Ангел Таша. Часть 11. Люблю. Любима. Счастлива

           Иллюстрация - рисунок Елены Шипицовой

                Начало: Часть 1. http://proza.ru/2023/09/11/1413

                Попытка субъективно-объективного исследования.               

                Исполнились мои желания. Творец
                Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадона,
                Чистейшей прелести чистейший образец.
                А. Пушкин    

          Красоту не постичь – это вечная тайна природы.
          Сколько черт неземных в гордом профиле юной жены!
          Красота из души незаметно, как солнце, восходит...

                В.Гоцуленко
               
                "Остановись, мгновенье, ты прекрасно!"

                И.Гёте "Фауст"   


        За ночь непогода утихла.  Туманно-оранжевое февральское солнце,  неспешно поднимаясь над Москвой,  блеснуло вначале на позолоте церковных куполов…  Добралось до Арбата, осветив двухэтажные  деревянные и каменные  особняки  с мезонинами и флигелями, садами и двориками… Солнечные лучи, смешиваясь  с дымами печей, растворялись, исчезая,  а самые озорные и невоспитанные с нахальным любопытством  заглядывали в окна.      
         
       …Ранние часы в канцелярии московского генерал-губернатора  не хлопотливы.  Так что чиновник по особым поручениям мог уделить внимание  своим собственным  делам, чем не преминул заняться.

      Уже немолодой, но явно молодящийся, со взбитым из редких волос  модным коком, с выпуклыми прилипчивыми глазами, подняв перо,  он тщательно проверил, нет ли какой  посторонней  крошки на   кончике и, аккуратно макая  в чернильницу,  стал заполнять  лист каллиграфически чёткими, ровными буковками:   
   
       «Кстати сказать, о Пушкине,  -  Филарет-таки поставил на своем:  их обвенчали не у князя Сергея Михайловича, а у Старого Вознесения. Никого не велено было пускать, и полиция была для того у дверей. Почему, кажется, нет?..»

     Вспомнив вчерашний день, усмехнулся скептически:

     «Итак, свершилась эта свадьба, которая так долго тянулась. Ну да как будет хороший муж! То-то всех удивит, никто этого не ожидает, и все сожалеют о ней».

     Поднял глаза к потолку…  Ах, как  восхитительна была невеста в ангельском  одеянии!.. 

      Вы спрашиваете, кто этот дотошный свидетель былого. Неужели не знаете?!   Знакомьтесь: Александр  Яковлевич  Булгаков! Московская  «живая газета»!  Феноменально и беспардонно общительный, он всегда первым узнавал новости, сплетни, слухи, тут же разнося информацию по аристократическим гостиным! И мы ещё не раз встретимся с ним...

        Была у него непреодолимая страсть:  каждый божий  день (каждый!) он отдавал свободное время письмам. Счастливая, надо сказать, для нас, потомков, жаждущих знаний о прошлом, страсть! В итоге – три тома опубликованных дневников и писем, в которых подробные детали быта, судеб, событий пушкинской эпохи! Не без предвзятости, конечно, но это уж издержки характера.

      19 февраля 1831 он пишет брату Константину:
«....Я сказал Грише Корсакову: «Быть ей леди Байрон». Он пересказал Пушкину, который смеялся только. Он жене моей говорил на балу: «Пора мне остепениться; ежели не сделает этого жена моя, то нечего уже ожидать от меня».

    Позже любитель эпистолярного жанра  удостоился выразительной характеристики от Пушкина — «негодяй», потому что, с 1832 года став на четверть века Московским почт-директором, он с удовольствием, как и гоголевский  Шпекин, читал чужие письма (в том числе и письма поэта жене), сообщая «некоторые сведения» в соответствующие инстанции.
                ***
   
    Запоздалый солнечный луч заглянул и на Арбат, 53. Слуги, стараясь не шуметь, под присмотром экономки, аккуратно прибирали комнаты после вечернего застолья.
 
     Прасковья занесла кувшин с водою в будуар молодой хозяйки. Присела на пуфик, разглядывая диковинные цветы на обоях. Задумалась о барышне.

