Гороховецкий княжич Глава 9

Глава 9.
К завтрашнему дню удалось подговорить парней на заре на охоту. Перед сном во двор зашёл Малёк. Как мы с ним уславливались, пацан объявил во весь голос, дабы заботливые хозяева не забыли разбудить постояльца с утра пораньше. С первыми петухами за плечи немилосердно затрясли, будто нашкодившего кота, вынудив испуганно заорать и отбиваться.
— А-а-а!!!
— Воспрянути срок, сокол, — послышался заботливый голос Борща. — Людишки трогають иже. Поснедать не поспеешь. Имай поне расстегайчиков во путь-дорожку.
Блин, ну и житуха, проспал и не выспался одновременно! И Боженка, та ещё зараза, мало того, что голодным планировала оставить, вдобавок обманула ожидания — не поцеловала! Для кого тогда эти старания на речке и в бору? А отказываться уже неудобно.
— Господине, ты еси загонщиком, али ловцом? — поинтересовались товарищи на опушке, распределяя обязанности.
— Куды княжича по буеракам блуждати? Сударям гонять негоже! — как почудилось высокомерно заявил Еремко.
— Почему же сразу нельзя? Мои ноги не хуже других, а некоторых и побыстрее! Быть может мне наоборот хочется погулять, побродить!  — сорвалось с языка не подумав.
Противиться никто не посмел, и приятели объяснили задачу: нужно забраться в заросли поглубже, а потом выходя, стараться поднимать побольше шума, пугать добычу, направляя в назначенное место. Конечно вместе за компанию отправилась добрая половина пацанов помоложе, послабее. Лес-то большой.
— Даждь рогатину, благодетель, ибо тама тобе не треба, обузой стац, — пробасил Бычок, протягивая руки к новому оружию с железными наконечниками, моей гордости, предмету зависти соратников.
И тут наконец дошло: загоняющий это же второстепенная роль, мальчик на побегушках, шныряющий по закуткам, поднимающий дичь с лёжки! Настоящий охотник — ловец. Он встречает выскакивающих на него животных, бьётся со зверем, рискует. У помощников неприятностей практически нет, разве что сами косулю, кабана, лося настигнут, под копыта кинуться, но их не догонишь. Потому и разделяются роли, прячутся сильные и смелые мужчины в засаду. Реальная же опасность у нас лишь споткнуться по собственной дурости или на змею наступить. Однако меняться с кем-нибудь уже и совестно, получится, вроде бы себя выше других ставлю, куда хочу, туда ворочу. Поймут ли окружающие? А если правильно осознают, станут ли уважать после того? Ладно уж, поработаю подсобником раз напросился.
Сначала мы с товарищами шли гуськом молча и стараясь не шуметь, только потом, когда разошлись шеренгой, началось! Некоторые участники взяли из дома специальные трещотки, но остальные просто били палками по деревьям, кричали, улюлюкали. И меня ещё тревожило опасение потеряться. Гам поднялся небось на пару вёрст, можно лично не горланить, а идти и делать вид. Увы шило в заднице подзуживало поусердствовать, поорать любимые песни дурным голосом, благо это одобрялось, приветствовалось.
«Признательность» вокального таланта в результате обрушилась на бедовую голову почти в буквальном смысле. Из дупла одной из берёз вдруг взвились пчёлы и дружно накинулись кусаться. Тут уж мои децибелы мгновенно выросли вдвое и с баса сорвались в самый высокий альт! Завопив, я ринулся прочь, не разбирая дороги, пока двое из парней не остановили, поймав в охапку.
— Сие бчелки, соколик, — с улыбкой сказали они, как дурачку. — Ужо мед снедать буде. Лядину сию заприметь!
Ага, им смешно, а веки-то распухнут, к гадалке не ходить, придётся их пальцами открывать словно Вию! И почему все насекомые метятся именно туда? Помниться, если жалили, то обязательно заплывал какой-нибудь глаз!
Приятели успокоили, показали направление и поставили крайним в шеренге. Повторно нарываться желания не возникало. Теперь взор внимательно осматривал деревья. «Надёжнее не спешить, пускай немного отстану», — советовало осторожное благоразумие. Заблудиться по-прежнему не страшно. Галдёж друзей выведет лучше компаса».
Нежданно-негаданно ноги вынесли на земляничную поляну, на которой пасся косолапый. Он исподлобья покосился и недовольно рыкнул.
— Р-р! — чего мол припёрся?
К удивлению, топтыгин не собирался пугаться грозного венца эволюции, как полагалось по инструкции. Его что ли никто не обучил правилам поведения на охоте?
— Ёк твою медь, бестолковый медведь! — вырвалось изо рта, в растерянности почёсывая затылок.
До этой минуты не приходила на ум возможность такого противостояния с опасным зверем тем паче с незапланированным. Но тотчас я опомнился, вспомнил фразу: «Человек царь природы» и приняв величественную позу погрозил палкой.
— У-у-у!!!
— Гр-р!!! — громче зарычал мишка и поднявшись на задние лапы, тоже замахал в ответ.
Он оказался выше и вдвое толще!
— Всё, всё, виноват, погорячился. Объяснять подробнее не надо. Уже понятно, кто здесь главный.
Опустив руки, лучше медленно отступить. Мне давно известно, что ни от каких хищных животных убегать нельзя, включая безобидных дворовых шавок. У них молниеносно включается охотничий инстинкт, приказывающий догнать и вцепиться. Мало того, удирать бесполезно, настигнут тут же. Правильнее прикинуться мёртвым, пока не помогли или осторожно спрятаться в кустики и сделать там необходимые дела, обычно срочно требующиеся с перепугу, если, конечно, успеешь.
В этот раз помочь природе удобрениями не было времени. Настырный хозяин леса не отступал, непременно решив с гостем поближе познакомиться и постепенно добавлял скорость. В определённый момент зверюга особенно страшно рявкнул, и моё тело очутилось среди ветвей почти на самой макушке сосны. В памяти почему-то не отложилось или сразу стёрлось, как происходило карабканье. Сначала в подсознании промелькнуло даже, будто таинственный волшебник опять вмешался и телепортировал, переместил меня в пространстве словно из мира в мир. Однако ободранная кожа на ладонях и порванная одежда однозначно свидетельствовали — ничего само собой по щучьему велению не случилось.
Лохматый преследователь на минуту застыл и ошеломлённо раззявил пасть. Весь его вид выражал крайнее изумление. Вероятно, подобный фокус местные обитатели тоже наблюдают впервые. Очнувшись, медведь подошёл, осмотрел ствол очевидно в поисках скоростного подъёмного устройства, не найдя, попробовал залезть следом, но у него не получилось. Явно перевешивала упитанная задница или просто стало лень утруждаться. Добыча ведь теперь никуда не денется. Хищник уселся прямо под деревом и начал ковырять в зубах, показывая настроение перекусить. А мне что дальше, ждать пока ему не надоест? И насколько процедура задержит, на день, два? А если упаду во сне? Нет, необходимо попытаться вежливо разубедить мишку, в смысле Михаила Ивановича, поскольку стать обедом совсем не хотелось.
