Былинные земли. Побываем в Задорожье. Часть 2

(Продолжение)

…И ДВАДЦАТЬ ГЛАВНЫХ ЛИЦ

А вкруг монаршего промежутка плодились другие владения – панов Верколабовых да Корсаковых, да земетцкие, да духовные (полоцких монастырей). Были и мещанские. Расцвет поземельного многообразия пришелся на послереформаторское устройство – вследствие поволочной померы, которая привела к дроблению княжеских уделов и перераспределению собственности. Это как в наше время – после развала Советского Союза, ликвидации общенародного достояния.

Спрос на землю был высоким, он поощрялся денежным достатком, и даже стражники искали, куда вложиться. На примере задорожской обители видим участие воинских чинов в создании божественных символов. Это лучше, чем делать оружие и убивать друг друга.

К чему же пришла Речь Посполитая в конце своего существования?

1775-й год – не 1563-й, и уж не начало реформ. Прошли годы – столетия. В названных церковных ведомостях - перечень владений и кому они принадлежали. Cобственность подразделялась на категории. Первостепенными считались zemskie (сельские) дворы, их больше всего. Их обладателями были, в основном, крестьяне (христиане), но к ним причислялись и центральные усадьбы землевладельцев, и особо выделялся шляхетский слой. Однако и те, и другие подпадали под общую статью «ролничьих» (фермерских) домов (дымов).

При описании землевладельческой структуры представлены 20 имений и их хозяева – обладатели крупной собственности, паны. Наполовину публика номенклатурная. Тут и подвоевода и генерал-майор войск литовских, и судьи (даже «закордонные»), и два подкомория (виленский и троцкий), и несколько старост и подстарост. Одним словом, те, на ком держался строй: кто стоял «у раздачи пирога»: сохранял подданство Великого княжества Литовского. Объединяло их одно – стремление нажиться: разбогатеть.

Прибыль играла главную роль, и документ за 1789 год отобразил, кто сколько снимал доходов, где главным «поставщиком» достояния был крестьянский (христианский) двор. 

«Ritus Latini» уже ничем не отличалась от коммерческого предприятия. У нее были собственный «подшефный» фонд – это 30 сельских домов (в отчете - дымов) в шести весях (деревнях). Был также свой фольварк. По сведениям ксендза Базыля Федоровича, каноника смоленского, доход плебании в 1775 году составлял 2562 злотых и 24 гроша в год. Подчеркнем, это только плебанская прибыль. Кто сколько накапливал в имениях, покажем ниже.

Главной статьей парафиального «бюджета» были ставки на «курящиеся дымы» (так в тексте, что можно соотнести с избами – домами). Всего на территории парафии насчитывался 951 такой двор. Каждая жилищная труба ставилась на учет, и взималась плата. Главным образом это сельские жилища – хаты. Именно потому деревенские избы, в отличие от господских, тесно соседствовали и не имели дополнительных печных труб – за каждую из них полагался взнос. Конечно, барские усадьбы ни в какое сравнение идти не могли, но ставка была одинаковой – 5 злотых.
Такса назначалась независимо от условий проживания, и колебалась только для шляхетского сословия. Их «пашенная нива» несколько варьировалась, и их дома-«дымы» оценивались по-разному - от 3-х до 10-ти злотых. В отдельную духовную строку заносились кляшторы (монастыри), которые облагались повышенной суммой – 50-ю злотыми.

С учетом всех видов «курящихся дымов» их набиралось за тысячу - 1058: как простых («мужицких»), так и хозяйственных (владельческих), так и шляхетских, а также духовных (церковных).

«Ritus Latini» была центром парафиального ведомства, а костел при ней – главным символом выстроенной системы. Туда съезжались молиться, преимущественно, обладатели земель – владельцы имений. Так сложилась Речь Посполитая: профильной, основной, считалась католическая вера, и ее придерживалась верхушка – королевская власть.

Для низов - простых смертных, были устроены так называемые «униатские плебании», их насчитывалось семь. Они были раскиданы по всей территории парафии. Эти плебании, в основном, считались «безподданными», то есть, не использовали крестьянский труд, и, за исключением некоторых, были освобождены от поборов, так как «не имели доходов». Вот как выглядит характерная запись об одной из них в церковном отчете: «плебания униатская Блошницкая по присяге ксендза Лукаша Яновского ни одного подданного не имеет...»

Считается, что эти плебании были другого рода – другой направленности: греческой, а потому не ставились в один ряд с «Ritus Latini». Но давайте заглянем в глубокую древность – во времена, когда божественная нива перелопачивалась: подчинялась административным образованиям.

После хрестоматийного поклонения силам природы создавалась церковная иерархия – почитание христианского Бога, в результате чего надстройка делилась. Каждой стороне было выгодно иметь «свою» паству.

А как было ранее, после первых процессов Крещения? В средние века еще сохранялись древние традиции «неразделенного» почитания божеских заповедей. Возьмем вторую половину шестнадцатого столетия. Еще раз обратимся к обзору, который исполнили посланники московского князя и царя. Изучая пространство от Западной Двины до Березины, они отмечали много богаделен, особенно в сельской местности, но нет ни одного намека на особую принадлежность: они все служили Богу. Есть ссылки на бискупов, протопопов, игуменов, но кто они, какой веры, на этом внимание не заострялось. Подразумевалась христианская основа – крестьянская. Конечно, можно назвать это результатом последовательных мер, что принесла Флорентийская уния - собор 1439 года по объединению отдельных ветвей, и термин «униаты» прочно вошел в жизнь.

Парафиальные документы конца существования Речи Посполитой показывают сформировавшиеся отличия, с преобладанием одной богомольческой ветви. Таким стал результат смешения: католицизм охватил все стороны. Вот как выглядит характеристика одного из освященных пределов: «плебания униатская Черневичская по присяге ксендза Антония Сусиновича пароха…» Слово «парохия» греческого происхождения и обозначает приход - «жить в соседстве», встречающееся в церковнославянских книгах. В то же самое время, мы видим в характеристике ссылку на ксендза – католического священника.

Флорентийская мера была правильным историческим шагом – вела в будущее, объединенное общим стремлением к свету, каким видели его древние мыслители, в частности, известный философ и богослов Кампанелла, создавая свой «Город Солнца».

Мир и согласие – вечный двигатель жизни, таким представлялось устройство на Земле. Речь Посполитая декларировала эти принципы, но, образно говоря, «сбилась с пути». Создание союза с Короной втянуло Великое княжество в «инкубатор» - житие по капиталистическим законам, по западному подобию, где доминировали католические каноны.

(Продолжение следует).

На снимке (из интернета): Александровский бульвар в Дисне; пред входом. Начало XX века.


16.12/23