Рассказы из жизни студентов. Ночной переполох

(Примечание: отрывок из незаконченного романа)

          Ночная тишина в 711-й комнате, в которой мирно перед завтрашними занятиями спали первокурсницы, внезапно нарушилась громким ударом, исходящим от пола, так, что девчонки, вскрикнув, подпрыгнули на своих кроватях, не понимая во сне ли это или в наяву.
- Что это?! - крикнула одна из них
- Землетрясение... Стена грохнулась где-то! Надо быстро из комнаты! - испуганно воскликнула вторая, - Бежим!!!
Девчонки впятером одновременно сорвались с кроватей и прямо в ночнушках выбежали в коридор этажа, наткнувшись лоб в лоб на 2-х своих хохочущих однокурсников, которые жили этажом ниже прямо под комнатой девчат.
- Привет девчонки! - весело невозмутимо воскликнул первый, - Вы куда намылились-то на ночь глядя?
- Может угостите заваркой и сахаром? - добавил второй, - А то мы чёт засиделись с курсачом...
- У нас там что-то рухнуло, - показывая на дверь комнаты, - испуганно ответила одна из девчонок
- Да всё нормально, девчонки... Это Ильгиз гирю отжимает на спор, - хитро улыбаясь ответил второй парень, - Наверное, не рассчитал, высоко до потолка гирю подкинул
- Вот вы, гады... Слов нет!.. Нас тут едва кондрашка не хватила... - запинаясь от возмущения завопила одна из девчонок, трахнув тапочком по шевелюре второго и громко захлопнула дверь блока прямо перед его носом.
- С чаем однако облом сегодня, - сказал первый парень второму, - Перегнули мы с гирей, надо было по "кулюторному" прийти попросить...
Спустившись в свою 611-ю комнату на 6-м этаже, ребята обнаружили оправдывающегося друга Ильгиза перед прибежавшими соседками этажом ниже из 511-й. Выяснилось что Ильгиз, подбросив гирю до потолка, дабы разбудить 711-ю, не смог поймать её и 16 килограммовый кусок металла со всего маху грохнулся на пол, который смог уцелеть, но это не спасло светильник на потолке в 511-й, который сорвался с потолка и повис на проводах. Подобно девчонкам из 711-й, 511-я тоже аврально эвакуировалась из комнаты, но эти девчата сразу направились в эпицентр проблемы в, 611-ю выяснять отношения.
Напрягая максимально все свои дипломатические возможности, подкрепив их обещанием сразу починить светильник и впредь не шуметь после полуночи, ребята успокоили девчат. При всём этом, несмотря на конфликт, ребятам заварку и сахар удалось раздобыть в 511-й после того как ими был подвешен на место светильник.
Студенты в общежитии КАИ на Товарищеской достаточно мирно и дружно сосуществовали. Бывало кому-то из них ночью за конспектами и чертежами хотелось чая, а заваркой и сахаром в суете дня забывали запастись либо просто не было денег, то с большой вероятностью можно было найти всё это, обойдя соседей по этажу или даже забрести на соседние этажи. Вероятность раздобыть чай и сахар в женских блоках была практически стопроцентная, чем в мужских, т.к. понятное дело, что у девчонок быт был более налажен, чем у пацанов.
Каждый блок в общежитии на Товарищеской состоял из 2-х комнат, предбанника и санузла. Одна из комнат была четырехместной, вторая – трёхместка. По санитарным нормам это считалось нарушением, т.к. комнаты должны были быть трёх и двухместными. Но поскольку мест в общежитиях было недостаточно, администрация института вынуждена была до середины 80-х вселять студентов с максимальным заполнением комнат.
Девчонок из 711-й звали Ирина, Света, Настя, Фаина и Оля. В 710-й проживала молодая пара из Туркмении Зухра и Мурат. Фаина на самом деле была приписана к 710-й, в которой в течении первого семестра она дружно сосуществовала с Зухрой и одногруппницей своей Леной Степашиной. После первой сессии у Лены возникли проблемы со сдачей начертательной геометрии и после 11 попыток пересдать, она сдалась и была отчислена, несмотря на то, что все девчонки блока пытались ей помочь, делая за неё чертежи.
После того как Лена выписалась из комнаты, у Зухры внезапно наладилась личная жизнь. Её земляк студент КХТИ по имени Мурат, чаще стал наведоваться в 710-ю и Фаине стало неудобно мешать паре, которая, как позже выяснилось, уже после зимних каникул вернулась из родной Туркмении полноценной счастливой туркменской семьей. Поскольку у Зухры «благоприятно» сложились отношения с Муратом, Фаина после выезда Лены «добровольно и с удовольствием» перебралась в 711-ю.
