06. 02. 2023. Про шоппинг

Слово «шоппинг» в его понимании «покупинг» мы услышали только в начале 90. Тогда, когда уже и английский в школе отучили, не дочитав, видимо, словарь до этой буквы.

Слово это, залетев в русский лексикон, чужое и корявое, очень долго болталось, не принимаемое всерьез со всеми его шипящими и фыркающими звуками, чуждое как русскому уху, так и русскому кошельку. Оно напоминало взорвавшийся шарик, с гулким стуком падающий по ступенькам обломков империи.

А как только до народа стал доходить глубинный смысл понятия, которое вкладывалось в него за границей- шоппинг, как времяпрепровождение (?) приятное(??) приносящее удовольствие(???)- так ни в чем не виноватое слово ждала еще одна волна активного отчуждения.

До сих пор страна разделена на три части по этому вопросу: те, при ком этого слова еще не было, его агрессивно не принимают, те, при ком оно появилось, относятся к нему, как мачеха из страшной сказки к падчерице. И только радостный молодняк с готовностью принимающий все новое, использует его, как родное, потому что оно ему знакомо со времен соски и памперсов. Ну, и по смыслу примерно то же самое.

Шоппинг никогда не был для меня отдыхом. Точнее, его вообще в нашем детстве не было. И никогда не был он процессом, и уж тем более не был удовольствием.

Любые покупки были необходимостью. Даже покупка красивого платья, даже покупка модной сумочки, были в первую очередь нуждой (иногда в прямом смысле, а иногда просто «нужны»), а уж потом - удовольствием от обладания. Причем удовольствием от того, что тебе повезло найти не только искомую, а еще и приятную (полезную/красивую/удобную/престижную- подставьте нужное) вещь.

В раннем детстве магазинов у нас было три. Один в одном конце поселка, другой, простите — в другом( пешком  от одного до другого полчаса). Третий — винный (и не нужно кривых аналогий, что пьют много, насколько я понимаю, много где в Европе алкогольные магазины и сейчас вынесены за пределы торговых территорий в отдельные образования).

В наших двух оставшихся, пространство распределялось так: справа — еда, слева - не еда. При всем желании шоппинг дольше минут 10-15 не случится — витрины закончатся.

Где-то в районе 80х в поселке начали строить новые пятиэтажки , в торце которых были предусмотрены уже новые, современные (по тем временам) и большие (по нашим понятиям) магазины. Тогда уже разнесли товары по группам, был магазин продуктов, отдельно от него появился магазин для овощей и фруктов, открылись «промтовары» (все, что не еда), и отдельно от него - «хозтовары».

Открытие этой череды магазинов вызвало бурю восторга у населения. Они были большие, красивые, удобные, с высокими потолками, большими отделами, какие-то... комфортные, полные, всякого разного.

Понятно, что они безбожно проиграли бы любому современному, не самому удачному городскому супермаркету, не говоря уже о молле, но по сравнению с деревянным магазином в 40 квадратных метров площади, где по правую руку продавали хлеб, а по левую калоши, наши, с огромными стеклянными окнами, длинными аккуратными рядами одежды и витринами полными канцелярии, косметики и всякой ерунды, теперь казались Версалем.

Понятно, что человеку, а особенно женщинам любого возраста, все время хочется чего-нибудь новенького и этакого, но я не помню этого безумного фанатизма и маниакальной, до трясущихся рук , абстиненции, затмевающей разум, делающей жизнь без нового чего-нибудь бессмысленной. То ли было меньше денег, то ли меньше выбор, то ли больше понимания, что в жизни главнее : десятое платье, или мир в семье. А платьев, кстати, у большинства было три. Повседневное, «на выход» и домашнее.

И, да, восторг от новой покупки был, похвастушки перед подружками новым (не важно чем) были, но в целом у нас было всего не так уж много.

Чаще всего процесс иннициировался так. Нужно тебе что-то: пытаешься найти в домашнем хозяйстве то, что может это заменить. Не находишь — пытаешься создать из того, что можно за уши притянуть. Не получается — идешь покупать. Не находишь в магазине, возвращаешься домой, пытаешься прожить без этого. Долго ли коротко ли в магазин случайно ЭТО завозят и вот ты- счастливый обладатель (если, конечно, к тому времени сама по себе не отвалилась нужда).

