарабатывать на жизнь.
какие могут быть неприятности.

Руперт и его жена были готовы искать новый дом, и Милли, в
глубине души, меньше страдала от этих невзгод, чем кто-либо из
родственников ее мужа. Удар ничего у него не отнял, поскольку он
ничем не владел. Работать, чтобы завоевать Кэдуорти, было больше невозможно,
но он мог преуспевать и постоянно откладывать деньги, как и в любом другом месте; и
перемена в их жизни означала для Милли нечто стоящее. В ее
сердце было его тайное желание, что ее будущий ребенок может родиться в ее собственном
дома. Как мужу теперь он ждал своего времени, и не
немедленно ищите работу, потому что Хамфри Баскервиль распорядился отложить.
Его причина не была названа, и он не стал бы давать никаких обещаний;
но он дал совет, и Руперт им воспользовался.

Горе миссис Баскервиль, покинувшей свой дом, оказалось чрезмерным. Она
принадлежала к тому легкому типу людей, которые рады доверить свои дела
любому способному человеку, и сейчас она страдала от этой внезапной
катастрофы, как страдал Нед. У нее было очень мало денег, и она была
вынуждена заботиться о пропитании своих сыновей. Было предложено, чтобы
она и Мэй нашли коттедж в Шоу; но выставлять напоказ ее бедность
каждый день перед глазами, которые видели ее процветание, ей было нехорошо.
Ей было трудно принять решение, и в конце концов она надеялась продолжить жизнь в какой-нибудь
более отдаленной деревушке. Все по-прежнему было приостановлено, и весна уже наступила
. Пока будущий театр тяжелого труда Неда не будет определен, его мать не будет
ничего предпринимать. Она верила, что он может получить респектабельный пост,
но работу никто не предлагал. Младшего сына Эстер, Хамфри,
обеспечивал друг, и теперь он работал с Солом Ласкомбом в
Trowlesworthy.

Потом пришла свидание в течение шести недель после отъезда семьи. В
сборы продвигались, а до сих пор ничего не было решено окончательно. Нед
был встревожен; Руперт ждал, что скажет его дядя. Он
знал о хорошей работе в Корнвуде, и было решено, что его мать и
Мэй тоже должны переехать в коттедж в этом церковном городке, если только Нед
не найдет какую-нибудь работу в течение следующих нескольких недель. Тогда его планы
могли бы помочь определиться с их собственными.

В этот момент, неожиданно мартовским вечером, приехал их родственник
из Хоук-Хауса, и Руперт встретил его у внешних ворот.

"Твоя мать здесь?" - спросил всадник, и когда он услышал, что
семья была внутри - за исключением Неда, который остался в Тавистоке в своих поисках - он
спешился и подошел к ним.

В доме царили беспорядок. Там были упаковки-в случаях,
каждый номер, но меньше, чем фрагмент товаров Хестер оставит ее
дома. Отныне ей предстояло жить в маленьком коттедже, а ее мебель,
а также большая часть фарфора и других драгоценных вещей, вскоре должны были быть
проданы. Период ее величайшего горя давно миновал;
в течение многих месяцев она смиренно смотрела в будущее и вернулась
к своему обычному спокойствию. Они с дочерью могли даже планировать свою
соберите немного вещей в новом коттедже и снова улыбнитесь вместе. Они
приспособили свои умы к изменившимся условиям; они просчитали
вероятный результат продажи, и миссис Баскервиль, сбитая с толку этими
значительными переменами к ее прежнему легкому и безмятежному оптимизму, упала
на противоположной крайности.

Теперь она не надеялась на улучшение будущего, не предвидела никакой
возможности найти подходящую работу для Неда и была нема, как раненый
лошадь или корова, даже несмотря на трагическое предположение о призыве ее сына на военную службу.
Это он открыто обсуждал, но обнаружил, что ни один из них не проявлял никаких
ужаснувшись такой возможности, он вскоре снова отбросил ее.

К этим людям подошел мистер Баскервиль - маленький, серый, мрачный. Его глаза
доставляли ему некоторые неприятности, и их ободки покраснели. Они
втайне думали, что он никогда не выглядел так уродливо, и он открыто заявил
, что редко чувствовал себя хуже.

"Это время года, которое всегда беспокоит меня", - сказал он. "Подагра,
гравий, ревматизм, люмбагия - все это на мне вместе взятое. Природа - ростовщица,
Эстер, как ты, возможно, еще узнаешь, несмотря на то, что ты сохраняешь здоровье.
Она разоряет три части мужчин, которых вы встречаете, задолго до того, как они расплачиваются
щепотка пыли, которую они позаимствовали у нее. Процентная ставка на
жизнь слишком высока, и это факт, даже если ты так бережно относишься к
своим силам, как тебе заблагорассудится, и так же скупо относишься к своим жизненно важным частям, как и я
всегда таким был.

"Похоже, у тебя воспалены глаза", - сказала его невестка. "У Вивиан
однажды было то же самое, но доктор вскоре вылечил их".

Они сидели на кухне, и он поговорил с Мэй.

- Если вы поторопитесь с чаем и заварите мне чашку покрепче, я буду вам благодарен. Я чувствую,
что это пошло бы мне на пользу.

Она немедленно повиновалась, и Хамфри проявил совершенно необычную словоохотливость
и эгоизм, продолжали обсуждать себя.

"Для всех моих тушей быть под мухой, мой разум довольно ясно
меня. Все шло хорошо, я рад сказать, что и вы могли бы подумать
Я---- Однако, несмотря ни на что. Возможно, это запрет не на минуту
рассчитывать нужно на процветание любой другой. Нет ничего
как здоровье, в конце концов. Теперь ты почувствуешь себя более умиротворенной,
Эстер, теперь ты знаешь самое худшее?

"Достаточно умиротворенной", - сказала она. "Я не виню себя, и это напрасно"
Винить мертвых. Учитель доверял своему брату Натану, как и ты доверяешь
весна принесет листья. Поэтому было правильно, что я
должен был сделать то же самое. Когда умерла Вивиан, все было передано в его руки. Даже
если бы я и захотела, мне не разрешили ничего делать. Но, конечно, я тоже
доверяла Натану. А кто не доверял?"

"Я этого не делал, никогда - Руперт подтвердит меня в этом. Я никогда не доверял
ему, хотя я завидовал искреннему уважению, с которым мир
относился к нему. Мы завидуем в другом тому, чего лишены сами - даже недостаткам
иногда. И все же я довольно весел здесь и там - для себя. Ты
слышал что-нибудь еще о его смерти и моей причастности к ней?"

"Много", - ответила миссис Баскервиль. "И большинство понимающих существ
вполне привыкли видеть вашу сторону. Только кое-кто из мужчин
настаивает на том, что вы были неправы".

"Я могу сказать вам, что преподобный Мастерман не смог найти никаких аргументов
против этого. Он недавно приходил ко мне. Он не стал бы ограничиваться рассмотренным случаем
, но выступил против принципа в целом. Когда Я
прижали его к Нейтан наконец, сказал он, хоть и нехотя, что он
верила, что он сделал бы не меньше его собственный брат. Это
довольно хорош для меня, а?"

- Мой дядя Ласкомб считает, что вы поступили правильно, - заявила Милли.

Вскоре Мэй позвала их к столу и подала Хамфри чай.

Он поблагодарил ее.

"Без сахара", - сказал он, - "и тебе тоже не следует его есть, Мэй.
Неприятности, похоже, не сделали тебя уже в талии".

Девушка попыталась улыбнуться, и ее семья уставилась на нее. Шутливость этого человека
была проявлением почти беспрецедентным. Если он когда-либо и смеялся, то это было
горько вопреки порядку вещей; но сейчас он шутил добродушно.
Результат был несколько болезненным, и никто не скрывал эмоции
дискомфорта и скованности.

Старик заметил их удивление и немного пришел в себя.

- Возможно, вы удивитесь, как это я так много говорю о своих делах.
 Полагаю, я делаю это нечасто. Что ж, давай оставим их и
пойдем к тебе. Ты нашел работу, Руперт?

- Я смогу, когда ты скажешь. Мартин из Корнвуда зовет меня,
и мама может приехать туда. Мы посмотрели два дома, любой из которых
очень подошел бы ей и Мэй. Один, рядом с церковью, ей нравится
больше всего. Недалеко отсюда есть коттедж, который подойдет мне и Милли ".

"Зачем устраивать дорогостоящий переезд, когда можно жить в Шо-Прайор?"

"У меня есть чувства", - ответила вдова, а тепло. "Вы не можете
думала, что я поеду".

Мистер Баскервиль-задал еще один вопрос.

"Столько для тебя все, тогда. А что с Недом?

"В Тэвистоке, изнашивает кожаную обувь, пытаясь найти работу".

"Если он только изнашивает кожаную обувь, ничего страшного".

"Он рассказал нам, что ты предлагал в прошлом году, и я уверена, что это было сверх того,
что сделали бы многие мужчины", - заявила мать Неда.

"Я могла смело предложить это", - ответил он. "Это только для того, чтобы сказать, что я удвою"
"ноль". Он никому не стоит коробки спичек в неделю".

"Они были очень близки к тому, чтобы отдать его в школу верховой езды, когда он предложил пойти туда"
.

"Но не совсем".

"И это натолкнуло его на мысль записаться в конные солдаты. Он знает
все об этом, заодно и о том, что служил в йоменри.

- Записаться? Ну, работает человек-солдат, у всех счетов, хотя я
провести работу тис дьявола к себе, просто последние пакости Сатаны находит для
праздные руки-делать".

"Все равно это придало бы здравый смысл Неду", - возразил Руперт. "
Дисциплина, связанная с этим, пошла бы ему на пользу, и он мог бы подняться".

- Но вы говорите, он этого не делал?

"Нет", - ответила миссис Баскервиль. "Он этого не делал. Я, со своей стороны, так много страдал
, что, когда он обрушил на меня этот ужас, у меня
не осталось ни слезинки, которую можно было бы пролить. И спокойно я воспринял это скорее
разочаровал его, бедолагу. Он был вправе ожидать, чтобы увидеть меня и
Возможно, если бы не Руперт, он был бы ужасно поражен такой мыслью; но мы уже прошли
через столько всего, что ни за что на свете не смогли бы смириться с этим.
об этом. Я уверен, что мы оба плакали реки, - воскликнул себе сухая, то
могли бы сказать-когда кора Lintern бросил его; но это был последний
солома. Все происходящее оставляет нас ошеломленными и глупыми, как
овцу, наблюдающую за тем, как убивают другую овцу. Мы не можем больше страдать ".

"Даже когда Нед ушел довольно раздосадованный, потому что мы восприняли это так спокойно, и
сказал, что покончит с собой, мы ничего не предприняли - правда, мама?" - спросила
Мэй.

"Нет", - ответила Эстер. "Тогда мы уже ничего не делали и не заботились - даже о Нэде.
Кроме того, он так ужасно предлагал проделать дыру в воде.
часто, бедняга. Это был тот случай, когда я почувствовал, что Господь позаботится
о Своих. Возможно, Нед еще совершит что-нибудь полезное в этом мире. Он
вел себя очень храбро в этом деле - храбр, как лев. Это не имеет значения.
для меня. Я стар и долго здесь не пробуду. Но для него и Мэй
это было ужасное совпадение ".

"Нед сумасшедший и всегда им будет", - заявил Хамфри. "Руперт, вот, это
разные, и никогда не боялась работы. Удача не падала с него,
и все же она была его удача приходится сталкиваться невезение, если вы
понимаю. Деньги, пока вы не научитесь ими пользоваться, будут оружием
в руках дурака; и успех в любой форме одинаков. Если это произойдет
прежде, чем ты осознаешь ценность и силу этого, это станет проклятием и опасностью.
Это заставляет тебя криво смотреть на жизнь и вести себя слишком гордо, и
приносит вред и горечь. Я знаю, никто так хорошо не знает ".

Они не ответили. Затем Мэй встала и начала собирать чайные принадлежности.

Хамфри оглядел разгромленную комнату, и его взгляд остановился на
пустой каминной полке.

"Где все joanies?"[1] - спросил он. "У тебя раньше были две большие
Китай цифры наверху".


[1] _Joanies_--украшения из стекла или фарфора.


"Некоторые уже упакованы, а некоторые пойдут на распродажу. Вы имеете в виду эти две штуки.
Мне сказали, что они стоят денег", - объяснила миссис Баскервиль.

Затем посетитель сказал, что очень удивило ее.

"В могиле не отдам тебя теперь неприятности, - заметил он, - но в могиле не сохраняем тревогу в
конец. Дай-ка я посмотрю, как их вернут на место.

Милли удивленно посмотрела на Мэй. Первой ее мыслью было возразить по этому поводу.
но Мэй действовала.

"Они только в соседней комнате, с другими вещами на продажу", - сказала она
. "Ты можешь посмотреть их снова, дядя, если не возражаешь".

Руперт заговорил, когда она вышла из комнаты.

"Почему бы тебе не купить их, дядя? Они бы прекрасно смотрелись у тебя дома".

"Поставь их обратно на полку", - ответил мистер Баскервиль. "А что такое
более того, вы можете быть рады узнать, что они могут на этом остановиться, а можете и не радоваться. Это
совершенно не имеет значения, и я не желаю об этом говорить, но ты
можешь оставаться, Эстер, если не хочешь устраивать
меняйтесь в своем возрасте. Ты должен уладить это с Рупертом и твоим
дартером. Одним словом, я поговорил с владельцем фермы, и он
согласен.

"Я знаю, что он огромен", - ответил племянник Хамфри", но я не
пленявшему его аренды."

- Было бы лучше, если бы ты держал рот на замке, пока не выслушаешь меня.
Я собирался сказать, что мистер Уэсткотт из Кэнн Куорриз, который лишил права собственности
по закладной на этот дом, полученной после смерти вашего дяди, мистер Уэсткотт
согласен уступить мне Кэдуорти; и, одним словом, Кэдуорти мой.

В этот момент вошла Мэй со старинными фарфоровыми фигурками. Она погрузилась в
глубокое молчание и вернула кукол на их прежние места на
каминной полке. Казалось, что этот поступок нес в себе поддержку и
подтверждение поразительной вещи, которую Эстер Баскервиль только что
услышала.

Хамфри заговорил снова.

- Мимо зажигания свечей и подношения снега с севера. Мне пора.
Уходи. Возьми моего пони, Руперт, а потом сможешь немного попутешествовать по
на обратном пути со мной."

Его племянник был рад не будет. Очень эмоциональный настрой начал
обязанности воздухе. Эстер говорила, а ее дочь, взрослый
белые и круглые глаза, пытался поговорить.

"Ты хочешь сказать ... ты хочешь сказать, что мы все можем остановиться, а Руперт может продолжать здесь?"
сказала она наконец.

"Если он сочтет это достаточно хорошим. Он выкупил часть дома
уже, как он думал, у Неда. Я могу обсудить все это с ним.
А что касается вас, женщин ... Что ж, вы привыкли к обходам Кэдуорти, и
Я привык к вашему присутствию. Вы ничего не сделали, кроме как доверились слабому мужчине.
Я не хочу, чтобы для тебя все синее [2] уже сошло на нет. Но Я
ждал до сих пор, потому что вы видите, оглядываясь назад, что вы будете не
тем хуже для страдал несколько месяцев. Я страдал всю свою жизнь, и сейчас мне
не намного хуже, я полагаю. Так что теперь я уйду, и ты сможешь
распаковывать вещи, когда захочешь.


[2] _Blue_-блум.


Они не могли сразу осознать этот великий поворот судьбы.

"Ты уверен?" - спросила его племянница. "О, дядя, ты уверен?"

"Уверен, и уверен, а уверены. Очень хорошая инвестиция, с мужчиной
как твой брат Руперт в работе это для меня. Но пусть он увидит, аренда
выплачивается на гвоздь".

Он поднялся, и миссис Баскервиль попытался подняться, но ноги отказались
чтобы снести ее.

"Принеси мне соли", - сказала она Милли; затем обратилась к своему шурину.

"Я немного шокирована такими новостями", - начала она. "Это сделали мои кости идут
чтобы желе. Это почти слишком много в моем возрасте. Старый терпеть не может радости
как молодые; они, я лучше за обновлениями в беде. Но остановиться
здесь... остановиться здесь ... Это все равно что вернуться после того, как я думал, что ушел.
Я не могу поверить, что это правда. Боже мой, я сказал "до свидания" всему этому.
Худшее было позади ".

"Нет, не было", - ответил Хамфри. "Ты думаешь, что было; но я знаю
лучше. Худшее могло случиться в тот день, когда повозка ждала, а ты встал
и уехал. Сейчас подбодрить себя и выпить капельку духов. И
не ожидайте, что Руперт допоздна. Я возьму его с собой, чтобы
ужин".

Он протянул руку, и женщина поцеловала его. После чего он произнес
звуковые раздражения, взглянул дико на нее, и уставился на его пальцы, как
хотя там была кровь на них, а не слезы. Милли остановилась
с миссис Баскервиль; Мэй проводила дядю до двери и помогла
ему надеть пальто.

- Я ничего не могу сказать, - прошептала она. - Это невыносимо.
об этом ... только... только---- Если бы ты знала, как я любила маму...

- Успокойся, - ответил он. - Не прикидывайся дурачком и ты тоже. Я позволяю тебе волноваться.
чтобы немного сбросить лишний вес - я верю, это было главной причиной; и
теперь ты, конечно, станешь только толще, чем когда-либо. Возвращайся к ней, и
давайте без бреда; и, заметьте, когда я приеду снова, что моя
дом аккуратный. Я никогда не видел такого бардака, в каком ты его устроил.

Он вышел и встретил Руперта у ворот.

"Тебе лучше вернуться со мной", - сказал он. "Я сказал им, что вы будете ужинать
в доме Ястреба. Это даст им время успокоиться. Не нужно ничего, чтобы
взволновать женщину.

"Ничего"! Ты называешь это "ничем"!

Руперт помог мистеру Баскервилю взобраться на пони и пошел рядом с ним.
Уже почти стемнело, и выпало несколько хлопьев снега.

"Зимы ждала марта", - сказал Хамфри; "а я ждала марта.
Вы спросите, почему для меня пусть у всех эта беда. Это сделано для
их хорошо. Они будут ценить то, что у них есть, еще выше теперь, когда это
ускользнуло от них; и ты тоже.

Руперт ничего не сказал.

- Да, - повторил его дядя. - зима ждала нового года, и я тоже.
А теперь тебе решать, остановишься ты на моей ферме или нет.

"Конечно, я остановлюсь".

"Никаких глупых обещаний, имей в виду. Это бизнес. Тебе не нужно благодарить
меня; и, по справедливости, мы должны подумать об этом дураке, твоем старшем брате.
Но будь что будет, Эстер дома до поры до времени.

"Я остановлюсь, пока жива моя мать".

"И немного позже, я надеюсь, если ты не хочешь со мной ссориться. Но если подумать, я
сам буду мертв. Что я должен забыть дальше?
Вот и все. Мы займемся подсчетами после ужина.

"Я знаю, тебе не нужны ни благодарности, ни что-либо в этом роде", - сказал
Руперт: "но ты знаешь меня довольно хорошо, и ты знаешь, что я чувствую по этому поводу.
С твоей стороны это шедевр доброты - делать такие вещи".

"Ни слова больше. Я убил двух зайцев одним выстрелом, как это свойственно моему искусству
. Вот и все. Это очень хорошая ферма, и я купил ее недорого;
и я дешево достал тебя - благодаря твоей матери. Я извлекаю из этого наибольшую выгоду - мой
обычный способ ведения бизнеса.

Они прошли мимо, и снег заглушил топот лошади и человека.
Рядом с домом Ястреб пришел вдруг эльфийский вопль Ночная Сова от
тьма в лесу.

- Тише! - сказал Хамфри, составление. "Списка. Я рад, что мы это услышали
. Неделю назад один сторож хвастался мне, что перестрелял всех
сов на милю в округе; но там все еще есть храбрая птица, которая оглядывается
в поисках ужина.

Сова закричала снова.

"Я очень люблю этот звук", - объяснил мистер Баскервиль.
"И точно так же я рад слышать шум резвящихся ястребов".
и лай лисицы. Они храбрые существа, которые не знают страха, и идут
жизнерадостный в мире врагов. Я их уважаю".

"Говорят, ты никогда не убиваешь змею".

"Не я - я никогда никого не убиваю". Змею нужно жалеть, а не убивать.
Он не станет вмешиваться ни в кого, если не вмешивайтесь в него. Я наблюдал за ними
десятки раз. Они всего лишь смиренные черви, которые ползают по земле.
их животы покрыты грязью, но они вечно смотрят вверх своими
прекрасными глазами. Наверное, так выглядел сатана, когда они сбросили его с небес.


