Сиреневый бульвар. Глава 7

               
Ночью ей приснился сон: она сидит в ресторанчике Дзефферино и ждет обещанный десерт.
Официант (а не Гвидо, как повелось) приносит ей тарелку, а в ней - раскрошенный багет и к тарелке начинают слетаться голуби.
Их целая туча, они хлопают крыльями, задевают Вирджинию по волосам, от них поднялся сквозняк.
И от взмахов крыльев отовсюду летят листки ее стихов, она тянет к ним руки, понимая, что, если не поймает их, то потеряет навсегда.
Один голубь особенно настойчив.
Он подбирается к лицу Вирджинии и так неистово бьет крыльями, как будто хочет дать ей пощечину.
Вирджиния прикрыла голову руками и  голуби пропали.
А с потолка ресторанчика полетели сухие листья; они падали на пол почему-то со стеклянным звоном, как будто бился хрусталь.
Вирджиния выбежала наружу, чтоб спастись от совсем заваливших ее листьев и пошла, успокоившись, в сторону набережной.
 А там, как всегда, все безмятежно загорали, несмотря на то, что листья продолжали сыпаться с неба. Никто не обращал на них внимания.
-Может быть, листопад виден только мне? - подумала во сне Вирджиния.
Она остановилась на пляже, чтобы перевести дух и поняла, что сесть некуда. Везде были люди, огромная толпа.
И все, разом, как один, уставились на нее и над пляжем повисло тягостное молчание.
Плеск волн и другие сочные звуки как будто выключили. Солнце тоже потускнело.
Немая сцена продолжалась недолго.
Поднялся ветер, закружил листья. И после этого с неба пошел снег.
Вся толпа всколыхнулась. Бросились складывать шезлонги, торопливо начали собирать пляжные сумки.
И вскоре на пляже не осталось никого.
Только снег продолжал падать.
А Вирджиния завороженно стояла и не могла сдвинуться с места, будто в землю вросла.
Ее взгляд был прикован к маленькому щенку, который бегал, волоча за собой поводок, и громко скулил.
Потом на пляже появился одинокий прохожий. Он шел у самой воды, вдоль пляжа, и не видел Вирджинию.
Его не смущал валящий с неба снег. Ноги его вязли в песке.
Вот он остановился неподалеку от Вирджинии, все так же не видя ее, скинул с плеча тяжелый рюкзак, стянул через голову футболку. Сверху на рюкзак кинул сброшенные джинсы и шаткой походкой пошел к воде.
Вирджиния с ужасом смотрела, как он входит в воду и идет от берега в глубину. Она попыталась крикнуть и не услышала своего голоса.
Вот уже на поверхности моря только плечи и голова, вот одна макушка…
В следующий миг море стало гладким и звуки включились с новой силой.
Щенок подбежал к рюкзаку, обнюхал его и сел рядом, глядя в сторону моря…
Вирджиния подошла поближе и подняла рюкзак.
Щенок увязался за ней.
Но идти по песку было трудно, ноша оказалась непосильной для Вирджинии.
Под тяжестью рюкзака стало трудно дышать.
-Зачем я его тащу?- уныло подумала Вирджиния.- Надо бросить…
И она аккуратно вернула рюкзак на песок.
Но легче идти не стало. Она с ужасом поняла, что ноги вязнут в песке: сперва по щиколотку, затем по колено…
-Засасывает! - в панике подумала Вирджиния  и провалилась совсем.
Открыть глаза она боялась.
Но в уже проснувшееся сознание проникла мысль, что это всего лишь сон и вслед за этим полились привычные звуки утра- пенье птиц за окном, приглушенный гул моря, далекие голоса.
Она открыла глаза, облегченно вздохнув, и увидела нарядное, ясное утро, которое заглядывало в окно с лежащими на подоконнике  ракушками.
И Вирджиния приняла решение, от которого ей стало легко-легко:  поменять билет на вылет в Москву, отложив его на неопределенный срок.
С издательством можно было не спешить - рамок в работе ей не ставили.
Да и подруга уговаривала задержаться.
Ночной сон  растаял без следа.
Вирджиния сразу забыла о нем.
Гвидо Дзефферино сегодня был свободен и накануне предложил ей провести вместе день.
Их ждала прогулка на яхте и, вообще, встреча сулила много приятных моментов.
               