Ассортимент был качественным, но не широким. Завозы регулярными, но не сказать, чтобы частыми. Народ привыкал жить сдержанно, но запасливо — никогда ж не знаешь, будет ли лежать на магазинной полке предмет твоей печали в нужное время.

До сих пор случайно обнаруживаются бесчисленные стратегические запасы в домах почивших бабушек, бывших в 80-90 бойкими девушками в самом соку. Мыло/консервы/ одежда/занавески/ сапоги/ скороварки/ формочки для орешков — целые складики на черный день, когда или не будет денег, или не будет товаров.

В моей семье особо фанатичных запасов не было, тем не менее, крупы/сахар/муку мы, не мелочившись, покупали мешками. Это казалось разумным и стратегичным: семья большая, готовили много, уродившийся летом урожай нужно было законсервировать для сохранности, носиться в магазин за сахарным песком/крупой , расфасованной по килограмму, было смешно.

Вечный признак привоза в магазин любой направленности — очередь.
Я их ненавидела.
Длинные, толстые, в два-три ряда, с обязательными желающими проскочить побыстрее, с местными хитрецами присоседиться к кому -нибудь, многочасовые иногда, с элементами потасовок и ругани. Даже в наш овощной была очередь, даже за теми овощами и фруктами, что много лет позднее начали выращиваться в наших огородах. Помню, добытые в боях арбузы, груши, капусту, помню эти сетки в сеточку, эти эмбрионы рекламы, из каждой дырки которой гордо выпирали трофеи, добытые в боях.

Иногда люди какими-то немыслимыми путями узнавали, что будет завозиться и очередь формировалась заранее. Иногда просто узнавали, что будет завоз, и вся толпа следила глазами за подъезжающей машиной, двери открывались, ящики с суровой важностью переносились из кузова в чрево магазина, там долго колдовали на привезенным. И ты не знал о том, что «выбросят» до последней секунды : пока торжественно не открывалась дверь в отдел и гордо не вносились товары в зал.

Лотерея эта чем-то напоминала нынешний биржевой рынок : никогда не предугадаешь, где выстрелит, а где прогорит. Подойдет ли тебе цвет, будет ли твой размер, Окажется ли тебе вообще нужным то, что прилетело в твои руки так непредсказуемо.

Странно, конечно, но везло часто. Помню много мелочей: лак для ногтей, потрясающего красно-малинового цвета, чуть переливающегося, стойкого, не слезающего с ногтей, пока не надоест. Сандалии с кожаными переплетающимися ремешками, которые нежно ластились к ступне и заставляли чувствовать себя богиней Эллады, розовое шелковое платье, как у принцессы, которое ни разу не надела, потому что некуда. Не помню дофига чего, потому что все, связанное с покупками мною всегда воспринималось, не как ВАЖНАЯ часть жизни, а как процессы, необходимые для поддержания жизнедеятельности.

Зато помню другое: большая часть того, что продавалось всегда или было почти всегда доступно, было основательным, грубоватым, суровым и аскетичным. Шерстяные рейтузы, детские пальто из жесткой ткани земляных расцветок, грубая неснашиваемая, но некрасивая обувь.

И часы, проведенные в очередях. С этого ракурса, несомненно, становится понятнее плохо скрытая неприязнь моего поколения к слову «шоппинг»: какой это отдых и наслаждение, если для тебя время, проводимое за покупками это 90% мучительного ожидания и 5 минут непредсказуемой лотереи с непредвиденным исходом?

Привычка не размениваться на мелкие масштабы помогла в 90х, когда исчезло все. Помню те же магазины , с длинной вереницей пустых стеклянных витрин, на которых, в каждой секции одиноко стояли жестяные баночки с никому не вкусной морской капустой. Здоровым питанием тогда считалось питание, которое помогает поддерживать силы, достаточные для труда на заводе и в огороде. Поэтому полезность микроэлементов морской капусты, в отсутствии достаточного количества калоража никого не вдохновляла.

Помню талоны, которые давались на все: и на еду, и на промтовары. И пустые кошельки. Вообще пустые — денег нет, взять не откуда. Сидим, пользуемся тем, что есть. Работаем. Когда появится новое (или деньги, или товары )- тогда будем думать .

Очереди, кстати, ненавижу до сих пор. Там, где вижу больше 2 человек, разворачиваюсь и ухожу. Такая идеосинкразия к толпе, оставшаяся на всю жизнь. Ничего личного.