"Ты победил меня", - сказал Руперт. "Ты всегда можешь найти оправдание шалунам,
но никогда мужчинам".

Его дядя хмыкнул.

"Большинство мужчин - шалуны", - ответил он.




ГЛАВА VI

Финансовые невзгоды Джека Хеда не слишком хорошо сказались на нем.
Какими бы ни были теории Хамфри Баскервиля относительно
ценности мирских неудач и тонизирующего свойства невезения для
характера, в случае этого человека исчезновение его сбережений привело к невменяемому
его обычный здравый смысл и указывал на то, что его рациональное мировоззрение не было
основано на надежном фундаменте. В конце концов, казалось, что он оценивал жизнь с точки зрения своего дрянного положения.
В конце концов, казалось, что он ценил жизнь; и
после его потери врожденная резкость и нетерпимость возросли. Он вырос
мрачный, его чувство юмора покинуло его, и его разум, лишенный
этого очищающего и спасительного чувства, стал застойным. В лучшие свои годы Джек
никогда не славился деликатным выбором времени или места, когда настаивал на своем
мнении. Соблюдение приличий в этой связи доставляло ему удовольствие
игнорирование. Он пренебрегал условностями и больше всего любил взрывать свои
бомбы там, где они наверняка вызывали ужас и гнев.
Следуя манере глупых пропагандистов, он редко выбирал подходящий
психологический момент для своих атак; он также не понимал, что половина
сражения в этих случаях может зависеть от удачного выбора возможности.

Наступил вечер, спустя некоторое время после того, как он узнал тайну семьи
Линтерн, когда Хед, возвращаясь в Шоу-Прайор, столкнулся с
Корой, которая шла той же дорогой. Она никогда ему не нравилась, а теперь
вспомнил некоторые агрессивные замечания, недавно брошенные в его адрес ее братом
. Мужчина шел медленнее, чем женщина, и не собирался
обращать на нее внимания, но несколько надменный кивок, которым она наградила его
коснулась его селезенки, и он ускорил шаг и пошел рядом с ней.

"Подожди, - сказал он, - я тебе кое-что расскажу". "Не часто слышишь".
по-моему, это разумно".

Кора, впервые в жизни настроенная совершенно по-серафимски в отношении личных дел, проявила
терпение.

"Я немного спешу, но у меня всегда есть время прислушаться к здравому смыслу", - сказала она
.

При такой неожиданной встрече мистеру Хеду оказалось, что ему нечего сказать. Об одной
знакомой в то время жалобе на Кору он на мгновение
забыл. Поэтому он вернулся к ее брату.

"Ты мог бы сказать Хитману, что я был немного зол на то, как он разговаривал со мной
две ночи назад. У меня столько же прав на свое мнение, сколько и у него, и
если я скажу, что покойный Натан Баскервиль был не лучше, чем следовало бы
быть, а не прямым, богобоязненным человеком, каким он заставил нас думать ... Ну, я
говорю только то, что все знают ".

"Это правда", - сказала она. "Конечно, очень многие люди знают это".

"Именно так. Тогда почему он на меня так набрасываться, как если бы я был
злословие мертвых? Истинная правда, и его запрет-не преступление, чтобы сказать
правду о человеке после его смерти, больше, чем его, пока он
жив".

"Больше. Очень часто вы не знаете правду, пока человек погиб.
Мой брат слишком мягкую. Все же, вы должны говорить людям, как вы
найти их. И Хитман не ссорился с мистером Баскервилем, хотя
большинство разумных людей, по-видимому, ссорились. Он был хитрым человеком, и никто
не может притворяться, что он был честным или прямолинейным. Он оставил после себя много горя
".

Отношения между коре и Натан Баскервиль вдруг вспыхнули
в памяти Джека. Ее замечание, сказал ему другой факт: он судил с
то, что она не может знать истины. Казалось невероятным, что
Кора могла высказать такое чувство, если знала, что та говорит о своем
отце. Затем он вспомнил, что Хитман наверняка знал правду, и
он предположил, что Кора тоже должна знать это. Таким образом, она раскрывала
свои истинные мысли, уверенная в том, что, поскольку ее спутник будет
не знать об отношениях между ней и мертвым, ей нужно
притворяйся, что не испытываешь к нему обычного уважения. В другое время Джек
Хед, возможно, одобрил бы ее откровенность, но сегодня он намеревался
поссориться и предпочел разозлиться на этот нефилимский дух. На этот счет
рот его был закрыт, но тут к нему вернулось
воспоминание о ее последнем достижении. Он напомнил ей об этом и с горечью оценил
ее.

"Очень хорошо для вас, чтобы соединиться с нечестными мужчинами и нечистых делишках," он
парировал. "Ты, который не знаешь, что такое честный поступок ... Ты
который бросился на одного парня и заставил его повеситься, а теперь бросил
над другим. Ты можешь суетиться, флиртовать и ходить быстро, но я пойду пешком.
к тому же быстрая, и я говорю тебе, что ты не лучше жигули.
девчонка - бессердечная, жадная, ни на что не годная. Ты бросаешь Неда Баскервиля.
после того, как годами держала его на крючке. И почему? Потому что он пришел
в мире с собой на пробежку, а ты знал, что тебе придется работать, если
вы его забрали, и не могли носить изысканные перья и APE скотски
люди, которые разъезжают в каретах."

Ее губы сжались, и она сверкнула на него глазами.

"Ты глупый дурак!" - сказала она. "Ты, из всех остальных, винишь меня ... ты,
которые никогда не уставали кричать о том, какой никчемной тварью был этот человек.
Вы должны были бы первым сказать, что он должным образом наказан, и первым
сказать, что я поступаю правильно; и вы бы так и сделали, но только потому, что
ты сбросил несколько грязных фунтов, ты визжишь и рычишь на всех подряд
. Ты настолько умен, что, возможно, скажешь мне, почему я
должна выйти замуж за нищего, который не может найти работу ни далеко, ни близко, потому что он
никогда не учился работать. Почему я должна оставаться с таким человеком, и
заводить для него детей, и убивать себя ради него, и ходить в приход в
конец? Ты так любишь ставить всех на место, может быть, ты исправишь
меня ".

Другой не был готов к такой энергичной контратаке.

"Очень хорошо для вас, чтобы буря, - сказал он, - но ты делаешь это только, чтобы скрыть свой
собственный трусливый характер. Ты притворялась, что влюблена в него, и принимала
его подарки, и заставляла его думать, что собираешься выйти за него замуж, и заступалась за
его в радости, в худшем случае; но это далеко не так. Ты была влюблена только в
его наличные, и этот человек тебе был ни к чему. Я не говорю, что тебе было бы
хорошо выйти за него замуж на минутку; но бросить его, когда он
подавлен ..."

"Ты односторонний идиот, как и большинство других мужчин", - ответила она. "Это
вам, ледяным созданиям, у которых чувств не больше, чем у лягушек, так легко говорить
о "любви" и "ожидании". Ну вот, вы сводите с ума любую здравомыслящую женщину!
Жду, жду - и что со мной будет, пока я жду? Я
прекрасная женщина, старый дурак, неужели ты не понимаешь, что это значит?
Жду-жду - и время подождет? Посмотрите на ворон-ног.
Взгляните на линии между бровями и линий с носом, каждый
стороны, к углам рта. Будут ли они ждать? Нет, будь они прокляты, они
проникайте все глубже и глубже, и никакое растирание не сотрет их, и никакое ожидание
сделает их легче. Так легко блеять о "верности" и
"терпении", если ты уродлив, как горилла, и плоский, как блин. Я
прекрасный, и я бедняк, и у меня есть лишь красоту, чтобы стоять
между мной и поганую жизнь и гнилой смертью в работном доме. Итак,
вот оно. Не проповедуй мне больше своего косноязычия, потому что я этого не потерплю
.

Она была в ярости; все хорошее, что было у нее в голове, на мгновение улетучилось
прочь. Произнося эту тираду, она стояла неподвижно, и мистер Хед сделал то же самое.
Нравится. Он прекрасно понимал ее доводы. Он понимал, что на ее стороне был разум.
но ее нетерпение и презрение разозлили его. Ее основная позиция
он не мог поколебаться, но обратился к второстепенному вопросу и сделал
слабое возражение.

Его ответ удручающе провалился во всех отношениях. Из-за его малости и слабости
она мгновенно воспользовалась этим; и, кроме того, это напомнило ей о том
приятном событии, которое мистер Хед на мгновение изгнал из ее головы
.

"Жесткие слова не улучшат ситуацию для тебя", - начал он. "И быть
красивым снаружи - ничто, если ты чертовски уродлив внутри; и это
кем ты будешь; и это то, что все очень хорошо знают к настоящему времени.

Она усмехнулась ему.

"Речь священника - и при этом плохая. Если вы хотите разобраться с таким
мусором, вам лучше попросить мистера Мастермана научить вас, как это делается. Из всех
людей вы такой мудрый и читаете книги! Что толку говорить, что
ко мне? Это снаружи мы видим, и снаружи мы судим по; и, по
остальное, вы будете делать так, чтобы ум свой собственный бизнес, и не берусь
лекция свое место".

- Очень величественный! Конечно, очень высокий и могущественный. Вот как ты говорил
Хамфри Баскервиль, я полагаю, и у блоха в ухе для
боли. И я дам тебе еще. Важно то, что внутри, а не то, что снаружи,
хотя твой пустой ум думает иначе. И запомни это:
теперь ты будешь просить милостыню, пока не станешь старухой; и это не займет много времени
прежде чем каждая женщина, которую ты разозлишь, швырнет тебе в лицо твой возраст
. Да, теперь ты пойдешь просить милостыню - никто тебя не получит - никто не возьмет
с твоим послужным списком за плечами. Ты останешься старой девой, и старой
девой, которой ты заслуживаешь быть. Ты просто пережевываешь конец этого ".

"Что за зверь ты!", возразила она. "Какой же недалекий, трусливый
существо в том, чтобы ударить женщину так. Но ты слишком рано, как обычно говорили. Кто-то из
таких, как ты, смеет так говорить! Ты, который не так много знаешь о
женщинах, как о кроликах! "

"Я знаю достаточно о мужчинах, во всяком случае, и я знаю, что ни один мужчина не сможет смотреть на
вы опять".

"Лжец! Один человек попросил меня выйти за него замуж несколько месяцев назад! Но я и не думал, что
ты узнаешь об этом первым, когда мы решили, что это должно быть известно.
Он попросил, и он был человеком, достойным называться таковым, и я принял его, так что ты
можешь просто снова проглотить свою собственную ложь и захлебнуться ею.
Ты ужасно любишь говорить, что все вокруг дураки ... Что ж, это займет
тебе потребуется все твое время, чтобы найти кого-то большего, чем ты сам, после сегодняшнего дня. И
никогда больше не заговорит со мной, ведь я этого не допущу. Как и Ваше
щеки--общий крестьянин!--когда-либо разговаривал со мной вообще. И
если ты сделаешь это снова, я скажу мистеру Тимоти Уэйту, чтобы он накинул тебе свой хлыст на плечи
так что теперь!

- Он!

"Да, "его"; и теперь вы можете пойти дальше, и дальше в
будущее".

Она поспешила вперед, чтобы донести свою новость до других ушей, а Джек Хед
стоял неподвижно, пока она не скрылась из виду. Он был чрезвычайно зол, но
его гнев быстро прошел, и он даже нашел возможным посмеяться над
собой, прежде чем добрался до Шо Прайора. Он знал также, что он
надо выглядеть глупцом, но знаний не увеличить его симпатию к
Кора Lintern. Он размышлял о том, что он слышал, и видел ее
удовольствие от него во многих кругах. Он даже обсудил мести, но никак не
предложите. Однажды он предположил, что ее суженый будет сказать, если он
знала, кора отцовства; но, надо отдать ему должное, не
ни малейшей мысли, чтобы раскрыть тайну, искушения Джека.

"Оставь это, и она, скорее всего, погубит себя с ним", - подумал он.
"Уэйт смышленый парень, и его нелегко провести. Так что нравится ему это или нет, но когда
он увидит частичку ее подлой души, он дважды подумает, пока есть время ".

Г-голова снова начала размышлять о своих делах, и, находя
сам в дом священника ворота, вошел и попросил Денис Мастерман.
Слух сохраняется, и даже увеличился, что Денис был выплачивать
определенные убытки, понесенные в связи со смертью Натана Баскервиля, понесли беднейшие слои населения
. То были раненые чувства Мистера юстиции,
и он был полон решимости пролить свет на туманные Мастерман по
благотворительность. Викарий оказался, и вскоре Мистер голове появились
перед ним. Их беседа продолжалась ровно пять минут, и Джек был
на улице снова. Он объяснил свою теорию более подробно, и дал
он, как и его мнение, что выбирать случаев не оправдана.
Затем он объяснил свою собственную потерю и предложил мистеру Мастерману сказать:
можно ли найти более достойного и несчастного человека в пределах
квартала прихода. Священник терпеливо выслушал и ответил
кратко.

"Я слышал, что некоторым людям оказывается помощь, но лично донор
мне неизвестен. Я не имею к этому никакого отношения. Он, или
она, вероятно, леди, потому что они делают такие вещи, oftenest--не
ни перед кем не отвечает, но, насколько я слышал, очень хороший выбор
был произведен среди наиболее пострадавших. Что касается твоего случая, Джек, то он
не такой уж и тяжелый. Ты все еще силен и невредим, и ты
тебе не о ком думать, кроме как о себе. Во всяком случае, мы знаем, что мистер
Натан Баскервиль сделал много хорошего с деньгами других людей. Разве
не этого вы, социалисты, все хотите добиться? Но я осмелюсь сказать вот что:
несчастье немного изменило ваши взгляды здесь и там. Я никогда не
еще не встречала человека, с пятьдесят фунтов в банке, который был то, что я называю
Социалистических. Добрый вечер, Джек."




ГЛАВА VII

Элис Мастерман, сестра викария, зашла поговорить с Деннисом после того, как
Джек Хед ушел. Он сочинял проповедь, но отложил ее в
один раз, потому что тон ее голоса говорил о том, что она не потерпит отрицания.

- Это Войси, - сказала она. "Извините, что снова беспокою вас из-за него,
но у него бронхит".

"Ладно, пришлите ему супа или еще чего-нибудь. Последняя дюжина портвейна "пэриш"
уже закончилась?"

"Я думал о другой стороне его", - призналась она. "Разве ты не
думаю, это может быть отличной возможностью, чтобы избавиться от него?"

"Разве это не похоже на то, чтобы бить человека, когда он лежит?"

"Ну, совершенно очевидно, что ты никогда не ударишь его, когда он снова встанет.
Если бы вы только понимали, как этот человек грабит нас - косвенно, я имею в виду. Он
на самом деле не крал, я думаю, но посмотрим на семя и
тысячи и одной вещи, которые он всегда хотел в сад, и ничего
показать кроме сорняков".

"Вы, должно быть справедливым, Алиса. Там растут мили большой, жирной капусты
".

- Да, капуста; и когда я чуть не опускаюсь на колени за капустой, он говорит:
она не готова, и ее нельзя трогать. Вчера он застукал кухарку за тем, как она брала
веточку петрушки, и вел себя крайне дерзко. Она говорит, что, если он
еще раз откроет ей рот, она сделает предупреждение; и она говорит серьезно.
И даже знаешь, что готовит в тысячу раз труднее, чем
садоводы".

Деннис вздохнул и посмотрел на рукопись.

"Забавно, что вы говорите такие вещи ... я проповедовал о плодами
земля в следующее воскресенье".

"Сводящий с ума мужчина всегда готов предлог. Сад, должно быть,
кишит всеми болезнями и ужасами, которые когда-либо были известны, по его словам
. И почему-то я всегда чувствую, что он все время ведет себя дерзко.
он разговаривает со мной, хотя ты ни за что не можешь зацепиться. Теперь
это мыши, а теперь это птицы, а теперь это язва в воздухе или что-то в этом роде
ерунда; а теперь это восточный ветер, а теперь это западный ветер - я
тошнит от этого; и если вы спросите лук он напоминает вам, с довольно
ранения воздуха, что взяли в дом на прошлой неделе. Есть такой
у нас давным-давно была ужасная цветная капуста, и он все время о ней говорит
до сих пор, как будто это был по меньшей мере ананас.

"Я знаю, что он надоедливый. Вот что я тебе скажу - подожди, пока он вернется, и тогда
Я с ним серьезно поговорю ".

"Всего два дня назад я встретил его, когда он неуклюже поднимался с этой нелепой корзиной
он всегда будет носить с собой огромную вещь, достаточно большую, чтобы вместить мешок с
картошкой. А на дне лежали три нелепых маленьких листика салата из
рамки, О, как долго, как большой палец. Я возразил, и,
конечно, он был готов. - Я знаю, к листу, что его преподобие ест, он
сказал, - и если эта женщина на кухне, прикрываясь готовить, не служить
их правильное, это не моя вина.' Он, похоже, не думаю, что я когда-либо
ничего не ела из сада".

"Старый негодяй! Я серьезно с ним поговорить. У меня была штанга в рассол
с тех пор, как в прошлом году".

Деннис вдруг засмеялся, но его сестра была не в смешливом настроении.

"Я действительно не вижу смешной стороны", - заявила она.

"Конечно, нет. Ее нет. Он мошенник; но я вспомнила, что
Трэверс сказал в прошлом году - ты помнишь? Трипсы, жуки и все остальное
на лозах завелись всякие твари, и мы спросили Трэверса, в чем дело.
и он объяснил, какую позорную неразбериху устроил Войси. Затем,
когда Джо ушел болтать, - сказала виноград стоили пять
шиллинга за фунт на открытом рынке, и что они только потеряли свои Блум
потому что мы все время перебирая их, сказал Траверс он выглядел так, будто он был
зараженные трипсами и мучнистыми сам баг. Я всегда буду смеяться, когда
Я думаю, что ... он был очень веселый правда".

"Я ненавижу человека, который не владеет, что он не прав, и мне действительно жаль, что ты получишь
избавиться от него. Это будет справедливо по отношению ко мне. У меня мало удовольствий, и
сад - одно из них. Он топчет и рвет, и если вы осмелитесь
попросить его прибраться - ну, вы знаете, что происходит. На следующее утро
сад выглядит так, как будто в нем побывала саранча
все исчезло ".

"Ему следовало бы уйти в отставку; но он не сохранил ничего, достойного упоминания, бедный старый
дурак!"

"Это его дело".

"Так и должно быть; но ты достаточно хорошо знаешь, что повсеместная расточительность
- это мое дело. Мы сталкиваемся с этим повсюду. Хэд только что был в
вот. Ходят слухи о бедных людях, которых обманул хозяин гостиницы
. Он забрал их сбережения, и некому их вернуть
теперь его нет. Но, кажется, здесь и есть те, нажмите
сильнее всего-в основном женщины, были опять свои деньги. Не ваша работа, я
надеюсь, Элис? Но я знаю, что вы делаете с вашими деньгами. Войсей был
об этом говорят немного времени назад, и я винила его за то, что не
накопила немного денег и сам к этому времени. Он сказал: "Лучше потратьте то, что вы
зарабатываете, на себя, чем отдайте это кому-то другому, чтобы тот копил для вас".
несчастья людей, казалось, доставляли ему большое удовольствие.
"Мы сейчас в основном в одной ложе, - сказал он, - но у меня хватило редкого здравого смысла
потратить свои деньги самому. Я оценил это в пиве и
табаке, если не в другом смысле ".

"Отвратительный старик! И Голлоп не лучше. Любой, кроме тебя, на твоем месте
избавился бы от них обоих много-много лет назад.

"Они должны скоро уйти на пенсию - просто обязаны. Они двое старейших мужчин
в приходе ".

"И, конечно, ты отправишь их на пенсию или еще какую-нибудь подобную ерунду".

"На самом деле, я ничего подобного не сделаю. Возможно, это конец Войси.
Возможно, теперь он видит смысл уйти в отставку ".

- Не он. Он проболеет шесть недель и будет лежать очень уютно.
он будет получать свои деньги дома; затем, когда погода ему подойдет,
он снова выползет. И все, что пойдет не так в течение следующего
года, будет связано с тем, что его кто-то переспал.

"Я поговорю с ним", - повторил ее брат. "Я поговорю с ним и Голлопом
вместе. Уверяю вас, Голлоп изрядно истощил мое терпение.

Мисс Мастерман оставила у него мало надежды, и он возобновил свою проповедь о
плодах земли.

Но в следующее воскресенье случилось неожиданное, и Томас Голлоп, даже по мнению
священника, превысил рамки приличия скандальным
упущением.

