Владимир Гаврилович Папченков. Штрихи к портрету

ВЛАДИМИР ГАВРИЛОВИЧ ПАПЧЕНКОВ: ШТРИХИ К СЛОВЕСНОМУ ПОРТРЕТУ

К БИОГРАФИИ ПРОФЕССОРА БОТАНИКИ И ЭКОЛОГИИ ИЗ КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА ВЛАДИМИРА ГАВРИЛОВИЧА ПАПЧЕНКОВА
К БИОГРАФИИ ПРОФЕССОРА БОТАНИКИ ИЗ КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МИХАИЛА ВИТАЛЬЕВИЧА МАРКОВА
К БИОГРАФИИ БОТАНИКА ИЗ ЯРОСЛАВСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА МАРИНЫ АНАТОЛЬЕВНЫ БОРИСОВОЙ

1. В КАЗАНСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ УНИВЕРСИТЕТЕ

Владимир Паченков периодически заезжал в Казань и засиживался в Гербарии, перепроверяя, сопоставляя и уточняя разные виды растений. Мне и в голову не приходило на сколько велик этот очень скромный человек! Когда я была аспиранткой это был достаточно молодой человек. Только год назад я сделала открытие: этот человек - выпускник Казанской геоботанической школы профессора Михаила Васильевича Маркова! Неожиданно!!!

Нужно сказать, что сотрудники кафедры ботаники КГУ не общались со мной не по делу, кроме, конечно, моего научного руководителя Валентины Ивановны Полуяновой.  Но это уже другое поколение учёных и она выпускница Казанской геоботанической школы профессора Евгения Леонидовича Любарского. А мои дела тогда не были связаны с познанием связи поколений на кафедре, ведь тогда было очень людей, которые могли бы заняться этим вопросом и занимались как могли. Благодаря их деятельности я сейчас могу ткать ковёр истории, устанавливая доверительные отношения с самыми разными людьми. 

НА СТРАНИЦАХ ЖУРНАЛА. Марков М. В. Памяти университетского друга // Труды Института биологии внутренних вод им. И. Д. Папанина РАН: Горизонты гидроботаники. 2015. Вып. 71(74). С. 10–12.

С Володей (Владимиром Гавриловичем Папченковым) я познакомился в 1969 году, когда на втором курсе он пришёл к нам в ботаническую уже с первого курса 184 группу биолого-почвенного факультета Казанского государственного университета. Появился он в нашей группе не с момента её формирования и существования потому, что был переведён из Великолукского сельскохозяйственного института, в котором проучился на заочном отделении факультета защиты растений до третьего курса, включая прохождение летней полевой практики по ботанике. Можно сказать, что именно эта практика, которую проводила тогда выпускница Казанского университета Лидия Семёновна Соболева, и сыграла судьбоносную роль в жизни Володи. Придя в восторг от гербария, собранного на этой практике «простым заочником», Лидия Семёновна немедленно обратилась к моему деду заведующему кафедрой ботаники профессору Михаилу Васильевичу Маркову с рекомендательным письмом. Михаил Васильевич, ценя интерес любого человека к любимой его науке ботанике, отреагировал мгновенно, обратившись с ходатайством к администрации факультета и университета, и вопрос был решён положительно. То, что Володе пришлось переводиться в Казанский университет с потерей курса, его нисколько не расстроило, и он принялся за учёбу, легко влившись в наши ряды.

В нашей 184 группе в отличие от многих других было много ребят — аж шестеро! Для ботанической группы это было близким к рекордному количеству. Всех нас распределили по спортивным группам, учитывая показатели, выявленные на специальных приборах в процессе предварительного обследования. Наши данные, возможно, пошли кому-то из преподавателей физкультуры в диссертацию, поскольку статистику удалось обеспечить внушительную. Меня, правда, определили на лёгкую атлетику, потому что я уже занимался в школе, а других распределили, не особенно считаясь с пожеланиями. Володе из-за его позднего у нас появления пришлось идти на бокс, где был недобор, хотя уверен, что с его весьма выдающимся в прямом смысле носом он туда не рвался. Позднее Володя при встрече со мной часто принимал боксёрскую стойку, и мы в шутку махали руками, нанося лёгкие прикосновения, разумеется, без лишней силы. Как-то раз я его всё же задел по носу, и он, сетуя на то, что у меня более длинные руки впредь перестал «боксировать» со мной. Жил Володя на съёмной квартире вместе со студентом другого вуза Валентином и по очереди с ним, по его же Володиным рассказам, должен был покупать на общий стол колбасу. Питались мы днём в студенческой столовой и иногда заходили в блинную полакомиться. К занятиям Володя, как и все мы, относился очень серьёзно, часто имел своё особое мнение, которое отстаивал обычно с большим упорством, если не сказать упрямством. Эта черта была ему свойственна всегда, всю жизнь. При этом иногда он, убедившись, что был не прав, признавал это. Особенно когда это касалось растений.

