Глава 17. Мясорубка

Часть 2 "Забытые Боги"
Глава 6-2
------------------------------

Лускус с Инауро уже почти час сидели у стены по бокам от высокой запертой двери и апатично разглядывали висящую над кроватью картину.
Там на пронзительно-циановом фоне в нарочито примитивном стиле был изображен поясной портрет женщины с закатившимися глазами и презрительно надутыми губами, с которой слоями отваливались другие ее личины – такие же пустые и безразличные ко всему вокруг. В правой руке эта женщина-капуста держала минутную стрелку, как бы оторванную от циферблата висящих рядом с картиной часов.
«Вероятно, что-то на тему череды перерождений», – решил Инауро и попытался сосчитать оболочки-личины.
В кровати безмятежно сопела Пикта.
- Ты может поесть хочешь? – наконец проговорила Лускус, не глядя на подопечного.
В ответ Инауро лишь задумчиво покачал головой.
Разговаривать сейчас ему совершенно не хотелось.
Они еще несколько минут молчали, затем спящая Пикта завозилась, потянулась и тут же резко села, испуганно озираясь.
- Спокойно, расслабься, – сказала проводник, не двигаясь с места. – Мы в безопасности.
- В безопасности, – как эхо повторила девушка, однако взгляд её был встревоженным и блуждал по сторонам, ни на чем не останавливаясь.
Лускус вздохнула.
Новый день в Лабиринтах начался для неё с жесточайшего приступа мигрени и боль эта не была обусловлена какими-либо физиологическими причинами, а потому традиционному лечению не поддавалась.
В процессе поглощения черноглазым её и без того перегруженный псионическими волнами мозг, очевидно, совсем закоротило, отчего по ощущениям он стал размером с тыкву и даже после переноса продолжал увеличиваться, угрожая разорвать череп изнутри.
Плюс к тому же ее одолела тотальная бессонница, из-за которой она восемь тягостных часов просидела в одиночестве, тупо таращась в стену. Хотя, по идее, лучшего времени для отдыха нельзя было и придумать.
Возможно, ей не стоило так сильно сопротивляться воздействию черноглазого. В конце-то концов мелкий подземный монстр оказал им большую услугу, перетащив всю троицу в новое тихое место и не дав фантомам высосать их досуха. Разумеется, сделал он это вовсе не по доброте душевной, а ради достижения собственных далекоидущих планов, однако его жертва была достаточно велика, чтобы Лускус испытала нечто, похожее на уважение и благодарность.
А испытывать подобное в отношении черноглазых ей совсем не хотелось.
Помимо прочего ее чрезвычайно напрягало молчание Инауро. Проснувшись, тот до сих пор не произнес ни одного слова и даже ни разу не посмотрел на нее.
Лускус понимала, его что-то сильно тревожит, но не могла придумать как об этом спросить, чтобы не усугубить его и без того непонятное настроение.
- А где мы? – спросила Пикта, более-менее придя в себя. – Как мы здесь оказались?
- Ты ничего не помнишь, да?
- Помню, мы в метро переодевались… – девушка откинула одеяло и спустила вниз ноги, с недоумением разглядывая свой авангардный, подчеркнуто сексуальный наряд. – Это я в этом что ли все время ходила? А можно мне во что-то другое переодеться?
Лускус равнодушно пожала плечами.
- Да всем здесь наплевать, дорогая, что именно на тебе надето. Хоть догола разденься. Твой внешний вид имеет значение лишь снаружи. И то не всегда. Но если тебе в этих шмотках действительно некомфортно, можем поменяться. Хочешь?
- Да ладно. Потом как-нибудь, – смущенно проговорила Пикта, не глядя на проводника. – А там что? – она указала на небольшое зашторенное окно на стене слева.
Проводник наморщилась и помассировала тяжелый ноющий висок.
- Понятия не имею, еще не смотрела. Слушай, иди в рюкзаке поройся, там куча еды осталась. Поешь что-нибудь, пока опять какая-нибудь жесть не началась.
- Ага, хорошо, – Пикта сползла с кровати, подошла к окну, осторожно отогнула штору и тут же с разочарованным видом отступила назад. – Там глухая стена за стеклом.
- Вообще не удивительно, мы же под землей. Ребят, а вы не будете слишком активно шалить, если я поспать попробую? Башка раскалывается.
- Иди поспи, – отозвался из своего угла Инауро. – Я прослежу, чтобы все было в порядке. Разбужу, если что.
- Ты как, норм? – рискнула наконец спросить Лускус.
- Норм, – сказал путник и снова замолчал, погрузившись в собственные мысли.
В целом он чувствовал сейчас себя абсолютно свежим, бодрым и отдохнувшим, однако в голове его навязчиво теснились образы из недавнего сна – «или не сна?..» – и никак не желали оттуда уходить.
Разумеется, он прекрасно помнил всю ту дичь, что творилась в депо фантомного метрополитена, в том числе и до жути странный эпизод с говорящим четырехруким человечком с большими черными глазами, – «или говорящим шестилапым лысым котом?..» – однако теперь все это казалось ему далеким и нереальным. В отличии от обосновавшегося в уме «послевкусия».
Особенно Инауро тревожил назойливо всплывающий в памяти образ хищного лимонно-желтого цветка, чьи многочисленные лепестки походили на свивающиеся фракталы, а в центре виднелся зацикленный симметричный узор в виде объемных пересекающихся геометрических фигур. Мысленно эта штука почему-то идентифицировалась как «яйцо жизни», в котором были заключены схемы творения в том виде, в каком они возникли из некой «великой пустоты». Помимо прочего он откуда-то знал, что цветок этот должен распуститься еще нескоро, однако этого момента во что бы о ни стало следовало дождаться, после чего большая часть их проблем автоматически отойдут на второй план.
А еще им троим непонятно зачем надо было в музей.
Впрочем, с самим музеем все как раз было более или менее понятно. Там хранились наиболее ценные и редкие летописи междумирья, открывающие читателю всю правду об истинном происхождении Меног, Ритаг и Гетиг взамен той чепухи, что регулярно втюхивалась смотрителям. Плюс к тому в музее имелось особое хранилище с мистическим «Медузьим деревом» – своеобразной виртуальной проекцией того самого Древа Мира из сказаний и легенд. И именно через него можно было одним глазком заглянуть как в нижний, так и, что важней всего, в верхний мир.
- Пошли, может, поедим? – шёпотом спросила незаметно подошедшая к нему Пикта. – Я тут кухню нашла и, ты не поверишь, работающую микроволновку.
Инауро вздрогнул всем телом и посмотрел на нее так, словно только что упал с потолка.
- Ты чего дергаешься? – удивилась девушка.
В комнате был погашен весь верхний свет, лишь едва заметно помигивали тусклые лампочки в стеклянных бра на правой стене.
Лускус спала на краю кровати поверх покрывала полностью одетая и в обуви.
- Да так, задумался, – отозвался Инауро, поднимаясь. – Иди, я прихвачу рюкзак, чтобы здесь не шуметь.
Они осторожно вышли из спальни и прикрыли тонкую сдвижную дверь.
Соединенная с небольшой гостиной кухня была простенькой, но чистой как операционная.
Путник напрягся и замер в дверном проеме, прислушиваясь.
- Давай, доставай все, – все так же шепотом поторопила его девушка. – Честно признаться, я такая голодная, что желудок сводит. Будто миллион лет не ела. Сейчас все рассортируем, погреем, наберем воды, – она улыбнулась и деловито зашарила по кухонным ящикам, вытаскивая наружу какие-то кастрюли, тарелки и столовые приборы.
Инауро водрузил тяжелый рюкзак на один из барных стульев и аккуратно начал раскладывать на столешнице нехитрый скарб проводника вперемешку с недоеденным фастфудом в красочных пакетах, подсохшими апельсиновыми корками и расплющенными до неузнаваемости пирожками.
- Какой-то очень странный набор для выживания, – заметила жующая Пикта, тыча пальцем в измятый блокнот с детскими каракулями. – Если честно, я ожидала увидеть компас, фонарик, складную лопату, медикаменты, автомат Калашникова, в конце концов, но не никак не кучу книжек с идиотскими названиями, моток белой пряжи, пустые банки из-под газировки и вот это… что это такое вообще? – она с недоумением покрутила в руке непонятный механический прибор с крупными выступающими шестернями, завернутый в несколько слоев промасленной бумаги.
- Думаю, в этом месте компас абсолютно бесполезен, – задумчиво отозвался путник, – как и многое из того, что кажется нам нужным. Вот взять хотя бы те же медикаменты... Зачем они нужны, если ты либо помрешь, либо переродишься? Ну или если у тебя есть вот такая магическая рукопись, которая лечит раны?
Следующие полчаса они задумчиво подъедали наспех разогретые в микроволновке припасы и рассматривали лежащий на стойке пожелтевший лист бумаги, покрытый таинственными пиктограммами и закатанными в целлюлозу медными проводками.
- Это очень странный мир, – наконец проговорила Пикта. – Хотя, знаешь, я почти смирилась. Мне кажется, что когда-то я очень любила читать истории про всякие волшебные миры, наполненные магией и чудесами. Правда там были драконы, эльфы и гномы вместо мусорщиков, кукловодов и привратниц, но принцип-то в целом похожий. И возможно, если бы я однажды прочитала в какой-нибудь книге про междумирье, мне бы даже захотелось тут побывать. Мимолётно. Контролируемо. Во сне. Но уж точно не застрять здесь по-настоящему и так надолго, – она замолчала, помассировала лоб и искоса глянула на Инауро. – Слушай, а что в метро-то случилось?