Произошло это так. Могильщик, совершавший обход перед утренней службой,
столкнулся на церковном дворе с незнакомым предметом. А
над прахом Натана Баскервиля выросла надгробная плита. Он
протер глаза от изумления, потому что время для мемориала был
пока нет, и Томас должны сначала слышали о нем и готовы до
его возведение. Здесь, однако, стояло нечто, похожее на квадратную грифельную доску,
похожий по дизайну на те, что были вокруг него; но расследование показало, что был установлен
искусственный камень, а на досках, раскрашенных так, чтобы они
напоминали грифельную доску, было начертано непристойное некрологическое извещение о погибших. В нем
высмеивались его претензии, излагалось худшее, что можно было сказать против
него, и заканчивалось непристойными стихами, которые отправляли его к дьяволу
.

Теперь, в силу своей должности, помимо того факта, что он был
ответственным человеком, завербованным на стороне всего, что было прилично и
благопристойно, мистер Голлоп должен был устранить это нарушение как можно быстрее.
это стало возможным до того, как кто-либо смог бы его заметить. Таким образом, он разочаровал бы
тех низших людей, которые поместили его туда ночью и арестовали
надругательство до того, как оно причинило какой-либо вред. Но, вместо этого, он изучал
надпись взрыв живейшего интереса, и нашел себе много
сочувствие с ним.

Здесь был откровенный взгляд на Натана Баскервиль.
Трактирщик заслуживал такого порицания, и Томас не видел особой причины
зачем ему вмешиваться. Он был один, и никто его не заметил.
Поэтому он зашаркал прочь, вместо того чтобы принести свою лопату и тачку.
чтобы выкопать эту клевету и удалить его, покинул совет для других
откройте для себя.

Это они сделали до того, как зазвонили колокола, и когда Деннис Мастерман
вошел на церковный двор, направляясь в ризницу, его остановил
вид значительной толпы, собравшейся у могил Баскервилей
. Люди топтали курганы и вставали на
памятники, чтобы лучше видеть. На окраине собрания
находился Бен Норт в состоянии сильного возбуждения; но в одиночку
полицейский оказался не в состоянии справиться с толпой. Жестокий
в центре этого человеческого кольца происходила ссора, и Мастерман
услышал голоса Голлопа и Хитмана Линтерна. Деннис заказал несколько
орущих мальчиков из церковного хора спуститься с плоской могилы, затем протолкался сквозь толпу
свою паству. Мнения сторон разделились относительно уместности установки
нового памятника, и сцена скорее напоминала ту, что была в прошлом, когда Хоронили
Натана Баскервиля.

Когда прибыл викарий, Хитман Линтерн, потерявший самообладание,
как раз отбрасывал мистера Голлопа назад, в объятия его сестры.
Мужчина и женщина упали вместе, и с криками и шипением другие
повернулся к Хитману. Затем на помощь бросились силы. Воскресные шляпы
были сорваны и втоптаны в траву; Воскресные пальто были разорваны.;
Воскресные воротнички были испачканы. Только после того, как полдюжины мужчин, все еще продолжавших
сражаться, были изгнаны с церковного двора, Деннис смог
узнать правду. Затем он изучил причину беспорядков и выслушал
Линтерна.

Молодой человек был окровавлен и задыхался, но он, задыхаясь, рассказал свою историю.
Дюжина человек уже осматривали новое надгробие, когда Хитман
проходил мимо церкви по пути в часовню со своей матерью и сестрами. Он
их оставили, чтобы увидеть причину интереса, и, укусив его, приказал
Голлоп мгновенно, чтобы удалить его. Этот Пономарь отказались делать в
основании, что это было воскресенье. В связи с этим, средства извлечения, сам Хитман
готовы раскопать памятник. Но ему помешали. Многие
народ одобрил шутку, и постановили, что правление должно стоять.
Они арестовали Хитмана, пытавшегося убрать его. Затем другие встали на
его сторону и попытались снести памятник.

Выслушав Линтерна и Голлопа, священник прочитал фальшивую надпись
.

"Вы хотите сказать, что отказываетесь убрать эту возмутительную вещь?" он
спросил могильщика, но Томас был не в настроении выслушивать дальнейшие упреки. Он
сильно пострадал из-за репутации и вспыльчивости. Теперь он вытирал
кровоточащий нос и был дерзок.

"Да, я делаю, и я не хочу нарушать четвертую заповедь для вас или пятьдесят
Парсонс. Кто нечести быть, чтобы вы говорили мне труда на Господа
День, я хотел бы знать? Ты предлагаешь мне пожелай жопу моего соседа и
возьми жену моих соседей рядом, наверное? И, в конце концов, вот что:
написанное должно быть правдой и послужить уроком для прихода. Пусть у них будет правда для
один раз, хотя это и выворачивает их нежные желудки".

"Убирайся с церковного двора, старый негодяй!" - крикнул Хитман.
"Ты позор для любого толка, и ты должен быть охотником
из приличной деревне".

"Оставь Голлоп мне, Lintern. А теперь протяните руку помощи, некоторые из вас; уберите
эту позорную вещь подальше и уничтожьте, пока ее еще кто-нибудь не увидел.
А остальные немедленно идите в церковь. Быстро надевайте стихари, вы,
мальчики; а ты, Дженкинс, скажи мисс Мастерман, чтобы она сыграла еще одну добровольную партию.

Деннис отдал свои распоряжения, а затем помог разобраться с этим безобразием среди
гробницы. Томас Голлоп и его сестра ушли вместе. Бен Норт,
Линтерн и еще один человек помогали мистеру Мастерману.

Затем по дороге в церковь появился Хамфри Баскервиль и, несмотря на
мольбы молодого священника не читать надпись, установленную
над могилой Натана, настоял на том, чтобы сделать это.

"Я слышал, на улице разгорелся скандал из-за надгробия моему брату
. Кто его туда поставил? "Наполовину слишком рано". Я подниму
камень к этому человеку, когда придет время", - сказал он.

"Это не камень, это неприличное оскорбление - надругательство. Не работа
из шоуменов, я надеюсь. Я исследую это дело до конца, -
ответил Деннис.

- Дай мне посмотреть. Придержи руку, Линтерн.

Старик нарочито надел очки и прочел злые слова.

"Снеси это", - сказал он. "Это не вся правда об этом человеке, и
половина правды - это ничто. Быстрее, покончим с этим! Вон моя невестка
из Кадуорти входит в ворота ".

Пародийный надгробный камень поспешно убрали, и Мастерман вошел в
ризницу. Другие вошли в церковь, и Хитман наконец очутился
в одиночку. Колокола перестали, орган перестал хрюкать, и обслуживание
продолжалось; но молодой Линтерн был озабочен только своими собственными трудами.
Он обыскал сарай для инструментов мистера Голлопа, примыкавший к ризнице. Она была
заперта, но он взломал ее и, найдя там топорик, приступил к делу
превращая оскорбительную надпись в щепки. Он рубил и рубил
пока к нему не вернулось его обычное уравновешенное настроение. Затем, завершив работу
, он вернулся к могиле своего отца и восстановил разрушенный
холмик. Он был занят этой работой под пение псалмов, когда
Джек Хед подошел и поздоровался с ним.

- Как я слышал, неплохой магазин. И ты в самом центре всего этого, а?

- Был, и я сделал бы то же самое для любого парня, который совершил такой подлый поступок.
Если бы я думал, что ты приложил к этому руку, Джек ...

Другой вспомнил, что сын умершего разговаривал с ним.

"Не со мной", - ответил он. "У меня довольно большой зуб на Натана
Это был Баскервиль, и я не стану этого отрицать; но вот это - оскорбления на
его могиле - это не лучше, чем пинать мертвеца. Кроме того, что в этом
толку? Это не исправит ошибку и не положит мои деньги обратно в карман. Как
Все прошло - я имею в виду слова?

"Я их забыл", - ответил Хитман. "Меньше всего сказано, быстрее всего исправлено и
если это не сделает одну вещь, а именно не уволит Голлопа, я буду
немного удивлен.

Он рассмеялся.

"Видели бы вы сейчас эту старую обезьяну!" Он был первым, кто отметил
эту работу, и он выставил ее на всеобщее обозрение, и был рад, что они должны это увидеть.
ему стыдно ".

"Похоже, что написал это сам ".

- Не хватило ума. Но он оставил это, и был этим очень доволен.
А потом, когда я приказал ему, как могильщику, убрать это, он не стал,
и тогда я потерял голову и ударил его по ребрам, и он упал
в объятия своей сестры, которая стояла и визжала, как попугай-опросник
сразу за ним. Оба упали; затем Том Спарксз ударил меня по губам.;
и так мы продолжали очень оживленно, пока не подошел мистер Мастерман.

"Ни за какие деньги не пропустил бы это", - сказал Джек. "Но мне просто повезло, что
в такой момент я был на другой стороне деревни".

Он сел на могилу и набил трубку. Он хорошо знал, почему
Хитман бросился так яростно в этой ссоре, и он
зауважал его за это. Вид молодой человек напомнил ему о его
сестра.

"Значит, твоя Кора говорит мне, что пробует третью?"

"Да, на этот раз это Тим Уэйт", - ответил брат Коры. "Я не должен
завидую ему-или любому человеку, который должен был прожить свою жизнь вместе с ней".

"Вы правы: не сердце ... это то, что осталось, когда она была
а-изготовление. Она сообщила мне эту новость некоторое время назад, как раз когда я давал ей пощечину
из-за другого дурака, Неда Баскервиля.
И она одержала верх в споре - я допускаю это. На самом деле, вы
могли бы сказать, что она здорово отделалась от меня, потому что я сказал ей, что ни один порядочный парень
никогда больше не посмотрит на нее, и что она ответила? Да ведь ее забрал этот Тим
Уэйт.

"Да, это так. Мы с ним недавно разговаривали. Он будет управлять ею".

"Но я вернул это Коре", - продолжил мистер Хед. "Я не из тех, кто
терпит поражение в споре и забывает об этом. Не я! Я буду ждать, если понадобится, для
целый месяц, пока я ответить, но я всегда смеюсь последней, и
никто никогда не получить скорую-руку мне надолго. И на прошлой неделе я
снова догнал ее, когда мы ехали той же дорогой, и я
доставил ей адские наслаждения и рассказал ей неприглядную правду о ней самой
до тех пор, пока она не задушила бы меня, если бы была достаточно сильной.

"Я знаю, что ты это сделал. Она вернулась домой в красивой тантаре - синей от гнева;
и она собирается рассказать об этом Уэйту. Но не смей петь тихо.,
Джек, не позволяй Тимоти запугивать тебя ".

"Ни один мужчина не задирает меня, - сказал Хед, - и меньше всего молодой человек.
Я надеюсь, что у Уэйта слишком много здравого смысла, чтобы нападать на меня. Но если
дойдет до этого, я могу дать ему больше, чем он даст мне - намного больше
и намного лучше ".

"Люди Кадуорти немного отдалились от нас с тех пор, как Кора бросила Неда",
заявил Хитман. "Неудивительно, что моя мать жестоко раздосадована
этим. Однако это была не ее вина. Тем не менее, так оно и есть."

Мистер Хед изучал эту ситуацию, когда люди начали выходить
из церкви.

Поэтому он встал и пошел своей дорогой, в то время как Хитман тоже удалился.
Многие вернулись к возмущается могилу, но все было восстановлено в порядке, и
ничего не осталось, чтобы увидеть.




ГЛАВА VIII

Джек руководитель в настоящее время осуществляется его пресловутая претензии к Хамфри
Баскервилем и прислуживала ему однажды летним вечером. Они
не встречались много недель, и Джек, хотя и находил мало свободного времени, чтобы
наблюдать за поведением других людей в это время года, не мог не отметить
некоторые непривычной веселости в доме ястреба. Хамфри
мрачный дух был в состоянии покоя на данный момент. Сегодня вечером он говорил на
личную тему и явно получал удовольствие от обстоятельства, которое,
с точки зрения его посетителя, казалось чрезвычайно тривиальным.
Обычные отношения этих людей, казалось, изменились, и мистер Баскервиль проявил
более разумный и довольный ум, в то время как Джек проявил активность
недоверие ко всему и вся.

"Я хотел кое-что с тобой обсудить", - начал он, - "и подумал, что могу
подойти".

"Заходи и добро пожаловать", - ответил Хамфри. "Надеюсь, я вижу тебя хорошенькой".
"Средней руки?"

"Да, достаточно хорошей, если уж на то пошло. А ты?"

"Лучше не бывает. Удивительно, как справляются с ревматизмом - вместе с
лимонами. Вы можете удивляться, но это совершенно новое средство от доктора.
Лимонный сок--пинт его".

"Должно быть вменено было достаточно лимон в природе без
добавив к ней".

"Достаточно и даже с избытком. И все же вам нет нужды напоминать об этом сегодня. Я
услышал вещь, которая, должен вам сказать, мне очень понравилась. Последние новости
такого капризного и неудобного человека, как я, можно было ожидать. "

"Хотел бы я услышать что-нибудь, что порадовало бы меня, я уверен", - сказал Джек.
"Но все, что я слышу в наши дни, - это об удаче других людей. И
нет ничего более проклятого неинтересно после того, как немного. Не то, чтобы я
зуб'others----Т"

"Конечно, ты не ... не с Вашего высокого мнения. Ты говорил мне
десятки раз, что в мире нет справедливости, поэтому это не так.
не стоит беспокоиться о том, что ты ее не добьешься. Мы должны принимать вещи такими, какими мы их находим.
"

"И в чем же тогда твоя удача? Полагаю, к тебе стекается еще больше денег?"

"Моя удача, если можно так выразиться, другому может показаться не слишком большой. Это
это мой племянник Руперт и его жена хотят, чтобы я был крестным отцом их
детка. Ребенок будет окликнул меня, и я, чтобы стать крестным отцом;
и признаюсь тебе по секрету, что я очень доволен
этим.

Джек фыркнул и сплюнул в огонь. Он достал из кармана трубку,
набил ее и раскурил, прежде чем ответить.

"Я собирался сказать, что мелочи радуют недалекие умы, но я
не буду", - начал он. "Если ты можешь находить удовольствие в таком пустяке - что ж,
тебе повезло. Я должен был считаться со всеми несчастьями, которые существуют
в окружающем вас мире было бы больше боли, чем удовольствия в...

Он замолчал.

"Это мысль", - объяснил мистер Баскервиль. "Это показывает, что они
молодые люди испытывают ко мне надлежащие и уважительные чувства. Это показывает
, что они доверили бы мне быть крестным для этого новорожденного ребенка. Я знаю
очень хорошо, что людей часто просят просто ради серебряной ложки
или кружки для крещения; но мой племянник Руперт и его жена Милли
совсем не такие. В них нет ничего предосудительного. Они все продумали
и решили, что я подходящий человек, несмотря на мой возраст. И, естественно, я
чувствуйте себя вполне удовлетворенным этим ".

"Тогда пусть будет так. Если вы довольны, их цель достигнута, потому что
естественно, они хотят доставить вам удовольствие. Почему бы и нет? Рано или поздно ты умрешь.
хотя никто так не рад слышать, что ты это делаешь, как я.
в данный момент ты умница. Но уйти ты должен, и тогда останется твое могущественное состояние.
состояние должно быть оставлено чему-то или кому-то.

"Могущественный - не то слово, Джек".

"Запретить, не так ли? Затем маленькая птичка рассказывает людям много лжи. И,
говоря о наличных, я сам здесь по этому поводу ".

Но Хамфри в данный момент наличные не интересовали.

"Они прислали мне очень хорошо написанное письмо по этому поводу", - продолжил он.
"По поводу ребенка. Это более уважительно относиться ко мне и меньше
знакомые это в письменном виде-так они думали. И я написал обратно
длинное письмо, и вы услышите, просто как я уже писал, Если вы пожалуйста.
В моем письме есть кое-что, о чем я бы хотел, чтобы вы услышали ".

Мистер Хед проявил нетерпение, и его собеседник поспешил это отметить.

"В другой раз, если тебе все равно", - ответил Джек. "Позволь мне сначала избавиться
от того, что у меня на груди. Тогда я буду лучшим слушателем. Мне
В данный момент не очень-то пригодилась информация из вторых рук."

Мистер Баскервиль уже взял его письмо; но теперь он бросил
страницы обратно на его рабочий стол и его манера изменилась.

"Говори", - сказал он. "Вы узнаете меня урок. Не так уж часто я бываю занят
полагаю, своими делами. Прошу прощения, шеф.

- В этом нет необходимости. Только, с моей точки зрения, при всех моих невзгодах
и проблемах, которые у меня на уме, эта двухпенсовая-полупенсовая история с
именем новорожденного малыша выглядит очень незначительной. Вы не можете себе этого представить, без сомнения
несомненно - вы с вашим богатством и вашими деньгами плодитесь, как кролики. Но
для такого человека, как я, видеть, как его пот смывается в одночасье.
удар - ничто другое, похоже, не имеет большого значения ".

"Ты еще не оправился от этого?"

"Нет, я еще не оправился; и ты бы не оправился, если бы кто-нибудь ударил тебя так сильно".

- Тогда говори, что считаешь нужным, если это принесет тебе хоть какую-то пользу.

- Вот что я хочу знать. Почему юрист Попхэм помогает одному человеку
и не помогает другому? Почему этот человек - осмелюсь предположить, вы знаете, кто это
- делает то, что он делает, и выбирает в соответствии со своей фантазией?
Это не Мастерман, иначе я бы высказал ему свое мнение по этому поводу.
И если бы я мог выяснить, кто это был, я бы так и сделал ".

"Обида в том, что ты не получаешь свою долю обратно? Ты единственный
такой?"

"Нет, я не такой. Гораздо больше людей просят милостыню таким же образом. И если
ты знаешь этого человека, то можешь передать ему от меня, что он может думать, что делает
очень хорошее дело, но, по моему мнению, это не так ".

Мистер Баскервиль снова впал в свое обычное настроение.

"Вот тебе и здравый смысл - ты, который так гордишься собой.
ты единственный здравомыслящий человек среди нас. Вы когда-нибудь заглядывали в
цифры?

"Я заглянул в свои собственные цифры, и это все, что меня волнует".

"Именно так! Но те, кто хочет исправить это зло, заглянули в
все цифры; и поэтому они знают о них гораздо больше, чем вы.
. Ты не такой, как все. Ты здоровое, сердечное существо, получающее хорошую
зарплату. Больше, чем один человек, что откладывать деньги с мой брат мертв
давным-давно, и есть женщины и дети были мысли; и
прикованные к постели вдовы, и двух мальчиков-близнецов, как слаб на голову; и несколько
других подобных предметов. Почему не должно быть придирчивости? Если бы
вы сами собирались протянуть руку помощи и внести свой вклад в благотворительность,
разве вы бы не придирались? Разве вы не запретили бы всю жизнь придираться?
Я полагаю, что женщины и дети на первом месте - это правило при любом кораблекрушении - на плаву
или на берегу. И если ты был таким прирожденным дураком, что доверял, потому что другие
доверяли, и следовал за остальными, как овца за соседней овцой,
тогда, я полагаю, ты заслуживаешь того, чтобы посвистеть за свои деньги. Если этот
парень, который любил моего брата и был настроен очистить свое имя, будет
слушать меня, тебе и тебе подобным придется подождать еще немало
у тебя еще много лет на то, чтобы внести свою лепту - если ты вообще когда-нибудь ее получишь. Тебе следовало бы знать
лучше - ты как бы подставляешь плечо слабому! А теперь ты можешь идти.
Я не хочу видеть тебя, доколе ты попал в более широком формате
ум".

"Что, пес-собака ты!" - сказал начальник, поднимаясь и яростно хмурился. "Итак,
вот тебе и христианское милосердие, и поступай со своим ближним так, как ты хотел бы, чтобы он поступил с тобой.
вот тебе и вся твоя болтовня о праведности. Ты
подожди - вот и все! Твоя очередь придет к смарт-нибудь. И если я
узнайте, этого драгоценного глупец, у кого есть деньги разбазаривать, я поговорю с
немного для него смысл тоже. Он не вправе делать наполовину, и один
претендовать на этот бездельник, твой брат, является законным и надлежащим
как у другого человека; и то, что человек беден или небеден, не имеет никакого значения
в вопросе о добре и зле нет никакой разницы ".

"Вот куда ты так слеп, как и любой другой тупоголовый Жук",
снова огрызнулся Хамфри. "Со своей стороны, я изучил цифры
сам, и я полностью согласен с другом Натана. Ни у кого нет и тени
причин задавать ему вопросы или просить у него хоть пенни. 'Это его
щедрость, а не ваше право".

