Оперативник Углов и московская дива

Мы с Угловым сидели по одну сторону стола, а бабушка – по другую.

- Итак, Нина Егоровна, - сказал Вася. – Кто там у вас пропал?

- Пока никто, слава богу, - ответила бабушка. – Просто волнуюсь я за внучку Ирусю. Осьмнадцать годов ей. А фамилия наша Татушкины.

- Эта гражданка – знакомая моей жены, - пояснил я Ваське. – Заявление писать не хочет. Ей вроде как консультация полиции нужна.

- Да! – закивала бабушка Татушкина. – Мне бы совета от умных людей. Переживаю за внучку, за сорвиголову. Вы не бойтесь, мальчики, отблагодарю. Пожалте.

И выставила литровую бутыль чего-то янтарного, домашнего, даже с виду невероятно крепкого.

- Первачок! – расцвёл Углов и опытным глазом определил: - Градуса пятьдесят два, не меньше. Костян, протирай фужеры!

К бутылке самогона бабуля добавила пласт копчёного сала, и окончательно завоевала любовь тёртого оперативника Углова.

- Так что там с осьмнадцатилетней внучкой Ирусей? – спросил Вася, когда мы отведали по чарке. – Сбежала из дома? Уехала? Не выходит на связь?

- В Москву Ируся подалась, - пояснила Нина Егоровна. – Телевизор покорять хочет. Артисткой стать.

- В молодости это обычное явление, - заметил Вася. – Все бредят столицей. Помню, был я в Москве. Там на Казанском вокзале три двери для приезжих. На первой надпись: «Для непризнанных артистов», на второй – «Для непризнанных певцов», на третьей - «Прочим понаехавшим – сюда».

- И в какую ты вошёл? – спросил я.

- Я и вылезать не стал, - скривился Углов. – Покурил на перроне и вернулся в купе начальницы поезда. До того была знойная женщина, что ваша Москва рядом не валялась.

- Ируся из дому не сбегала, - смутилась бабушка Татушкина. – Собрала вещи, уехала в артистки, пишет иногда, но что-то неспокойно мне. Всё ли у неё ладно?

- Вы говорите – пишет? – уточнил Вася. – Значит, не совсем пропала?

- Пишет немножко, - бабушка достала телефон и нацепила очки. – И фото свои высылает. Я из-за неё даже Телеграмом пользоваться научилась!

Она показала снимки преуспевающей актрисы Ируси. С фотографий на нас смотрела истинная светская львица. Но я не стал говорить бабушке, что фотошопа на этих кадрах гораздо больше, чем самой Ируси. 

- Красавица внучка? – спросила бабушка. – А здесь СМС за последнюю неделю…

Светская внучка Ируся писала:

«Хай, бабуль! У меня всё нормально! Была в Доме кино, познакомилась с Андрюшей Кончаловским! Москва почти у моих ног!»

- Шустро, - сказал я. – Не успела приехать – и с Кончаловским задружилась?

Внизу у Ируси стоял постскриптум:

«P.S. Баба Нина, переведи мне на карту три тыс.? Кончаловский на сигареты взаймы просит. Плиз».

- Перевели? – спросил Вася у бабушки.

- Конечно, выслала, раз надо! Неужели я внучку свою брошу?

Открыли следующее сообщение. Жизнерадостная Ируся писала:

«Привет из Белокаменной! Как там наши? У меня всё норм! Прошла кастинг и пробы у Звягинцева! Жди меня на экране!

P.S. Бабушка, переведи пару тыс. на колготки? Реально в МХАТе выступить не в чем, а у меня там сегодня спектакль, плиз!»

- Талант у девчонки, - сказал Углов. – Восходящая звезда все кин мира.

Остальные сообщения походили на предыдущие как две капли воды. Ируся писала Нине Егоровне, что у неё всё классно, она сидит в баре с Киркоровым, и просила денег, потому что Филя опять на мели (плиз). Или писала, что у неё прошла успешная премьера, которую скоро покажут по телику, но ей жизненно необходимы пять тысяч, потому что у министра культуры внезапно заблокировали счёт, и артисты из сочувствия пустили шапку по кругу (плиз).

- Вот где жизнь бурлит! – позавидовал Вася. – Не то что в нашей глуши! Я так понимаю, Ируся только пишет письма и просит денег, плиз? И не звонит?

- Жалуется, что звонить некогда, - сказала бабушка. – Занята очень, в Москве всё бегом-бегом. То съёмки, то пробы, то раут в Кремле, то продюсера с похмелья откачивает…

- С вашим самогоном я бы вообще из похмелья не выходил, - сделал комплимент Вася и мы снова дерябнули под копчёное сало.

- Ой, - сказала баба Нина. – Ируся в сети появилась! Будто услышала, что о ней говорят!

Взяв у бабушки телефон, Углов быстро накидал сообщение:

«В каком борделе работаешь, Софи Лорен занюханная?»

«В Южном Бутово», - видимо, машинально ответила Ируся.

Но тут же поняла свою ошибку и дописала:

«Бабушка, что за шуточки? Я же у тебя актриса!»

«Кто бы сомневался, - написал Вася. – В Южном Бутово – в котором борделе? На Академика Семёнова, плиз?»

Ируся замолчала, потом написала:

«Да, на Семёнова. А вы откуда знаете?»

«Ещё бы не знать, - ответил Углов. – С него половина актрис начинала. Короче, экранная дива, собирай манатки и двигай домой! Не огорчай бабушку, плиз!»

«А как я приеду, если у меня ни трусов, ни денег? И в нашу тьмутаракань возвращаться совестно…»

- Денег я ей вышлю! – заторопилась Нина Егоровна. – Господи, страсти-то какие! Наша Ируся – в доме терпимости?

- Спокуха, - сказал Вася. – Сейчас всё оформим.

«Ася-Пчёлка там ещё работает?» - написал он юной провинциалке.

«Работает, - подтвердила Ируся. – Она за бригадиршу, на линию нас выпускает».

«Подойди к Асе и скажи: я от Васи! – отбил Углов. – Пусть выдаст тебе трусы и деньги, и отправит на вокзал. У неё передо мной старый должок. Действуй, профурсетка!»

Знаете, я нисколько не удивился. У вездесущего Углова есть связи в самых неожиданных местах. Было бы странно, если бы он никого не знал в московском борделе.

«Но я бабушке не во всём врала! – написала пристыженная Ируся. – Киркоров к нам и правда заезжает! И вечно без денег».

Вскоре Васе позвонила бригадирша Ася и доложила, что блудная Ируся отправлена на родину – в трусах и с деньгами на билет. Счастливая Нина Егоровна пообещала принести нам целое ведро волшебного первача, чему мы с Васей были весьма рады.

- Очередной артистический талант раскрылся не в том месте, - философски сказал Углов. – Вот поэтому у нас сейчас и нет нормального кино, плиз...


(использована иллюстрация из открытого доступа)