Многоточие. Глава I. Часть 1

                Многоточие — служит для обозначения прерванности речи,
                незаконченности высказывания…


ГЛАВА ПЕРВАЯ.

Часть 1.
Сквозь листву тропических деревьев, в эту ночь, очень ярко светили звезды. Воздух был насыщен влагой и сладковато-прелым запахом гниющих листьев. Сергей, лежа на спине, головой облокотившись на дерево, посмотрел на звезды и невольно в голове его промелькнула мысль: «что нас там ждет?» – но тут же вернулся в реальность, реальность предстоящего боя. Чувствовалось в груди какое-то волнение, как когда-то давно, перед первым боем. Действительно, предстоящий бой будет отличатся во многом от того к чему привык, рассуждал про себя Сергей, новое не проверенное в боях и через чур громоздкое оружие, не внушало большого доверия. Куда как привычней был «старый», «добрый» и проверенный временем, модернизированный «Калаш». Да к тому же, новые бойцы в команде. Да, они все из спецподразделений, и опыт боевых операций у них имеется, как было указано в их «Личных делах», и последние месяцы тренировок и боевой слаженности, которой уделялось много времени, но это не те, с кем не один год приходилось делить и «хлеб и воду», на кого в бою можно на сто процентов положиться, как на самого себя. А эти, как они поведут себя в реальном, не учебном бою? Хорошо, что хоть двоих своих ребят удалось отстоять и убедить того генерала и двух гражданских с ним, включить их в команду.

 Не нравилось капитану Сергею Смирнову наспех сколоченная сборная команда и брошенная для сплочения и боевого «крещения», на никому не нужную операцию, по ликвидации базы террористов, в джунглях, на юге Пакистана, близ границы с Индией. Эту небольшую базу можно было в один заход уничтожить самолетами. Но, приказ есть приказ, Сергей был в какой-то мере согласен с этим, хочешь не хочешь, а с ними теперь придётся быть до конца. «Что ж, посмотрим завтра, кто чего стоит», думал про себя Сергей. Он вновь и вновь прокручивал в своей голове план предстоящего боя, все ли ему удалось предусмотреть, от того и не спалось, было как-то тревожно на душе.

В три часа ночи решено было выдвигаться на позиции, чтобы в первые минуты рассвета атаковать боевиков. Застать их врасплох, а значит завладеть инициативой, что уже, согласно военной тактике, считается половиной победы. С вечера были разминированы и убраны ловушки с предстоящих подходов к базе, намечены цели, которые следовало уничтожить в первую очередь. Сейчас бойцы крепко спали, устав от долгого дневного марш-броска, выставив боевое охранение.
Предстоящий бой, бой как десятки других, в котором приходилось участвовать капитану Смирнову, командиру спец. подразделения, а ныне командиру специального отряда особого назначения Космолетных войск, созданного недавно, и состоящего пока из одного его отряда.

 Этому молодому капитану только недавно перевалило за двадцать семь лет, а за плечами была два года «срочки» в горячей точке, военное училище, и вот за три года, не вылезая из боевых операций в разных странах, он уже капитан, командир разведывательно-штурмовой роты. Такой карьере можно было бы позавидовать, если не считать, какую цену пришлось капитану Смирнову заплатить за эти «звездочки». Сергей не жалел об этом, другую жизнь он просто не представлял себе. В бою он чувствовал себя спокойно, уверенно, всегда грамотно оценивал ситуацию принимая решения, от которых зависело не только выполнение задания, но и жизни его ребят, да и его самого. Командование считало его «счастливчиком», многие солдаты контрактники хотели бы быть под его началом. Между собой они говорили, что он носом чует засады. И действительно, не раз он каким-то звериным инстинктом распознавал устроенные боевиками ловушки.

Был он коренастым, русоволосым, среднего роста с лицом славянской внешности. Небольшой шрам на левой щеке, след, оставшийся от «бурного» детства, а не как считали все, от боевого ранения, не уродовал его лицо, а наоборот, придавал ему какой-то оттенок мужественности. Хотя если переодеть его в «гражданку», он не отличался бы ничем от тысяч обыкновенных парней. Его глубоко посаженные голубые глаза, были всегда, как море, спокойными и даже можно сказать добрыми. Что нельзя было сказать о его характере: требовательный и беспощадный к себе и подчинённым, крепкое слово в кармане никогда не держал долго. Если и срывался на ком-нибудь, то только за дело. Поэтому и не обижались на него особо. Панибратства не терпел, но в тоже время был по-дружески близок со своими товарищами, и они любили своего командира и не на словах готовы были отдать жизнь за него.