"Очень легко говорить так. Почему вы не положите пальцы в
собственный карман и помочь себе? Не ты - пронырливый старый
скряга! А потом хочешь, чтобы люди думали о тебе хорошо. Какого дьявола
они должны это делать? Вот вы какие скупердяи! И послушай вот что,
Скряга Баскервиль, не притворяйся, что твой племянник хочет, чтобы ты встал.
сплетничай ради своего блеющего ребенка, чтобы доставить тебе удовольствие. 'Это потому, что у него есть
его погода-глаз, поднимаясь на свой шлак. Кто бы за тобой ухаживать за
себя? Не собака. От твоего лица молоко может прокиснуть и у детей начнутся припадки.
"Ладить с тобой", - ответил Хамфри.

"С тобой... из всех мужчин!" - воскликнул он. - "С тобой!" - воскликнул Хамфри. "С тобой! Я бы никогда не смог
никогда в это не поверил. И все это за тридцать пять фунтов,
пятнадцать шиллингов и семь пенсов! Вот и вся твоя мудрость и рассудительность. Проваливай.
и встань на колени, если они согнутся, и попроси у Бога прощения.
ты.

Хед фыркнул и выругался. Затем он схватил свою шляпу и удалился в
нарастающем гневе.

Гнев мистера Баскервиля длился меньше времени. Он подошел к окну
, распахнул его, прислушался к взрывному удалению Хэда, а затем,
когда воцарилась тишина, Хамфри сам вышел на крыльцо и
выглянул в ясную июньскую ночь.

Марс и почти полная луна вместе плыли на юг сквозь безоблачное небо .
небеса, а под ними лежал, во-первых, низкий горизонт, контур которого,
сглаженный рукой ночи до тусклой темноты, не показывал ни точки, ни
пика под звездами. Под всем этим, рожденный долиной, сияло серебро
сияние тумана - плотного и светящегося в лунном свете. Видимо
покоя, эта пара в правду поплыли призрачные правильного движения
перед ночным ветром, и похитил из воды-луга вверх, в сторону
на возвышенных местах болота.

На фоне этих зыбких полос тумана, стелющихся по опушке леса
и над журчащими руслами скрытой реки, поднимались силуэты
деревья, все черные и неподвижные на фоне жемчужного света за ними.
Пар растекался венками, и нити влаги перемешивались. Видимый
издалека, он был неподвижен, как стоячая вода; но тому, кто шел рядом с ним,
туман казался ткацким станком, на котором лунный свет ткал черное дерево и
серебро. Ткань треснула, смялась, распалась на части, а затем снова собралась
сама собой. Снова она разделилась на отдельные части и задрожала, разделившись на
тени, которые казались живыми. Из основных потоков от холода
сердце ночной реки были рождены тени; и они корчились и
почитаемые - бедные, убитые горем духи росы -без ума от любви к
Небесной Селене. Только когда опустился красный Марс и зашла луна,
эти жалкие призраки пара съежились, задрожали и прижались ближе,
в поисках утешения, к водной матери, которая их родила.

Сюда, почти в полночь, в настроении, сильно фальшивит с
Ночной мир, прошло Джек голову на его обратном пути. Его потеря
теперь стала своего рода ментальной навязчивой идеей, и он обнаружил, что с каждым днем она перерастает в
все более сильное возмущение человечеством. Он страдал бы молча, но
для обострения этих событий, когда, время от времени, один или
еще один из раненых нашли его несчастье исцелил.

Осмотр показал беспристрастный ум, что гораздо метод
уважаемые процесс этой борьбы.

Те, кто был ответственен за это, явно обладали близким знанием
обстоятельств; и они использовали это, чтобы, в свою очередь, помочь главным
пострадавшим. Первыми были возмещены потери вдовам и сиротам; затем
другим, кто меньше всего мог понести свои убытки.

Процедура отличалась разумной системой; но не в глазах мистера Хеда.
Во-первых, он оспаривал право любого филантропа выбирать и выделять
в таком вопросе, а затем, потерпев поражение в споре по этому поводу
утверждению, он вернулся к своей собственной катастрофе и попытался показать
о том, что его несчастье было одним из самых тяжелых и незаслуженных.

То, что человек за человеком должен получать компенсацию, а его самого игнорировать, вызвало у
Джека сильнейшее негодование. Он стал помехой,
и люди бежали от него и от его неизбежной темы для выступлений. И вот теперь
он услышал, как Хамфри Баскервиль высказался по этому поводу, и нашел его таким же
равнодушным, как и весь остальной мир.

Доводы старика все еще крутились в голове Джека, и слишком поздно
на них пришли ответы. Он двинулся дальше в самом разгаре ярости, и
Хамфри, возможно, обиделся бы, услышав то, что его бывший друг
думал против него. Затем, по злой воле случая, появился другой.
ночью и заговорил с Хэдом.

Тимоти Уэйт радостно отправился домой и обнаружил, что находится в таком же прекрасном настроении, в каком пребывал Джек.
все было наоборот. Для Тимоти было любовью,
и зрелый опыт его дама позволила ей дать ему много приятных
часы развлечений.

Ни тот, ни другой не были сентиментальны, но Кора, привыкшая к манерам и фантазиям
ухаживающего мужчины, проявила определенную женственность, и
Тимоти оценил это и сказал себе, что его будущая жена
обладает женским обаянием в сочетании с мужским практическим чутьем. Он
необычайно приподнятом настроении в то, что он натворил, и он почувствовал, как приятно
найти что Мисс Lintern произвело самое благоприятное впечатление, на фоне его
друзья и отношения.

Теперь, движимый собственным жизнерадостным сердцем, он дружески пожелал Джеку Хэду "спокойной
ночи" и добавил: "Прекрасный вечер,
конечно же".

Дорогу скрывали деревья, и ни один из мужчин не узнал другого
пока Уэйт не заговорил. Затем мистер Хед, почувствовав себя в
атмосфере счастливого существа, буркнул что-то невежливое в ответ и представился
.

После этого поведение Тимоти изменилось, и он пожалел о своей уступчивости.

"Это голова?" спросил он изменившимся тоном.

"Я полагаю, вы знаете мой голос".

"Да, знаю. Я хочу поговорить с вами. И я собирался это сделать уже некоторое время.
в прошлом. Но возможности не представилось, поскольку ты не ходишь в церковь или любое другое уважаемое место.
а я не часто бываю в общественных местах ".

Тот мгновенно ощетинился.

"Что, черт возьми, с тобой происходит?" - заорал он.

"Со мной ничего не случилось. Но с тобой многое не так.
судя по всему, и поскольку ты не можешь держать в голове вежливый язык,
пришло время тем, кто выше тебя, немного взять тебя в руки."

Джек безмолвно уставился на эту грубую атаку. Луна осветила его лицо.
Тонкая челюсть отвисла, и блеснули зубы.

"Ну, будь я проклят! "Те, кто лучше меня" - а?

- Да, со мной не нужно никаких глупых притворств. Ты знаешь, что я думаю о
твоих подлых мнениях и всей этой чепухе о равенстве и прочем.
Я здесь не для того, чтобы читать вам проповеди, но я здесь, чтобы сказать вам вести себя прилично
когда дело касается леди. Мисс Линтерн рассказала мне, что вы
сказали ей, и она резко пожаловалась на это. Вы можете думать, что это был
очень умен; но мне нужно, чтобы ты знал, он был очень дерзким, ближайшие
от тебя к ней. Поэтому, если бы я был там, я бы выпороть тебя. И
если это случится снова, я так и сделаю. Ты слишком хорошо разбираешься в людях,
и, кажется, думаешь, что имеешь право разговаривать со всеми и ни с кем в непринужденной форме
свободно и непринужденно - начиная с парсона и ниже. Но позволь мне сказать тебе, ты
забудь о себе. Я бы не сказал этого, если бы ты был груб с
любым другим человеком, кроме молодой леди, на которой я собираюсь жениться. Но этого я
не потерплю и приказываю тебе больше не разговаривать с мисс Линтерн. Научись
хорошим манерам - вот что ты должен сделать.

Произнеся это предостережение, мистер Уэйт хотел продолжить, но Джек
остановил его.

"Я слушал вас очень терпеливо", - сказал он. "Теперь ты должен меня выслушать
и ты должен меня выслушать. Боже, сделай это жестче, ты, неуклюжий дурак!
кем ты себя возомнил и кем, по-твоему, является любой мужчина? Ты будешь китаем
к моей матери, я полагаю? А кем был твой дедушка? Ну же, говори
громче; кем он был?

"Я не собираюсь спорить - я сказал тебе, чего я хочу, чтобы ты сделал. Это
не имеет значения, кем был мой дедушка. Ты знаешь, кто я, и этого
достаточно ".

"Этого достаточно, - сказал Джек. - Этого достаточно, чтобы рассмешить жабу; но я
не смеюсь - мне не до смеха, когда мне говорит тщеславный, надутый
болван, как и ты, считающий, что я недостаточно хорош, чтобы разговаривать с людьми.
И эта взъерошенная сучка - там - и продолжаю то, что я только что услышал! Если бы
меня не тошнило от человеческой натуры и всей породы!"

"Будь доволен собой", - ответил Тимоти. "Я не хочу быть слишком
тяжело необразованный и самодостаточный мужчина, но когда дело доходит до
оскорбление женщин, кто-то должен вмешаться".

В ответ пожилой мужчина повернулся, быстро подошел к Уэйта и
ударяли его по груди. Удар был тяжелым и подают его
цель. Тимофей нажмите спины и головы закрыты.

"Ах ты, подлый анархист", - заорал фермер. "Ты получишь это,
правда? Тогда возьми это!"

Джек обнаружил, что ему не сравниться с сильным и злым мужчиной, который был на целых двадцать пять
лет моложе его, и он пожал очень неприятную жатву ударов, за
мастер Колдстоуна нес молодое деревце ясеня, и когда он бросил
Мистера Хеда на землю, он наступил на него ногой и от души выпорол
не обращая внимания на то, куда могут попасть его удары. Хед кричал и ругался
и попытался дотянуться до ног противника и повалить его. В лунном свете поднялся столб
пыли, и дыхание Тимоти, поднимаясь, поднимало в воздух клубы пара.
воздух. Затем, с последним злую нарезать поперек победил работника
плечи, он отпустил его и пошел своей дорогой. Но вскоре он снова поднял голову
и, с окровавленным лицом, оторванной рукой и в пыльной куртке, он
последовал за своим врагом.

Ярость проницательнее вдохновения. Он вспомнил единственный удар, который он
мог нанести этому человеку; и он нанес его, надеясь, что он войдет намного
глубже, чем ноющие поверхностные раны, от которых теперь болело его собственное тело.

"Дьявол ... трус ... зарезавший!" - выкрикнул он. "Ты, который бил стариков в темноте...
послушай меня!"

Уэйт остановился.

"Если ты хочешь еще, можешь взять это", - ответил он. "Но не ходи".
распространяй ложь по всей стране и говори, что я сделал что-то, чего ты не заслуживал.
"Я не заслужил". Ты ударил меня первым, и если вы достаточно безумны, чтобы нанести удар
свое место, то вы увидите, что они будут наносить ответный удар."

"Я поражу--да, я поражу ... не бойтесь этого. Я ударом, сильнее
взорвать, чем ваши злые силы не знает как. Я нанесу удар правдой - и это
оружие действует глубже, чем палка вашего хулигана. Выслушайте меня и послушайте немного
о вашей юной леди - "юная леди"! Женщина без отца - ребенок
получила - где и как - свою мать, а затем отправилась в пылающий ад - ты и
твоя безымянная женщина, обе. Я знаю ... я знаю ... и я вам скажу, если вы
хочу знать. Она Натан Баскервиль-сволочь, это то что
'юная леди' - это! Там желчь для вас. Удар за ударом!
И посмотрим, кто из нас теперь дольше продержится!

Джек понес свои синяки домой, а другой, ошеломленный такой бурей,
тоже пошел своей дорогой. Он усмехнулся такой злобе и оставил это зло
позади. Он поспешил вперед, как человек спешит от внезапного появления
неприятного запаха.

Но раненый распространил яд, более губительный, чем любой другой.
Вызванный физическими причинами. Отправленный таким образом микроб рос, пока Уэйт
спал; и с утренним светом его размеры увеличились.

При свете луны он смеялся над этим яростным нападением и презирал его
как мерзкое воображение избитого существа; но с рассветом он
больше не смеялся. Укол был быстрым; после распространились другие слухи.
смерть трактирщика теперь вонзалась ему в грудь, как стрелы поменьше;
и мистер Уэйт чувствовал это до тех пор, пока не была проведена радикальная операция и
эти раны очистились, но душевное равновесие к нему уже не вернулось.

Он колебался между тем, уместно ли говорить с Корой о ее отце,
или с миссис Линтерн о ее муже, и решил, что
последнее было бы более уместно.




ГЛАВА IX

Сьюзен Хэкер и ее хозяин сидели вместе на кухне. У него был
закуривающего трубку; она убирал остатки несколько
скудная трапеза, и она ворчала громко, как она это сделала.

"Оставь его", - объявил он наконец, "или я не буду показывать Вам крестины
кружка для ребенка Милли. Его привезли из Плимута, и это редкая, прекрасная,
сверкающая вещь ".

"Я ее не оставлю", - ответила она. "Конца этому не видно, но
Я могу. Люди, знаю, что у тебя много денег, но они не знают
как ты обманываешь его, и в настоящее время, когда вы идете а вам болеть,
и ваши кости начинают липнуть через вашу кожу, это я должен быть
винил".

- Ни капельки. Они все думают, что я скряга, не так ли? Пусть они идут дальше
продолжай так думать. 'Это путь скупость, кости торчат через
его кожа. Все знают, что я живу дешевые с выбором и всегда
есть. Я ненавижу время, отведенное для еды и питья".

"Ты всегда жил как труженик", - призналась она. "Но в
последнее время кое-где люди относятся к тебе дружелюбнее, потому что ты
позволяешь своим людям оставаться в Кадуорти; и я устал это слышать
Эстер Баскервиль говорит мне, что ты мало ешь, а Руперт и Милли
слишком. То есть, что Голлоп женщина и несколько других женщин сказали
все против меня о том, как я управляю этим домом. И это плохо
страдают в нем, ибо Господь знает, что я уже достаточно на мой взгляд без них
ложь".

"Снимай свой ум, то," он ответил. "Ты изменилась в последнее время.
и я скажу тебе, что привело к этому. Я сам узнал об этом совсем недавно.
и ничего не сказал; но теперь я скажу. Я задавался вопросом все эти долгие недели.
что на тебя нашло, и три дня с тех пор, как я узнал. И
как ты думаешь, кто это сказал мне?

Ее виноватое сердце бешено колотилось о ребра Сьюзен.

"Не Джек голове?" спросила она.

"Джек? Нет. Что он знает о тебе? Другой Джек изменился
твари. Когда-то он был довольно неплохая компания, но его потери испортились
его. 'Не Twasn Джек. Это преподобный Мастерман. Вы подписаны
залог, я слышу".

"Он бы не говорили", - заявила Сьюзан. "Да, я подписала его.
Я злая женщина, и больше никогда ни капли не сорвусь с моих губ".

"И все же это вывело тебя из себя", - заявил он. "Ты
привык к выпивке и скучаешь по ней. Однако я последний, кто
скажет, что ты поступил неправильно, подписав контракт. Когда твои органы привыкнут работать
без него ты снова найдешь себе компанию получше. И не беспокойся
о моем столе. Я живу за счет скромного выбора, а не нужды. Меня устраивает
немного поголодать. От этого я становлюсь лучше и жизнерадостнее ".

Но затем она взялась за анализ и объяснила ему, откуда у него такое хорошее
здоровье и бодрость духа.

"Это совсем не так. 'Это то, что вы делали уже у тебя в крови.
Я знаю ... я знаю. Ты скрыл это от всех из них, но ты не спрятала
от меня. Я не убираю весь мусор, который ты производишь, и не просеиваю твою
корзину для бумаг впустую. У меня руки чешутся выбросить это! Но Бог простит
что касается меня, то я достаточно наговорил в свое время.

Он сердито повернулся к ней; затем она бесстрашно встретила его хмурый взгляд, и он
затих.

"Ты опасная, любопытная женщина, - сказал он, - и тебе должно быть
стыдно за себя".

"Я такая, - призналась она, - и "стыд" - не то слово. Мне стыдно
достаточно, больше, чем стыдно."

"Если вы выдохнул в мои маленькие игры, я упакую тебя в
на улице в тот самый день, Сьюзен".

Она села у огня и взяла свое вязанье с ящика из-под торфа, где
оно обычно находилось.

"Тебе не нужно меня бояться", - ответила она. "Я получила урок. Если когда-нибудь я
если я еще раз скажу то, чего не должен, ты можешь вышвырнуть меня в канаву.

Он задумался над мыслями, которые она пробудила.

"Я знаю намного больше о слабостях моего брата Натана
сейчас, чем когда-либо, пока этот человек был при жизни", - начал он. "Он был
всегда-всегда дающий, он имел ли его давать или будет ли он
не. Я его не защищаю, но я знаю, что он чувствовал, что еще чуть-чуть.
Давать - это как пить дать: это действует на человека так же, как алкоголь.
Натану следовало бы дать зарок не давать. И все же это
просто еще один пример того, как библейское слово никогда не ошибается. На первый взгляд
можно подумать, что получать удовольствие больше, чем отдавать. Но это
не так. Один раз сломать природную склонность, общая собаки
с его костей, чтобы придерживаться того, что у тебя есть ... как только сделать себе силы
за немного кому-то другому-и вы увидите удивительный интерес возникнет
это пройдет".

- Некоторые могли бы. У некоторых разбились бы сердца, если бы им пришлось раскошелиться
как ты делаешь в последнее время."

"Они настоящие скряги. Для них их вещи - больше, чем еда,
жизнь и благосостояние нации. И даже они, если бы мы могли отобрать у них
их золото, могли бы поблагодарить нас после того, как преодолели трудности.
операция, и оказались лучше вместо того хуже без него".

"Все это слишком глубоко для меня," ответила она. "Что самое
трудно мне в этом: Как вы получаете пользу от помощи этим бедным людям?
все тайно и неизвестно? Конечно, если мужчина или женщина делают
добро другим, он имеет право на единственную плату, которую бедные могут ему заплатить.
И это благодарность. Почему бы тебе не выложить все начистоту и не позволить им поблагодарить
тебя?"

"Ты ошибаешься", - сказал он. "Я слишком много лет прожил в этом мире, чтобы
хотеть этого. Я бываю дураком то тут, то там, Сьюзен, но я не из тех, кто
дурак, который требует от мужчин и женщин того, что труднее дать, чем что-либо другое
. Возложить на ближнего какие-то обязательства - значит иметь веру
в человеческую природу, которой у меня никогда не было и никогда не будет. Нет, я
не хочу такой оплаты; Я получаю лучшее соотношение цены и качества за свои деньги, чем
это.

"Пока вы довольны ..."

Последовало молчание, и каждый продолжил размышлять о своем. Хамфри
попыхивал трубкой; Сьюзен вязала, и ее деревянные спицы постукивали и
дребезжали размеренную мелодию. Она задавалась вопросом, может ли признание, которое
она хотела сделать, быть произнесено в этот благоприятный момент. Ее
совесть мучила ее, и это был вес многие несчастья на ее
умом, а не факт отказа от спиртных напитков, которые в последнее время испортились ее
характер. Она чуть было не подвесила себя, чтобы рассказать ему о своих грехах, когда он,
из глубин его бытия, снова заговорил. Но он был едва
сознательного слушателя.

"Подумать только, что такой человек, как я, такой темный и недоверчивый, подумать только, что
даже такой человек - я, который думал, что мое сердце разбито навсегда, когда мой
сын умер - я, который сказал себе: "Больше, больше ничто земное не может тебя сейчас беспокоить".
И все же все время, как иссохший
пиппин - коричневый, сухой, как пыль, - внутри было то, чего хотелось только.
что-то - немного тепла до глубины души - чтобы снова наполнить меня. К
думаю, что подобное со мной должно быть что-то другое, чтобы ... чтобы беречь и
Фостер! Думать, что мои сморщенные сердечные струны может не протянуть и
ищем-либо снова вьются вокруг! Кто поверит, что он такой человек
как мне? Бог могучая! Я не верил в это сам!"

"Но я знал, что это," сказала Сьюзен. "Вы всегда шли голод-жажда
людям кажется, немного необходимо, вы всегда раздражалась, когда приличные
фолк не люблю тебя".