- Да я сам до конца не понял, что там было, – хмыкнул тот и начал складывать пожитки проводника обратно в рюкзак. – Помню, как все фантомы разом превратились в монстров. Видимо ты к тому моменту уже отрубилась. Я видел тебя лежащую без сознания, но никак не мог до тебя добраться. А потом появился тот маленький человечек с черными глазами, которого ты сперва приняла за кота. Помнишь? И человечек этот со мной разговаривал. Вроде бы. Не уверен. И затем мы просто проснулись в этом номере. Надеюсь, Лу нам позже все объяснит.
- Не объяснит, – Пикта нахмурилась. – Лускус такая же сумасшедшая, как и все вокруг. Крутая, конечно, но абсолютно двинутая, – она тщательно вытерла руки о небольшое кухонное полотенце и встала. – Вот прости меня, конечно, но это так. И, если бы у меня был выбор, я бы сбежала от нее куда подальше. Нет, ты не думай, будто она мне не нравится. Нравится. Просто совершенно непонятно, что от нее можно ожидать в следующую секунду. Пожалуй, я ее даже немножко боюсь, – девушка вылила в два чистых стакана остатки газировки и пару секунд смотрела на поднимающиеся вверх пузырьки. – До сих пор не могу забыть, как орал тот собиратель. Жуткая смерть… Хорошо, ладно, она нас спасла, но одно дело вынужденная драка ради самозащиты и совсем другое - хладнокровное убийство рандомного человека в воспитательных целях. Они ведь и без того испугались ее до усрачки. А она даже глазом не моргнула, пока он корчился у ее ног. Словно не человек то был, а… ну, не знаю… букашка случайная.
- Какой мир, такие и люди, – тихо отозвался Инауро.
Пикта отпила из своего стакана, причмокнула и задумчиво помотала головой.
- Наоборот. Это люди делают мир таким, какой он есть. Я тут думала как раз на эту тему. Почему мусорщики вас не убили, хотя могли? Они же монстры, так? Или они разумнее, чем вы думаете? Возможно, они были сыты и им попросту резона не было это делать. Разве сытый леопард будет убивать антилопу? Не будет. Почему лесные ведьмы не убили Лускус просто так или на всякий случай? Они ведь тоже монстры, однако почему-то наоборот ей помогли. Почему меня не убили мертвецы, когда я оказалась в самой их гуще? А просто меня не видел Кукловод, который заставлял их убивать. И в то же время посмотри, как ведут себя здесь люди. Вот кто заставлял собирателей нападать на нас? Никто, они сами так решили, возможно от скуки и любви к садистским играм. Кто заставлял Лускус убивать двоих из них? Никто, ей просто так было проще, нежели искать иной способ решения проблемы. По-моему, ей вообще привычней действовать вот так, с наскока, с позиции силы. Причём абсолютно во всём. Вот возьмем, к примеру, то, как она обращается с нами. Она ведь даже объясняет всё нехотя, будто из-под палки. По сути, она только выдавливает из себя крошечную порцию непонятной информации, раздает команды, а потом сразу замыкается в себе, отмахивается и ничему нас не учит. А ведь понимая хоть чуточку в происходящем, мы могли бы ей здорово помочь. Нет, я правда готова помогать ей во всем, но она же не дает ни малейшего шанса!
Инауро потупился и ничего не ответил.
Да, возможно, он и сам думал об их проводнике в похожем формате, вот только он все равно доверял ей как никому другому. Он был обязан ей, хотя сам еще не понимал, чем именно. И сейчас, глядя в спину возобновившей обследование кухонных шкафчиков Пикты, он знал, что ни за что никуда не уйдет без Лускус.
А может он на самом деле просто хотел быть с ней. С ней одной.
В ушах зазвенело, будто от перепада давления.
«Наверно, стоит еще подремать, – решил он. – Потом сто процентов будет уже не до этого. Интересно, а возможно ли вообще выспаться впрок?»
- Оу, гляди! Холодильник! – внезапно воскликнула девушка так громко и радостно, что Инауро чуть не подпрыгнул. – Блин-блин-блин, да тут еда! Яйца, овощи, сыр, молоко, что-то в баночках… Слушай, это джем! Живем!
- Погоди, – он прислонил рюкзак к спинке стула, подошел к пританцовывающей от восторга Пикте и отодвинул ее в сторону, заглядывая в нутро небольшого встроенного холодильника в самом низу гарнитура. – Если честно, я уже вообще перестал что-либо понимать в этой жизни. Или не жизни, – он недоверчиво повертел в руках бледно-розовую куриную тушку в вакуумной упаковке. – Вдруг это просто очередная иллюзия? Или яд? Или галлюциноген?
- Ну, значит я сейчас или помру, или начну гонять чертей, – Пикта с наслаждением облизала палец и снова окунула его в открытую банку. – Мм, какой вкусный черничный яд! Давай останемся здесь жить?

Спустя пару часов он решил сходить проведать спящую Лускус и застал ту неподвижно сидящей на кровати. Проводник выглядела напряженной и будто бы внимательно к чему-то прислушивалась.
- Вы ничего не слышали? – спросила она, едва Инауро заглянул в комнату.
- В каком смысле? – растерянно отозвался тот. – Нет, у нас вроде бы тихо и спокойно. Мы, кстати, еду нашли, я куриный суп сварил. Еще тут есть душ, горячая вода и даже работающая стиралка. Всё проверил, всё настоящее и не опасное… А ты чего вскочила? Я думал, после такого ты сутки проспишь.
- Мне сон неприятный приснился.
Она встала и быстро отдернула штору, прикрывающую фальшивое окно. За ним, как и прежде, была лишь глухая стена впритык к стеклу. Проводник вздохнула.
- А еще мне уже третий раз за последние дни какие-то стишки перед самым пробуждением слышатся, – она шлепнула рукой по выключателю и снова огляделась. – Не понимаю, что это такое. Но подозреваю, кто-то снова пытается пролезть ко мне в голову.
Инауро молча присел на краешек кровати.
«Невозможно жить в таком напряжении постоянно, – подумал он. – Это же реально крышей поедешь…»
Лускус кинула на него быстрый взгляд, шагнула к двери на кухню и прикрыла ее поплотнее.
- Нам надо обсудить то, что недавно случилось, – сказала она. – Имею ввиду инцидент в метро. Я так понимаю, ты говорил с черноглазым?
Путник кивнул.
- В основном, это он со мной говорил, если что.
- Про музей, Медузье дерево и Цветок жизни, – добавила она и поджала губы.
- Да.
Лускус села на расстоянии вытянутой руки от подопечного и некоторое время, не моргая, смотрела в стену.
- Видимо, у черноглазого не было иного выбора. Я так старалась игнорировать его, что он в итоге переключился на тебя.
Инауро молчал.
- Некоторые местные считают, что черноглазые такие же древние, как сама Зона. Но я не думаю, что это правда. Мне почему-то кажется, они скорее своеобразный баг в системе. Как те же ловушки, – она резко развернулась к путнику всем корпусом. – А помнишь, у тебя был странный приступ, когда мы только-только покинули свалку? Ну там, на границе дюн? Я тебе еще шоколадку дала… Мы тогда это не обговорили, однако теперь мне почему-то кажется, что я сделала неверные выводы. Скажи, ты в тот момент слышал странный как бы неживой голос или что-то видел?
Инауро нахмурился.
- Похоже, я понял, о чем ты. Нет, голоса не было, только видения одно за другим. Очень неприятная штука. Правда я думал, у меня из-за стресса и недосыпа что-то типа обморока случилось. Или сахар в крови упал. Хочешь сказать, что черноглазые пытались общаться со мной с самого начала?
- Типа того, – Лускус недовольно поджала губы и качнула головой. – А я тупо проворонила все самое важное. Значит дело действительно серьезное, они не лезут ни к кому просто так. Я расскажу тебе сейчас кое-что, но ты не пугайся. Ок? – она выдержала небольшую паузу, будто бы всерьез ожидала от него ответа. – В общем, ты появился здесь не просто так. Не случайно. Не потому, что помер от болезни или какого-то несчастного случая. На самом деле тебя намеренно грохнули, чтобы ускорить процесс. А все потому, что папаша твоих бородатых близнецов, замаскированный под лесную ведьму - кстати, я понятия не имею, кто он такой, но мы это еще выясним - решил выпустить на волю некую божественную сущность, хреналион циклов назад запертую в… блин, как бы покороче объяснить…
- Шагающий Монолит, – скорее утвердительно, нежели вопросительно сказал Инауро.
- И об этом черноглазый рассказал? Ага, ну точно, он самый. В общем, эта штуковина находится, если можно так выразиться, в самом центре нашего мироздания и открывает проход в одну малоприятную мини-вселенную, где по многочисленным преданиям… – Лускус оскалилась. – Все-таки поразительно бесячая история… Короче, чтоб ты знал, замаскированный под лесную ведьму чувак, который тебя похитил, решил, что ты какой-то там ключ от таинственного самоходного камня в черной пустыне, на который когда-то очень давно молились некие странные люди, которые считали, что внутри камня заключен создатель всего сущего, которого непременно и во что бы то ни стало следует освободить. И потому тебя хотят принести в жертву, то есть как бы использовать в качестве отмычки, чтобы отпереть волшебную дверку и освободить чокнутого божка, который запустит апокалипсис. Прямо да, настоящий апокалипсис с громом и молниями, кровищей из всех щелей, повальными смертоубийствами и смешениями миров.
На лице Инауро не отразилось ни единой эмоции.
- Прекрасно, – кивнул он. – Вот это действительно то, о чем я всегда хотел знать. А почему меня?
