Резкий звук...

     Как стекло. Бьётся на куски. С режущими краями. А знатоки говорят, что у неё прекрасный голос. Поставленный.

     Берёт какие-то жутко сложные. Высокие ноты. А у него нет музыкального слуха. Его убедили в этом. И он поверил. Убеждающим.

     А она всё поёт. Её внутренний мир - мир звёзды. Женщины, которая убедила себя, что она - звезда в мире пения. Поющая звезда.

     А у него нет музыкального слуха. И о пении он знает только одно: оно не должно напоминать визг.

    И! О! Страшно! Своим немузыкальным слухом он слышит в её пении именно визг.

     Визг - это резкий звук, который мешает человеку без музыкального слуха с радостью слушать чужое пение.

      Радость от пения может быть весёлая. Громкая. А, может быть. Грустная. Тихая. Радость.

     Как человек без музыкального слуха он слушает чужое пение не ушами. А душой. Или сердцем. Неизвестно, что люди без богословского образования подразумевают под словом "душа".

      И неизвестно, что под словом "сердце" подразумевают люди без медицинского образования! Лучше сказать, что он слушает чужое. В том числе и её пение. Своим внутренним миром.

      А его внутрениий мир стал. Неожиданно. Замечать визг в её вокале. А визг - это как стекло. Бьётся на куски. С режущими краями. Её визг режет краями. Своих стеклянных кусков. Его внутренний мир.

     Резкий звук. Возмутительно яркие краски. Отвратительные запахи. Всё это. Идущее извне. Режет его внутренний мир.

     А ещё холод. Чрезмерный холод во внешних сигналах. Замораживает его внутренний мир. Хочется отогреться.

     Отогреваясь, он стал слушать других. Не её с прекрасным голосом. И взятием самых сложных нот. А тех, кто поют своими внутренними мирами.

      И оказалось, что его внутренний мир совместим не с прекрасными голосами.

     Вполне возможно, потому совместим, что у него. Его в этом убедили убедительные люди. Нет музыкального слуха. Совместим. Его внутренний мир с чужими поющими внутренними мира.

     Может быть, он ещё вернётся к тому, чтобы слушать её пение.

     Но пока, отогреваясь от холода и исцеляя резаные раны своего внутреннего мира, он слушает тех. Других.

     Слушает тех, которые его внутреннему миру поют не прекрасными. Не поставленными голосами. А своими внутренними мирами....