"Не то... не то сейчас. Я хотел их доброй воли; но я нашел
нечто гораздо большее, чем это. Видеть несчастную душу счастливой гораздо лучше, чем видеть их благодарными.
намного лучше, чем видеть их благодарными. Какое это имеет значение? Отметить, что их
опущенный взгляд снова поднят; отметить, что их страх за будущее исчез;
увидеть, как к ним возвращается надежда; наблюдать, как они бодро ходят и работают
веселый; знать, что они снова смеются, уходя; что они ложатся
сами со вздохом счастья, а не горя - разве это не все?
это больше, чем их благодарность? Благодарность рано или поздно должна исчезнуть,
ибо самый великодушный не может чувствовать это вечно, как бы он ни старался.
Забытые блага - прах для дающего, если он помнит. Но
никто не может отнять у меня хорошо, я буду от другого; и никто не может
сделать это смутное воспоминание".

"Это сказка," пробормотала Миссис Хакер.

"Нет, - сказал он, - 'это история немного ребенка-то, что они учатся на
колени матери; и потому, что я повзрослела человек, я его пропустил. Это
загадка, которую великодушный ребенок мог бы разгадать за минуту; но для этого потребовался один
упрямый дурак из взрослой жизни в старость, прежде чем он это сделал ".

Мысли Сьюзен вернулись к ее цели, и она поняла, что больше никогда не сможет этого сделать.
Такой подходящий момент выпал. Она отложила вязанье, подбросила торфа в
огонь и заговорила.

- Сегодня вечером ты рассказываешь чудесные истории, но сейчас я, пожалуйста, попрошу тебя
выслушать меня, - начала она. - И запомни: ты не можешь быть слишком
строг ко мне. Я достал пачку грехи исповедовать, и если, когда ты
слышал, тебя не будет со мной больше нет, то делайте без меня, и послать
мне в эту дверь. Я это заслужил. Нет ничего плохого, чего бы я не заслуживал.
Он встрепенулся.

"Что это?" - спросил он.

"Ты никому не рассказывала?" - Спросил он. - "Что это?" - спросил он. "Ты никому не говорила?"

"Нет, нет, нет. Ничего не говори о своих делах. Одним словом, я подслушала
секрет. Я подслушала. Я сделала это из проклятого женского любопытства. И,
как будто этого было недостаточно, некоторое время назад я напился в стельку под "The White
Thorn" и выложил правду. И ничто не бывает слишком плохим для меня.
Уверен, ничто в природе.

Мистер Баскервиль отложил трубку и повернулся к ней.

- Не горячись. Начни с самого начала. Что вы слышали?

"Я слышал, как миссис Линтерн сказала вам, что она была любовницей вашего брата. Я
слышал, как она сказала вам, что ее дети тоже от него ".

"И ты наказана за то, что знаешь это. Пусть это будет тебе уроком,
женщина".

"Это только начало. Я не наказан за это. Я наказан бичом
потому что я снова дал волю чувствам".

"Ты меня шокируешь", - ответил он. "Да, ты меня очень сильно шокируешь";
но я нисколько не удивлен. Я знала так же точно, как и все остальное, что
Из этого выйдет. Господь сам выбирает время и Свой инструмент. Но это
не делает твой грех меньше. Ты злая женщина."

"Однако я подписал обязательство, и больше ни капли ..."

"Скольким из них ты сказал?"

- Но один. Конечно, я выбрала мужчину с самым длинным языком. Джек
Хед увидел меня на холме после закрытия, и - вот оно что! - мне пришлось
взвизгнуть. Но я заставила его поклясться, как торжественно, как ему было известно, что он
не было бы".

"Он не тот, кем был. Мы имели правильную строку месяц назад. Сомневаюсь, что
он когда-нибудь заговорит со мной снова. И пока он не принесет смиренных извинений за
то, что он сказал, я его не услышу ".

"Он поклялся, что не расскажет ".

"Как бы то ни было, это станет известно. Это началось и не остановится".

Они два часа обсуждали проблемы, связанные с этими фактами.
Тогда раздался стук в дверь, и Сьюзен пошла ответить.

Мистер Баскервиль слышали затяжную бормотать и, наконец, после некоторых
аргумент, Миссис Хакер закрыл дверь и вернулся на кухню с
мужчиной.

Это был Джек собственной персоной.

Он объяснил причину своего неоправданно позднего визита. Он был встревожен и
обеспокоен. Он говорил без своей обычной беглости.

"Я пришел не для того, чтобы повидаться с тобой", - сказал он. "Я подождал, пока прошло твое время.
Тебе пора ложиться спать. Но зная, что миссис Хакер всегда приходила позже.,
Я думал поговорить с ней. Однако ничего не вышло, но я вошел,
и вот я здесь."

"Я ничего не говорю вам, начальник-ни единого слова, пока вы не
сделать торжественное извинение за вашу наглость вы последний раз стояли
здесь раньше меня", - сказал хозяин дома ястреба, инженерные его посетитель.

"Так Сьюзен говорит мне, и тогда я буду", - ответил Джек. "Так торжественно, как
когда-нибудь вам нравится. Ты был прав, а я ошибался, и я действительно должен был быть.
меня вышвырнули отсюда в Косдон Бикон и обратно за то, что я тебе сказал.
Нас всегда наказывают за то, что мы теряем самообладание. И я блин скоро
наказание за проигрыш мой, как вы услышите. Но сначала признаюсь, что
Я был неправ и прошу вас, как мужчина мужчине, простить меня.

- Что я и сделаю, и вот моя рука на этом, - сказал другой.

Старики пожали друг другу руки, и Сьюзен заплакала. Ее эмоции были слышны, и
Хамфри сказал ей идти спать. Она отказалась.

"Я в этом замешана", - сказала она. - Это все моя гнусная вина от начала до конца
и я собираюсь выслушать ее до конца. Я буду плакать до волдырей на глазах
до утра.

- Тогда не начинай сейчас. Если ты собираешься остановиться здесь, помолчи, - сказал
Хамфри.

Она шмыгнула носом, вытерла лицо, а затем принесла черную бутылку, немного
питьевой воды и два стакана.

"Раскуривайте трубку и говорите то, что считаете нужным сказать", - заключил Хамфри.
Хамфри обратился к мистеру Хеду.

"Дело вот в чем", - ответил тот. "Каждый человек хочет босс
кто-то в этом мире. Это недостаток человеческой натуры, и если мы
недостаточно сильны, чтобы господствовать над ближними, мы пытаемся властвовать
над лошадью или даже собакой. В чем-то мы должны быть хозяевами. Что ж,
я уже давно отметил это, и затем, благодаря моему пониманию и
здравому смыслу, я пришел, чтобы увидеть - или, возможно, я прочитал это, - что это было гораздо важнее для
господствуй над собой больше, чем над любой другой сотворенной вещью".

"И намного сложнее", - добавил Хамфри.

"Без сомнения, вы очень правы. И я об этом, и я сам в
рука что-то замечательное, и очень горжусь тем, что я чувствовала, как у меня
право чувствовать."

"Тогда Господь, видя, что вы надулись, послал сильный удар, чтобы проверить, действительно ли
вы так умны, как вам казалось, - и Он обнаружил, что это не так",
предположил мистер Баскервиль.

"Мне нет никакого дела до этой чепухи", - ответил Джек. "и,
зная мое мнение, нет никакого смысла впутывать в это Господа. Все, что я делаю
знаю, что мои с трудом заработанные сбережения пошли, и ... и ... ну, я получил мое
обезьяна об этом, и я вышла из-под контроля. Да, я вышла из-под контроля.
Взял я просто в шоке потерять тридцать пять фунтов чет мне голову
баланс. Какое-то время я не мог противостоять этому, и я совершал некоторые
тщеславные поступки, и просто опустился до того, что стал обычным дураком, как большинство
других людей ".

"Это хорошо, что вы можете видеть это, потому твил конца выпрямляя свой
мнение о себе".

"Мое мнение о себе было подумала, что слишком высоко. Я признаю это, - ответил
Джек. "В тот момент я плыл по течению - но только в тот момент. Теперь я
вернулся к своему здравому смыслу и высоким идеям, могу вас заверить. Но
беда в том, что как раз в то время, когда я танцевал от ярости и потерял контроль
в общем, я совершил несколько ошибочных поступков. У меня было достаточно забот, чтобы
заставить меня тоже их совершить. Но я не собираюсь их оправдывать. Я скажу прямо и безоговорочно,
что они были очень неправы. Вы согласились не обращать внимания на одну из этих вещей
и вы говорите, что простите меня за то, что я наговорил много чепухи
против вас, за что я ужасно сожалею. Так что все в порядке, и нет
длительный вред есть. Но ту работу хуже".

Джек остановился перевести дыхание, и Сьюзен вздохнула из глубины ее
огромные груди. Хамфри налил своему гостю джина с водой.
Затем налил себе немного пореже.

"Выпьем за тебя", - сказал Джек. "Пить под этой крышей - значит быть
прощенным. Теперь я продолжу свой рассказ и расскажу тебе о второй
части работы".

Он рассказал, как в гневе покинул Хоук-Хаус, как встретился с
Тимоти Уэйтом; как его упрекнули и как он ответил обоим
кулаками и языком.

"Он повалил меня и дал мне правда музыки с его тяжелым
ручки. Я ударил его первым, и я ничего не говорю о том, что он сделал,
хотя между нами может быть тридцать лет разницы; но в любом случае он разбудил Каина
во мне, и я сказал ему, одним словом, что женщина, на которой он собирался жениться
был внебрачным ребенком Натана Баскервиля. Это было двойное преступление
против добродетели, потому что я обещал Сьюзен не разглашать это,
и потому что рассказать об этом Уэйту, из всех мужчин, было трусливым поступком против
девушка, видевшая, что он собирается жениться на ней. Но я с ней уже поссорился
и скажи ему, что я поссорился, а теперь я говорю тебе.

Он выпил и уставился в огонь. Некоторое время Хамфри молчал
но наконец он высказал свое мнение.

"Все зависит от того, каким парнем окажется Уэйт. Он тебе
либо поверит, либо нет. Если не поверит, ничего страшного не произойдет. Если он
делай, тогда его характер и мнения будут решать за него. Ради него самого
мы будем надеяться, что он бросит ее, ибо горе тому мужчине, который
женится на ней; но если он любит ее больше, чем ее мужество, он пойдет своим
путем и ему будет все равно. Если он смотрит на это по-другому и считает, что
важно не можете там отдыхать, он пойдет дальше. Со своей стороны я могу сказать, что я
заботитесь об этом. Все, что я знаю, это то, что Присцилла Линтерн обладает редкими
достоинствами, хотя она и не была добродетельной, и она жила не на ложе из
роз, несмотря на все то мужество, с которым она отстаивает мою покойную
Брат. Она не будет к сожалению, убийство. Когда она рассказала мне ... или
когда я сказал ей, - я ясно дала понять, что на мой взгляд это должно быть
известно. Она стояла на детей, сама не своя, и говорит, что он никогда не должен
быть известным ради них. Ну, сейчас мы увидим, кто его услышит далее.
Что касается вас двоих, у вас есть совесть, и я не имею права
вставать между вами и ними.

- Ну, я сказал свою историю и признал свои недостатки, как мужчина, - сказал
Джек, - и, сделав это, я больше ничего не могу сделать. Моя совесть
чиста, и я не позволяю ей беспокоить меня снова; и я могу добавить, что я буду
очень осторожен, чтобы не дать ей такого шанса. Итак, вот вы где.
И будь что будет, я могу это вынести".

"А что, если они будут это отрицать и привлекут вас к ответственности за клевету?" - спросил мистер Баскервиль.;
но Джек отверг эту идею.

"Не они", - сказал он. "Не бойся на этот счет. У меня есть эта женщина
в качестве свидетеля, и у меня есть ты. Если уж на то пошло, даже если это было известно,
никто бы не умер от изумления. Учитывая то, что Элиза Голлоп
сказала после смерти Натана, я думаю, это было бы очень приятным сюрпризом.
полагаю. И, когда все сказано, а кто хуже, кроме того, что можно назвать
общественной нравственности?"

Мистер Баскервиль кивнул.

"Есть какой-то смысл в то, что вы говорите, Джек. И я рад, что мы снова друзья
. А теперь я иду спать, поэтому попрошу вас уйти.

Хед поднялся, допил свой коктейль и пожал мистеру Баскервилю руку.

"И мне становится лучше оттого, что я знаю, что ты была достаточно великодушна, чтобы
простить меня", - сказал он. "И поскольку ты можешь, я полагаю, что Сьюзен может. Я
знаю, что я в ее черных книгах, и я тоже этого заслуживаю, и я бы
загладил свою вину любым доступным мне способом - кроме женитьбы на ней. Этого я никогда
не сделаю ни для одной женщины, пока жив.

"Нет, и у меня никогда не будет такой возможности", - ответила Сьюзен. "И я только
надеюсь на Бога, что все это умрет, и мы больше об этом не услышим".

Голова повернулась к двери и произнесла последнее слово.

"Возможно, вам будет интересно узнать, что все получили свои деньги
сейчас - все, кроме меня и Томаса Куда, пьяницы-фермера из Миви.
Странно, что меня поместили в один класс с Кудом, но это так.
есть. Однако я усвоил свой урок. Я больше ничего не скажу об этом.
Подумать об этом я должен, будучи всего лишь смертным, но говорить я не буду."

"Вам лучше забыть об этом", - ответил мистер Баскервиль. "Мужчина или
женщина, если это была женщина, вероятно, решили не платить вам или
Возвращайся, Коуд, раз уж ты этого так мало заслуживаешь.

Джек пожал плечами, но сдержал свое недавнее обещание и вышел
молча.




ГЛАВА X

А Джей, со вспышкой Лазурного и розового, дрогнули и кричит вместе с
точки до точки порослевых тяжело дома ястреба, и кора увидела, Lintern
IT. Она нахмурилась, потому что эта птица ассоциировалась в ее сознании с одним
недавним и неприятным инцидентом. Ее брат Хитман, чей
противоречивый характер, противоречащий ее собственному, вызвал множество взрывов,
недавно сказал ей, что сойка была ее птицей - эффектной, беззвучной,
жестокосердной. Она вспомнила случай нападения, но и для
момент не было энергии на досуге, с которой его ненавидят; для
трудности свирепствовали в ее собственный путь, и шанс начали лечить
ее много, как она обработала в прошлом других людей.

Одним словом, ее возлюбленный становился все холоднее. Пока что она ничего не знала о
причине, но факт не может быть отказано, и ее беспокойство возросло.
Он увидел несколько меньше ее, и он не предпринял никаких усилий, чтобы определить
время свадьбы. Он тоже не мог предложить ей этого сделать. Он пришел
дважды к миссис Lintern, когда кора не была, и рассказ об этих
визитов сообщила ее мать.

"Я точно не знаю, зачем он заходил в любое время", - сказала миссис
Линтерн. "Он продолжал говорить о повседневных вещах и ни разу не назвал вашего имени"
. На самом деле, было любопытно, как он скрывал это. Все о бизнесе,
но ничего о женитьбе на тебе. И все же было много
я верю, что у него на уме. Я должен был предположить, что он пришел с особой целью.
но, оказавшись здесь, эти слова застряли у него в горле. Он силен
с мужчинами, но слаб с женщинами. Он рассказывал вам о чем-нибудь, что его
беспокоит?

Ее дочь не могла вспомнить ничего подобного. Она тоже не призналась.
то, что она знала - что Уэйт, несомненно, круче, чем раньше.


"Пришло время назвать день", - заявила Присцилла. - И тебе лучше бы это сделать.
предложи это, когда встретишься с ним в следующий раз.

Но Кора этого не сделала, потому что в манерах Тимоти было много такого, что
сказал ей, что не желает никакой экспедиции. Прошло некоторое время с тех пор, как
последний раз она видела его, а в этот день она шла, повинуясь Примечание
принес работник, чтобы встретиться с ним в колее, в полумиле от
Ферма Перебраться. Что он должен был, таким образом, предложил ей прийти к нему
типичные изменения его настроения. Раньше он бы
ходил и ездил с ней. Тон его короткой записки охладил ее, но
она подчинилась ему и теперь приближалась к их свиданию в вечернее время в
начале сентября.

На маленьком поле рядом с Домом Ястреба она услышала мурлыканье жнеца, срезающего кукурузу
машина. Она звенела круг за кругом, срезая при каждом обороте
ломтик с острова овса, который все еще стоял посреди моря
опавших зерен. Машиной управлял мальчик, а за ним следовали
Хамфри Баскервиль и Руперт. Молодой человек подошел, чтобы помочь
собрать урожай. Вместе они работали, собирали овес, и установить
их в маленькие снопы. Последние солнечные лучи золотили стоя овес.
Сейчас и тогда собака залаяла и бросилась вокруг исчезающего острова
гуще, ибо нет--отделена от безопасности от половины АКРА
стерня - несколько кроликов присели на корточки и ждали момента,
когда они должны будут убежать и совершить свой последний забег навстречу смерти.

Кора, невидимая, наблюдала за этим зрелищем; затем миссис Появился Хакер с подносом
, на котором стояли три кружки и кувшин с сидром.

Девушка пришла на назначенную встречу рано, но все же неторопливо прошла вперед.
вскоре она заметила Тимоти Уэйта в нижней части долины.

Это был самый безмятежный час позднего лета, потому что яркость цветов
померкла; скудная вересковая пустошь почти не бросалась в глаза, и
осень еще не зажгла ни одного маяка. Созрели низкорослые колючие деревья
они собирали урожай, но круглые заросли большого дрока были тусклыми;
преобладающая густая зелень покрывала Колею, и единственным цветом
контрастом были длинные заросли мертвого папоротника.
Подстилку срезали за несколько недель до этого и дали ей высохнуть и дозреть.
Теперь он приобрел темный цвет, сильно отличающийся от
более насыщенного, блестящего и отливающего золотом великолепия темно-рыжего, которое
следует за естественной смертью. Тускло-коричневую массу сгребали в кучу
готовили для тележки; Кора из-за кустов дрока наблюдала за ней
возлюбленные несут огромные связки папоротника и поднимают их до
растущей кучи на тележке, которая ждала погрузки. Все, что она могла видеть
, была пара прямых ног в черных гетрах, двигавшихся под небольшим
стогом папоротника; затем носилки приподняли, чтобы показать Тимоти Уэйта.

Наконец он посмотрел на часы и отметил, что время встречи
почти настало. После чего он надел пальто, привел в порядок свой
шейный платок, передал вилку рабочему и покинул рабочую группу.
Он медленно поднялся по склону , к которому она должна была подойти,
в то время как она вышла из своего укрытия и направилась к нему навстречу. Он пожал
руку, но не поцеловал ее и не посмотрел ей в глаза.
Вместо этого он избегал ее взгляда, быстро говорил и быстро шел.
бессознательно повинуясь собственному душевному смятению.

"Я не могу убежать", - сказала она. "Если ты хочешь, чтобы я слышал, что ты говоришь,
Тимоти, ты должен идти медленнее, иначе сядешь в изгороди".

"Это ужасно", - ответил он. "Это ужасно, и это сделало из меня старика
. Но некоторые вещи, которые ты, кажется, знаешь с самого начала, верны, а
некоторые, которые ты, кажется, знаешь, нет. И когда я впервые услышал это, я сказал
лично я считаю, что это проклятая ложь злого и ядовитого человека"; но потом,
со временем и размышлениями, и Бог знает сколькими бессонными ночами, я получил
видеть, что это было достаточно правдой. И почему мне не сказали? Я спрашиваю тебя об этом. Почему
Мне не сказали?

Ее сердце упало, а голова закружилась. Она перевела эту речь
с молниеносной интуицией и слишком хорошо знала, что это должно означать. Это
объясняло его растущую холодность, его отлучки и увертки. Это
означало, что он передумал, узнав секрет
Linterns.

Естественный женственный, драматический инстинкт заставлял ее притворяться возможное
удивление, хотя она сомневалась, что это обманет его.

"О чем вы говорите, я не имею ни малейшего представления", - сказала она.
"Но если у вас есть обиды, так что есть я ... и больше, чем один. Вы не
используется для того меня тут и там шесть недель назад. Тогда это ты захотела
навестить меня; теперь мне приходится изнурять ноги, чтобы выполнить твою
просьбу.

Он не обратил внимания на ее протест.

- Если ты не понимаешь, тогда ты должен понять, и прежде чем мы расстанемся, тоже. Я
так больше не могу. Ни один живой человек не смог бы этого сделать. Я позвонил дважды, чтобы
увидеть, твоя мать об этом, ибо мне казалось, что это более прилично я
мне следовало бы поговорить с ней, а не с тобой; но когда я повернулся к ней лицом, я не смог открыть
рот, как бы мне ни хотелось это сделать. Она почти встряхнула меня, и я бы встряхнулся.
я был бы благодарен, если бы меня встряхнули; но таковы хитрость этой штуки.
для меня это слишком. Я был обманут в этом и не сомневался
смеялись за моей спиной. Вот что заставило меня чувствовать себя как я делаю сейчас. Я
ждал и надеялся, и любил тебя годами, и видел, как ты бросила двоих
других мужчин, и обнаружил, что наконец-то заполучил тебя, и решил, что все в порядке
вознагражден за все мое терпение; и... потом... потом... это...

