Моя деревня

Деревенский дом.

   Дом Марфы Ивановны - старшей сестры мамы, стоял на пригорке. Одна сторона дома выходила на луг, речушку Ласмину и на просторные поля картофеля. За полями на горизонте тянулась темно-зеленая полоска леса.
   
   Другой стороной дом граничил с главной деревенской дорогой, со столбами и громкоговорителями на них, из которых в течение дня  транслировались местные новости и объявления.

   Дом был старый и пережил трудные времена. Деревня Бурцево во время второй мировой войны была оккупирована. Два с лишним года в доме квартировали немцы.

   Дом за многие годы полностью пропитался керосиновым смрадом. Керосином пахли стены, печка, лежанка на которой мы спали с братом, одежда и даже еда приготовленная на керосинке. Это было керосиновое царство. Тетя и мама не обращали на запах внимания, хотя большую часть времени проводили в доме. Мы же с братом едва проснувшись старались покинуть дом.
   
Хозяйство.

   При доме был огород, где Марфа Ивановна сажала картошку, лук и огурцы. Местная картошка пользовалась большим спросом у городских жителей. Для тети это был основной доход.
   
   Кроме огорода в хозяйстве было несколько кур, петух и кусачий  гусь. С утра он пощипывал траву - мураву во дворе. В жару плескался в старом корыте с водой или прятался под лопухами.    

   Гусь невзлюбил меня за мои красные трусики. Увидев раздражающий объект, он бросался в атаку. Я обращался в бегство и скрывался в доме. Тетя, видя неуважение гуся к гостю, срывала тонкий прутик и отгоняла забияку на задворки  огорода.

Сбор яиц.

   В наши обязанности входил ежедневный сбор куриных яиц. Несушки ходили где им вздумается. В жаркое время прятались под лопухами. Там, в тени, они ковырялись, выискивая червячков и другую живность. Там же чаще всего и откладывали яйца.
 
   Петуха мы видели только утром, когда Марфа Ивановна кормила птиц. Потом он перелетел через забор на дорогу или навещал соседских кур. В курятник возвращался вечером. 
   
   Собранные  яйца тетя складывала в большую корзину. На завтрак готовила большую яичницу на всех. Пока мы ели, замешивала тесто и к вечеру с мамой пекли пироги.
   
   После плотного завтрака, мы радостные выбегали из дома, поворачивали направо и по крутой тропинке заросшей пахучими ромашками, неслись к теплой речке.
 

Бодливая корова.

   На лугу, перед речкой, паслась корова. Это была вторая корова, которую я видел  в своей жизни. Первую я видел на ВДНХ в павильоне животноводства. Гигантская выставочная корова отличались от деревенской не только размерами, но и поведением.
   
   Нюшка, так звали корову, была выведена из колхозного стада за бодливость и находилась на вольных хлебах. Она признавала только хозяйку. Остальное население  деревни старалось держаться от нее  подальше. Мы не знали об этом, поэтому увидев несущуюся на нас корову, бегом припустились к речке. Корове не хватило нескольких метров, чтобы дотянуться до нас рогами. Спасла веревка, удерживающая животное на привязи.
   
   В середине дня хозяйка “перегоняла” корову на новое пастбище.
Домой мы уже возвращались без опаски.
   
 
Рыбалка

   Деревенская ловля рыбы отличалась от привычной для нас рыбалки. Вместо удилища и привычных снастей ребята использовали артефакт прошедшей войны - немецкие бутылки из под вина с глубоким воронкообразным донышком.

   Деревня изобиловала находками  военных времен. Мальчишки, копаясь на песчаных берегах реки, находили ржавое оружие и гильзы. Брату посчастливилось откопать фляжку, мне -  обломок офицерской сабли. Трофейные бутылки попадались редко. Найденную бутылку сразу пускали в дело: пробивали в донышке  отверстие, в горлышко вбивали деревяшку, внутрь, через отверстие насыпали крошки хлеба. Бутылку клали на мелководье донышком против течения, и с берега наблюдали.
   
   Когда бутылка набивалась прожорливыми пескарями, мальчишки забегали в речку, не давая рыбам выбраться из ловушки. Бутылку с пескарями несли на берег. и вытряхивали на песок. Делали куканы из толстых стеблей травы и на них, нанизывали  рыбешку. В конце рыбалки улов делили поровну на всех.

   Вечером нас ждал вкусный деревенский ужин. Тетка вытаскивала из печи деревенский хлеб. Нарезала крупными кусками. На стол ставила салат из овощей со сметаной и яичницу с пескарями. 

Земляничные поляны
 
   Земляничные поляны находились в нескольких километрах от деревни. Надо было перейти на другой берег реки, пересечь картофельные поля и выйти на цветущие луга, тянувшиеся до самого леса. 
       Среди многотравья и разнообразия цветов найти землянику не представляло никакого труда. Самая вкусная ягода росла на пригорках. Она источала ароматный запах, была теплой и таяли во рту.

   Домой возвращались к вечеру с букетами из земляники.   
   За самоволку нам грозило наказание, но тетя заступилась за нас, сказав что мы ходили не одни, а с деревенскими. Мама смилостивилась, и накормила нас вкусным деревенским ужином, а Марфа Ивановна, чтобы подсластить вечер. достала из своих запасов баночку земляничного варенья, поставила самовар, заварила травяной чай, и показала нам, как надо пить чай из блюдечка вприкуску с ароматным вареньем.


Досуг


   Перебои со светом были обычным делом. Когда вся деревня погружалась во тьму, мы не знали чем себя занять. Дома, перед сном, мама читала нам книжки вслух  Поскольку у Марфы Ивановны никаких книжек не было, она предложила нам послушать истории из деревенской жизни. Мы согласились.   
   
   Тетя зажигала керосиновую лампу и ставила ее на стол. От легкого ветерка фитилек колыхался. На стенах и на потолке появлялись загадочные тени. От страха мы с братом натягивали  одеяло на головы и ждали, когда тетя начнет рассказывать. Она усаживалась на скрипучий табурет, складывала руки на груди и начинала говорить. Голос у нее был ласковый, слова, как гладкие камушки, перекатывались во рту. Говорила негромко словно боялась кого-то разбудить. Истории были из деревенской жизни и больше походили на сказки. Иногда смешные,  иногда страшные.   Байки рассказанные тетей забылись, а вот атмосфера деревенских вечеров осталась в памяти на всю жизнь.
   
   Через две недели наш отдых закончился. Обратно до станции Новодугино нас везли уже не на телеге, а на военной полуторке. Мама с тетей сидели в кабине, а мы с братом тряслись в кузове.
Поездка в деревню Бурцево была единственной в моей жизни.
   
   Марфа Ивановна вскоре переехала жить в Ленинград.