Плёс. Воспоминания о городе

I. Как вернуться в Плёс детства? - Найти старую игрушку.

Жаль, сохранилась только одна из целого коробка всяких разных - деревянных, тряпичных, резиновых и плюшевых - друзей на целый месяц моих плесских каникул. "Бабушка, а где игрушки?" - на второй день нашего приезда звучал вопрос. И следовал всегда неожиданный ответ. Неожиданный, потому что коробка могла быть где угодно, каждое мое лето в разных местах: то на чердаке, то на сеновале, то в "холодной комнате", то на шифоньере.... Картонная большая коробка хранила моих друзей, пока меня здесь не было. То есть целый год, кроме июля. В ней меня дожидались игрушки, которые служили ещё моей маме, такие чУдные! Правда, резиновый большой мяч с цветными кружками на боках обычно зимовал под лавкой, а плюшевый Муравьед повешенным на ковре над диваном. Одним летом Муравьеда не оказалось, как?! Где он?! Оказалось, что его просто отдали соседской девочке.... Вот это было горе. Сколько обиды на бабушку было!

А как здорово было лезть на чердак за этой волшебной коробкой по деревянной лестнице, скрытой плотной изумрудной шторой! Это было настоящее приключение, точно, как в книгах! Полутьма, пыль, щекочущая нос, замирание под ложечкой, таинственность этого запространства, сама мансарда, из больших окон которой открывается такой вид! - аж на пруд и на макушку сирени. Просто ожившая сказка. А попасть в нее так просто в бабушкином доме: идёшь в прихожую, отодвигаешь занавес, почти театральный, дальше - пыльные ступени, по которым поднимаются лишь для того, чтобы осенью отправить на просушку лук. Здесь так темно, и свет идёт только сверху. Поднимаешься к нему, за своим сокровищем, находишь его и не торопишься спускаться вниз. Хорошо.., сказка стала былью. Счастье. Это потом будешь перебирать игрушки в этой коробке, удивляться, что кого-то забыла, а кого-то так рада вновь видеть, это потом, внизу, в комнате, на деревянном полу, застеленном половиками, а сейчас....ты не торопишься спускаться. Пока мамин голос не прокричит: "Оксана, ты где?!" Я в сказке....

Такса потеряла свой ошейник, он просто истлел за эти ... ого...полвека! Она осталась как напоминание о том, что Плес детства был, и наверное, есть сейчас, раз есть она и та самая мансарда, на которой сушат лук..
Плёс - это картонная коробка с игрушками на чердаке.

II. Как вернуться в Плёс детства? - Читая старые книжки.

В Плёсе был шикарный книжный, с зАпахом. В нем пахло волшебством: книгами, открытками, блокнотами, карандашами, шариковыми ручками, туристическими картами... В магазине был деревянный пол из широких старых-престарых досок, крашенных в коричневый цвет. В начале лета он был яркого блестящего глянца, а к концу - тусклыми проплешинами, исшарпанный сотнями ног покупателей. В магазине с простым названием "Книги" продавались редкие книги, то, что в городе днём с огнём не сыщешь. Серия Классики и современники, зарубежная литература, а ещё всякая всячина о Золотом кольце России. Всё, что так здорово было листать, перебирать, набирать, чтобы потом идти в кассу и, заплатив не больше трёх рублей, стать обладателем сокровищ.

Среди них - две книжки, до сих пор любимые как вестники из плесского прошлого: "Эльвис. Эльвис. Просто Эльвис" Марии Грипе и "Приключения Марека Пегуса" Эдмунда Низюрского. Последнюю мы читали с мамой в Плесе, лёжа в кровати, во время полуденного перерыва и на ночь. Кровать была полуторная на сетке, железная, а одеяло - бордовое, тяжёлое ватное. В Плесе всегда холодные ночи. "Эльвис" - шведской писательницы - исключительно моя книжка, а вот "Марек" был у бабушки. В книге есть дарственная надпись какому-то Вове Неволину, кто этот мистер Х мы не знаем. Книжка хрупкая, листы норовят выпасть, но она для меня самое большое сокровище.