"Что? Это что? Ты сошел с ума? О чем ты не осмелился заговорить с моей матерью
и все же ты можешь заговорить со мной? Что я такого сделал, что настроило тебя
против меня? Какой грех я совершил? Не думай, что я слепой. Я
достаточно ясно видел, как ты остываешь, и, хоть убей, я не мог
догадаться о причине, как бы я ни старался и как бы ни горевал об этом. Но
поскольку вы вызвали меня сюда для этого, может быть, вы пойдете прямо?
и расскажете мне, в чем дело.

"Я хочу, чтобы вы ответили мне на один вопрос. Ответ ты должен знать, и я прошу тебя
поклясться перед своим Создателем, что ты скажешь мне правду. Помни
этого, я знаю правду. Она палила в меня, как записать это
день. Но я должен услышать это от тебя тоже, кора".

Она угадала его вопрос, а также догадалась, что на самом деле это ее последняя надежда.
 Он говорил уверенно, и она не сомневалась, что он знал. Его страх
перед ее матерью был естественным. Она поняла, как легко мужчина мог бы
подойти к женщине с этим важным вопросом на уме, и как
естественно, присутствие женщины могло ошеломить его при самой встрече.
встреча. Никто лучше Коры не знал, насколько отличается реальность от
беседа с ближним из воображаемого интервью
сформулированная до события. В ее голове была только одна проблема
сейчас - преимущество или недостаток правды. Она решила, что случай
отчаянный, но ее единственная надежда - на честность.

"Говори", - сказала она. "И я клянусь, что не отвечу ничего, кроме правды - если я
буду знать правду".

Он поколебался, обдумывая ее ответ. Он все еще любил ее, но
обстоятельства этого обмана, участником которого он считал ее,
сильно поколебали его привязанность. Жалоба заключалась в том, что факты
это должно было быть скрыто от него после его предложения. Он считал, что тогда
было время, когда следовало обнародовать отцовство Коры. Он
полагал, что, знай он об этом тогда, это мало что изменило бы
к его любви. Его беспокоил не столько сам факт, сколько сокрытие факта
.

"Кем был твой отец?" наконец спросил он, и слова вырвались из
него кучей, как взрыв.

"Я знаю, кем он был", - ответила она.

- Тогда назови его.

- Видишь ли, Тимоти, ты никогда не спрашивал. Я часто думал, есть ли
любой предлог, чтобы сказать вам, очень и очень часто я чувствовала, как ты должен знать;
но ты мудрый и дальновидный человек, и я не был единственным, чтобы быть
думал он. Я бы сказал тебе с самого начала, даже рискуя
разозлить тебя, но там была мама. Я не мог этого сделать, зная, что
она почувствует. Я была дочерью еще до того, как стала возлюбленной. А ты бы
сделала это, когда подумала о своей матери?

- Назови его.

"Натан Баскервиль был моим отцом, а также моей сестрой и братом
отцом. Моя мать была его женой практически номинально, и они только не
жениться, потому что это означало потерять деньги. Ты понимаешь, почему я не сказал
тебе - из-за моей бедной матери. Теперь ты можешь поступать, как тебе заблагорассудится. Я в любом случае - это я.
и я не собираюсь страдать за чужие грехи больше, чем в моих силах.
На мне нет пятна, и ты это прекрасно знаешь. - Натан был твоим отцом? - Спросила я. - Он был моим отцом. "Я знаю".

"Натан был твоим отцом?"

- Так и было. Полагаю, Хитман тебе сказал. Он достаточно часто угрожал.

- Это неважно. Это так, и это было намеренно скрыто от меня.

"Это скрытый от всего мира. А почему бы и нет? Я не ошибся
пряча его, чувствую, как я мог. Там было четыре думать".

"'Twasn не в скрытом от всех мире, и это не скрывается. Я не
узнать это от Хитман. Вы принесли это на себя способом. Если бы
ты не поссорилась с определенным мужчиной, я бы тоже этого не делал
. Джек Хед сказал мне об этом после того, как я выпорол его за оскорбление тебя;
и я полагаю, если бы он этого не сделал, я могла бы пойти с тобой в церковь, и
очень вероятно, что я наконец сошла бы в могилу, так и не узнав, кем ты была.

"Я должна была сказать тебе, когда умерла моя мать".

"Ты клянешься в этом?"

"Говорю тебе, это так. Я больше не собираюсь клясться по твоему приказу.
Теперь говорить должен я. Сегодня вы задели меня за живое, и я
сомневаюсь, что когда-нибудь оправлюсь от этого. Это не очень по-мужски способ лечения
невинную девушку, я думаю. Тем не менее, я прощаю все, и
всегда буду, ибо я люблю землю, по которой ты ходишь, и ты это знаешь, и
'twasn не из желания относиться к вам без должного уважения, что я спрятался
это жестокая вещь. Я сказал себе: "Дорогому Тиму не может быть больно не знать этого"
, и моей матери и сестре было бы ужасно больно, если бы это было
известно. "Итак, правильно или неправильно, я сделал то, что сделал; и теперь ты в
надо мной суд, и я не могу... я не могу прожить еще ни минуты, дорогой.
Тимоти, пока я не узнаю, что ты чувствуешь по этому поводу ".

Она начала в духе, скорее, диктаторском, но быстро сменила его на
этот более мягкий призыв, когда заметила выражение его лица. Он был
готов немного потерпеть. С самого начала она чувствовала почти безнадежность в том, что
у нее хватит сил сдвинуть его с места.

"Кто рассказал Джеку Хэду?" - спросил Тимоти.

"Бог знает. Думаю, мой брат. Больше никто в мире
кроме мамы и Филлис, не знал этого ".

"Другим говорили, но не мне. Вы все меня обманули".

"Это неправда", - ответила она, как и ее боевой инстинкт взял верх
такта. "'Twasn не обманывать тебя не говорить тебе. У всех семей есть
свои секреты - и у тебя тоже ".

"Ты плохо поступил со мной. Это даже не похоже на то, что я никто. Я происхожу из
довольно хорошего рода по материнской линии, и я много думаю о таких
вещах ".

"Ну, о Баскервилях ..."

"Не будь глупой, женщина! Ты думаешь, я...? Ну вот, это не тот случай
для разговоров, насколько я понимаю. Дело сделано, и его нельзя отменить. Я бы
пропустил это мимо ушей, так что, может быть, и нет, если бы ты честно признался в
правда, когда я сделал тебе предложение; но позволить мне идти дальше вслепую - я не могу
этого простить ".

Поняв, что причинило ему боль, Кора заставила себя уменьшить боль, насколько это было возможно;
но ей это не удалось. Они бесцельно проговорили целый
час, пока она приводила все аргументы, которые приходили ей в голову, а он
противопоставлял ее быстрому уму и тонким рассуждениям глухую, бесстрастную стену
угрюмого гнева и уязвленной гордости. Начало темнеть, прежде чем пришел к выводу.
они прошли половину обратного пути в Шоу. На
вершине холма он оставил ее, и битва закончилась гневом с обеих сторон
и бесповоротным расставанием.

Именно ее неудача вывела Кору из себя, и когда она это сделала,
он, благодарный за оправдание, заговорил резко и простил собственное беспокойство
за это.

Финальная сцена была короткой, и женщина, утомленная душой и телом от
своих попыток умилостивить его, обрушила это на них.

"Тогда почему ты не говоришь как мужчина?" наконец она сказала. "Почему
ты продолжаешь рычать, как животное, и не отвечаешь на мои
вопросы? Это потому, что ты не можешь ответить на них справедливо.
Но одно слово, для которого ты должен найти язык, каким бы здоровым ты ни был.
стыдно это делать. Он не сказал, что я бросил тебя, если
трусость, которую вы играете за. Я обещал жениться на тебе, и я
женился бы на тебе; но ты, похоже, не хочешь жениться на мне, и ты
ввязался в это ничтожество, чтобы выпутаться из него.

- "Ничтожество"! Ты бесстыдница.

"Да, это ничтожно; и каждый бы так сказал; и ты очень скоро услышишь, что
порядочные люди думают о тебе, если ты меня бросишь, я могу сказать
тебе. Как ребенок может помочь ее родной отец, и ли ее родители
быть в законном браке? Ты жестокий и безумный одновременно".

"Мы будем видеть тогда", - ответил он. "Уж ты загнул слышишь меня
говорят, Я это сделаю. И не притворяйся, как я рычать, и вы не
слушание. Я скажу вам, что я имею в виду, и мое слово должно быть ясно, как
мои мысли об этом. Я не выйду за тебя теперь, и я не стал бы, если ты был
все, что вам надо. Сегодня вечером я попробовал твой язык на вкус.
это немного открыло мой разум тому, кто ты есть. Ты показал мне о себе
гораздо больше, чем ты думаешь. И если я рычал, как зверь
, мои уши были открыты, а разум бодрствовал, как у мужчины. И я
не выйду за тебя замуж, и после этого у меня есть полное право не делать этого ".

"Ты грязный трус! Нет, ты не выйдешь за меня замуж, и тебе не следовало бы этого делать, если бы ты
приползла ко мне через весь мир на коленях и молила меня
простить тебя. И если вам так хорошо, что я? И не вы
думаю, ты слышал об этом в последний раз, потому что у вас не. У меня есть
хорошие и крепкие друзья во всем мире, хотя тебе и хотелось бы этого.
представь, что у меня не было друзей и я был изгоем, и таким мужчинам, как ты, было плевать на меня.
Но я могу очень хорошо сражаться в своих собственных битвах, если уж на то пошло, как и вы
найдите; и я привлеку вас к ответственности за нарушение, Бог мне судья; и если порядочные
люди не предъявят вам надлежащих, ужасающих убытков, я попрошу вас
простить меня. Да, я сделаю твое имя смеялись с одного конца
Мавр чтобы кто-нибудь другой, а вы должны найти раньше, чем вы я много дней старше".

Он замер перед этой угрозой и, увидев, что он не отвечает,
она оставила его и поспешила домой.

Там она сообщила ему потрясающую новость. Собственное отношение коры к
правда сейчас было безразличным. Она бушевала в отношении ее судьбы, и на
в настоящее время не могут смотреть вперед. Филлис отображены только горе.
Она была помолвлена с молодым пекарем из Корнвуда и боялась за себя.
романтика: поэтому она плакала и проявляла живейшую озабоченность. Но
Хитман, видя безразличие Присциллы, продемонстрировал то же самое.
Оказалось, что мать и сын были скорее рады, чем сожалели об этом
ускользании правды.

Миссис Линтерн, однако, выказала крайнее удивление, хотя и небольшую тревогу.
Ей было жаль Кору, но не себя.

"У меня было ощущение, сильна, как смерть во мне, то ведь приходят к свету"
сказала она. "Каким-то образом я всегда знал, что это, должно выбираться
когда-нибудь. Многие и очень многие на самом деле знали это в своих сердцах, благодаря своего рода
пониманию - как собачий разум. И я знал, что они это знали. Но
правду никогда открыто не бросали мне в лицо, пока он не умер, и Элиза Голлоп
сказала это. И, будучи такой, какая она есть, никто ей не поверил; и этого было
достаточно, чтобы она шепотом распускала скандалы, чтобы те, кто получше, насмехались над ней
и не обращали внимания. И теперь это вышло наружу, и великое чудо во мне
запрет не на то, что это вышло наружу, а на то, кто это выпустил. На данный момент все выглядит так, как будто
это было чудо; но, без сомнения, время прояснит и это ".

"Я думаю, что вы будете идти", - сказала кора. "В любом случае, если вы не я буду.
Там было ничего, кроме бед и страданий для меня в этой дыре от моего
детство вверх".




ГЛАВА XI

Воскресным днем Присцилла Линтерн посетила ферму Кэдуорти
со своим сыном и младшей дочерью.

Они пришли неожиданно, хотя Руперт сказал Хитман они не будут
быть нежелательными. Возможно, был от дома, и дело приготовления чая
упал на Милли Баскервиль. Филлис помогала жене Руперта в этой операции
и пока они отсутствовали на кухне, а мужчины ходили
на ферме Эстер и Присцилла поговорили вместе. Одна обсуждала
своего сына, другая - свою дочь и себя.

"Я так долго приходила к вам повидаться", - сказала миссис
Баскервиль: "Но что с погодой и... и..."

"Возможно, то, о чем говорят?"

"Нет, не они. Я теперь старуха, и, если я не получил терпения на
мой возраст, когда я должен сделать это? Хороших вещей произошло со мной--лучше
чем я заслужила ... и я сожалею только для тех, у кого было меньше денег.
Я никогда не обращайте внимания на рассказы в любое время. Мой учитель научил меня этому".

"Я просто хочу сказать тебе, что все это правда. Ради моих детей
Мне никогда не следовало этого говорить, но поскольку это должно было случиться, я очень рад ".

- Я бы предпочла, чтобы вы пощадили себя, - сказала миссис Баскервиль. - Вам и так досталось.
Полагаю, вам и так пришлось достаточно вынести. Оставьте это. Я всегда испытывал к вам очень большое уважение
и всегда буду испытывать его; и я не желаю ничего слышать
об этом. Ну, я знаю, что такое мужчины и что такое жизнь. Он был
удачлив - удачлив в тебе и удачлив в своих братьях. То, что он отнял у
меня, Хамфри вернул. Теперь мы продолжим в том же духе. мистер Уэйт
я слышал, вы бросили свою служанку. Что она собирается делать?

"Спасибо за доброту", - ответила миссис Линтерн. "Я был хорошим
интернет изумлением обнаружила, как легко люди взяли эту вещь.
В мире больше единомышленников месте, чем я, например, понятия не имел.
Соседи, за исключением некоторых, похоже, похожи на вас и считают, что
это не их дело. Мой сын ужасно рад, что это всплыло наружу.
и молодой человек, который собирается жениться на Филлис, не собирается
менять свои планы. И ваш брат, я полагаю, тоже рад, что
он желал этого. Но для Коры то, что ее бросили, было ударом
очень тяжелым, и она хотела подать на Тимоти в суд за нарушение обещания
. Она ходила по этому поводу к мистеру Попхэму, но он, похоже, не поверил
похоже, что она много получит, и посоветовал ей ничего подобного не делать.

"Почему она не пошла с вами сегодня?"

"Она никуда не поедет. Довольно скоро она отправится к модистке в
Плимут. Она хочет как можно быстрее избавиться от всего ".

"Вполне естественно. Пусть она зайдет в какой-нибудь магазин и начнет все сначала. Мой
Могу вам сказать, что Нед нашел----

"Надеюсь, работу?"

"Нет. Другую девушку выйти за него замуж. Это выглядит так, как будто он мог пройти через
на этот раз, хотя я не вижу его уж замуж после всех его
приключения с девицами. Это дочь служащего конюшни
смотрителя в Тавистоке. И она единственная - а Кинг - так зовут ее
отца - боготворит землю, по которой она ходит. Это должно произойти
после Рождества. И Нед был честен в этом, и он вмешался.
пара молодых лошадей очень умны для мистера Кинга, так что, я полагаю, он позволит
им пожениться ради девушки. Он сегодня там.

Миссис Линтерн кивнула.

- А где Мэй? - спросила она. - Тоже в отъезде?

- Только до вечера. Она пьет чай со своим дядей Хамфри
в Хоук-Хаусе.

"Странный он человек".

"Странно, что любой мужчина может быть таким хорошим".

- Он впервые узнал обо мне и своем брате. А ты как думаешь?
От Коры. Его острый взгляд разглядел в ней ее отца задолго до смерти Натана
. Я был в "Доме Ястреба " с тех пор, как он вышел. Он был доволен, что
Кора так сильно пострадала, и сказал об этом.

"Однако он высокого мнения о тебе и Хитмане ".

В этот момент Милли принесла чай и позвала Хитмана и Руперта,
которые курили во дворе фермы. Они появились, и ребенка Милли понесли
, чтобы он присоединился к компании. Руперт показал чашку, которую его крестный отец
дал ребенку.

Баскервилей дали понять, что они предназначены никаких изменений в их
отношения с миссис Lintern. Резкое отчуждение преследовавшее Неда
бросала меня, но что относилось к прошлому. Воцарилось дружелюбие, и Милли
выразила сожаление по поводу решения миссис Линтерн покинуть Шоу-Прайор
следующей весной.

"Они обе уедут - обе девочки, - объяснила она, - и Хитман здесь
нет не нужна жена, - говорит он, так что он и я должны найти
меньше и дешевле, чем Undershaugh".

"Кора еще жениться," - предсказал Руперт. - Говорят, в третий раз повезло.

- Это будет в четвертый раз, - поправила Милли.

Они поели, выпили и поговорили на общие темы; затем Линтерны
приготовились начать, и Присцилла обратилась к Эстер с последним словом перед
молодежью.

"Я благодарю тебя за то, что ты позволил прошлому уйти. Мало что имело значение для меня.
и ты был первым из них".

Они ушли, и Баскервили говорили о них.

За ее спиной они ласково говорили о Присцилле, и старая миссис
Баскервиль даже проявила некоторую долю воображения в своей речи.

"Самое худшее, конечно, было после того, как он сошел в могилу и разразилась буря
", - сказала Эстер. "Подумать только, что она стояла там, его неизвестная,
незаконная жена, но жена по духу, со всей любовью жены и всей верой жены в него.
жена верила в него. Подумать только, что ее ухо должно было услышать, и ее сердце
должно было разбиться, и ее рот должен был быть немым. Желчь и уксус, которые
женщина ела в течение многих дней - и все же она остается невкусной ".

"У нее на редкость хороший сын, который всегда рядом с ней", - заявил Руперт.

"И я тоже", - пробормотала Милли, прижимая к себе младенца, который сосал ее грудь.
грудь.

"А у меня четверо", - ответила миссис Баскервиль. "Четверо храбрых мальчиков - один
на море и трое на суше. Как ни странно, но наша роль заключается в том, чтобы
благодарить Бога за то, что у нас есть, а не беспокоиться из-за того, что те, кто
заслуживает большего, имеют гораздо меньше. Это его работа, и баланс будет
качели правда опять-таки в свое время."


В другом месте, по пути домой, Linterns что в с мая. Она
она была взволнована, повернула назад и прошла рядом с ними полмили.

"Меня просто распирает от новостей, - сказала она, - и я надеюсь, что вы их не слышали".
это.

"Мир будет полон новостей", - ответил Хитман. "Там немного вниз, чтобы
Shaugh как я хотел сказать Руперт прямо сейчас и забыл, в силу пресса
другие вопросы. Это доказывает, что я тоже пророк, потому что я говорил это.
три года назад это должно было случиться. И тот позор на
кладбище над могилой моего отца довел дело до кульминации. Я имею в виду
Томми Голлоп и тот другой старый хрыч, Джо Войси. У обоих есть
мешок! Преподобный Мастерман попали прямо и слева и полом
пара из них. Заметь сказать, что Руперт. Так заставь его умереть
смеется. "Олд Бойз" тоже покажут зубы, я тебе обещаю".

"Я передам ему".

"И какие у вас были новости?" - спросила миссис Линтерн.

"Очень хорошо; но, возможно, не новость Ни для многих людей, которые понимают
вещи лучше меня. Еще я часто думал в уме, что это мой
дядя Хэмфри очистка от дяди Натана----"

Она остановилась, привлекаемого к тишине, вспоминая их
отношения.

"Скажи это", - сказала Присцилла. "Я знаю, что у тебя на губах. Не бойся
скажи это".

"Дядя Хамфри все устроил правильно", - продолжила Мэй. - И вернули
то, что было потеряно. Мы не можем сказать, как все могло бы сложиться, если бы дядя
Натан был жив. Без сомнения, рано или поздно он сделал бы то же самое,
потому что никогда бы не позволил страдать мужчине или женщине, если бы мог помочь этому.
В любом случае, все будут на честном пути, чтобы снова получить свои деньги. И я спросил
Давным-давно, когда адвокат Попхэм пришел в Кадуорти, кто это был, и он
не сказал, но не сомневался, что мы можем догадаться. И тогда я спросил Сьюзен
Хакер, и она не сказала, но подошла так близко, говоря, что есть
было немного влево, чтобы знать. И сегодня я решал дядя Хамфри и дал
ему покоя, пока это выход. "Чтобы доставить себе удовольствие", он сделал это.

Она перевела дыхание, а затем продолжила.--

"И это еще не все. Это он оплатил наследство моей замужней сестры,
и даже Нед не забыл - ради справедливости. И когда дядя Хамфри
умирает ... и что это ... мой брат Руперта, чтобы Cadworthy! Я
что из него тоже. Но я торжественно обещал не рассказывать Руперт.
Он собирается рассказать ему все сам.