- Понятия не имею, – на её губах появилась кривая усмешка. – Похоже, я вообще ни о чем теперь понятия не имею. И самое мерзкое, не представляю, с кем обо всем этом посоветоваться. Абсолютно все здесь врут. Если не другим, то самим себе. У смотрителей своя неправдоподобная версия, у остальных тоже чушь какая-то в головах. И каждый преследует собственные цели. Одно лишь понятно наверняка, остановить это все мы по ходу уже никак не сможем. Прикинувшийся старухой гаденыш запустил целую цепочку очень странных событий и теперь половина вселенной на нас в открытую охотится, чтобы убить, а другая половина… Я тебе, кстати, уже рассказывала про союзников?
- Нет. Или ты про тех самых черноглазых?
- Черноглазые это баг, – раздраженно повторила Лускус и поднялась на ноги. – А союзники - это сверхъестественные твари из другого, так называемого «верхнего мира».
- Меног, Ритаг и Гетиг, – кивнул Инауро.
- Ого, ты и об этом уже в курсе. Не представляешь, как давно я не слышала этих трех слов. Да, это устаревшие варианты названий трех миров, в одном из которых мы сейчас находимся. Ну в общем, смотри, сейчас я расскажу тебе абсолютно безумные вещи.
Она нервно зашагала по комнате и через пару кругов остановилась перед висящими на стене круглыми часами с оторванной минутной стрелкой.
- Наша вселенная похожа на своеобразное космическое яйцо. Плотный человеческий мир как питательный желточек, текучий белок междумирья, мир духов в воздушной прослойке под скорлупой и божественный зародыш в гигантской древней каменюке, который до поры пребывает в анабиозе. Когда он начнет наконец расти, всему этому придет конец. И кто-то очень хочет, чтобы птенчик в итоге обязательно вылупился. А мы с тобой в этом всем просто безвольная жижа, понимаешь, да?
Инауро ничего не ответил.
- Так вот, – Лускус снова опустилась на край кровати и заговорила тише. – Вернемся к союзникам. Это как бы боги всякие и духи. В смысле, люди всегда считали их таковыми, поклонялись им, приносили в жертву коз и девственниц, жгли вонючие костры, возносили молитвы и так далее. Однако, по сути, это просто другой вид существ, большая часть которых безвылазно торчит в своем мире, то бишь под скорлупой нашего метафорического яйца. И к нам или к людям они попасть не могут, потому что слишком большие и вместе с тем не совсем материальные. Но среди них есть всякая мелкая шушера, которая способна ненадолго просочиться куда угодно. И вот такие довольно активно могут вредить, но и помогать, если их об этом попросить… ну или если у них есть какие-то планы на тебя. Так вот, пока ты развлекался с близнецами и мертвяками в Красном Городе, я встретилась с одной такой. И она дала мне некую штуку, которая, собственно, помогла тебя найти. Без пояснений, просто всучила и отправила восвояси. С другой стороны, разговаривать с ними все равно бесполезно, у них своя вывернутая наизнанку логика и непонятные мотивы. Вот примерно так они и действуют. А в последствии еще всегда требуют оказать им ответную услугу. Ведь, приняв их помощь, ты как бы автоматически заключаешь с ними, так сказать, взаимовыгодный союз. От которого, по сути, невозможно отказаться.
- Замечательно, – саркастически заметил путник.
- И не говори.
Она ненадолго замолчала.
- В Красном Городе я нашла библиотеку, где была куча книг как раз на эту тему. Ну в смысле не конкретно про богов и прочее, а про нашу насущную проблему с Шагающим Монолитом. Не уверена, что в них так уж много пользы, но кое-какие я прихватила с собой, – Лускус огляделась по сторонам. – А где мой рюкзак вообще?
- Он на кухне, – отозвался Инауро. – Мы подъели твои запасы, очень уж есть хотелось. Книги я видел, но не открывал. Подумал, что не мое дело.
- Увы, теперь это наше общее дело. Боюсь, одна я с ним не справлюсь и тебе тоже придется вникнуть.
Он кивнул.
- И знаешь… – она понизила голос. – Я не хочу посвящать во все это нашу фиалочку. Если честно, мне совершенно не нравится то, что с ней творится. Она внушаема, ненадежна, легко отвлекается и забывает свои обещания. А у меня сейчас нет ни сил, ни возможности с ней возиться.
Путник удивленно вскинул голову.
- Я и позвала-то ее с нами только из-за того, что… Ну, скажем так, я хорошо представляю, что делают с юными путницами отщепенцы вроде тех собирателей, – торопливо пояснила Лускус. – У меня была мысль просто довести ее до следующего этапа и там передать в руки какому-нибудь другому проводнику. А может просто оставить в более-менее благополучном месте. Этот момент я еще не до конца продумала, потому что Лабиринты попутали все планы. Но эта девчонка мне точно не нужна.
- Лу, – только и ответил оторопевший Инауро.
Проводник прикусила нижнюю губу, встала и отошла к окну.
- Вот знала, что ты так отреагируешь. Но хотела быть честной с тобой.
- Нет, я понимаю, о чем ты говоришь, но ведь, по сути, она уже часть нашей команды. Она хочет помогать, просто не знает как. А ты, выходит, по-тихому слить ее хочешь? Что же в этом честного? И вообще. Она здесь сколько? Пару-тройку дней всего? Я ведь тоже поначалу чудил и тупил… Да, блин, я до сих пор туплю! Нифига же непонятно, что вокруг происходит. Мы с Пиктой только узнаем этот мир и постепенно адаптируемся к ему. Так и почему не дать ей шанс?
- Шанс на что? – усмехнулась Лускус, и усмешка эта вышла недоброй. – В очередной раз по глупости втянуть нас в свару с фантомами или другими мерзкими сущностями?
- К слову о честности, – решился наконец Инауро. – Ты говорила, что фантомы только пугают и отвлекают. А они нас в метро чуть было не поубивали. И если бы не помощь черноглазого, мы ни за что бы оттуда не выбрались.
Лускус хотела было что-то ответить, но лишь стиснула зубы и смерила его долгим тяжелым взглядом. Хвост ее тихо шлепнул по ковру.
- Ок, ладно, – холодно проговорила она. – Обсудим это позже. Я в душ, а ты пока поройся в моих книжках. Может что интересное отыщешь.
Она быстро пересекла комнату, открыла дверь и вышла.
- Я там суп сварил, – сказал ей вслед Инауро, но проводник его, по-видимому, не услышала.
«Чего и следовало ожидать, – подумал он, глазея на шершавую поверхность стены в не зашторенном окне. – Ну почему только она всегда права, а остальные идиоты? Нет, Лу, конечно, часто права, однако порой она так упирается, что перестает видеть картину целиком. Все порой косячат, абсолютно все, но это ведь не значит, что накосячившего надо сразу же отправлять на свалку истории… А как же взаимовыручка? А как же дружба? А как же обещания во что бы то ни стало довести нас до чертовой Зеркальной Башни?»
Путник со вздохом откинулся на спину, сложил руки а животе и некоторое время неподвижно смотрел в потолок.
«Хотя да. Пожалуй, она все-таки права. Только не с той стороны смотрит. В нынешней ситуации Пикте попросту опасно рядом с нами находиться. Ее нужно спрятать, пока все не разрешится. Или, – его глаза раскрылись шире, – или может нам всем стоит спрятаться? Лабиринты в целом неплохое место для пряток. Ну подумаешь, фантомы, подумаешь, привратница… Та, по-моему, дальше своего тухлого дивана вообще не уходит. А черноглазые нам зла не желают. Так что достаточно лишь не выдавать себя, не бояться, анализировать происходящее и следовать правилам. Не, серьезно, превосходный план!»
Воодушевленный своей идеей, он резко поднялся с кровати и зашагал на кухню. Но уже на полпути замедлил шаг, осознав, что его радость может оказаться преждевременной.
Его искали. И искали упорно. Так и с чего бы преследователям не сунуться сюда, ну или просто подольше подождать снаружи? А, судя по тому, что все в этом мире сплошь бессмертные, они могут реально ждать годами. Да и сколько здесь в принципе возможно скрываться без ущерба для психики и физического здоровья?
- Ты куда-то пропал, – весело сообщила ему расположившаяся на небольшом диване Пикта. – Я даже начала думать, что что-то случилось. Вы поругались с Лускус? Она аж пулей вылетела из спальни.
Девушка выглядела исключительно довольной и немного даже раскрасневшейся, в руках у нее была уже знакомая ему книжица под названием «Дорога в утоп», а на стеклянном кофейном столике напротив стояла глубокая тарелка с чем-то жареным в кляре.
- Не поругались, просто немного не сошлись во мнениях, – отозвался Инауро, подцепляя пальцами кусочек. – Она ушла мыться.
Пикта кивнула и перелистнула страницу.
- Я решила после обеда сходить. Жалко ванны нет, с удовольствием бы в ней повалялась. Знаешь, мне кажется, здесь реально жить можно. Неизвестно правда, что снаружи, но в целом место и правда хорошее. Вода, еда, тепло, электричество. И главное, никаких монстров.
- Не, про одного ты забыла.
В кухню беззвучно вошла босая Лускус. На ней было лишь короткое, обернутое вокруг бедер полотенце, небольшая грудь без сосков вызывающе покачивалась при каждом движении, с длинных распущенных волос на пол капала вода.
- Соррян за неглиже, – сказала она, – я быструю стирку запустила. Что читаешь?
- Какой-то любовный роман, – смущенно потупилась Пикта, стараясь не смотреть на жилистое тело проводника, покрытое сетью глубоких перекрещивающихся шрамов.
- И про что там? – Лускус с размаху плюхнулась рядом с ней на диван и поочередно закинула обе ноги на кофейный столик.
Она почему-то казалась очень рассерженной, хоть и делала вид, будто все в порядке.