Помню, заспорили мы о мшанке. Володя убеждал меня, что ему удалось найти мшанку узловатую (Sagina nodosa), а я не соглашался с ним, утверждая, что это обычная мшанка лежачая (Sagina procumbens). Потом он мне испуганно сообщил, что уже опубликовал сведения о находке, но вдруг, познакомившись с гербарием МГУ, осознал, что был не прав. Я пытался его успокоить, говоря, что людям свойственно ошибаться. Но он не успокоился, пока не нашёл-таки мшанку узловатую в том районе, для которого её указывал в публикации, и пока не сообщил мне об этом!

Ещё, он был абсолютно уверен, что грибы растут прямо на глазах. Когда я выражал некоторое сомнение, он приводил в пример свои походы за грибами с отцом, когда они тщательнейшим образом прочёсывали местность, но всё равно на обратном пути находили некоторое количество грибов.

Мой дед, заботясь, конечно, прежде всего, о моём образовании, организовал для части нашей группы небольшую ботаническую экспедицию. Не скрою, мне не хватало целеустремлённости в приобретении ботанических знаний, которая была присуща Володе. Дед неоднократно ставил мне в пример Володину деловитость – стремление всё зафиксировать в дневнике. В группе между нами высказывались сомнения, не пишет ли он, помимо дневника, письма своей девушке Гале, но с дедом нашими сомнениями я, разумеется, никогда не делился. Володя же считал всегда моего деда своим главным учителем и пронёс благодарность ему через всю свою жизнь и научную деятельность. На фотографиях можно видеть Володю в составе шестерых студентов из нашей 184-й группы, деда с его двумя аспирантами (Е. И. Михайловой и В. В. Богачёвым), сотрудников кафедры ботаники (А. С. Казанцевой и Н. Ф. Закировой) и шофёра.

Но, так или иначе, Володя однажды сказал нам однокашникам: «Жените меня», что было воспринято нашей студенческой средой с большим воодушевлением и успешно реализовано в форме задорной студенческой свадьбы.

Дед мой как-то очень удачно порекомендовал Володе заниматься водной растительностью. Во-первых, это очень пришлось по душе Володе, а во-вторых, академические институты имели в ту пору завидные возможности. И всё же, наверное, большой везучестью, не чем иным, можно объяснить, что вскоре после окончания университета Володя уже получил от своей работы квартиру на Вторых Горках, где поселился с семьёй – женой и двумя дочерями. Волею судеб в том же районе довелось некоторое время проживать и мне. Мы дружили семьями и ходили друг к другу в гости – из одной девятиэтажки в другую, благо это было всего лишь через дорогу.

Володя очень любил рисовать и изо всех поездок привозил зарисовки. Художественность его натуры проявилась и в том, что в своей кухне, на стене которой образовалась большая выбоина из-за нерасчётливо забитого в стену с другой стороны дюбеля, он сделал пластилиновый барельеф – портрет женщины, скрывавшей изъян в стене. В этом портрете, как, впрочем, и во всех других, созданных им женских портретах, можно было узнать его жену Галю.

Уже поступив в докторантуру МГУ, я узнал, что Володя принял предложение переехать в Борок и возглавить известную лабораторию, работавшую до него под руководством В. А. Экзерцева. Ему удалось войти в новый для него коллектив очень органично – об этом мне сообщил с большим удовольствием доцент кафедры геоботаники МГУ Иван Алексеевич Губанов, знавший, что мы с Володей однокашники.

С огромным удовольствием вспоминаю экспедицию, организованную Володей уже из Борка, но для завершения работы по прежней тематике – изучению кормовой базы ондатры в Татарии. Мы проехали интересный маршрут, затронувший Закамье, и добирались даже до Альметьевского района, где имели приключение.

Водитель нашей экспедиционной машины ГАЗ-66 отличался не простым характером. По Володиным словам перед отъездом водитель предупредил его, чтобы ему не наливали. В итоге на протяжении всей поездки мы имели «сухой закон», но это не уберегло нас от «своеобразия» водительских умений нашего шофёра. Впрочем, сказалось, конечно, и отсутствие опыта общения с чернозёмными почвами. А в Альметьевском районе, куда мы въехали сразу после сильной грозы, именно чернозём стал после дождя скользким как мыло. Вечером уже в сумерках задний мост нашего вездехода с кунгом в итоге съехал в кювет, а машина встала под углом в 45° в безлюдной местности. Мне пришлось отправиться на поиски трактора и, как ни странно, гусеничный трактор я отыскал и на нём с сильным грохотом вернулся к моим спутникам. Наша машина уже стояла на дороге – её удалось вытащить и без трактора, но мы всё же попросили тракториста отбуксировать нас на шоссе, чтобы, не рискуя, переночевать вблизи нормальной дороги, а утром двигаться дальше.

