Учительница

Весной пошли у нас по деревням слухи, мол единственную в нашей стороне школу нынче летом закроют, а всех учащихся, всего ничего, тридцать человек ребятишек, якобы теперь будут возить в райцентр на школьном автобусе. Слухи родились после того, как Нина Кузьминична - директор школы - вернулась из областного центра с какого-то собрания, где обсуждали, что денег на сёла и деревни нынче в бюджете мало, а расходов на них нужно много. Конечно, Нине Кузьминичне никто на том собрании прямо о закрытии школы ничего не сказал, об этом она поняла сама, когда какой-то важный чиновник в своём докладе вдруг откровенно заявил, мол, содержать небольшие школы нерационально, а давно пора их объединить в одну большую. Да, школа наша и взаправду небольшая; простая, одноэтажная, деревянная, с печным отоплением. Но зато взрастила она трёх Героев Советского Союза, двух Героев Социалистического Труда, двух генералов армии. А уж сколько всяких прочих заслуженных и не заслуженных людей, и счёту не поддается, – и военные, и художники, и учёные, и ветеринары, и даже стахановцы – трактористы, механизаторы, столяры, плотники. Да та же Нина Кузьминична сама в ней училась, а потом пятьдесят лет отработала учительницей, двадцать из которых ещё и директором.
Построили школу всем миром сразу после войны. Собрались мужики, кто без ноги, кто без руки – только с фронта - да бабы, ослабшие в войну от тяжёлого труда и голода. Хоть времена голодные послевоенные, а школа, рассуждали они, ой как нужна.
Училось тогда в школе и не сосчитать сколько – в три смены. Потом, когда стали укрупнять колхозы, а людей переманивать в райцентр и в города, народу стало меньше, и учились уже в две смены. А нынче всего в одну, да и та одна смена – с грехом пополам. Мороз когда – печки худые, стены гнилые – детям говорят: в школе холодно, вот задание, - учитесь дома. А ежели осенью не переставая льют дожди, опять же дают задание на дом – в половине классов течёт крыша. Лет пять назад всем деревенским миром, даже те, у кого уж и учащихся детей в школе не было, собрались, да что могли починили – заменили пару прогнивших стропил, подправили покосившиеся двери, ну и так по мелочам. Ох и набегалась потом Нина Кузьминична по прокуратурам, да по чиновникам, доказывая, что никаких денег на этот ремонт она не собирала, что все проведённые работы сделаны качественно, и угрозы для жизни и здоровья детей в школе нету. С трудом, но чиновники в эту бескорыстную народную помощь каким-то чудом поверили. Поверили после того, как на встречу с одной из проверяющих комиссий пришли все жители округи и заявили: эта школа – наш родной дом! Мы все в ней учились и развалиться ей не дадим. Помогло ещё и то, что про ту встречу народа с чиновниками каким-то чудом написали в газетах. История была предана огласке, и из областного бюджета выделили немного денег на какой-то крохотный ремонт, на покупку нескольких парт со стульями да двух компьютеров. Думали тогда, всё надеялись, что скоро наступят хорошие времена, и школу или отремонтируют или взамен неё новую построят. Пусть небольшую - классов на пять, больше-то и не надо - зато новенькую. Да не тут-то было. С того совещания Нина Кузьминична многое для себя вынесла, ещё больше поняла о политике правящей партии и долго это переживала, заболела, немного осунулась. Её боль была не в работе и не в зарплате. Учителя, а осталось их человек семь, да сама директор, плюс уборщица с одним сторожем истопником – итого десять, - все пенсионеры, и работу потерять не велика для них проблема. Зарплата, несмотря на стаж и опыт, всё равно копейки. Дело в другом: закроют школу, значит, жители начнут активнее отсюда переезжать. Родителям детей ведь надо учить. Да и кто без детей, рассуждают: какие на селе перспективы, ежели школы, библиотеки и больницы закрывают? Правильно – никакие. Школа на селе – это ведь не просто школа, это, можно сказать, центр жизни села, вокруг неё всё крутится. И что остаётся делать?
– Спасать школу, а значит спасать родное село! – говорила односельчанам Нина Кузьминична.