- Да я не поняла пока толком, – проговорила подопечная, аккуратно отодвигаясь в сторону. – Я поначалу думала, что это историческая драма. Но это скорее сборник отдельных историй. В основном про темнокожую женщину по имени Лилит, начиная с ее рождения и детства. Местами было забавно и даже смешно. Сейчас вот несколько своеобразная любовная линия началась. Однако тут и про царей каких-то древних есть, и про многотысячные восстания, и…
- Да ты что, как интересно! – воскликнула проводник, резко подсаживаясь к ней ближе и заглядывая в книгу.
Девушка вздрогнула, зарумянилась еще больше и втянула голову в плечи словно черепаха.
- Лу, давай я тебе супчика налью? – предложил Инауро в попытке отвлечь перерожденку от Пикты.
Лускус смерила его насмешливым взглядом. Очевидно, она распознала его неуклюжую манипуляцию, но вслух ехидничать на эту тему не стала, лишь демонстративно навалилась на подопечную боком.
«На что она злится? – никак не мог взять в толк путник. – Я что ли опять что-то сделал не так и обидел ее?»
- А давай, – согласилась она, с вызовом глядя ему в глаза. – Я сейчас слона готова заживо сожрать.
В ее открытом прямом взгляде светло-зеленых глаз и странной интонации, с которой она это произнесла, да еще в сочетании с обнаженным телом было что-то очень необычное, первобытное, агрессивно сексуальное, отчего он вконец растерялся и только укоризненно покачал головой.
Проводник еще пару секунд сверлила его взглядом, затем смахнула со лба выступившие капельки пота, неприятно улыбнулась и бодро подъела нажаренное Пиктой.
После этого все некоторое время напряженно молчали, не глядя друг на друга, лишь слушая как жужжит микроволновка и капает в душевой плохо закрытый водопроводный кран. Затем Инауро поставил перед Лускус тарелку с куриным бульоном, щедро заправленным лапшой и морковью. Та уставилась на суп и замерла.
- Сейчас еще сырный пирог с зеленью будет, – еле слышно сообщила из своего угла подопечная.
- А это я, оказывается, удачно попала, – тихо, но язвительно проговорила проводник, не сводя глаз со своей тарелки. – Никогда не любила готовить, да и в целом отличаюсь редкостной бесполезностью в быту. И вот, надо же, подобрала сразу двух кулинаров, заботливых как бабушка родная.
- Лу, – не выдержал Инауро. – Может ты уже объяснишь, в чем собственно дело?
- А в чем дело?
- Ну, ты будто бы на что-то очень злишься. Хотя лично я не вижу тому никаких объективных причин.
Лускус молча пододвинула к себе тарелку поближе и, излишне громко хлюпая, начала есть суп.
Стало понятно, что ответа от нее он не дождется.

После обеда все разбрелись по разным помещениям. Пикта отправилась в душ отмокать, Лускус дождалась окончания стирки и сказала, что попробует еще поспать, а Инауро засел на кухонном диване, разложив перед собой книги.
Что-то такое тревожное, давящее витало в воздухе, и он не мог понять, почему всё вдруг испортилось.
Казалось бы, на них никто не нападает, они находятся в более чем комфортных условиях, у них есть нормальная еда, теплая чистая постель и возможность привести себя в порядок, однако несмотря на все это, они готовы вконец разругаться на пустом месте.
Особенно его настораживало повышенная раздражительность проводника, которая буквально всю дорогу твердила о том, что Лабиринты нехорошо воздействуют на людей, а потому ничего здесь нельзя принимать всерьез, нельзя злиться или бояться, что надо наоборот по максимуму абстрагироваться и гнать прочь любые негативные мысли, а теперь вон сама рвет и мечет. У него даже была мысль пойти вместе с ней и честно без свидетелей обсудить, что именно ее бесит, но Лускус так злобно зыркнула в его сторону покидая кухню, что он передумал.
- Ладно, – вздохнул путник и выбрал наугад самую толстую и тяжелую из пяти имеющихся книг, на обложке которой красовалась крупная наклейка с говорящей надписью «Научные фрики: по пути бесславия».
Как и следовало ожидать, статьи там были собраны довольно-таки странные.
К примеру, некто под псевдонимом Гайурги предлагал рассмотреть свою концептуальную модель «светоносной среды», построенную на базе феноменов аннигиляции и рождения электронно-позитронной пары.
Инауро напрягся, но все-таки пробежал текст глазами, на ходу перепрыгивая заборчики из формул и их расшифровок.
«Нужно отметить, что присоединенная масса частиц, движущихся с околосветовой скоростью, при взаимодействии с веществом служит строительным материалом для создания структурных элементов микромира. Космические частицы с большой присоединённой массой ответственны за космические атмосферные ливни», – прочитал он, сделал озадаченное лицо и быстро перелистнул на страницу с содержанием сборника.
Там его вниманию предстал список удивительных словосочетаний, начиная с большого раздела, обозначенного как «Генераторы торсионных полей» с подразделами «Мир добродействия» и «Кориолисово самовращение». А затем как из рога изобилия посыпались всевозможные проблемы создания вечного двигателя, эфирная механика, сущность геопатогенных зон, духовно-волновой коэффициент, резонанс тонких тел, живая и мертвая водородная вода, и прочая «верософия».
Инауро почувствовал, как наливается тяжестью его левый висок.
- Пожалуй, к такому я еще не готов, – быстро умозаключил он, взял в руки следующую книгу и тут же испуганно отбросил в сторону.
Пятнистый абстрактный узор на ее обложке по факту оказался скоплением живых червей, которые при первом же прикосновении зашевелились и шустро поползли в разные стороны, а страницы провисли и слипшимися кусками повалились на пол с мягким чавкающим звуком, будто много дней до этого пролежали в горячей воде.
Инауро вскочил, ошалело стряхивая с себя копошащихся насекомых.
- Ты чего? – спросила вошедшая в кухню Пикта.
Вид у нее был недоумевающий.
- Тут это… – начал Инауро и остановился, озираясь.
Никаких червей ни по нему, ни где-либо поблизости не ползало, а «развалившееся» издание лежало на полу в целости и сохранности. Путник потряс руками, чувствуя, как резко подскочил пульс, а по спине забегали колючие мурашки.
- У меня только что галлюцинация случилась, – сказал он, еще раз быстро ощупал себя с ног до головы и носком ботинка отшвырнул подозрительную книгу в дальний угол кухни. – Визуальная, тактильная, слуховая. Прямо полное погружение.
Он растерянно посмотрел на девушку и заметил, как та стушевалась и занервничала.
- Что? – насторожился Инауро.
- Со мной тоже сейчас кое-что странное произошло, – со смущенной улыбкой призналась она и переступила с ноги на ногу. – Пойдем, покажу. Я не стала стирать ту надпись, так что наверняка она еще там. Если мне, конечно, тоже не привиделось.
Они по очереди миновали небольшой слабоосвещенный коридор и вошли в запаренное помещение ванной комнаты, где на кафельной стене справа от зеркала отчетливо виднелся написанный от руки стихотворный текст.
Инауро помрачнел.
«…На черепной коробке сидели. Черви, которые мозги съели.
Хочешь, не хочешь - иди на дно. Пище червей выбирать не дано.
Мысли - не злато, они лишь еда. Можешь грустить, но так было всегда.
Кости истлеют, чтоб в землю уйти. И дать Великому снова взойти…»
- Ты ведь тоже это видишь? – спросила Пикта. – Прикол, да?
- Вижу, – мрачно отозвался Инауро, пытаясь унять свое взбесившееся сердцебиение. – Когда она появилась?
- Я стояла умывалась возле раковины, затем сняла полотенце с головы и заметила. До этого никакого стишка тут в помине не было. И сама я этого точно не писала.
- Понятно, – кивнул путник. – Надо показать Лу.
- Она такая злющая спать уходила, может не стоит?
- Стоит. Она говорила мне, что ей какие-то неприятные сны снятся и стишки слышатся. Предположила, что кто-то или что-то пытается влезть к ней в голову. А теперь еще вот это. Мне, кстати, тоже черви привиделись. Подобное уже никак не может быть простым совпадением.
Пикта сделала круглые глаза и вытаращилась на Инауро.
- А зачем кому-то влезать к ней в голову? – тихо спросила она.
- Понятия не имею. Но оказывается подобное в этом месте не редкость. Помнишь привратницу? Ну или того черноглазого человечка? Это ведь самые что ни на есть телепаты, по полной программе. Да и вообще, как я понял, здесь это почти норма.
- Но стишок-то реально написан на стене или что, он нам обоим чудится?
Путник ничего не ответил. В голову приходили идеи одна хуже другой.
«Пожалуй, стоит как следует обыскать апартаменты, – решил он, чувствуя все более нарастающее волнение. – Может статься, что мы здесь не одни…»
Он подозрительно оглянулся на огороженный запотевшей стеклянной перегородкой душевой уголок.
- В общем, вполне вероятно, на Лу тоже что-то влияет и, знаешь, – Инауро понизил голос, – я бы совершенно не хотел оказаться в замкнутом помещении наедине со спятившей бессмертной перерожденкой, которая умеет обращаться с боевым топором и к тому же способна волшебным образом сжечь дотла целый город. Согласна?
- Боже мой, а что же делать? – лицо девушки исказилось от ужаса, она обхватила себя руками и попятилась.
Путник нахмурился и приложил к губам палец. Оба встревоженно прислушались.
В апартаментах царила настолько глубокая тишина, что было слышно, как звенит наэлектризованный воздух.
Инауро было двинулся к выходу из ванной комнаты, но Пикта скакнула в его сторону и предостерегающе схватила за локоть.
