Юрий Иванович Галич-Гончаренко

1877 – 1940

Начальник штаба крепости Усть-Двинск, что под Ригой, генерал-майор Юрий Иванович Галич-Гончаренко, занимавший эту должность в 1911–1914 годах, ныне широко известен как поэт Юрий Галич.

Юрий Галич – псевдоним Юрия Ивановича Галича-Гончаренко, поэта и прозаика, автора полутора десятков книг. В историю он вошёл как предполагаемый автор слов песни «Поручик Голицын». Песня появилась на эстраде в 80-е годы ХХ века, тогда же она стала символом Белого движения и завоевала популярность.

Авторство Юрия Галича-Гончаренко до конца не установлено и достаточно аргументированно оспаривается. Однако в общественном сознании укрепилась мысль о том, что песню о поручике и корнете в несвойственной ему и литературно-эстетическим традициям его эпохи написал генерал-майор Русской армии Юрий Иванович Галич-Гончаренко. Он прожил в Риге в общей сложности около 20 лет.


Юрий Гончаренко родился 10 июня 1877 года в Варшаве.

Отец будущего поэта Иван Юрьевич был уроженцем Полтавской губернии, служил в армии, потом работал инспектором средних учебных заведений.

Однажды, прибыв инспектировать женский институт в Харьков, он увидел там красивую девушку – Надежду Добровольскую. Через год она окончила институт, и Иван Юрьевич, хранивший в сердце прекрасный образ, приехал и сделал ей предложение.

Надежда Николаевна была дочерью почтмейстера.

Предложение инспектора выпускницей было принято, молодые люди обвенчались и обосновались в Варшаве. В браке у них родилось трое детей, Юрий был вторым. Семья жила в достатке, но благополучие закончилось после смерти отца, скончавшегося от болезни почек. Юрию тогда было 9 лет. К тому времени умерла и его старшая сестра от дифтерита.

Обоих сыновей – Юрия и Ивана – мать Надежда Николаевна отдала в Полоцкий кадетский корпус. Сама же по приглашению младшего брата мужа подполковника Андрея Юрьевича Гончаренко переехала в Петербург, где он к тому времени занимал хороший пост, имел на Литейном проспекте большую казённую квартиру, в которой и предоставил ей 2 комнаты.

Юрий с отличием окончил кадетский корпус и поступил в Петербургское Николаевское кавалерийское училище.

По окончании училища по 1-му разряду был произведён в корнеты лейб-гвардии кирасирского Её величества полка, стоявшего в Гатчине. Здесь он в совершенстве освоил верховую езду. Впоследствии об учёбе в училище он расскажет в сборниках рассказов «Звериада» и «Императорские фазаны».

13 августа 1897 года его командировали в Усть-Ижорский лагерь для изучения сапёрного дела.

Прослужив там некоторое время и показав прекрасные успехи, Юрий Гончаренко был направлен для поступления в Николаевскую академию Генерального штаба.

После сдачи приёмных экзаменов 20 августа 1900 года был зачислен в Академию.

За успехи в науках 4 июля 1903 года Юрий был произведён в штабс-ротмистры.

И уже 3 октября 1903 года приказом по Генеральному штабу штабс-ротмистр Юрий Гончаренко прикомандирован к штабу войск Гвардии и Петербургского военного округа.

Учился в офицерской кавалерийской школе.

За отличные успехи Юрий Гончаренко направлен в полк гвардейских Синих кирасир. Но прослужил там недолго, около 4 лет, – для службы в гвардейском полку надо было располагать средствами, а их у Гончаренко не имелось.

28 ноября 1904 года Юрия Гончаренко перевели в Генеральный штаб, присвоили чин капитана, затем назначили старшим адъютантом штаба 18-й пехотной дивизии.

С будущей женой Надеждой Николаевной Юрий Иванович познакомился на свадьбе своей кузины, вышедшей замуж за его кузена. Надежде Николаевне тогда было 16 лет, и она училась в гимназии, а Юрий Иванович третий год учился в Академии. Молодые люди встречались в домах своих родственников, где собиралась молодёжь, звучала музыка, устраивались танцы. Юрий Иванович красиво ухаживал за Надеждой Николаевной, и когда та ездила на занятия в гимназию на извозчике, верхом провожал её и ехал рядом. Так продолжалось три года. И только окончив Николаевскую академию Генерального штаба, Гончаренко сделал предложение. Молодые люди поженились. В 1905 году у них родилась дочь Наталья.

