Ферма, или Тридцать лет любви. Глава 5

– Концерт будет в церкви, – сказал Дэн.

– Что, прямо в церкви? Ручеёчек ай-нанэ? – удивился Вова. – Хорошая у вас церковь.

– Ну что ты, конечно снаружи! Концерт будет для детей прихожан, угощения будут. Вход свободный, но мы поставим ящик для сбора. Обычно «свободный вход» приносит больше денег, чем когда заранее оговариваются условия.

По дороге Вова прочитал мне лекцию о протестантстве, скорее для того, чтоб отвлечь меня немного (я сильно боялась этого концерта), и мне определённо это протестантство понравилось.

Пастор оказался симпатичным и разговорчивым. Показал нам церковь (с фано внутри), пригласил сначала, перед выступлением, пообщаться с людьми, угоститься. Служба уже закончилась, сказал, теперь время общения с людьми.

Одет он был в простой костюм чёрного цвета и чёрную рубашку с белым воротничком. Никакого религиозного пафоса и в помине не было ни во внешнем виде, ни в поведении. Как не было пафоса и в самой церкви.

«А где же я переоденусь? – вдруг дошло до меня. – Не в церкви же? Придётся в машине…»

Церковный двор был большим газоном с каменными тропинками и красивой клумбой. В середине двора было поставлено несколько столиков, постепенно заполняющихся угощениями – прихожане доставали из сумок контейнеры с чем-то вкусным, пакеты с соками, выпечку, фрукты.

Было много детей разного возраста. Им поставили две длинных скамьи, чтобы они сели и выдержали наш перфоманс.

– Минуту внимания, – громко обратился к угощающимся людям пастор. – Перед тем как мы начнём радоваться жизни, позвольте мне рассказать о печальном событии, произошедшем с одной из наших подруг, Энн. Мы все знаем, что её муж долго болел. Мы все молились за него. Сегодня утром он умер (многие охнули). Призываю всех собрать деньги в помощь семье, – и он первым положил купюру в большой конверт.

– Я скажу тебе, когда переодеться, – сказал Дэниел, к которому я приставала по поводу платья (носилась с этим платьем, как курица с яйцом). – Я буду петь примерно полчаса. Потом будет перерыв минут пятнадцать, детям тяжело долго сидеть на месте. Вот и будет у тебя время. А пока сиди в джинсах, а то ты будешь на себя внимание отвлекать платьем своим, если сейчас его наденешь.

Дэн умел общаться с детьми при помощи музыки. Забегая вперёд – через много лет он станет профессионально работать в развивающем центре для умственно-больных деток, даже разработает свою музыкальную систему.

Дети расселись на скамейках, взрослые стояли неподалёку. Дэн начал рассказывать свои истории про природу, переделанные для детей, и дети впечатлились, открыли рты. Потом – музыка. Дэниел, конечно, волшебный, подумала я. Через две минуты все (и взрослые) уже мяукали, квакали и рычали под его руководством. Я не квакала, за себя переживала.

В перерыве судорожно, наконец, переодевалась – непростое это дело, если в машине.

– Я хочу вам представить моих дорогих друзей. Влодья и Льена (мы подошли). Они из России, приехали сюда заработать деньги, чтобы купить себе дом. У вас у всех есть дом?

– Дааа!!!

«Что он делает? Зачем детям знать про наши обстоятельства?..» – удивилась я. Но Дэн понимал, что делает.

– Несколько лет назад мы вместе перешли на шхуне Атлантический океан и подружились. Влодья и Льена – отличные музыканты, и они захотели сегодня и с вами подружиться. И спеть свои песни.

– Репертуар меняется, Ленка, – уверенно сказал Вова по-русски. – Но Ручеёчек остаётся.

И Вова тронул серебряные струны:

My Bonnie is over the ocean
My Bonnie is over the sea
My Bonnie is over the ocean, the sea
Oh, bring back my Bonnie to me
Bring back, bring back
Oh, bring back my Bonnie to me, to me…

Мы с Дэном, конечно, не ожидали. Но через несколько секунд Дэн засмеялся – все стали подпевать. Какой же Вова молодец, подумала я. Правильно было начать с английского языка.

– А теперь я вам расскажу содержание следующей песни, и вы мне будете помогать её петь, но не словами, а жестами. Смотрите на Лену и повторяйте её движения. Песня о том, как маленькая девочка не испугалась… ээээ… разбойников и победила их. Ну что, поём? Смотрите на Лену, она вам покажет, что делать, поняли?

