Диптих памяти пилота МакМурзика

Лето по уши было пошлым,
Недостроившим и однокрылым,
Это всё уже было в прошлом,
Это всё уже в прошлом было.

Солнце, в небе застыв, стыло,
Стекленели постылые лужи,
Это всё уже в прошлом было,
Это как дежавю, только хуже.

=========


Картина 682004-ая

Место действия: где-то под Вышней Хуабой.
Местное время: без двух пополудни.


– Есть! – браво гаркнул МакМурзик, отрывисто отбросил лапу от забрала хермошлема, чётко и безукоризненно исполнил на каблуках разворот кругом и печатным шагом образцово промаршировал к выходу. На плацу он чуть расслабил члены, обнахалил чело и, украдкой на всякий случай оглядевшись, слегка вальяжно приблизился к столбу, на котором был укреплён рупор очень громкой космодромской связи цвета голливудского «Оскара». Не успел он подойти, как устройство затряслось как пленник на допросе, прокашлялось и выдало во всех подробностях Особый Приказ с грифом «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ПЕРЕД ПРОЧТЕНИЕМ СЪЕСТЬ», только что озвученный Генералом Баратогой в его личном кабинете с глазу на глаз. МакМурзик внимательно прослушал грохочущие на весь космодром директивы, мотая на ус самые незначительные нюансы и машинально кивая головой. Собственно говоря, чего-то принципиально нового он не услышал, но пилот – или на здешнем жаргона «небодай» – заслуженно считался профессионалом высочайшего полёта и давать злому року шанс воспользоваться какой-нибудь упущенной мелочью отнюдь не собирался. «Хотелось бы пожить подольше! – говаривал, бывало, отец, для пущей важности пуча свои разноцветные глаза. – Ведь каждый имеет право жить, верно?»

С последним МакМурзик был не вполне согласен, вместе с тем спорить вышло бы себе дороже, и отбывающий побывку пилот-небодай, хитро переглядываясь с матерью, вновь утыкался в свою тарелку.

Сегодняшнее задание в полном смысле слова тянуло на Самое Главное Задание В Жизни, после которого и на покой уйти не грешно. Кроме того, Генерал недвусмысленно намекнул на внеочередное звание Майора и Большую Геройскую Медаль, так что МакМурзик, дождавшись, пока рупор проговорит всё по полочкам, горделиво подкрутил ус, выпятил грудь колесом и зашагал к пусковой шахте – где по своему обыкновению безвылазно копающийся Техник Хнырь, прожжённый похувист и небодатчик, живо спустил небодая на землю, немедля перестав свою работу и с грубоватой прямотой спросив того о сроках выполнения миссии.

МакМурзик понял, что всё-таки умудрился что-то проворонить.

– Хм! – безапелляционно подвёл черту Техник, вытираясь своим знаменитым расшитым полотенчиком и настороженно поглядывая на гигантскую стену облаков на горизонте, похожую на наступающую волну цунами. – Может быть, они всё же установили какой-то срок, в который ты должен уложиться? Чтобы, если не вернёшься вовремя, тебя можно было бы с чистой душой считать пропавшим без вести? И почести за честь почесть за честь принять… они об этом ничего не сказали?

– Н-н-нет… – проблеял пилот, делая движение лопатками, дабы стекающая струйка пота поскорее впиталась в ткань.

– Тогда тебе нечего волноваться, – хлопнул его по плечу Хнырь, и МакМурзик с неудовольствием заметил оставшуюся на форме бледно-серую четверню. – Жизнь и так слишком коротка. А во время войны для многих становится ещё короче. – Собеседник хмуро посмотрел на небо. – Каждый раз, когда кто-то взлетает, я никогда не знаю, увижу ли его снова…

– Правильно, настроение перед стартом нужно поднимать, – буркнул пилот, безуспешно оттирая отпечаток. – Да ты просто весельчак!

– Извини, парень, я совсем забыл, что на этот раз летишь ты, – усмехнулся Хнырь и указал на шахту: – Харе тянуть кота за… хвост – поехали, что ли?

МакМурзик пожал плечами и полез на стартовый стол. Настроение упало сильно ниже нуля, отчаянно захотелось снова оказаться под уютным столбом с рупором, чтобы заново переслушать злосчастный Приказ. Но – профессионал всегда остаётся профессионалом, и спустя пару отщёлкавших Обратных Отсчётов – во время первого что-то там сбилось, и пришлось начинать с начала – МакМурзик уже взмывал в синее поднебесье, прямо в звенящий зенит, по иронии судьбы расположившийся в это время года в самой середине Большой Мерзверицы. По левую сторону оставалось стремительно краснеющее Мосолнце, по правую – Столярная звезда, непреходящий космический маяк каждого лётчика и не только.