Две книжки, как машина времени в старый Плёс, когда бежали не в Рыбный угол, а в Книжный. Да-да, это одно и то же здание. Было это или нет? Когда кажется, что нет, я достаю старые книжки, и они подтверждают - было. И оно было прекрасно. Плёс - это кровать на сетке, зимнее ватное одеяло, мамин голос, читающий Марека Пегуса ... в сотый раз.

III. Как вернуться в Плёс детства? - Только в воспоминаниях.

Я помню такие вечера, как сегодня, вечер после дождя. Топится печка. В доме тепло, а на улице прохладно. Мы пьем чай, в конфетнице сахар. Его варят из сметаны и сахара, в Плесе сахар называют песок. А мы сахар, потому что мы приехали с юга, и мне забавно, что сахар - это вот эта помадка. Чем дольше он лежит, тем вкуснее становится. Такой толстенький, коричневый... Плёс - это варёный сахар, черный индийский чай и вечер после дождя...

IV. Как вернуться в Плёс детства? - Через Левитановскую берёзовую рощу.

Это было самое волшебное место Плёса для меня. Самое близкое от бабушкиного дома - просто пробежать через овраг. Это - как попасть в книгу "Вино из одуванчиков"... У Дугласа тоже было любимым местом глубокий овраг, полный чудес и нехоженых тропинок, деливший Гринтаун на две части. А наш Плёс весь изрезан этими оврагами, значит, и волшебства тут в разы больше! В берёзовой роще мы гуляли постоянно, сидели, прислонившись спиной к стволу вековой берёзы, или лежали на ковре из густой травы и плели браслетики из цветов. Любили смотреть на "вэтэовский" дом с кручи, он казался белым кораблем. Сюда мы приводили собак - Дружка, потом Элиса, и они бегали дурашливо здесь, на свободе, и были счастливы, как мы...

Плёс теряет это сказочное место, которое зарастает бурьяном, свежей порослью. Здесь уже нет милых тропинок, почти не виден и дом-корабль. Представить сложно, что сюда вёл овраг, а когда-то через него даже был переброшен деревянный мостик! Теперь и Волга едва различима в толпе деревьев оккупировавших склон Шарихи...
Шариха - так звали это место, некогда полное грибов, если пошарить в траве.
как вернуться в Плёс детства

V. Как вернуться в Плёс детства? - На ракете, или на метеоре.

Прямо с Ярославского речного вокзала, купив билетик в кассе, проведя 4 часа в абсолютном счастье от брызг в лицо и на белоснежное платьице. От возможности не сидеть в кресле в этом космическом салоне, а выйти на корму или сбоку на узкую палубу. Скорость такая, что дух захватывает! Чайки пытаются, но не могут догнать это чудо, несущееся на крыльях по воде. Вот уже Кострома...ещё чуть-чуть и покажется Плёс. С воды он выглядит чудесно! Но нам, чтобы попасть домой придется карабкаться в гору с чемоданами, эээх, потерпим, а потом напьемся чаю с колобками и московскими конфетами.

А когда будет дождь, будем ходить вниз, садиться на катерок и кататься до Порошино, иногда выходя там, чтобы испытать силы на гигантской лестнице, а чаще, не сходя на берег, плыть на ту сторону, на пески. Гравкарьер, Серково и снова Плёс, с его томатным мороженым из ларька у пристани, или пломбиром из картонной коробки. К такому полагается купить пластмассовую зубную щётку, непременно ярко голубую, красную, зелёную, жёлтую! Ах, как они красивы! Сложно выбрать! Они нужны вместо палочек или ложечек, ведь к этому пломбиру они, увы, не прикладывались.

На набережной стояли большие диваны-лавочки, окружённые цветами, спиреей, деревьями... Стояли статуи, как на настоящем курорте, как в южных городах. Не помню вкус мороженого, а апельсинов, которые покупали в буфетах на теплоходах, помню...и шоколадных конфет московских кондитерских фабрик.

