Танго на пустыре Гл. 11

Гл.11



Вика отпросилась пораньше домой, Аллочка осталась одна в клубе, у неё ещё были кое-какие дела. И вдруг в её кабинет кто-то постучался и тут же открылась дверь. На пороге стоял Николай. Чистенький, выбритый и, главное, трезвый. Аллочка так была удивлена увидеть здесь бывшего мужа, что молча смотрела на Николая и ни о чём его не спрашивала. Мужчина, видимо, ожидал услышать грубость в свой адрес, потому тоже молчал, после тяжело вздохнул и осмелился сказать:

-   Аллочка, я знаю, что уже ничего не вернуть между нами, даже свыкся с этой мыслью… – и снова пауза, мужчина подбирал слова.

-   А, интересно, по чьей вине между нами всё закончилось, ты не можешь мне напомнить?

Николай опустил голову.

-   Я разве сказал, будто ты в чём-то виновата?

Алле показалось, будто он грубо ей ответил.

-   Чего пришёл? Дома жена, ребёнок, а от меня что тебе нужно? – её глаза сверкнули гневом.

-   Только лишь танго, больше ничего.

Аллочка усмехнулась, она подумала, что Николай всё же пытается её вернуть обратно при помощи их танго. Мол, она вспомнит былое, расчувствуется и куда денется.

-   Нет, танго мы больше не будем танцевать. Никогда, даже на концертах.

-   Я это предполагал, но всё равно надеялся. Прости за эту надежду и за всё меня прости, ладно?

Аллочка ничего не ответила. Он ещё немного потоптался у двери, а потом, видя, что Алла начинает нервничать, ушёл, дабы не нарываться.

А Аллочка больше не могла сосредоточиться на работе, она злилась на Николая за его визит. Но потом жалела.

«И зачем я грубила, он же пришёл с хорошими намерениями. Пусть бы не пошла на пустырь, перед людьми не очень удобно, ведь мы разбежались и вдруг я танцую с ним наше любимое танго. Но хотя бы могла его похвалить за внешний опрятный вид и за то, что трезвый. Ему бы приятно было».

Но уже через минуту мысли потекли в обратном направлении.

«С какой стати я его должна тут нахваливать да успокаивать? Пусть Машка его голубит и лелеет, а моё теперь дело - сторона».

Аллочка поплелась домой, едва переставляя ноги. Она и ночью почему-то плохо спала, в голову лезло Бог весть что, даже пришлось корвалола себе накапать. А утром, не успела она позавтракать, как в окно постучалась Вика. Алла сразу заметила, что Вика сама не своя.

«Господи, только бы снова не пожар». – взмолилась Аллочка.

-   Алла, ты только возьми себя в руки, хорошо? – такой расстроенной и возбуждённой Аллочка Вику ещё не видела.

-   Да говори же, Вика! – с досадой произнесла Аллочка. – Именно от неизвестности сейчас меня и накроет инфаркт.

-   Николай умер. – Вика с трудом сделала глотательное движение. Вроде она пыталась проглотить чего-то очень много и это «чего-то» застряло в её горле.

-   Что? – спросила Алла, хотя прекрасно слышала слова Вики.

-   Он повесился. Напился вчера вечером, хотя месяц до этого не пил, а потом поругался с Машкой и ушёл. Она зачем-то направилась в сарай, а он там…

Аллочка скривилась, но не заплакала.

-   Иди. – еле выговорила она, а сама побрела в комнату. Сегодня на работу она идти не в состоянии, на похороны, как и к Галине Петровне, тоже не ходила, не стала доставлять удовольствие любопытным кумушкам-сплетницам. С ней всё время находилась Нина Георгиевна, опасаясь за дочь, дабы у последней не случилось нервного срыва.

-   Ты бы поплакала, доченька. – просила её Нина Георгиевна. – Сразу станет полегче.

-   Нет. – мотала головой Аллочка. – Не плачется совсем. Понимаешь, мама, я себя виню.

-   Да в чём же ты виновата, голуба моя? Он же сам другую нашёл. Говорят, что об усопших либо хорошо, либо ничего, кроме правды. А я говорю правду.

-   Мама, он приходил ко мне накануне, просил пойти на пустырь и потанцевать с ним танго. А я отказалась. Возможно, если бы потанцевали вместе, он бы не наложил на себя руки.

-   Но ты же не волшебница, доченька. Откуда ты могла знать, что он задумал и какие его планы на будущее. А скорее всего, самоубийство он давно планировал, просто приходил с тобой попрощаться.

-   Наверное, ты права. Но я плохо с ним простилась, нельзя было так, нельзя.

