29. 01. 2023 Про расхламление

Энтузиастам расхламления посвящается

 

Мне повезло. В том мире, в то время, в том слое, где я родилась никто не занимался искусственным ранжированием по уровню доходности, престижности или модности. Никто не использовал внешние атрибуты как какие-то особенные знаки, символизирующие более высокое положение в обществе, достижения уровень богатства или принадлежность к звучным власть имевшим родам.

Революция, катком прокатившаяся по стране когда-то, словно ураган смела весь табель о рангах, вихрь тяжелых событий, которые перенесла моя родина и мой народ в последующие десятилетия, сплела всех в один клубок, как безумная кухарка месила бы пласт теста , и к нему прилипало все — и пыль, летающая в воздухе, и изюм замоченный в коньяке, и муха, случайно пролетающая рядом. Да, кухарка попалась не очень, но судьба вообще не всегда аккуратна, как вы можете заметить, если внимательно понаблюдаете за событиями хотя бы одной  отдельно взятой чьей-нибудь жизни. И, если дать ей образ этой безумной женщины , ожесточенно месящей кусок теста, то период моего детства пришелся на тот эпизод, когда она, устав, вытерла пот со лба, перемешала все ингридиенты до видимой равномерности и неразрывной спаянности друг с другом, раскатала его по плоскости, кое-где помогая себе руками, разрывая кусочки по середине, оставляя рваными и неровными края на периферии, распластала получившееся по стране и ушла отдохнуть, оставив свою безумную смесь в покое.

Видимо, советское общество действительно было более-менее равномерным , если брать те небольшие поселения, где мне выпало расти. Мы общались относительно на равных , кто бы чем ни занимался. Да, у нас был был большой завод и у него был управленческий аппарат. И да, у нас было несколько предприятий, где были директора, начальники и управленцы разного уровня полета. Но все люди, окружающие меня тогда, общались между собой напрямую, не взирая на регалии.

Как любые человеческие сообщества, они группировались, но в группы их объединяла дружба или родственные связи, а уж никак не занятые посты и уровень зарплат. На любых праздниках перемешивались все и все были в одинаковых условиях.

Жили в похожих домах или квартирах. Имели похожие сады/ огороды/дачи. И, если в те годы и казалось, что была большая разница между жизнью, к примеру, директора магазина и работником того же магазина, то с позиции сегодняшнего дня я понимаю, что разница эта была минимальна, как потому, что общий уровень был очень скромен, так и потому, что разрыва между социальными ступенями практически не было. Это был такой один длинный, размытый широкий социальный слой.

Школа на весь поселок была одна, все дети поселка учились там вместе, около 1000 человек.

И, конечно, там было свое ранжирование , но оно было тоже мягкое и неагрессивное, мы сбивались в мелкие компашки и стайки, скорее по принципу приятельских связей или интересов. Не противопоставляли себя никому, не давили ни на кого и не ходили стенка на стенку. Не дрались.

Не, ну, конечно и дрались, и ссорились, и ругались, и пакостничали, как все нормальные дети, но я вообще не помню этого на групповой агрессивной основе, и каких — нибудь длительных воинствующих группировок внутри школы, стабильно противопоставляющих себя кому-нибудь еще.

Одевались все одинаково. Не, ну правда, не смейтесь. Все, конечно, по разному, но одинаково бедно.

Летом сарафаны/платья/юбки. Зимой колготки/рейтузы .. теплые платья/ юбки.

И если летние варианты на детей можно было сшить из чего-подвернется, и они были по девчачьи милы, с крылышками, юбками-солнце клеш красивыми бантиками/пуговками, то с наступлением холодов жизнь становилась серее и в прямом, и переносном смысле.

Зимнее пальто, конечно, из ситечка не сошьешь. Фабричный вариант, суровый по отделке и цветовой гамме, словно готовя юное поколение к последующим тяготам жизни, делал из детей маленьких куцых взрослых. Шапки-одуванчики из чебурашки, шарфы, закрывающие поллица - милый зимний образ. От ребенка в таком одеянии остаются одни глаза, удивленно взирающие на мир.