   Старше на шесть лет, она заботилась о Таше с того дня, как Афанасий Николаевич наказал ей да Таньке  глаз не спускать с трёхлетней егозы,  шустро бегавшей по дорожкам  огромного сада.

     Егоза подрастала, росли и крепостные девчонки.  Прасковья была сиротой, всем сердцем привязалась к Ташеньке, тоже лишённой материнской любви и ласки. Физически крепкая, сильная,она катала малышку зимой на санках, весной любили плести венки из одуванчиков. Летом в Полотняный Завод приезжала из Москвы вся семья, и сад надолго оглашался беззаботными голосами Ташиных братьев и сестричек. 

    Потом девочку увезли в Москву. Рыдая, она просила взять с собой крепостную.  Дед отпустил – к радости обеих. Боже, двенадцать лет назад… Как скучали они по деревенской природе! Часто Прасковья нежно утешала плакавшую  Ташеньку – тайком от Натальи Ивановны, конечно.

    Не было у неё ни семьи, ни других забот, кроме как выполнять приказания «большой хозяйки» да заботиться о младшей её дочке.

   Чу! Голоса в гостиной…  так и есть! Гости явились ни свет ни заря! С поздравлениями! Ох, люди! Нашли время… Да слава Богу, солидный, седобородый Никита Тимофеевич усовестил, еле выпроводил, уговорив попозже явиться.

    Выскользнул из спальни молодой хозяин в шлафроке, взлохмаченный, полусонный, приложил палец к губам, вышел в сени…

      Выглянула Таша, порозовевшая, смущённая, улыбнулась Прасковье… В комнатке своей, склонив голову перед светлым ликом Богородицы, долго молилась…

     Не верилось ей… Ох, никак не верилось, что нет уже строгого надзора маменьки, что теперь она САМА – хозяйка в этой красивой квартире. Что они пьют кофий со свежими булочками, и под  ласковым взглядом  мужа сердце Таши тает, как под лучами  жаркого летнего солнышка таяли в детстве облака. 

     Необыкновенная нежность в каждом его движении. Целует тонкие пальчики. Как ребёнка, гладит по обнажённому плечу, по волосам… Приподняв подбородок, тёплыми губами касается влажных губ…

     Если есть на свете самое волшебное счастье, то в это утро оно поселились здесь, в небольшой гостиной на Арбате, 53 – брызгало искрами  из любимых глаз, согревало жарче пылающего огня…
                ***
   
     Мужская компания всё-таки прорвалась, и Александр увёл друзей в кабинет.  Таша, смущаясь, не жаждала общения: робела под изучающе пристальными мужскими взглядами, вспыхивая румянцем, – хотелось отдохнуть в тишине, как в старом доме, уединившись с книгой или вязанием.

     Потом прилетели синички-сестрички. Щебеча, с придирчивым любопытством  рассматривали каждую вещь, и в голосах проскальзывала откровенная зависть к  Ташиной независимости и самостоятельности.

    Пили чай, угощаясь деревенским вареньем и  заморскими фруктами из лавки напротив, не хотели расставаться, да, вспомнив маменькин приказ, побрели неохотно.

    Таша взгрустнула, провожая их взглядом из окошка …

      Лишь через несколько часов Александр простился с друзьями… Уже затеплились свечи, освещая зал. А на диване – одинокая фигурка жены, закутанная в кашемировую шаль, подаренную Катериной Ивановной. Сидит, по старой привычке поджав под себя ноги. Что-то вяжет, горемычная…

    Ругая себя на чём свет стоит, бросился утешать, обнимать, объяснять… Прости, ангел мой! Дела печатные задержали – только они!  их должно решать без  отлагательств! Наконец-то цензурный комитет разрешил выпустить «Литературную газету» №9!
     От слов убедительных да поцелуев нежных, как под солнцем роса, высохли слёзы. Тут и обед подоспел. А после – ура! Едем кататься!