Близкие люди вспоминали о том, что Юрий Иванович всегда рассчитывал только на себя, прекрасно учился, был любознательным и одарённым в литературе и рисовании, показывал отличные успехи в карьере.

Последовала служба в штабе Виленского военного округа в польском городе Сувалки (в 1906–1907 годах); в 1907–1908 годах – во 2-м лейб-гвардии драгунском Псковском полку в Старом Петергофе (командиром эскадрона); в 1908–1911 годах – в штабе 3-й кавалерийской дивизии (старшим адъютантом) в Ковно (Каунас).

В апреле 1911 года Юрий Иванович Гончаренко был назначен начальником штаба в крепость Усть-Двинск, что под Ригой. В 1912 году ему было присвоено звание полковника. В Усть-Двинской крепости он добросовестно и успешно служил до 1914 года.

Семья обосновалась в служебной шестикомнатной квартире в крепости, они хорошо и дружно жили. Юрий Иванович любил верховую езду, учил ей дочь, в его распоряжении были три лошади.

Вместе с другими офицерами занимался спортом – плаваньем, теннисом, коньками и лыжами, а также охотой и рыбалкой. Дома часто звучала музыка, заводили патефон и слушали классические арии из опер и марши.

Дочь Наталья Юрьевна Гончаренко писала в своих воспоминаниях «О моём отце», как в свободные дни под вечер они ходили гулять к заливу – к маяку и статуе русалки с носа разбившегося шведского корабля...

В 1912 году в семье родилась ещё одна дочь Татьяна.

Впоследствии в одном из рассказов Юрий Галич вспоминал о годах, проведённых в Усть-Двинской крепости, как о самом счастливом времени в своей жизни.


Усть-Двинск    

Синий берег изогнулся
Неподвижным лукоморьем.
Чётко высились на страже
Пушки старых батарей.
 
Было тихо и безлюдно –
Сумрак плыл над сонным взморьем,
И песок на сонном пляже
Становился всё серей.
 
Окунувшись носом в воду,
Солнце щурилось и гасло.
Сумрак сеял словно птица,
Веял крыльями и мяк.
 
И чернел на жёлтом небе,
В небо врезавшись, как в масло,
Остроглазый, остролицый,
Острозыркавший маяк.
 
Пели волны, разбегаясь
В неизвестности туманной,
И звучали так вопросно
Гаммы серых сонных строф.
 
А вдали на горизонте,
Как мираж фатаморганный,
Плыли дымы броненосцев
И брам-стеньги крейсеров.


Родные очень любили Юрия Ивановича за доброту и остроумие.
Так, его тёща Мария Александровна говорила о нём: «За все 14 лет, что я знала и соприкасалась с Юрием Ивановичем, наши отношения ничем не омрачались, всегда он относился ко мне с большим уважением, был всем доволен, иногда добродушно подшучивал».

Тост

Был день, как день, обыкновенный,
Слегка был сер, слегка был сир.
В избе, вдвоём, за чарой пенной,
Сидел улан и кирасир.
 
– За белый крест, за честь мундира!
И за лихой военный план!
Был тост заздравный кирасира.
– За славный рейд! – сказал улан.

– Довольно рейдов и военщин!
Сказал, войдя поручик Дрозд.
– За милых женщин, милых женщин!
Поёт в душе гусарский тост.


Дочь вспоминала, что кто-то считал Гончаренко карьеристом, «но у него не было никаких средств, и ему приходилось рассчитывать только на себя».
Дед жены Надежды Николаевны, участник турецкой войны, имевший звание генерал-лейтенанта, сразу полюбил Юрия Ивановича, они подолгу беседовали, особенно, когда летом встречались на даче. Впоследствии ему и его жизни ставший писателем Галич посвятил рассказ «Тени минувшего».

Литературной деятельностью Юрий Гончаренко начал заниматься после окончания Николаевского кавалерийского училища, примерно в 1897–1901 годах.

Его сокурсником был Владимир Случевский, отец которого Константин Случевский редактировал «Правительственный Вестник».

Константин Случевский – известный в те времена поэт, в прошлом военный, служивший за границей, окончивший Гейдельбергский университет, получивший звание доктора философии, тайный советник, служивший в министерстве внутренних дел, знакомый с Великим князем Владимиром Алексеевичем, что содействовало его карьере.

Случевский был автором нескольких томов стихотворений, рассказов, философских этюдов и очерков о путешествиях по Крайнему Северу.