Попытка Фаины перенести свою кровать создала неудобства, т.к. всё пространство комнаты заняли кровати и стол и девчонкам приходилось ходить по кроватям чтобы добраться из одного угла комнаты в другой. Пришлось вернуть кровать обратно в 710-ю, а самой разместиться на одной кровати с Ириной. Так девчонки в тесноте, да не обиде дружно жили и учились на протяжении семестра, пока на 2 курсе их заново не расселили в новый блок на 5-м этаже «525-526» и на тот момент институтом было проведено в соответствие санитарным нормам количество студентов в комнатах 2+3 человека в блоке.
Обычные вчерашние школьницы – наши девчонки в институте с упорством грызли гранит науки не хуже ребят, которым априори должны были легче даваться технические предметы, тем более с радиоэлектронным уклоном. Но в отличии от дисциплинированных и аккуратных в плане учебы девчат, ребята страдали больше разгильдяйством, ленью и склонностью к веселью, которого в общежитии было предостаточно и этот факт практически уравнивал шансы обоих полов удерживаться в институте с равной долей отсева. Единственное отличие при отрицательном стечении обстоятельств было в том, что после отчисления у ребят был явный шанс загреметь на 2 года в армию, а девчата могли просто вернуться домой, поработать и на следующий год попытаться восстановиться, ну или выйти замуж и забыть про учебу.
Первый курс для всех был очень важным и ответственным, поэтому многие старались выкладываться, уделяя всё своё время учёбе. В общежитии на каждом этаже в конце коридоров были по 2 учебные комнаты с чертежными досками и 3-мя партами, в которых, убегая от шумных соседей по комнате, уединялись студенты с учебниками, конспектами и с чертежами, готовясь штурмовать экзамены, зачеты, защиты проектов и работ.
Из всех живущих в блоке особо выделялись туркмены Зухра и Мурат своим стилем носить национальную одежду. Зухра всегда ходила в длинном национальном платье на весь рост и с длинными рукавами, прикрывающими руки практически до кистей. Мурат - молодой туркмен, которого часто можно было увидеть в курилке в его светлой папахе, которую поддатый Лёха, впервые увидевший Мурата, принял за прическу, а Мурата за лохматого блондина.
Этаж был достаточно веселый и немалую долю позитива и веселья на этаже создавала компания четверокурсников в блоке 712-713. Это был самый шумный блок, соседствующий с блоком девчонок, если не считать описанные выходки ребят с гирей из блока "610-611" на 6-м этаже.
- Вот, блин, идиоты! Весь сон отбили с этой гирей... - причитала Настя, укладываясь в кровать, - В ночнушках ещё засветились перед ними...
- Зухра про землетрясения в Туркмении недавно рассказывала, - оправдывалась Фаина за то, что вывела всех из комнаты на обозрение парней, - Я думала, что и нас тряхнуло...
- Да, ладно, чего уж там , если б они второй раз гирей долбанули бы, то мы бы со своими койками точно приземлились бы прямо в их комнату вместе с заваркой и сахаром, которые они просили, - ответила серьёзно Оля, вызвав громкий хохот у всех девчат в комнате.
Девчата смеялись от души несколько минут, смотря на серьёзную Олю, которая даже не улыбнулась в ответ, потому что ей на самом деле было не до смеха из-за сильного насморка, который она подхватила после занятий на лыжной базе и сидела, сморкаясь в платочек. Смех прервал стук в дверь блока.
- Опять припёрлись! Оля болеет, а они со своей заваркой тут носятся…Ну я сейчас им покажу, - накидывая халат и хватая в руки тапок, сказала Света вскакивая с кровати.
Открыв дверь блока, Света было замахнулась тапком, но в дверях стоял шатающийся четверокурсник Семён с соседней 712-й, держась для устойчивости одной рукой за дверной проём и дыша перегаром.
Быстренько, закрыв лицо другой рукой, чтобы не схлопотать тапком, Семён отодвинулся вспять к стене коридора.
- Ой, Семён, извини, я думала это Колька с Радиком хулиганят, - засмущавшись начала оправдываться Света.
- А, ничё... я бы наверное щас всё равно не почувствовал бы тапок... - пробубнил Семён, - Девчата, мы тут с денюхи пришли... Сушняк наисильнейший... А чая нема.. Пить ой как хочется... Угостите в долг заваркой если не жалко... Я завтра отдам... Пжалуйства…
- Да, не надо отдавать, сейчас, погоди, я быстренько, - ответила Света, нырнув в комнату.