В ходе этой экспедиции я ещё раз имел возможность понаблюдать Володю в его любимом деле – в полевой работе и общении с флорой и растительностью. Обходя водоёмы и водотоки в поисках ондатровых нор, он не мог удержаться от кратких обзоров склоновой растительности, которая была для меня, наоборот, в первую очередь интересной. Геоботаническая составляющая Володиных исследовательских качеств проявлялась в стремлении сначала оценить внешний облик зарослей вида в естественных условиях с некоторого расстояния, но потом проявлялась флористическая его подкованность с пристальнейшим вниманием к мелким признакам, деталям строения. Так, я сказал ему в ходе той экспедиции, что уверенно отличаю три вида какого-то рода из числа «не водных» растений, на что он горячо возразил – да их здесь не меньше шести!

2. МАРИНА АНАТОЛЬЕВНА БОРИСОВА - УЧЕНИЦА РОССИЙСКОЙ НАУЧНОЙ ГИДРОБОТАНИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ ПРОФЕССОРА В. Г. ПАПЧЕНКОВА

ИЗ ПЕРЕПИСКИ. 19 января 2023 г. "Добрый вечер, Светлана Владиславовна! Да, я закончила биологический факультет ЯрГУ, обучаясь с 1982 по 1987 годы специальности — биолог, преподаватель биологии и химии. Была аспиранткой Папченкова Владимира Гавриловича при ИБВВ РАН — заочная форма обучения (4 года). По факту у меня 5 лет (1994–1999 гг.): через год (1995–1996 гг.) я брала академический отпуск по уходу за ребёнком, потом восстановилась. С уважением, М. А. Борисова"

М. А. БОРИСОВА. "О МОЁМ НАУЧНОМ РУКОВОДИТЕЛЕ ПАПЧЕНКОВЕ ВЛАДИМИРЕ ГАВРИЛОВИЧЕ И ЕГО СОТРУДНИЧЕСТВЕ С ЯРОСЛАВСКИМ ГОСУДАРСТВЕННЫМ УНИВЕРСИТЕТОМ ИМ. П. Г. ДЕМИДОВА"

Появление Владимира Гавриловича Папченкова на факультете биологии и экологии Ярославского госуниверситета им. П. Г. Демидова, где я начала работать после выпуска, приходится на 1994 год. Весной того года он приехал к нам на факультет для встречи с Богачевым Владимиром Васильевичем и поиска талантливых ботаников среди выпускников вуза в лабораторию высшей водной растительности Института биологии внутренних вод им. И. Д. Папанина РАН (ИБВВ РАН), которую он возглавил.

Всё это выяснилось уже в процессе общения в гербарной комнате, куда я пригласила Владимира Гавриловича, чтобы скоротать время в ожидании коллеги. В тот день мы со студенткой разбирали полевой материал, собранный ею на территории Оренбургского заказника. Рассматривая гербарий, я сама в тот момент оказалась под впечатлением от большого числа новых, не произрастающих в средней полосе России и соответственно мне незнакомых видов растений. Каково же было моё удивление, когда наш гость оживился от увиденного гербария и быстро перешёл на перечисление видовых названий растений. Я поняла, что общаюсь с большим знатоком флористики. В голове как то быстро промелькнула мысль об аспирантуре. Еще студенткой я специализировалась по физиологии растений и после выпуска уже начала развиваться в этом направлении, однако вынуждена была оставить свою мечту и за несколько лет до судьбоносной встречи с Владимиром Гавриловичем поменяла профиль работы, перейдя на должность заведующей гербарием. Поскольку желание заниматься научной работой было у меня всегда, я набралась смелости спросить у него об аспирантуре по ботанике. Он мне сказал, давайте попробуем, и осенью я рванула в ИБВВ РАН подавать документы в аспирантуру. Я поступила и стала первой аспиранткой Владимира Гавриловича. Спросив о моих научных интересах, а было желание заниматься адвентивной флорой, получившей в то время широкое освещение в научных публикациях, Владимир Гаврилович предложил мне такую тему диссертации, которая оказалась гораздо глубже и интереснее моего варианта. И очень важно, она оказалась уникальной, единственной среди работ ботанического профиля, аналогов которой нет.