Бывая в доме у друга, Юрий Гончаренко показал свои литературные пробы знаменитому поэту, который одобрил их и написал письмо редактору журнала «Стрекоза» Ипполиту Фёдоровичу Василевскому (известному под псевдонимом Буква) с рекомендацией о публикации стихов начинающего поэта.

Василевский посодействовал вступлению Гончаренко на литературную стезю, и вскоре журнал начал печатать его стихи и рассказы.

Впоследствии Гончаренко описал свои первые литературные шаги в рассказе «Хромой Пегас», вошедшем в книгу «Лёгкая кавалерия».

Первая книга стихов Юрия Гончаренко «Вечерние огни» была издана в 1907 году в Петербурге.

Жизнь в Усть-Двинской крепости текла хорошо и размеренно.

Всё оборвалось в 1914 году. Началась Первая мировая война, перевернувшая ход истории, жизни и людские судьбы. Тогда на волне патриотического подъёма её называли Великой войной, не зная, какие последствия и трагедии она принесёт.

С началом войны Юрий Иванович Гончаренко занимался необходимым в военных условиях переоборудованием крепости, мобилизацией, формированием и обучением добровольцев и призванных на военную службу, размещением в Усть-Двинске прибывшего Гдовского пехотного полка. Кроме того, в крепости началось формирование 13 латышских рот стражи, ставших основой для латышских стрелковых полков.

Осенью 1915 года Гончаренко был назначен командиром 19-го драгунского Архангелогородского полка, квартировавшего в Митаве (Елгаве). Вскоре полк был переведён на австрийский фронт.

В 1916 году полк участвовал Галицийской битве и в Брусиловском прорыве. Во время операции под городом Галич шли упорные бои, город много раз переходил из рук в руки. Название Галич Юрий Иванович взял себе как вторую фамилию и псевдоним – Галич-Гончаренко.

Его военные стихи потрясают своей жестокой правдивостью.

Железный крест

Захваченный врасплох, на боевой разведке,
С тремя уланами он заперся в клети.
Кругом огонь, огонь и выстрел меткий,
Надежды нет и некуда уйти.

Но целый день, как зверь, сидел в своей берлоге,
Метался и рычал из маузера, как зверь...
– Сдавайся, сукин сын!...Сдавайся жидконогий!..
Мы впали в бешенство и выломали дверь.

Три трупа, а в углу, со стойлом конским рядом,
Где пахло плесенью и виден был насест –
Валялся лейтенант, глядел недвижным взглядом,
В слабеющей руке зажав Железный Крест.


Галич-Гончаренко воевал самоотверженно. В июле 1915 года был ранен и контужен в бою у деревни Россошь.

В 1916 году его Архангелогородский полк поддержал атаку Заамурского конного полка, в результате была спасена 11-я армия. За мужество, проявленное в этой операции, Гончаренко был награждён Георгиевским оружием.

В одном из своих рассказов он так писал о своей службе в кавалерийском полку:
«О, какое это великое наслаждение стоять во главе 36 смелых, решительных, достойных во всех отношениях офицеров и тысячи таких же отборных солдат из разных губерний России. За эти 15 месяцев я сроднился с полком, как можно только сродниться в тревожной обстановке перед лицом ежедневной смертельной опасности... По этой причине я дважды отказался от предлагаемых назначений».

В 1917 году Юрий Гончаренко стал начальником штаба Кавалерийской дивизии, затем – начальником штаба Гвардейского кавалерийского корпуса.

Командир

На сером мерине, костистом и поджаром,
Он ехал впереди, за ним тянулся полк.
Дымился небосклон, расплавленным пожаром,
Кругом струилась кровь, но шум борьбы умолк.
 
Когда закат погас, в лесу костры горели,
Усталые, в пыли, мы стали на привал.
Дышала тихо ночь, тянулся запах прели,
И бледный лунный челн то таял, то всплывал.
 
А утром, только день пахнул рассветным жаром,
Когда так сладко спать, когда вино в груди –
На сером мерине, костистом и поджаром,
Он сумрачно сидел и ждал нас впереди.


Среди его наград ордена Св. Святослава 3-й степени с мечами и бантом, Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, Св. Святослава 2-й степени с мечами и бантом, Св. Владимира 3-й степени с мечами и бантом, Св. Владимира 4-й степени с мечами, Георгиевское оружие.

С уходом в действующую армию Юрий Иванович отправил семью – жену Надежду Николаевну с двумя дочерьми – в Петроград, где жили её мать Мария Александровна и кузина Мария Иосифовна. А в 1918 году они покинули охваченный революцией город и переехали на дачу под Лугу.