– Когда моряки видят маяк, они его избегают, – прошептал ритуальную фразу МакМурзик и вывернул на требуемую орбиту вокруг Голубого Щенка.

От вида распахнувшегося пространства у него, как и всегда, захватило дух. «Мир – странное и сбивающее с толку место», – говаривал, бывало, отец – но что бы он сказал, узрев ТАКОЕ? В эти моменты небодай, опять непроизвольно разулыбавшийся в своём хермошлеме, на третьей космической скорости удалялся от родной Искандероги и изо всех сил жалел, что он не Поэт С Большой Дороги – чувства рвались наружу, и имей он талант сложить простёршееся вокруг великолепие в слова, он бы… он бы… он бы, наверное, сочинил что-нибудь наподобие такого:

В ожиданьи бесплатного чуда
И в безверьи в него, как всегда,
Мы летим чёрт знает откуда
И летим бог знает куда.

Но МакМурзик был всего лишь очень квалифицированным военным пилотом и потому, старательно попытавшись набормотать всю эту галактическую красоту, он в очередной раз ничего не сочинил. Однако пора было и честь знать. Пилот помотал хермошлемом, отгоняя эйфорию, и внимательно оценил развернувшуюся диспозицию.

На смежных орбитах его уже ждали: вечно недовольный всем и вся Крылатый Куб и прикрывающий тылы туповатый Берсеркер. МакМурзик включил маршевые, раскинулся как морская звезда – и во мгновение ока оказался рядом.

– Здравия желаю! – промурчал он, неотрывно следя за молотящими крылышками Куба, не удержавшими бы увесистого летуна даже в самой разряжённой атмосфере, а здесь смотревшиеся донельзя уместно и на удивление почти элегантно.

– Здоровее видали, – по своему обыкновению схамил тот, разворачиваясь боком. – Поставили главным – так неча трепаться понапрасну! Развёл тут тары-бары… давай-ка командуй чего там и как, а то, почитай, надцать оборотов ужо здесь с Берсом болтаемся, хорошенькое дельце! Здравия он желает…

МакМурзик и не подумал оскорбляться – чего с дурака возьмёшь – к тому же Куб, сам того не подозревая, своей бранью весьма ощутимо ускорил события и тем самым нехило облегчал задачу самому небодаю. Пилот ухмыльнулся: Генеральный Приказ вступал в свою самую решительную фазу.

Тонюсенький, но очень горячий луч вырвался из напоясного блястера МакМурзика и угодил прямиком в центр одной из сторон Куба. От неожиданности тот дёрнулся – и пилот влепил ему ещё дуплет. Куб судорожно помутнел, тут же вспыхнул радиационным мерцанием, зашёлся мощными струями чернющего дыма – и всё было кончено.

Невозмутимый Берсеркер подплыл к небодаю.

– Мёртв?

– Какое там! – махнул оружием МакМурзик. – Парализован… ну, типа обесточен. Спасибо за службу, Берс! Задание выполнено. Возвращаемся домой.

– Погоди чуток, – замялся огромный вояка, неторопливо разглядывая неподвижно висящего Куба. – Слышь… эта… приказы не обсуждаются, особенно Особые… токмо я вот чо хотел-то…

– Это был крот, двойной агент, Берс, – доверительно сообщил пилот. – Давно его вели. Там, внизу, его нельзя было… обезвреживать – он ж на термояде. А тут…

– Понял! – расплылся в улыбке громила. – Понял! А то думаю – чо такое? А оно вона чо! Домой, говоришь?

– Домой! – кивнул МакМурзик, найтуя Крылатого к буксирному фаркопу Берсеркера. – Домой… дай только стишок прочту… в башке крутится:

Кто жизнью бит, тот большего добьётся,
Пуд соли съевший выше ценит мёд,
Кто слёзы лил, тот искренней смеётся,
Кто умирал, тот знает, что живёт!

=========


Картина 3131977-ая

Место действия: почти там же.
Местное время: чуть позже.


Развалясь на пуховом лежбище, Майор Неба И Прилегающих Окрестностей МакМурзик лениво побрякивал Большой Геройской Медалью и, с невыносимым достоинством поглядывая на окружающих, вволю благодушествовал, витийствовал и иногда философствовал:

– Считается, милые мои, что язык не может существовать без того, чтобы на нем не писали стихов. Сочинение стихов восходит к ритуальному рецитированию, повторению ритмически сходных отрезков речи, и сам стих, являясь коррелятом мифа, служит одним из наиболее универсальных способов познания мира. Филогенетически поэзия возводится, соответственно, к детскому языку – иначе говоря, стихи происходят из детского лепета, и никак иначе!

