Охота на выпущенную дичь

 Серая лента асфальтового шоссе пролегала мимо зажиточных поселков, бесчисленных гектаров озимых, подсолнечника, чернеющих полотнищ распаханной земли. На скошенных полосах жнивья ожидали транспортировки  круглые рулоны сена, кое-где зеленью проглядывала бахча, и лишь в низинах, на курганах и под уходящими за горизонт высоковольтными ЛЭП еще просматривались островки девственной, рыже-коричневой целины. Встречных машин было мало, попадался то груженый кавунами мотоблок, то узкоглазый чабан верхом, то закопченный трактор, летевший на всех парах в ближайший магазин.
      За поворотом я снизил скорость и пригляделся. На обочине, как в автосалоне, строго в ряд, выстроились намытые внедорожники городских грибников. В дорогом камуфляже, с корзинками и рюкзаками, они организованной цепью прочесывали замусоренную лесопосадку, выстригая все грибообразное на своем пути.
- Бог в помощь!
Посигналил  я труженикам тихой охоты и съехал на грунтовку, которая, петляя вдоль неприметного канала, вела к дамбе через озеро. Здесь тоже во всю кипела работа. Резиновые лодки, карбоновые удочки, раколовки всех размеров и мастей тот час замелькали свозь редкий строй пожелтевшего камыша. Возле широкой просеки я остановил машину. В переносном шезлонге, вытянув ноги, сидел рыбак. На его столике в окружении маслин, колбасы и лимонов поблескивала фигурная бутылка "Хэннесси". Я высунулся из окна.
- Как клев?
В этот момент рыбак привстал, сделал подсечку, и на леске затрепыхался полосатый, с детскую ладошку, окунек.
- Ух, ты!
Я не смог сдержать смех. Рыбак аккуратно снял рыбку с крючка, бросил в ведро, затем развернулся и пошел ко мне. Ждать дальнейшего развития событий я не стал, и, пожелав рыбаку "ни хвоста, ни ни чешуи", нажал на газ и направился к озеру. Нужно было засветло попасть на охот базу.  Вдруг у самой дамбы мне дорогу перебежала лиса. Я затормозил, остановился и проводил ее взглядом. Сразу вспомнились слова Гюнтера.
"У людей полно еды. Магазины ломятся от продуктов, а люди забирают у животных последнее: грибы, дичку,  мерзлые ягоды у птиц. С остервенением голодающих они процеживают сетями речушки, ставят капканы у нор и отстреливают еще не окрепших заячьих подростков... "
Лиса уже давно скрылась в кустах, а я стоял и никак не мог тронуться с места.
- Где ты сейчас, Гюнтер?

