Швехат

Если вчера Лина разглядывала огромный аэропорт с восхищением, словно волшебный воздушный замок, то сегодня ее сразу утомила нескончаемая суета, разговоры на всех языках мира, люди деловито снующие туда-сюда, яркие магазины, разделенные на секторы, как поля - все это утомительно варилось в огромном котле, надоедливое однообразное  движение, которому не было конца.

Рейс Лины задерживался на два часа. Она уже обошла все бутики, в сумочке лежали только что купленные крошечные сережки Сваровски, (самые дешевые, на большее не хватило), насмотрелась в окна на летное поле с маленькими аккуратными самолетиками. У нее рябит в глазах от хаотично движущейся массы людей - их слишком много, и кажется, они бегут во все стороны одновременно.

В очереди на посадку, перед тем, как на табло зажглась надпись “рейс откладывается”, Лина видела веселую компанию парней и девушек, с которой летела сюда вчера, и это почему-то ее обнадежило. Словно если они сидели в одном самолете, то почти знакомы. Она чуть улыбнулась им, но те лишь скользнули по ней безразличными взглядами.

Лина не представляла, что здесь делать еще два часа. Ей уже не хотелось новых впечатлений, магазинов - только бы скорей оказаться дома. Вчера она целый день гуляла по Вене, а потом лежала всю ночь без сна в шестиместной комнатке дешевого хостела, как нарочно, забитого под завязку - и это не в сезон. Приехала на первом трамвае в аэропорт, а тут такой сюрприз.

Лина обещала себе больше не тратить деньги сегодня, поесть уже дома, но выхода не было, так долго без еды она не выдержит. Пришлось зайти в кафе, отстоять очередь, взять капучино, сэндвич, и - не удержавшись - штрудель, все-таки Австрия. Еле наскребла остаток монет на эту роскошь. Устроилась за столиком и огляделась. Никто, кроме нее не сидел один. Семья с тремя сыновьями - все трое спят сидя, в неудобных позах, отец с матерью уставились в телефоны. Пара пожилых подруг тихо переговариваются о чем-то. Парень с девушкой за дальним столиком - она беззвучно плачет, он растерянно вытирает ей лицо.

 Лина старалась пить кофе помедленней, время еле тянулось, скорей бы уже закрыть глаза и поспать хотя бы эти несчастные пару часов в самолете, потому что потом… Потом опять начнется то же самое, эта ненавистная затхлая комната, где на кровати больная мать, дни полные хлопот - помыть, переодеть, перевернуть, покормить… И так без конца. На сиделку мать не соглашалась ни за что, начинала рыдать и норовила нанести себе увечья. На эти два дня Лина уговорила побыть с ней соседку - за деньги, разумеется. Без этой поездки Лина сошла бы с ума. Иногда она так срывалась - на день, два, максимум три, искала дешевые рейсы, ночевала в хостелах, или если очень везло - в простеньких отелях. Эти поездки случались редко, Лина называла их побегами. Как оказывается важно хоть пару раз в год проснуться не от скрипучего вечно недовольного голоса матери, а от незнакомых, новых, инородных звуков, чувствовать себя кем-то другим, принадлежать этой временной, незнакомой жизни, не думать, не думать…

Стеклянная дверь кафе открылась, новый посетитель опустился за соседний с Линой столик. Пожилой мужчина явно южных кровей, в дорогом пальто и неожиданно в бейсболке, осторожно разместил рядом с собой трость. Официантка принесла ему крошечную чашку кофе. Он достал трезвонящий телефон и поднес его к уху.
-Да, Соня, - неожиданно сказал он по-русски, и Лина вздрогнула. За эти полтора дня она успела чуть отвыкнуть от русского языка, как иногда бывает в других странах - отвыкаешь от всего привычного довольно быстро, а потом медленно возвращаешься обратно.
-Да, сейчас пересадка. В Страсбург, куда ж еще, Рождество на носу. Слушай, дело к тебе. У Мины День рождения, ты же помнишь. Хочу ей что-то красивое подарить… Что? Да, уже шестнадцать, представляешь?

Лина живо нарисовала себе картину - большая счастливая семья. Рождество в Страсбурге, в огромном шикарном доме. Какая-то незаслуженно счастливая любимая Мина, которой хотят подарить что-то красивое, уже в таком возрасте! Лине никто не дарил ничего красивого, хотя шестнадцать ей недавно исполнилось во второй раз.
-Ну так, тысяч на десять евро, не больше… А то зазнается, - мужчина хохотнул.

Похоже, понимала своего соседа одна Лина. Остальные не обратили на его слова никакого внимания. А Лина поперхнулась кофе и закашлялась, да так, что пришлось достать из сумки бутылку воды и опустошить чуть ли не наполовину. Мужчина покосился на нее, продолжая говорить:
-Да, побрякушку какую-нибудь, ты в этом лучше разбираешься. Я-то полный профан, ты знаешь.
Вот врун! У самого все пальцы в кольцах, золота на целое состояние! Лина поймала себя на том, что откровенно разглядывает его. Пожилой, да. Но вполне ничего. Ухоженный. Загорелый, наверное только что с каких-нибудь Мальдив. Один летит… разведенный? Точно, а на Рождество едет повидать дочь, эту разбалованную Мину. А Соня, наверное, сестра.

Лина не заметила, как кофе закончился. Штрудель оказался совершенно невкусным. До посадки оставалось полчаса, можно уже встать в очередь, быстрей попасть в самолет. Домой… Теперь Лина изо всех сил, до отвращения не хотела домой. Она хотела в Страсбург, на Мальдивы, куда угодно, только не в эту ловушку, где невозможно спрятаться, остаться наедине с собой ни на минуту. Впереди Рождество, которое, конечно же она проведет дома, в качестве компенсации за свой побег в Вену. Еще и сегодня предстоит разговор… Хорошо бы не истерика.

Пора было идти, но Лина тянула время, ей хотелось еще немного побыть в чужой атмосфере благополучия и беззаботности. Другой жизни. Предвкушения праздника. Решившись, она прямо посмотрела на мужчину, но тот уже поднимался, глядя в пол, взял свою трость и покинул кафе, ни разу не обернувшись.

Лина вышла следом. Очередь уже выстроилась,  в начале стояла та самая молодежная компания, переминалась с ноги на ногу, с надеждой глядя на табло. Лина стояла в хвосте и чуть не плакала. Она словно видела себя со стороны - помятая, со следами недосыпа на лице, несвежими волосами, в дешевых джинсах и старой курточке. Никогда у нее не будет Рождества в Старсбурге и украшений за тысячи. Никогда. Все это для других, для Мины, которая уж точно проживет свою жизнь в полном достатке и беспечности. Просто потому что ей повезло.

В самолете, уже засыпая,  Лина вспомнила про сережки, купленные в аэропорту и достала их из сумочки. Покрутила в руках, стеклышки переливались всеми цветами радуги, бросали блики, словно утренние росинки, освещенные солнцем. Лина улыбнулась. Они показались ей очень красивыми.

*Швехат - название аэропорта в Вене