2. Аять. Скала Гадючий камень и её окрестности

ПВД к островной горе со скалой на вершине

Когда я пришёл в субботу 16-го на работу, мне на ум пришла идя ввернуть немного мистики - историю про Чёрный дом и наш ПВД... А потом и сам поверю что всё так и было! Да впрочем уже было. Это всегда так бывает когда мозги, пребывая на отдыхе, начинают доставать из своих сундучков наиболее яркие  впечатления,  разбавляя их разными недостающими деталями.

Чёрный дом

Проглотив расстояние от ст. Аять до самой дальней окраины здешних садов я и Валерий снова спускаемся с горы Сосновой в низину и оказываемся опять возле странного дома с почерневшими от времени брёвнами в его срубе.

Когда я проходил действительную службу в рядах советской армии на Дальнем Востоке, Северное Приморье, рядом с посёлком Нельма у одноимённой реки, вытекающей в Татарский пролив, так там поселковые срубы домов были  отбелены до светло-пепельного цвета. А здесь в окрестностях ст. Аять сруб был Чёрный да к тому же собранный на углах не в чашу, а в лапу - самый простой узел при сборке дома из брёвен. А крыша так вообще была на удивление очень даже странная в виде высокого шатра как на башнях средневековых замков поставленная четвериком. Конечно, если бы купол был восьмёриком то есть восьмиугольной по конструкции то это было бы уже какое-то садоводческое зодчество.

Причём вся эта остроконечная конструкция не доставала своими скатами по всем четырём углам до краёв до метра основного края крыши. Если бы на коньке была сооружена маленькая главка в виде купола с крестом, то можно было подумать что это какая-то древнерусская часовня типа Вознесения Господня. Порывшись в литературе по подобному зодчеству, я прочитал, что патриарх Никон "велел более не крыть церкви шатрами, поскольку считал, что они не соответствуют канону".  Спустя какое-то время все наставления ушедшего патриарха забыли, и стали снова ставить шатровые крыши, продолжив тем самым выстраивать свой неповторимый в самых непредсказуемых вариациях архитектурный модерн с неким налётом эклектики.

На веранде Чёрного дома находился стеллаж с дровами и разным неприбранным барахлом. Видимо хозяев, не особенно заботило внешнее убранство двора и всё выглядело на некую свалку. Рядом убогого вида сарай, какие-то точащие из-под снега, не уложенные по месту вещи. Если вокруг других домов были приличные ухоженные заборы, то вокруг чёрного дома ничего не было, и расположен он был в самой низине у края леса, что можно было предположить что этот дом  обычная нахаловка - самозахват земли.  И кстати таких убогих домов в аятской окраине достаточно много. Есть дома брошенные из-за отсутствия электричества и по прекращению строительства из финансового положения. Есть стоящие срубы без окон и дверей, но под крышей, но уже достаточно ветхие для дальнейшего проживания от насквозь прогнивших материалов. И чем неухоженный дом, тем быстрее он разваливается на глазах что даже заходить туда опасно из-за обрушения.

В прошлый раз, когда мы проходили, этот Чёрный дом там всё было заметено снегом без всякого наличия человеческих следов. Хозяева этого дома хотя бы за денежку попросили  соседей живущих наверху горы чистить их двор для обжитого вида, хотя без забора какой это двор, пустырь. Вот наверху действительно дворы с чищеными дорожками и свирепо лающими собаками. Обойдя верхним краем, Чёрный дом мы прошли до соседнего участка с металлическим забором, и еле угадывая ногами пробитую тропу под снегом, спустились вниз до края леса.

По болоту к острову

Подвязав первую красно-белую ленточку к ветке на уровне глаз, мы зашли в лес и так удачно, что дальше перед нами открылся целый коридор с затёсами. Значит, местные садоводы здесь активно ходят, раз прорубили такой проход. И собственно, почему бы и нет. Лес это дрова, ну пусть это будет валежник, всё не покупать отходы на лесопилке и везти их на этот край света. Несмотря на сделанные затёсы, я стал привязывать красно-белые ленточки как маяки указатели, потому что вечером затёсы можно и не заметить, а ленточки своим цветом очень даже бросаются в глаза.