- Я должен сходить проверить, все ли с ней в порядке, – проговорил он, с трудом отрывая от себя ее пальцы. – На самом деле меня даже не ее психическое состояние сейчас пугает, а то, что кроме нее нас абсолютно некому больше защитить. К тому же она ведь жила здесь столько лет и наверняка знает, что происходит или хотя бы как правильно действовать в таких ситуациях.
- Прошу тебя, не ходи, – горячо зашептала девушка. – Давай просто тихонечко сбежим! И пусть она сходит с ума, крушит и поджигает что угодно, только подальше от нас.
Он отстранился от прижимающейся к нему Пикты и внимательно посмотрел ей в лицо.
- С тобой тоже что-то не то, – сказал Инауро. – У тебя, кстати, даже глаза странного цвета.
- Серьезно? – недоверчиво отозвалась она, разжала хватку и отступила к зеркалу. – Да вроде все как обычно… Ты меня обидеть что ли хочешь?
«Так, ну точно что-то неладное здесь творится», – решил он и быстро зашагал по направлению к спальне, слыша позади себя семенящие шаги Пикты.
- Только не мешай мне, – предупредил Инауро и плавно приоткрыл сдвижную дверь.
В спальне царило спокойствие, тишина и полумрак, достаточный, чтобы не различать деталей, однако первым, что он увидел, была ехидная улыбочка на лице нарисованной женщины, подчеркнутая узкой полосой света, льющегося откуда-то сбоку.
Он вздрогнул и замер на пороге, вглядываясь.
Кожанка Лускус валялась на полу посреди комнаты, но самой ее не было нигде.
- Что там? – полюбопытствовала дышащая ему в затылок Пикта.
Он молча отодвинул ее рукой, нащупал на стене выключатель и только когда загорелся верхний свет осторожно вошел в спальню.
Да, комната была абсолютно пуста, одеяло аккуратно заправлено, шторы задвинуты, в общем создавалось впечатление, что «постоялец съехал». Часы показывали двенадцать. Нарисованная женщина продолжала ухмыляться.
Инауро быстро обошел помещение, заглянул за штору, за тумбочку, под кровать, проверил стены и углы на предмет скрытых ходов и наконец остановился перед высокой входной дверью. Та больше не была заперта.
- Она ушла? – спросила Пикта.
- Похоже на то, – нехотя отозвался он, не веря своим глазам.
«Как она могла уйти? Зачем? Куда? В мокрой одежде, без оружия, без рюкзака… Без них двоих, в конце концов!»
- Ну вот и хорошо, – сказала стоящая за его спиной девушка, подняла с пола кожаную куртку проводника и надела на себя. – Меньше проблем. Пошли чайку замутим?
- Видимо еда все-таки была отравленной, – Инауро обреченно оглянулся на девушку. – Ты сама-то себя слышишь? У нас Лускус пропала! А она наш проводник, если ты не забыла. Она оставила нас и почти все свои вещи. Это ненормально. Возможно ее даже похитили. Какой чаёк, о чем ты вообще? – он посмотрел на ее босые ноги. – Так, иди обувайся, пока я собираю то, что надо с собой взять. А затем мы пойдем искать Лу. Ты поняла меня?
- Ерунда какая-то, – ответила Пикта и недовольно надула губы. – Нам больше заняться что ли нечем? И вообще она страшная, я не хочу ее искать.
- Иди надевай ботинки, – не терпящим возражения тоном повторил путник и вытолкал ее из спальни.

Сразу за недавно еще запертой дверью располагалось узкое округлое помещение допотопного лифта с единственной кнопкой на панели управления. Потолок его был зеркальным, стены оклеены плотными зеленого цвета обоями в вензелях, на полу постелен зеленый же коврик. Сквозь декоративную кованую решетку просматривалось слабо освещённое пространство лестницы.
Инауро закинул тяжелый рюкзак проводника за спину, взвесил в руке топор и аккуратно переступил через высокий порожек.
Сердце его продолжало стучать как бешеное, лицо и уши горели, на лбу выступил пот.
Почему-то ему было неимоверно страшно, будто бы именно сейчас решалась вся его дальнейшая судьба.
Он взял с собой всё, что только смог. Даже запас подозрительной провизии, ведь его идея об отравленной еде могла оказаться полной чепухой, а питаться им все-таки чем-то надо.
- Я не хочу, – в который уже раз повторила Пикта.
Щеки ее по-прежнему были пунцовыми, а глаза нежно-голубыми и с каждой минутой становились все светлее. На загорелом и вместе с тем разрумянившемся лице девушки это выглядело несколько чужеродно.
Инауро проигнорировал ее реплику и затащил вяло сопротивляющуюся спутницу внутрь лифта.
- Я спать хочу, – капризно заканючила та и попыталась сесть на пол.
Он нетерпеливо дернул ее за руку, не давая опуститься вниз, и посмотрел поверх ее головы на лампы под потолком. Они горели тускло, но ровно, отбрасывая мутные тени на тяжелые обои и изящную латунную отделку.
- Стой уже ровно, – наморщился путник, плотно прикрыл за собой дверь апартаментов и прильнул к решетке, пытаясь понять, могла ли Лускус выйти прямо здесь.
- И все же я не понимаю, – проговорила Пикта, выуживая из кармана рюкзака пластиковую бутылку с водой. – Ну объясни мне, зачем нам отсюда уходить? У нас ведь и так все есть, здесь нам с тобой не угрожает никакая опасность, а там еще неизвестно, что нас ждет.
Она начала стучать бутылкой по решетке.
- Перестань, – отозвался Инауро, чувствуя, что постепенно теряет терпение.
«Никогда не буду проводником, – решил он. – Это все равно, что работать нянькой в детском саду. В чертовски опасном детском саду с раскаленным докрасна качелями, пыточной камерой вместо беседки и ядовитыми цветочками, высаженными по периметру…»
Он еще некоторое время потоптался на месте, затем наконец переборол себя, приблизился к панели управления и решительно отжал кнопку.
Лифт дрогнул и как бы нехотя пополз вверх, преодолевая пустые лестничные пролеты.
- Убери бутылку обратно в рюкзак, – приказал Инауро стоящей рядом девушке. – Не хватало еще, чтобы ты продолжала травить себя черти-чем. Вот найдем Лускус, и она скажет, можно ли это пить.
Пикта хихикнула и спрятала бутылку за спину.
- А ты попробуй отбери, – она изобразила, что пытается открутить крышку.
- Ну что мне, драться с тобой что ли? – раздраженно спросил путник и быстро перехватил ее руку. – Хватит уже дурить. Ты же взрослый человек и у тебя наверняка где-то там еще остались мозги. Ну или хотя бы банальное чувство самосохранения.
- Нет, – ответила Пикта. – Ничего не осталось. Хочу есть и спать. Как котик.
- Кошмар, – Инауро вздохнул и убрал бутылку поглубже в рюкзак.
Ему хотелось верить, что он не ошибся, и они сейчас действительно едут спасать Лускус. Что он на самом деле находится в лифте, а не под одурманивающим воздействием какого-то вещества или невидимого существа, которое в данный момент отжирает по кусочкам его мозг. Что Пикта сумеет прийти в себя. Что Лускус еще жива.
Иначе все его усилия не имели ни малейшего смысла.
Лифт с шипением остановился, раздался упругий металлический щелчок.
Путник решил, что они на месте, и, осторожно сдвинув свободной рукой тяжелую решетку, выглянул из лифта.
Место, представшее перед ними, было залито приглушенным желтоватым светом люстр с изящными стеклянными абажурами и в целом выглядело добротно и дорого, будто вход в частный музей, где полно изысканных безделушек, чучел экзотических животных и таинственных раритетов, и куда уж точно не пускают случайных людей с улицы.
«А еще в подобных местах частенько обитают призраки всяческих кровавых графинь и элегантные серийные убийцы», – Инауро с опаской перешагнул через порожек и втянул ноздрями едва уловимый сладковатый запах мебельной полироли с примесью книжной пыли.
Прямо напротив лифта располагалась большая батарея парового отопления, скрытая витой чугунной решеткой, похожей на старинную могильную ограду. Это сходство еще более подчеркивала метровая декоративная ель в высокой мраморной кадке, стоящая сбоку от неё. Над радиатором поблескивало овальное зеркало в помпезной раме, пустую стену справа, обтянутую шелковыми обоями в тонкий серебристый узор, украшали гравюры в изящных рамочках, под ними кое-как ютился громоздкий кожаный диван, а влево плавным изгибом уходил длинный коридор.
- Что-то я уже заранее устал от всего этого великолепия, – еле слышно сказал Инауро, глядя на носки своих грубых ботинок, погрузившиеся более чем до середины в рыхлый темно-зеленый ковёр на полу.
- Опять побежим? – жизнерадостно спросила Пикта, глядя на многочисленные двери впереди.
Эти высокие, узкие порталы из благородных пород древесины с витражными фрамугами, конечно, заметно отличались от простецких дверок в коридоре с офисами, но тем не менее ассоциация была весьма отчетливой.
Путник с сомнением мотнул головой.
- Чутье подсказывает мне, тут что-то другое, – он приблизился к двери ближайшего номера и подергал резную ручку. – Ну точно. Однако, не дум… – он замолчал, вскидывая руку в предупреждающем жесте.
В самом центре слабоосвещенного коридора впереди неподвижно стояла стройная женщина в зеленом.
Ее форменный костюм был идеально отглажен и подогнан по фигуре, белый шейный платок опасно сдавливал шею, высокая прическа лежала волосок к волоску, а лицо покрывал такой плотный слой косметики, что издали она походила на пластиковый манекен.
Пикта хихикнула и вопросительно поглядела на спутника.