Несколько раз Гончаренко приезжал к семье из действующей армии в двухнедельные отпуска. Он радовался встрече с любимыми людьми, восстанавливал силы после фронта. В один из отпусков Юрий Иванович в последний раз увиделся с женой и дочерьми.

За проявленное во время январских боёв 1917 года мужество командир полка полковник Гончаренко был представлен к награждению орденом Св. Георгия 4-й степени.

Он жил в роковое время. В Петрограде произошла Февральская революция. 2 марта император Николай II отрёкся от престола. Страна разваливалась на глазах. Войне не было видно конца. Солдаты в армии переставали подчиняться командирам. К власти пришло Временное правительство.

Весной 1917 года Галич-Гончаренко получил звание генерал-майора Генштаба. Для убеждённого монархиста Гончаренко это звание, данное Временным правительством, большой цены не имело. Также он получил и новое назначение – стал начальником штаба Гвардейского кавалерийского корпуса.

Корпус был снят с позиций и переведён на Украину для поддержания порядка на железнодорожных узлах в Киеве, Ровно, Шепетовке, Казатине. Революционное брожение привело к тому, что солдатские комитеты неоднократно арестовывали армейских командиров (в том числе и Галича-Гончаренко) и даже судили, правда, вынося в качестве приговора предупреждения.

Гончаренко опять командировали в Петроград, там его застала Октябрьская революция.

На обратном пути в действующую армию в Могилёве он стал свидетелем того, как Верховного главнокомандующего Русской армией генерала Духонина, с которым Юрий Иванович учился в Академии, выбросили из вагона на штыки солдатам.

Служить в такой армии дальше не имело никакого смысла. Первую половину 1918 года Гончаренко провёл на Псковщине.

Потом он стал пробираться на юг, где формировалось Белое движение. Добравшись на пароходе по Днепру из Гомеля в Киев, в июне 1918 года он встретился со своим сослуживцем генерал-лейтенантом Русской императорской армии Скоропадским, теперь ставшим Гетманом Украины. Тот пригласил его служить в свою армию и предложил возглавить комитет по разработке орденов.

Когда войска Петлюры в январе 1919 года заняли Киев, в городе начался террор. Офицеров царской армии расстреливали без суда и следствия. Галич-Гончаренко скрывался, попытался уехать в Одессу, но по дороге его арестовали, вернули в Киев и посадили в тюрьму.

В тюремной камере вместе с ним содержались банкир Беленький и молодой человек, петербуржец – поручик Константин Голицын. Неделю они провели в ожидании расстрела. А потом, когда их перевозили в другую тюрьму, они сбежали.

Галич-Гончаренко отправился на юг – в Одессу. Здесь он пробыл несколько месяцев. В стране шла Гражданская война. Весной части Красной армии приближались к городу. Гончаренко, как и тысячи других солдат и офицеров Русской армии, эвакуировался. Они шли на французском корабле через Босфор в Стамбул. Дальше судьба забросила его на остров Халки в Эгейском море, недалеко от Родоса.

До русских эмигрантов доходили известия о событиях в России, о действиях армии Колчака в Сибири.

Галич-Гончаренко принял решение пробираться на Дальний Восток. Преодолев почти за три месяца 15 тысяч вёрст на пароходе, в феврале 1920 года он прибыл во Владивосток. Но было поздно – армия Колчака оказалась разгромленной, а сам Колчак арестован ещё в январе 1920 года.

Галич-Гончаренко был зачислен в резерв сухопутных и морских сил Временного правительства Приамурья. С апреля 1921 года назначен Внештатным генералом для поручений при командующем войсками Временного правительства.

У него не было никаких известий о семье, не знал он и о том, что 8 марта 1919 года от тифа умерла жена Надежда Николаевна. Осиротевших дочерей и их бабушку взяла к себе кузина Мария Иосифовна, к тому времени перебравшаяся в деревню и работавшая учительницей.

О Юрии Ивановиче они не знали ничего. Только осенью 1922 года он смог прислать несколько открыток из Владивостока и Нагасаки, адресовав их жене, о смерти которой так ничего и не знал.

Во Владивостоке Галич-Гончаренко провёл два года. Издал две книги. Здесь менялись правительства. Но приближалась Красная армия, и опять надо было уезжать.