Такой же неповторимой индивидуальностью отличались темы диссертационных работ и других его аспирантов, многие из которых тоже были выпускниками ЯрГУ, а после защити диссертаций стали научными сотрудника возглавляемой им лаборатории. В их числе Александр Андреевич Бобров, сегодня уже заведующий лабораторией систематики и географии водных растений ИБВВ РАН, Елена Валентиновна Чемерис (ведущий научный сотрудник лаборатории систематики и географии водных растений ИБВВ РАН), Эдуард Витальевич Гарин (научный сотрудник лаборатории высшей водной растительности ИБВВ РАН).

Первые годы аспирантуры, поскольку у меня была заочная форма обучения, наше общение носило преимущественно форму переписки по интернету в виде вопросов-ответов с обеих сторон, критического разбора присылаемого на проверку материала. В такой переписке я временами чувствовала его неудовлетворение от моей аналитики, поскольку ему приходилось в письменном виде давать ответы на явно очевидные для него вещи. Этот период был непростым не только для меня, но и для Владимира Гавриловича, поскольку он  был погружён в работу над написанием докторской диссертации. Позднее все шероховатости нашего общения сгладились и решались путём адресации меня к научным работам, которые присылал Владимир Гаврилович для изучения. Такая форма самообразования оказалась для меня очень полезной.

Большую помощь и поддержку оказал мне Владимир Гаврилович на финальном этапе аспирантуры и в год защиты диссертации. Он сыграл решающую роль в написании главы «Гибридные растения и гибридная составляющая флоры транспортных путей Ярославской области».

Новой формой совместной научной деятельности для нас стала трёхлетняя экспедиция, когда коллега-гидробиолог, Ольга Владимировна Бабанзарова, предложила Владимиру Гавриловичу участие в научном проекте по изучению зарастания озера Неро, уникального природного объекта ледникового происхождения Центра Русской равнины и вместе с тем высокоэвтрофного водоёма, с обязательным обучением студентов-биологов азам гидроботаники. В этом проекте я тоже приняла участие в качестве начинающего гидроботаника и куратора студентов от факультета. Единственным моим преимуществом перед студентами было то, что я достаточно хорошо знала флору области, и гидрофильную – в частности.

Мне было всё интересно, само озеро, пешие походы вдоль берега, местами трудно проходимого от зарослей высшей водной растительностью и сильно заболоченного, работа на воде с лодки, освоение методики описания гидрофильной растительности. Интересно было наблюдать за Владимиром Гавриловичем, как он подробно и вместе с тем терпеливо объяснял второкурсникам правила сбора информации о гидрофильной растительности. Для меня эта экспедиция была новым полезным опытом, пригодившимся мне в будущей преподавательской деятельности в вузе, и радостью от возможности пополнить фонды гербария новым интересным материалом.

Организацией и результатами экспедиции оказались довольны и ребята. Наша группа в следующий год недосчиталась только одного студента, не принявшего полевую экспедиционную форму работы. А один студент успел ещё поучаствовать в экспедиции Владимира Гавриловича на Рыбинском водохранилище и обучиться методу картирования гидрофильной растительности. За три года полевой работы ребята собрали достойный материал и успешно защитили свои дипломные проекты, которые стали украшением среди научно-исследовательских работ выпуска. Полученный опыт экспедиционной работы в команде под руководством доктора наук и профессионала, консультации при встречах с Владимиром Гавриловичем в научном институте и на факультете вуза, участие в работе Школы гидроботаников на базе ИБВВ РАН, молодёжных научных конференциях с публикациями в сборниках, всё это способствовало профессиональному становлению наших студентов. 

Совместная работа с Владимиром Гавриловичем в экспедиции позволила увидеть его с иной стороны – более простым, открытым и снисходительным. Владимир Гаврилович оказался неприхотливым в быту и организации досуга, легко подключался к нашим туристическим экскурсиям в город Ростов и закупкам провианта. Вечерами за чашкой чая старался поддержать беседу, интересовался планами и увлечениями ребят, делился своим опытом организации и проведения экспедиций. В разговоре скромно отметил, что имел опыт международных исследований и участвовал в экспедиции по изучению растительности в бассейне р. Миссури (США), планирует поездку в Монголию.

Пять лет факультет биологии и экологии ЯрГУ привлекал Владимира Гавриловича в качестве председателя аттестационной комиссии выпускных квалификационных работ специалистов-биологов и экологов. О себе он оставил тёплые воспоминания как профессионала, большого учёного с широким научным кругозором, корректного в оценке и суждениях студенческих работ, грамотно выстраивавшего работу аттестационной комиссии.

Мои научные связи с Владимиром Гавриловичем продолжались и дальше в форме консультаций по вопросам проверки определения некоторых сложных таксонов, написания совместных публикаций, рецензирования методических работ. К соавторству в публикациях Владимир Гаврилович относится очень серьёзно и критически. Результатом нашей совместной деятельности стало около 20 научных произведений.