Тот приложил палец к губам, поочередно вытер вспотевшие ладони о толстовку, сжал рукоять топора покрепче, кивнул и неторопливо зашагал вперед.
Женщина, словно приведенная в движение механическая кукла, резко дернула головой, губы ее растянулись в улыбке, а глаза зашарили по пространству впереди, будто ей было трудно сфокусироваться.
- Доброе утро, – громко поприветствовала она и остановила наконец свой взгляд на Инауро. – Вы выселяетесь?
- Нет, мы на экскурсию, – чуть помедлив, рискнул ответить тот, с ужасом ожидая, что после его слов она сразу превратится в эфемерное чудовище.
Ничего не произошло. Женщина лишь кивнула и опять замерла, глядя куда-то сквозь них.
На крошечной табличке у нее на груди виднелась короткая надпись «Маргарита, хостес».
- Если что, я совершенно не умею играть в подобные игры и не знаю их правил, – тихо проговорил Инауро, когда они отошли подальше. – Нам просто надо не заблудиться, не влезть в неприятности, отыскать Лу и как можно скорее покинуть это место. Так что смотри на нумерацию дверей, на любые указатели с табличками, на служебные выходы и прочее. Сможешь хотя бы это для меня сделать?
- А здесь красиво, – отозвалась Пикта, разглядывая симметрично расставленные бархатные банкетки в комплекте с журнальными столиками напротив каждого номера.
Путник, стараясь не наговорить ей гадостей, на мгновение зажмурился и с силой сдавил пальцами переносицу. Затем шагнул в сторону и подергал ручку случайной двери. Та тоже была заперта.
«Похоже это такой антуражный лабиринт в лабиринте, – решил он, – и за дверями вообще ничего нет. По крайней мере очень на это надеюсь, иначе мы до старости будем искать здесь Лу. Вот только зачем всё это в принципе?»
Ему вспомнилось, как Лускус рассказывала о том, что Лабиринты - вовсе не утомительный квест с эпизодическими скримерами, что у них есть свой сакральный смысл. Типа они символическая модель мира и заодно жизни каждого отдельно взятого человека. Мол, вход и выход олицетворяют собой рождение и смерть, а между ними проходит запутанный путь по вполне конкретному шаблону, заполненный всякими незначительными происшествиями. Ну и где-то посреди всего этого безобразия особняком стоит до поры затаившийся «центр формообразования лабиринта» как центральное событие в отдельно взятой жизни, которое и превращает человека в полноценную личность. Однако Инауро как тогда не понял всей этой метафорической чепухи, так и до сих пор не придумал, как применить данное знание на практике.
«Мы прошли круглые тоннели, – начал мысленно перечислять он. – Нашли пещеру с домишками. Поблуждали там немного и отыскали нужный дом, в котором жила странная семейка. Из этого дома через красную дверь мы попали в коридор с какими-то поворотными комнатами. Затем через кабинет чиновника перебежали в метро. А теперь мы в неизвестном отеле. И? В чем смысл-то вообще? В чем метафора?»
Коридор, по которому они шли, сделал поворот, но никаких особых изменений в нем по-прежнему не наблюдалось.
- Мне скучно, – сказала Пикта. – Дай поесть.
Инауро коротко стрельнул взглядом по цифрам на тускло проблескивающей латунной табличке, прикрученной к очередной двери, чтобы точно убедиться, что нумерация постепенно идет в сторону убывания. Почему-то именно сейчас у него возникло стойкое подозрение, что это место просто морочит их и водит кругами.
- Кстати, а ты знал, что я хочу завести семью? – неожиданно спросила девушка. – Вот чтобы все было как надо. Свой дом, любимый заботливый муж, двое детей, домашнее животное. Занятие еще для себя интересное хочу найти. Парикмахером, к примеру, стать. Ну или медсестрой. Буду украшать других людей или лечить их. Хорошее дело хочу. И попутешествовать еще. Это было бы клево! К тому же нельзя тратить свою жизнь вот так, впустую.
- Кто сказал, что нельзя? – не согласился Инауро, опасливо озираясь по сторонам.
- Да все, – развела руками Пикта и загадочно улыбнулась.
Они некоторое время шли молча, пока за новым поворотом не увидели уже знакомую женщину в зеленой униформе.
Позади нее, привалившись спиной к стене, как поломанная кукла сидела Лускус. Ее опущенное вниз лицо казалось мертвенно-бледным, руки бессильно висели вдоль тела, она не шевелилась и с этого расстояния было непонятно дышит ли она вообще.
Путник споткнулся и на секунду застыл, глаза его расширились, а весь мир словно бы разом сузился до крошечного пятачка, вместе с тем погружая окружающее пространство в кромешную мглу.
«Нет, только не это, только не так, только не здесь. Пожалуйста...»
Разумеется, он ожидал, что с внезапно исчезнувшей Лускус будет что-то не так - она могла оказаться ранена, связана, могла застрять в текстурах и даже быть убитой. Да он почти что угодно от этого места ожидал. Но одно дело представлять всякие ужасы в уме и совсем другое увидеть ее вот такой в реальности.
Инауро два раза медленно выдохнул и снова зашагал вперед, едва сдерживаясь, чтобы сходу не перейти на бег.
- Лу, – тихо позвал он, где-то в глубине души боясь, что она уже не ответит.
Проводник вскинула голову, прислушиваясь. Ее губы были сжаты в тонкую полоску, а глаза казались абсолютно белыми, слепыми.
- Не приближайтесь, – ледяным тоном произнесла она, зашарила ладонями по стене и медленно поднялась на ноги. – Я себя почти не контролирую.
Инауро почувствовал, как противно заныло у него в груди под ребрами и скользнуло выше, тугим комком запечатывая горло.
- Лу, – повторил он и сглотнул.
- Сказала же, я опасна! – рявкнула Лускус.
Женщина в зеленой униформе шевельнулась.
В этот раз ее глаза почему-то смотрели в разные стороны. Один был устремлен в потолок, а второй всё так же внимательно разглядывал Инауро. Судя по бейджу, звали ее «Лаура».
- Доброе утро, – улыбнувшись одними губами, женщина резко уронила голову набок. – Вы выселяетесь?
- Да, они выселяются, – отозвалась Лускус и, держась одной рукой за стену, отступила назад.
Зеленая женщина беззвучно шевельнула ртом и ничего не ответила. Ее руки взмыли вверх и сложились пальцами в идеально симметричный жест треугольником вверх.
- Вот говорила же ему, что не надо тебя искать, а он все равно пошел, – наябедничала Пикта из-за спины Инауро.
- Я не смогла уйти дальше, – с нескрываемой досадой ответила ей Лускус. – Пыталась и не смогла. Просто пройдите мимо, обещаю, что ничего вам не сделаю. Выход уже рядом. Остался максимум один несложный виток. Уверена, вы с ним и самостоятельно справитесь.
- Никуда мы без тебя не уйдем, – грустно и упрямо проговорил Инауро. – Ты ведь сама говорила, что нельзя поддаваться влиянию Лабиринтов, а теперь…
- Мало ли, что я там говорила, – она отвернулась и осторожно двинулась вперед. – Лаура, эти двое выселяются, проводи их к выходу.
- Да, конечно, – зеленая женщина неуклюже покачнулась, словно ее каблуки были вбиты в пол, с глухим стуком отставила одну ногу в сторону и рывком развернула за ней весь корпус. – Следуйте за мной.
Инауро поймал Пикту за руку и потащил следом.
- Как вам понравилось пребывание в нашем отеле? Имеются ли у вас какие-либо претензии или пожелания к нашим условиям или сервису? – поинтересовалась механически вышагивающая впереди хостес.
Ей никто не ответил.
- Благодарю за отзыв, мы примем его к сведению, – выдержав небольшую паузу, сказала женщина.

«Что же мне делать?» – размышлял Инауро, следуя на расстоянии шести метров позади ковыляющей Лускус.
Подходить ближе она категорически запретила, а он в ответ так же категорически отказался уходить без нее.
Проводник то и дело дергала запертые двери, по-видимому, планируя где-то укрыться, но ее усилия не приносили никакого результата. В ответ она злилась и переворачивала встречающиеся на пути столики с банкетками.
- Лаура, а у вас только один глаз стеклянный или оба? – вкрадчиво полюбопытствовала Пикта и подмигнула своему хмурому спутнику.
- Главной достопримечательностью нашего отеля является стеклянный потолок в вестибюле, который изготовлен вручную профессиональным художником-стеклодувом, – с готовностью отозвалась зеленая женщина.
Девушка заливисто рассмеялась.
- Ну точно. Вкл и выкл, – веселясь от души, заключила она. – Этой тетке нет до нас никакого дела, она может только про свой замечательный отель говорить.
- Наш замечательный отель был открыт в ннадцатом году америганским бизнесменом по имени Криспи Пол, управлявшим до этого сетью ресторанов семейного типа, – задушевным голосом произнесла хостес.
- Лу, просто скажи, чем тебе помочь, – попросил Инауро, не обращая внимания на вконец распоясавшуюся Пикту.
Лускус на мгновение замерла, шумно выдыхая через ноздри.
- Знали бы вы, как вы меня сейчас все бесите, – промямлила она едва слышно и продолжила движение. – Я думать не могу, вот до какой степени бесите.
Очередной столик с грохотом полетел в стену напротив. Небольшой цветочный букет в вазе, стоявший на нем, перевернулся и рассыпался по ковру, а зеленая женщина спустя несколько секунд равнодушно на него наступила.