— Послушайте, уважаемый, не стоит тратить время на такого невкусного человека. Вокруг множество приятной и здоровой пищи!
— Р-р-р?! — не поверил косолапый, мол ты слезай, а там сравним и разберёмся.
— Ещё в туалет очень сильно надо-о-о.
Косматый упрямец развёл лапами, дескать чужие потребности ему по барабану.
— Княжичу нельзя пачкать штаны, засмеют же, особенно одна девчонка!
Зверь небрежно отмахнулся. Нет, ну не настоящее ли хамство относиться настолько высокомерно к непойманной пока что еде!? Надменность задела самолюбие.
— Смотри, тебя по-честному предупредили, — проворчал я. — Сейчас ка-ак сделаю кучу прямо на темечко!
И в этот миг с ноги свалился сапог. Возможно хозяин леса и вправду решил, будто мальчишка исполнил угрозу, поскольку попало ему по макушке или аромат трофейной обуви оказался сногсшибательный (подумаешь какой нежный, люди каждый день нюхают и ничего), однако: «Фу-у!» — донеслось снизу совсем по-человечески и брезгливо зажав когтями нос, привередник рванул куда-то в заросли.
— Ха-ха-ха, ты не знаешь с кем связался! Нам богатырям и не такое по силам! В следующий раз угощу портянкой!!! — полетел в след мой победный хохот.
Вскоре старшие принялись созывать загонщиков, вынудив срочно слезать, бежать на голоса. Охота закончилось. Мужики уже грузили дичь на телеги. Кстати, хищников не попалось ни единого. Они, наверное, прекрасно понимали назначение мероприятия и успешно прятались.
На вопрос: «Иде пропада?» — отвечать сначала показалось неловко, но потом фантазия посоветовала выдать почти по-честному мол бился с медведем за земляничную поляну и одолел. Подробности конечно раскрывать не стоит, назвав княжеской военной тайной.
Нашей семье, как и другим досталась доля в основном лосятины и кабанины. Отсутствием мяса мы и до того не страдали, но кушали преимущественно молодых петушков. Теперь же совсем не придётся думать, будто нахлебничаю и кого-то объедаю. Наглую стряпуху можно смело ставить на место.
Результат пчелиной атаки народ разумеется заметил.
— Сызнова наю удалец со прибытком! — ехидно пробормотала неугомонная вредина, делая вид якобы радуется добыче.
Однако меня не проведёшь, явно издевается зараза вместо утешения! Вот не стану на неё больше смотреть, пусть помучается!
На завтра дед объявил неделю, в смысле торговый день и было решено выполнить планируемое: поехать, обменять коней на оружие с доспехами.
— В парилку что ли идти? — тяжко вздохнул я, опасливо косясь на удовлетворённо потирающую ладони Божену.
Видимо в качестве мести затейница приготовила очередную пакость. С её изощрённой фантазией возможно ожидать чего угодно: жгучая крапива в берёзовом венике и колючий чертополох покажутся лишь цветочками! Банщик со своей дубовой кожей разницы скорее всего не заметит или одобрит, а мне потом до утра чесаться!
— Не треба сие, — удивил хозяин и велел подобрать постояльцу наряд похудее, погрязнее, порванее.
— Сей момент, токмо во курьем помете изваляю! — радостно откликнулась сумасбродка.
Старичок недоумённо крякнул, потянулся за плёткой, но передумал, проворчав нечто вроде мол без того с мозгами у девки напряжёнка, не стоит последние достоинства калечить, в мягком месте только и сохранившиеся. К тому же она вроде бы не перечит хотя и реагирует неадекватно. Бедолага не понимал, отчего его такая добросердечная обычно внучка бесится.
— Ты еси буде не великороден отпрыск, дабы барыш со тобе не драли преизряден. Проведають, чито знатен унот пожаловаше, развертывай коней, ибо втридорога запросять. Рядиться сие мудрость лукава! — втолковывал наставник мне и сопровождающим перед выездом.
Конечно в очередной раз почти ничего не удалось понять. Если надо нарядиться, то одеваются красиво, а не подсовывают рванину. Вдобавок и название какое-то заумное луковое.
Чрезвычайно усердные извинения последовали за колпак, который Младка тоже предложила самый невзрачный. Тотчас подумалось, не об него ли перед дверью ноги вытирали? Сначала было невдомёк почему головной убор особенно выделяется, пока не вспомнилась поговорка: «Не по Сеньке шапка». Видимо статус человека подчёркивается или обозначается тем, что он носит на макушке. То-то при первой встрече местные не могли определить: боярина к ним занесло, князя или кого-то ещё? Отсутствие важнейшего предмета одежды мужики списали на разбойников. Благо новомодные брюки с рубашкой мать буквально на днях достала по знакомству, а фиолетовый окрас считается чуть ли не королевским, поскольку невероятно здесь редкий. Выглядел бы я попроще — приняли бы за бродяжку без рода племени и жизнь повернулась бы по-другому.
— Кой сей отроче? — тут же спросил седовласый воспитатель Бычка, тыкая пальцем в мою сторону.
— Дык княжиче наю, — удивлённо пробасил здоровяк.
— Склони-тка главу, недоросль, дюже ты еси ломовой вымаха.
Дождавшись, когда парень выполнит просьбу, бородатый педагог торжественно выдал подзатыльника. Иначе он бы не дотянулся богатырю до затылка, а шлёпать по попе эдакому дяде просто-напросто неприлично.
— Не знатен, не барчук, а худороден парубок сие!
Рядом стоящий Вторуша загоготал над другом.
— Вопроси-тка седла, вкупе рядить ловчее, — толкнул его дед локтем.
— Даждь упряжь, господине, — пробормотал бесхитростный сын кузнеца и смеяться над второй оплеухой стал уже Бычок.
— Снедать буде, лишеник-горемыка? — пропела над ухом мадмуазель и тоже получила свою затрещину.
— Тобе со нама не ристать. Неча приучать ся! — погрозил Борщ.
Ехать староста посоветовал по противоположному берегу Клязьмы. Там существеннее шансы не встретить лихих людишек. На ту сторону наша команда переплыла на лодке, привязав лошадей за уздечки. Дальше ветеран сплавлялся один, а наша троица поскакала, ведя по второму коню за повод. Добираться пришлось часа три, благо выступили на заре. Старик подгребал немножко, но не упирался, и долблёнка двигалась почти со скоростью течения. У нас соответственно дорог не имелось, но луговина под копытами расстилалась ровной поверхностью, покрытая словно шёлковой травкой.