***
Два месяца назад. База Международного ограниченного контингента войск в одной из арабских республик, май 2076 года.

- Капитана Смирнова срочно в штаб! – Прокричал прибежавший посыльный, молодой солдат. И после уже тише добавил, – генерал вызывает.
- Сейчас прибуду, – поднимаясь со шконки, где отдыхал после обеда, ответил Сергей Смирнов. На ходу застегивая форму, про себя ругая командования, что   отдохнуть не дадут как следует, опять пошлют в какую-нибудь дыру. С такими мыслями и вошел капитан в штаб.

 Генерал-майор Раменский, командующего ограниченным контингентом, или как его еще все называли за глаза - «батей», сидел за столом, с усталым и грустным видом.

- Товарищ генерал-майор, капитан Смирнов прибыл по вашему приказу. –
Отдавая честь, доложил Сергей. «Батя» кивнул головой, мол проходи садись.

Когда Сергей сел к столу, Раменский окинул его очень внимательным взглядом, словно пытаясь прочитать все потаенные мысли в голове капитана, но ничего там существенного не обнаружил. Капитан продолжал смотреть на него своими голубыми глазами, ожидая услышать приказ на выполнение какого-нибудь задания.

- Значит так, Сергей, – начал генерал-майор, – на тебя пришел приказ, – он взглядом показал на потолок, – на, ознакомься с ним. – Он пододвинул ему лист бумаги на котором все, как и положено, с печатями и подписями, значилось что: «капитан Сергей Викторович Смирнов, обязан прибыть в штаб МО РФ, такого-то числа для перевода на новое место службы».

- Но, товарищ генерал-майор, Виталий Сергеевич, - растерянным голосом проговорил Сергей, - я не хочу на новое, может как-нибудь здесь…

 - Да я бы и сам рад оставить тебя и уже звонил куда надо, знал, что не захочешь переводиться, но пойми меня правильно, здесь что-то другое. Они меня даже не выслушали, оборвали на полуслове. Кумекаешь? Для чего-то видать важного ты им понадобился. – Немного помолчав, Раменский добавил. – Транспортник вылетает рано утром. Будь готов, времени у тебя на сборы предостаточно, да и смотри мне в жвак не напейся. Все, жду тебя утром в шесть ноль-ноль – свободен.

Сергей молча поднялся, вышел из штабной палатки, вздохнул полной грудью, раскаленный сухой воздух.

- Что ж, действуем по обстоятельствам, товарищ капитан, – сам себе сказал Сергей и пошел искать старшего прапорщика Бачурина, чтобы выцыганить у него спиртяги, надо ведь с ребятами попрощаться.

***
Зазвенел будильник, наполняя комнату мелодией утреннего леса. Я открыл глаза, сделал «потягушки» и поднялся с постели. Тут же с постели автоматически снялись одеяло и простынь, а сама кровать деформировалась в удобный диванчик, оконное стекло стало прозрачным и начало пропускать утренние лучи, первых дней, летнего солнца. Зайдя в душевую кабинку, я сказал:

- Контраст 32/18 – что означало контрастный душ с резким чередованием температур от 32 до 18 градусов, в автоматическом режиме.

Приняв душ, я вышел из ванной. На маленькой кухоньки, состоящей из небольшого барного стола и двух приставленных к нему стульев, уже дымился мой кофе.
 Мне нравилась мое холостяцкое жильё в предоставленной однокомнатной, служебной квартире. Здесь все было компьютеризовано, по последнему слову, поэтому не надо было заморачиваться и трать время на всякую: готовку, уборку, стирку и т.п. Все это делали запрограммированные роботы автоматы, надо было лишь голосом дать команду.

