Бессонница кошки мадам Жере. Глава 10

                10

   Инспектора Жюве все поздравляли: невозможно было просто пройти по городу, чтобы его кто-нибудь не остановил и не засвидетельствовал ему свое почтение и уважение. Начальство из Тура поздравило первыми, еще бы: раскрыть столь громкое дело и найти древние сокровища, которые пролежали в земле сотни лет. Маленький Перюссон не сходил с экранов телевизоров, а с ним и руководители полицейского управления департамента. Да и преступник был уже арестован и начал давать признательные показания, тут у нас — не Париж, конечно, но свои Мегре тоже имеются. Волновало только состояние Роже, но мужественный полицейский наконец пришел в себя и стал давать свидетельские показания.

  Роже уверенно заявил, что в тот злополучный вечер в подвале дома на него напала женщина, правда видел он ее мельком в свете фонарика, а когда, ничего не подозревая, подошел к ней поближе, то получил удар по голове. Из предложенных ему фотографий, он не смог опознать мадемуазель Гопре, хотя ясно чувствовал присутствие рядом женщины, а ощущения к делу не пришьешь. Ну ничего, зато сама бывшая циркачка уже заговорила.

  Жюве разбудили ночью, когда он уже видел десятый сон, тем более события последних дней располагали к сладким сновидениям, но жена с тревогой наблюдала, как с каждой минутой телефонного разговора меняется выражение лица ее мужа. И было от чего: ночью, подозреваемая в убийстве и в покушении на убийство, пыталась вскрыть себе вены и сейчас находится в больнице города в критическом состоянии.

- Как женская заколка могла оказаться в камере? - постоянно задавал Жюве один и тот вопрос, и он уже искал,  обо что можно было разбить ни в чем не повинный телефон, но Лизетт его вовремя остановила.

  Вот так, вроде бы уже успешно раскрытое дело, прогремевшее на всю Францию, на глазах превращалось в головную боль. Начальство из Тура вместо недавних поздравлений и реляций, грозилось устроить самую строгую проверку в полицейском участке Перюссона со всеми вытекающими в Эндр последствиями и постоянно требовало агнца на заклание. Им оказался маленький жандарм Вотрен, который дежурил в полицейском участке в ту ночь, когда мадемуазель Гопре решила свести счеты с жизнью. А тут еще, у находящейся в реанимации под постоянной полицейской охраной, подследственной появился свой адвокат, который заявился прямо в полицейский участок с требованием освободить его подзащитную под залог, пока у полиции не появятся неопровержимые доказательства ее виновности. Если честно, то Жюве не ожидал, что именно адвокат Шаторе возьмет на себя защиту мадемуазель Гопре.

  Инспектор Жюве в своем рабочем кабинете пребывал в таком настроении, что никого не хотел видеть. Это чувствовали его подчиненные, поэтому сегодня его никто не беспокоил, словно давая возможность инспектору в спокойной обстановке хорошо обдумать план действий по получению ее величества улик.

  Жерар сидел в своей комнате, с тоской глядя на пустующий стол Роже. Впрочем, чего грустить, ведь скоро его коллега и товарищ придет в себя, а это сегодня было самое главное, и Жерар перекрестился на портрет президента Франции. Он подошел к столу Роже и решил убрать в стол вещи, найденные при нем после нападения в подземелье: фонарик, смартфон, наручники; пистолет Жерар уже успел сдать в оружейную комнату. Полицейский фонарик был разбитый, ну, конечно, после нападения тот упал на каменный пол, а значит им уже нельзя будет пользоваться. Нет, Вотрен нашел фонарик на лестнице, ведущей в башенку, а значит Роже просто не мог им воспользоваться уже в подземелье. Эх, Роже, такой крутой полицейский, а в решающий момент оказался таким неловким. Интересно, чем же он освещал себе дорогу в подземелье, и Жерар бросил взгляд на смартфон: не фонарик, конечно, но может именно поэтому он плохо разглядел в темноте циркачку. Жерар взял в руки смартфон товарища и попробовал его включить: ясное дело разрядился. Надо будет поставить на зарядку, телефон Роже скоро может понадобиться.

  В кабинет инспектора кто-то тихо постучал. Вотрен. Небось пришел оправдываться за заколку: ладно, старина, не переживай, с кем не бывает. Но маленький жандарм все же заговорил.