     Охот база располагалась  в живописном месте. Начинаясь на выезде из дубовой рощи, она одной стороной примыкала к реке, а другой упиралась в изрезанную буераками и мелкими ручьями дикую степь. Бревенчатые домики-избушки, мощеные дорожки и живописная деревянная пристань гармонично вписывались в общий антураж и настраивали на ожидание качественного, полноценного отдыха.
      Оформив все необходимые формальности, я перетащил из машины в домик всю свою охотничью амуницию и вышел пройтись, чтобы ознакомится с окрестностями. Обойдя высокое, похожее на терем строение с баром, бильярдом и сауной, я оказался в так называемом хозблоке. Под двускатным навесом были расставлены металлические разделочные столы, белели морозильные камеры для мяса, на широких полках поблескивала чистотой кухонная утварь. Тут же находился небольшой, кирпичный сарай с железной дверью - хранилище для добытых трофеев.
- Круто!
Я уже хотел было уходить, как, вдруг, услышал негромкую возню, визг и тихое поскуливание. Звуки доносились из-за высокого, деревянного забора, в котором была приоткрыта калитка. Я потянул за дверную ручку и вошел внутрь. По всему периметру огороженной территории ровными рядами стояли крытые клетки. Все они  были разного размера: от компактных ящиков до просторных вольеров. В них находились звери. Я прошелся между рядами: волки, лисы, шакалы, барсуки, несколько отсеков с зайцами. К забору примыкали загоны с косулями и кабанами. В дальнем углу за внушительной оградой из толстой арматуры находился медведь.
- А ты то здесь каким ветром?
Я направился к зверю.
- Поймали!
Я остановился и похолодел. С правого ряда, сквозь решетку на меня смотрели  глаза Гюнтера.
- Как ты сюда попал?
Я шагнул к лису. Гюнтер привстал и усмехнулся.
- Это не интересно. Лучше скажи, мой рассказ про музей получился?
- Еще как!
Я поднял в верх большой палец.
- Уже фильм по нему снимают. Ужастик.
- Тоже мне, страшилка!
Гюнтер прищурился.
- Помнишь  Алиску? Ну, та симпатичная, молодая лисичка?  Она еще весной сюда попала. Кое-что успела мне рассказать. Вот это реальный хоррор, как пить дать.
- Слушаю.
Я придвинулся к клетке. Гюнтер выдержал паузу и заговорил.
- Сначала здесь была просто охота. Приезжала куча народу: местные, городские, были даже из столицы, и всем все нравилось, пока почти всех зверей не повыбивали. Клиентов сразу поубавилось, ну, а доходы базы, естественно, сократились. И тогда хозяева построили эту звероферму. Егеря стали отлавливать животных и держать их в клетках...
- Чтобы разводить?
- Нет!
Гюнтер опустил голову.
- Нас используют, как выпущенную дичь.
Я с минуту молчал. Вечерний воздух неприятно холодил мне шею.
- Как это происходит?
Я поднял воротник куртки.
- Просто.
Гюнтер нервно задергал хвостом.
- Охотник приходит сюда, выбирает того, кто ему нравится и платит деньги. Таксы разные: на лис  - одни, на волков - другие, на шакалов третьи. У кабанов и косуль свои тарифы. Клетку отвозят в специальное место, и жертву выпускают.
- А убежать нельзя?
Я закурил сигарету.
- Нет.
Гюнтер вздохнул. Все так устроено, что никто никуда не убежит. Помечется  сколько сил хватит и сам выйдет под выстрел...
Гюнтер замолчал. Я поежился: холод стал доставать меня изнутри.
- И много желающих?
- Хватает. Есть, конечно и нормальные охотники. Они сами, в одиночку, ходят с ружьем, но шансы кого-то найти у них маловаты. Мы исчезаем. Скоро совсем никого не останется.
Гюнтер лег на пол. Я затушил сигарету, спрятал окурок в карман.
- С твоей Алиской что стало?
- Собаками затравили.
Гюнтер отвернулся.
- Говорят, долго не мучилась, погибла сразу.
Я отошел назад, оглядел клетки.
- Сколько здесь вас?
- Много. И у каждого своя история. Вон, видишь ту темно-рыжую лисицу?
Гюнтер ткнул носом в край решетки.
- Да.
- У нее в норе лисята остались. Она третьи сутки места себе не находит, все время пытается между прутьев пролезть, поранилась вся бедолага, а не унимается, рвется их покормить. Наверно поехала головой. А вон, волчара седой доски грызет. Это вожак. Две пули в нем, а он живой. Его волчица выручать шла, но реку не смогла переплыть, и ее течением унесло. А в той большой клетке - шакалы, им не только еду, даже воды не дают, так они от жажды, как дети плачут...
Я стал отодвигать засов.
- Я тебя выпущу.
- Не получится.
Гюнтер замотал головой.
- Кругом камеры и охрана.
- Ну и что!
- От хозяев достанется!
- Все так серьезно?
Я опустил руки. Гюнтер сморщил морду.
- У них здесь свои законы. Был один такой сердобольный охотник, жратву сюда приносил, так у него ружье и телефон отобрали и в степь аж за курганы вывезли. Бросили ночью одного...
- Туда, где горы начинаются?
 - Дальше, к Трем Холмам.
Гюнтер перешел на шепот.
- Там могила Скифа находится. Люди туда не ходят.
- Это тот волк, что с девочкой дружил?
- Да.
- Читал...
Я усмехнулся.
- Красивая сказка.
- Это не сказка, а быль.
Гюнтер нахмурился.
- Теперь в тех краях призрак его обитает. С виду - как обычный волк, а глаза светятся даже днем. Людям с ним лучше не встречаться, он всех насквозь видит.
-  И что в том?
-  А то, что многие не возвращаются!
- То же мне, Стивен Кинг...
Я прильнул к решетке.
- Ладно, что ты предлагаешь?
- Заказать меня!
Гюнтер  напрягся.
- Завтра же!
- Ты в своем уме?
Я громко выругался.
- Чтобы я тебя пристрелил?
- А тебе меня жалко, человек?
Гюнтер глянул мне прямо в глаза. Я замолчал. Я попытался сказать ему что-то хорошее, доброе, сочувственное, но не мог найти слов. Вместо этого  мне стало стыдно, больно, гадко, как будто все эти клетки, решетки и замки - дело моих собственных рук, а ожидающие своей казни звери - моя чудовищная прихоть.
Я сжал кулаки.
- Думай, как хочешь, но стрелять я в тебя не буду.
- Спасибо и на этом!
Гюнтер тряхнул головой.
- А теперь, слушай меня и запоминай! И тогда у нас  все получится!