– Дааа!!!

Однажды юную красотку
Бандиты захватили в плен
Они ей руки завязали
И потащили на чердак
Но смерть красотке не страшна
Цветёт как розочка она
И на утро она уж улыбалась (я жестом растягиваю губы в улыбке)
Под окошком своим как всегда
И рука её нежно изгибалась (я делаю рукой змейку)
А из лейки её текла вода
Вот это да! (я изображаю, что наклоняю лейку, поливая цветочки)

Куплетов было много, один страшнее другого – бедная эта красотка. Но каждый раз на утро она уж улыбалась. На третьем куплете дети стали и змейку делать, и лейку наклонять.

Дэниел сиял – давайте «Марусю» теперь? Объявляй, Дэн, у тебя лучше получится, сказал Вова.

– Песня о том, как красивая девочка собирала ягоды, а в неё влюбился мальчик.
«Маруся раз, два, три калина, чорнявая дивчина, в саду ягоды рвала…»

А теперь – Льена!
«Ай ручеёчек-ручеёк, ай брала воду на чаёк, ромалэ, да загляделась в ручеёк...»
Я была босая – не в шлёпанцах же плясать – и лёгкая (сама до сих пор с удовольствием смотрю на фотографию, где я танцую в этом розовом платье, Дэн щёлкнул).

Потом Вова пел калинку-малинку, и уже дети танцевали, а их родители хлопали в ладоши. Успех абсолютный – спасибо Вове, сориентировался.

Пастор принёс пустую коробку и поставил на стол рядом с угощением, улыбнулся мне.

– А теперь Влодья споёт романс для взрослых, дети, уступите родителям место, – вошёл во вкус Дэн.

«Что петь-то, Ленка?»

– Давай «Я ехала домой», я подпою (это у нас неплохо получалось).

– Девушка ночью едет домой и вспоминает своего возлюбленного, – сказал Вова. – Ей очень грустно. Остальное не перевести, высокая поэзия.

Господи, какая гитара…

Родители аплодировали. Ну всё, слава богу, сказал Вова.

– Мы благодарим наших новых друзей, – сказал пастор. – А теперь угощайтесь.
Я пошла к машине переодеваться – подождите, пожалуйста! Три женщины спешили за мной.

– Мы так счастливы с вами познакомится, вы из какого города? На сколько вы приехали? Может, ещё нас навестите? (как я вам благодарна, искренне сказала я, мы очень волновались) Вы балерина? (метр семьдесят пять и шестьдесят пять кило весом). А ваш муж профессиональный гитарист? А почему вы босиком? Ведь больно ногам?

– А настоящие джипси всегда босиком, – соврала я, не буду же рассказывать, что в шлепанцах, спортивных тапках или сапогах (всё что привезла) вряд ли красиво получится.

Очень открытые, по-хорошему наивные, добрые люди. Спасибо вам, век не забуду.
 
Через полчаса народ стал расходиться – и нам пора, сказал Дэниел. Хороший день.

Сели в машину.
– Ну что, друзья, поздравляю вас с первым рабочим днём. Вот зарплата. – И он протянул Вове деньги.

– Пятьдесят? – Вова два раза посчитал и отдал мне: – Сдаю в кассу.

– Почему так много, Дэн?!

– Потому что столько заработали, почему же ещё? – засмеялся.

– Если так пойдёт, то на еду мы себе заработаем музыкой и букетами, – сказала я.

– Букеты в ноябре кончатся, всё уже отцветёт скоро… Но мы что-нибудь придумаем.


– Сейчас поедем ко мне, я сварил куриный суп. Яблок наберём, а то в прошлый раз всё Джен отдали, про вас забыли… Сможете ходить кобылок кормить сами, они любят с руки. – Кобылы, все шестеро, паслись совсем рядом с нашим домом.

– Нужно сигарет купить, – вспомнил Вова. – То, что привезли, кончается.
Дэн покачал головой осудительно – он никогда не курил, и все друзья его тоже не курили.

– А расскажи нам о Джен, – осмелилась я. – Она славная. И сама идёт на контакт.
 
– О, да! Очень славная. Рассказываю. Её муж наделал огромных долгов и исчез бесследно, она осталась с двумя детьми, младший только родился, значит, было это лет семь назад. Она из индейской семьи, умеет с трудностями справляться, но тогда осталась без жилья и средств вообще. Тут Лора её и спасла, в полном смысле слова. Взяла на работу на хорошую зарплату, поселила в своём доме, выплатила долги мужа. Но помогла на одном условии – Джен не может уволиться. У Лоры люди не задерживаются, она может быть невыносимой, а офисный менеджер фермы – работа ответственная, нужен человек абсолютно погружённый во все тонкости. Джен смогла тогда сразу начать работать, как требовала Лора, детям взяла няньку с проживанием.

