Засада в Марьиной роще и вынимань монь

                Моей любимой Наде
     Хассо Мантойфель, как известно, был правнуком Дер Тойфеля, внедрившего в скудный быт сельскохозяйственных кооперативов Померании идею картофелекопалок, но столкнувшись на Восточном фронте с замлечерпалками маршала Конева еще вчера успешный генерал - фельдмаршал подал в Ставку радиограмму об отставке, она, разумеется, была отвергнута фюрером, но самого Хассо спешно вызвали в бункер для прояснения, не каждый день знатные полководцы Вермахта подают в отставку.
    - Говорите правду, - советовал суетливый Йодль, сопровождая долгого, как жердь, не забывшего и монокль со стеком Мантойфеля в личный кабинет фюрера, - у него любимчик, сидят, чаи гоняют, а Скорцени любую ложь очком просекает.
    Само собой, Надя, выражались вымуштрованные и дисциплинированные немцы несколько иначе, но сказочка - то моя, как хочу - так и пишу, потому слушай далее.
    - Вы болван, Штюбинг, - набросился на вошедших фюрер, размахивая руками.
    - Я Йодль, - звонко прищелкнул каблуками пруссак, почтительно склоняя тщательно проборенную ( в ниточку пробор - то, не абы как ) голову. - А он Мантойфель.
    - А я Скорцени, - пьяно захохотал гигант в кресле, приставляя к непокрытой голове два пальца, - эсквайр и жентельмен, гусар смерти, можно сказать.
    - Не говорите чепухи, - крутанулся фюрер на гладких подошвах штатских штиблет к австрийцу, - дорогой мой Отто. Я сам ветеран Великой войны, - Гитлер задумчиво колупнул пальцем свой Железный крест, - богемный ефрейтор, так именовал меня славный Гинденбург.
    - Пока генерал Людендорф, - проявил тактическую инициативу танковый гений блицкрига, до того молча стоявший у дверей в кабинет Гитлера, - не разъяснил ему всю разницу между Богемией и богемой, мой фюрер !
    - Гениально ! - восхитился фюрер, награждая находчивого Мантойфеля тульским пряником. Спецоперация Скорцени, о которой он и отчитывался перед Гитлером перед появлением генералов, заключалась в десантированном проникновении на территорию противника, глубокоэшелонированной обороной не умеющего противостоять столь щиро разрекламированному Бибисями и сраным Радио Свободой контрнаступлению ВСУ, что входили в состав Вермахта, хотя тоже генерал Пуликовский уже на второй день яростной атаки вменяемо пояснил, что без господства в воздухе не может быть и речи о наступлениях и отступлениях, действия же хохлов носят все приметы разведки боем, массированной и явно затянувшейся, но о контрнаступлении, повторяю, суки рваные, пропагандоны похлеще упырей с Первого, сраная мразь Бибисей и Свободы, ублюдки Геббельса и Суслова, и речи не может быть.
    - Чота я не понял ни хера, - признал фюрер, внимательно выслушав сбивчивую речь захмелевшего Скорцени. - Какой Пуликовский ? Какие ВСУ ?
    - Имя еврейское, - ехидно заметил Йодль, радостно воспользовавшись оплошностью Скорцени, - Пуликовский. Так и слышится сионистский привкус мировой плутократии.
    - О ВСУ вам лучше справиться у рейхсфюрера, - снова вмешался танкист, передумывая подавать в отставку, - это его прерогатива, он контролирует добровольческие формирования СС.
    - Я так понял, - влез наглый гигант, опасно пошатываясь, - что воюют РОА генерала Власова с дивизией Ваффен СС  " Галичина ".
    - То есть, - выяснял ситуацию фюрер, нервно подзывая к себе сидевшую под колоссальным столом Блонди, - наши бьются с нашими ?
    - Свои да наши, - непонятно заметил Керви, проезжая мимо на дорогущем горнолыжном велике, - да Надька няша.
    И я так думаю.