Галич-Гончаренко мечтал перебраться ближе к родным. Однако о возвращении не могло быть и речи. Он пробовал разные варианты. В Латвийском консульстве ему отказали в выдаче визы, в Эстонском выдали визу в Ревель. Надо было получить транзитные визы Китая, Германии, Латвии. Денег на билет не было. Но с этим помог командующий сухопутными и морскими силами Приморья командарм Болдырев, выдавший Гончаренко бесплатный билет от Шанхая до Гамбурга.

В октябре 1922 года Галич-Гончаренко на пароходе «Лористон» покинул Владивосток и в январе 1923 года прибыл в Гамбург (где узнал об аресте Болдырева).

Венец терновый

1.

Юдоль страданий и печали,
Проходит жизнь, как тяжёлый грех.
Замолкали песни, что звучали,
И яркий звон, и звонкий смех.
 
Забыта честь, угасла совесть,
Исчез, как дым, священный долг,
И дней минувшей славы повесть,
И голос родины – умолк.

2.
Ещё гремела непогода –
В душе проснулся тёмный зверь.
Ура, да здравствует свобода!
Свободу видим мы теперь.
 
Лишенный света, веры, страха,
Он как ребенок, рассердясь,
Волшебный дар небес с размаха,
Швырнул с улыбкой жалкой в грязь.
 
Трёхцветный стяг сменил на тряпку,
А гордый герб свой на узду
И с диким хохотом на шапку
Надел кровавую звезду.
 
3.
О, Русь!.. Пройдёт чреда страданий,
Исчезнет гибельный туман,
И ты в тоске немых рыданий
Поймёшь, где правда, где обман.
 
Воскреснешь вновь для жизни новой,
И славы блеск увидишь вновь,
И сменишь свой венец терновый
На разум светлый и любовь.
 
Кровавый бред помянешь тризной
И, пыль стряхнув с своих границ,
Чудесный лик перед Отчизной
Благоговейно склонишь ниц.


Из Германии в апреле 1923 года на пароходе «Регина» Гончаренко прибыл в Ригу, выбрав её, чтобы быть поближе к родным.

В Латвии действовал либеральный закон, по которому гражданами республики признавались все, проживавшие на её территории до начала Первой мировой войны. Галич-Гончаренко принял латвийское гражданство.

Жил Юрий Иванович в центре Риги на улице Аспазияс, в доме 4, квартире 5, в семье доктора Спальвинга, жена которого в Усть-Двинский период жизни Гончаренко в 1913–1914 годах учила его дочь Наталью игре на фортепиано.

Дочь Наталья Юрьевна отмечала в воспоминаниях, что семья Спальвинга любила Юрия Ивановича, все «чутко оберегали его покой», у него были прекрасны условия для творчества.

В Риге Юрий Гончаренко работал в Рижском военном училище кавалерийским инструктором и судьёй на ипподроме, куда его пригласили как специалиста по верховой езде.

Он занимался журналистским и литературным трудом. С 1923 года был постоянным сотрудником газеты «Сегодня», работая в отделах информации и культуры.

Одна из первых его статей была посвящена последнему главнокомандующему Русской армии генералу Духонину.

Он сотрудничал в газете «Дни», в журналах «Для Вас» и «Наш огонёк», в военном журнале Latvijas Karejvis. Выпустил популярное пособие по верховой езде Zirgs. Читал лекции на академических курсах по иппологии и теории верховой езды.

Писал под псевдонимом Юрий Галич.

Сборник стихотворений «Тропические рифмы» вышел в 1927 году, книги прозы «Императорские фазаны» – в 1926 году, «Золотые корабли. Скитания» – в 1927 году, «Лёгкая кавалерия» – в 1928 году, «Зелёный май. Латвийские новеллы» – в 1929 году, «Волчий смех» – в 1929 году, «Красный хоровод» – в 1929 году, «Синие кирасиры» – в 1936 году, сборник рассказов «Печаль полей», роман «Звериада».

Юрий Иванович любил Ригу, писал о ней, оставив прекрасные зарисовки города. В них огромная ностальгия по прошлому, по Риге того времени, когда он счастливо жил здесь со своими любимыми людьми.

Рига

1.
Рига Брызги, чайки, волны, льдинки,
Яркий тюль голубизны,
В небе – золото блондинки,
Девы огненной – весны.
 
Да, весна!.. А в сердце осень,
Глубже в сердце гнёт оков.
Но сквозит так нежно просинь
Из-под вешних облаков.
 
Но так сладок воздух тонкий,
Словно дамские духи,
И пропеть готовы звонко
Острых кирок петухи.
 