- Неужто простила гирю? - спросила Лена, наблюдая как Света отсыпает в кулечки чай и сахар.
- Да это не им... 712-я денюху отмечала... Попросили заварки в долг.
- А сахар то зачем им, не просили же...
- Да, ладно, пускай. Ребята хорошие же, - ответила Света и добавила, - По-соседски же...
Упаковав кулёчки, Света вытащила их Семену.
- Света! Ты как лучик света! - пробормотал, улыбаясь, Семён, осторожно приобняв Светлану, - Спасибо, родная!
Света, густо покраснев, аккуратно выпуталась из рук Семёна и исчезла за дверью.
- Ага, с тобой всё ясно, - передразнила, появившуюся в комнате Свету, Настя, - Хорошие ребята... Ля-ля-ля!... А сама красненькая, як спелый помидор...
- Да ничего такого... Просто надышал перегаром, - спрятавшись пол одеялом, парировала Света, - Всё, девчонки, спим! А то проспим первую лекцию...
Девчонки, поскрипев кроватями, через несколько минут сладко заснули. Лишь Оля ворочалась, шмыгая и сопя носом.
- Та-а-ама-а-а-ар-а-а-а! – раздалось где-то за дверью по коридору
- Гаври-и-ил-а-а-а-а-а-! – чуть тише в ответ где-то с другого этажа…
Не сумев уснуть, Оля поднялась, накинула халат и прикрывшись платком, на цыпочках, чтобы не разбудить девчат, вышла из комнаты, прихватив с собой кастрюльку и сырое яйцо.
Набрав на кухне немного воды в кастрюльку с яйцом, она поставила её на плиту и подошла к окошку, рассматривая светящиеся в нем окна соседнего общежития.
В коридоре послышались шаги и через несколько секунд в дверях кухни с чайником появился Лёха. Поставив на плиту чайник, он заглянул мимоходом в кастрюльку. Увидев в нём одно вертящееся от потока пузырьков яйцо, Лёха улыбнувшись обратился к Оле:
- Неужто одним яйцом наешься?
Оля, шмыгая носом повернулась к Лёхе и с блестящими от слез глазами прогундосила через забитый нос:
- Да, какое там «наешься»… Нос течёт в 2 ручья… Спать невозможно… Сейчас маминым методом, варенное яйцо буду катать по нему. Кстати, с днём рождения тебя…
- Спасибо! А что бальзамом въетнамским не вариант? У меня он есть где-то…
- Да от него потом следы остаются и нос шелушится. Нет. Им не буду. Яйцом уже один раз делала, помогло, но сейчас опять течёт, сил нету уже…
- А давай, попробуем моим методом, - предложил Лёха, - вернее дедовским методом. Моего деда…
- Эт каким? Гретой на сковородке солью что ли?
- Как это, солью? Что-то не слышал…
- Ну это бабушкин метод, - ответила Оля, - вернее моей бабушки метод, в детстве лечила так нас. Соль греешь на сковородке, потом заворачиваешь в носовой платочек или тряпочку, так чтобы не высыпалась. И, потом ложишься и прикладываешь платочек с солью покрывая нос и то, что справа и слева от него. Оно прогревает конкретно, на утро как огурчик становишься.
- Всю ночь что ли держать соль надо?
- Да, нет же, пока теплая.
- А-а-а! Ну верю, что помогает. Но эти 2 метода – с яйцом и с солью они прогрев снаружи делают, а если тебе не помогло, то может лучше моим методом, дедовским лучше будет?
- И что за метод? - Оля посмотрела с интересом на Лёху, у которого проявилась на лице озорная улыбка.
- Всё очень просто. Берешь 100 грамм водки, перца немного, греешь до разумной температуры в кружке на газе и выпиваешь в горячем виде.
- И что будет потом?
- Продерёт изнутри и завтра будешь как огурчик!
- С трудом верю, но попробовала бы, - задумчиво, шмыгая носом, ответила Оля, выключая комфорку с кастрюлькой.
- А это яйцо отдай мне за полезный совет, - улыбаясь добавил Лёха, - а сама давай водочки горяченькой с перчиком внутрь…
- И где я сейчас водку найду?
- У меня есть. Мы же сегодня с денюхи пришли, я с собой недопитую принес. Сейчас приготовлю все ингредиенты и сварим зелье «ракетное».
- Что-то меня последняя формулировка настораживает… «Ракетное»…
- Да, не боись, Маруся! Я Дубровский!- ответил Лёха, быстро направившись в свой блок, - Не уходи никуда, жди.
