Ночь и туман. Ангелы смерти

11 декабря 1941 года

Париж, оккупированная территория Франции

Повесив трубку, Колокольцев поймал себя на том, что его отношения с Ирмой были прямо противоположными. Да, она вот уже десять лет как была его нижней (правда, у них дело ограничивалось поркой и стояниями на коленях на горохе плюс жёсткий секс) … но это было всё для неё, а не для него.

Собственно, по-другому и быть не могло, ибо он прекрасно мог обходиться без активной алголагнии (он на дух не переносил абсолютно ненаучный и донельзя испоганенный термин садизм).

А вот она без пассивной алголагнии (что занятно, Леопольд фон Захер-Мазох был вовсе не мазохистом, а чистым сабмиссивом) уже давно просто умерла бы. В самом прямом смысле умерла – от неизбежно перешедшей в острую форму хронической энергетической недостаточности.

Поэтому их отношения были в основе своей алготерапией длиной в жизнь… по крайней мере, до тех пор, пока она не пройдёт Преображение, которое Ирма по не до конца для него ясной причине проходить пока отказывалась. На его периодические вопросы она отвечала всегда одинаково:

«Я пройду Преображение, ибо вечная молодость – это главное тайное желание женщины… но хочу остаться человеком как можно дольше…»

Ирме боль нравилась – даже очень нравилась – как нравился и жёсткий секс (даже очень жёсткий) … но она не была даже влюблена в боль. Не говоря о том, чтобы её полюбить.

А вот его она любила – до безумия, до беспамятства любила… а он любил её. Что было очень странно, ибо после Преображения в людена человек теоретически терял способность любить. Видимо, и из этого правила были исключения…

От романтических размышлений его оторвал стук в дверь его кабинета, куда он вернулся после окончания презентации великой княжны.

«Открыто» – крикнул он. Дверь распахнулась… и на пороге показались два персонажа, которые настолько явно некомфортно чувствовали себя в форме офицеров СС, что он аж расхохотался.

Отсмеявшись, отдал боевой приказ на правах старшего по званию в организации, к которой они принадлежали на самом деле: «Дверь за собой закройте… красавцы… о вашей миссии здесь не знает никто, кроме меня…»

«Майор Ханс-Иоахим Фридель» – представился якобы штурмбанфюрер СС.

«Капитан Юрген Дорн» – отрекомендовался якобы гауптштурмфюрер. И добавил: «Форма СС – приказ лично рейхсмаршала…»

«Я догадался» – усмехнулся Колокольцев. И представился: «Роланд фон Таубе – штандартенфюрер СС и одновременно полковник люфтваффе…»

«Мы в курсе» – с уважением кивнул майор Фридель. «Это сильно облегчает нам жизнь…». По выражению его лица было очевидно, что к СС – особенно с ромбом SD на рукаве и зелёным полицейским кантом погон он относится не лучшим образом… мягко говоря.

«Рад, что вы успели ещё засветло» – улыбнулся Колокольцев. «Будет время посмотреть на цель… с птичьего полёта…»

«Мы очень старались» – подобострастно ответил капитан Дорн. Видимо, осведомлённый о том, что перед ним личный друг самого рейхсмаршала Геринга; кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями за шестьдесят семь воздушных побед на обоих фронтах, восемь из них в одном воздушном бою – причём советских истребителей Як-1, вполне сравнимых с его Эмилем.

Живая легенда люфтваффе, в общем…

«Кстати, о цели» – несколько растерянно осведомился майор Фридель. «Нам будет гораздо легче и комфортнее, если мы будем знать, что, собственно, за стационарный наземный объект мы должны стереть с лица Земли. А то мы знаем только, что это какой-то особняк почти в самом центре Парижа…»

Капитан Дорн (видимо, пилот второго – резервного – Ангела Смерти) кивнул. Колокольцев пожал плечами и махнул рукой в сторону гигантской – во всю стену кабинета – карты Парижа и окрестностей: «Подходите – покажу…»

Когда они подошли к карте, Колокольцев указал на воткнутую в неё длинную булавку с внушительного размера синим флажком: «Это здесь. До вашей взлётной полосы примерно пятнадцать километров… которую уже должны были очистить»

«Уже» – кивнул капитан Дорн. «Нам сказали, что из соображений секретности всех временно перегнали в Орли… оставили только нас и две маленькие птички, которые вроде должны прибыть… скоро…»

«Это мои птички» – спокойно ответил Колокольцев. «Два сто-восьмых Тайфуна»

Его и Бориса Новицкого (теперь уже Виктора Краузе), если быть точным.