В затонах, где в двадцатом веке должен находиться судостроительный завод, к тому времени уже облепили деревянную пристань разнообразные плавсредства: крупные и малые ладьи, челноки и прочие. Мы переправились туда тем же порядком. Торжище или купие, как его ещё называли, оказалось очень похоже на рынок из моей эпохи, кстати, практически в том же районе. Пара километров же не расстояние? Шум правда витал над головами громче чем в кино, на восточном базаре.
— А ну налетай!
— Подходе облюбовывай!
— Дешевше нету, обойди хошь полма свету! — неслось отовсюду.
Люди тут толкались самые разные, чаще попадались нарядные, но встречались и оборванцы, вроде меня. Божена расстаралась с новым костюмом: мало того, что заплата на заплате так и действительно сажей испачкала (к счастью не навозом). Даже Вторуша с Бычком порой косились и ухмылялись, бормоча: «Воистину кукомоя».
И ведь непонятно обзываются друзья или сочувствуют. Надо узнать у кого-нибудь значение смешного слова.
Большинство товаров предлагалось выбирать с телег или с лодок, используемых вместо витрин, но многие продавцы установили раскладные столы. Бочки и прочие крупные вещи стояли прямо на земле. Здешние завсегдатаи вероятно останавливались постоянно на одних и тех же пятачках. Борщ их знал и сразу повёл к знакомому ковалю. Он мол не торгаш, цены не ломит, в основном предлагает самостоятельно изготовленное добро.
Кузнецом оказался чернобородый, кудрявый, улыбчивый увалень, похожий на цыгана, а может в нём текла кровь оседлых кочевников. Цветом волос дядька разительно выделялся среди окружающих, поскольку основная масса людей вокруг светло-русые. Перед ним на широкой разборной лавке, лежали груды всевозможных железных изделий. Чего там только не было: разнообразные топоры от гигантских широких до миниатюрных узких странно изогнутых, ножи от коротких засапожников до длиннющих кинжалов, дубинки с набалдашниками всяческих форм и размеров, косы, серпы, тяпки... Удивили некоторые мечи лазоревым оттенком лезвий, словно перекалённые. В отдельном ящике собраны мелкие инструменты и мелочёвка (иголки, шила и т.п.) необходимые ремесленникам, а также простым крестьянам-хлебопашцам в каждом хозяйстве. У Божены всё это костяное или из камня, но очевидно разбогатевшие мужчины дарят своим дамочкам дорогие железные вещицы для рукоделия. Рядом на земле располагались два громадных сундука, на ближнем из которых восседала такая же чернявая, черноглазая барышня, сразу видно дочка.
Старик с парнями тотчас со знанием дела принялись перебирать оружие, обсуждая непонятными терминами достоинства и недостатки. Мне, иногда контролирующему коней дабы не разбредались (всё же выполнял роль слуги), главным образом понравилось разглядывать юную мадмуазель, а не товары. И ничего не поделать. возраст, наверное, такой. К тому же клинки выглядели практически одинаково, возьмём любой, а вот девчушка совсем другое дело! Проказница ведь втихарца от папки старательно строила глазки находящимся в поле зрения молодым мужчинам, ну и на меня косилась заодно, несмотря на позорный внешний вид. Должно быть егоза тренировалась как воины упражняются, готовясь к предстоящим боям, хотя вероятно лишь стандартно кокетничала для привлечения покупателей, но тем не менее приятно.
— Не зевай, очепялка, — подтолкнул Бычок к витрине, и тот же миг одно из лезвий тускло блеснуло своеобразным отливом, отвлекая от симпатичной брюнеточки.
— Ба, да здесь под мечами прячется сабля!
Про изогнутые клинки ни разу не велась беседа. Друзья постоянно разговаривали о прямых, и даже в голову не приходило, что может встретиться подобный вариант. Эфес удобно лёг в ладонь. Рука аккуратно потянула на себя. Красотка оторопело замерла, открыв пухленький ротик.
— Э-э! Воздай не балуй! — немедленно раздался бас хозяина прилавка.
Я удивлённо обернулся.
— Это разве не продаётся?
— Отчего же, всяк товар азм сбыть радешенек, ды токмо не тобе! — неторопливо, но весомо заметил тот.
— А если заплачу?
Кузнец растерянно перевёл взгляд на моих сопровождающих. По внешним признакам выигрыш был явно в их пользу. Мальчишка оборванец на подхвате, работающий за кусок хлеба — вот кто должен носить столь ветхую одежду и костяной нож вместо железного, к тому же караулю лошадей. Однако торгаш или ощутил шестым чувством прибыль, а скорее всего ему совершенно безразличен наряд покупателя. В самом деле какая разница? Лишь бы деньги давали.
— Ежели заплотишь, тады добре, имай, — почесал мужик бороду и словно очнувшись принялся объяснять.
— Сия мещ-сабля дуванна, бають персидска, али индейска. Не моя ковка. Мною токмо рукоять слажена во замены ущербленной. Во полма ценины имаша, такоже и воздам во добры руци, дабы не мозолила. Спросу тута на сей товар не сыскати.
— Дамасская? — вспомнилось знакомое название.
— Во-во, — поддакнул обрадовавшийся брюнет.
«На любую авантюру согласиться, только бы реализовать», — мелькнуло в голове, тем не менее найденное оружие чем-то приглянулось.
— Почто те сабля, детинушка? Не ловка, горбата, легка. Кой ей щит сокрушишь? — тотчас вмешался Борщ, — вертай, ды ко мещам примеряйси.
Подержав разные клинки по очереди, я задумался. Мечи намного короче. Видимо, так и надо. На дальнем расстоянии в сражении используется лук со стрелами, изредка камнемёт или праща. Приблизившись, воины метают сулицу, а потом применяют копья, рогатины, боевые цепы и кистени. Оказавшись лицом к лицу, противники берутся за меч, топор, булаву(шестопёр) ибо длинное древко уже просто мешается. Однако почти также в рукопашной допустимо пользоваться кинжалом да хоть засапожником. В плотном же строю эффективно биться позволяют лишь средства способные колоть, так как ничто другое практически невозможно. Это один на один можешь выделываться, показывать фортели насколько хватит фантазии и мастерства. Стоя в шеренге не размахнёшься от души, поскольку сзади и сбоку твои товарищи, которых ты можешь покалечить по неосторожности. Виртуоз топора или любитель дробящего оружия чаще всего боец-одиночка. Сила мечников в сплочённом коллективе. Побеждают они, пользуясь поддержкой соратников и в свою очередь их прикрывая. Клинки в том случае вместо копий создают непреодолимый для врагов частокол на ближней дистанции. Если лезвие будет немного длиннее, притом не тяжелее, то должен быть только плюс, а в битве глаз на глаз, подавно. К тому же из школьной программы по истории известно, что мечи, боевые топорики, всяческие дубинки, даже очень популярные шпаги канули в прошлом, а сабли использовались и в Великую Отечественную, и до сих пор в моём времени применяются на парадах, следовательно, чем-то лучше.
