Глава 5-Главное правило

    Разговор с вновь прибывшим «контактёром» у генерала Вершинина явно не складывался: тот путал даты, события, совсем по-иному описывал лабораторию в таинственной пещере и механизм передачи гипофиза, изъятого у своих жертв. Не было у него и известного нам «термопенала», а самое главное, в отличие от своего предшественника, «новичок» не мог или не хотел назвать конкретные фамилии пострадавших, не говоря уже о деталях совершённых преступлений, хотя они, как и в случае с его предшественником, могли быть надуманными, а те фамилии и обстоятельства, которые называл новый «контактёр», почти во всем расходились со странными протоколами и иными процессуальными документами, переданными из уголовного розыска.
    Вершинина сразу смутили явные нестыковки в уголовном деле, смазанные печати, неразборчивые подписи, но стремление вырваться из «синдрома отложенной жизни» и как можно быстрее прояснить ситуацию взяло верх над необъяснимым желанием отложить разговор на более поздний срок и первоначально перепроверить все обстоятельства передачи этого весьма странного типа и его уголовного дела из столичного «главка» в их «контору». И этим, как покажут последующие события, много «битый» и опытный генерал спецслужбы нарушил одно из незыблемых правил, которому много раз даже он учил своих более молодых коллег: никогда в своей работе не выдавать желаемое за действительное. Но понимание своей ошибки придёт к генералу уже потом, спустя несколько часов, а пока, как мы уже отметили, Юрий Иванович целый час кряду безрезультатно пытался разговорить весьма нагловатого профессора кибернетики и, по совместительству, если верить странным полицейским документам, начинающего серийного убийцу. Честно говоря, Вершинин уже собирался прекратить этот беспредметный разговор, но вдруг неожиданно для себя, вопреки логике их беседы, можно сказать, что почти неосознанно, не контролируя свои действия, как во всяком случае показалось тогда самому Юрию Ивановичу, он спросил у самонадеянного «новичка»:
- Ответьте мне на вполне конкретный вопрос: это правда, что Вас днями снова стала беспокоить саркома головного мозга, но помочь Вам больше некому, потому что Ваш таинственный «спаситель» пропал?
    Гораздо позже Вершинин вспомнит, что он сам удивился алогичности того, о чём спрашивал, и даже пытался извиниться перед задержанным, но не смог больше выдавить из себя ни единого слова. Прикрыв рукой онемевший рот, генерал встал, подошёл к входной двери и хотел хотя бы жестами пригласить для продолжения допроса кого-нибудь из своих экспертов, как вдруг новый «контактёр» начал говорить: много, быстро, конкретно, словно читая какой-то заученный текст. Юрий Иванович даже опешил от такого поворота в их беседе. Он молча вернулся за стол и включил запись. Нет, не на том миниатюрном устройстве, которое несколько дней назад получили из рук генерала все участники проекта и которое сейчас безудержно издавало непонятные звуки у него в кармане, а на большом, стационарном, специально установленном в его кабинете для фиксации бесед, проводимых с задержанными. 
    Увидев это, «новичок» на мгновение затих, потом поднял ранее опущенную голову и, прямо смотря в глаза Вершинину, вновь повторил свои признания с самого начала. В этот раз они совпадали даже в деталях с тем, о чём говорил его предшественник. Странно, но Вершинину хотелось верить почти каждому слову, произнесённому новым «контактёром». Он даже попытался сказать об этом своему собеседнику и, как ни странно, у него это получилось. «Наконец-то, - радостно подумал Юрий Иванович, - буду «качать» этого «паршивца» дальше», а сам очень спокойным и необычно уверенным голосом заметил:
- Очень хорошо, что мы нашли с Вами понимание. То, что Вы сейчас рассказали, действительно очень важно для нас, но меня больше интересуют обстоятельства появления Вашей болезни, как они связаны с Вашим «спасителем»?
- Хорошо, -спокойно ответил «контактёр», - слушайте и постарайтесь меня не перебивать, чтобы я ничего не пропустил.
    Вершинин молча кивнул головой, подтверждая согласие на просьбу задержанного, а «новичок» снова пристально посмотрел в глаза генерала и монотонно продолжил свой рассказ, который почти во всём совпадал с тем, что начальник Управления особо важных разработок уже слышал здесь же, в своём кабинете, но несколькими днями ранее. Юрий Иванович был так увлечён этим повествованием, что даже не обратил особого внимания на какие-то непонятные жесты, которые демонстрировала Храмко, тихо приоткрыв дверь его кабинета. Эх, если бы он тогда к ним присмотрелся, то многое бы понял и все последующие события развивались совсем по иному сценарию. Но, как мы уже отметили в самом начале нашего романа, если бы…
    В итоге произошло то, что произошло. Начальник Управления непроизвольно махнул рукой Храмко, чтобы та закрыла дверь и не мешала, а когда настойчивый эксперт снова попыталась заглянуть в генеральский кабинет, Юрий Иванович даже позволил себе непростительную грубость, грозно рявкнув весьма обидное «Потом!»   Наверное, мы не будем осуждать за это Вершинина, потому что и его можно было вполне понять, так как он, типа, «идёт» на результат, а разные там подчинённые мешают своими вопросами этот результат сделать.
