Голубка

— Кать, смотри, кто тут у нас! Только тихонько!
Катя нехотя зашла в спальню, куда позвал ее Дима. Он стоял у балконного окна и на что-то пристально смотрел.
Девушка подошла:
— Что тут? Опять соседи окурки бросают?
— Да нет же! Смотри туда, — и Дима показа пальцем на внешний подоконник. Там в углу копошились два голубя.
— И что тут такого? Ты будто первый раз голубей увидел… — Катя фыркнула, недовольная тем, что ради этих птиц ей пришлось оторваться от работы.
— Ты что, не понимаешь? Они ведь гнездо строят!
— Серьезно? Так давай их прогоним! Не хватало тут еще голубиного семейства, — сказала Катя и собралась было открыть балконную дверь, но Дима ее остановил.
— Кать, пусть живут! Во-первых, ты хоть раз видела голубиных птенцов? Вот и я нет. А тут практически передача Дроздова в онлайн-режиме. Во-вторых, это очень символично — у них пара, и у нас пара. У них совместная жизнь, и у нас тоже. Вот и будем — голубки по соседству, а ты моя голубка! — Дима так одухотворенно говорил, что Катя почти поддалась на его убеждения…
— Подожди-ка… Это ж они весь балкон нам загадят!
— Мы туда и так не выходим практически… Слушай, ну, тебе жалко, что ли? Мы целыми днями на работе, животных не заводим. Пусть хоть голуби будут…
— Ладно, — сдалась Катя. — Пусть живут. Но убирать потом за ними сам будешь!
Дима прижал к себе девушку и нежно поцеловал.
Катя, конечно, была недовольна таким исходом спора, но проще было уступить — в отношении животных Дима был почти как ребенок. Если голуби хоть на время его отвлекут от идеи завести кошку или — еще хуже — собаку, она будет только рада. Она с детства не любила животных, считала, что от них в доме сплошная грязь.
Катя прекрасно помнила своих школьных подруг, у которых одежда постоянно была в шерсти, руки исцарапаны, а в доме пахло так, будто там никогда не убирались. Поэтому когда они с Димой все-таки решили съехаться, она поставила условие — никаких животных.
Дима тогда согласился, но потом периодически возвращался к этому вопросу. Один раз даже притащил котенка домой. К счастью, Катя быстро его пристроила. Дима тогда долго обижался. Видимо, это и послужило причиной того, что сейчас девушка все-таки согласилась на голубей. «Хотя бы не в квартире», — подумала она.
Больше Катя к балкону старалась не подходить. Один раз, правда, посмотрела на два яйца, когда птица их только отложила.
— Та-ак, примерно через 20 дней мы увидим птенцов. Они вылупятся не сразу, сначала один, потом через пару дней второй, — зачитывал Дима вслух статью из интернета.
— Знаешь, мне как-то все равно. Мне бы отчет доделать, — и Катя вновь погрузилась в свои таблицы.
— А что ты такая красная, тебе жарко? — Спросил ее Дима. Но девушка его уже не слушала.

***
Утром Катя проснулась от очень громкого писка. Будто у нее прямо над головой орал птенец. «Вот как знала, что надо было прогнать этих поганых птиц!» — подумала Катя.
У нее сильно болела голова — отчет она закончила поздно в ночи, и ложась спать, чувствовала себя разбитой. Надеялась, что хоть немного выспится, но птичий крик не умолкал.
Она силилась открыть глаза, но почему-то не получалось. Она только ощущала, как белый свет просвечивает сквозь веко, но сами веки были слипшимися. «Ячмень, что ли?! Как невовремя! Чертовы птицы, точно заразу какую занесли», — думала Катя.
Крик начал ее раздражать, в голове звенело. Она чувствовала, как под боком ворочается Дима, толкая ее своими локтями. «Неужели он не слышит?» — удивлялась она.
Катя попыталась протереть глаза рукой, но почему-то не могла дотянуться. Движения были какими-то неестественными. Она не могла ни видеть, ни нормально двигаться. И тут ей стало страшно.
— Дима! Дима! — попыталась позвать она. Но вместо этого услышала слабый писк, исходящий откуда-то из глубины ее горла. И чем больше она пыталась кричать, тем громче становился писк.
В конце концов она вложила всю свою мощь в голос:
— Дима-а!
Внезапно что-то теплое приблизилось к ней. Сквозь веки она увидела нависшую тень и почувствовала, как по горлу потекла приятная жидкость.
«Видимо, я заболела. И Дима сейчас дает мне лекарство», — думала Катя, успокаиваясь. Сейчас она еще немного отдохнет, напишет начальнику, что пару дней поработает из дома, и, возможно, все-таки вызовет врача.
Птичьи писки немного утихли. Дима вроде как накрыл ее чем-то теплым, и Кате стало хорошо и спокойно. Она задремала.
Но когда она снова проснулась, ситуация повторилась. Она не могла и слова произнести — из горла вырывались чуждые ей звуки. Казалось, что даже в детстве, когда Катя с друзьями имитировали различных животных, она никогда не производила таких звуков. И каждый раз, когда она пыталась позвать Диму, он вливал ей в горло теплую вязкую жидкость.