Думаю, всем из нас, рожденным тогда выпал шанс пощеголять в пальтишках, в которых ты становишься неуклюжим бочонком, потому что под слой и без того грубоватой и жесткой шерсти ( но настоящей шерсти, чаще всего) нужно одевать теплые шерстяные вещи. И чем холоднее на улице, тем толще вещи. Потому что чем толще вещи, тем в них теплее.. И ты выбираешь из этой дилеммы — или возможность шевелиться, или вероятность замерзнуть. Впрочем, нет, не выбираешь. Как мама сказала, так и сделаешь.
Не знаю, почему тогда другие законы сохранения тепла не работали. Сейчас принцип многослойности наше все : надел четыре футболки одну на другую и не замерз. Я не знала об этом волшебном способе в детстве, но что-то мне подсказывает, что в -20 одел 4 футболки — и свалился на следующий день с циститом и пневмонией. И забыл об этом дурацком способе одеваться навсегда.


А, ну еще кстати, про принцип многослойности. Называется «из -под пятницы суббота ( торчит)» . Если коротко, то это был позор.

Не знаю, из каких аристократических кругов вышла эта идея и как ей удалсь пусть такие глубокие корни в наших крестьянских генах, но идея осела намертво: каждый предыдущий слой одежды должен был покрывать следующий, ничего нигде не должно было торчать и высовываться, все подкладки/подолы должны были быть подшиты, все лямки от всех видов нижнего белья ( даже если это были французские кружева ( да , они тоже иногда случайно попадали в гардеробы наших модниц) — должны были оставаться под платьем. Все кофточки, предназначенные быть заправленными , должны были быть заправлены. Все, предназначенные быть « навыпуск» должны были быть так, как должны.

В свете последнего, современная тенденция заправить блузон под ремень спереди и оставить ее болтаться сзади железно ассоциируется у меня с образом, когда кого-то сорвали с горшка, и он в спешке не успел проверить, до конца ли он натянул труселя по всей окружности. И какие бы иконы стиля не утверждали, что это модно... нууу, пусть ходят, у меня ассоциации другие ( читай абзац сначала) .

Все, что высовывалось — было предметом ... не для позора, конечно, а для стыда. Показателем расхлябанности и неаккуратности. Или крайней нужды. Или непроходимой дремучести. То есть каких-то, совсем не красящих нормального человека вещей.

Правила были — но жестких штампов не было. Каждый мог ходить, как хотел. Только почему-то желающих выделиться таким способом я не помню.

А вот красиво одевающихся помню. Вечное женское стремление быть порхающей бабочкой, мало общего имело с достаточно тяжелой жизнью рабоче-крестьянского поселка, но и у нас оно прорывалось в некоторых женщинах, которые находили ткани, нитки, журналы ( или фантазии из собственной головы) . Вязали, шили, придумывали новые наряды. Элегантные и красивые. Изящные по силуэту. Нежные по цветовым сочетаниям. ( Поселок городского типа, напоминаю. Вчерашнее дремучее село, казалось бы...)

В большей степени это удавалось на детях: на них было легче шить, быстрее вязать и можно было оторваться, не наигравшись в детстве в красивые игрушки, доиграться сейчас, дофанатазировать то, что не успел в свое время, что нельзя уже надеть взрослым — дать поносить детям.

Помню жителей своего собственного гардероба - одна полочка в шифоньере,весь шифоньер на целую семью, по полке на каждого. Крошечные платья, ярко-алого цвета, ярко -синего, помню костюм лисы , прикольный рыжий сарафанчик с настоящим лисьим хвостом на юбке и рыжей шапочкой с ушками, помню мягкий полувоздушный вязаный костюмчик с изящным синим орнаментом на белом фоне, ярко- оранжевый шелковый сарафанчик с белым пышным подъюбником и косыночкой в белый горох. Множество красивенных, милейших вещей, превращавших меня, простую девочку в красивую.