Окружающие, коих насчитывалось ровно два с половиною, терпеливо сносили словесную диарею бывшего пилота-небодая, а ныне – увенчанного немеркнущими лаврами героя Битвы При Голубом Щенке, благоразумно воздерживаясь вставлять свои замечания, а тем более перечить прославленному ветерану.

А не встречающего сопротивления МакМурзика, что называется, несло:

Пойманные капканом созвездий,
В поисках предназначения,
Мы ожидаем от неба известий,
Выхода из заточения.

Ждём, повторяя слова и числа,
В лицах читая знаки, –
Поколение, не знавшее смысла,
Запертое в саркофаге…

Медсестричка дёрнула стихоплёта за рукав:

– Это хорошие стихи?

Тот смешался:

– Не знаю… неумелые!

– Но в них что-то есть?

– Что-то есть, – согласился небодай, поправляя сползшее покрывало. – Ты же читала книжки!

– Лишнее забываю, – отмахнулось прелестное создание, целомудренно отводя глазки. – А со стихами очень трудно. Не всегда сразу понятно, что лишнее, а что нужное.

– Как в жизни, – важно изрёк МакМурзик.

– Как в жизни, – согласилась сестра, и космонавту вдруг показалось, что её скрытый за полупрозрачными отоларингологическими рефлекторами взгляд внезапно стал тревожным. – Господин Майор…

«Что?» – почему-то одними губами спросил он.

– У вас… всё в порядке?

– Сейчас подумаю, – ответил МакМурзик, глотнул валерьянной настойки и учтиво приобнял сестричку за талию. Настойка была совсем как настоящая. – Да вроде бы…

– Отстань ты от него! – пробасил Берсеркер, возвышаясь на соседнем ложе как айсберг. – Чего со своими стихами пристала? Да если бы не он…

Скромно притулившийся в углу медробот согласно пискнул и принялся вежливо, но настойчиво выталкивать посетителей вон. МакМурзик с сожалением посмотрел на часы: время посещений истекло. Он ещё раз приложился к заветному бутыльку – и с загоревшимся взором наконец-таки вспомнил, что именно постоянно забывал спросить, раз за разом откладывая нелёгкий вопрос на завтра.

– Эй! – позвал он, с наслаждением отмечая, что голос вновь обрёл привычную звонкость и едва заметный командирский металлический призвук. – Эй, медпомощь!

Сестра, выпихнув Берса, обернулась.

– А… – запнулся небодай. – А… диагноз-то наши яйцеголовые эскулапы мне какой выписали?

«Медпомощь» захлопнула за Берсеркером дверь, в упор уставилась на МакМурзика – и в её больших собачьих глазах промелькнуло нечто, что заставило того на крохотную долю мгновения пожалеть о своём вопросе – отвечать сестре милосердия явно не хотелось.

– Назарейский гристоз, – ровным голосом выдавила она из себя. – Это…

– Я знаю, что это, – оборвал ветеран и недоверчиво скривился. – Зачем врёшь? Будь у меня эта дрянь, я бы уже давным-давно отбросил коньки, склеил копыта и босиком умчался гулять по елисейским полям. А я, как видишь, живёхонек… пока что. Хотя, учитывая то, чем здесь кормят, оное стоит признать не иначе как буквально чудом. Не ври мне, ага?

– Ага, – печально кивнула медсестра и, подойдя вплотную, осторожно погладила пилота по голове. – ТОЛЬКО ВЫ… НЕ ВЫЖИЛИ… И ДАЖЕ НЕ УЦЕЛЕЛИ.

Пузырёк выскользнул из задрожавших пальцев МакМурзика и беззвучно упал на ковёр. Майор медленно сел на скомканном одре и свесил ноги.

– Ты… ты чего несёшь, дура? – прохрипел он, и ни грана командирского металла не было в его голосе. Он завертелся на месте, тыча во всё, что попадалось на глаза. – А это что? А это? А ЭТО? Я ГДЕ СЕЙЧАС, ПО-ТВОЕМУ, НАХОЖУСЬ?!

Точёная фигурка в белом аккуратно высвободила край халатика, подняла и положила перед МакМурзиком опять полнёхонький флакончик, бесшумно прошла к двери и, чуть повернув голову, сказала:

– А кто его знает…


=========
В произведении использован фрагмент романа Эрика Фрэнка Рассела «Ближайший родственник», выдержка из книги «Винни Пух и философия обыденного языка» Алана Александра Милна и Вадима Петровича Руднева, отрывок романа «Три дня Индиго» Сергея Васильевича Лукьяненко, а также стихотворный афоризм Гияс-ад-Дина Абу-ль-Фатха Омара ибн Ибрахима Хайяма Нишапури.