Встреча, или О чём молчала сосна Кука

В тот летний день воздух в городе был влажный и тёплый, как парное молоко. Все ждали дождя. Сёстры-погодки собирались в лагерь.
- Это будет мой последний в жизни сезон, я хочу провести его без тебя. Пойдём в разные отряды, - сказала Маргарита, старшая из них. Она была на пике подросткового кризиса. Ей хотелось свободы и чего-то нового.
- Хорошо, - ответила Уля.
Сепарация... Стабильность в отношениях сестёр пошатнулась. Так содрогается уходящая эпоха в предчувствии следующей. Раздался гул, в окнах задребезжали стёкла.Над домом набирал высоту лайнер с аэродрома в черте города. Гроза с ливнем разразилась позже.

Мама звала Риту Ласточкой, потому что она была у неё первой. Но на этом общее с маленькой птичкой в чёрно-белом оперении не кончалось. Дочка росла хрупкой, с тонкой костью и заострёнными чертами лица. У Риты были тёмные волнистые волосы. Заплетённые сзади в тугую косу, спереди они создавали ореол, а большие светло-серые глаза от контраста с ними - искрились. Девочка была порывистой и устремлённой. Учёба давалась легко, всё схватывалось на лету. Любила математику и шахматы за логику, движение и красоту мысли. Английский и география манили в дальние страны. Ещё присутствовала музыка. Вот здесь приходилось брать трудом, но она не сдавалась. Следующей после музыкальной, Рита уже решила, станет школа бальных танцев. Среди друзей она была лидером в борьбе за справедливость. Её энергия требовала подзарядки. И это был сон. Поспать она любила.

Улю мама называла Золотой серединкой, младше был только брат. Здесь она тоже угадала. В дочке не было крайностей и острых углов. Черты лица - мягче, чем у сестры, прямые волосы - светлее. От занятий в балетной студии - подтянутое тело с хорошей осанкой. День Ули начинался рано, с зарядки. Училась хорошо, но не так легко, как сестра. Ещё она была хозяюшкой. За неторопливой домашней работой к ней приходили лучшие мысли. Подруги удивлялись её спокойствию:"Как ты сдерживаешь гнев?" А его просто не было. Но была в ней внутренняя наполненность живительной влагой, которая есть в природе. Ранней весной в саду, когда появляются первые проталины, но ещё нет сокодвижения в деревьях, подойдите к одному из них. Зажмите конец ветки в кулак и прислушайтесь к своим ощущениям. Нет, не сухое тепло погибшего прутика, а прохладу и гибкость вы почувствуете в ладони от живой веточки.

Мама любила дочек такими, какие они есть. Она чувствовала в старшей гармонию движения, которая рождается на стыке контрастов, в младшей - статичную гармонию. У Риты же было своё мнение о сестре: "Как стоячая вода" - думала она о ней.

...Лагерь "Звёздочка", где каждый год отдыхали сёстры, находился на берегу Енисея в сосновом бору. Автобус вёз туда небольшую группу детей 8-15 лет. Дорога с открытого пространства углубилась в лес, стало темнее. Уля любила эту часть пути. Словно ноги танцоров в ритме Сиртаки мелькали за окном стволы сосен, ветки казались переплетёнными руками, а вершины крон гордо стремились вверх. ...Рита думала о своём, уже видя себя в старшем отряде. Но у Бога были другие планы.

По прибытии в лагерь все дети из их автобуса попали в карантин. Их поселили в просторный павильон с вывеской "Дом Самоделкина". Девочки обосновались в одном конце, мальчики - в другом, разделяли их занавески из простыней. Спали на сдвинутых матах, это всех веселило. Жили одной дружной семьёй. Большие присматривали за маленькими, было много отрядных дел, которые так любила Рита. Уля подружилась с Наташей - рыженькой хохотушкой с веснушками на носу. Карантин пролетел как один день. Никому не хотелось расставаться, даже Рите. Но всё же, когда объявили, что для девочек в отрядах всего по одному месту, она улыбнулась, вспомнив свою отложенную мечту. К отряду №1 старшая сестра приближалась уверенным шагом.

Наташа, наоборот, расстроилась. "Я только с тобой", - повторяла она, крепко держа Улю за руку. Подруги подошли к корпусу, возле которого одиноко росла необычная сосна. Её ствол сгибался почти до земли. "Странно... - подумала Уля. - Как сосна Кука". Она читала в журнале, что это дерево только у себя на родине, в Новой Каледонии, растёт вверх, в других местах - наклонно. Почему так происходит, никто не знает. Когда появилась воспитатель и сказала, что лишнюю девочку в отряд она не возьмёт, Наташа разрыдалась. Мальчишки, сидевшие на сосновом стволе как воробьи на ветке, молча наблюдали. Девочки же, искоса посматривая на новеньких, то заходили в корпус, то выходили. Уля не волновалась, она знала, что с подругой будет всё нормально. Так и получилось. Пришла вожатая с копной волос на голове, таких же рыжих, как у Наташи, обняла её за плечи и увела с собой.