«Нет, это не может быть яд в пище, – рассуждал путник, не сводя пристального взгляда со сгорбленной спины проводника. – Лу съела намного меньше меня. Даже меньше, чем Пикта. Что еще?.. Вода в душе? Какие-то испарения из вентиляции? Магический портрет на стене над кроватью? Впрочем, ей что-то слышалось и до попадания в отель, значит не в нем вообще дело… Но тогда почему ей только теперь аукнулось и сразу же сильнее всех? Потому что она не совсем человек?»
Инауро поморщился от досады.
Ему совершенно ничего не было известно о физиологии и уж тем более о нейробиологии перерожденцев. Судя по всему, и то, и другое могло в корне отличаться от того, что он представлял.
Коридор сделал ещё один плавный поворот.
- Ничем ты мне не поможешь, – быстро и злобно проговорила Лускус, не оборачиваясь. – Это либо само закончится на новом витке, либо не закончится никогда. Зависит от источника. Всё. Больше не спрашивай меня ни о чем, иначе я за себя не ручаюсь.
Путник почувствовал, как снова тоскливо засосало под ложечкой.
Она сопротивлялась. Ослепленная, измотанная, полубезумная - она всё еще пыталась разобраться в том, что происходит, и заботилась о них двоих, как умела.
«А смогу ли я так же?» – с тоской прикинул Инауро.
Ответа у него не было. Он чувствовал себя, пожалуй, даже более слабым и растерянным, нежели в первый день появления на территории междумирья.
Обе его спутницы были тяжело больны, а значит теперь все зависело только от него. От него одного. А он полностью потерял контроль над ситуацией и потому просто плыл по течению. Его несло, он тонул и захлебывался, не имея возможности за что-то зацепиться, чтобы хотя бы замедлить свое стремительное скатывание в пугающую неизвестность.
- Лаура, а вы монстр? – неприятно хихикнула идущая рядом Пикта. – В вашем отеле вообще водятся монстры?
- Работы по монтажу нового фасада нашего отеля были временно приостановлены из-за недостатка финансирования, – развела руками хостес. – Однако мы поэтапно проводим реставрацию летней площадки ресторана, и она уже подходит к своему логическому завершению. Так что теперь любой желающий из числа постояльцев может насладиться прекрасным видом на водопады под бокал совиньон блан или чашечку вкуснейшего свежесваренного кофе.
- Мм, совиньон блан, шардоне, шабли, – мечтательно протянула девушка и замурлыкала под нос какую-то наивную песенку.
«Вот девчонка явно сдалась, – Инауро хмуро глянул на спутницу. – И, скорей всего, даже не заметила перемен в собственном восприятии. Когда даже наш собственный разум предает и начинает нам врать, поверишь в любой уютный самообман. Невозможно всегда и всего бояться. Может даже хорошо, что ее вот так напрочь отрубило от реальности…»
- Сними серебряные шпоры, мой герой, – беззаботно напевала Пикта, чуть пританцовывая на ходу. – Мы будем пить летнее вино. Оо, летнее вино, вино любвиии.
Путник вздохнул и в очередной раз посмотрел на проплывающие мимо дверные проемы.
Сто пятьдесят два, сто пятьдесят один, сто пятьдесят… Они прошли уже примерно половину пути. Если цифры их не обманывали, конечно.
«А вдруг это действительно чье-то телепатическое внушение? Черноглазые? Привратница? Нет, точно не черноглазые. Они нам до этого помогли, с чего бы теперь вредить. А вот дамочка на шпильках в открытую желала нам тут сдохнуть, – припомнил он. – Чем вообще можно остановить чью-то телепатию? Шапочкой из фольги?»
В ушах снова зазвенело. Путник устало вытер рукавом влажное от пота лицо.
Конечно, он мог бы попытаться прямо здесь и сейчас в лучших традициях конспирологов склепать некий «шлем ужаса» из пустых алюминиевых банок, которые до сих пор болтались на дне рюкзака, но это казалось неимоверно глупой идеей. И дело было даже не в том, удастся ли ему в дальнейшем нацепить получившийся кандибобер на голову озверевшей Лускус – он чувствовал, что готов рискнуть – а в том, что едва ли такое способно сработать в принципе.
«Я не человек, не герой, я безмозглая раздавленная лягушка», – с горечью подумал Инауро.
Даже увесистый топор в руке больше не добавлял ему уверенности в собственных силах.
В то же время он прекрасно понимал, что нет никакого смысла заниматься пустым самобичеванием, что надо взять себя в руки и попытаться сделать ну хоть что-нибудь. Пусть нелепое, неправильное и неработающее. Лишь бы не чувствовать себя безвольным куском говна. Особенно с учетом того, что мысли про раздавленную лягушку и безвольное говно вполне могли оказаться не его собственными, а наведенными.
Пикта подергала его за рукав и начала канючить, мол, она уже давно не бывала в ресторанах и теперь ей «ну очень хочется потусить как все нормальные люди».
Инауро отстраненно пообещал, что обязательно сходит с ней завтра, и девушка отстала, переключившись на абсурдную болтовню с хостес.
Номер сто двадцать, сто девятнадцать, сто восемнадцать…
Отель кружил их как аттракцион в луна-парке. Как короткое, поставленное на бесконечный повтор видео.
Одинаковые элементы, одинаковые виды - снова и снова, и так без конца. Дверь, еще дверь, узор на стеклянной вставке, столик с вазой, люстра и опять по кругу. Дверь, узор, столик, ваза. Завитки на стенах, темный пол, светлый потолок. Влево, влево. Все быстрее и быстрее.
Инауро увидел впереди очередную копию зеленой женщины и совершенно ее появлению не удивился. Лишь прикрыл на мгновение глаза.
- Нас реально изводят, – с уверенностью проговорил он, чувствуя, что его начинает подташнивать.
- Доброе утро, – вежливо поприветствовала с другого конца коридора третья хостес по имени Калерия. – Вы выселяетесь?
- Доброе утро, – эхом отозвалась предыдущая версия по имени Лаура. – Да, конечно.
- Следуйте за мной, – сказала третья и зашагала впереди, переставляя свои негнущиеся ноги словно паралитик.
У новенькой хостес не было одной руки, вместо нее болтался пустой рукав.
- Как вам понравилось пребывание в нашем отеле? – спросила Калерия.
- Наш отель предлагает гостям 333 комфортабельных номера, спа-центр с бассейнами, саунами и джакузи, тренажерный зал, ночной клуб, бары, ресторан и детский клуб, – ответила ей Лаура.
Их каблуки выстукивали битый ритм, словно копыта гарцующей цирковой лошадки.
- Боже! – воскликнул путник. – Да заткнитесь вы уже обе! Достали.
- Неимоверно, – подтвердила издалека Лускус.
Как ни странно, это возымело эффект и женщины надолго замолчали. Впрочем, лучше от этого не стало, потому как в тишине их рассинхронизированный топот стал еще навязчивее, плюс к нему добавился еле слышный всепроникающий свист, будто где-то вдалеке из труб спускали лишний пар.
«Можно попробовать связать Пикту ремнем и оглушить Лускус, – прикидывал возможные варианты Инауро. – Останется лишь как-то быстро дотащить их обеих до выхода. Хватит ли у меня на это сил? С другой стороны, они ведь и сами пока неплохо туда идут. Вот только ситуация продолжает ухудшаться, а отель все не заканчивается. Впереди еще целая сотня номеров и фиг знает сколько поворотов с говорящими куклами. А если цифры на дверях врут и никакого выхода впереди нет? Сколько еще мы сможем здесь продержаться?»
- Стойте, – сипло сказала идущая впереди Лускус и быстро оглянулась, сверкнув белесыми глазами. – Надо увеличить дистанцию. Я слышу ваше шарканье и это невыносимо.
Инауро молча одернул выскочившую перед ним Пикту, чтобы дать проводнику возможность отойти ещё на несколько шагов.
- Зачем ты меня все время тормошишь? – оскорбилась та. – Я тебе что, собачка что ли?
Лицо ее было густо пунцовым, перекошенным и отчего-то будто бы то приближалось, то удалялось.
- Остановись, – тихо попросил путник, борясь с очередным приступом дурноты. – Ты своим поведением только еще больше всё портишь.
- Абьюзер, – обиженно надула губы девушка, глубоко вздохнула и вдруг завопила так громко и пронзительно, что на мгновение у Инауро заложило уши.
Звук, исторгаемый ее глоткой, был противоестественно тонким, звенящим, словно из ее груди через рот кто-то незримый вытянул металлическую струну и теперь безостановочно дергал ее, не давая затухнуть вибрации. Тело Пикты распрямилось и вытянулось, как у повешенного, на шее проступили жилы, руки с растопыренными пальцами задрожали от напряжения. И крик этот будто бы стал сигналом к началу какого-то абсолютно тошного кошмара.
Все объекты вокруг словно бы заострились, фактуры вспучились и начали напоминать объемную аппликацию. Вышагивающие впереди зеленые женщины разом подпрыгнули и задергались словно деревянные марионетки на невидимых ниточках, отстукивая каблуками быстрый рваный ритм. Между ними раненым зверем взвыла Лускус, ее ноги подкосились, и она с силой врезалась головой в стену. Потом еще и еще раз, разбивая в кровь лицо.
Инауро увидел, как потихоньку съезжает к центру коридора ближайшая бархатная банкетка, а затем пространство вокруг зарябило и пошло до жути знакомыми белесыми волнами.
На какое-то мгновение путник буквально оцепенел, ощущая, как частит сердце и наливаются жаром набухшие височные вены. Именно это с их мозгами вытворяла поганая привратница, когда они только ступили на территорию Лабиринтов. Разве что теперь всё было во много раз мощнее.
- Стоп-стоп-стоп! – закричал он, взмахивая руками словно заправский фокусник или дирижер. – Прекрати сейчас же, хватит!