Помню шляпку, которую мама переделала в капор, как у дам из 19 века, с полями, сходящимися под подбородком и подвязанным снизу большим бантом. Мама сделала ее для меня к осеннему пальто. Умопомрачительному моднявому детскому пальто из тонкой шерсти, серо-зеленого сдержанного цвета, в тонкую клеточку коричневыми линиями, у пальто был классический английский воротник и длинный, слегка расклешенный подол. И  ходила я, вся такая барышня, поднимаясь по ступеням высокого крыльца нашей начальной школы и приподнимала обе полы пальто двумя руками. И чувствовала себя абсолютно органично, так, будто делала это всю свою жизнь.

А в школе, конечно, у всех была школьная форма. И главным делом перед началом учебного года было попытаться извернуться и купить школьное платье покрасивее. Смешно, наверное, только тем, кто в тех платьях еще ходил. Потому что сделать это было практически невозможно . Не было красивых школьных платьев просто потому, что они были все темно-коричневого цвета или черного. Красивыми их делали фартуки белые по торжественным дням и черные по будничным. И воротнички и манжеты.

И, если фартуки покупались готовые, и тут уж как повезет/что завезут, то на воротничках и манжетах можно было оторваться . Делались они чаще всего сами, потому что купить можно было только уж совсем протокольные. Но то, что делалось самостоятельно,  можно было декорировать, как пожелает душа. В ход шло все  остатки  шелка и кружев, с воланчиками, рюшечками, пуговками, бантиками и что там еще в хозяйстве найдется.
Катастрофа заключалась в том, что это великолепное изделие 1-2 раза в неделю нужно было отпарывать, стирать гладить и пришивать вновь. Ручками, иголкой и ниткой. И аккуратно ( мы помним, да, что все торчащее и выпирающее не там где надо было недопустимо? ) Все должно было быть симметрично, ровно, без волн, соотнесено с размером воротничка/ манжет. И еще крепко пришито, чтобы не оторваться в неподходящий момент, когда с размаху решила дать портфелем по голове обидчику.

Казалось ли нам это унылым? Ну, когда ходишь в этом 10 лет, к концу десятилетия уже да. Хотя правила есть правила...

В середине 80х правила стали слегка мягче. И хоть школьная форма еще оставалась обязательной, кому-то из нас разрешили носить форму других школ страны. И, хотя по всей России стандарты были одни, страны Прибалтики к тому времени уже выделились из общего строя. И оттуда некоторым везунчикам родственники присылали их варианты. В нашей школе было три девочки, для которых сделали исключения и разрешили ходить мне в эстонской форме ( подарили родственники из Таллинна) , и еще двум девочкам — в латышской ( подарили родственники из Риги).

Нужно, сказать, что это не было причиной какого-то безмерного хвастовства с нашей стороны, или бешеной зависти со стороны наших друзей. Это было как-то... буднично , как факт. Ну... другая одежда и все. Но я с удовольствием поменяла надоевшее коричневое платье и манжеты на стильный  костюмчик : яркую плиссированную юбку в шотландскую клетку, жилетку и пиджак .

Из заметок на полях...Умиляет, когда в наши дни слышу мудрые советы носить юбку, чтобы почувствовать свою женственность.... Что тут скажешь...

Первые брюки у меня появились в 13 лет. До этого, исключая спортивный костюм ( который никто за приличную одежду не считал) брюк у меня не было совсем. Возможно, они и встречались в магазинах, но как-то... не нам с мамой. Как-то без них выросли.Вторые брюки появились 19. После первого курса института.
Так что с женственностью, теоретически, у нашего поколения должно быть все в порядке. Теоретически. Если конечно, не допускать того, что связь юбок/брюк и женственности слегка притянута за уши. 

Ну и в заключение, про расхламление. Правило расхламления было одно, простое. Носишь, пока не сносишь. Выкидываешь, покупаешь новое. Конечно, это показатель бедности того времени. Но зато в квартирах было меньше пыли. И меньше времени тратилось на пустые по сути раздумья что одеть . Легко принимать решения, какие босоножки  обуть, если они одни.
Зато оставалось больше времен на пожить.