— Такое оружие мне больше по нраву, — сформировался в конце концов результат анализа.
— За зря деньгу переведешь! — заохал дед.
— Ешшо уступлю, — махнул рукой обрадованный кузнец, — во полма меща имай.
— И по кой во ратном поле сие ни то, ни се? Нама бранен клинок надоть! — взвился старик. — Да не харалужен, поелику не по карману.
— Не обижай уважаемого человека, — похлопал я по плечу наставника. — Возьму саблю подешевле, глядишь и на хорошую кольчугу хватит.
— Ладных доспехов и у мены вдосталь, — навострил уши продавец, показывая широким жестом на сундуки.
— Коль саблю имаешь, наипаче добрый воздам, не по нраву буди, тако справлю и ценину утрясем, — торопливо затараторил он.
— А нет ли у вас чешуйчатой брони? — неожиданно для себя сорвалось с языка.
Невзначай вспомнилась строчка из сказки Пушкина: «В чешуе, как жар горя тридцать три богатыря» — наверное, должно быть стильно.
— Чагой-то тя усе не туды тянеть, соколик, — неодобрительно проворчал Борщ. — Куплях кольчугу ладну, легку.
— И сие сыщем, — расплылся улыбкой чернобородый, уже не обращая на него внимания. — Такоже не наю ковка, китайска, бають!
«И тут тоже мода на импортное!» — вспыхнуло в душе возмущение. Даже когда сам смастерит обязательно надо сказать, мол из-за бугра, дабы лучше ценилось. Из истории известно, что в древней Руси производились самые классные доспехи и оружие, а здесь опять заграничное барахло подсовывают. Однако в моём положении разумнее экономить, покупать подешевле.
— Идеже токмо ея ховаша? Спросу нетути, дык мысли быша перековать на подвески. Хош кой прибыток. Куяк суть мал, на сего молодца токмо и впору, — оценивающе глянул он на мою фигуру. — Железвия тама изрядно, не кольчуга, ано коли сякой талан повалил, во сию же ценину воздам.
Игра кузнеца с уступками стала понятна сразу. Дешевле мужик не может продать, при дорогом металле. Небось маленький куяк и большая кольчуга одинакового веса, потому в одну стоимость. Кстати и выковывать колечки намного утомительнее, чем гораздо крупнее, а значит в меньшем количестве пластинки. Продавец перед нами просто ломает комедию или ещё говорят: «Пудрит мозги». Также и про саблю, если она в два раза легче меча.
— С рукавами хоша бо? — проворчал недовольный дед.
— А як жеш. На сию бронь мнозие взираша, токмо дюжие усе, не отроче твоя.
— Ано еже взрастешь, раздобреешь? — пихнул локтем Бычок.
— Когда вырасту, тогда и думать буду. Небось, нарастить несложно, вставки сделать, — отмахнулся я.
— Истинно! — поддакнул удовлетворённый брюнет.
— Шелом такоже надобен железен, — напомнил Вторуша про головной убор.
— Шишаки токмо местныя, — сразу предупредил бородач.
— Коль купно имаешь, уступлю, — деловито добавил он.
— Наручи, поножи, — вдобавок перечислил наш опытный старец.
Мне такие слова даже не были известны. Однако мастер закивал, задумавшись, видимо суммируя стоимость, размышляя, как совсем не продешевить. Конечную сумму торгаш назвал в гривах, кунах, стыдно сказать кажется в хренах разрезанных, (дирхемах, резанах ГГ ослышался) и т.п. Борщ немедленно стал загибать пальцы на ладонях, закатив глаза, беззвучно шевеля ртом, вероятно осмысливая, а потом обрадованно зашептал:
— Свене сего един конь во лишках!
В памяти пришлось сделать очередную зарубку. Пора срочно изучить местные деньги и цены, а то про какие гривы разговор — не лошадиные ведь? Хрен вообще трудно представить, не растение же или отрезанные органы? Когда-нибудь может понадобиться самому совершать покупки или продавать трофеи, и надо тогда свободно ориентироваться, не тупить, не краснеть, а главное не оплошать.
— Ну-тка, дщерь отворяй короба! — скомандовал продавец.
Милашка всё ещё пялилась на нашу группу огромными глазищами, забыв сомкнуть очаровательные губки. Очевидно до сих пор удивлялась красотка что основной покупатель — нищий с виду бродяжка из прислуги, с заплывшими веками, к тому же самый юный пацан из присутствующих, ведь только в сказках такое случается. От тятиного окрика она очнулась и засуетилась. Роста помощница оказалась намного ниже меня, но нарядов видимо напялила одновременно несколько штук (не попа же у неё громадная). В пышной одежде малышка выглядела толстушкой-матрёшкой, особенно в бёдрах и точный размер её фигуры угадать не представлялось возможным. Дочка пользовалась необычной системой и одна в ней разбиралась, знала лучше отца где лежит необходимое и не разрешала ему вмешиваться (дабы усе не попутал). «Словно шмотки женские перебирает», — пришло на ум смешное сравнение.
Наконец со дна из ближнего сундука по команде хозяюшки папаша будто драгоценную рыбину достал длиннополый, кожаный балахон, сплошь обшитый металлическими пластинами. Каждая прямоугольная железяка накладывалась на соседние, создавая в совокупности гигантскую чешую, обильно покрытую маслом или жиром и тускло поблёскивала. «Как жар гореть никогда не будет без позолоты, поэтические мечты — несомненное преувеличение, а в остальном неплохо», — пронеслось в мозгах при беглом осмотре. Снаряжение не расстёгивалось и подобно кольчуге являлось по сути свитером, одеваемым через голову. При примерке выяснилось, что оно мне по колена и слишком широченное, болталось точно флюгер на ветру, правда порядочного веса. Потому-то мадмуазель сама и не тягала эдакий груз.
— Да в ваш куяк двое влезет! Какие же приходили толстяки, не помещавшиеся в него? — вырвалось изо рта.
— Дык свене сего поддоспешник пид броню потребен, дабы коли ударять, бо побили не до смерти, поелику прободать сие железвие и топор авось не смогеть, ано без поддевы булава ребра проломить аж до самой утробы, — объяснили дед с кузнецом в два голоса почти хором (хоть здесь они оказались согласны).
— Ну так давайте рассчитываться скорее, да побежали за той штуковиной, которую вы сказали поддевать.