   С воды  побережье выглядело пестрым абстрактным полотном с четкими квадратами спортивных площадок, треугольниками крыш, овалами бассейнов и кругами дансингов.
Беседа между мореплавателями текла легко и непринужденно: коснулись вековых традиций Лигурии, природы, кухни, моды, политических предпочтений…
С особой теплотой говорили о музыке и поэзии, в которой русская гостья была докой более гостеприимного хозяина.
Вирджиния декламировала, Гвидо слушал, восторгаясь стихами с темпераментом истинного итальянца и громко аплодируя.
Гвидо Дзефферино с ироничной усмешечкой рассказывал о своих наблюдениях за ресторанными завсегдатаями и случайными посетителями, уморительно вышучивая различия в их манерах.
Вскользь, но с достоинством, упомянул о своей кухне, молва о которой выходила далеко за пределы города.
С удовольствием рассказав о своем раннем браке с соседкой по кварталу и о долгом втором супружестве, наградившем его благополучием и четырьмя сыновьями, Дзефферино, как бы невзначай,  спросил Вирджинию, как она смотрит на продолжение знакомства и более тесное общение.
Умница Вирджиния все поняла, как надо.
Коснулись опасной темы в шутку и так же легко переключились на другое.
За разговорами, между прочим, Вирджиния сообщила, что через неделю будет справлять свой день рождения.
Гвидо Дзефферино немедленно предложил свои услуги в организации и проведении.
Вирджиния вовсе не хотела ничего проводить. Но чувствовала, что скорей всего, предложение она примет.
Как и то,  другое.

               
Вся последующая неделя была одним сплошным подарком- от солнца, от моря, от города.
- Наверно, так не может быть долго,- разглядывая лучистое небо над пляжем сквозь смеженные ресницы, думала Вирджиния.- Я растворилась во всем происходящем. Потеряла ощущение реальности. Впрочем, у меня ее и не было толком…Я почти перестала быть собой. Я- часть этого города; я кажусь сама себе травой, песком, частью мостовой, парусом в лодке, облаком…Такая же невесомость, бестелесность…Перышко. Я - перышко. Меня занесло сюда и я не вернусь к прежнему.
    Но  накануне дня рождения ей упорно лезли в голову мысли об отце, оставшемся в Москве и она поняла, что пора заказывать билет на вылет домой.
               
День рождения получился просто роскошный.
Белый костюм, уложенные волосы, минимум косметики, лишь капелька легких духов…
Подруга, напротив, мерцала палитрой ярких красок - от макияжа до пестрого платья.
И этот восхитительный женский дуэт венчал парадно накрытый стол с живыми цветами в  кольцах салфеток, с запотевшими бутылками минеральной воды, с глянцевым фруктовым натюрмортом.
Сам хозяин составил компанию русским гостьям; стол обслуживали два беззвучных официанта, своими безупречными выверенными движениями и четкой слаженностью напоминающие гимнастов цирка  Дюсолей.
У хозяина праздника были наготове и музыканты, исполняющие мелодичные национальные песни. Им с удовольствием подпевали и сами гостьи.
Но главным сюрпризом оказался десерт - огромный торт с надписью «Belissima Jina», вывезенный на тележке, утопающей в цветочном декоре.
               
Время, последовавшее за празднованием дня рождения, не было для Вирджинии  безмятежным.
Как правило, любой отпускник начинает считать дни перед неминуемым отъездом, сколько их у него осталось.
И этот обратный отсчет всегда невесел.
Фантом туманной осенней Москвы неотступно встал перед Вирджинией и уже не так радовали мохнатые стволы пальм, и солнечный горизонт, и ласковое бормотание прибоя, и украшенные цветными гирляндами фонарей сумерки, и пестрые кондитерские, и фантастические витрины.
Пьянящий женское естество скоротечный роман с синьором Дзефферино был пленителен и бурен, но недолог, как цветение срезанной розы в бокале.
- А может быть, он случился так скоро именно потому, что я здесь временно? - думала Вирджиния в аэропорту, когда паспортный контроль уже был пройден, багаж сдан и подруга помахала прощально рукой, оставшись  за стеклом здания аэропорта.
Они вместе доехали до Рима, заночевав в придорожном мотеле.
Мотель был крохотный, почти игрушечный.
Комнатки с низкими потолками, оконца с частым переплетом, полосатые льняные занавески, сухие цветы в вазе… Напоминания о счастье, собранные воедино, уменьшенные и забранные в плен памяти…
               
Дорога обратно наполнена совсем иными чувствами, нежели дорога туда.
Это и ностальгия по утраченному блаженству и нежелание расставаться с праздником и погружаться в будни, и сожаление о скоротечности времени.
- Ну, что ты маешься? - уговаривала Вирджиния себя саму. - Чего тебе еще не хватает? Ведь ты - баловень… Ты купаешься в чувствах. Здесь осталась мимолетная радость любви. Короткая, как век мотылька. И ничем не отягощенная. Дома ждет тебя другая любовь. Над которой у тебя безграничная власть. В ней можно утонуть, так ее много. Здесь ты влюбилась. Там - позволила себя любить.
Ну, пусть так, раз не получается по - другому! А, может, я не хочу по - другому? Ну вот, я опять возвращаюсь к нерешенным вопросам…
Самолет вырулил на взлетную полосу, прибавил скорость, взревел всем нутром, тяжело оторвался от земли и стал уходить в небо.
Вирджиния отвернулась от иллюминатора, чтоб не смотреть, как в облачной дымке тускнеют и уменьшаются яркие лоскуты римских пригородов.
Самолет набрал высоту и лег на нужный курс. Облака стлались внизу мягким покрывалом.
 Равнина  под крылом баюкала своей бесконечной белизной. Вирджиния закрыла глаза.
               
