Новый код. Встреча

Инсайды здесь: https://www.youtube.com/watch?v=Q2DAl1fHj20

Мужчина задумчиво смотрел на то, как в фонарном свете танцует снег. Смотрел долго и сосредоточенно, словно хотел рассмотреть в этом белом потоке каждую из снежинок. Затем он отвёл взгляд от окна, улыбнулся чему-то своему застенчивой и очень искренней улыбкой, провёл подушечкой пальца по лепестку стоявшей на подоконнике фиалки. Женщина, которая всё это время ждала в нескольких шагах от него, не решаясь подойти, наконец-то сделала несколько шагов и остановилась у мужчины за спиной:
- Привет, Паромщик. Не оборачивайся.
- Фиалка? Ты здесь?
- Да. Я здесь.
- Разве это возможно, ведь я не сплю.
- А я? Может быть, я сплю?, - смеётся, обнимает его со спины и кладёт голову на плечо.
Мужчина напряжённо застывает, скрестив свои руки на груди поверх её рук:
- Я приходил за тобой, но на берегу меня ждали только чайки.
- Я была среди них. Ты не узнал меня. Тогда я подумала, что ты меня забыл и улетела.
- Тогда ты меня тоже забыла?
- Да. Я всё забываю. Чтобы что-то вспомнить, мне нужны кодовые слова, ты же знаешь.
- Зачем ты пришла сейчас?
- Хочу сказать, что благодарна тебе. Ты всё правильно сделал.
- Когда оставил тебя на берегу?
- Да.
- Значит, это всё? Ты больше никогда не вернёшься?
- Я уже вернулась. Я помогу тебе во всём разобраться.
- Я уже во всём разобрался.
- Уверен?
Его плечи на миг чуть-заметно напряглись, затем он решительно обернулся лицом к Фиалке и внимательно на неё посмотрел:
- Я не знаю.
- Ничего. Это не страшно. Если тебе вдруг будет слишком сложно, скажи. Я умею исчезать. А пока мы оба здесь, идём со мной.
Фиалка улыбнулась, взяла мужчину за руку и подвела к дивану, стоявшему у стены. Он покорно следовал за ней. Откинув красное покрывало, она жестом пригласила его лечь. Он покорно лёг. Она бережно укрыла его покрывалом и, бросив на пол одну из диванных подушек, устроилась на полу рядом:
- Я пришла, чтобы рассказывать тебе сказки.
- Но это моя работа.
- Нет, Эйдир, - смеётся. – Это моя работа. Ты украл её у меня.
Паромщик начинает что-то понимать. Говорит очень-очень тихо:
- Диана, почему ты не встретилась со мной тогда?
- Я не верила, что ты меня любишь. Я вообще не верила, что меня можно любить.
- Но почему? Разве я был недостаточно нежен?
- Ты никогда не говорил о любви.
- Разве о любви надо говорить вслух?
- Я не знаю. Но я с тех пор – всегда говорю. Даже там, где стоило бы промолчать.
Какое-то время оба молчат, затем Паромщик неуверенно говорит:
- Я писал стихи.
- Я не думала, что твои стихи как-то связаны со мной.
Мужчина приподнимается и протягивает к женщине руки. Не понятно, чего он хочет, но она отрицательно качает головой, кладёт ладони ему на плечи и легонько толкает обратно. Он покорно откидывается на подушку. Женщина берёт его ладонь в свои руки, очень нежно гладит и очень грустно улыбается:
- Ты всё правильно сделал тогда. Всё правильно… Я приходила тебя убить. Я охотилась на твою душу. Но ты был так нежен, что я не смогла. Я поняла, что люблю тебя. Люблю настолько, что больше никогда не буду охотиться, убивать и мстить.
- Разве я хоть чем-то тебя обидел? 
- Нет. Никогда.
- Тогда почему? Зачем всё это было? За что ты хотела мне мстить?
- Я хотела мстить не тебе… Я собиралась уничтожить вас всех, одного за другим. Если для тебя это действительно важно, я расскажу тебе сказку.
- Хорошо. Расскажи мне сказку. И пускай она будет длинной.
- Она будет бесконечной, – тихо-тихо произнесла женщина. – Засыпай.
Она улыбнулась, дотронулась кончиками пальцев до его лба, и мужчина уснул.
…
Нару стоял на коленях посреди клетки и с ужасом наблюдал за тем, как гиены терзают тело старика. Они разделались с самым опытным из местных охотников с той же лёгкостью, с которой северный ветер ломает молодые сосны. Старик упал на землю и точно треснул по швам. Сломанные кости легко прошли сквозь немолодую уже кожу, и было очевидно, что этим ранам больше никогда не превратиться в старые шрамы. Он лежал на земле и его взгляд довольно быстро наполнялся равнодушным лунным светом. Нару хотел отвернуться, но не посмел. Тёмные, затуманенные слезами глаза Нару, впитывали холодный свет. Ещё немного и призрак смерти поселится в них навсегда. Собачий вой, раздавшийся в этот момент,  заставил парня оторваться от страшного зрелища и повернуть голову в сторону звука. Со старой собакой гиены разобрались довольно быстро. Сучка помоложе, делившая соседнюю с Нару клетку, выскочила через разбитую гиенами стенку и, вместо того, чтобы бежать, приготовилась к бою. Что она собиралась защищать? Жизнь? Но было глупо предполагать, что собака способна в одиночку выстоять против шестёрки созданных для убийства тварей. Побег ещё мог бы закончиться успехом, бой гарантировано обрекал собаку на смерть. Зачем тогда она щерила пасть, вздыбливая грязную и жёсткую шерсть на загривке? Что хотела отстоять? Своё право умереть достойно? Нару не знал.