...Для Ули наступил первый тихий час в отряде. Девочки не спали. Между ними шёл тот доверительный разговор, когда откровенность одного побуждает к этому другого. "Как у нас с подругами", - отметила она. Объявили подъём. К новенькой подошла Алла, самая высокая в отряде: "Ты лежала, слушала и думала о нас плохо". Все остальные - молчали. Уля побледнела, кровь отхлынула к ногам, исчезло чувство опоры и началось погружение в собственный омут: "Не приняли... Как сосну Кука на чужбине..." Накатил волной страх. Но где-то в глубине уже рождался мощный подводный поток, который гнал его прочь: "Так не будет!!! Я дойду до конца сезона!" Она ощутила дно, резко оттолкнулась и оказалась выше того уровня, с которого началось падение. Уля взошла на новую ступень, твёрдую и устойчивую. Её взгляд говорил:
- У вожаков бывает осторожность и недоверие к новичкам.   
- Её трогать не надо, - поняла Алла.


Настал следующий день. Мимо сосны, у которой стояла Уля, проходила Ира. "Ты нравишься моему брату Роме", - сказала она и направилась дальше по своим делам. Словно Ангел, пролетая, прошептал: "Ты не одна..." Девочка вдруг наполнилась любовью к этому миру, частью которого была сама. Она стала в отряде своей. Интересные дела сменялись одно за другим: конкурсы, концерты, походы, игра Зарница,бассейн, день Нептуна... Рома со своей старшей сестрой оказались тоже погодками. Уля часто ловила на себе его взгляд - этот мальчик был рядом.

После карантина сёстры ни разу не пересеклись. Отряд, в который попросилась Рита,оказался не совсем обычным - для пловцов. С новыми подругами, сильными и смелыми,она встречалась в основном в столовой. У спортсменов был особый режим с ранним подъёмом. Они убегали на тренировку, а Рита досматривала свои сны. В тихий час утомлённые девочки засыпали, она - тоже. Отрядных дел не было. На празднике Нептуна пловчихи в бассейне изображали русалок, а Рита наблюдала за ними как простой зритель. Оставалось только подбадривать себя: "Зато выспалась на целый год вперёд!" Теперь, в одиночестве, она много думала: о том, что в жизни есть не только белое и чёрное, но множество оттенков. И скучала по сестрёнке.

Лагерная жизнь приближалась к концу. Все готовились к самому зрелищному мероприятию сезона. И этот день наступил. Когда закончились выступления отрядов, зажгли огромный, уходящий в небо прощальный Костёр. Заиграла музыка. К Уле неожиданно подошёл Рома и пригласил на медленный танец. Но сразу что-то пошло не так. Он насупил ей на ноги. "Волнуется..." - подумала Уля. Она высвободилась, теперь её ступни оказались сверху: "Медляк не для нас... Танго!" - догадалась девочка и повела танец. Через несколько шагов она передала его Роме, он поймал ритм. Так они менялись, исполняя танго-диалог. Уля знала этот танец сколько себя помнила. Его любил папа. Он включал музыку и двигался по залу с мамой. А дочки рядом подражали им. ...Рома с Улей уже не молчали. Его голос был ломкий, с лёгкой хрипотцой, как потрескивание хвороста в костре. У неё - опустился чуть ниже и стал мягче. На быстрые танцы Уля возвращалась к девочкам, потому что её партнёр в это время убегал с другом по своим делам: не каждый же день жгут костры. Но со сменой музыки в нём будто загорался яркий прожектор, который высвечивал в толпе Улю. Объявили Белый танец. Это был вальс. Рома стоял рядом. Уля подала руку. И он повёл, с первого такта и до последнего. Удовольствие от музыки и танца в едином ритме делало их свободными и пластичными. Это была самая красивая пара. От них шла энергия.

Ира, когда все вернулись в корпус, с интересом спросила:
- И как Рома танцует?
- Хорошо, - улыбнулась Уля.
- Он же на ритмику ходит.

Утром следующего дня небольшой автобус проезжал по лагерю, собирая детей из отрядов. Попрощавшись с подругами, Уля вышла из корпуса. Она приблизилась к сосне и погладила янтарного цвета ствол, отполированный до блеска лазаньем ребятни. Обходя дерево, девочка разглядела за его раскидистой кроной стройную сосенку, спрятанную от любопытных глаз и неугомонных ног мальчишек. "Так вы вдвоём!" - удивилась Уля. Подошёл Рома. Вокруг не было ни души, только Сосна молча наблюдала за ребятами. Они казались повзрослевшими, как будто незримый Художник только что дорисовал черты лица девушки красивого славянского типа и греко-римский профиль юноши.

...Рита сидела в конце автобуса. Открылась дверь, вошла Ульяна. Она двигалась с грацией, идущей изнутри, словно со дна озера бил ключ. Рита подумала: "Так вот какого движения не хватало в тебе, сестрёнка! Вот оно какое!" Уля, улыбаясь, смотрела на неё, такую родную и близкую. Она села рядом. Сестрам было о чём поговорить. Первой начала Рита. Ещё не зная, когда и куда поедет в следующий раз, она сказала: "Только с тобой!"


Фото из интернета. Новая Каледония. Сосны Кука.