- Ладно, потом разберусь с этими «лоботрясами», -подумал про себя Юрий Иванович, -развили тут активность, когда их об этом не просят.
    А «новичок», не обращая внимание на эти внутренние «разборки», всё говорил и говорил, постепенно раскрывая всё новые секреты запутанной истории, которая с каждой минутой становилась для генерала всё яснее и понятнее…
    Вершинин ликовал. «Это успех! – восторженно крутилось у него в голове, -наш, нет, мой большой успех, потому что я теперь точно знаю, кто за всем этим стоит, а один из главных участников преступной схемы сидит сейчас прямо передо мной и даёт конкретные показания, хотя постоянно и ссылается, что устал и просит перерыв…»
    Вслух Юрий Иванович об этом, конечно, не сказал, а произнёс совсем иное:
- Хорошо, -заметил весьма возбужденный Вершинин, -Ваша усталость принимается. Время на дальнейшее осмысление всего происходящего и оформление явки с повинной я Вам обязательно дам. А сейчас прошу только об одном…
    Генерал на минуту стушевался, пытаясь как можно точнее сформулировать свой вопрос, но в очередной раз спросил совсем о другом:
- А куда Вы девали железу, которую изымали у своих жертв?
- Куда? -многозначительно переспросил собеседник и снова пристально посмотрел в глаза Вершинину, -Я каждый раз передавал изъятый гипофиз тому, кто в нужный момент неожиданно появлялся рядом со мной. Это был заметно стареющий, достаточно лысоватый и невзрачный мужчина с узковатыми, но очень печальными глазами…
    Вершинин ликовал, потому что «новенький» не только подробно, а в мельчайших деталях описал своего предшественника, с которым уже несколько дней почти безуспешно работали подчинённые генерала.
- И Вы сможете его безошибочно узнать? – даже не переспросил, а прокричал взволнованный Юрий Иванович.
- Думаю, что да, -невозмутимо ответил подозреваемый, -если Вы его прямо сейчас мне покажете. Я ведь видел его столько раз и так близко, что ошибиться просто не имею права.
    Ликованию генерала не было предела, но он взял себя в руки, поднял трубку внутреннего телефона и распорядился, чтобы немедленно, даже невзирая на возможные протесты и неповиновение, к нему в кабинет доставили «старожила». Особое внимание генерал обратил на то, чтобы на «контактёра» сразу же одели наручники, дабы избежать возможных эксцессов с «новичком», который находится у него в кабинете.
    Примерно через десять минут в дверь генеральского кабинета постучал дежурный прапорщик Голубович и коротко доложил, что «контактёр» доставлен. Также коротко Вершинин скомандовал «Заводите», но в этот самый момент в кабинете и прилегающих к нему помещениях неожиданно погас свет, заглохла уже давно поднадоевшая всем классическая музыка, а за распахнутой настежь дверью кто-то громко, протяжно вскрикнул и упал. По тёмным очертаниям фигуры в дверном проёме было видно, что дежурный прапорщик над кем-то склонился, видимо, пытаясь помочь, а в его руках сверкнул какой-то металлический предмет. Буквально через минуту в проёме показалась и едва различимая в темноте грузноватая фигура Храмко, которая о чём-то спросила Голубовича, но тот резко вскочил и, как показалось Вершинину, даже оттолкнул эксперта. А потом вообще произошло что-то непонятное, потому что раздался топот убегающих ног, грохот падающей посуды, каких-то книг, папок и других офисных предметов.
    Юрий Иванович от увиденного и услышанного в полутьме почти опешил, несколько минут был в оцепенении, а выйдя из него, быстро достал зажигалку, чтобы подсветить кабинет и понять, что же реально произошло. К счастью или нет, но её мерцающее пламя почти не понадобилось, так как сработал резервный генератор и всё вокруг снова осветилось таким ярким и таким желанным светом, а генеральская «музыкальная шкатулка» вновь наполнилась размеренными ритмами классической музыки. Казалось, что всё вновь стало по-прежнему. Наверное, так оно и было, кроме некоторых весьма принципиальных «нюансов». И если уважаемый читатель ещё до конца не понял, что в действительности произошло, то придётся пояснить следующее: собеседник Вершинина, который ещё пару минут назад сидел у него в кабинете, как будто испарился, оставив после себя только стакан с минеральной водой, к которому он даже не притронулся, и небольшое желеобразное пятно на кожаной обивке металлического стула, на котором он ещё недавно «восседал» и делал признательные показания.