Его замутило от ужаса и вместе с тем от какой-то неимоверной, быстро набирающей обороты злости.
Да, он всё это время ожидал чего-то подобного, но вместе с тем был совершенно к этому не готов.
Чертова иглоногая уродка изо всех сил пыталась привести в исполнение свою угрозу, теперь он в этом даже не сомневался. Она следила за ними, она читала их, она корректировала их мысли, она сводила их с ума, тщательно подбирая момент, чтобы наконец атаковать.
Разумеется, Лабиринты и сами по себе были ужасны, Лускус не преувеличивала. Они походили на кошмарный горячечный сон, на самый тяжелый наркотический дурман, они ломали все представления о том, что такое нормальность, и вытаскивали на поверхность не только страхи с воспоминаниями, но и саму сущность человека. Но, по сути, они являлись лишь бездушным резонатором. Без источника резонанса они моментально превратились бы в обычную, пусть и сильно разветвлённую нору, заваленную случайным хламом.
Лицо надрывающейся слева Пикты сперва еще больше покраснело, затем побелело, живот ее провалился, из глаз потекли слезы, но горло продолжало испускать один нескончаемый вопль. Крик попросту выдавливало из ее легких, как зубную пасту из тюбика.
Инауро шагнул к ней и еле устоял на ногах, невольно выпуская из ослабевших пальцев топор.
Коридор штормило и раскачивало будто угодивший в бурю парусный фрегат. Тошнотворные волны шли уже без остановки, одна выше другой, и откатывались, превращая мысли в пенистые пузыри. Обе женщины в зеленой униформе вразнобой вскидывали руки и высоко задирали ноги, сохраняя на своих лицах вежливые белозубые оскалы.
- Гадина! – с отчаянием проорал Инауро в никуда. – Я знаю, что именно ты это делаешь! – голос его сорвался.
Тонкие серебристые узоры на обоях шевельнулись и поползли, переплетаясь словно живые, пульсируя, складываясь в непонятные искаженные перспективой слова. Давление набегающих волн продолжало увеличиваться.
Его виски и затылок сдавило будто бы тугим металлическим обручем, перед глазами замелькали сияющие белые мушки.
Он почувствовал, как его тело накреняется вбок, заваливаясь на быстро сереющую от удушья девушку.
Впереди с легким деревянным стуком врезалась в ближайшую дверь улыбающаяся Лаура, следом за ней туда же прилетела Калерия и вонзилась головой в витражную вставку, оставляя в ней часть своей аккуратной прически. Между двух хостес, защищая голову от валящейся отовсюду мебелью руками, рухнула съежившаяся окровавленная Лускус.
Столкновение со стеной выбило из Пикты последние остатки воздуха, и она замолчала, распластавшись по обоям как мокрая тряпка.
Инауро по примеру проводника закрыл локтями голову и уже перед самым ударом подтянул под живот колени, но менее больно от этого ему не стало.
Мало того, на этом все не закончилось. Их всех по очереди оторвало от стены и начало швырять туда-сюда словно тонкие перья зеленого лука в большой промышленной мясорубке.
Мимо сжавшегося в комок путника опасно просвистел топор, расколотил вдребезги одну из люстр и накрепко засел в потолке. В лицо посыпались осколки стекла.
«Я больше не хочу, пожалуйста, пусть всё это прекратится», – мысленно взмолился он и попытался ухватиться за ручку одной из дверей, но следующий рывок лишь оставил обломок изящной фурнитуры в его намертво стиснутых пальцах.
Инауро представил, что их троих так и будет кружить здесь и перебрасывать, пока мебель не раскрошится в щепу, обои не потемнеют от напитавшей их крови, а тела не превратятся в размозжённое неузнаваемое месиво. Из глаз его невольно потекли слезы.
Кричать он больше не мог. Он лишь замирал на взлете и крепче съеживался в момент падения.
Свист, похожий на звук спускаемого в трубах давления, превратился в непрерывный визг, все вокруг трещало, хрустело и лопалось, обдавая путника потоками стеклянных осколков, перемешанных с обрывками мокрых цветов и древесной щепы.
- Силы неравны, – отчетливо проговорил посреди всего этого хаоса игрушечный голос. – Нехорошо.
- Нихара шо? – переспросил еще один, более тонкий.
Инауро охнул после особо неудачного удара плечом о стену, наморщился и чуть сдвинул локоть, силясь разглядеть говорящих, но увидел лишь пролетевшую в опасной близости от лица банкетку с сорванной обивкой и развивающимся шлейфом выпотрошенного наполнителя.
- Несправедливо, – уточнил первый голос и в сознание путника мягко и ненавязчиво, словно освежающий весенний ручей, потекли многоцветные анимированные картинки, – «Нарисованный человек с грустным лицом держит в руках рюкзак. Маленький кармашек на молнии справа и рука человечка. Многослойная обертка с развязывающейся веревочкой. Шоколадка в руке. Шоколадка во рту. Широкая улыбка крупным планом. Солнышко и цветок».
- Шоколадка, – причмокнув, повторил голос, и телепатическая презентация завершилась.
«Черноглазые спешат на помощь!» – понял Инауро, с трудом уклонился от очередного несущегося на него элемента мебели и, внезапно осознав, о каком именно шоколаде идет речь, хрипло расхохотался в голос от абсурдности происходящего.
«Профессиональная помощь необходима, когда индивидуум находится в так называемом остром психозе и у него возникают галлюцинации, навязчивые идеи с потерей самоконтроля или непрекращающееся ощущение, будто его мыслями управляет кто-то другой», – проговорил в его голове бесстрастный старческий голос.
«Не забиваем эфир, – ответил ему мелодичный женский голос. – Золотой человек должен срочно принять дозу антипсихотического средства и поделиться им с остальными. В наличии четыре порции, стратегический запас сохранится».
Они совершенно точно говорили про тот самый шоколад Лускус, который она активно пихала в него после первого контакта с черноглазыми…
«Антипсихотическое? – мысленно повторил Инауро и сморгнул с глаз влажную пленку. – Выходит шоколад здесь что-то вроде лекарства от галлюцинаций? Или это не шоколад вообще? Или в шоколаде есть особые добавки? Антипсихо… Неужели мне все это просто чудится?»
Недолго думая, путник еще в полете сдернул с плеча одну из лямок рюкзака, однако сразу же получил углом случайного столика под ребра. Задохнулся, сложившись пополам.
«Принять самому и поделиться», – мягко, но настойчиво продублировал свою рекомендацию женский голос.
- Да понял я, сейчас! – свистящим шёпотом отозвался Инауро, морщась от пульсирующей боли, стянул с себя рюкзак и успел перекинуть его на живот как раз перед очередным столкновением с полом.
Рядом со всхлипом приземлилась бледная бесчувственная Пикта. Она была жива, но, возможно, острый недостаток кислорода уже нанес ее мозгу непоправимый вред.
«А может и не было никакого недостатка кислорода. И коридора не было. Что, если я до сих пор лежу в кровати апартаментов, на полу депо метрополитена... в палате психиатрической больницы? И нет никакой Лускус, нет никакого междумирья, вообще ничего нет...»
Коридор качнуло. В ушах снова невыносимо громко зазвенело, перед глазами поплыло и зарябило.
Инауро пропустил два следующих переворота помещения, стараясь не слишком чиркать позвоночником по твердым поверхностям, а на третьем быстро нащупал искомый потайной карман, расстегнул молнию и крепко зажал в ладони небольшой бумажный сверток.
«Принять и поделиться», – нетерпеливо повторил голос в голове.
- Я стараюсь! – в отчаянии простонал путник и быстро смахнул рукавом вновь проступившие слезы.
Сгруппировавшись перед очередным ударом, он торопливо сорвал обертку, дрожащими непослушными пальцами отломил хрупкий как стекло кусочек, затолкал себе в рот, клацнул зубами.
Коридор резко провернулся в последний раз, припечатал всю компанию к полу и закачался более размеренно, постепенно уменьшая амплитуду.
Инауро лежал на рюкзаке, уткнувшись лицом в пахнущий пылью и моющим средством ковер и мучительно боролся со своим взбрыкивающим желудком. Он ничего не видел, но слышал приглушенное хаотично перемещающееся шуршание со всех сторон. Шоколад быстро таял во рту, оставляя после себя горькое послевкусие.
«Поделиться! – уже почти с негодованием зазвенело в голове. – Хвостатая умирает!»
Последняя фраза бахнула и рассыпалась, будто бы многократно усиленная эхом.
Путник с усилием оторвал от пола тяжелую как кусок чугуна голову и, кое-как сфокусировавшись, увидел свое искаженное отражение в паре выпуклых маслянисто-черных глаз присевшего рядом с ним существа.
Он попытался что-то сказать, но лишь сдавленно захрипел.
- Лускус, – пояснила мать, коснулась мягкой верхней лапкой его лица и поднялась на ноги, отступая вправо.
Коридор продолжал раскачиваться, но уже не вращался как барабан огромной электрической мясорубки. Вдоль него неторопливо огибая перегородившую путь мебель прохаживались другие немногочисленные черноглазые, то и дело с любопытством замирая около распростертых тел проводника и Пикты. Вдали виднелись темные силуэты двух застывших в комичных позах хостес.
Инауро кое-как стянул с себя лямки рюкзака, оттолкнулся от мерно раскачивающегося пола и упрямо пополз вперед, прямо к еле заметно подрагивающей у стены Лускус. Глаза ее были широко открыты и залиты кровью из разбитой вдребезги переносицы.
- Очнись, прошу тебя, пожалуйста, очнись, – шептал он, размазывая кровь по ее лицу в попытке разжать ее плотно стиснутые зубы. – Лу…