-   Не казни себя, Алла, петлю ему на шею не ты надевала. Вот что самое главное. Он взрослый человек и прекрасно давал отчёт своим действиям. Ой, глупый Колька, какой же он глупый. Но зато теперь встретится там и с родителями, и с бабушкой. Только похоронят его на погосте не со всеми, а за кладбищем, потому что он грех совершил, нельзя было убивать самого себя. Господь дал, Господь и должен забрать, мы кто такие, чтобы суд над собою вершить? Но ему не будет обидно, доченька, у нас же кладбище не огорожено и, получается, вроде он со всеми и лежит, только чуток в сторонке.

Алла и после не ходила на кладбище: ни через неделю, ни через месяц. Чувств к Николаю у неё давно не было, всё в душе превратилось в пепел, когда ей стало известно о его связях с художницей. Просто была память об этих чувствах, о совместном счастье, которое они пытались построить, о мечтах, теперь несбывшихся, а особенно была дорога память о пустыре. Алла понимала, что вместе с Николаем умерло и их танго, а это очень страшно потерять одновременно и бывшую любовь и любимый танец, который для неё был каким-то космическим чудом, потому что вместе с ними кружились и звёзды, и вся Вселенная. То есть танец должен был жить вечно, хотя бы отображая воспоминания, но и его уже нет, а как с этим смириться, Аллочка не знала. Потому приходить на пустырь она пока не решалась. Там осталось детство и вера в прекрасное будущее, нельзя всё это запачкать грязными реалиями: измена, развод, а потом глупая смерть.
Танцуя с Николаем танго, она никогда не думала, что они когда-то расстанутся, да ей это и в голову не приходило.

«Да, в этой жизни надо всегда быть начеку. То есть живи и оглядывайся, постоянно. Ну а жить когда? Как всё сложно».

На момент смерти Николая, его сыну было чуть больше полгода. Машка не могла рассиживаться в декретном отпуске, она нашла няню для ребёнка, пенсионерку с её же улицы, последней она кое-что доплачивала с зарплаты, а сама вышла на работу раньше времени.
Машка всё также сторонилась Аллочку, а Аллочка всё так же не обращала на неё внимание.

-   Как вы в таких условиях умудряетесь вместе работать? – удивлялась Вика, в основном через неё Алла отдавала все распоряжения для Машки.

Аллочка лишь улыбалась, а что отвечать, Вика и так всё знает, потому что все события развивались на её глазах и в её присутствии.

Но если честно, то Аллочке иногда хотелось спросить Машку, мол, ну что, сделала ты себя счастливой и его тоже? Под «его», естественно, подразумевался Николай. Мол, если бы ты не вертела перед ним хвостом, то он бы до сих пор был бы жив.
Но она не могла ей этого сказать, потому что ни одна Машка не затащила бы её мужа в постель, если бы он сам этого не пожелал. Машка ей так и ответит, а крыть-то нечем.

В этом году в совхозе столько всего уродило: и в саду, и в овощеводческой бригаде, что селяне самостоятельно не справлялись с уборкой урожая. В связи с производственной необходимостью в поле трудились медсёстры, продавцы магазинов, бухгалтерия и работники клуба в том числе. Школьников тоже привлекали, но всё равно этой силы было недостаточно. Виктор Андреевич каждый день ездил в райцентр, там он умолял начальство, дабы выделили ему городское население для помощи его совхозу. А иначе урожай пропадёт, ну и кому это надо?

Стали приезжать работники-однодневки, с заводов и фабрик, их автобус каждый день возил туда и обратно. А также рейсовым транспортом сюда добирались те, кто хотел получить за свой труд, исключительно, натуроплатой, то есть яблоками или помидорами. На рынке за это деньги надо заплатить, а тут поработал денёк и вот тебе, можно закупорить несколько банок отборных и самых свежих помидоров или огурцов.

Но однажды в деревню приехало аж полсотни студентов, Виктор Андреевич за голову хватался, куда размещать это весёлое и неугомонное племя? Быстро «подкрасили губы» двум стареньким общежитиям, а когда прибыла очередная партия студентов, то директор совхоза в воинской части попросил в аренду палатки, в итоге на лугу, возле полей, образовался целый студенческий лагерь. Виктор Андреевич не роптал, что руководство прислало ему столько людей, потому что сам просил их об этом, а если что не так, на будущий год ничего не допросишься. К тому же студенты были посерьёзнее местных школьников, помидорами не кидались друг в друга, а приносили очень даже большую пользу антоновскому совхозу. Директор обещал им зарплату, на это молодёжь, узнав такие новости, завопили «ура», им же никто никогда не оплачивал их «тяжкий» труд.

Комсомольским вожаком прибывших «архаровцев», как ласково называл их дед Акулька, был Максим Олейников, крепкий симпатичный молодой человек, он недавно получил диплом инженера-механика, а в совхозе позарез нужен такой специалист. Но главное – Максим заприметил Аллочку, которая ему очень понравилась. А он, в свою очередь, очень понравился Машке. Любовный треугольник не умер, он торжественно обещает своё продолжение.