Москва ожидаемо встретила холодным ветром и мелко сеящимся дождем. Небо хмурилось, висло свинцовой тяжестью.
- Вот и конец моей жаркой сказке!- проговорила про себя Вирджиния и включила телефон. Дисплей высветил дату - 18 ноября. Звонков и смс не поступало уже около недели. Ровно столько, сколько она приплюсовала к своему отдыху.
-Ну и ладно, - сказала себе в ответ на это Вирджиния.- Подумаешь!
Бензиновое нутро грузового такси поглотило путешественницу с ее чемоданами, подарочными коробками и пакетами из дьютифри.
Пробки московской кольцевой удручали и так непохожи были на светлые и гладкие итальянские автострады!
Но, рано или поздно, все пути заканчиваются…
И Вирджиния вступила, наконец, в устоявшуюся тишину своей квартиры.
Все вещи были, как прежде, на своих местах.
Аквариум журчал привычно, рыбы плавали, как всегда, тополь с сильно поредевшей листвой скребся в оконное стекло.
Вирджиния подошла к окну, выглянула  во двор.
Он был пуст и безлюден. Гора листьев громоздилась у подножья тополя.
Да на ветке напротив окна сидел нахохлившийся голубь. Дождь усилился. Наползали сумерки.
-Теперь сумерки мое самое любимое время суток… - вспомнила Вирджиния смс Ивана, присланную еще до Генуи.
-Ну и где ты? - с досадой подумала Вирджиния.
Ей захотелось перечитать все сообщения, что посылал ей Иван; она по привычке присела на ковер, зябко передернула плечами, отвыкнув от московской осени, и углубилась в чтение.
-Жду, скучаю, считаю дни…
-Время тянется бесконечно, а тебя все нет ...
-Я разговаривал с рыбами; они мне жаловались, что ты бросила их так надолго. Разве ж так можно с ними поступать?
-Отзовись.Ты снилась мне сегодня…
-Я нашел в интернете твои стихи, читал их...
-Прихожу в твой двор  под вечер и стою, как дурак, жду чуда - вдруг в твоем окне появится свет?
-Люблю и жду. И нечего добавить…
-А ты, Ванька, тоже сказочник и рифмоплет, - вслух сказала Вирджиния с раздражением, глядя на телефон.  - Послушать тебя, так Ромео  Монтекки отдыхает…Вот где ты сейчас?  Поздний час, да? Мама заперла?
Она прошла по комнатам, оглядела порядок вещей, ей стало тоскливо. Выудила из чемодана пачку глянцевых фотографий, распечатанных еще в Генуе - они с подругой на набережной, на яхте, в ресторане Дзефферино, день рождения и торт в ее честь…
Фотографии упали на ковер, легли веером.
-Ведь только сегодня оттуда, - подумала Вирджиния. - А кажется, что все это приснилось. Только я в реале, и эта комната, и мои рыбы…А Ванька? Может, его я выдумала? Может, его тоже не было? Никогда? Какой вакуум…Господи…
Ей нестерпимо захотелось, чтобы сию минуту, немедленно, пришла смс от Ивана - такая наивная, забавная, теплая…
Или: сейчас же выглянуть в окно, а под тополем он, Иван.
Стоит и смотрит на ее окна; как в них зажегся свет, загустел крепкой заваркой, зазолотился в сумерках пустого осеннего двора…
Вирджиния не выдержала и подошла к окну снова. Стала всматриваться в темень двора.
За спиной ждали неразобранные вещи; на ковер были сброшены пакеты с подарками для сослуживцев и друзей - вино, сыры, пряности…
Рыбы подплывали к стеклу аквариума, словно пытаясь получше разглядеть хозяйку - сильно ли она изменилась за время долгого отсутствия.
Вирджиния бесцельно  слонялась среди чемоданов, сумок, подарков.
 И не знала, с чего начать.
-Завтра, все остальное завтра…- подумала она. - Спать хочу. С вещами успеется.
Она дотащилась до душа, долго расчесывала волосы, разглядывая себя в большом зеркале - ровный загар, выгоревшие на солнце брови, две белые полоски от бикини на коже.
После ванны завернулась в махровый халат и вернулась на ковер.
Взяла телефон, лежащий на ковре.
Звонков и смс не было. 
Набрала номер Ивана, услышала ровный голос: - Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…