"Полезная старая фея, и никакой ошибки", - засмеялся Хитман. - Он станет нищим,
прежде чем закончит, и тогда вам всем придется взяться за работу, чтобы
уберечь его от работного дома!

"Он сказал именно это, - ответила Мэй, - и Сьюзен сказала то же самое. Не
что она делает для него никакого значения, ибо он не имеет каких-либо удобств
вокруг него, и становится дикой, если вы просите его настолько, чтобы принять горячий
кирпич спать с ним, чтобы согреться зимой".

"Все эти вещи, - сказала миссис Линтерн, - были сделаны в честь
имени. Ваш народ уходит корнями далеко-далеко в прошлое, и там
между ними и честными сделками никогда не было ни облачка. Но, когда
Отец Хитмана был прерван из-за незавершенной работы, случилось так, что
у него не осталось денег, и многие вещи, которые он планировал, сорвались
без его вдохновителя, который мог бы подобрать нити и привести их в действие
насквозь. Затем появился Хамфри Баскервиль и из любви к своему брату
и из любви к своему имени совершил эти добрые дела. И разориться самому.
в деньгах ты станешь никем в глазах этого человека, если он оставит свою семью.
разбогатеешь благодаря кредитам в глазах всего мира. Такой другой был твоим собственным
отец, Мэй; и такой же другой - твой брат Руперт; и таким другим
был твой кузен Марк. У них было свое видение и они смотрели на мир
по-своему, и, может быть, все видели это по-разному; но они никогда не видели
справедливость другой".

"И я такой", - заявил Хитман. "Я не могу называть себя
Баскервилем и от этого не похудею; но я сын своей
матери, а она стоит любого другого корабля - лучше, чем
вся ваша стая Баскервилей, Мэй, какими бы хорошими вы ни были. И я
очень рад быть родственником вам всем, если хотите, а если не хотите
, можете оставить это ".

Потом они расстались, и, возможно, вернулся домой. Хитман показал себя
очень радует то, что услышал, и его сестра поделился
удовлетворение. Но их мать была погружена глубоко в потаенные уголки
своего собственного сердца, и они оставили ее в покое, пока разговаривали вдвоем.




ГЛАВА XII

Однажды вечером Джо Войзи зашел поговорить со своим другом на всю жизнь.
Томас Голлоп. У садовника перехватило горло от несправедливости,
и он расценил свое увольнение из дома священника как оскорбление общества.
в то время как мистер Голлоп испытывал схожие чувства.

Оба заявили, что неблагодарность Денниса Мастермана была тем, что
в основном задело их. Уход в частную жизнь не причинил им никакой
боли; но то, что их пригласили сделать это, было горькой обидой.

Мисс Элизы Голлоп случайно не оказалось дома, и Томас в одиночестве сидел у камина.
Его Библия стояла на столе, но он ее не читал. Только когда
Стук войсей звучал на даче дверь Томас колеса круглые с
огонь, открыть книгу и оказаться похороненным на ее страницах.

Он скорее ожидал визита мистера Мастермана, отсюда и эти приготовления.
но когда вошел Войси, Томас изменил свое благочестивое
и снова закрыл Библию.

"Я почти подумал, что этот несчастный человек из дома священника мог бы назвать это"
вечер", - сказал он.

"Значит, он этого не сделает", - ответил Джо, - "потому что он собрал всех этих дураков,
которые согласились с его желанием петь рождественские гимны.
Он и она внизу, в классной комнате; и там поднимается такой шум, что
напугает луну ".

"Поют рождественские гимны! Я бы хотел, чтобы пришло время ему петь своему Богу
моля о милосердии, - сказал Томас.

Затем он подошел к буфету и достал бутылку спиртного.

"Он говорил вам что-нибудь о пенсии?" - спросил Войси.

- Нет, еще нет. Я подумал, что он, возможно, зайдет по этому поводу сегодня вечером. Мой
отец до меня получал пенсию - шиллинг в день всю жизнь, - и я должен был бы
получать вдвое больше, по моему мнению, хотя я на это и не рассчитываю. И
когда я соберу все, что смогу, я собираюсь отряхнуть пыль со своих сапог.
и против этого человека, и против его церкви тоже. Никогда больше, пока меня не отнесут в дом
в мою могилу, я не переступлю порог - пока он там
. Я собираюсь поговорить с диссидентами, и я советую вам
сделать то же самое ".

"Эта женщина рассказала мне о моей пенсии", - ответил Джо. "Элис
Мастерман, я имею в виду. Я не буду называть ее "Мисс", ибо это слишком
с уважением. Она уже работала над ее братом, - так говорит она, - чтобы дать мне
три половины кроны в неделю. Но я сомневаюсь, что она имела ничего общего с
это-такая скотская stinge, как она. Однако, это деньги; а кто
думаешь, они взяли на себя? Что Помазан обмануть полицейского
брат! Он научился многим глупостям, вплоть до работы в питомнике
в Плимуте, и он приезжает сюда, такой смелый, как медь, и такой шумный, как барабан
, чтобы показать, что можно сделать с этим садом. А если я не буду смотреть
за стеной иногда и посмеяться над ним, то жалко!"

Голлоп угрюмо кивнул, но он не ответил. Затем Джо проследовал с
злорадство.

"Я уйду в последний день года, - сказал он, - и если я не
выклевать глаза его саду и их поселилась в моем патче Афоре
в тот день----! Она познакомилась со мной, когда я забирал много мятных саженцев некоторое время назад.
"Куда ты собираешься отнести мятные саженцы?" - спросила она. "Соседке", - сказал я.
- Соседке. "Они нужны ему, и мы можем их оставить". "Пожалуйста, спроси меня,
прежде чем раздавать вещи, Войси", - сказала она. И теперь я смиренная
как опарыш, если я могу взять это или то соседу, пока я переместить
лист. И она всегда говорит: 'Да, если у нас есть лишние.' Ее
там, что ль?"

"Что касается меня, - сказал Голлоп, - я буду последним постоянным сотрудником".
приходской клерк, который у нас когда-либо был - если только старые добрые времена не вернутся позже.
Он, должно быть, использует могильщика, поскольку людей нужно хоронить, но кто это будет?
Я не знаю и не интересуюсь.

"Не забудь взять инструменты", - сказал Джо. "Они по праву принадлежат тебе,
и ты можешь продать их снова, если они тебе не нужны. Я заработал
добрых несколько шиллингов таким образом за последние сорок лет. Но что касается
покидая церковь, я не должен этого делать из-за рождественских коробок
. В Шоу хорошо знают, что ваши рождественские коробки стоят дорого
и некоторые люди заходят так далеко, что говорят, что то, что вы берете на
дверь, когда самые лучшие выходят после рождественской утренней молитвы,
почти так же хороша, как то, что кладут в мешки для подношений
".

"Вранье", - заявил Томас. "Всем завистникам и лжи. Я никогда не был рядом, что
люди думали. Все-таки, я не помнил. Это еще одна вещь,
где он меня ограбит.

Когда мисс Элиза Голлоп появилась полчаса спустя, она была холодной и
подавленный.

- Что вы здесь делаете? - спросила она мистера Войси.

- Обсуждаете это с Томасом. Мы оба желающим Бога, мы могли нанести удар
их злобные люди в дом священника. Вреда будет неминуемо должна была прийти к ним, для
их не по-христиански стороны; но я и твой брат хочет быть в нем".

"Тогда ты останешься здесь один", - ответила она, - "потому что это место сошло с ума.
Там, где дело касается их. Похоже, они не могут причинить вреда никому, кроме
нас. Люди лепечут о нем, и даже ее, как если бы они были
Ангелы, потерявшие крылья".

"Это все из-за неточность и не прикажешь и, подойдя к собакам", - сказал Томас.
"Нет правды и честности и мужественности, оставленные в Shaugh. Мужчина
найдена человеческая бедренная кость, ногами О под верхней хеджирование
вчера погосте. Бог знает, откуда это взялось. Я никогда этого не видел.
он нигде этого не видел; но он повернулся ко мне и сказал, что это святотатство, и я не знаю,
что еще. "Где есть кладбища, там тоже будут кости", - сказал я шуту.
"и если кто-нибудь здесь и там доберется до вершины, наряду с
естественное вздымание земли, как может могильщик или любой другой мужчина
помочь этому?"Слабое существо, и оно делает слабыми и молодых людей.
Пойте колядки! Кто хочет колядовать? Однако я покончил с ним. Я
снова и снова вставал между ним и его безумием, но больше никогда. Отпустите
его ".

"Это поколение слабоумных", - заявил мистер Войси. "Все для комфорта"
и роскоши. Чай с сахаром в нем, заняла место хорошее,
честный, кислый сидр, как то, что каждый человек в дни сбора урожая старые. Но
теперь эти молодые люди говорят, что от острого сидра у них выворачивает внутренности!
Раньше у нас это никогда не выворачивало. Это все единое целое, и нация находится на пути
к упадку, из-за слишком большого баловства ".

"Со своей стороны, я думаю, что это скорее слабость, чем слабость
тела, что губит нас", - заметила Мисс Голлоп. "Как медсестра, я вижу
больше, чем вы, мужчины, можете, и, как женщина, я слышу больше, чем вы. И
Я скажу, что то, как люди восприняли эти вот действия той
алой женщины, чтобы скрыть это, является грехом и скандалом. Сначала они
не верили в это, хотя я трубил в трубу правды в их ушах
с того момента, как умер тот Диссидент; но впоследствии, когда это стало известно
как факт, и стороны не могли этого отрицать, и мистер Уэйт бросил
Кора Линтерн, как поступил бы любой уважающий себя человек, услышав постыдную
правду - тогда кто пришел ко мне и сказал: "Ах, ты была права, Элиза, а я
ошибался"? Не один из них! И что еще хуже-это дух, они
ее принял. Никого не интересует, хотя все должны заботиться!"

"Каждый человек говорит, что это не его дело", - объяснил Войси.

"Им еще больше стыдно!" - заявил Томас. "Как будто это не касается
всех порядочных мужчин и женщин. Было время, когда за такой невоздержанный ужас перед
женщину выгнали бы из деревни камнями во имя закона
и праведность. Но теперь, упомяни об этом там, где я захочу, это снято
с языческим спокойствием, от которого у меня закипает кровь. И Мастерман хуже всего.
Заметь! Если это не чехол для палящим проповеди, когда было
там один? Еще ни слова. И ни слова от раскольников
ни ... не на собрании-дом-хотя это предмет, который они все очень
против самый раз. Тем не менее, я навел справки и обнаружил, что это было
обойдено вниманием. "

"Не по-божески гнев никуда", - призналась Элиза "и ни одного слова печали,
мне трудно что были сказаны, когда я встал
одной рукой и сказал правду".

"Религия вымирает в стране", - подытожил Томас. "Мой отец
всегда говорил, что мы с Элизой доживем до того, чтобы увидеть, как антихрист взойдет на свой
трон; и начинает казаться, что для
этого человека настали очень близкие времена. И теперь это будет труднее, чем когда-либо, - теперь я лишен возможности быть
приходским писарем. Потому что мне придется смотреть и все же быть бессильным
нанести удар ".

Они пили в мрачное молчание; но г-Войсей не менее
угнетать моральный надлом времени. Он попытался вернуть
разговор в дом викария, но, не сумев этого сделать, вскоре откланялся
.

После его ухода брат и сестра долго спорили, и Томас высказал
свое мнение, что для них было бы лучше уехать из Шоу и
закончить свои дни в более христианской и дружественной атмосфере.

"Теперь нас ничто не удерживает, - сказал он. - все погибло раньше"
этот Мастер, и вопрос в том, смогут ли такие, как мы,
следовало бы остаться здесь, просто как простые люди, не имеющие больше права голоса в приходе
. Если мы уйдем, вина ляжет на его плечи; но как только я приму решение,
я не остановлюсь, даже если люди придут ко мне и будут умолять на
коленях, чтобы я это сделал ".

"Это было бы похоже на то, как если бы Адама и Еву изгнали из Сада, если бы нас
вынудили уйти", - заявила Элиза.

"С той разницей, однако, что вина лежит не на нас, хотя
наказание может быть. Никто не может сказать, что мы когда-либо поступали неправильно
здесь, или на волосок переступили свой долг перед Богом или человеком. Если мы уйдем, то
им, которые выгонят нас, придется заплатить за свое злодейство ".

"Они, конечно, поумнеют, хотя бы в долгосрочной перспективе", - призналась
Элиза. "Я выступлю против них в назначенное время".

Томас уныло кивнул.

"Слабое утешение, - сказал он, - но только удовлетворение будет у
из него на нас. Да, я должен идти, я должен избавиться от пыли на
свидетель. Хотел бы я думать, что это могло бы задушить вечеринку то тут, то там;
но, слава Богу, я знаю свое место. Я никогда не предлагал выполнять Его всемогущую
работу и никогда не буду. Я никогда не хотел, чтобы вызывать гром
небо на злодей. Но это всегда башня веру
праведник, когда увидит Господа удар. И им, как быть слабой в
вера, это часто загадка и соблазн, чтобы увидеть, как долго Господь
воздерживается, когда правосудие громко взывает к Нему, чтобы Он восстал и сделал все, что в Его силах ".




ГЛАВА XIII

В преддверии очередного Рождества Хамфри Баскервиль стоял на
кладбище церкви Святого Эдуарда и наблюдал, как два каменщика закладывают камень, который
он воздвиг своему брату Натану. Он соответствовал обычному рисунку
мемориалов Баскервилей и был сделан из сланца. Надпись была
вырезана глубоко и ровно, без добавления какого-либо орнамента. Случайность
строгость и простота камня выгодно контрастировали с
Декоративным и безвкусным мрамором Вивиан рядом с ним.

Вскоре Деннис Мастерман пересек церковный двор и, увидев
Хамфри, повернулся и подошел.

"Доброе утро", - сказал он. "Рад, что вы положили здесь дощечку. Они мне нравятся
больше, чем эти кричащие штуковины. Они больше подходят для нашего серого
Болотистого мира.

"Глупо тратить деньги на мертвых", - ответил мистер
Баскервиль. "Когда все живые будут одеты и накормлены, тогда мы сможем
разбрасывать наши деньги над могилами. Это делается только для того, чтобы доставить удовольствие самим себе,
не для того, чтобы доставить удовольствие им".

"Вы имеете право говорить", - сказал священник. "Похвалить вас было бы
дерзость; но как священник Того, Кого мы оба боготворим, я радуюсь
думать о том, что вы сделали, чтобы очистить затуманенную память об этом человеке ".

Хамфри никак не отреагировал на эти замечания. Он развел руками
плечи и заговорил о памятнике.

"Я буду Вам благодарен, если ты прочтешь то, что я положил над ним, и скажут ли это
не так и просто."

Остальные подчинились. После сведений о возрасте Натана и дате
его смерти следовал только первый стих сорок первого
Псалма--

 "Блажен, кто заботится о бедных: Господь
 избавит его в трудное время".


"Видите ли, - объяснил мистер Баскервиль, - мой брат действительно считал, что
бедные - и никто другой. То, что он все испортил из-за плохого суждения
и слишком большой надежды и слишком большого доверия к себе, не относится ни к этому, ни к
этому; поскольку я считаю, что его точка зрения была благонамеренной, хотя и ошибочной.
Если мы видим точки человека зрения, часто это приводит не скажу на милость,
потому что это не наше дело, на мой взгляд ... но выше
справедливость. Чтобы судить по результатам, это мирском смысле, но мне сомнительно, если
это райское чувство. В любом случае, вот как я отношусь к моему брату сейчас,
хотя это только принес домой ко мне через год мышления; и как
в конце текста, конечно, что произошло, потому что никто не может
сомневаюсь, Господь избавил его во время скорби. Его смерть стала
избавление, как и каждая смерть должна быть, но не более чем на Натана Афоре
разразилась буря".

Мастерман, так же мало, как и другие, знавший, что смерть Натана
принесла Натану душевные муки перед концом - признал эти моменты
свободно. Они вместе гуляли по церковному двору и говорили о морали
темы и религиозные наставления. В одном месте ограды
младший остановился и указал на место удаленных от ложи
молчит народ.

"Вы намереваетесь лечь здесь - разве это не так? Горлоп, помнится, говорил мне, что это было
давным-давно.

Старик равнодушно посмотрел на пятно и покачал головой.

"Когда-то я это имел в виду, но не сейчас. Мы меняем наши самые неизменные цели под воздействием
ударов мира; и достаточно незначительными часто выглядят наши старые мысли,
когда мы видим их снова, после того, как все произошло и прошли годы.
Я поползу к своим, если ты не против. Думаю, они не будут возражать,
если я лягу в яму рядом с ними. Я пойду мимо своей жены и своего сына, и
мои братья. Мы все воскреснем и храбрый Трамп вместе, а также
заблудший человек может".

Камень был установлен на его месте в настоящее время и Мистер Баскервиль, ну
довольный результатом, отправился домой. Его привязанный пони стоял у ворот.
Он вскочил на него и медленно поехал вверх по холму.




ГЛАВА XIV

"Некоторые говорят, что верят старой поговорке, а некоторые говорят, что нет",
объявил мистер Абрахам Элфорд перед тонкой решеткой в шесть часов на Рождество
Ева: "но я, со своей стороны, знаю, что я доказала это собственными глазами"
и я буду придерживаться этого, как яблоки, сорванные на закате луны
сморщиваются и скрамп до жестоких. В самом деле, к накопительству и они не в
все."

"И клянешься, что ты доказал?" - спросил в своем большинстве-Н руководитель
судебном порядке. "Вы стоите там, мужчина шестидесяти лет от роду,
и непоколебимо заявляете, что яблоки, собранные при убывающей Луне
, засыхают быстрее, чем другие, которые срывают, когда луна начинает убывать
расти?"

"Да, хочу", - заявил трактирщик. "Разве я не говорил вам, что я
доказал это? Собирайте яблоки, когда луна будет на первом роге, вот мой
совет".

Они спорили по этому вопросу и упустили из виду его реальный интерес как
пример ценности доказательств и влияния суеверий и
индивидуальных особенностей на все свидетельства людей.

Джек усмехнулся, Абрахам Элфорд разгорячился; ибо кто здесь может
вынести, когда его показания отметаются как ничего не стоящие?

По поводу этой важной темы увядания яблок на закате луны некоторые
встали на сторону мистера Хеда; в то время как другие, которые считали лунное влияние силой,
проникающей в темные тайны материи и разума, поддержали пабликмена.

Спор был оживленным, и только после того, как он начал вмешиваться в
осознал ли Элфорд опасность своей ночной продажи спиртного и остановил ли ее.
Он ни в чем не признался, но заявил, что спор должен быть прекращен.

"Сегодня канун Рождества, - сказал он, - и нет повода для коротких слов или
резких высказываний. Мы с Хедом оба знаем, что мы правы, и горы
ни один из нас не изменил бы своего мнения, так что пусть будет так.

Он снял большой глиняный горшок с огня в баре. Это
содержащиеся сидр с кусочков хлеба, плавающие в нем.

"Довольно пить, так как я уверен, что и все вы
говорят," предсказывал хозяин.

Однако яблоки, воскрес, чтобы быть первой темой разговора до
этот прекрасный глинтвейн, и Джек снова заговорил.

"Время, в стране, что в эту ночь ... или еще старый
В канун Рождества, я забыл, какого именно - мы, зеваки, все должны были торжественным маршем выйти из дома
в сады и петь счастливые песни, и разливать сидр, и
стреляли из ружей по веткам и выставляли себя круглыми языческими дураками
мы сами. И почему? Потому что считалось, что это улучшит
урожай следующего года в тысячу раз! И когда мы вспоминаем, что это было не
в более далеком прошлом, чем наши отцы, они совершали такие безрассудные поступки.
я уверен, что это должно заставить нас чувствовать себя смиренными ".

"Не говорите больше о сидре, пейте его", - сказал Хитман Линтерн, который
был членом компании. - Пей, пока горячий, и это согреет твои кости
и смягчит твои взгляды. Ты сегодня такой смелый и такой острый
на поворотах, что, я думаю, ты наконец-то получил свои деньги обратно ".

Эта прямая атака привела мистера Хеда в менее энергичное и догматичное
расположение духа.

"Нет", - ответил он. "Я этого не делал, и я случайно знаю, что я никогда
буду. Мы со стариком поссорились, и я слишком резко обошелся с ним.
Я был неправ, и с тех пор я признал это, потому что я из тех редких бесстрашных людей
которые признают мою неправоту в первую же минуту, когда это может быть доказано против меня.
Хотя, когда человек построен по такому большому шаблону, вы можете быть уверены, что он
не так уж часто ошибается. Это всего лишь торгаши, маленькие существа, которые
не признают, что они ошибаются - из естественного страха, что если они однажды
допустят это, их больше никогда не будут считать правыми. Но хотя он
простила меня, Я напряг дружбу. Так что век живи, век учись".

