Первый гонорар

Перебирая личный архив, доцент Рощин как-то наткнулся на старый номер известного медицинского научного журнала. Где много лет тому назад в полном объёме, без сокращений, была напечатана его обзорная статья по теме диссертации.
Вадим Владимирович вспомнил, как незадолго до публикации, ему на кафедру позвонил представитель одной серьёзной фармацевтической фирмы с предложением о сотрудничестве. При личной встрече, он пообещал Рощину внушительный гонорар за публикацию его статьи в научном журнале, где вместо международного наименования, фигурировало бы коммерческое (торговое) название препарата заинтересованной в подобной рекламе фирмы.
-Вадим Владимирович, я недавно прочитал в библиотеке Автореферат вашей диссертации и, признаться, мне она показалась довольно интересной и прогрессивной. В своей работе вы использовали антибиотик, производимый нашей фармацевтической компанией. При этом, вы указываете именно коммерческое название препарата, а не международное. Верно?
Рощин согласился, поскольку дело обстояло именно так…
Представитель фармкомпании продолжал:
-Почему же нельзя указать это название в публикации? Это же правда… Хотя, по сути, реклама… Тем более, за неё моя фирма готова заплатить вам, как автору, солидную сумму. Вы, вообще, насколько оцениваете свой труд в плане написания этой статьи?
Рощин вспомнил, как несколько месяцев не вылезал из библиотек, готовя литературный обзор по теме диссертации, как безжалостно черкал его научный руководитель — известный в России и за рубежом профессор, заставляя в сотый раз переписывать и перепечатывать научный материал на пишущей машинке. И в итоге озвучил представителю фармацевтической компании размер гонорара, который по его мнению, окупал ресурсы времени и сил, затраченных им в своё время. Подписав договор о сотрудничестве, Вадим Владимирович дал согласие на публикацию.
Получив довольно внушительную в то время сумму за научную статью, он купил шампанское и торт, чтобы в кругу семьи отпраздновать это событие.
А когда он, вообще, получил свой самый первый гонорар? Доцент Рощин напряг Память… Да, пожалуй, в возрасте 4-х лет… Когда он с родителями ещё жил в сталинском доме в коммунальной квартире, где две комнаты от оборонного завода получил дед. Вспоминая это, Вадим Владимирович, невольно улыбнулся…
В стране его детства было много трамваев. Но самый лучший, по мнению маленького Рощина, был трамвай КТМ-2/КТП-2. Его выпускал Усть-Катавский вагоностроительный завод.
Что в нём было особенного?
Последнее место в каждом вагоне такого трамвая со стороны двери предназначалось для кондуктора. А перед ним, закреплённый на высокой металлической колонке, находился деревянный штурвал. Как на настоящих кораблях… На случай аварийного торможения. Внизу из колонки торчала маленькая железная педаль, которая нажималась ногой.
Правда, в Московских трамваях эти конструкции были зачем-то отключены. Но при этом не демонтированы и оставлены в вагонах.
Из разговоров родителей, 4-х летний Вадим знал, что в вагоне такого типа установлена тормозная колонка со штурвалом. И что кондукторы были не против, чтобы дети вставали за него и самозабвенно рулили, представляя себя, как минимум, капитаном пиратского брига. Дети в трамвае даже дрались за право встать у штурвала.
Поскольку детский сад находился в нескольких кварталах от дома, мама всегда возила туда Вадима на трамвае. Соответственно, и обратно…
Штурвал занимал особое место в фантазиях ребёнка. Маленький Рощин крутил его в разные стороны, воображая себя то лихим корсаром — властелином морей, то капитаном королевского флота, преследующего пиратов, готовясь взять их судно на абордаж. В своём возрасте он уже умел читать и, благодаря стараниям отца, покупавшего книги при любом удобном случае, знал много морских историй.
Играя, таким образом, Вадим любил напевать песню, которую часто в дни праздников за столом пела мама (у неё был красивый голос)…
-Отчего у нас в посёлке
У девчат переполох,
Кто их поднял спозаранок,
Кто их так встревожить мог?
На побывку едет
Молодой моряк…
Грудь его в медалях,
Ленты в якорях…
 Музыкальным слухом малыша также Господь не обидел. И однажды зимой к Вадиму в трамвае подошёл пожилой мужчина… Из-под расстёгнутого полушубка у него виднелась тельняшка.
-А спой-ка, внучек, ещё разок… Да погромче, чтобы все слышали. Уважь старика…
Маленького Рощина не надо было просить дважды. Петь он любил…
Громким, звонким, мальчишеским голосом он пропел всю песню с начала и до конца.
А спев, замолчал, наблюдая за эффектом своего выступления на зрителей.
У мужчины на глазах заблестели слёзы…
-Спасибо, тебе, внучек… Уважил, так уважил… Растеребил, нечего сказать… Возьми вот…
«Моряк», как мысленно назвал его Вадим, протянул ребёнку большую конфету.
-Спасибо, дядя…
Тут же к ребёнку подошла ещё одна женщина из числа пассажиров трамвая и одарила юного певца Тульским пряником.
С тех пор маленький Рощин стал регулярно устраивать подобные концерты по дороге в детский сад и обратно. И каждый раз зрители благодарили его чем-то вкусным — конфетами, печеньем, пряниками.
Первый гонорар… Точнее, гонорары… Пусть даже в натуральном виде… Память об этом осталась с Вадимом Владимировичем на всю оставшуюся жизнь. Жаль только, что спустя несколько месяцев родители вместе с ним переехали в новую кооперативную квартиру на одной из окраин Москвы. И свою концертную деятельность ему пришлось прекратить на много лет.
Да… всему однажды приходит конец…
И в конце 70-х, как узнал он значительно позже, последние трамваи серии КТМ-2 в СССР пошли на слом.
И сейчас в современных, большей частью комфортабельных трамваях, уже никогда не поставят тот самый штурвал. Волшебную мечту всех мальчишек 60-х и 70-х годов. Также, как не дадут им порулить простым деткам. Разве что, малолетним отпрыскам новоявленных нуворишей и олигархов. Не то время, не та страна, не те люди. Как ни крути руль — туда уже не вернуться. А жаль…