– А она что, хотела бы уволится? – спросила я.

– У Лоры нет ни одного работника, кто не хотел бы уволиться хотя бы раз в месяц, – грустно улыбнулся Дэн. – Кто-то и увольняется, а кто-то терпит. Есть у неё несколько верных ей людей, по много лет работают. У Джен другая история – она не может даже помышлять об увольнении, долги были слишком большие (для Джен, не для Лоры, ясное дело). Поэтому она работает дольше всех на ферме, и будет работать всю жизнь, похоже. И это очень грустно, когда у человека нет выбора. И за детей она очень волнуется, одной с двумя пацанами нелегко, хотя она строгая мама. Мы с ней дружим много лет – я ж часто к Лоре приезжал даже после смерти Бена. Лора иногда помогает, когда мы ищем деньги на экологические программы.

– Многогранная какая Лора, – усмехнулся Вова по-русски.


В Торнбрук вернулись, когда уже стемнело (рано темнело).
– Теперь моя очередь, – сказала я. – Будет плов («плов» по-русски сказала), индейку замариновала вчера. Минут сорок мне надо. Вы пока на террасе посидите? С аперитивом? Отметим первый день нашей с тобой музыкальной работы? – И я дала Дэну бутылку виски, украденную из подвала.

– Тогда я гитару из машины принесу, – обрадовался Дэн. – Что такое плов?

Вова сгонял за словарём – пилав. Похоже звучит. Дэн такого блюда не знал.
Включили свет на террасе, сели кружком, на столе – бутылка виски, в тарелках – плов, он же пилав… Дэн похвалил – очень вкусно! Это ещё специй у меня нет никаких, кроме перца чёрного, скромно ответила я. Купить надо.

Выпили по чуть-чуть, и Дэн взял гитару… и только он начал играть, как их темноты как приведение нарисовалась Лора. Со свитой. Я чуть не умерла на месте.
 
– Привет, – сказала Лора. – Мы к вам. Это – Джоан, она приходит Сэйдж кормить, когда вы уезжаете к Дэни, а это Патина (мы с обеими знакомились в ресторане в первый день, но Лора, видать, забыла).

Приставили ещё два кресла плетёных, а я подвинулась, освобождая место на диване.

– Дэни, ты играй, играй… – Лора закурила самокрутку, затянулась разок (странный запах у табака) и передала Патине. Патина, пыхнув, передала дальше. Когда дошло до меня, я замотала головой, показывая на свои сигареты. Все засмеялись.

– Вы будете что-нибудь? – ни жива, ни мертва спросила я.

– Не волнуйся, – хрипло засмеялась Лора. – Всё что нам надо у нас собой.

«Она, похоже, здорово дунувши», – тихо сказал Вова.

– О, скоч! – Лора заметила бутылку на столе, и я закрыла глаза. – Нашли? Молодцы. Я забыла вам сказать, чтоб пользовались по надобности. Там, в подвале, текилы моей не видели?

– Там есть много текилы, Лора, – улыбнулся Дэн. – Принести?

– Я пришлю завтра машину, нужно ко мне перевезти, наши с Клайдом запасы кончаются. Я к тебе, Лина. Пойдём внутрь.

Мамочки. Я её мало того, что боюсь, так и понимаю еле-еле.

– Что ты говорила про платья? 

Я показала пальцем на сундук.

Из всего, что говорила Лора, я поняла следующее: эти платья очень ценные, они принадлежат семье Рокфеллеров, и поэтому их надо починить и отдать в какой-то музей, не расслышала какой. Вот так.

– А розовое? – я принесла и показала. – Тоже отдать?

– Это дешёвка египетская, – отмахнулась Лора. – Мне отец в подарок привозил. Если тебе надо, нет проблем, бери.

Забегая вперёд – её отец оказался известным египтологом.

– Так что мне делать? Уложить их в коробку и попросить Джен куда-то отправить?

– Я ж сказала – починить.

Лора обошла первый этаж, постукала ногой по коробкам с вещами. Если что-то надо, сказала, бери. Не представляю, сказала, что с этим делать. Скажи Дэну, пусть в Армию Спасения отдаст.