«Это вид с земли?» – не столько осведомился, сколько констатировал майор Фридель, махнув рукой в сторону доски с огромными фотографиями Приюта Дьявола с различных ракурсов, сделанных службой наружного наблюдения Специальных бригад. В том числе и сверху – с верхнего этажа дома напротив.

Колокольцев кивнул: «Именно так»

«Правильно ли я понимаю» – осторожно спросил капитан Дорн, «что вас интересует ликвидация обитателей этого объекта, а сам особняк – печальная необходимость?»

Колокольцев покачал головой: «И то, и другое, на самом деле…»

«Мы можем узнать, почему?» – удивлённо спросил майор Фридель. «И что за такие опасные враги эти обитатели, что для их ликвидации аж из самого Берлина вызывают Ангелов Смерти? Да ещё и с новейшими управляемыми ракетами, которые ещё только испытания проходят?»

«Или это строжайшая государственная тайна рейха?» – усмехнулся капитан Дорн. Явно не веривший в существование таких тайн.

«Это действительно строжайшая государственная тайна рейха» – спокойно ответил Колокольцев. «Но вы имеете право знать»

И совершенно неожиданно для них осведомился:

«О парижских Потрошителях слышали?»

«Ещё как слышали» – усмехнулся майор Фридель. И объяснил: «Неделю назад сослуживец вернулся из отпуска… говорит, весь город на ушах…»

И тут до них дошло. Они оба ошарашенно уставились на Колокольцева. Он кивнул и объяснил: «Парижские Потрошители представляют собой хорошо… даже очень хорошо организованную преступную группу сатанистов численностью около тридцати человек. Они постоянно проживают именно в этом особняке…»

Сделал многозначительную паузу – и продолжил: «Потрошители совершают свои преступления в местах, находящихся буквально в сотне метров от тайных входов в Парижские катакомбы, которых для удобства наплодили великое множество, когда заполняли их костями усопших…»

«Понятно» – усмехнулся капитан Дорн. «Под этим… местом один из таких тайных входов наверняка имеется. Туда они даже от бранденбуржцев улизнут – и поминай как звали…»

Колокольцев кивнул и грустно вздохнул: «А через месяц-два возьмутся за старое… где-нибудь в Марселе или Бордо… или в Тулузе…»

Майор Фридель покачал головой: «Не дай бог». И уверенно пообещал:

«Не позволим. Одной нашей птички хватит, чтобы в пыль разнести это инфернальное гнездо… а у нас их четыре…»

И тут же не столько осведомился, сколько констатировал: «Я правильно понимаю, что мы будем наводить наши игрушки на Светлячок?»

«Абсолютно правильно» – подтвердил Колокольцев. И добавил:

«Как только ваши ангелы выйдут на позицию, мой человек вскарабкается на здание, включит таймер…»

«… и у нас будет целых пять минут, чтобы поразить цель» – закончил за него капитан Дорн. «Пуск с минимальной высоты, чтобы лучше видеть маяк; дальность до цели четыре километра; скорость птички двести тридцать метров в секунду плюс наши сто…»

Крейсерская скорость бомбардировщика Дорнье 217 составляла 360 километров в час или сто метров в секунду.