      Утро выдалось хмурым и серым. Базу заволокло плотным туманом, так что   по ней было трудно передвигаться. Действуя по плану Гюнтера, я накануне вечером сходил в административный домик, оформил заявку и оплатил разрешение на отстрел. Из-за старости и неприглядного вида Гюнтера оценили совсем в небольшую сумму, так что мой бюджет от этого сильно не пострадал.
      В назначенный час в полной экипировке и зачехленным ружьем я забрался в "буханку", поприветствовал егерей  и глянул назад. Всем телом вжавшись в пол, в клетке лежал Гюнтер. Ехали не долго. Возле реденькой посадки машину остановили, клетку вынесли и поставили на траву. Перекурив, и, проведя со мной инструктаж, егеря выпустили Гюнтера и уехали. Я собрал ружье и посмотрел на время. У меня было всего три часа. Если не успею, Гюнтера найдут и убьют егеря. От этой мысли мое тело пробила холодная дрожь, но, вдруг, туман разорвало и на небе появилось скупое, осеннее солнце.          Приободренный, я положил ружье на плечо и двинулся по тропе. Свернуть с нее было не куда: слева на многие метры была натянута сетка-рабица, справа,  за посадкой начинался поселок, а впереди виднелся пологий берег широкой реки.
    Гюнтера стоял на берегу. Он делал вид, что обнюхивает камыш, а сам внимательно наблюдал за посадкой. Я остановился и повернул голову : за невысокими кустами проглядывала зеленая крыша "буханки" и слышались не громкие голоса егерей. Медлить было нельзя. Я поднял ружье и прицелился в Гюнтера. Он глянул на меня, лег на траву и отвернулся.
- Твою мать!
У меня сильно задрожали руки и я не мог нажать на курок.  Секунда... другая... только когда в кустах заклацали ружья егерей, я задрал стволы вверх и нажал на спуск. Звук выстрела привел меня в чувство. Я рванулся к Гюнтеру, достал из кармана тюбик кетчупа и мазнул по его белой груди.

     К хранилищу, куда бросили мой трофей, я прокрался поздно вечером. Убедившись что рядом никого нет, открыл железную дверь и выпустил Гюнтера наружу.
- Давай на стоянку, машина открыта!
- Я остаюсь!
Гюнтер принялся разминать затекшее тело.
- Ты с ума сошел?
Я выругался.
- Планы изменились!
Гюнтер отряхнулся, поднял морду вверх, показал мне на камеру.
- Сам уезжай! Тебе нельзя здесь оставаться.
- А ты?
Я присел к лису. Гюнтер наклонился вперед, протянул мне лапу.
- Беги, человек! У меня еще дела!