На кухне удивилась – порядок у тебя какой… Сэйдж правильно кормите?

– Пошли дальше, нужно ещё к Грейс зайти, – выйдя на террасу, сказала Лора своим девушкам, и свита подхватилась.

Я сидела молча. Вова плеснул мне, и я выпила.

– Ты что молчишь-то, окаянная? – по-русски спросил Вова. – Она тебя там, случаем, не покусала?

Я рассказала всё, что поняла – что делать-то, Дэн?! Вчера утром она мне сказала, что платья эти – дерьмо собачье, и чтоб я их выбросила. Теперь – чинить! Я ж не умею такие платья чинить!

Дэн сходил проверить, далеко ли они ушли.

– Теперь слушай меня, Льена, и запоминай. По каждому пункту.
Первое. Никаких платьев чинить не надо. Я клянусь тебе, что она больше никогда в жизни о них не вспомнит. НИКОГДА.
Второе. Никакие короба с барахлом в Армию Спасения я отдавать не буду, она через неделю (или через месяц) пришлёт за ними машину, чтобы перевезти в свой дом.
Третье. Про текилу в подвале она уже прямо сейчас забыла, ничего не надо наверх вытаскивать. Клайд следит за припасами такого рода, это его основная функция, у них не бывает, чтобы текила кончилась.
Можете не верить, но я знаю Лору как облупленную. А для вас это первый урок. С Лорой общаться – как по канату ходить на каблуках.

Забегая вперёд. Я, безусловно, верила Дэну, но на всякий случай, заказав у Джен нитки, иголки и ножницы, починила чёрное платье, там было несложно. С двумя другими колдовала как могла, и даже что-то подправила. Кремовое было целым. Но Лора действительно НИКОГДА про них не вспомнила.
За коробками пришла машина месяца через два.
За текилой никто не приехал, мы сами её отвезли, по своей инициативе…

Ещё в тему: однажды, в начале декабря, когда я уже работала в доме, где жила Лора с детьми и Клайдом (Патина и Джоан тоже жили там), мне пришлось остаться «на хозяйстве» (кормить всех птиц, кошек и собак в доме) аж на десять дней – они все уехали в Германию на выставку лошадей. Лора потратила битый час, диктуя мне, что я должна к их возвращению сделать, начиная с покупок к Рождеству (через Джен), и заканчивая мелочами – какой суп приготовить.
Джен, услышав про покупки к Рождеству, долго меня успокаивала. Забудь, сказала. Я беру на себя ответственность – ничего тебе не надо делать. Процесс таких покупок отточен годами, ты тут вообще не должна волноваться. Суп, конечно, свари, но и это зря – выльешь его через три дня нетронутым...

– Всё, расслабились, ребята, – весело сказал Вова. – У нас сегодня хороший день, как Дэн говорит. Дэн, ты ведь останешься у нас сегодня?

– Плов ещё есть? Тогда останусь, – засмеялся Дэн.

Минут через десять, когда уже окончательно успокоились, пришлось снова вздрогнуть.
– Это опять я. – И Лора ещё раз вышла из темноты. – Гладимор, я забыла тебе сказать, что со вторника ты начинаешь работать на ферме, я так решила. Лина здесь справится сама. Джен заедет за тобой в семь утра. Будешь сначала работать в паре с Лизой, потом один. Ты умеешь водить трактор? Нужно будет научиться. Всё, пошла, хорошего вам вечера, ребята.

– Я тебя провожу, Лора, – сказал Дэниел. И нам, шёпотом: – Сейчас вернусь.

– Ну что, Ленка, кончилась лафа… – Вова сидел обалдевший. – Чёртова баба. Аж протрезвел я, Ленка. Это тебе не платья иголкой тыкать, это трактор.

– Подожди, сейчас Дэн что-нибудь узнает…

Минут через двадцать Дэн вернулся – садись, сказала я, вот плов горячий, я разогрела, уже поешь спокойно.

– Послезавтра один из её конюхов увольняется, человек на ферму нужен. Решила сэкономить, я так понимаю, на вас.

– Ясно, – сказал Вова. – Они ж все по десять в час зарабатывают, а мне можно пять платить.

– С ней всегда как на вулкане, – вздохнул Дэн. – Ничего не поделаешь. Впутал я вас, ребята… Про трактор – не факт, Влодья.

– Ничего, прорвёмся, – сказал Вова. – Теперь стало хоть на жизненную правду похоже. А то устроились как в санатории...


Продолжение следует
http://proza.ru/2023/12/22/601