Ноги чуть не подпрыгивали, так хотелось немедленно нарядится полностью. День складывался на удивление счастливо. Сбывались всяческие пожелания. «Вот пусть очаровательная продавщица улыбнётся!» — пробежала в подсознании сумасшедшая идея. Я пристально уставился на барышню, и она вскоре смущённо опустила реснички. Щёчки покрыл еле заметный румянец. Губки немножко раздвинулись. Правда спутники в ту же минуту отвлекли от экспериментов. До завершения было ещё не близко. Следовало мерить, подбирать островерхие шеломы, потом железные нарукавники с застёжками (наручи), поскольку доспех, имел рукава лишь до локтей. Под конец нечто похожее, только цепляемое на голени поверх сапог (поножи). Заметив мои томления от нетерпения, бородатый дядька снова затормошил помощницу.
— Лушенька, ристай за теткой Добромилой. Нехай тащить поддеву, аки на братца, токмо чуть-чуть лишше.
Девушка подхватила, приподняла все свои юбки, которых показалось великое множество друг из-под друга и засеменила смешно, но быстро переставляя ножки в красных кожаных ботиночках на каблучках.
— Малая у мены шустра, — залюбовался дочкой кузнец.
Вскоре мадмуазелька примчалась уже с сопровождающей. Спешившая следом толстозадая женщина, которую приятели между собой обозвали тетехой, двигалась ещё потешнее, припадая на каждом шагу и пыхтела, изображая паровоз. Видимо опасалась, бедолага, как бы конкуренты не успели раньше. Дамочка принесла в охапке телогрейку, правда набитую, не мягкой ватой, а чем-то гораздо жёстче, но по внешнему виду похожую. Мы с любопытством пощупали.
— Конския власы ничтоже сумняшеся, — подтвердила дамочка смутные догадки.
Стёганка села удачно, плотно, но не слишком. Товарищи богатыри немедленно простучали кулаками с разных сторон словно боксёрскую грушу для проверки качества. «Она сама, не хуже брони», — подумалось при этом. Укол копья или удар углом скошенного топора фуфаечка возможно и не остановит, лишь слегка затормозит, а вот от дробящего оружия должна уберечь великолепно. Тупым мечом, а тем более булавой или шестопёром её небось сразу не раздолбить. Шлепок кистеня скорее всего практически не почувствуется. Под воздействием приятелей-крепышей тело только отбрасывало, а боли совсем не ощущалось, хотя они старались на совесть. В комплекте с любым железным доспехом будет очень надёжная защита.
Когда бородач помог надеть сверху чешую, то даже нам неопытным парням стало понятно, что вполне прилично. Моя фигура конечно изменилась и теперь казалась как у здоровяка, а точнее, похожей на колобок, но подвижность вроде бы не утратилась. Наклоняться, сгибаться получалось достаточно легко. Куяк уже почти не болтался, но и не был в натяг.
— Прок на двоицу лет свене сего! — оценил довольный дед.
И тут по спине потекли первые струйки пота. «Да в эдаком тулупе через минуту обязательно сварюсь! — пришла ужасная догадка. — В нём лишь зимой воевать!»
— А не бывает поддёва в дырочку, например, плетёная? Мне такая не нравится! — вырвалось изо рта, с удовольствием выбираясь хотя и под палящее солнце, тем не менее под обдувающий ветерок.
— Несть, фуфыря! — недовольно фыркнула тётка и не спеша, заковыляла назад.
Переваливаясь с боку на бок словно утка, она на весь базар принялась брюзжать и ругаться на бесталанного отрока, не ведающего чесо потребно. 
— Куёлда! — презрительно бросил в след Вторуша.
 «Абсолютно не соответствует хорошее имя Добромила сварливому характеру», — промелькнуло в голове.
— Борщ, необходимо нечто другое. У вас разве никто плести или вязать не умеет?
— Сие немудрено, и моя Божена горазда, — пробормотал старик. — Токмо за шерсть, али коноплю, ну и за рукомесло такоже потребно во уплату белок, куницу.
Для чего в хозяйстве дикие звери сразу не дошло. Может разводить собирается? Это его дело. Главное, решить вопрос принципиально. Финансы ведь должны остаться, он сам сказал. Целый конь! Из учебников истории помнилось как много лошадки стоят, когда пользуются особенным спросом.
— Какой разговор, уважаемый?! Своих и отблагодарить приятнее. Хочешь я тебе половину гонорара вперёд выдам? Потом с пушниной разберёшься, а лучше подарок внучке привези, побалуй!
Наставник моментально повеселел. Непонятно почему, но дед видимо сомневался, что постоялец ему заплатит, возможно всё ещё считая себя обязанным за спасение девчонки. Требовать с меня деньги бедолага очевидно жутко стеснялся, а вовсе ничего не брать не мог, вот и придумал выращивание белок (хорошо хоть не волков с медведями). Жадность, домовитость в его душе вели непримиримую борьбу с широтой характера. Обещание аванса разрешило противоречия.
Наконец комплект был подобран. Вместо шапочки под шлем, тоже оказавшейся толстой и жаркой, седовласый спутник пообещал вязаную сетчатую. Кузнец, слушая нас, осуждающе качал головой, мол нормальные люди покупают стандартные головные уборы с поддоспешниками и лишь пацан выкобенивается. Ну имеет же право человек выбрать по своему вкусу за собственные гроши! В крайнем случае они стоят сравнительно дёшево, не железо, не понравится — поменяю, вот к холодам стопудово приобрету тёплые вещи.
«Ба, да ты, брат Вовка, планируешь здесь зимовать!» — промелькнуло в мыслях. В ту же минуту вспомнилось о семье и родном доме. Отчего-то в полусказочной стране из мечты стало проходить гораздо больше времени, чем в обычном мире. Там бы уже я две с хвостиком недели отходил в школу! Точнее неизвестно, дни считать недосуг. Тем не менее до летнего отдыха ведь совсем немного ждать. Экзаменов в этом году нет. Три месяца можно будет расслабляться по полной: загорать, купаться, устраивать со сверстниками всякие интересные дела! Собственно, и тут ни капельки не хуже. Да у меня намечаются двойные каникулы! Ура!
Куяк запихнул в мешок вместе с прочим снаряжением и взвалил на плечо Бычок, оставшегося коня вёл Вторуша. Саблю спутники сразу посоветовали повесить на пояс. Само собой, кузнец выдал к ней деревянные, обшитые кожей ножны. Новому клинку товарищи страшно завидовали, не смотря на ворчание Борща. Мне же постоянно хотелось его трогать, разглядывать блеск металла и резьбу на эфесе, пробовать, как легко выходит, поднимать над головой, воображая себя будёновцем, мчащимся на битву, размахивать со свистом. Несомненно, он выкован не из легендарной дамасской стали, вокруг пояса не сгибается (дураков нет продавать бесценную вещь за гроши), но заточен до острия бритвы и является настоящим боевым оружием! Встречные даже начали посматривать с опаской, обходить стороной и зароптали.
— Читой-то отроче буянить? Не изъязвил бо со дури народец?