Мы часто встречались на научных конференциях. В таких мероприятиях мне нравилась его позиция отстаивания в спорах с оппонентами своей точки зрения на гибридизацию в отдельных таксономических группах цветковых растений.

Знаком добросердечного отношения Владимира Гавриловича ко мне были подаренные им научные труды с автографом – монография докторской диссертации на тему «Растительный покров водоёмов и водотоков Среднего Поволжья», «Гибриды и малоизвестные виды водных растений», коллективные издания, в которых он принимал участие – «Флора водоёмов Волжского бассейна», «Красная книга Республики Татарстан (животные, растения, грибы)».

Опыт аспирантуры, совместной работы и общения с Владимиром Гавриловичем способствовали моему профессиональному становлению и развитию не только в области флористики, но и геоботаники, экологии растений. Пришло понимание своего места в профессии. Накопленные знания сегодня мною реализуются через читаемые дисциплины, учебно-полевые практики и научно-исследовательскую деятельность со студентами, экспертизы проектов хозяйственной деятельности по растительному покрову. За педагогическую деятельность в ЯрГУ после аспирантуры мною выпущено более 40 студентов, и каждый год есть ребята, желающие заниматься флористикой и геоботаникой наземных и водных экосистем. И в этом я тоже вижу вклад моего научного руководителя и учителя, Владимира Гавриловича Папченкова.

3. "УВАЖАЕМАЯ ВЕРА ВАЛЕНТИНОВНА!" (ИЗ ПИСЕМ ВЛАДИМИРА ГАВРИЛОВИЧА ПАПЧЕНКОВА)

НА СТРАНИЦАХ ЖУРНАЛА. Соловьева В. В. Письма гидроботаника Владимира Гавриловича Папченкова с комментариями (к 70-летю со дня рождения) // Самарская Лука: проблемы региональной и глобальной экологии. 2019. Т. 28. № 3. С. 258-269. DOI 10.24411/2073-1035-2019-10261).

3.1. "День назад получил Ваш гербарий, просмотрел его и собираюсь, если не сегодня, то завтра выслать его в Ваш адрес. Возвращаю всё, хотя Вы и любезно позволяете мне не делать этого. Большое спасибо за лист с Сeratophyllunm submersum. Мы его, естественно, оставляем у себя и включаем в наш гербарий.

Просмотр ив показал, что Вы пока не слишком уверенно определяете их. Впрочем, это почти что естественно – группа очень сложная и прежде всего из-за большого числа гибридов в ней (здесь практически каждый вид скрещивается с другим видом этого рода), так что не печальтесь, у Вас всё впереди и если захотите и годик другой повозитесь с ними, то будете ивы знать не хуже Скворцова.

С рдестами у Вас, думаю, тоже проблем хватает. Но с этими «друзьями», я, например, до сих пор не всегда бываю уверен в своих определениях. Впрочем, тоже относится и к Veronic-ам группы anagallis-aquatica, что, кстати, нашло своё отражение в моих пометках при определении Вашего гербария.

Рад, что Вы согласны с моим планом наших совместных статей. Вашу поправку к этому плану по поводу прудов населённых пунктов я принимаю. К настоящему времени я обработал свой материал по флоре прудов Чувашии и Марий-Эл. Если на днях не уеду в экспедицию (по плану выезд 22 июня, но пока нет ни денег, ни горю-
чего), то сяду за обработку материала по прудам Татарстана.

Получившиеся у меня списки видов заметно отличаются от Вашего списка прежде всего представлением в нём видов ив и ольхи. Если Вы не сможете дополнить свой список в этом отношении, то, при написании статьи мне свой список придётся в этой части сократить. Для того, чтобы Вы могли видеть, что получается, высылаю Вам ту часть своего материала, которая обработана на сегодняшний день. Пусть Вас не смущает компоновка видов и 4 типа прудов. Это мы потом изменим всё, как сочтём нужным. Пишите о своих соображениях по этому поводу.

Теперь о конференции в Петрозаводске. В её оргкомитет я не вхожу, поэтому оказать какое-то влияние на список приглашённых вряд ли смогу. Но, честно говоря, я очень опасаюсь, что у организаторов скорее будет проблема с недостатком участников, чем с их избытком, памятуя о нынешних бешеных ценах, дефиците денежной массы и прочими подобными проблемами. Так что, если из-за финансовых трудностей эта конференция не сорвётся и Вы найдёте возможность выложить кругленькую сумму в
виде оргвзноса (а дошли слухи, что он планируется в размере 650 руб.), то смело поезжайте – местечко для Вас найдётся. [На эту конференцию я поехала со своим научным руководителем Владимиром Ивановичем Матвеевым, мы встретились с В.Г., обсудили некоторые аспекты  подготовки совместной статьи. Здесь я также лично познакомилась с известными гидроботаниками – Игорем Михайловичем Распоповым и Людмилой Ивановной Лисицыной].