Пройдя беспрепятственно по всему коридору, мы вышли к речке Кабыздохе, справа находился мостик, через который я переходил, когда попал сюда во время своего первого блудилова по этим местам. Местами русло реки было завалено упавшими деревьями, а некоторые из них удобно свалившись сразу образовывали естественный мост с выходом на оба берега что было удобно чем не корячится по берегу в поисках мостика.

Но мы уже знали в каких местах находятся пара найденных нами мостиков и шли к одному из них по затёсам и красным тряпичным лоскутам. Переход крайнего к нам мостика был завален снегом, и пришлось поработать ногами, чтобы сбросить его. На прогалине, по которой мы ходили в прошлый раз в сторону островной горы обнаружился след от лыж трёх дневной давности. Куда тропил лыжню прошедший здесь лыжник, было для нас непонятно, и кто это был охотник или просто отдыхающий на природе садовод тоже было непонятно.

Валерий предположил, что лыжня пошла в сторону просеки на западной оконечности островной горы чтобы выйти по его мнению к более ближней станции чем та откуда мы пришли. Хотя судя по карте расстояние от мостика до обеих станций было одинаковое. И эти расстояния были спорные и вот почему, до станции А было Н км и до станции В было столько же но к станции А тропа шла через горы с минимумом комфорта, а к станции В по плоскости что было более чем удобно. Но мы позднее выбрали самый трудоёмкий путь но с элементами местной экзотики: переход через болото и шествие по горам до потери сознания...
 
(Названия станций и км до них не названы умышлено чтобы скрыть место означенной островной горы, тут уж пардоньте господа, ищущий да обрящет!)

- Это был охотник за дичью и ему не зачем переться через горы к станции да ещё на лыжах, - констатировал я против утверждения Валерия что лыжник шёл к станции А.

Собрав штатив на скамейке из брёвен, я попробовал покрутить голову штатива, но он застыл как приколоченный. Этого мне ещё не хватало! Со съёмкой ничего не выходило, и голова штатива, замёрзнув, не вращалась по оси, а мне было необходимо снять несколько панорам сдвижением проходящего товарища и просто снять два-три панорамирующих обзора и всё, а без этого кино было бы как не живое. Пришлось снимать статичные кадры с одной точки без панорамы заснеженного леса.

Со съёмкой первого кадра Валерий вдруг занервничал, по его мнению, я слишком долго начал возится со съёмкой. Он, наверное, думал, что съёмка это быстрое занятие раз-два и готово! Но на самом деле нужно выверить картинку, чтобы не было перекосов по горизонту, и в кадр не попал лесной мусор, надетые на ветки бутылки ПЭТ, всякие тряпки и так далее. Всё было нужно проверить иначе брак и лишний расход аккумулятора. При съёмке второго кадра первый аккумулятор сдох – слишком низкая температура сделала своё дело, и оставался ещё один, но это уже выбивало меня из колеи. По чешской метео программе Вентускай в окрестностях Аяти должно быть не более минус 13-ть градусов, но здесь было значительно холоднее, и поэтому у первого аккумулятора случился быстрый расход энергии. Придётся к двум имевшимся в наличии докупить ещё два аккумулятора на случай подобного обстоятельства.

Сосисочный буфет со съёмочными походульками

Обосновавшись возле упавшей сосны на склоне островной горы, мы откопали небольшой участок от снега для кострища. Валерий маленькой нахваленной им ножовкой напилил с упавшей сосны запас полешек из сучьев, а я занялся костром. Как это бывает всегда, пламя занялось не сразу, а после манипуляций с берёзовой корой и еловой растопкой - сухие ветки с самого нижнего яруса стволов ёлок.

Когда костёр занялся, мы соорудили из жердей и рогулин подвес для жарки сосисок закрепив всю эту конструкцию верёвкой. На края жердей была положена специальная решётка для сосисок отчего всё получилось как нельзя лучше. А снег нам послужил как цементирующий элемент для удержания на месте всей нашей конструкции. Мы всё так и ставили, чтобы в следующий раз не городить ничего подобного. Летом будет построена более надёжная рама для решётки, а пока можно обойтись тем что есть, а  кроме рамы поставим рядом скамью из бревна, для удобства посиделок. Не помешает сделать и столик подобно тому что я соорудил когда-то на мысе Еловом в Перегонии где он покосившись доживает свой последний сезон. И не удивительно то так и не нашлось тех кто мог бы его подновить, все летят на готовое, а сделать самим что-то для людей таких помыслов нет. Сломать и пустить на костёр самое первейшее занятие современных туристов.   