Сёдла и последнего скакуна мы решили, не откладывая продать, один в крепости дожидается и хватит. В уплату нам попытались всучить кучу шкурок куниц, а особенно белок, но я воспротивился. Тогда лавочники вовсе обнаглели — предложили дюжину связок ракушек, называя их змеиными головками и ужовками.
— Нафига мужчине побрякушки? Что ли княжич вам папуас в бусах прыгать?! Давайте серебро, медь!
Сопровождающие затолкали в бока, принялись уговаривать и свои, и купцы, якобы меха удобнее, легче по весу, не звенят на ходу, труднее украсть. Пришлось спорить дескать ничего страшного, потерплю, не надорвусь. Попутно посетило озарение: Скорее всего и седой тренер спрашивал с меня тоже самое, а не живых зверьков! Тем не менее лично мне пушнина не нравится, в смысле не соображаю в ней, какая с какого животного, а главное сколько стоит? К тому же вдруг она внезапно облысеет, как моя черепушка или намокнет, сгниёт, моль почикает, слопает. Про моллюсков вообще разговора нет, их небось в каждом водоёме полным-полно! дуракам пусть попытаются втюхивать.
Однако монеты оказались в дефиците. Преимущественно вместо них использовались шубки добытых животных: горностая, соболя, куницы, белки. В принципе и остальные лесные обитатели были в цене от кротов до медведей, но эти четыре вида являлись основой платёжной системы. Парни обещались помочь разобраться и в результате на поясе стал позванивать небольшой мешочек-кошель с металлическими многоугольниками, кружочками и просто бесформенными кусочками зачастую без всякого оттиска, а в другой мошне пообъёмнее лежали свёрнутые рулончиками, так называемые, мягкие деньги. От ракушек всё же удалось отбрыкаться.
— Пойде азм девке пряник иму кой-нито, — повёл нас ветеран дальше по базару.
Он достал и развернул шкурку белки, одну из нескольких полученных от меня авансом. Вторуша с Бычком тоже зашуршали в поясах, видимо захватили из дома собственные трофеи охоты, знали куда едут. Пришло на ум и мне приобрести для подруги местный сувенирчик. Она же не бросила беспомощного в то время ещё незнакомца, из-под бандита вытащила, домой приволокла, головушку мою бедовую лечила, мыла меня…, хотя нет, баня егозе в минус, небось нагло хихикала, когда пялилась и стопудово специально не отворачивалась.
— Борщ, а где тут продают для женщин? Есть у Божены бижутерия?
— Ничтоже не имаше. Усе сестрицам во приданно отошедше, — развёл руками старичок.
— Ну так давай прикупим парочку украшений. Кстати, что ей подарить можно без намёков, по деньгам, но ценное?
Колечко, например, точно нельзя иначе подумает якобы сватаюсь.
— Ды ить гостинцами сиротинушку ужели обидишь? Всяку токмо радешенька буде.
— Тогда вперёд, показывай.
Вскоре на пути попался резной, расписной столик, на котором, подобно оружию у кузнеца, похожими грудами лежали разнообразные женские штучки. Командовал здесь купец круглый, как та вредная тётка с добрым именем. Не смотря на жару, его одежду украшали чёрные соболиные меха, даже бобровая шапка была напялена практически на уши. Мужик пыхтел, обтекал потом, но терпел, не раздевался.
Мне никогда не понять какую из побрякушек куда положено цеплять или вешать, поэтому выбирал дед. Подняв, посмотрев на фоне неба самый невзрачный на первый взгляд медный ободок с висюльками, он спросил стоимость и ужаснулся.
— Вскую же така велия ценина?! Пойде отседа сызнова к ковалю. Мастак небось и сие скуеть.
— Айда, к доброму дядьке, — поддержали мы с парнями.
— Знамо ласков стац, егда залежал товар тобе спихнуть горазд, — пробубнил седовласый ворчун.
— А почему же Вторуша не берётся цепочки, побрякушки там всякие мастерить? Тут и металла меньше и мягкий подходит, не закалённый.
— Сноровка надобна ко сему, — прогудел приятель за спиной. — Здеся деяние мудрено. Обаче на перстни со подвесками злато, серебро, да медь вяще потребны. Дюже драго сие и во наю трясинах не сыскати.
Попутно ветеран купил здоровенный, красивый медовый пряник. Парни приобрели яркие, цветастые ленточки. Мне приглянулся у лоточника большой берестяной туесок орешков в меду и за шкурку белки он уступил.
— О, гостюшки желанны возвернули ся, али позабыша чесо? Деля благих господ наипаче красен товар! — зашумел бородач, явно играя на публику, обеспечивая себе рекламу.
— Ты дочке украшения куёшь? — показал я на блестящие кружочки, свисающие у девчоночки со лба.
Теперь уже бестолку маскироваться. Небось всем понятно кто главный.
— Ано хто же за мены сладить? — удивился мужчина, даже немного обидевшись.
— Ну, покажи, чего есть на продажу. Глядишь и мы что-нибудь подберём.
— Вынзе Луша, порадуй молодца, ды не скупись, — скомандовал хозяин.
Сам он внимательно наблюдал, как двое землепашцев выбирали топоры, а наши давали советы и комментарии: который инструмент лес валить, какой удобнее для плотницких и столярных работ, а может статься выгоднее вместо двух один универсальный? Юная помощница опять нырнула в сундук, извлекла из него деревянный ларец и принялась показывать всякие штуковины. При виде жёлтого металла моментально накатила тоска, подстрекаемая сомнениями.
— Это золото?
Слишком дорогие безделушки дарить накладно вредной финтифлюшке, да и оставшиеся финансы их, ясен пень, не потянут!
— Не злато, ано блистаеть бога-а-ато! — ухмыльнулась милашка, довольная произведённым эффектом.
Настроение сразу поднялось. Понятно: латунь, бронза или подобные сплавы. Мы тоже не лыком шиты, а немного соображаем, не зря отец токарь. Они должны быть дешевле серебра. Хотя за готовый предмет в любом случае плата раза в два-три дороже, чем за сырьё по весу.
Не поднимая ресниц, мадмуазель элегантно прикладывала ювелирные изделия к себе: к волосам, к ушкам, к шейке, одевала браслеты, колечки и прочее. Барышня явно позировала перед окружающими, вынуждая любовался не только блестяшками. А может ей просто доставляло удовольствие примерять красивые вещички? По крайней мере стало ясно почему продавщиц начальство старается подбирать по возможности симпатичных, приветливых. К ласковым прелестницам охотнее потянуться клиенты. Вот и мне взяв её ладошку, под предлогом покупки захотелось не столько разглядывать качество работы, сколько погладить мягкую, шелковистую кожу очаровательных пальчиков. Из таких ручек будет приятно получить что угодно.
— Ну чито жи, соколик, усе взираешь, ды не имаешь? Али товар не красен? — в конце концов возмущённо пискнула модница.
