Мой Серый пёс и я

«Из лесных своих соседей
Вызываю дух медведя...
Ой тайга, моя тайга,
Помоги мне от врага!…». - Слова песни шамана.

Часть 1.ПОТОМОК ТУНДРОВОГО ВОЛКА. Мой Серый пёс и я.

16 января 2003 год. Крайний Север Западной Сибири, Югра. Второй месяц стоят рождественские морозы, плавно переходящие в крещенские – трескучие! Температура держится стабильно ниже тридцати пяти градусов по Цельсию. Сегодня утром на нашем термометре в селе таёжном -минус тридцать шесть!Вышла из села в четыре часа утра, пока все ещё спали – и в селе, и дома.

***
С вечера чуть вздремнула. Встала в три ночи. Выпила кружку чая. Рюкзак собрала вчера, чтоб никого не будить ночью. Тихо оделась в зимнее – в полевое.. Проснулась только кошка Муська. Она, сонно щурясь, сидела в прихожке, провожая.

Стараясь не топать, бесшумно спустилась по скрипучей деревянной лестнице подъезда многоквартирника; привязала парашютной стропой рюкзак и лыжи к детским санкам. Незаметно для сонной тишины, вышла на объездную дорогу. Обошла стороной вкруг село. Дорога - безлюдна, люди спят, машин нет,что радует. - Мне не нужны лишние недоброжелательные разговоры–деревенские злые сплетни. И так все кости перемыты дО блеску. Давно усвоила – самое лучшее перед непростой дорогой – это ни с кем не встречаться, ни с кем не говорить, никого не видеть и не слышать. Как правило, так поступают все умелые северные таёжники, - чем меньше болтовни в селе, тем спокойнее и удачливее путь. Уходя из дома, ничего не говоришь никому и никогда, только оговаривается примерная дата возвращения из леса. Не говоришь ни «до свидания», ни тем более – «прощай!» – ничего! Словно ничего не происходит. Просто молча уходишь. Так само собой получается и легче всеми воспринимается и уход, и приход. Те, кто знают истину таёжного странствия, те поймут, а другие – нет. И им бессмысленно что-либо доказывать, пояснять. Через риск, холода, усталость необходимо пройти самому, только тогда становится ясна без слов истина, сокрытая в каждом движении руки, ноги, в скупом слове.

Чем дальше деревня, тем спокойнее на душе и на сердце. Деревня – «национальная», замкнутая, со своими заморочками. Народ от зимнего безделья, новогоднего тотального беспробудного пьянства ещё не очухался. И от зависти готовы непьющего человека растоптать, разорвать в клочья, разметать по молекулам, обобрать до последней иголки, тем более – славянскую женщину.И… -главное, - целенаправленно споить! Лишь бы не выглядеть на фоне непьющего «русского» лодырями, алкашами, сидящими на шее государства. Окончательно успокоилась, когда село осталось за спиной, а дорога спустилась к застывшей подо льдами и снегами в зимней ночи реке.

Ясно. Ни облачка! Небо – чистое, звёздное! Полнолуние. Луна подсвечивает зимник и лес голубоватым рассеянным сиянием. Через час пути обошла стороной небольшую вогульскую деревушку. Она – тоже крепко спит. Только собаки, сторожа, яростно взлаяли вдали, заслышав чужаков. Дорога проложена мимо спящего зырянского погоста. Меж заснеженных елей там и тут, утонув в сугробах, голубеют могильные кресты. Тихо! Читаю про себя «Отче наш!», чтоб не пугаться сказок, - мне с лихвой опасностей и в реальной жизни, чтоб ещё рефлекторно опасаться неживых теней. Дрога идёт в метрах от кладбищенской оградки.Страха нет, но неприятно. Ощущаю неприятный кладбищенский запах тлена даже сквозь морозную ночь.

Дорога в горы давно не чищена - переметена. Через полчаса перешла ещё одну реку и вышла на главную трассу, что ведёт к Уральскому хребту. Вчера Луна взошла рано вечером, на северо-северо-востоке, –зАсветло. Специально дожидалась полнолуния и морозной погоды. Луна – яркая! К полуночи поднимается высоко и на небосводе красуется всю ночь и бОльшую часть полярного зимнего дня - от заката до восхода солнца. Небо ночью - светлое, как на рассвете. Заснеженная тайга застыла в сонном молчании. Ни ветерка! Ни звука! Тихо! Волшебно! Видимость приемлемая. Вполне можно идти не только по дороге, но и по лыжне круглые сутки.В мороз и скольжение лучше! – Лишь бы снег не пошёл! Не затянуло тучами! Тучи закроют Луну и лыжню не проследить в темноте. – Надеюсь на удачу, - на мороз. Тепло – это плохо! Мороз около тридцати – самое лучшее! – Лучше скольжение, меньше налипание и на одежде, и главное, - Луна и звёзды освещают путь. Солнце в январе ещё низко, и дня фактически нет. Круглые сутки – ночь!