    В соседнем с генеральским кабинетом помещении тоже была масса «нюансов»: на полу валялись опрокинутые вазы с цветами, посуда, канцелярские приборы, а самое главное, что на полу в луже крови лежал их «старожил», тот самый «стареющий, достаточно лысоватый и невзрачный мужчина», с которого и начался их «проект». Для Юрия Ивановича, который всё это увидел, почти сразу стало очевидным, что именно на этом их «проект» может теперь и навсегда закончиться, потому что «контактёр» при непонятном падении на пол получил травму головы, ударившись височной частью о край стула, и, вполне естественно, был мертв. Именно так и сказала Храмко, которая действительно одной из первых прибежала на шум и успела проверить пульс у их бывшего подопечного…
    Немного придя в себя, Вершинин хотел сразу же собрать всех сотрудников «проекта», сообщить о случившемся, а потом бежать на доклад к директору Службы, но крайне возбужденная увиденным  Храмко убедила его наконец-то срочно её выслушать. В третий раз просьбе своего эксперта подавленный происходящим Юрий Иванович уже противиться не смог.
    Оставшись наедине, Валентина Ивановна немного успокоилась, вывела на экран монитора запись только что состоявшейся беседы, нашла нужное изображение, ракурс и поставила их на стоп-кадр. Затем, невозмутимо открыв свою объёмистую папку, которую прихватила с собой из соседнего кабинета, она достала из неё небольшое чёрно-белое фото с короткой пометкой (N-ск. Такое-то число и год) и положила его на стол перед генералом.
    Это был шок, потому что с пожелтевшей от времени фотографии и с экрана монитора на Вершинина смотрело одно и тоже лицо.
- Как это понимать, Валентина Ивановна? – недоуменно переспросил Вершинин, - кто-то нас явно разыгрывает, так что ли?
- Возможно и так, Юрий Иванович, -продолжила Храмко и уже с лёгкой иронией добавила, - но для начала я предлагаю посмотреть запись на обороте фотографии, где есть один из вариантов ответа на Ваш вопрос.
- Али, - приглушённо прочитал генерал, перевернув фото, -какой ещё к чёрту Али?
- Самый что ни на есть тот самый, Юрий Иванович, - пафосно произнесла эксперт, поднеся фотографию к экрану монитора, -перед Вами фото Али, который на протяжении многих лет был ближайшим помощником Ахмеда Рехван-Заде, а погиб при невыясненных обстоятельствах всё в том же злополучном N-ске. Возможно, на мониторе это его двойник, брат-близнец или клон, чему я уже не удивлюсь, но на самой старой фотографии именно он и никто другой.
    Вершинин недовольно сморщил лоб, встал и молча заходил по кабинету, заложив руки за спину, после чего присел и усталым голосом сказал:
- Извините, Валентина Ивановна, не досмотрел. И за собственную грубость, не говоря уже о глупости, извините. Как говорят, виноват по полной, каюсь. А вот директор от меня такие извинения за этот «спектакль» точно не примет. В лучшем случае, выговором отделаюсь. В худшем-«шкуру» снимет или на пенсию без этой самой пенсии отправит. Но это всё, как говорят, эмоции, а вот что мы теперь делать будем, ума не приложу, потому что «развели» старого генерала, как последнего лоха на одесском Привозе.
- А Вы пока не спешите с докладом, Юрий Иванович, -неожиданно оборвала Вершинина эксперт, -думаю, что и без Вас найдутся желающие побежать с таким докладом впереди «паровоза». А если серьёзно, то от профессионального гипноза или чего-то там более изысканного в нашей жизни никто не застрахован.
- Вы думаете, что это был гипноз? -удивленно переспросил Вершинин.
- Не то, чтобы думаю, Юрий Иванович, а абсолютно уверена, в принципе, как и в том, что одним гипнозом здесь не обошлось. Вон видите желейное пятно на стуле, состав которого наверняка нам многое объяснит, как и лужа крови у головы «контактёра». Вот потому и прошу Вас, не откладывая в долгий ящик, прямо сейчас пригласить к себе на аудиенцию подполковника Игнатьева и послушать его весьма интересные «байки» о телепортации и прочих тибетских чудесах. Почти уверена, что после этой беседы мысли разумные сразу появятся, без которых нам, как вы правильно уже подметили, нельзя двигаться дальше. А с этими мыслями можно тогда и к директору идти: он руководитель отходчивый и разумный. Глядишь, и «шкуру» с Вас спускать не будет.