Спустя минуту, Лёха появился на кухне с граненным стаканом, с эмалированной кружкой, с гремящей в ней ложкой, и с пакетиком перца. Снял с комфорки кипящий чайник, убрав его на подоконник. Наполнил из открытой бутылки ровно наполовину граненный стакан. Затем перелил его в кружку и поставил греться на комфорку. Оля молча наблюдала за этим колдовством.
- Может надо какое-то заклинание ещё проговорить во время приготовления, - съиронизировала Оля, недоверчиво наблюдая за действиями Лёхи.
- Да можно. – утвердительно ответил Лёха, - Обычно в виде тоста. Например, «За здоровье!».
- Шутить изволите…
- Нее, кроме шуток! – ответил Лёха, снимая кружку с плиты, и засунув указательный пальчик в жидкость, - Ну вот вроде нормально подогрел. Теперь переливаем в стакан, чтобы губки от кружки не обжечь.
Перелив в стакан нагретую водку, Лёха высыпал туда же немного перца, усиленно размешивая его ложкой.
- Ну, что, готова?
- Ой! Что-то я боюсь…, - забеспокоилась Оля, - может просто водки холодной без перца? Ты руки то мыл, прежде, пальчиком там проверять температуру?
- Да, мыл, я мыл руки. Холодная не поможет. Надо именно горячую с перцем. А завтра можно и холодную, если что. Или выпей сейчас полстакана холодной, а потом горячую за ней. – ответил Лёха, - Поверь мне, ты же первый год в общаге, а я уже 4-й год живу тут и есть опыт как лечиться, - настаивал Лёха, передавая стакан в руки Оли.
- Давай сначала холодную немного, а то я так не смогу.
- Ну давай, чуток, тропиночку протоптать дабы, - ответил Лёха, налив немного водки с бутылки в кружку и передал её Оле.
Оля выпила её, морщась и заев половинкой яйца, которое Лёха быстренько почистил для неё.
- Давай Оленька, давай, - настаивал Лёха, передавая стакан с горячей водкой Оле, - а то остынет, тут всего то 2-3 глотка, выдохни воздух и сразу за один раз влей без остановки, чтобы не задерживалось на полпути.
- Мама! – нерешительно произнесла Оля, немного замешкалась и, выдохнув воздух, поднесла быстро стакан ко рту, быстро влив внутрь всё содержимое.
Схватившись обеими руками за раскрытый рот, Оля выронила стакан на пол, но он при этом не разбился. Слёзы брызнули с обоих глаз, рот буквально горел пламенем. Пытаясь избавиться от этой горечи, Оля начала судорожно вдыхать и выдыхать воздух ртом, чтобы хоть как-то охладить ротовую полость, подвергшуюся действию дедовского эликсира Лёхи.
Понимая, что это всё просто так не пройдёт, она начала бегать вокруг Лёхи, визжа, но при этом это был не чистый девичий визг, а какие-то звуки, которые можно было бы назвать псевдонаучным термином «хаотичный звуковой спектр с беспорядочной амплитудой и модуляцией».
Лёха сам испугавшись содеянного, кинулся с кружкой к крану и набрав воды, быстро поднёс ко рту Оли, которая буквально выхватила из его рук кружку и глотнув, выплюнула обратно в раковину, проделав так несколько раз.
Спустя несколько минут беготни по кухне Оля немного успокоилась и первое, что она сделала – выразила нецензурными словами всё, что думает о Лёхе, о его дедовском методе лечения и, собственно, о самом деде, на что Лёха, даже не посмел возразить ничего. На этом она покинула кухню, не забрав даже свою кастрюлю.
Вернувшись в комнату уже слегка охмелевшей, Оля громыхнула стулом, не обращая внимания на проснувшуюся Фаину, прямо в халате грохнулась на кровать и отключилась.
- Ё-кэ-лэ-мэ-нэ, кажись переборщил с перцем, - подумал Лёха, озадаченный реакцией Оли на зелье, - Забыл какой перец-то надо ложить – черный или красный? У деда надо спросить на каникулах.
Съев оставшуюся половинку яйца, Лёха в мыслях согласился, что и этот метод лечения горячим яйцом тоже должен быть эффективным, однако водка еще и дезинфицирует, поэтому нет сомнений, что Оля завтра возможно еще даже и поздоровается с ним после всего перенесённого ею в этой кухне.
- Ну ты скоро там, с чайником? – раздался из блока голос хмельного Сеньки, прервав мысли Лёхи.
- Да, щас! Уже скипел! Иду! – крикнул Лёха, сгребая в руки кружку, бутылку и поднимая с пола упавший стакан.
- Ха-а-а-м-ы-ы-ы-ы-! – раздался чей-то крик из блока.