Сосед с тринадцатого места

               
   Настроение, испорченное хождением по разным кабинетам и врачам областной больницы, сопровождало Нину до самого автовокзала. Угнетала мысль, что это только начало мытарств, и света в конце туннеля не видно. Уныние так крепко зажало в свои жёсткие тиски, что чуть не прозевала объявленную посадку на автобус. На автомате упала на своё четырнадцатое место. Продолжая заглубляться в безрадостную трясину размышлений, вдруг услышала мужской голос:
 – Девушка, а Вы не пропустите меня на моё место?
 – Ничего себе, девушка – скоро правнук на свет появится, – вырвалась из подсознания мысль, непроизвольно заставившая её всё-таки улыбнуться и утвердительно кивнуть. – Да, конечно, – посторонилась она, пропуская мужчину к окну.
Продвигаться туда самой ей не хотелось, ведь там было тринадцатое место. Мужчина понимающе улыбнулся, и, наверно, ещё и поэтому она не отправила его на одно из свободных мест, которых в салоне увидела немало, пока поднималась. И не пожалела об этом. Сосед оказался разговорчивым весельчаком.   По лёгкому покряхтыванию умащивающегося рядом спутника, прикинула, что «юноша» примерно её возраста. Утвердившись на месте, он с улыбкой протянул ей руку:
 – Степан.
 – Нина, – вымученно улыбнувшись в ответ, представилась она.
Степан при этом внимательно посмотрел на её потухшее лицо, на папку с больничными документами в сумочке, и Нина испугалась, что вот сейчас – пойдут болезненные расспросы. Но он как-то по-простому, ненавязчиво начал разговор совсем о другом. Она, благодарно вздохнув, иногда согласно кивала, таким образом реагируя на рассуждения о погоде, огороде. У собеседника же находилась куча смешных историй, связанных с этими, казалось бы, избитыми темами:
 – Однажды, понадеявшись на благоприятную сводку погоды, даже и не подумал взять с собой зонтик. Промок насквозь и простыл! А на следующий день надо было лететь по путёвке на море. Так что загорать мне пришлось в стерильной обстановке на больничной коечке, а не под палящим южным солнцем на песочке, и довольствоваться вливанием содержимого капельниц в организм, а не благородных виноградных вин.
И, подбодрённый Нининой улыбкой, продолжал, посмеиваясь, свои воспоминания:
 – А вот ещё помню, как на яблоню подвешивал отпугивающие птиц погремушки. Спускаясь по лесенке, угодил ногой мимо ступеньки и … перелом ноги! Позже, уже с костылями и загипсованный, попросил жену запечатлеть на память этот трагический момент в моей жизни под той самой яблонькой с погремушками. Скорчил на лице какой-то неописуемый ужас от боли. А внуки, наткнувшись на эту фотографию, спрашивают: « Дед, трудные времена в твоей жизни? Так туго было с бабками, что подрабатывал пугалом на огородах?»
   Разговор перетекал из одной плоскости в другую.
 – Однажды жена уехала в командировку, а мы, тогда была ещё одна дочка, ей было годика три, остались вдвоём. Мобильных телефонов тогда ещё не было, но срок возвращения из командировки был известен. И вот, накануне я замочил всю грязную посуду в ванне. Ну, думаю, отмокнет, так я её быстренько отмою до блеска. А супружница-то моя, наверно, с целью контроля на предмет измены, заявляется на день раньше. Картина, как говорят, маслом! Но так как гора посуды лучше, чем любовница, следов которой в квартире не было обнаружено, то посуду перемыли дружно вместе. Даже дочка помогала.
   Нина и не заметила, как из пассивного слушателя  включилась в разговор:
 – У меня был похожий случай. Я уехала на курсы, а муж остался с сыном домовничать. Сынишке тоже где-то годика три-четыре было. Стиральной машинкой мы ещё не обзавелись. Приезжаю на выходные. Смотрю, бельё ребячье висит на верёвке. Выглядит грязновато. Ну, думаю, сын где-то промочил, так вывесили просушить. Снимаю, замачиваю в тазик, а муж кричит: «Ты куда? Я же его постирал!»
Их общий смех прервал звонок мобильника у соседа.
 – Да, дорогая, сегодня, как обозначено в билете, прибуду в три часа. Так что, выпроваживай всех своих любовников и готовь любимому мужу обед, – закончил Степан разговор с женой на той же волне юмора.
 – Кстати, вспомнил анекдот, как раз в тему, – продолжил он. – Раннее утро. Полусонная маршрутка додрёмывает в тишине. Вдруг у одного мужика из мобильника раздаётся громкий собачий лай, взбодривший маршрутку. А мужик так нежно в трубку: «Да, дорогая». Маршрутка уже рыдала от смеха.
 – Вообще-то, как считают некоторые из нас, продолжил он, отсмеявшись, мужчину способны насторожить две ситуации: когда он вдруг услышит нехороший шум в движке своего автомобиля и когда жена неожиданно стала доброй и ласковой.
 А вот моя жена, – продолжил он, посерьёзнев, –  я её называю Ира-декабристка, не только потому, что она приехала за мной на север, а ещё потому, что поставила меня после инсульта на ноги. Я лежал, как бревно. Ира перерыла кучу литературы по медицине. Постоянно делала мне разные растирки, массажировала, переворачивала, чтобы не залёживался и не появились пролежни. При этом не переставала со мной общаться, хотя я в ответ мычал. Со временем соорудила канаты, я с их помощью начал подтягиваться, выполнял упражнения, постепенно усложняя их. Научился вставать на ноги, самообслуживаться. Речь тоже медленно, но восстанавливалась. Через полгода – пошёл! И вот он –  я сегодня. Еду из гостей от внуков. Сам бы кому-то не поверил, услышав такое, если бы не прошёл через всё это. Упорство, неимоверный труд, желание жить – творят чудеса.
Нина почему-то подумала, что Степан не случайно поведал ей о своём восстановлении, и поэтому с восхищением и благодарно взглянув на него, выдохнула:
 – Какие же вы молодцы оба с женой! Дай Бог вам здоровья, чтоб ещё долго и счастливо прожить вместе.
   Вскоре ей надо было уже выходить. Они тепло, по-дружески попрощались с соседом с тринадцатого места. Идя домой, Нина подумала: «Господи, спасибо Тебе за эту встречу с добрым, светлым человеком, который сумел своим оптимизмом заразить меня и вытянуть из трясины мрачных мыслей и переживаний.
   Уже раздеваясь дома, поймала краем глаза свесившиеся в углу тенёты.
« Зря, голубушки радуетесь. Вот отдохну и завтра покажу вам, кто в доме хозяйка!» – выдала она с высокой порцией задора, глядя на них.