— Ты краснее, — вполголоса сорвалось с языка, и у девчоночки в самом деле от смущения под воздействием столь пристального внимания или от удовольствия порозовели щёчки.
— Отчего загрустила, голубушка, ресниц…, в смысле этих, как их, в общем очей последнее время не поднимаешь?
— На саблю загадано, егда купять, замуж сбирать ся, — зашептала она вдвое тише, словно заговорщица с осторожностью косясь в сторону родителя. — Мысли быша не вскорь, а тута…
— Ну дык вперёд и с песней, все вы с пелёнок мечтаете стать невестами, — усмехнулся я.
— За коего? Добрый молодец еси своея крале монисты облюбовывает, — кокетливо улыбнулась Луша.
— А пойдёшь за меня седьмой женой? — вылетело изо рта по ассоциации со знакомым фильмом.
— У тобе шестерик лад?! — ужаснулась куколка, округлив глазки, прижав ладошки к щекам.
— Нет ещё ни одной.
— Почто тады седьмой?
— Седьмая, значит любимая!
Это юной очаровательнице понравилось.
— Коли любезной еси, не седьмой, ано тады девятой, — включилась она в игру.
— Ты будешь ждать, пока парень соберёт гарем?
— Вот ешшо, — фыркнула мадмуазель, — азм не басурманка! Жажду единой ладой бысть.
— На чесо сладили? Вона зрю иже за руци пояти, — заметил бдительный родитель наши дружеские отношения.
— Деля шестерик баб оному потребно, — хихикнула кузнецова дочка, поспешно отстраняясь на шажок.
— Тады сбирай шестикратно, — не понял шутки папаша.
Барышня почти не глядя впихнула в мешочек нечто блестящее, и запросила две серебряные монеты или шкурки. Интуиция подсказала предложить юной продавщице выбрать самой какие больше понравятся, поскольку за то время можно дополнительно пять минуточек пообщаться. Такое доверие черноглазую малышку особенно обрадовало и тщательно рассмотрев, она предпочла самые тёмные меха.
— Ими сие от мены на излишек. Коли буде любо, носи. Ежели наопако, знать не мило бяше, — сунула прелестница в нагрузку свинцовый или оловянный круглый кулончик на верёвочке размером примерно с советский рубль, но потолще.
Поделка показалась симпатичной. С обоих сторон отштампован замысловатый рисунок. Видимо лично егоза отлила несложную, но элегантную вещицу. Пожалуй, это допустимо и комсомольцу, и князю надеть на шею. Пусть хорошей девчоночке будет приятно. Вообще-то не в моих правилах таскать побрякушки, но немножко потерплю. Вон как радуется попрыгушка, чувствуя себя мастером, небось собственноручно изготовленное изделие первый раз реализовала.
— Возьми тогда и от меня подарок, — отсыпал я в маленькую, совсем почти детскую ладошку горсть орешков.
— Усе купляхом? — деловито спросил Борщ. — возвертать ся срок.
— Свене сего бо наконечники деля стрел? — напомнили парни нашу общую проблему.
Да, их в отряде критически мало, только подобранные от разбойников. Отцы семейств из своих запасов не дают, считают пока воинские занятия баловством, мол потеряем. Впрочем, металлических изделий любого вида у них самих кот наплакал. Бедолаги вымудряются, выходят из положения по-всякому. Для охоты, например, используются в основном самоделки из раздробленных костей, которых не жалко лишиться в зарослях. Иглы и вязальные спицы у женщин из аналогичного материала, прям как в каменном веке!
— Навершия самовластно скуем добрые, железвия сырца ими, оное цениной мнее, — посоветовал старик.
— Сие не дамь, ано еже куны имаете, леть позрети личину, брамицу, — словно невзначай заметил мастер.
— Объяснитесь, милейший (фиг поймёшь иногда).
Кузнец махнул дочке, и та достала несколько металлических масок с разными выражениями: весёлыми человеческими или страшными чудовищами.
— Какого лешего нам устраивать карнавал? Противников стращать?
— Не пужати, от лихой стрелки лико боронити.
— А-а, ну что же, пожалуй, пригодится.
Тем более оказалось вполне по деньгам. Сначала подзуживала мысль выбрать физиономию ужастика, но здравомыслие посоветовало приобрести радостную. Ну их, местные через одного суеверные, если примут за нечистую силу, не переубедишь потом. Далее Луша представила кольчужный воротник на шею. Это уже любому дураку понятно для чего. Называлось изделие брамицей. Поторговавшись и сойдясь в цене, мастер сам её пришпандорил к новому шлему. Вроде всего по чуть-чуть, а от шкурок за коня не осталось и следов. Хорошо хоть сёдла, превращённые в серебро с медью, ещё частично позванивали в кошельке.
Назад мы возвращались по Клязьме вчетвером разместившись в челноке. Бычок с Вторушей гребли, дед рулил и командовал. Сперва Борщ мне тоже доверил поработать вёслами, но недостаток опыта незамедлительно сказался на результате. Брызги несколько раз окатили товарищей, и они вежливо, но настойчиво загомонили:
— Сие не княжье, господине.
— Посмотрите какие неженки! Не очень и хотелось, — обиженно прорвалось сквозь зубы.
Прошлым летом, когда Сашка с Витькой отремонтировав заброшенную лодку приглашали вместе поплавать, то друг друга гораздо больше обливали и было круто, весело.
Вскоре невзирая на жару возникло желание напялить куяк, покрасоваться, пусть позавидуют вредины, но приятели хором предупредили дескать если в нём упаду в реку, могу и не вынырнуть, якобы сил не хватит справиться с тяжестью. Плоскодонка действительно раскачивалась от малейшего неправильного движения и вполне способна опрокинуться. Тем не мене я посмеялся над чрезмерно заботливыми занудами, похвастал, мол на воде держусь уверенно, по крайней мере до берега доберусь уж потихоньку, вот он в двух метрах. Однако тотчас возникло понимание о другом: броня же заржавеет от попадающих капель! Рано или поздно, наверное, придётся и под дождём в доспехах очутиться, но пока не стоит рисковать. Чисти впоследствии каждую чешуйку, отдирай от коррозии, а их небось несколько сотен! В результате лень победила бесшабашность в моральном поединке незаметном для посторонних глаз.
От нечего делать оставалось глазеть по сторонам, любоваться природой и мечтать о красотках. Чем ещё в свободные минуты заниматься в юности? Как говориться в известной песне: «Время думать о девчонках в нашем возрасте пришло!» Сперва в воспоминаниях предстали последние две знакомые прелестницы. Каждая притягивала по-особенному. Затем в мыслях всплыли одноклассницы, тоже словно на подбор хорошенькие, симпатичные (во всяком случае именно такими они помнились).
