Банда Матроса и я

 

При написании этого очерка я использовал имеющиеся в Интернете материалы.
Как  известно, в высших органах власти в период правления Леонида Брежнева было немало днепропетровцев. Оно и понятно.  Ведь и сам Брежнев родился в Екатеринославской губернии, ставшей в последствии Днепропетровской областью. Там же он учился в институте, работал на заводе, и делал партийную карьеру.  Туда же он вернулся и после войны. Оттуда же родом был  и Первый секретарь ЦК КП Украины Владимир Щербицкий, тоже работавший раньше  на партийной работе   в Днепродзержинске, и бывший  дважды до перевода в Киев Первым секретарём Днепропетровского обкома. Но это ещё не все. Один перечень имен "птенцов гнезда Днепропетровска" вселял в людей священный трепет. Для примера назову хотя бы таких деятелей, как В. Чебриков, Н. Щелоков, Н. Тихонов, Г. Цуканов, Г. Павлов, Г. Грушевой, в те годы занимавших ключевые посты в Кремле и на Старой площади.
    Почему я об этом пишу. Потому что в связи с вышеизложенным Днепропетровская область  была в СССР на особом положении,   так как её руководители  имели, как тогда называлось, «волосатую руку» в Кремле.  С 1970 года в области не проводились министерством внутренних дел инспекторские проверки.    И в области был высокий уровень преступности. И не только коррупция. Но и  организованные преступные группировки.   Самым известным криминальным авторитетом в те годы был Александр Мильченко, имевший кличку «Матрос». Это был своего рода днепропетровский «Мишка Япончик». Он обладал сильным бойцовским характером, харизмой и крепкими кулаками.  Он организовал в   Днепропетровском левобережном районе «Амур-Нижнеднепровск» команду, занимающуюся  «рэкетом», Тогда ещё это слово было в СССР неизвестно.
Сначала люди Матроса занимались карточным шулерством, обыгрывая в карты любящих карточную игру «Очко» состоятельных людей в кафе «Льдинка».   У матросовцев были свои подходы к жертвам. Они старались их заманить или азартными играми или различными пари с подколкой. Например, спрашивают "ты какого года рождения?"  Жертва отвечает - "шестидесятого", а они – «спорим, что не шестидесятого?» Заспорили. А они - «Ты не шестидесятого, а тысяча девятьсот шестидесятого - ты проиграл, должен». Любили играть и в "шмен" это когда сравниваются цифры на купюрах, и т.п. «Бомбили» они в основном состоятельных людей того времени -  цеховиков и барменов. Многие  матросовцы были потребителями опия, ханки и маковой соломки. Сам Матрос  тоже был «макоедом», сын его в этом  пошел по его стопам.   У меня впоследствии лечилась от наркомании его подружка, красивая девушка, дочь медсестры нашего диспансера.
     Некоторые, проиграв  крупные суммы, неохотно расставались с деньгами. Поэтому со временем матросовцы перешли к настоящему рэкету, с реальными угрозами ножами и обрезами.  Благо, в Днепропетровске было немало людей, зарабатывающих в торговле или многочисленных подпольных цехах   огромные по тем временам деньги.  Думаю, что вам понятно, что,  даже потеряв крупные суммы денег, эти дельцы не спешили обращаться в милицию. По двум причинам. Нужно было бы доказать легальное происхождение денег. И второе — милиция и прокуратура  были тесно связаны с криминальным миром.   Поэтому  и многочисленные бармены, и продавцы пива, и заведующие продмагами без проблем  отдавали Матросу часть своей выручки и радовались, что все обошлось благополучно.
Постепенно «матроснята», почувствовав свою силу,  наглели.  Они устраивали шикарные попойки в ресторанах, иногда сопровождаемые стрельбой   в потолок.  Знала ли обо всём этом милиция? Конечно.  Но ведь, повторяю,  пострадавшие не обращались за помощью  к ним и в прокуратуру, ибо сами были с точки зрения Уголовного кодекса преступниками.
И, понятно, что видя всё это,  Матрос тоже быстро наглел. С помощью кафедры психиатрии Днепропетровского мединститута он получил документы  о том, что   болен шизофренией, и оставил работу, где он формально числился. Ведь тунеядство в советское время было уголовно наказуемо. Он без проблем   смог купить машину «Волга 24» и водительские права. Хотя больным шизофренией иметь их однозначно   не разрешалось.
     Кроме того он, имея высокий авторитет в криминальном мире Днепропетровщины,  выступал и в роли  третейского судьи в  уголовной среде.  Он стал известной личностью в области. С ним водили дружбу и работавшие в Днепропетровском институте физкультуры олимпийский чемпион по штанге Султан Рахманов,   чемпион мира по боксу Виктор Савченко и немало других, занимающих важные посты людей.
Вы спросите, а какое отношение к «банде Матроса» имел я.  Сразу отвечу — относительное. Об этом – дальше.  Я ведь в те времена был всего лишь рядовым врачом,  официально  называвшимся  главным наркологом Жовтневого района Днепропетровска, и не имел никаких связей с преступным миром.  Я имел постоянные контакты с Жовтневым райотделом милиции по своей работе. Но Жовтневый райотдел  ведь занимался только проблемами Жовтневого района. А Матрос с бандой жили в Амур-Нижнеднепровском района, на Левобережьи.