- Извините меня, инспектор, что так получилось, ведь мы с ней той ночью разговаривали и ничего не предвещало такого поворота событий, — виновато начал Вотрен.
- Ты с ней разговаривал, Вотрен, - насторожился Жюве, - о чем?
- Она призналась, как после смерти мадам Шатиньи, искала бывшего садовника, пока не нашла его в Арле. Они договорились встретиться, и на встрече с ним в кафе она выложила ему правду о смерти Мориса Тибо, рассказанную ей бывшей экономкой. Тот только рассмеялся в ответ и сказал, что ей никто не поверит, к тому же прошло уже столько лет. Тогда девушка сказала ему, что знает о спрятанных в подземелье сокровищах, и Брисар пригласил ее к себе домой, чтобы кое-что показать. Но там он сразу на нее набросился, пытаясь ударить ножом, но она все-таки сумела вырваться и стала душить нападавшего. Девушка божилась, что не хотела его убивать, но сопротивление Брисара неожиданно прекратилось. Она была в ужасе от того, что произошло, но все же начала искать в доме хоть какие-то материалы, связанные со спрятанными сокровищами. Совсем неожиданно она нашла в квартире садовника подробный план подземелья, словно тот готовился наведаться в дом своего бывшего хозяина.

  Жюве внимательно слушал рассказал маленького жандарма, про себя усмехаясь над желанием девушки представить убийство Брисара, как несчастный случай или даже самозащиту.

- Жаль, что в ее признание, рассказанное с ваших слов, Вотрен, никто не поверит, — огорченно произнес Жюве.
- Я так и подумал, инспектор, - искренне сокрушался жандарм, - но тогда я попробовал включить на своем телефоне режим диктофона, мне внучка показала, как это делается, только телефон почему-то уже не включается.

  Инспектор просто не мог поверить в такую удачу, и через минуту в его кабинете Жерар колдовал над телефоном маленького жандарма.

- Во-первых, телефон разрядился, — деловито произнес технически подкованный Жерар, а, во-вторых, его память переполнена.

  Жерар подключил телефон Вотрена к зарядному устройству и через несколько минут в кабинете инспектора раздался голос мадемуазель Гопре, которая признавалась в убийстве, пусть и непреднамеренном, бывшего садовника, а потом подробно стала рассказывать, что через несколько дней произошло в подземелье дома Тибо. По ее словам, выходило, что она не знала, что перед ней находится полицейский и ударила его в темноте, случайно попавшей под руку, железкой. А потом испугалась и поступила, как ее дальняя родственница пять лет назад, затащив тело незнакомца, в стоящий на столе гроб.  Инспектор с некоторым недоверием слушал слова девушки, но все же это было настоящее признание, которое появилось откуда его совсем не ждали: ну, Вотрен, ну, герой. Жюве тут же попросил Изабель проверить, лежащую в больницу девушку, на предмет следов возможного на нее нападения со стороны Брисара. В свете последних событий инспектор даже не обратил внимание на то, как из его кабинета почти бесшумно вышел Жерар.

  Жерар держал в руках смартфон своего друга, с одной стороны понимая, что нехорошо рыться в чужих вещах, тем более, близких ему людей, а с другой стороны что-то подсказывало ему, что это надо все-таки сделать. Пароль на смартфоне оказался совсем простым — “Isabelle “, впрочем, как и пароль на его собственном смартфоне, а вот многочисленные фото и видео с криминалистом он пропускал с некоторой неловкостью, как будто подглядывал в замочную скважину. Но все же он нашел последнее видео, снятое Роже на своем смартфоне. Фото из подземелья, где в свете встроенного фонарика можно было хорошо разглядеть лицо мадемуазель Гопре в момент нападения на Роже.

  После видео, показанное ему Жераром, инспектор сразу воспрянул духом, размышляя о тактике допроса бывшей циркачки. Нет, Жюве вовсе не торопился, все-таки мадемуазель Гопре пришла в себя: молодой организм бывшей циркачки оказался не по- женскому крепким, и теперь они с Роже соперничали, кто из них раньше встанет на ноги. Все-таки такое головокружительное дело, с найденными в подземелье сокровищами, не могло превратиться в ту самую головную боль полицейского участка Перюссона, впрочем, как и полицейского управления всего департамента. Оставалось на картине некогда неизвестного художника нанести последние мазки, чтобы с чистой совестью считать громкое дело полностью раскрытым.

    Новый день начался с появлением в полицейском участке адвоката Шаторе, который уже знал, что жизнь мадемуазель Гопре находится вне опасности (все-таки, Перюссон — городок небольшой) и требовал перед допросом обязательной встречи с ней. Теперь инспектора это уже меньше беспокоило, но все равно активность адвоката была довольно странной: ведь не просто же так тот решил заняться защитой девушки. Жюве пребывал в долгом раздумье, пока в его дверь не постучала Изабель.