Большой привет Владимиру Ивановичу и всем милейшим сотрудницам кафедры.
Жду от Вас вестей. Всего доброго. В. Г. Папченков. 17 июня 1992 г."

3.2.  "Долго не писал Вам, извините. Маялся со статьёй. Что-то у меня ерундово получается. Сейчас перечитал написанное и совсем тоскливо стало. Но время бежит, написанное уже переделывать не буду. Посылаю Вам как получилось. На всякий случай (вдруг Вы тоже не захотите с этим текстом возиться) рукопись перепечатал набело. Если она Вас не устроит, кроите на свой лад. В 5 страниц уместиться мне никак не удалось. Особенно с 1-й частью – со списком видов. При острой необходимости эту часть можно, конечно, сократить за счёт списка заходящих в воду гигрофитов и мезофитов. Получится, конечно, очень куце, но это уже крайний случай. Вторую часть сократить проще – выкинуть таблицу №1 и все дела (хотя тоже, конечно, не хотелось бы)... Спасибо за гербарий, он, безусловно, найдёт своё место в нашей коллекции. Присылайте (привозите) ещё будем очень рады. Некоторые комментарии по нему… О заказанной Владимиром Ивановичем книге. Она пока в издательстве, как поступит к нам, Вам её вышлют. Передавайте мой привет В. И. и всем сотрудникам кафедры. Всего доброго! В. Г. Папченков. 11 сентября 1992 г."

3.3. "Ваше письмо было очень кстати. Оно буквально заставило меня сесть за третью часть нашей статьи. Правда, удалось мне это сделать только спустя две недели после его получения, но всё же удалось. Неделю урывками я вымучивал текст. Сегодня закончил и отдал на машинку. Отпечатают – вышлю. Получилось ужасно коряво и тяжело, но на переделку этого текста меня уже не хватает. Теперь вся надежда на Вас. Доводите до ума статью сами. Я не понял, о каком экологическом анализе флоры Вы пишите. В принципе он был дан уже во второй части. Если у Вас есть какие-то идеи на этот счёт – отразите их в статье, ну а если они будут трудно монтироваться с текстом, то оставьте их на следующую статью о флоре прудов в связи с их генезисом и антропогенным воздействием. В ней, кстати, надо бы обыграть материалы по количеству видов в прудах. Это я хотел сделать уже в данной статье, но мне показалось, что это уже будет чуждым для неё.

Вторую статью, уважаемая Вера Валентиновна, пишите Вы сами. Ставьте, естественно, себя первым автором и пишите, тем более, что идея эта Ваша. Я за неё в ближайшее время не возьмусь точно. Срочные текущие дела, одно важнее другого, просто поедом едят моё время, а мне ещё хотелось бы воспользоваться Вашей информацией о конференции и написать статью по сложным группам растений, например с таким названием «Рдесты, тысячелистники и одуванчики Среднего Поволжья». У меня давно лежит материал такого рода и просится к публикации.
А к материалам по флоре прудов я вернусь, наверное, ближе к осени. Предполагаю переработать уже написанное в разряде особенностей флоры по природным районам региона (а не по административным, как сейчас). И пошлём мы с Вами эту статью, если она, конечно, получится удачной в Ботанический журнал. Ну а сейчас все карты в руки Вам.

Да, Вера Валентиновна, не знаю, было ли это выправлено в экземплярах статьи посланных Вам, но в моём экземпляре 2-й её части в списке литературы первым указана фамилия «Васильева», а должен бать «Василевич». Исправьте, пожалуйста, если я этого не сделал раньше. Прощаюсь с надеждой, что Вы возьмётесь за вторую статью и напишите. Всего доброго. В. Г. Папченков 19 февраля 1993г."

3.3. "Время летит кошмарно быстро. Через день уже 1-е мая. Хотя и запоздаю, но сердечно поздравляю Вас с этим праздником. Давным-давно я должен был написать Вам и высказать своё мнение по поводу написанной Вами статьи. Но я всё надеялся написать свой её вариант, да так всё на уровне надежд и осталось. Буквально до сегодняшнего дня возился с материалами по рдестам Среднего Поволжья. Сейчас уже вроде готов писать. Не знаю, что получится. Да и все сроки подачи материалов на Спрыгинскую конференцию давно прошли. Тем не менее, постараюсь написать и отправить Саксонову, вдруг да возьмёт! Ну а с переделкой Вашей статьи я уже точно никак и никуда не успеваю. Да и не стоит, наверное, горячиться.