В девять утра чуть посветлело. На рассвете Луна видна у самых гор Приполярного Урала – на западе. Луну непрерывно отслеживаю, по ней проще всего ориентироваться в пути. До своротки с зимника на Манью, в свои таёжные земли, подошла в одиннадцать часов дня, на рассвете. Солнце едва выглянуло из-за горизонта лишь в обед и уже спешит спрятаться обратно, словно боится холода и зимы, уступает первенство подруге -Луне.

Отсюда, с Каменистого, мне поворачивать строго на север и идти дальше вдоль горных отрогов Урала до самой нашей реки. Прошла от окраины села двадцать один километр за шесть часов. Скорость средняя - три километра в час. Очень устала. Загружена предельно. И по снегу нечищеного зимника в валенках ноги плохо шевелятся. Рюкзак тащится по дороге на саночках, подбуксовывает. К ним привязаны за носки «лесные» лыжи: катятся, как странный паровоз! – Хорошо, что никто не видит! - Некому таращить в недоумении глаза, чтоб потом неделями перемывать всем пьяным сельским обществом косточки аномальной русской женщины, что одна, типа – бросив мужа, семью, опять смоталась в тайгу, чтоб там развлекаться, дрыхнуть, есть, да пить.– Какой только мерзости не треплют! Фантазии людские все вокруг, да около одной темы, ибо на иную мозгов не хватает. – Зависть правит миром зла! Самый худший из пороков человека – то зависть. Она порождает все пороки.

С дороги спустилась в долину ручья Каменистого. Свернула на открытое верховое болото. Оно тянется километров семь в северном направлении и по паре километров простирается на запад и восток. Летом места практически непроходимы: кочкарник, топи, ручьи, заросли тала, карликовой берёзки. С запада болото упирается в сопки -предгорья Приполярного Урала. Здесь Западно-сибирская равнина примыкает к Уральскому хребту – к его восточному склону. На восток, на полусотню километров, тянутся болотА перемеживающиеся с узкими сосновыми гривами и мандалами сухих островков. В геологическом прошлом здесь простиралось мезозойское море, а сейчас царствуют их последователи – потомки: болота с мелкими и крупными озёрами, топями. В конце декабря минувшего года, выходя со своего охотничьего участка, пробила лыжню. Однако за месяц снегопадами её основательно засыпало.

Лыжня по болоту сильно переметена метелями. Здесь, на открытом пространстве, ветрам не за что зацепиться. Они свободно гуляют по просторам, наметая снежные барханы, как в пустынях, только белые. И всё же, дажепо заметённой лыжне идти легче, чем бить целик с нуля.

На голых открытых участках болотной чистовины лыжня переметена полностью и не следится вовсе. Тут всецело полагаюсь на своего пса. Найти наш старый след, не затерять направление, помогает Серый. Он сам, когда видит, что хозяйка потеряла лыжню, обходит меня сбоку и, погружаясь пО уши в снег, ползёт вперед, пробивая телом колею в глубоком снеговом месиве. Отыскав наш старый след по запаху, Серка выползает на лыжню и идёт вперёд уже по засыпанной лыжне, тропя. А лишь только появляется видимая мне колея, останавливается, ждёт напарника по таёжным дорогам.

Быстро поняв, что на пса можно всецело положиться и приняла его тактику движения.

И чтоб собаку не маять, беречь его силы, перед полностью переметённым участком, останавливаюсь, расставляю ноги в ширь: пропускаю лайку вперёд. Серка, пригнувшись, пролазит меж моих ног и размеренным шагом идёт вперёд по нашему следу, месячной давности. В перелеске останавливается, ждёт. - Значит, - там колею лыжную видно. Подхожу. Пропускаю пса в обратном направлении тем же способом-меж ног за спину на проторенную нами лыжню. Пёс опятьидёт за мной следом по свежей лыжне, отдыхая. Так мы бережём друг другу силы, оба понимая, что от этого зависит, как скоро дойдём до зимовья, окажемся в тепле и уюте.