   После того, как они прослушали на телефоне Вотрена признания бывшей циркачки в ночь попытки самоубийства, Жюве срочно попросил найти место, где останавливалась Гопре: ведь она где-то находилась все эти несколько не только ночей, но и дней. Жерар быстро нашел довольно неприметный отель, где инкогнито остановилась бывшая циркачка. Когда об этом он стал докладывать Жюве, то сделал театральную паузу (научились, черти!) и положил перед инспектором нож в прозрачном файлике. Даже невооруженным глазом на нем были видны следы крови и без всякой экспертизы было понятно, кому они могли принадлежать. Но Изабель провела тщательную экспертизу и попробовала максимально точно воспроизвести то, что могло произойти в квартире бывшего садовника. С большой долей вероятности можно было утверждать, что Брисар напал на девушку первым и даже сумел ее ранить, но он просто не знал, с кем имеет дело: ох, уж эти слабые женщины.  Мадемуазель Гопре оказалась довольно предусмотрительной девушкой, и она сохранила на память орудие нападения на себя любимую. Почему-то, инспектор ожидал услышать нечто подобное. Но Изабель не уходила, а все продолжала докладывать, но уже совсем что-то новенькое.

- Я отправила ДНК мадемуазель Гопре на экспертизу в Европейский госпиталь в Марселе, - спокойно доложила девушка, хотя и было видно, что она немного волновалась. - Сначала мне сообщили, что похожие ДНК у них уже есть, их присылали из Тура месяца полтора назад.
- Подожди, Изабель, с кем ты хотела сравнить ДНК девушки? - не удержался Жюве от своего вопроса.
- С Морисом Тибо, - прогнозируемо ответила девушка, - а сегодня пришел повторный ответ: ДНК мадемуазель Гопре совпали с его материалами, судя по всему, она - его дочь.
- Ну и дела, — воскликнул Жюве, такого оборота он не ожидал, но тут же спохватился и спросил: а кто посылал материалы из Тура?
- Биоматериалы были посланы из университетской больницы, где Гопре устроилась работать санитаркой.

   Получается, что бедная циркачка приехала к бывшей экономке месье Тибо в Тур не просто так, а чтобы узнать побольше о своем неизвестном папаше и не прогадала. Оставался всего лишь один вопрос: странная заинтересованность адвоката Шаторе в судьбе бедной девушки. Но ведь на все, даже на самые сложности вопросы, обязательно рано или поздно находятся ответы, нашелся он и на этот раз.

   Мадемуазель Гопре, получив подтверждение, что она является дочерью Мориса Тибо, решила обратиться к его адвокату, для чего приехала в Арль. Местная полиция все же нашла следы ее пребывания в офисе адвоката. Шаторе понял, что дом Тибо, а вместе с ним и счета его бывшего клиента в банке уплывают, как осенью вода в Эндре, поэтому и попросил бывшего садовника решить вопрос с Гопре кардинально, но тот не оправдал его высокого доверия: бывшая циркачка оказалась ему явно не по зубам. Более того, адвокат успел передать Брисару подробную схему подземелья, чтобы тот успел проверить версию со спрятанными в подземелье сокровищами, но и та оказалась в руках ловкой циркачки.

  Поэтому, адвокат Шаторе и решил взять на себя обязанности ее адвоката в обмен на часть наследства Мориса Тибо. Бедный, она еще не знает, что мадемуазель Гопре все-таки нашла сокровища в подземелье, и они уже находятся в руках полиции. Правда, Шаторе все же решил наведаться в местную больницу, чтобы получить ее согласие, что он становится адвокатом бедной девушки, а еще он захватил с собой договор дарения дома Тибо в свою пользу. Во Франции договор дарения выше, чем право завещания и носит безвозмездный характер передачи собственности при жизни дарителя. Все-то предусмотрел наш умный адвокат, кроме одного: там его ждал Жерар, а значит с документами вышел полный конфуз.

   Впервые за последнее время инспектор Жюве возвращался своей кабинет в полицейский участок Перюссона в приподнятом настроении: в этом деле ему предстояло еще много работы, особенно, когда перед тобою находится адвокат, но была и другая причина: в коридоре снова были слышны чьи-то громкие голоса, но на сей раз даже дежурный жандарм Вотрен радостно ему улыбался. А радоваться была причина: из приоткрытой двери комнаты его сотрудников он услышал хорошо знакомый голос, а последние слова Роже утонули в громком смехе его товарищей:
- Здесь - полиция, мадам, а не ветеринарная клиника.

  Инспектор Жере приветливо похлопал Вотрена по плечу и поспешил к своим сотрудникам.


                La fin