Ах, весна!.. Всё снова ново,
Век промчался без следа –
Вот Канала городского
Ярко зыблется вода.
 
Биржа, баржи, будки, нравы,
Гуще запах сальных свеч,
Звонче чешет в «тирготаве»
Трёхэтажная картечь.
 
Грозно смотрит серой мастью
Безлошадный пьедестал...
Но зато, какое счастье,
Снег пошёл – и перестал.

2.
Ах, уйти б от острых терний,
Взвиться б, скрыться б навсегда!
Тихо виснет мрак вечерний,
В небе вспыхнула звезда.

Меньше гула, меньше треска,
Пропоёт свирель авто,
В окнах реет занавеска,
Начинается – лот-то.
 
Дремлет город сном глубоким,
Нелюдим панельный кварц,
Лишь глядит приветным оком
Старый милый «Отто Шварц».
 
Сколько райский обаяний!
Но сегодня я богат,
И звенит в моем кармане
Молодой латвийский лат.

И мигнув звезде лучистой,
Я гоню тревоги прочь –
С яункундзе золотистой
Проведу я нынче ночь.
 
А когда голубизною
Разгорятся небеса –
Буду думать, над Двиною,
Про весну и чудеса.


Как журналист Галич-Гончаренко ездил по Латвии, бывая в разных её уголках, писал о Юрмале, Елгаве.

Особенно выделял Латгалию, отправляясь туда в командировки, – то ли окунуться в русскую речь, то ли посмотреть за пограничную линию, отделявшую его от Родины и родных людей.

Он писал так: «Если выйти из усадебного парка, перед взорами – открытое поле, которое тянется на версту, вплоть до леса, где протекает золотистая речка Синюха. А за нею лежит – СССР. Я стою в какой-нибудь версте от пограничного рубежа. Взор жадно прикован к заповедной черте. Взглянуть хотя бы мельком, что творится в фантастическом царстве, в заколдованном государстве…»

Отчизна

Ручей и кольца повилики,
Жасминный цвет, луга, поля,
И ельник сумрачный и дикий –
Я вижу с борта корабля.
 
Вечерний свод с закатным шаром,
С звездой Полярной и Стожаром,
Усталый щебет, тени лип,
И журавля ползучий скрип.

И слышу зов, и смех, и песни,
И ласку, ласку без конца –
А ночь всё ближе, всё чудесней,
Подходит с заднего крыльца...

Настали дни, и скорбно тени
Увили рой моих видений –
И, как изгнанник, с корабля,
К тебе лечу, моя земля.
 
Тебя хочу и звуков песни,
И дней былых, мелькнувших вновь.
Приди же вновь, вернись, воскресни –
Былая радость и любовь!


Коллеги-журналисты очень тепло и хорошо отзывались о Юрии Ивановиче. Дочь Наталья позже собрала эти свидетельства.

Так, редактор журнала «Для Вас» Анатолий Козьмич Перов отмечал, что Галич-Гончаренко «всегда был застегнут на все пуговицы, т. е. был не откровенен, не болтлив».

При этом всегда со всеми был вежлив, любезен, корректен, никогда ни с кем не спорил, не выходил из себя. Говорил то, что было нужно, вёл преимущественно деловые разговоры, а после издания книги он не раз приглашал Перова к себе, «они распивали бутылку вина и дружески беседовали». Перов считал, что лучше всего Галич-Гончаренко писал рассказы о военной жизни.

Юрий Иванович близко общался с художником Николаем Петровичем Богдановым-Бельским, после революции эмигрировавшим в Ригу. Дома у художника они много беседовали, играли в карты.

Юрий Иванович «жил достаточно замкнуто, вставал поздно, после завтрака долго гулял, обедал и, отдохнув немного, принимался за любимую работу.

Иногда бывал у одного своего товарища по корпусу... И этот товарищ, и его жена любили Юрия Ивановича, и они вспоминали молодые годы учения. Галич был далёк от эмигрантов, с ними не поддерживал связи».

Дружеские отношения сложились у Гончаренко с сотрудником журнала «Для Вас» и газеты «Сегодня» Анатолием Константиновичем Добросельским, который был моложе его на 25 лет, ведал отделом происшествий, был аккуратен, исполнителен, жил с матерью и любил слушать рассказы старшего товарища. Они не вели серьёзных разговоров. Вместе развлекались, отдыхая от работы, ходили на скачки, собачьи выставки, в кино и цирк, где Гончаренко особенно жаловал выступления борцов. Коллеги даже прозвали Добросельского адъютантом Юрия Ивановича.