***
На следующий день Кате удалось открыть глаза. «Дима совсем сбрендил со своими голубями, — думала она, оглядываясь. — Надо же было сообразить устроить из нашей кровати гнездо. Стоит мне заболеть на пару дней, как этот дурень творит всякую ерунду».
Она осматривала Димино гнездо, заметив, однако, что у него получилось очень похоже. Даже веток где-то набрал…
Внезапно он в очередной раз пнул ее в бок. Она повернула голову, чтобы возмутиться. Но вместо Димы увидела рядом с собой уродливого полуобщипанного птенца.
«Это уже слишком! Идиотские шутки!» — разозлилась Катя. Она вновь позвала Диму. И вновь вместо ее голоса раздался противный птичий писк. Только тогда Катя заметила, что она как будто на улице. И у нее словно нет рук. А свою спальню она видит через окно…
«Не-ет, такого просто не бывает», — думала она, но чувствовала, как в груди бешено колотится сердце. Ей было страшно. Даже не просто страшно — она чувствовала чудовищную безысходность. В какой-то момент она начала задыхаться.
Она словно безумная вертела головой вправо и влево, пытаясь понять, что происходит. И чем больше она видела, тем хуже становилось.
Она задрожала. Птенец рядом тоже дрожал и жался к ней.
«Что за чушь!?» — практически рыдала про себя Катя. Ничего подобного она в жизни не испытывала. Она попыталась вспомнить молитвы, которым мама учила ее в детстве, — не помогло. Дикий животный страх поглощал все ее естество, каким бы оно сейчас ни было.
Внезапно раздался глухой шелест, и к гнезду мягко опустилась огромная птица. «Мама…», — почему-то подумала Катя и почувствовала, как ей захотелось разрыдаться. Она соскучилась по маме, по ее мягким рукам, доброму голосу. «Почему ее так рано не стало? Почему ее нет рядом, когда она мне так нужна?» — Катю душили собственные слезы.
Тем временем птица приблизилась, наклонила голову к другому птенцу, который залез к ней в клюв. Интуитивно Катя потянулась к этой большой серой птице, и когда подошла ее очередь, также получила свою порцию еды.
Пока она ела, ей пришло в голову, что, наверняка, это какая-нибудь новомодная терапия. Японцы же имитируют погребение и тем самым лечат пациентов с депрессией. А Дима, видимо, захотел ей таким образом привить любовь к животным. «Тупая шутка. И она затянулась», — подумала Катя, засыпая.

***
— Смотри, птенцы уже дней 10 как вылупились. Сначала они были совсем страшные, а теперь вроде даже становятся похожи на голубей…
Катя услышала голос Димы, но издалека, словно из-за стекла. «Наконец, это закончилось!» — первое, что она подумала. Но открыв глаза, она вновь увидела гнездо, другого птенца, свой собственный балкон. А из-за стекла на нее смотрели Дима и Лена, его бывшая девушка.
«Она что здесь делает?! — бесилась Катя. — Я же просила с ней не общаться!» Катя приподняла голову, чтобы лучше их видеть.
— Ой, малыш, не бойся, мы тебя не обидим! — Проговорил Дима, слегка постукивая пальцем по стеклу.
— Он такой славный, — поддакивала Лена.
Внезапно она приобняла Диму.
— Как ты? Потихоньку приходишь в себя?
— Ну, как тебе сказать… — Дима на секунду замолчал. — С одной стороны, это очень тяжело. Мы ведь целый год были вместе. И очень непонятно, как такое вообще могло произойти…
— Я так понимаю, наследственное. У нее ж и мать рано умерла?
— Да…
— А с другой стороны? — Через мгновение спросила Лена.
Дима словно очнулся. Он снова посмотрел на птенца, который застыл, уставившись на людей.
— С другой стороны, наши отношения зашли в тупик. Я не знаю, сколько мы бы еще протянули. Месяц, два? Она была замужем за своей работой, — и Дима грустно улыбнулся.
Лена еще ближе прижалась к Диме, поглаживая его по руке.
А Катя не могла поверить тому, что видит и слышит. Получается, что она… «Нет-нет-нет, — проносилось в ее голове. — Я так не хочу! Я буду меньше работать! Я схожу к кардиологу! Только пожалуйста…» И снова громкий, пронзительный писк вылетел из ее горла.
— Малыш, ты, наверно, голодный. Подожди, скоро твоя мамочка принесет тебе червячков, — обратился Дима к птенцу.
— Они разве в таком возрасте едят червей?
— Честно говоря, не знаю, — усмехнулся Дима. — Мне казалось, что все птицы едят червей. Хотя орнитолог из меня так себе.
И они оба засмеялись.
Тут Дима взял Лену за руку:
— Слушай, может, это очень странно… И так обычно не делают. Но… Кого мы обманываем? Нам хорошо вместе, мы давно друг друга знаем. Зачем откладывать? После всей этой истории я боюсь упустить время. Переезжай ко мне?
Лена улыбнулась и поцеловала его.
— Надеюсь, дух Кати не будет нас преследовать за это до конца жизни, — грустно сказала она. А потом приняла его предложение.
Катя проклинала их. Она желала им самых страшных мучений. Но ничего не могла сделать. Она лишь смотрела, как другая женщина заняла ее место.
Как ножом по сердцу — Катя поняла, каково это. Она всю жизнь была непробиваемой. Никто не мог вывести ее на эмоции. Но эти двое, предательство Димы… «За что?» — этот вопрос засел у нее в голове. Она никак не могла понять, что сделала в жизни не так. Где конкретно она допустила ошибку, раз с ней произошло такое.
И в очередной раз, когда невыплаканные слезы начали душить, прилетела большая серая птица, начала ворковать, усаживаясь на птенцов. Снова стало тепло и спокойно. «Мама», — опять подумала Катя и заснула.