"Куд снова получил свои деньги", - сказал ведущий "Белой колючки".

"У него есть ... пьяный пес? Остался только я", - ответил Джек.

"Это не было, пока он не потерял деньги, которые он взял, чтобы лакать,
однако", - заявил трактирщик. "Я хорошо его знаю. Несчастье
испортила его характер".

"Его дочери все равно вернули деньги", - сказал Линтерн. "Она
содержит его дом, и старик дал ей деньги, чтобы она использовала их или
сэкономила, как она сочтет нужным".

"Таким образом, остаюсь только я", - сказал Джек.

"Мы с Рупертом немного назад прогоняли цифры", - продолжил
Хитман. "Мы сделали то, что спортивные старый клинок упал вверх
шесть тысяч за эту работу, и нам было интересно, сколько это
из всех он есть".

"Блошиный укус, я полагаю", - ответил Хед, но тот в этом сомневался.

"Руперт говорит, что, по его мнению, это почти половина его состояния, если не больше.
" Он выглядит хуже, чем когда-либо, и ест немногим лучше, чем орты
что касается его еды."

"Это не ново", - сказал другой мужчина, протягивая кружку за добавкой
горячего сидра. "Так было всегда, как скажет вам Сьюзан Хэкер. Моя
жена слышала, как она все эти десять лет время от времени ворчала по этому поводу. Его
плохое питание и грубый, как и его курева и его сидра. Его одежда будет
держал на своей спине, пока существует запрет не достаточно из веб осталось провести 'em
вместе. Однажды Сьюзен предложила бродяге старое пальто,
думая забрать его, пока Баскервиль не хватился; и бродяга
осмотрел его - можно сказать, вдоль и поперек - и поблагодарил
Сьюзен, как дерзкий, как вам будет угодно, и сказал ей, что, когда он собирался
набор для крохой[1] он бы дал ей знать, но он уже не быть."


[1] _momet_-пугало.


"Странный старый ночной ястреб, и всегда им был", - сказал Голова. "Не
человек - даже я, хотя я знаю его лучше всех - не может оценить его полностью.
Никогда не было такого смешения. Теперь он такой добродушный, как самый лучший камень,
и ты будешь весело врезаться в него, а потом, внезапно, ударишь
кремень, и пусть искра попадет тебе в глаз, и молись Богу, чтобы ты оставил этого человека в покое
. Его не может понять ни один уравновешенный ум, как я уже не раз говорил ему.
"

"Только что кроткий, как Моисей, а в следующую минуту весь в когтях и колючках" - так мне говорят
", - заявил Абрахам Элфорд. "Но правда это или нет,
Я не могу сказать по опыту, - добавил он, - потому что этот человек сюда не заходит
.

"А почему?", сказал Хитман. "Вот и еще один странный стороны от него. Я убрал
ему тот же вопрос, и он сказал, потому что в его глазах место
не дает покоя моему отцу. - Я должна увидеть длинный виляющий борода Натана за
баре, - сказал он мне, и я не мог это терпеть.'"

"Он выше обычных людей, никаких сомнений", - заявил другой выступающий. "Мы можем
оставить его только в этом. Он загадка здесь никто никогда не догадывается, и
это мое последнее слово о нем".

В этот момент вошел Руперт Баскервиль и увидел Хитмана. Оба были
в рождественском хоре Денниса Мастермана, и пришло время им собраться вместе.
остальные собрались в доме викария, где их ждало долгое пение.

"Ночь теплая, а дороги вполне проходимые", - объявил он. "Мы уезжаем через полчаса
с книгами и фонарями; но с нами не будет музыкантов.
Как в старые добрые времена. Только голоса, чтобы продолжить ".

Он остановился, чтобы попить, и вид Джека Хеда напомнил ему о поручении.
- Я хочу тебя, Джек, - сказал он.

- Выйди на полминуты в коридор. минутку. " Я хочу тебя, Джек", - сказал он.
"Выйди на улицу".

Они вышли вместе и через несколько минут вернулись. Руперт смеялся.
Мистер Хед демонстрировал живейшее возбуждение. В одной руке он держал
помахал тремя десятифунтовыми банкнотами; другой он позвенел золотом и
серебром.

"Деньги! Деньги! Деньги, души!" он закричал. "Если этот старый жулик
герой все-таки не заплатил мне! Придумайте название, ребята, выпьем!"

Они поздравили его, и ликер полился рекой. Голова была полна ликования.
Он даже выразил благодарность.

"Вы могли бы сказать, что это было не более чем правосудие, - начал он, - но я говорю вам:
он более чем справедлив - он очень щедрый старик, и никто не может отрицать
это, и я, например, хотел бы сделать что-нибудь, чтобы отплатить ему тем же".

"Вы ничего не можете сделать, - заявил Элфорд, - кроме как быть широкомыслящим
подумай об этом и не обращай внимания на маленькую хитрость, которая всегда затрагивает большой ум.
когда его просят принять услугу.

"Не большой ум", - поправил Руперт. "Это всего лишь маленький разум не может принять
услуги. И мысль о том, чтобы сделать такой укол, причинила бы боль моему дяде, потому что
он ужасно нежный, и ему всю жизнь причиняли боль, и он знает, что это такое
так чувствовать.

"Будь ты проклят!" - сказал мистер Хед. "Нет ничего умного в том, чтобы вернуть свое.
свое. Я только рад, что он почувствовал потребность заплатить; и, хотя я
держался до последнего, я не буду спорить по этому поводу. Если Руперт здесь, как
если бы мы были его племянником и, по общему мнению, его правой рукой, могли бы найти что-нибудь такое
если бы мы сделали то, что понравилось бы мужчине, тогда, я говорю, мы могли бы сделать это
без потери репутации. Никто не имеет против него ничего серьезного
Я полагаю, что в наши дни, если только это не Абрахам, потому что он никогда
не заходит в свой бар.

Трактирщик пожал плечами.

"Я не могу спорить из-за этого, - сказал он, - поскольку он тоже никуда больше не пойдет"
.

Они рассмотрели возможные способы доставить какое-либо удовлетворение
Хамфри Баскервилль, но не смог придумать ни одного удачного проекта. Действительно, голова,
была плодородной идей, но Руперт нашел возражений ко всем из них.

"Если бы мы могли делать только то, что значило много разных парней все
одни мысли", - сказал Хитман. "Старая птица всегда думает, что
люди ненавидят его или смеются над ним, и если бы мы могли каким-то образом сработать трюк,
это показало бы, что многие люди хорошо относятся к нему и хорошо думают
о нем в кои-то веки... Но Бог знает о чем.

Затем вмешался Деннис Мастерман. Он был
приветлив и несколько раздражен. Он повернулся к виноватым Руперту и
Хитману.

"Это очень скверно, ребята!" - сказал он. "Мы все ждем и ждем, и, несмотря на мои прямые пожелания, вы идете пить.
Я виню вас обоих". - Сказал он. - "Мы все ждем и ждем".
"Я виню вас обоих".

Они выражали живейшее сожаление, и Денис быстро успокоился
когда он услышал великий аргумент, что сделали эти мужчины забывают
бизнес ночи.

"Сейчас нет времени, - ответил он, - но ты в праве подумать
об этом, и после Рождества я буду только рад протянуть
руку помощи. Замечательная идея, и я рад, что вам это пришло в голову".

"Всего лишь наперсток моего бокала, ваша честь, на счастье", - сказал полицейский.
хост, и Мастерман, протестуя, взял стакан и вручил ему.

Внезапный и сильный взрыв, от г-на голова священник почти
задыхаться в середине его пить.

"У меня получилось!" - закричал Джек так громко, что компания вздрогнула. В тот же момент он
хлопнул себя по ноге, а затем затанцевал с преувеличенным
ликованием.

"Что получилось? Д.Т.? - спросил Хитман.

- Поезжайте в Хоук-Хаус! Я прошу и умоляю ваше преподобие съездить туда
прежде всего, - настаивал Джек. "Конечно, это то самое. Это как раз то, на что мы пытались обратить внимание - суммат, что означало демонстрацию того, что...". - сказал он. - "Это то самое".
Это как раз то, на что мы пытались обратить внимание.
общая дружба -суммат, это означало немного хлопот и раздумий.
сделано для него - все ваши благословенные рождественские подарки, вместе взятые.
доброжелательность и все остальное. Если бы вы подкрались незаметно
через сад у зеленой обочины, а затем вырвались наружу, как один человек
вот так-то! Кто может отрицать, что это благородная идея? А ты можешь пойти
и потом покричать на качество.

"Молодец, Джек!" - ответил Руперт. "И я говорю то же самое от всего сердца"
"если мистер Мастерман..."

"Тогда пойдем", - перебил Деннис. "Ночь пройдет, прежде чем мы начнем.
" Мы сразу же отправимся в дом Ястреба. Я не могу отрицать такой
пожелайте, хотя это на милю отличается от того ритма, который мы запланировали. Приходите! "

Священник вместе с Рупертом Баскервилем и Хитманом Линтерном поспешили прочь.
несколько молодых людей в сопровождении Джека Хеда последовали за ними.
за ними.

"Я должен заглянуть в мой дом и запереть эту ложку денег", - сказал
Гнездо; "тогда пойду за с певцами, чтобы увидеть, как старый Ястреб
берет его. Он будет напуган, во-первых; а затем он будет пытаться выглядеть так, как будто он
собирался бросать нелестных отзывов из окон, или установить собак на нас;
и все время мы должны очень хорошо знать, что он варится
удивительно узнать, до чего дошло количество респектабельных людей.
хорошо о нем думающих.

Толпа мужчин и мальчиков двинулась дальше, опережая Джека и его друзей.
пронзительные крики и смех молодежи и басовитый гул взрослых
голоса разбудили ночь, и дюжина фонарей вспыхнула среди компании, когда
они поднимались в безмолвную темноту Дартмура.




ГЛАВА XV

Хамфри Баскервиль надеялся, что племянник сможет навестить его в канун Рождества.
Но он узнал, что это невозможно, потому что Руперт
присоединился бы к исполнителям рождественских гимнов и был бы занят с ними в широком
кругу пения.

Когда стемнело, он просидел в одиночестве почти до семи часов; затем миссис Хэкер
вернулась домой, и они вместе поужинали.

Когда ужин закончился, она убрала со стола и принялась за вязание. Разговор
, состоявшийся между ними, не остался незамеченным чувствами, поскольку касался
прошлого и тех изменений, которые принес этот год. На следующий день
Хамфри должен был поужинать на рождество в Кэдуорти,
а Сьюзен надеялась провести праздник с друзьями в Шоу.

"Я пригласил Хитмана и его мать в компанию", - сказал мистер
Баскервиль. "Обе дочери занимаются своими делами, и одна из них
отправляется к своему возлюбленному, а Кора в Плимут, так что мы сбежим
от них, и никто не пострадает. Но Хитман и его мать будут там.
Они для меня загадка, Сьюзен.

"Не сомневаюсь", - ответила она. "Ты будешь продолжать ломать себе голову над этим.
вечеринка или то, пока не загонишь себя в работный дом. Разве
вы не заплатили всем кредиторам до последнего пенни?

"Это не так", - ответил он. "В этом-то все и дело. Дети мужчины и
я полагаю, что их мать - его первые кредиторы. У них есть
первое обращение к правосудию, если не к закону. Я полагаю, что это неплохой момент.
долг есть, а то, как они выглядят в жизни--столько-свойски
'это--заставляет меня чувствовать себя---- Я тебе вчера писал, что плохо кора. Она
работаешь в поте лица, я сказал".

Сьюзен фыркнула.

- И Дьявол тоже, - сказала она. - Для тебя, я полагаю, все это очень хорошо;
потому что, когда ты проснешься однажды утром и обнаружить, как вы получили нулевой
в мире осталось, но ваш ночной рубашке, то вам буду ходить к ним ты
подружился искать свой собственный раз-и повезло вы будете, если вы найдете
он, или половина его, но как же я?"

"Ты никогда не будешь хотеть", - заявил он. "Ты из тех, кто всегда терпит неудачу".
твои ноги.

"Как и молодой Линтерн, если уж на то пошло. Не нужно беспокоиться о нем. Он
урок, если хотите. Человек, который будет доволен, что бы ни случилось ".

"Я знаю это. Я отметил это. Я многому у него научился. Большое
сердце и могучая способность принимать жизнь такой, какая она есть, без суеты.
Однако в этом есть и плохая сторона, так же как и хорошая. Я с этим разобрался
. Мужчине полезно быть довольным, но это плохо для места, в котором он
живет. Довольные люди никогда ничего не ворошат, не проливают свет в
темные углы и не впускают воздух в душные места. Довольство часто означает застой.
"

"Однако они не лезут не в свое дело".

"В основном так и делают; и это чаще всего эгоистичная мудрость, чем нет. Теперь Джек
Хэд никогда не бывает доволен и никогда не будет доволен ".

"Не называй этого человека в канун Рождества!" - раздраженно сказала миссис Хэкер. "Я
ненавижу думать о нем в любой день недели, если уж на то пошло".

- И все же и он, и восточный ветер полезны, как бы мало они тебе ни нравились. Что касается
я, со своей стороны, всю свою жизнь был соседом the east wind и разделял
его достоинства в глазах большинства людей - до сих пор. Но да будет ветер Господень,
повернись ко мне с востока, Сьюзен.

"До тех пор, пока ты доволен собой ... А что касается содержания,
"это не особенность ", это случайность, как рыжие волосы или кривые ноги. Ты
не сможешь ни получить это, ни убежать от этого, задумавшись.

Он кивнул.

"Здесь ты прав. Один человек наделает больше шума, если он
поцарапает палец, чем другой, если сломает ногу. Это часть
устройства ума, и не полагайся на случай. То же самое с
страдание - это вопрос характера, а не состояния, я знаю людей, которые
не будут несчастны, пока могут дышать; а некоторые и не будут
счастливы, хотя им выпала втрое большая доля удачи. Без сомнения
так Провидение выравнивает уровень и дает одному то, чем он не может наслаждаться,
чтобы уравновесить его с другим, у которого ничего нет, но у которого также есть
благословенная сила создавать счастье из ничего".

"Я полагаю, ты нашел срединный путь", - сказала она. "И, подобно другим,
которые думают, что находятся на верном пути к счастью, ты продвигаешься вперед
слишком быстро".

- Выбиваюсь из сил, да? Но ты ошибаешься. Я слишком осторожен
для этого. Если я скряга, как до сих пор кое-где думают люди.,
тогда я скряга, стремящийся к миру. Я всегда стремился к душевному спокойствию.
Я жаждал этого, но все же сомневался, существует ли такая вещь.
И даже сейчас, хотя я, кажется, разделен на три части на пути к этому, я чувствую
холодный страх достаточно часто, выдержит ли мой путь любую погоду. Он может
все же сломаться ".

"Нет, пока у тебя есть деньги", - ответила она с коротким смешком.

Он молча следил за своими мыслями, а затем снова заговорил вслух.

"Беспокойный, как лиса, и голодный, как никогда. Рука каждого мужчины
против меня, как я и думал, и моя протянулась к каждому мужчине; но они
не увидел бы этого. Никто не пришел к моему очагу добровольно, хотя это было для них всегда горячо.
никто не заглянул в смысл моих слов, хотя этот смысл
всегда означал доброту. Но кто может винить какое-либо живое существо
в том, что они считали меня врагом, а не другом? Откуда им знать?
Разве я не прятал то немногое хорошее, что было во мне, более тщательно, чем птица в своем гнезде?
"

"Во всяком случае, теперь они знают твои фокусы; и я помогла им показать их лучше"
"хотя ты, возможно, в это не поверишь", - заявила Сьюзен. "Какая
болтливый, благонамеренные женщина могла сделать я для тебя сделал; и я
всегда буду так говорить".

"Я знаю это", - сказал он. "На земле нет ничего хорошего, чего нельзя было бы сделать лучше.
кроме одного. И это то, о чем думают все христиане
этой ночью - я имею в виду то, что называется любовью. Ты знаешь это - ты имеешь дело
с этим. Из-за твоей доброй души ты всегда был дружелюбен ко мне, и
ты видел, что у меня было желание, но не было сил показать это другим; и
ты сделал свою часть работы, чтобы люди больше любили меня.
Может быть, в основном это твоих рук дело, если бы мы только могли вникнуть в истину
этого ".

Этот мир ежедневной работы, должно быть, навсегда отстал от самого скромного
этический идеал, и, несомненно, даже те, кто пал на крик
их Гром дух, или поклонялись Солнцу и морю в
утром дня, догадывался смутно, как их вид не большая часть
совершенство. Им задумчивая душа человечества указала путь,
хотя те древние люди мало знали о его протяженности; мало они сами
понимали, что целью любого безупречного стандарта должен оставаться
изменчивый идеал, доступный только разуму.

В определенные моменты Баскервиль смутно подозревал слабые места в этой новой
броне света. В то время как его дни, действительно, достигли завершения
и кругообразная завершенность за пределами всякой надежды; в то время как, оглядываясь назад, он
не мог не противопоставить полуденный мрак закатному свету, яростному
осеннее равноденствие с наступлением благодатного индийского периода
за ним теперь следует лето; однако даже здесь на землю упала узкая
тень от облаков; поднялся не безоблачный ветер. Глубоко и тайно
он размышлял о том отрицании справедливости, которое подразумевается в "Золотом правиле"
. Он увидел то, что должен видеть каждый разум, достойный этого имени:
поступать так, как хотели бы, чтобы поступали с вами, удерживать бич от виновных
плечом, позволять сорняку процветать в саду, защищать наших
ближних от последствий их зла или глупости - значит ставить
индивидуума выше общества и следовать предписанию, которое этика в
эволюция давно отвергла это.

Но он уклонился от своей дилеммы: он считал, что нет необходимости доводить
парадокс до его горького конца. Золотое правило он превратил в
живое и вездесущее кредо; отныне ему было суждено стать его
критерием каждого действия; и своему сомневающемуся духу он ответил, что
если это непрактично в молодости, если не удобно для среднего возраста, то это
принцип может по праву прямого производительности и стимулирования
мысли старого. Таким образом, он был и знал себя неверным
более ясной, холодной убежденности своего прошлого в рассуждениях; но на практике это отступничество принесло такой возвышенный мир, такое устойчивое удовлетворение, такое признание было настолько драгоценным, что он с верой положил на него свой дух и не искал дальше.
Теперь он вернулся в прошлое и сделал краткое и содержательное изложение событий. для ушей Сьюзен.
"Это должно быть изложено в двух словах", - сказал он. "Моя жизнь была как
буря в чайной чашке; но, тем не менее, это была ужасная буря для меня, пока я
снискал милость остановить это. Портвейн для моряка - благословенная вещь.
судя по предыдущему плаванию. Чем хуже, тем лучше покой гавани, когда он придет в нее.Она собиралась что-то сказать, но какой-то звук в ночной тишине остановил ее.-"Слушай!" - вот и все, что она сказала.
Они вместе поднялись и направились к входной двери.
Громоздкий млуна плыла по небу, затянутому тонкими облаками, и свет падал
тускло на открытые пространства, но искрился в кромешной тьме среди
вечнозеленых растений, окружавших сад. Земля, скрытая ночью, катилась к
южным холмам, и ее грудь была тронута искрами пламени, где
мерцали те немногие жилища, которые были видны отсюда. Решетка из
голых ветвей отбрасывала лунный свет на склон холма, и из
под их теней поднималась движущаяся вереница мужчин и мальчиков. Они
нарушили тишину речью и смехом, и их красные
фонарь-свет ударил справа и слева и убил Ван самогон как
они пришли."Что же направлении сейчас?" спросил Мистер Баскервиль, тупо глядя перед собой.-"Почему", - спросила Сьюзен, "'это колядники без сомнения! Они
хочу Море пива в настоящее время, а куда же нам сделать это?"
"Пришли ко мне я пришел, чтобы петь _me_!" - пробормотал он. "Боже мой, штука
далеко за пределами моих силах, думал, что это!"
Толпа с грохотом подкатила, и женщина осталась, чтобы поприветствовать их.;
но мужчина побежал обратно в свой дом, сел в кресло, склонился
подался вперед, чтобы послушать, и крепко сжал руки между колен.
Острое волнение отразилось на его лице; но это болезненное напряжение прошло
когда из ночи донесся мелодичный гром древнего напева.
"Пойте для меня!" - много раз пробормотал он, пока звучала старая песня.