В Риге за 17 эмигрантских лет вышло более 10 книг Галича (стихотворений, рассказов, повестей, романов).

Известно, что Владимир Набоков под псевдонимом Сирин в своей статье «Новые поэты» не слишком лестно отозвался о стихотворном сборнике Юрия Галича «Орхидея», написанном в модернистском духе.

Он попенял автору на модную тогда вычурную «изысканность» названия, отметил и процитировал показавшиеся ему удачные военные и охотничьи стихи, вроде:
«Давно, давно, лет шесть тому назад,
С берданкою в руке, в поршнях, в кафтане рваном,
В пригожий летний день, с рассветом, ранним-рано
Просёлком пахотным идёт со мной Игнат».

Но в целом Сирин назвал книгу слабой, особенно не одобрив посвящённых Гумилёву стихотворений об Африке, показавшихся ему эпигонскими.

Однако Юрий Галич продолжал писать стихи и прозу. А его писательское имя было широко известно в русском зарубежье.

Стихотворения Галича написаны в модернистском стиле, отчасти они навеяны поэзией Игоря Северянина, Николая Гумилёва, Константина Бальмонта. В них много словотворчества, звукописи, «красивостей», мелодики.

Любовь

Любовь – лукавой лютни лепет.
Любовь – левкоев лунный луг.
Любовь – лазурь и ласка лета.
Любовь – и ландыш и латук.
 
Любовь – лиловый лик лампады.
Любовь – ликер лилейных лоз.
Любовь – лучистый Лель и Ладо.
Любовь – лобзанье луногрёз.


Василий Немирович-Данченко называл Галича «значительным и ярким» писателем.
Галич много писал о судьбах русских офицеров, его творчество высоко оценивал Александр Иванович Куприн, для которого эта тема была всегда близка.

Свиристели

В лесу свистели свиристели,
И полдень словно изнемог.
А под сосной, как пух постели,
Лежал курчавый рыжий мох.

И небо нежного осколка
Сквозил в ветвях, как синий полог,
Смолистый, сонный, донный зной,
Дышал покоем, тишиной.

А на полянке, за болотом,
Как нескончаемый шакон,
Как пчёлы, липнущие к сотам,
Трещал винтовочный огонь.

В 1937 году Галичу исполнилось 60 лет. Рижские газеты откликнулись на юбилей поздравительными публикациями, в которых рассказывалось о его жизни, журналистской и литературной деятельности. Статьи были написаны Петром Пильским и Борисом Энгельгардтом.

Юрий Иванович переписывался с дочерью Натальей, жившей в Ленинграде, до 1931 года ежемесячно (дальше это стало невозможным) посылал ей деньги и посылки, хотел, чтобы она переехала к нему в Ригу. (К сожалению, Наталья Юрьевна в своих мемуарах не упоминает о судьбе своей младшей сестры.)

Сама же Наталья Юрьевна до 1927 года учительствовала в деревне, а потом перебралась в Ленинград, где окончила медицинский техникум и с 1930 года начала работать по специальности.

В июле 1940 года Латвия вошла в состав СССР, в письмах отец и дочь стали мечтать о встрече и ждать переезда Натальи Юрьевны в Ригу. Но этому не суждено было произойти.

Бывший участник Белого движения генерал-майор Юрий Иванович Галич-Гончаренко вместе с редактором журнала «Для Вас» Перовым с тяжёлым сердцем и плохими  предчувствиями наблюдал на бульваре Бривибас вступление Красной армии в центр Риги.

Настроение у Юрия Ивановича было мрачным. В августе 1940 года он был уволен с работы.

Испортились жилищные условия. В начале 1940 года семья доктора Спальвинга, у которой он квартировал на Аспазияс, по закону о репатриации немцев уехала в Германию. Новые соседи оказались шумными, у них часто бывали гости, дети прислуги бегали по коридору и мешали сосредоточиться. Несмотря на хорошие отношения с новыми соседями, Юрий Иванович страдал из-за невозможности спокойно спать и работать.

12 декабря 1940 года его вызвали в НКВД. Вернувшись в пять часов вечера домой, в состоянии тяжелейшей депрессии Юрий Иванович Галич-Гончаренко покончил с собой, повесившись на электрическом проводе. Ему было 63 года.