- Да, голубушка, можете Вы убедить, -протяжно выдавил из себя раздосадованный Вершинин, - Ладно, приглашайте Вашего специалиста по «байкам», а сами, не в службу, а в дружбу, распорядитесь, чтобы тело погибшего пока изолировали в отдельном помещении, охрану приставили, место происшествия осмотрели, а потом уже и порядок навели. В общем, Вы знаете, что надо делать, включая детальный осмотр трупа, а то у меня голова кругом идёт от нескончаемых вводных.
- Хорошо, Юрий Иванович, не беспокойтесь, - невозмутимо произнесла Храмко, - но у меня есть ещё одно весьма заманчивое предложение.
- Говорите, только быстро! -с легкой нервозностью ответил генерал, ожидая, что эксперт снова удивит его неожиданной разгадкой.
- Я здесь подумала, пока мы с Вами беседовали, -  размеренно сказала Храмко, -что «сюжет» с классической музыкой и «музыкальными шкатулками», которые всем уже изрядно поднадоели, был нам умышленно подброшен, чтобы мы не только расслабились, но и сосредоточили своё время и внимание на негодном объекте, предоставив нашим оппонентам возможность хорошо подумать, сделать ход на упреждение и решить свою проблему, если она действительно заключалась в погибшем. Вот они эту проблему и решили. Отсюда выходит, что «сюжет» с классической музыкой и «шкатулками» пора заканчивать и возвращаться к нормальной жизни. Как говорят, король умер, да здравствует король!
- Что ж, сударыня, -с явным удовольствием произнёс Вершинин, -вероятно, Вы снова правы. Я доложу об этом директору. Надеюсь, что его решение будет правильным.
- Я тоже на это надеюсь, Юрий Иванович, - радостно ответила Храмко, -но, если серьезно, то я почти уверена, что наш «нелюдь», кем бы он в действительности не оказался, боится совсем иного. А чего конкретно, надо думать.
    Было заметно, что Вершинин почти успокоился и искренне благодарен за это своему эксперту. Они оба улыбнулись, подумав в этот момент каждый о своём, но уже через мгновение Храмко, шумно стуча каблуками, вышла, чтобы через несколько минут снова вернуться, ведя под руку хорошо известного в Службе любителя острых ощущений и самоучку-уфолога с несколькими научными званиями подполковника Игнатьева, которому знающие «языки» намертво приклеили весьма забавное, хотя немного и обидное, прозвище «гуманоид».
- Подполковник Игнатьев, -громко отчеканил офицер и, получив разрешение, сел напротив генерала за приставной столик в его рабочем кабинете, чтобы изложить свою версию происходящего и всего того, что с ним связано.
    Вершинин ещё плохо себе представлял, о чём поведёт разговор один из его самых титулованных экспертов, но как руководителю с большим стажем практической работы Юрию Ивановичу было абсолютно понятно, что по факту гибели человека, исчезновению другого подозреваемого или, как минимум, свидетеля по уголовному делу, будет назначено служебное расследование, а ниточка к познанию истины в их «проекте» практически потеряна. Значит всё предстоит начинать сначала и, скорее всего, с «нуля» или со старой фотографии Али, сделанной кем-то незадолго до его смерти в таком далёком, но таком известном N-ске. А раз так, то для выработки новых оперативных версий в сложившейся ситуации пригодятся любые знания, признаки и улики. В том числе, и алогичные. Действия то «оппонентов» Юрия Ивановича и его коллег в логическую цепочку, которую они все вместе выстроили, слабо укладывались, а значит пришло время бить невидимого врага его же оружием. Бить, как видимо, с большим упреждением, не давая ни пощады, ни возможности опомниться и перегруппироваться, чтобы противостоять натиску группы генерала Вершинина и навсегда лишить её заслуженной победы.
- Нет, такого больше не будет, господа нехорошие, -твёрдо произнёс про себя Юрий Иванович, подумав о вышеизложенном, а вслух он поблагодарил Храмко за разумные мысли, поддержку и разрешил быть свободной.
    Оставшись наедине с подполковником Игнатьевым, генерал уже через минуту полностью переключился на него, чтобы погрузиться в мир иллюзий, тибетских манускриптов и тайных знаний. Он даже ещё не подозревал, что со всем этим, но чуть позже, ещё не раз придётся столкнуться не только ему самому, но и  всем участникам «проекта», чтобы достойно завершить начатое дело и совершить законное правосудие над кучкой изощрённых негодяев, которые, к великому сожалению, тоже были профессионалами своего дела, раз смогли так эффектно закрутить сюжет нашего повествования…