В семь двадцать, выйдя из подъезда дома, я как всегда, на   протяжении вот уже почти двух лет, сел в служебный транспорт и направился на работу в центр космической навигации или, проще говоря, ЦКН. Всё как обычно, всё как всегда, вот только моя работа меня не радовала, как, впрочем, и вся моя нынешняя жизнь.
 Еще с детства я мечтал покорять просторы космоса и не просто мечтал, а стремился к этому изо всех сил, занимался в секции легкой атлетике, ходил в кружок «Юный космолетчик» при детском дворце творчества. Может поэтому и поступил так легко, как мне тогда казалось, в Институт Космоса и закончил его с отличием, по специальности «Навигатор космических аппаратов». И когда получил направление на работу в компанию «Марс Интертрайден», мне казалось, что вот наконец-то стали сбываться мои мечты, ведь компания занималась перевозкой редких руд с Марса. Имела свои транспортные космические корабли. Должность помощника навигатора, предложенная мне компанией, на корабль новейшей серии КТК 1721 «Прометей», вполне устраивала мои амбиции.

Два года отработал я помощником, пока не получил должность навигатора и был переведен на «Кристалл», морально и технически устаревший корабль. Но как не странно я и этому был рад, так как не представлял свою жизнь без полетов. Да, я действительно считал себя счастливым, до того рокового рейса…

- Что у нас на сегодня? – здороваясь за руку, спросил я у своего сменщика Константина Ивановича, щуплого на вид человека в старомодных очках, садясь за свое рабочее место в ЦКН. Константин Иванович почему-то не хотел носить линзы, а в этих очках походил на «ботаника», хотя, как человек он был не унывающим оптимистом и не плохим, грамотным работником.

- Один заходит на посадку, ещё три на орбите ожидания – сухо отрапортовал Константин Иванович – да, не забудь, старт «грузовика» намечен на десять двадцать, орбита 19.

 «Грузовиком» мы называли корабли, доставлявшие груза на монтирующийся на 19 орбите, космический корабль «Икар». Поговаривали, что он готовится к покорению «Дальнего космоса» …
Я занял освободившееся кресло за монитором локатора, на котором светящимися точками были обозначены космические корабли, спутники и все прочее, что в этот момент находилось на орбитах земли.

Одного моего непродолжительного взгляда на монитор было достаточно, чтобы оценить ситуацию и понять, где и какой корабль находиться. Одновременно я связался по внутренней связи со старшим смены и доложил ему о заступленнии на смену. Начался мой обычный рабочий день, всё, как и тысячу раз изо дня в день и мне уже казалось, что это никогда не кончится, как вдруг после обеда зазвонил мой айбифон и на его экране появился старший смены Олег Анатольевич, что было странно. Мог бы и по внутренней связи связаться – промелькнуло у меня в голове.

- Да, Олег Витальевич, слушаю Вас, – держа айбифон перед лицом, сказал я, внутренне немного напрягшись.

- Кирилл, переводи «своих» на 27 монитор, а сам дуй давай к начальнику смены. Там тебя какие-то «костюмы» спрашивают.

 «Костюмами» мы называли всех, кто носил костюмы вместо фирменной формы, а это были обычно всевозможные проверяющие, представители разных комиссий. И естественно в моей голове сразу возник традиционный в таких случаях вопрос: «что им от меня нужно?»


В кабинет, куда я вошел, находились три «костюма»: один, не высокого роста, полный, но не толстый с лысеющей головой, в строгом черном костюме, другой наоборот был вышесреднего роста, худого телосложения в очках с золотой оправой и седыми, зачёсанными назад волосами. Третий, а третий был Владимир Антонович, член Космической комиссии, главного органа «Европейского Космического Агентства», хотя приставку «Европейского» можно было давно опустить, так как Запад кроме, пожалуй, Германии, насколько мне было известно, давно уже не принимали участие в космических программах из-за международного кризиса, охватившего десять лет назад, весь европейский мир.

 Теперь их место активно заняли Китай и Индия. А что касаемо Владимира Антоновича, то я считал его своим «крестником». Первый раз я его увидел в институте, когда он был в комиссии на выпускных экзаменах, второй раз мы с ним встретились, когда Космическая комиссия рассматривала мое дело и именно он, Владимир Антонович, единственный кто вступился за меня тогда. Именно по его рекомендации я смог устроится в ЦКН. И вот теперь, когда, войдя в кабинет, вновь увидел его, внутри меня что-то екнуло, я еще сильнее напрягся, как тогда, когда рассматривалось моё дело и в мой адрес сыпались обвинения.

Да, я был оправдан, даже более того, мои действия были признаны единственно правильными в тех критических обстоятельствах. Но тем не менее на моей дороге в космос был поставлен большой и жирный крест. И из компании «Марс Интертрайден» меня уволили.
И опять в моей голове, как и пять минут назад, встал немой вопрос: «Что им опять от меня нужно?»