Да и детям ездить за тридевять земель в райцентр на автобусе тоже не слишком-то большое удовольствие. Опоздаешь на минутку на этот автобус – сиди сегодня дома, а проворонишь ехать обратно с занятий – добирайся до родной деревни сам как хочешь; хоть иди пешком, хоть лови попутку. Конечно, попытки закрыть школу у чиновников были давно. Да только всё им что-то мешало, как Бог отводил. То вроде как по пожарной безопасности закрыть бы её, да начальник районной пожарной службы встал всей грудью на защиту школы; сам-то он выходец из неё, девять своих детских лет провёл в её стенах. То закрыть бы школу из-за прогнивших стен, да тоже спасло её то, что райцентровская школа не была готова принимать новых учеников, потому как только-только тогда закрыли ещё две школы в других деревнях, и детей из них стали свозить в район. Много раз Нина Кузьминична спасала школу своим авторитетом. Человек она заслуженный, с массой медалей и орденов, и была ещё в советские времена и в девяностые годы районным депутатом. Но в этот раз её чутьё, профессиональный опыт общения с чиновниками и жизненный опыт подсказывали: дело пахнет керосином. Эта оптимизация, про которую так похвально всегда твердят в газетах и телевизорах чиновники с депутатами, вот-вот коснётся и их.   
В конце учебного года, выпустив пять человек из девятого класса, причём все отличники, Нина Кузьминична записалась на приём к губернатору. С местными чиновниками разговаривать бесполезно – не поймут, не услышат. Да и что от местных толку?  Люди они подневольные, лишь исполнители чьих-то директив сверху. К встрече с губернатором она приготовила большой красивый альбом – вся история школы в одной толстой папке. Почти все фотокарточки чёрно-белые. Вот первая фотокарточка: 1947 год, строят школу всем миром, собрались на стройку с пилами, топорами и стар и млад, фотографировал корреспондент из местной газеты. Дальше: первый класс в первый год, больше ста человек и проблема как их по классам рассадить. А одеты первоклашки – кто во что может: стоптанные сапожки, старенькая фуфаечка, но все ухоженные, счастливые. Вот и первый выпуск: человек сорок и с ними учительница в кругленьких очёчках – сидят под двумя большими портретами вождей. А вот всем гуртом на копке картошки и учителя, и ученики с малого до старшего; кто лошадь ведёт, кто с вилами сзади, кто в мешки собирает. И все с улыбкой. Вот фотокарточка уже нашего времени, цветная: перед выборами приехал из Москвы какой-то депутат. И чем дальше папка, тем меньше на фотокарточках учащихся и их учителей, меньше в их глазах радости, скучнее, серее выглядят школьные стены. 
На встречу с губернатором Нина Кузьминична не поехала. За день до встречи глава районной администрации узнал от начальства из области о её планах и дал ей такой нагоняй, будто Нина Кузьминична и не заслуженный учитель, а какая-то провинившаяся ученица двоечница. Прорыдав всю ночь от обиды, она всё ж таки собралась с мыслями и написала письмо. А чуть позже в один из дней она собрала на пороге школы всех – учителей, учащихся, родителей, активистов, пишущих в интернете обо всём, что происходит в районе. И на встрече, которую полиция потом расценила как несанкционированную акцию протеста, она попросила подписаться под тем письмом, адресованном губернатору, где была всего лишь одна просьба: не закрывать школу, а дать школе шанс жить дальше. Подписались все. В этом письме Нина Кузьминична писала, что в маленьких школах, где учащихся в классах немного, процесс обучения идёт лучше, потому как ученик и учитель близки друг к другу, потому как атмосфера в таких маленьких уютных школах добрее, приятнее, открытее. 
Но чиновники расценили это письмо иначе. Вскоре Нину Кузьминичну уволили. Чиновники не посмотрели на то, что она полвека, всю свою жизнь, отдала беззаветному служению школе. Уволили без выражения благодарности, без объяснений. Просто поставили перед фактом – и всё. И завели дело, мол собираться перед школой больше трёх, это не по закону, это митинг. И написали обо всём этом в районной газете, мол, старуха рехнулась, баламутит народ, раскачивает стабильность. И что школу никто закрывать не собирается, всё это фантазии её – учительницы. Школа работать будет и будет развиваться. В интернете разгорелся большой скандал, обсуждали эту историю вся область. И откуда только взялись все эти комментаторы?
Больше месяца Нина Кузьминична переживала, не спала ночами. Переживала и из-за несправедливого отношения чиновников к себе, переживала и про всю написанную про неё в интернете и в газете грязь. Переживала за школу, в которую вложила всю свою жизнь. Но её главной радостью и утехой в этих переживаниях были ученики – от малышей и до тех, кого ещё учила полвека назад. Они присылали ей со всех уголков страны добрые письма, звонили. Но это не помогло.
Нервы всё же таки сдали.
Через месяц Нину Кузьминичну разбил обширный инсульт. Болезнь оказалась тяжёлой, сложной. Нужно было отвезти её в область, но её состояние здоровья оказалось нетранспортабельным. Да нужных врачей с медикаментами в райцентровской больнице не оказалось. 
Школу в августе, несмотря на обещания чиновников, всё же закрыли. Всех учителей сократили.
С первого сентября школьники должны были поехать специальным автобусом в райцентровскую школу. Но планы на этот день у всех изменились.
Первого сентября все собрались на похоронах Нины Кузьминичны.