      Мотор работал на повышенных оборотах. С тяжелым сердцем я гнал машину по роще, задавал себе вопросы и не находил ответов на них.
- Зачем он остался? Что задумал? А если его убьют?
Я резко надавил на тормоза, и, заюзив по дороге, чуть не вылетел в кювет.  Развернувшись, я выключил фары и осторожно поехал обратно. Когда добрался до опушки, оставил машину за деревьями, вылез и направился к базе.
- Бах! Бах! Ба-бах!
Со стороны зверофермы доносились выстрелы и крики. Я остановился и замер. В этот момент впереди послышался топот и треск. Ломая поросль и кусты мимо меня пронесся дикий кабан. Немногим позже - седой волчий вожак, стайка шакалов и темно-рыжая лисица. Зайцы, косули и барсуки разбегались последними.
- Во, дают!
Я вытянулся в струнку, чтобы спрятаться за деревом, но в этот момент цепкая рука егеря схватила меня за плечо.

       В административном домике мне показали видео с камеры, где я выпускаю  Гюнтера и спросили, как я освободил остальных. Впрочем, как я понял, это было только так, для порядка. Подозрительно быстро появился расчет стоимости убежавших зверей. Не обращая внимания на мои протесты, у меня под залог отобрали ключи от машины, ружье, телефон, и без лишних разговоров загрузили в егерскую "буханку" и повезли. На этот раз ехали долго. За оконным стеклом притаилась дикая, ночная степь. Когда в свете фар обозначились горы, меня высадили.
      Полная луна стояла в зените, поэтому видно было хорошо, как днем. Местность вокруг была безлюдная. На краю узкой лощины просматривались склоны трех холмов. У их подножья блестели наполненные водой карьеры из песчаника, за темными полосами приземистого леса светились огоньки далекого жилья. Взяв фонари за ориентир, я пошел по узкой тропе. Прошагав с пару километров, я остановился. В этом месте дорога раздваивалась. Одна тропинка уходила вверх на гряду, другая спускалась к речке вниз. За сегодняшний день я очень устал, лезть вверх на скалу мне не хотелось, и я решил идти низом, ориентируясь на шум переката. Едва я сделал шаг, как тут же споткнулся и обомлел: прямо на развилке, сидел огромный волк.

     Я молчал и не шевелился. Волк тоже. Я поймал его взгляд: казалось, он смотрит не на меня, а куда-то мимо, в необъятную, степную даль. Так продолжалось не долго: луна спряталась в облаках, стало темно, волк поднялся и пошел на меня. Я инстинктивно попятился назад и наступил на пластиковую бутылку. Раздался громкий хруст. Волк остановился и навострил уши. Я выставил ладони вперед.
- Стой! Я знаю, кто ты! Поверь, я не делал ничего плохого.
Волк сел и поднял голову. Его глаза загорелись не естественным, зеленым огнем.
- Ну, хорошо, хорошо!
Я замахал руками.
- Сознаюсь! Охотился... фазаны, там, перепелки... рыбу ловил... но не сетями, на удочку!
Волк опустил голову, понюхал ржавую, консервную банку. Я вздохнул.
-  Варварство! Ну, что я могу поделать? Чем я могу помочь? 
Снова вышла луна. Волк встал, ощетинился, обнажил клыки. Я прижал руки к груди.
- Я сегодня Гюнтера из плена вызволил. Он - лис, и он - мой друг!
Волк спрятал зубы, сел и успокоился. Я перевел дух и стал рассказывать про базу, а волк слушал и никуда не уходил. Подробно описав побег зверей, я закончил.
- Можно идти?
Я откашлялся и замер. Волк немного помедлил, поднялся и перекрыл мне дорогу вниз. Я не стал ждать и принялся карабкаться по верхней тропе. Когда из облаков вышла луна, я глянул назад и содрогнулся: на месте нижней тропы зияла пропасть. 

Э П И Л О Г.

        Сбежавших с базы зверей выловили и снова засадили в клетки. Машину, ружье и телефон мне вернули, только, вот, Гюнтера не нашли. Я тоже его долго искал, но, к сожалению, безрезультатно. И самое главное: после всего, что случилось, я решил больше никогда не охотиться, а просто путешествовать по красивым местам. А они, слава богу, пока еще у нас есть.