Не учила Серку. Он сам всё понимает и решает самостоятельно., сам мне предложил, а я приняла. Серый сам догадался помочь отыскать хозяйке заметённый снегом на болотине путь, когда впервые запаниковала, полностью потеряв лыжню. В тайге я и он – единое целое. Друг без друга нам не выжить. Пёс в тайге рассуждает, как человек и как волк. Серый – потомок тундрового полярного волка в четвёртом колене и лаек нашей Сибири. Давно заметила: его волчье-лаечий разум в лесной науке превышает человечий - мой. – Не зря же в его теле течёт кровь настоящего северного тундрового  волка и лаек. А волки ходят и охотятся зимой стаями.В волчьей стае торит грудью снег всегда сильнейший. И то не труд, а честь! Признак ума и силы! Вожак сам возлагает на свои лапы труд, взваливая ответственность за семью. Передвигается семья аналогичным образом – как сейчас идём мы. Устав, волки меняются местами. Вперёд идёт вожак. Замыкают самые слабые – молодёжь. Стая ступает след в след. Не вычислить порой по следу, сколько их прошло! Точно так сейчас двигаемся я и мой Серый. Силы пса берегу – он главный кормилец! Он кормит нашу «стаю». Без лайки в тайге пропадёшь. Более умного помощника на Севере нет! А пёс осознанно помогает мне! - Берёт на себя роль вожака, если замечает, что теряю направление или устала. Не перестаю изумляться собачье-волчьему уму! Он не отличим от моего и в тайге превосходит. Так и идём сквозь снега, непрерывно меняясь, отдыхая.

п\с

18 декабря 2023 г.. Позже, с мужем аналогично выходили с угодий пешком, на лыжах, торя снег до трассы, непрерывно меняясь местами. Обучил такому способу продвижения Серый. Торить запредельно физически сложно, выматываешься за сотню метров. Идти по проторенной лыжне – отдых. После Серого был ещё пёс Вайта, что аналогично помогал мужу торить лыжню, и выводил его ночью по засыпанной тропе в избу. – Сильный, мощный! Прожил мало. Как и Серого убили по заказу «лучших» соседей националов – завистников, что здороваются прилюдно за руку, а повернёшься спиной – всадят нож в спину, точнее – стрельнут из-за кедра, умело прячась, умело заметая следы.Позже погиб в тайге и муж при странных невыясненных обстоятельствах…

Мелькают годы. Впереди опять Новый год. В посёлке вновь эпидемия. Кругом люд кашляет, сопливит, еле-еле говорит из-за воспаления горла. Магазины пустеют. Все ждут с нетерпением зимника. По нему привезут к празднику свежее- молочку, фрукты, колбасы, сыры. Иду с магазинов (закупаюсь к праздничному столу), навстречу семенят две маленьких школьницы с ранцами за спиной. Одна другой таинственно говорит: «Ты знаешь?!.. – у нас, оказывается, живут собаки породой лайки!..».

– Радостно слышать! Радостно видеть беззаботность малышей. А за окном вывесила кусок сала, так с темноты до темноты над ним трудятся синички. Часто прилетает поползень. Он крупнее синичек. Клюв длиннее и острее. Синички растопыривают крылышки, пытаются того прогнать, да тот не обращает на синиц внимание, пока не наестся сам, не улетает. Пьяных на улице в сравнении с прошлыми годами поуменьшилось  в разы, - хоть немного, да стали их прижимать, контролировать.  Сейчас, если встретят пьяного на улице, в магазине, выписывают штраф и лишают разрешения на охотничье оружие. Что заметно успокоило село от опасных алкашей. Ныне важно помогать трудягам, тратить деньги налогоплательщиков на благо страны, а не плодить армаду иждивенчества, тунеядства, пьянства и наркомании, пытаясь подкупить их расположение.Конституция должна работать  в отношении равенства всех этносов России, тем более – на Севере. А впереди 2024!.. – будем верить в хорошее и помнить о плохом. Как говорят всё чаще с экрана: «Наша главная  «русская» проблема – это наивность и доверчивость.».


Фото автора.На фото: Россия. Западная Сибирь.  Север. Югра. Тюменская область. 1998 год. Лайка Западно-Сибирская. Потомок полярного волка и лайки. Серый в упряже. Зимник. Верховое болото в снегу. Болотные сосны. Весна.

Дневниковая запись. Январь 2003. В тайге Приполярного Урала. Редактировано: Декабрь 2021 – январь 2022.

Мой Серый пёс и я.

Анонс: В северной тайге с потомком полярного волка.

Ключевые слова: Серый, волк, лайка, пёс, собака, тайга, зима, снег, поход, север, лес, лыжи, лыжня, Югра.