Вы правы были, когда писали, что предвидите моё замечание по глубине анализа материала. Именно так. Материал богатейший, а взято чуть-чуть! Но с другой стороны, как говорится, если такой умный, взял бы и писал сам, а раз с себя эту обузу скинул, так не ворчи! Правда ведь?! Так что не обращайте на меня внимания – статья как статья, хотя, на мой взгляд, и явно легковатая. Зато моя была до ужаса тяжёлая, не знаю уж, что и лучше… Очень надеялся встретиться с Вами летом на конференции у Саксонова, но похоже этим надеждам не суждено сбыться. Утверждённые недавно графики экспедиций показывают, что мне в это время придётся быть на Горьковском водохранилище. Хотя в нынешнее нестабильное время, всё может неожиданно повернуться, и я смогу ещё побывать в Жигулях. Передавайте от меня большой привет Владимиру Ивановичу и всем самарским ботаникам, со мною знакомым.
Всего доброго! В. Г. Папченков. 29 апреля 1993 г."

3.4. "Большое спасибо за письмо. Обидно, что не удалось мне побывать в Жигулевском заповеднике. Очень хотелось. И сам заповедник я так и не видел, и со всеми коллегами повидаться, поговорить не терпелось. Очень интересно было бы узнать реакцию присутствующих на свой (несостоявшийся теперь) доклад по рдестам и одуванчикам и на наш доклад по флоре прудов. В отношении последнего я, правда, не понял, почему Вы поставили только Самарскую область для доклада, а не весь обработанный нами материала. А с другой стороны, если уж Самарская область, то с чего вдруг я оказался Вашим соавтором (что-то я не помню, чтобы у меня были хоть какие-то материалы по прудам области). А в отношении раздражения Плаксиной, то я её хорошо понимаю. Действительно, флору совершенно не интересуют границы административных районов. Впрочем, как и более крупных административных единиц. Другое дело, что флористы, как правило, работают в пределах областей и республик и материалы такого рода должны быть для них интересны и их легче сопоставить с подобными работами других авторов.

Вера Валентиновна, Вы ничего не пишите о судьбе нашей статьи (или статей) по флоре Так в черновике у меня заканчивался этот список. Этот хвостик при перепечатке, видимо, был утерян. И ещё я обнаружил одну ошибку. На прудах Марий Эл не 69, а 70 видов. При подготовке этого списка был пропущен Calamagrostis epigeois (L.) Roth. Вернее вид то в списке есть, но в колонке №5 стоит прочерк, а должна стоять цифра 5, т.к. на двух прудах Марий-Эл этот вид отмечен был. В. Г. Папченков. 9 августа 1993 г."

3.5. "Большое спасибо за присланные книги. Как и с кем, я должен рассчитываться за них? Наконец-то эта разнесчастная статья опубликована, что меня, безусловно, радует. Но одновременно и огорчает. Слишком уж она устарела за те годы, которые ждала своей участи. За это время я заметно «повзрослел», поднакопил опыта и новых данных, которые мои былые взгляды на некоторые виды и даже роды (например, род Potamogeton) меня уже явно не устраивают. А получается, что эти устаревшие взгляды именно сейчас я и высказываю, т.е. именно сейчас я так думаю, что не соответствует действительности. Не улучшает моего настроения и ряд досадных редакционных просмотров...

Скрашивают моё настроение Ваши слова, что эта статья послужит Вам хорошим началом для будущей работы. Спасибо, добрая душа. Они греют мне душу. Жаль, что у Вас, как и у меня, туго со временем, и Вы пока не взялись за следующую нашу совместную статью. А как, кстати, с публикацией тех, что уже написаны? Я, кажется, наконец-то, усадил себя за докторскую и вот уже почти три недели просидел над её названием и планом. (Это может казаться смешным, но для меня это чуть не самый ответственный момент, хоть в написании статьи, хоть в написании диссертации или монографии). Если ничего не собьёт с пути истинного, через месяц другой мне просто придётся взяться за материалы по флоре прудов самому. А пока это время в Вашем распоряжении.  В. Г. Папченков 23 ноября 1993 г."