     Всё началось с того, что спецкорр газеты «Известия» по Днепропетровской и Запорожской областям (фамилию не помню) каким-то образом узнал о «деятельности»  банды Матроса, и поместил статью о ней в газете «Известия» (Так информировали меня).  В приятелях у этого спецкорра был один из моих пациентов, Николай Николаевич П.  Он  страдал алкоголизмом, и  под давлением жены периодически принимал в моём наркокабинете курс лечения, и давал неплохие ремиссии (периоды воздержания). Он был кандидатом наук, и ранее работал в Днепропетровском горном институте доцентом. А потом - в каком-то хозотделе Дн-ского института  врачебной экспертизы  трудоспособности инвалидов (ДИВЭТИН). После появлениия  разоблачительной статьи  о банде Матроса в центральной прессе, возник  крупный скандал. Оказалось, что  даже  Первый секретарь обкома  Виктор Бойко лично знаком с Матросом, и,    говорили о том, что есть фото, где они рядом. И советская власть начала бороться. Но не с преступностью в области, а с теми, кто «вынес сор из избы». В их число попал и мой пациент П., в целом высококультурный, умный и порядочный человек.  Спецкорр. был отозван из Днепропетровска, а облпрокуратура    развязала  травлю П.  по заданию  В. Бойко. Его арестовали и обвинили в незаконном получении государственных средств. А дело было так. Несколько лет назад во время какой-то командировки П. получил при аварии автомобиля  травму головы. После курса лечения  он подготовил необходимые документы, и оформил инвалидность. И начал получать незначительную пенсию.
Кроме того в городской газете появилась высосанная из пальца статья о том, как П.,  будучи пьяным, буянил в каком-то продмаге, требуя водку. Хотя в то время, по словам жены, с которой мы регулярно контактировали, он уже несколько лет находился в стойкой ремиссии.  Я так думаю, что П., будучи активным и сильным по натуре, бешено отбивался от надуманных обвинений, и дело   шло  туго.
А какое отношение ко всему этому имею я? Оказалось, что имею.   Не совсем прямое, но и не только косвенное. Расскажу  об этом подробнее.
    Однажды  я получил из Областной прокуратуры  письмо с требованием явиться в Областную прокуратуру с Амбулаторной картой больного П. Николая Николаевича «для дачи показаний».  В назначенный день я с документами явился в Облпрокуратуру, и был принят одним из помощником обл. прокурора.   Он начал вешать мне на уши лапшу о преступлениях злостного алкоголика Н.Н. П., и требовать, чтобы я в своих объяснениях подтвердил эту чушь. Я сказал ему, что у него   неверные сведения, и что по нашим данным, основанных на словах  жены П., и занесенным и ещё несколько лет назад  в его амбулаторную карту,  у П. уже почти четыре года идет стойкая ремиссия. То же самое я написал и в какой-то анкете, которую мне дал этот помпрокурора.
    А вскоре я узнал, что П. осужден «самым справедливым судом» к нескольким годам лишения свободы. И что было дальше?  К власти пришел Андропов.   Спецкорр. сумел разбудить интерес к своим материалам о Матросе, и  в Днепропетровск заявилась специальная следственно-оперативная  бригада МВД СССР из Москвы. Началась раскрутка  дела «амурцев».  
    Вскоре внезапно кончает жизнь самоубийством друг  Матроса — начальник городского управления милиции Пётр Стужак. А сам Матрос оказывается на скамье  подсудимых и получает срок 12 лет.   В 1987-м   во всесоюзном журнале «Крокодил» появляется большая статья «Амурские войны», она — тут:  https://politiko.ua/blogpost90875      
 П. был освобождён, и, вернувшись домой, сразу начал борьбу со своими врагами.  В итоге  помпрокурора был обвинён в подделке документов, и потерял работу, или даже был осужден. Досталось и корреспонденту городской газеты. Он дал объяснения, что статью писал под давлением прокуратуры, и она — полностью  лживая. 
     А вскоре Николай Николаевич появился и в моём наркокабинете. Он начал с претензий  ко мне, что я дал в Облпрокуратуру лживые сведения о том, что он якобы в тот период злоупотреблял алкоголем. Пришлось дать ему  в руки Амбулаторную карту, где я в течение нескольких лет писал, что он находится в ремиссии, и где я описал процедуру  дачи показаний помпрокурору. Он успокоился, и в дальнейшем мы продолжали до снятия его с учёта нормальные отношения.
    Если кого-то интересует судьба Матроса,  его связи с бывшим премьер-министром П. Лазаренко, то советую открыть  прилагаемые сайты. И вы ещё раз убедитесь, что советская рыба всегда гнила с головы, и её конец был закономерен. 
 https://coollib.com/b/164497/read
 
 https://ua-katarsis.livejournal.com/547906.html    
 https://cripo.com.ua/gangsters/p-2071/