Это было или нет? Кораблика- катерка уже давно нет. Ракеты, метеоры остались в прошлом. Теплоходы..? Пассажирскими они быть перестали. Близок локоть, да не укусишь, вот она Волга, а прокатиться по ней сродни мечте, наверное, несбыточной. Волга - главная артерия страны, умерла, затихла, даже гудков не слышно. Не река, а водоем со стоячей водой.

Где ты, матушка Волга? Покачай меня на своих волнах, окати брызгами, подари снова крики чаек, несущихся вслед! Я обещаю бросать им рябининки из своего детского ягодного ожерелья.

VI. Как вернуться в Плёс детства - На красных босоножках (читай - на лабутенах) из магазина "внизу".

Это только в Плесе понимают: внизу, наверху, а в других городах - вряд ли. "Пойдем вниз?" - предлагает мама, и сразу столько радости! Вниз - это значит самое красивое платье, самые красивые туфли, на шею бусики из рябины, сумочку и любимую игрушку. Вниз - это значит будет мороженое, бархатцы вокруг скамеек, запах Волги, свежий ветерок. И много-много магазинов внизу.

"Молоко", рядом "Хлеб", и в них так пахнет...ммммм...ржаным хлебом и молоком. Кажется, тут все деревянные стены, полы, магазинные прилавки пропитаны этим ароматом. А через стенку магазин сувениров, где деревянные доски, хлебницы, шкатулки, камушки, "мылы", пасты, щетки, просто кладезь сокровищ, и так всего хочется!!! Пройдешь через узкий переход, попадешь в соседний отдел - игрушек и снастей!! Тут запах резины от лодок, велосипедных шин, есть удочки, куклы, паровозики, заводные собаки... Да чего тут только нет?! Есть магнитофоны, батарейки, мухи! Такие пластмассовые приманки для рыб. Я хранила белую коробочку с мухами очень долго, до университетской поры. А красные босоножки не сохранились.

Обувь тут продавали шикарную, импортную. Купишь зимние ботинки, кожаные домашние тапки и потом шлёшь их домой в посылках ( не везти же в чемодане). А красные босоножки были так прекрасны! Яркого чистого красного цвета, лаковые, с тонкими шнурками, что обматывались вокруг щиколотки. Совсем взрослые босоножки. Но мне тааак их хотелось! Что мама купила две пары, себе и мне. И это были мои первые каблуки. Потому - самые любимые и незабываемые.

Плёс - это идти на каблуках вниз. С Тычка на Волгу. И тебе не больше десяти.

VII. Как вернуться в Плёс детства? - Открыть старый буфет!

Конечно, если он сохранился. Увы, бабушкин - нет. Но я помню его,как сейчас: за стеклом обязательная сахарница (именно, не конфетница), полная карамелек и сахара (того самого, вареного, коричневого). Карамельки "отволгли" и потому мяяягкииие, а не стеклянные. Сахар, чем дольше лежит, тем вкуснее становится.

Откроешь дверцу, пахнет специями. Там, как в китайской лавке - жестянки из-под лимонных долек, чая, с какими-то голубыми слонами на серебряном фоне. Чай надо брать охапкой и бросать на дно зелёного чайника... Чашки бабушка называет "бокал". Мне смешно, как это - бокал, это же чашка! Где он - мой бокал, с желтыми осенними листьями, гонимыми ветром... Там были склоненные печальные деревья, октябрь, тучки на небе, пролившиеся дождем... Как много было на бочкЕ моего бокала... Мне он не просто нравился, я его любила. А бабушка любила меня, и , наверное, поэтому знала, что этот бокал - мой. Не мамин, не дяди Саши, не ее, а мой.

У буфета был таинственный низ, который почти никогда не открывался, потому что вплотную к нему был придвинут стул. А рядом - обеденный стол под цветной клеенкой. За таким обедать - одно удовольствие. В этом загадочном отделении буфета хранились кастрюли, миски, всякие чудеса ...

Буф - как театр, фет - как фамилия знакомого с детства поэта.

