Барочный жемчуг на серебряной подвеске

Я смотрю бижутерию в магазине неподалеку от дома, незнакомая женщина средних лет примеряет золоченую подвеску серебряной, мелкоплетенной нити. Недоделанность барочного жемчуга, венчающая ее, прекрасна. Что это с точки зрения взгляда на вещи? И почему я влюбился в нее, по совету старого друга, позволил себе это чувство, скажем, симпатии, может быть, как к дочери. Конечно, прежде всего а) ленность моллюска, что оказывается привлекательной лишь в качестве б) "размазанности" архетипа шара, классического жемчуга, только в) в соцветии определенной одежды, расцвеченной в г) ореоле стиля.

С моллюсками интересная история, они принадлежат к долгожителям земли, из многоклеточных почти единственные доживают до полутысячелетия. Удивительно, что когда я, движущийся к концу жизни, думаю, что мой тематический моллюск  мог застать эпоху Вермеера, я с эгоистичностью примата удовлетворяюсь тем, что все-таки в трудно освояемой действительности текста, могущественный моллюск даже не субъект, а предикат. Я говорил прежде всего о "ленности". И ленность здесь явление недостатка деятельностного освоения действительности существом, лишенным сколько нибудь развитого сознания, а значит, относящееся к области самопретворяющейся материи. К области эллинской зоэ. Еще Аристотель аподиктически вывел шарообразность формы земли из естественного тяготения к центру земли и воды, в противоположность "летучим" воздуху и огню. В "Физике" он говорит, что вселенная законченна и совершенна, включает в себя все остальные тела. Тела состоят из простейших тел. Простейшие тела подчиняются простейшим движениям. Простейших тел четыре, уже упомянутые воздух, огонь, вода и земля. Простейшие движения - к центру и от него. Так как простейшие элементы соположены, в природе пустот не может быть, происходит перемена, бурление подобное тому, что происходит в сплошных средах: как вода и воздух.
Но что прекрасно в ленности - запечатленность мгновения псевдоформации - я сравниваю перламутр с собственным старением. Ломкой счетчика. А ведь псевдоморфоза возможно только на фоне архетипа!
Здесь я говорю и о фигуре, о фигуральном образе моей новой знакомицы, еще дышащей молодостью. На хроматической аппликатуре понятий развития ее мнимая старость - как эволюция на далекой рождающейся планете: прокариоты, эукариоты и вот многоклеточные. В них уже потенциально - разумная жизнь, но вместе с нею и начало новой топологии, с изгибами, выемками - "ленностью". Только мертвейшее - "космос", движется по эллиптическим орбитам и подчиняется, как выявили Кеплер, Гюйгенс, Ньютон..., закону конического сечения. Его изъятая из связной цепи бытия псевдоморфоза не сродни искаженности метеора. Она вынута из превращения, но не из среды превращений.
Дама дополняет ею свой стиль. Венчает хор фактуры: тут шерстяное, ворсистое, тут гладь атласа, тут крепкая нить джинсы "варенки", тут опушка, тут кашмир, тут лак бижутерии, и в центре играет дисперсией - упомянутый Ньютон думал: "расщепляет свет на компоненты" - жемчуг.

Продолжается ли загадка формы в загадке света? "Лучи взгляда", скажем, олицетворяются лучами отражения? Не знаю, не могу сказать.

Метаморфозы и бесконечные преломления предметов подчеркивают, по крайней мере, существование форм. Идея царствует над скоротечностью материи, но коренится в последней, производится от нее, производя ее, но обе вечны.