- Проходи Кирилл, присаживайся, – заговорил Владимир Антонович, подходя ко мне, – да расслабься ты, что так напрягся.

 Он похлопал меня по плечу как старого знакомого. Я присел на стул на против двух других «костюмов». И не мог не заметить их пристальные взгляды, как будто они пытались разглядеть на моем лице какие-нибудь микрочастицы.

- Познакомься, это Николай Владимирович Беспалый, зам. руководителя «Европейского Космического Агентства» – человек невысокого роста кивнул слегка головой – и, Константин Андреевич Петров, зам. начальника особого отдела Космических войск, ну а мне надеюсь представляться не нужно. Владимир Антонович улыбнулся, присаживаясь рядом со мной.

- Догадываешься зачем мы тебя пригласили? – Владимир Антонович загадочно улыбнулся, – ладно, не будем тянуть «кота за хвост», как говорится, а перейдем сразу к делу. Прошу Вас Николай Владимирович – это он обратился уже к заместителю руководителя ЕКА.

- Вам известно что-нибудь о проекте «Альфа Центавра»? – задал мне уже вопрос, человек представленным как Николай Владимирович. Я покачал головой, в знак того, что первый раз об этом слышу.

- Ну надеюсь об «Икаре» то вам известно, – не унимался он.

- Да, мы каждую неделю сопровождаем туда транспортные челноки – сухо ответил я, не понимая еще куда они клонят этот разговор.

- Значит, тебе так же должно быть известно, что он является первым в мире пилотируемым кораблем межзвездных сообщений. Скажу даже больше – мы собираемся отправить его в созвездие Альфа Центавра. Сейчас идет формирование экипажа, ну а вам предстоит стать его командиром, если конечно, согласитесь. – «Костюмы» многозначительно переглянулись между собой.

У меня после этих слов, как говорится, «отвисла челюсть», мир пошатнулся, в коре моего головного мозга со всех сторон и во все стороны «понеслись нейроны» разнося по телу все различные эмоции, от радости до страха, что надомной пошутили.

- Я?.. – только и смог я выдавить из себя, – но почему я?
 Голос мой от волнения предательски дрогнул.

- Тебя выбрал компьютер, вернее сказать программа по отбору персонала, из всех имеющихся на сегодняшний день космических пилотов, когда-либо управлявших кораблями. – Ответил на мой вопрос Владимир Антонович. – Надо признать мы сами этого не ожидали. Но, тем не менее, по всем заложенным нами параметрам и требованиям в программу, ты более всех видно соответствуешь этим критериям. И нам необходимо только твое согласие. Можешь не спешить с ответом, даем тебе пару дней на раздумья. Так что взвесь все хорошенько. Не будем от тебя скрывать, что риск невозврата высок, сам понимаешь, все предусмотреть и предугадать невозможно. Пилотируемые корабли мы так далеко еще не посылали, а значит и опыта у нас такого еще не было, но как говорится «кто-то же должен быть первым». Так что думай. Мы свяжемся с тобой, а пока можешь идти домой, работник с тебя сейчас похоже никакой, так что мы договорились с твоим руководством – тебе дают два дня выходных.

Вставая из-за стола, он опять похлопал меня по-отцовски по плечу и все втроем они вышли из кабинета, а я остался сидеть еще некоторое время пребывая в «шоковом состоянии» и «переваривая» услышанное здесь.
До своей квартиры я добрался как в тумане, потому что в голове не прекращал звучать голос: «предстоит стать его командиром», «ты первый в мире отправишься к другой планете».

Дома первым делом я принял душ и выпив крепкого кофе, что кстати раньше никогда не делал, так как кофе предпочитал пить один раз в день – по утрам. После прилег на диван, закинув руки под голову и только тогда я крепко призадумался. Ведь самолюбие, самолюбием, а тут такая ответственность и при том эта неизвестность. Нет, она меня не пугала, не пугало меня и то, что мы можем не вернуться на Землю, ведь я всегда мечтал о покорении глубин космоса и вот он шанс, преподнесенный на блюдечке. Но сумею ли я справиться с поставленной задачей? И вообще почему «программа» выбрала именно меня? Ведь самостоятельно управлял кораблем я недолго и то, по независящим от меня причинам. И тут моя память, уже в который раз вернула меня в прошлое, на тот злополучный рейс…