Нет, меня никто не считал бабником, скорее наоборот. До Божены ведь ни с кем не то что не удавалось поцеловаться, стеснительность мешала даже пригласить соседку по парте потанцевать на школьной дискотеке. Да и с внучкой Борща вышло практически случайно. Искусительница сама тогда потянула во двор подальше от нечаянного дедова взгляда, уселась рядышком, потом вообще прижалась, накрыв покрывалом от комаров. Её соблазнительные губки очутились немыслимо, невероятно близко! Порой даже чудилось, будто молодушка первая решилась чмокнуть растерявшегося паренька с закружившейся головой от чудесного, но слишком непривычного тет-а-тет с барышней.
Украшения я передал учителю, пусть лично отдаст подопечной. Не хотелось, дабы сумасбродка посчитала якобы княжич подлизывается или ещё хуже, женихается. Лучше если подарок лишён любых намёков и обязательств. Соврёт ветеран якобы за свои кровные купил, не обижусь.
Когда милашка выскочила, нацепив подвески с серёжками, у неё было настолько счастливое личико, такая улыбка! Она конечно не кинулась обниматься и благодарить, седовласый воспитатель ковылял следом, но бросая выразительные взгляды, засиявшими глазками кралечка практически расцеловала с пяток до макушки. Вот оказывается на что цыпочки падки: не на продуты питания — рыбу с мясом, без которых не обойтись, а на никчёмные, блестящие безделушки! Непоседа в ту же минуту кинулась к бочке с водой любоваться отражением, больше-то некуда. Ни про самовар, ни тем паче про зеркала в этом селении люди, наверное, вообще не слыхивали. Насмотревшись, навертевшись, навизжавшись от радости, очаровательница повисла на шее старикана, болтая ножками от избытка эмоций. Как ни странно, ни зависть, ни сожаление не кольнули даже в подсознании, хватало видеть, огромное удовольствие подружки. Иногда очень приятно доставлять радость просто так, безвозмездно не рассчитывая на признательность.
— Свяжи на княжича поддеву дабы како сеть со прорехами беха. Задыхается отроче во конской. Небось в статях оного иже сведуща? — проворчал хозяин, когда его модница немножко успокоилась.
Мадмуазель тотчас вспыхнула ярче мака.
— Наветы злы сие, деду! Никоего мужа азм не ведаю! — запищала она возмущённо и в гневе притопнула босой пяточкой.
— Ну, … тады приступай нынче, — удовлетворённо выдохнул пенсионер.
Немедленно стало понятно, насколько трепетно он переживает за репутацию внучки! Правильно, чужой парень которую ночь проводит в их доме. Какие непристойности могут подумать соседи? Да и мы с ней молодые, глупые. Кровь у обоих бурлит. Возраст подходит для любви. Не случилось бы чего непоправимого?!
Обмеряя и записывая на бересту размеры непонятными знаками в локтях, пядях и вершках, мастерица постоянно косилась на своего стража, а когда воспитатель на минутку отвернулся отблагодарила меня быстрым поцелуем в макушку. Губы непроизвольно расползлись в улыбку. Пожалуй, волнуется Борщ не напрасно. Надо вечерком задержаться во дворике на брёвнышке, вдруг малышка опять выйдет подышать перед сном, как тогда в первый вечер знакомства?!
На тренировке Вторуша похвастался рогатиной с металлическими наконечниками, похожей на мою.
— Иде добыл, почём? — забросали его вопросами.
— Мы есмь со тятей такоже не лыком шиты, ладить горазды, — степенно прогудел тот басом.
— Что же раньше молчал, если умеешь? Сделай побольше, продавай, глядишь и на меч накопишь и на кольчугу или даже сам изготовишь.
— Зело муторно сие тяжание. Цельну груду грязи сыскати, выкопати во трясине, высушити, пережечь, перековати потребно, покуда железвия добудешь малость со гулькин носок, — посетовал парень. — У тобе еси ловчее. Пояти у лихих людишек добро, на сие и выкупить, чесо потребно.
— Нее, дорогой, кузнецу проще, броди себе на свежем воздухе, ищи руду, да стучи молотком в удовольствие. Знаешь, сколько раз меня почти убили? … со счёту сбился! Однажды может не повезти.
— По кой же ты еси на рожон ввергаешь ся?
— Да они же первые набрасываются! Небось наблюдал как после рыбалки бандиты налетели, с коня столкнули, едва не затоптали, в капусту не изрубили. А деваться-то было некуда, видимо судьба.
Баней нынче хозяева не тревожили, поскольку воинские занятия выдались очень короткими, чисто символическими, никто не пропотел. Вдобавок раны не полностью затянулись. Да и какие нагрузки в день отдыха? К тому же мешая сражаться окружила галдящая толпа мужчин от мала до велика. Каждый из любопытства желал потрогать, примерить мои обновки и помахать сабелькой. Отказать добрым людям в такой мелочи казалось невозможно. Хорошо хоть Бычок помогал присматривать, дабы не затупили клинок и ничего не испачкали.
Однако и свидание не задалось. Мы с милашкой успели лишь вдоволь побаловаться хихикая, щипая друг друга за бока, в шутку сталкивая с бревнышка, а когда взялись за руки, встретившись нежными взглядами, тотчас громом среди ясного неба на соловьиный концерт заявился третий лишний. Очевидно заподозрив подвох в подозрительном затишье, разрушая наметившуюся идиллию, Борщ поднялся с лежанки и уселся между нами посередине на любимое место Божены, вынудив ненаглядную сдвинуться на противоположный краешек.
Может дед действительно сегодня страдал бессонницей или опытный, предусмотрительный воспитатель предвидел неладное с непутёвой подопечной, но он совсем не вовремя завёл поучительную беседу на тему нравственности, вынудив целый час ёрзать точно на иголках, чувствуя себя неловко и немного стыдно, ведь в самом деле собирался целоваться с его внучкой, не будучи обвенчанным. По здешним правилам это грех. Тем не менее все молодые так поступают. В разговорах бородача с седовласыми дружками не раз проскальзывали воспоминания о юношеских проделках. В прежние года они не выступали поборниками морали, а втихарца от родителей лихо ухаживали за кралечками. Над нынешними парнями старые пройдохи притом посмеивались дескать современные увальни на подобную ловкость и хватку не способны.
С другой стороны, их стопудово тоже воспитывали и не как сейчас вежливо, учитывая якобы высокородное происхождение, а небось плетьми, вожжами, розгами и т.п. Наверняка и мне в свою очередь в преклонном возрасте придётся учить уму разуму подрастающее поколение.
В результате барышня улизнула в избу первая, утомившись выслушивать нотации, а меня зануда лично проводил до спального места, уложил, заботливо накрыл одеялом и посидел напротив, обмахивая веткой от комаров, докучая ворчанием и проповедями, мешая нормально заснуть.