«… всего триста тридцать. Километр за три секунды… через двенадцать секунд»

Он махнул руками: «Пуфф…»

Майор Фридель кивнул и уверенно заявил: «Нарезать круги в пять километров радиусом сколько надо не проблема – мы с Юргеном весь Лондонский блиц каждую ночь… от звонка до звонка… тем более, нам обещали радиомаяки…»

Получившая это название бомбардировка Британии самолётами люфтваффе продолжалась восемь месяцев – с седьмого сентября 1940 года по десятое мая 1941 года. Более сорока тысяч мирных жителей, половина из них в Лондоне, были убиты; было разрушено около двух миллионов (!!) домов; более миллиона в одной только британской столице. 150 тысяч были ранены и искалечены.

Помимо Лондона бомбардировке подверглись также такие важные военные и промышленные центры, как Белфаст, Бирмингем, Бристоль, Кардифф, Ковентри, Шеффилд, Суонси, Ливерпуль, Манчестер, Портсмут, Плимут, Ноттингем, Брайтон, Сандерленд и Саутгемптон.

Результат предсказуемо оказался прямо обратным ожидаемому – промышленное производство острова было быстро восстановлено (а потом на полную мощность включился американский ленд-лиз), а всё население Британии настолько ожесточилось жаждой мщения, что шансы Гитлера на заключение мира с Соединённым королевством упали до нуля.

Колокольцев кивнул. А капитан Дорн обеспокоенно осведомился:

«Не спугнём?». Полковник СС покачал головой: «По городу пущен слух об учениях люфтваффе; над Парижем уже вторые сутки самолёты и днём, и ночью – так что на ваших ангелов никто не обратит внимания…»

Сделал небольшую паузу – и продолжил: «мой человек работает настолько незаметно и бесшумно, что позавидуют и ниндзя; кроме того, сбежать эту инфернальную братию заставит разве что лобовая атака бранденбуржцев…»

«Почему?» – совершенно искренне удивились оба лётчика.

«Потому» – спокойно объяснил Колокольцев, «что им жизненно необходимо совершить двенадцать убийств… то есть, ещё два…»

«Почему ещё два?» – снова синхронно удивились офицеры люфтваффе.

Колокольцев махнул рукой: «Неважно. Важно, что жизненно необходимо – и что я это точно знаю…»

И отдал боевой приказ:

«Взлёт ровно в полночь – сразу после получения моей отмашки…»

«Кодовое слово?» – обыденным тоном осведомился майор Фридель.

«Этуаль» – спокойно ответил Колокольцев. «Звезда…»

И добавил: «Мой позывной – Эмден…»

Позывной Рейнгарда Гейдриха в Ягдешвадере 77 на Восточном фронте.

«… майора Фриделя – Дрезден…»

Второй бронепалубный крейсер Великой войны того же типа, что и Эмден.

«… капитана Дорна – Кёнигсберг…»

Лётчики синхронно кивнули. Колокольцев довольно кивнул – и махнул рукой в сторону двери: «Вот и отлично. Тогда прошу за мной – на рекогносцировку…»

Рекогносцировка прошла без приключений. Взлетев с аэродрома Орли, Колокольцев и его партнёры прошли над Парижем (и, соответственно, над Приютом Дьявола); приземлились в Ле Бурже; тут же снова взлетели; снова прошлись над Приютом Дьявола; нарезали несколько пятикилометровых кругов, после чего снова приземлились в Ле Бурже.

Выбравшись из кабины, майор Фридель удовлетворённо кивнул: «Теперь они точно никуда от нас не денутся…»

«Встречаемся в эфире ровно в полночь. Ждите у рации – ваши частоты я знаю…»

Благодаря шифровке, полученной им лично от рейхсмаршала Геринга. Который явно почуял, что дело очень важное – и решил отметиться по максимуму.

Оставив свой Тайфун на попечение аэродромной обслуги, Колокольцев на любезно предоставленном комендантом аэродрома кюбельвагене (армейском внедорожнике вермахта) Mercedes-Benz 340WK – весьма редком, всего сорок два экземпляра изготовлено – вернулся в штаб-квартиру Специальных бригад.

В коридоре которой в самом прямом смысле наткнулся на свою благоверную.