***
Каждый день Катя проводила у окна, заглядывая в свою квартиру. Ей стало казаться, что они вообще забыли о том, кто она когда-то там жила — спала на кровати, на которой они лежат в обнимку, работала за столом, который Лена завалила своими журналами, укладывала вещи в гардероб, протирала пыль с подоконника, делала уборку… Жила! Это было словно вчера, а, получается, в прошлой жизни.
А еще они завели котенка. Этот рыжий недотепа постоянно бегал по подоконнику, разглядывая Катю и ее новую семью. Когда птенцы пробовали расправлять крылья, котенок пугался и пятился назад. Один раз даже свалился с подоконника. Дима тогда подскочил к нему, подхватил на руки и носился с питомцем как с собственным ребенком.
«Неужели ему так было важно иметь животное? И неужели я не могла согласиться?» — думала Катя. К этому моменту у нее практически уже не осталось внутри ни слез, ни гнева, ни страха. Только тупое принятие. Иногда, правда, накатывало какое-то гнетущее чувство, схожее с состоянием паники. И почти каждый раз в этот момент появлялся кто-то из взрослых голубей, приносил еду, согревал.
Катя почти не смотрела на этих птиц. Она не хотела себя с ними ассоциировать. Не хотела быть среди них. При этом она понимала, что ею все больше и больше руководят инстинкты. Если в первые дни Катя сходила с ума от мысли, что ей придется так жить, то сейчас это уже принималось как само собой разумеющееся.
Однажды вечером, когда взрослые особи покинули гнездо, Катя снова поднялась, чтобы посмотреть в квартиру. Тогда она впервые увидела свое отражение в стекле.
Некрупная. Серая. Голубка.
В этот момент ей захотелось прервать эту до невозможности абсурдную ситуацию, в которой она каким-то образом оказалась. Просто закончить все. И плевать, что дальше, возможно, будет еще жизнь, и она может стать кем-то похуже голубя. Для нее сейчас было главное не видеть больше ни этот опротивевший балкон, ни эту ненавистную квартиру, ни этих омерзительных людей…
Катя прошлась по подоконнику до балконного парапета, посмотрела вниз и спрыгнула. В какой-то момент она закрыла глаза, готовясь к неизбежному концу. Но вдруг почувствовала, как ее словно подхватили. Очень мягко и бережно. Она открыла глаза и поняла, что парит. «Крылья! — Засмеялась Катя про себя. — Крылья! Как я могла о них забыть! Ха-ха!»
От этого ей стало так легко. Она летела над землей и ликовала, смеялась над собственной глупостью, ощущая, как ее крылья хоть и нелепо, но помогают удерживать равновесие и ловить потоки воздуха.
Катя опустилась на асфальт. Рядом приземлилась взрослая птица. «Мама, смотри!» — Катя попыталась прокричать это, хотя получилось курлыканье. Но ей было уже все равно. Она вновь воспарила и полетела сначала наверх, потом снова вниз. И когда взрослая особь вернулась в гнездо, Катя последовала за ней.
Еще пару дней Катя практиковалась в своих новых навыках. Сначала она всегда летела вниз, к земле, а потом как-то раз поднялась наверх, на самую крышу. Она сидела на карнизе, осматривая город, и, казалось, улыбалась — насколько голуби это вообще умеют делать. По крайней мере, внутри она испытывала какую-то радость, которой никогда не испытывала ни в детстве, ни потом, во взрослой жизни. Ей, наконец, было хорошо.
Взрослая особь приземлилась рядом. Катя впервые внимательно ее рассмотрела. Каждое перышко, клюв, черные глаза, лапки. Она поняла, что это их последняя встреча — больше нет необходимости возвращаться в гнездо.
Через минуту взрослая птица улетела. Катя какое-то время посидела на крыше, пару раз курлыкнула и направилась непонятно куда и непонятно зачем, просто повинуясь какому-то внутреннему чутью.

***
— Смотри, бабушка, вон там! Какая красивая голубка! — Крикнул ребенок, кидая голубям зерно.
Голубка… Птица подняла голову, будто поняла, что говорят именно про нее. Ей даже показалось, что это нечто знакомое, словно она когда-то слышала такое слово. Но что это значит, она уже не поняла.