В одном из рассказов Галич написал о самоубийстве жившего в Риге офицера-эмигранта. Когда-то у него были блестящая карьера, успех у женщин, победы, но жизнь лишила его всего. Однажды вечером он переоделся, заказал в номер бутылку вина и застрелился. Рассказ оказался пророческим.

Видимо, Юрий Иванович был уверен, что его, генерала царской армии и участника Белого движения, расстреляют. Он не хотел унижений.

В последнем письме дочери ещё от 1 декабря 1940 года сообщил ей адрес своей близкой подруги Евгении Петровны Квесит и написал о том, что передал ей ценные вещи. В их числе был и серебряный портсигар, продав который, Квесит получила деньги на похороны Юрия Ивановича.

Она и сообщила дочери о смерти отца. Евгения Петровна знала и любила Юрия Ивановича 15 лет. Но он всю жизнь был верен памяти жены Надежды Николаевны и не хотел связывать себя никакими обязательствами.

Квесит так писала его дочери: «…он говорил: „Я был слишком избалован такой красивой и хорошей женщиной, как моя жена, и другой такой у меня не будет”».

Дочь Наталья вспоминает о кончине Юрия Ивановича так: «Евгения Петровна Квесит была у отца утром в день его смерти.

Он был очень мрачно настроен, когда она спросила, прийти ли ей вечером, он ответил, что хочет быть один, а потом добавил, что лучше ей прийти, но когда она пришла, он уже был мёртвым. Она и хоронила, и хлопотала обо всём».

Самоубийц на кладбище не хоронят. Но Юрий Иванович Галич-Гончаренко был похоронен на Покровском кладбище. Священник о. Алексей Тихомиров провёл отпевание раба Божьего Георгия по православному канону.

Дочери отказали в проезде в Ригу на могилу отца, а потом началась Великая Отечественная война, и Наталья Юрьевна со своей дочерью уехала в эвакуацию.

Лишь после войны Наталья Юрьевна Гончаренко смогла приехать в Ригу и посетить могилу отца. Ей удалось найти людей, знавших Юрия Ивановича, найти его книги, собрать сведения о нём, получить вещи отца, оставленные для неё Евгенией Петровной Квесит.

Панихида

Белым саваном окрестности увиты,
Ветер скорбное разносит песнопенье.
Я хочу молиться за убитых,
За мечи, распавшиеся в звенья.

За друзей, навеки замолчавших,
За врагов, сражавших и сражённых,
За недружных, без вести пропавших,
И за всех, за всех вооружённых.
 
А потом, к священному подножью
Припаду усталой головою –
Пусть мой путь, увитый злом и ложью,
Зарастёт колючею травою.

Через много лет после смерти Юрия Ивановича Галича-Гончаренко в 2012 году в России было издано четырёхтомное собрание сочинений писателя.

Книги Юрия Галича

Гончаренко Юрий. Вечерние огни. Стихи. – СПб, Тип. А. Бенке, 1907.
Галич Юрий. Красный хоровод. Владивосток: Типография Иосифа Коротя, 1921.
Галич Юрий. Орхидея. Владивосток: Типография Иосифа Коротя, 1921.
Галич Юрий. Императорские фазаны. Рассказы. Рига: Дидковский, 1926.
Галич Юрий. Золотые корабли. Скитания. Рига, Дидковский, 1927.
Галич Юрий. Орхидея: Стихи. – Рига, Тип. А. Нитавского, 1927.
Галич Юрий. Легкая кавалерия: Рассказы. Рига, 1928.
Галич Юрий. Китайские тени: Роман. Кн. 1. Рига, 1928.
Галич Юрий. Остров жасминов: Роман. Кн. 2. Рига, 1928.
Галич Юрий. Орхидея. Тропические рифмы. Рига, 1928.
Галич Юрий. Красный хоровод. Рига: Литература, 1929.
Галич Юрий. Зелёный май. Латвийские новеллы. Рига: Дидковский, 1929.
Галич Юрий. Роман царевича. Приморская повесть. Рига: Грамату драугс, 1931.
Галич Юрий. Звериада. Записки Черкесова. Рига: Грамату драугс, 1931.
Галич Юрий. Остров Жасминов. Рига: Дидковский, 1931.
Галич Юрий. Гусарские сказки. Рига: Лукоморье, 1933.
Галич Юрий. Синие кирасиры Лейб-регимент. Рига, 1936.
Галич Юрий. Собрание сочинений: В 4 т./ Сост. и вступ. ст. И. Владимирова.- М.: Книжный Клуб Книговек, 2012.