        Надеюсь, вы помните цыганку Таню Демьянову, чьи песни так любил слушать холостой Александр. Не буду ничего выдумывать, вот ещё один её рассказ:

      «Раз всего потом довелось мне его видеть… после его свадьбы. Пошла я как-то утром к Иверской, а оттуда в город, по площади пробираюсь. Гляжу, богатейшая карета, новенькая, четвернею едет мне навстречу. Я было свернула в сторону, только слышу, громко кто-то мне из кареты кричит: «Радость моя, Таня, здорово!» Обернулась я, а это Пушкин, окно опустил, высунулся в него сам и оттуда мне ручкой поцелуй посылает… А подле него красавица писаная — жена сидит, голубая на ней шуба бархатная,- глядит на меня, улыбается. Уж и не знаю, право, что она об этом подумала…»
   
      А Наташа не думала, она просто любила – любила всем истосковавшимся по ласке сердцем!
                ***
      Гости…  О, любопытствующая порода человеческая! Гости надоедали беспрестанно, каждый день. Вот забежал поэт Сергей Глинка и тут же сочинил послание «Пушкиной и Пушкину (Экспромт, написанный в присутствии поэта)»:

Того не должно отлагать,
Что сердцу сладостно сказать.
 Поэт! Обнявшись с красотою,
 С ней слившись навсегда душою,
 Живи, твори, пари, летай!…
 Орфей, природу оживляй
 И Байрона перуном грозным
 Над сердцем торжествуй морозным.
 Теперь ты вдвое вдохновлен;
 В тебе и в ней все вдохновенье,
 Что ж будет новое творенье -
 Покажешь: ты дивить рожден!
          
     Положение жены обязывало ко многому. Все желали увидеть молодожёнов – первую красавицу и первого поэта. Приглашения сыпались одно за другим. Не ответить на них – верх невежливости…

    20 февраля Александр привёз жену на бал к знатной московской барыне А.М.Щербининой, дочери Екатерины Романовны Дашковой, президента Академии наук при Екатерине Великой. Об этом сообщает В.Ф.Одоевскому литератор А.И.Кошелев:

      «Вчера на бале у Щербининой встретил Пушкина. Свадьба его была 18-го, т.е. в прошедшую среду. Он познакомил меня с своею женою, и я от неё без ума. Прелесть как хороша! Сегодня вечером еду к ним в гости…»
                ***

     22 февраля – в Большом театре бал-маскарад в пользу бедных, пострадавших от холеры. Сам московский генерал-губернатор Д. В. Голицын и его жена раздавали билеты. В их доме Наташа Гончарова до замужества блистала в «живых картинах», и в этот день Голицыны были уж очень внимательны к Пушкину и его жене.
 
     Правда, за их столик тут же присел небезызвестный Александр Яковлевич (а как же без него?!), а утром он уже описывает  брату, как  «беспрестанно подходили любопытные смотреть на двух прекрасных молодых. Хороша бывшая Гончарова, но Ольге все дают преимущество…» А Ольга, вы думаете, кто? Дочь Булгакова! И как же ей не быть ослепительнее какой-то бывшей Гончаровой?!
                ***

     Не все верили в их счастье, ой, не все! Многие в свете судили на свой манер, подгоняя под личный стандарт. Вот лицейский директор Е.А.Энгельгардт, перевирая факты, спешит «обрадовать»  Фёдора Матюшкина:

    «Знаешь ли ты, что Пушкин женился? Жена его москвичка, как говорят, очень любезная, образованная и с деньгами. Жаль её; она, верно, будет несчастлива…»

     Ему вторит Я.И.Сабуров: «Здесь не опомнятся от женитьбы Пушкина; склонится ли он под супружеское ярмо, которое – не что иное, как «ставка в игре» и часто не слишком верная. Как справится он с тем, чтобы нарушить привычный ритм своей жизни?»

   А он бесстрашно, отчаянно нарушал весь свой прежний привычный ритм жизни, и в Петербург летело письмо другу Петру Плетнёву:

     «24 февраля 1831 г.
     Я женат — и счастлив; одно желание мое, чтоб ничего в жизни моей не изменилось — лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился».

                Продолжение на http://proza.ru/2023/12/27/1036