После чаепития мы устроили небольшую съёмку с походульками по склону горы, но голова штатива так и не пришла в норму и не вращалась. И к тому же второй аккумулятор тоже начал сдавать свои позиции, чего раньше не было вообще. Значит, было что-то такое, что сыграло здесь со мной злую шутку и с этим придётся разбираться но уже дома. Валерий сказал, что это видимо так влияет влажный воздух, с чем, и я отчасти согласился, вероятно, так всё и было но в голове находилась смазка препятствующая проникновению сырости и вообще влаги. Но что странно при других съёмках в таких же условиях всё проходило в штатном режиме. Вероятно, придётся заняться головой штатива с заменой старой смазки.

Металлическая голова штатива так промёрзла, что вся последующая съёмка накрылась медным тазом, оставалось делать только статичные кадры, но при недвижимом воздухе эти кадры были бы похожи на фотографии. Сняв несколько прогулок, мы продолжили чаепитие с сосисками и булочками, обсуждая наш дальнейший маршрут.

Подогревать над костром голову штатива я не стал, посчитав, что как бы не стало только хуже. Значит, придётся повторить съёмку, но при близкой к нулю температуре. Можно конечно добавить кадры, отсняв материал в другом месте, но здешняя местность была уж очень характерная, и мухлевать только вредить всему материалу. Здесь как нигде можно видеть огромные ели с нижними широкими еловыми юбками и именно на этой горе со своей скалой, не такой выдающейся, как допустим, Комета или Геркулес, но всё же только здесь может что-то получится. Есть и в других местах такие же ели, но опять-таки нет характерной местности, а везде она разная и очень бросается в глаза. И менять шило на мыло было бы бессмысленно и поэтому до съёмкой нужно заниматься именно здесь. Валерий сразу отказался от третьего посещения этого места и производства до съёмки, наверное, устал, значит, придётся одному тропить или искать другого участника заканчивать кино. Может быть, взять вечного торопыгу Глухова это будет возможно лучше сделать и обойтись без  понукания нетерпеливого актёра-дилетанта, чтобы не класть всю съёмку коню под хвост.

Леший водит нас кругами

Время нашего отдыха на биваке подходило к моменту, когда нужно было собираться и уходить в дальнейший маршрут с обходом острова по дуге "юг-запад-север" с переходом через дельту реки Кабыздохи. Но эта прогулка у нас не задалась по причине провалов ног в ямы на болоте. Позавидовав лыжнику, проторившему рядом с нашими следами свою лыжню, мы решили, что нам лучше отказаться тропить по провальному болоту и пройти траверсом через западное понижение горы на северную сторону. На склоне островной горы были видны снежные бугры от лежащих валунов, а скальных выходов какие мы видели на вершине, не было. Перейдя на другую сторону острова, мы увидели за стеной дальнего леса растянутую с запада на восток горную вершину с темнеющими скальными выходами.

Если бы я только знал, в какую авантюру мы ввязываемся я бы даже и думать не стал чтобы тропить в этом месте через коряжистое болото с несколькими руслами Кабыздохи. Валерий обогнав меня, устремился, вперёд углубляясь всё дальше и дальше в непроходимые завалы. Вот чудак, а если он провалится в реку, кто ему там поможет выбраться. В одном месте мы оказались перед первым руслом реки и, потоптавшись, я, отошёл левее, где как мне показалось, можно было пройти по бревну на другую сторону. Но шагнув на край бревна, лёд под моим весом угрожающе затрещал, и я отпрянул назад. Валерий напротив решился на переход по бревну и осторожно ступая, перебрался на другую сторону. Походив по берегу и не найдя подходящего бревна для перехода я отправился проторённой дорожкой вслед за товарищем по затрещавшему льду но всё обошлось и я выбрался на другой берег. Что интересно рядом на реке было углубление на полметра, как словно бы кто-то там уже барахтался. Кто там провалился заяц или какой-то другой зверь было не ясно, выпавший снег скрыл все следы. 