Плёс как театральное представление в отдельно взятом буфете. В нем играют алюминиевый кофейник, фарфоровый чайник, деревянная ложка, жестянка из-под чая. Играют поэзию детства, музыку бабушкиного дома.

Буфет, я хочу заглянуть в тебя, как Алиса, чтобы провалится в твое загадочное нутро и, пролетев кучу лет и километров, оказаться в родном Плесе восьмидесятых...

VIII. Плёс - это кладбище.

Да не пугайтесь так: старинное кладбище, похожее на те, что показывают в Москве, словно музейные парки. Мы обязательно ходили на кладбище в первые дни своего приезда в Плёс. Внутри вспыхивала радость! Это значит, мы пойдём все вместе - мама, бабушка и я. По дороге через территорию турбазы, где есть магазинчик, купим карамелек и печенья. Самых простых и дешёвых, но почему-то таких вкусных, мне непременно захочется одну- две лимонных карамельки. А среди зелёной травы и свежего воздуха они как нельзя кстати.

На входе скульптура скорбящей матери, и мои обязательно положат ей пшено и конфетки. Потом побредем не торопясь по аллее, и бабушка с мамой будут называть имена, узнавать покоящихся по фотографиям на памятниках. Я никого не знаю, но мне очень интересно слушать про этих людей, кем они были, какими были... Вот - учитель и учительница, а на груди у этого красивого человека орден войны, а тут просто на макушке памятника звезда, а ни имени, ни фамилии. Мне хочется остановиться и почистить могилу, за которой, видимо, некому ухаживать. И я люблю этого человека, совсем незнакомого, но такого родного этой красной звездой...

"Наши"- говорят мама и бабушка. " Дед", "Мама", " Бабушка"... И я теряюсь, ведь это мой прадед, прабабушка и прапрабабушка. Мама объясняет, что бабушку звала мамой. И маму мамой. А бабушка, которая мне прапра, она давала ей копеечки на мороженое, и мама до сих пор помнит эти знаки любви, такой щедрой в те послевоенные годы...

Там трава, гигантские берёзы, кричат птицы, перелетая с ветки на ветку. Наши смотрят на нас с фотографий. Строго так. Что задумаешься, а так ли ты живёшь и чувствуешь эту жизнь. Они хотели, чтобы мы жили счастливо. И я хочу быть Абрамова, как прадед, и прощаю ему фразу "хороша девка, но не наша", сказанную в моем младенчестве, как рассказывает мама. Я не в плесскую породу, а в донскую, казачью, в папину.

Мама много рассказывает о своей второй маме-бабушке Лиде. И она передо мной как живая. Красивое лицо, гладко зачесанные волосы, скорбный рот.
Почему мне так нравятся эти походы на кладбище? Я любила одна заходить под эти берёзы и черноватые ели, читать имена, думать, кем были они, которых уже нет в Плёсе. Но они точно есть где-то, а где, мы сами скоро узнаем. Только вряд ли какая-то незнакомая рука оборвет траву и положит карамельку, вряд ли...

IX. Плёс - это старый зонтик.

В старинном трехногом шифоньере, среди прочего хлама и антиквариата, на гвоздике с обратной стороны дверцы живет бабушкин зонтик. Он относится, скорее, к хламу, а не к антиквариату, но с ним так хорошо идти вечером под дождем...
Днем с таким не выйдешь - засмеют. Это простенький, дешевый китайский зонтик, кем-то подаренный бабушке на день ее рождения. В чернильно-бирюзовую клетку, точно в тон дождливого предночного неба.

У него такая хрупкая конструкция, что от ветра и сильного дождя он еле спасает, сам чуть держится... но старается из последних сил. Он такой же хрупкий, как жизнь бабушки в ее последние месяцы. Ее уже нет, а зонтик - вот он, у меня в руке, качается от резких порывов, нагибается в том месте, где погнута спица. И с ним так хорошо гулять под дождем, будто не зонт, а бабушка изо всех сил пытается укрыть меня от непогоды.

Царствие небесное рабе божией Галине...