3.6. "Большое спасибо за книгу. Вы меня порадовали – она долгожданна и очень кстати. Прошу простить, что затянул с письмом к Вам. Сначала со дня на день ждал сообщения о результатах конкурса грантов по конференциям, потом уехал в экспедицию, из которой только что вернулся. Вопреки мнению многих о бесполезности и бесплодности надежд на получение денег на конференцию их нам всё же дали. Правда, крайне мало, но лучше столько, чем ничего. Так что конференция состоится, и мы ждём Вас с Владимиром Ивановичем у нас в Борке в конце сентября. Сейчас пытаюсь созвониться со Щербаковым. Он обещал издать наши тезисы и не очень дорого. Пока «отловить» его по телефону мне всё не удаётся, и я не знаю, что это значит «не дорого» и хватит ли денег, выделенных нам. Составили программу конференции, после того, как отпечатают её и размножат, начнём рассылку приглашений. Вчера, наконец-то, мне удалось дозвониться до «Ботанического журнала» (целый месяц мои попытки сделать это были бесплодными). Наша статья принята к печати и должна выйти в 7-м номере за этот год. Страниц мне не назвали. Понимаю, что Вам эта информация не безинтересна. Я надеюсь, что ещё пришлют гранки статьи и странички будут известны. Как узнаю их – сообщу Вам. Рад узнать, что дела Ваши с диссертацией идут успешно и подходят к завершению. С удовольствием почитаем Ваш труд и дадим на неё свой отзыв. Мои дела с диссертацией куда хуже. Вы верно заметили, всё руки не доходят. Но я не оставляю надежд, что всё-таки дойдут. Прошу извинить за безобразный почерк, только что из отпуска – от ружья и лопаты, руки совершенно отвыкли от авторучки, а мозг забыл правила русского языка (которые, правда, никогда толком не знал). Большой привет от меня и Людмилы Ивановне Лисицыной и  Владимиру Ивановичу. Мой привет и пожелания всем сотрудникам кафедры.  Всего доброго! В.Г. Папченков. 15 июля 1995 г."

3.7. "Простите, что не сразу ответил на Ваше письмо. В этом году у меня просто сумасшедшее лето. Начиная с первых чисел июня по сей день, а потом ещё и до конца сентября у меня почти непрерывная череда командировок и экспедиций. Почти не бываю дома. Большое спасибо Вам за присланные книги (каюсь, ещё не читал ни одной статьи), спасибо за приветы и добрые пожелания от так любимых мною самарских ботаников. Печально узнать, что у Владимира Ивановича проблемы со зрением. Где то в конце мая я посылал ему письмо с просьбой сообщить, может ли он участвовать в нашей гидроботанической школе в качестве лектора. Ответа не было. Возможно из за глаз, а быть может письмо затерялось? В сентябре напишу на всякий случай ещё одно. Мне нужен от него ответ, чтобы знать состав лекторов ко времени, когда мы буде оформлять заявку в РФФИ.

Жалко, что Вы не собираетесь к нам (и вообще, последнее время самарцы нас не жалуют). Будем ждать Ваших аспирантов. Мои дела как научные, так и семейные идут
вполне нормально. Вот, наконец-то, стали появляться деньги, и мы второй год вновь пропадаем в экспедициях. Хотелось бы, чтобы дела веселее шли с публикациями, но все та же проблема со временем. Последний год ушёл на редактирование коллективных монографий (и сейчас одну только сдали, как уже над душей висит вторая), а на свои статьи, где времени взять не знаю. Хотя материалов горы и задумок полно.

А внуки у меня давно уже есть. Внучка уже осенью во второй класс пойдёт, внуку 4 года. В середине сентября младшая дочь собралась замуж выйти, а там, глядишь, и новые внуки появятся. У Людмилы Ивановны Лисицыной со здоровьем, Слава Богу, пока все нормально. Попрежнему боевая, воюет с неумехами (типа меня) в гербарных делах. Сейчас она в отпуске. Ваш привет я ей передал ещё в середине лета. Получите её «спасибо» и ответное пожелание успехов... На счёт научного интереса к Вашим образцам Вы не правы – они, безусловно, интересны уже потому, что не вполне обычны. Если появятся ещё какие-то вопросы – с удовольствием поможем. Всего доброго! Успехов! От всех борковских ботаников всем самарским большой привет! В. Г. Папченков 23 августа 2002 г."

3.8. "Рад, что не забываете и хоть изредка, но «беспокоите» меня своими просьбами. Мне всегда приятно это состояние ощущения, что кому-то нужен, кому-то могу хоть чем то помочь. На этот раз Вы прислали очень интересные растения. И если у Вас сборы побогаче, чем содержание конвертов или будет возможность на следующий год отыскать эти растения, мы были бы очень рады получить в подарок для нашего гербария образцы, собранные Вашей дипломницей. К сожалению, Ваши определения не верны. Образец под №1 – это не Middendorfia borysthenica, а Linderna procumbens (Krock) Borb. А образец №2 ни Peplis и не Lindernia, а Elatine triandra Schkuhr. И то и другое, весьма редкие виды. Молодец Ваша дипломница – глазастая! Да, за определение благодарите Людмилу Ивановну Лисицыну. У меня была весьма серьёзная запарка, поэтому Ваши сборы я попросил посмотреть её. Большой привет Владимиру Ивановичу и всем на кафедре! Всего доброго! В.Г. Папченков. 15 ноября 2002 г."

                Светлана Федорова, казань, 19 декабря 2023 г.