Миновав второе, но более узкое речное русло Кабыздохи мы прошли дальше и скоро Валерий, шедший впереди, доложил, что видит какой-то дом. Я посмотрел на часы, весь переход у нас занял около пятидесяти минут, чтобы было довольно долго для преодоления почти трёх сот метров дельты. Выйдя на опушку леса, я сказал Валерию, что больше я на такие дела не подписываюсь, а если бы был провал в воду, какой к чёрту костёр добежать бы до станции, и что уже со мной было пару раз и в третий раз испытывать на себе подобную терапию не хотелось бы. В общем, всё обошлось без провала в реку, что уже было хорошо.

Волчий шабаш

- А где дорога? – спросил я у Валерия.
- Так тут была, я её ясно видел, - ответил озадаченный товарищ.
- А это что такое, - сказал я, показывая на крайний, к нам темнеющий на сером снегу дом.
- Боже мой, опять та же шатровая крыша, дом оборотней, - прошептал Валерий.

Оказалось, мы не прошли по прямой,а завернули глубоко налево, да так сильно, что обогнули остров и вышли к Чёрному дому, где мы и входили в лес. Как мы тут оказались было непонятно. Пока мы шли по болоту, стрелка компаса постоянно показывала на север согласно направлению и стрелка навигатора товарища показывала, что мы идём на север.
- Это Леший нас водит или тут какая-то магнитная аномалия, - сказал Валерий, разглядывая показания навигатора.
- Смотри, в окошке горит огонь, похоже на свечу, - сказал я.
- Да какая там свеча! - сказал Валерий. - Смотри, там и следов на крыльце нет, хотя погоди, какое-то зверьё там ходило…

Я, проваливаясь в снегу по самое не балуйся, подошёл к дому и, включив фонарик телефона посветил на снег, и действительно следы там были звериные но из-за глубокого снега было невозможно понять что кто там ходил. Поднявшись на крыльцо и вглядевшись в следы возле двери, и тут я струхнул, они были волчьи. Замка на двери не было и я, несколько робея, попробовал толкнуть дверь вовнутрь. Она казалась запертой изнутри, отчего у меня в животе зажурчало. Я отступил и, спустившись с крыльца, вернулся к товарищу.
- Ну что там? - спросил Валерий.
- Да фиг его знает, следы вроде волчьи, а дверь заперта изнутри. Странно.

На этот раз Валера как самый смелый в нашей экспедиции товарищ подкрался с угла и попробовал заглянуть в окошко, но это оказалось несколько сложно сделать, так как на нём оказалась прибитая медвежья защита. То есть длинные кованные пики от посягательства медвежьей лапы. Но всё кое-что он успел разглядеть. Возле свечи сидели толстые волки и курили гашиш. Услышав эту байку я, конечно, не поверил и посмеялся.
- Ей богу гашиш! Воняет так, словно форточка открыта! - стал клясться Валера.
- Да ты хоть пробовал его?
- А то нет, попробовал, ерунда.
- Так я тоже... в армии, не моё это, мне бы блинов со сметаной!

И тогда я сам решил это проверить, что же на самом деле видел Валерий, и только приблизился я к окошку, как к нему изнутри чья-то мохнатая лапа протянула горящую свечу. Спустя две секунды из темноты высветилась большая усатая морда с мутными глазами, отчего у меня вдруг в животе снова зажурчало и потекло в самый низ.
- Дверь поленом припри, - заорал я, так что Валера тут же кинулся припирать дверь.

Внутри дома всё заходило ходуном и в трубу раздались волчьи вопли, отчего одиноко скулившая собака где-то в дальних садовых участках затихла, словно там её и никогда не было. Темнота над участком Чёрного дома сгустилась ещё сильнее, это Луну закрыла надвигающаяся тёмная туча с редкими отверстиями, сквозь которые вниз тянулись рассеянные снопы лунного света. Пока в Чёрном доме гремел шабаш, от участка Чёрного дома в сторону вершины горы протянулись две глубокие снежные борозды и где-то там на самом верху пыхтели в два голоса удирающие прочь туристы.
- Чтобы я ещё раз... сюда...
- Я тоже...


#Скала Гадючий камень