Он не мог пошевелиться. Его мозг отказывался принимать происходящее. Парень видел, как собака взвилась в воздух и ухватила одну из гиен за морду. Та, небрежно тряхнув головой, отшвырнула сучку под ноги второй твари. Всего пару движений огромной когтистой лапы и гиены потеряли всякий интерес к поверженному противнику. Одна из них победно засмеялась и двинулась прочь, в сторону горизонта. Остальные – потянулись цепочкой за нею следом. Замыкающая шествие тварь, прихватила с собой тело старика. Гиена тащила охотника с завидной лёгкостью. Нару не мог оторваться от тянущегося вслед за ним красного следа. Бесполезный амулет из  собачьих зубов, висевший у старика на шее, волочился по выжженной земле. Казалось, тело пытается пустить якорь в красной реке, чтобы обрести вечный покой ближе к привычному дому. Но река мельчала, якорю не хватало сил, а у вечности были на охотника совсем иные планы.
Нару не помнил, сколько времени он провёл, в попытках заглянуть за окоём и разглядеть, что там. Он очнулся лишь тогда, когда услышал тихое поскуливание – лежавшая в луже крови пятнистая сучка никак не могла умереть.
Собак Нару не любил. Смерть щенка, заставившая его страдать однажды, совсем стёрлась из памяти, но… собак Нару больше не любил. Или считал, что не любит. В то же время, в этом безжизненном мире у него не осталось никого ближе пятнистой суки, бок о бок с которой он провёл последние сутки. Нару разбил дверцу своей клетки и, не вставая на ноги, на четвереньках подполз к собаке. Он коснулся её шерсти, оказавшейся неожиданно тёплой и мягкой, или, может быть, так казалось – иглы ледяного дождя по одной начинали впиваться в тело. Собака открыла глаза:
- Как тебя зовут, Малыш?, - спросила она.
- Нару, - ответил он тихо.
- Красивое имя.
- А тебя?
- Уна. Тоже красивое, правда?
- Правда. Ты скажешь мне, где кладбище слонов? 
Уна упрямо молчит. Нару проявляет настойчивость:
- Я не смогу понять это сам.
- Иди на восток. Там ещё сохранились зелёные земли. Там много цветов и фруктовых деревьев. Ты будешь там счастлив.
- Уна, ну пожалуйста.
- Хорошо, я пришлю тебе проводника.
Собака вздрогнула, кашлянула и пасть её запузырилась алой пеной.
- Я хотел спасти тебя, я должен был тебе помочь, - в отчаянии крикнул Нару. – Но я слишком слаб для этого.
Уна из последних сил подняла голову и лизнула Нару в лицо, оставляя на его щеке дорожку кровавой пены.
- Ты молодец, Малыш. Ты всё правильно сделал. Всё правильно. Не было смысла погибать нам двоим. У меня с гиенами свои счёты. Они бы всё равно меня достали. Зато ты теперь снова свободен.
- Это не похоже на свободу! – возразил Нару.
- Ты просто слишком близко стоишь, поэтому пока ничего не видишь, - Уна тяжело уронила голову на землю. Она задыхалась и голос, возникавший из ниоткуда, звучал всё глуше и глуше. – Ступай в дом, ты не должен смотреть на это ещё раз.
- Я готов.
- Нару, я не хочу, чтобы ты это видел.
- Я готов, Уна.
- Хорошо. Тогда принеси мне воды. Я хочу пить.
Нару подхватился на ноги и побежал в хижину. Когда он вернулся, Уна была уже мертва. Нару упал перед ней на колени и, повинуясь необъяснимому порыву, прижался лбом к пёсьей морде (аккурат к тому месту, по которому надлежит бить молотком, чтобы одержать победу) и прошептал: «Собачечка…». Замёрзшими неловкими руками, парень отмывал морду Уны от крови, смешанной со слюной, хотя никакого смысла в этом уже не было. Слёзы текли по его щекам. Он пытался подставить лицо под дождь, чтобы умыться, но замерзавшие в полёте капли сыпались в глаза белой крупой. Ни одной нежной и пушистой снежинки среди них не было…
Ночь Нару провёл в тепле. Старик оказался рачительным хозяином, так что в его хижине нашлось всё, что могло понадобиться на первое время. Парень собирался сжечь трупы собак ещё вечером, но, досыта наевшись лепёшек (наконец-то без этой отвратительной глины, воняющей еловыми ветками), уснул прямо за столом. Утром Нару вычистил нож старика, переоделся в его одежду  и вышел на улицу. Он собирался заняться собаками, а потом пройтись по окрестностям, но за дверью всё было совсем не так как вчера.

Трупы собак исчезли вместе с клетками и другими следами побоища. Сколько видел глаз, вокруг простиралась пустыня синего песка с разбросанными по ней розоватого цвета небольшими кустиками. Небо тоже было синим, но только оно и было (над головой – ни солнца, ни звёзд). Нару озадаченно оглядывался. Он захотел вернуться в хижину и обнаружил, что хижина исчезла тоже. Вместо неё прямо перед Нару возвышалась внушительная куча синего песка.
- Хватит! Достаточно, - голос юноши прозвенел в воздухе одинокой птицей. – Я не могу больше. Где ты, белая точка, забери меня отсюда, я сдаюсь.
Парень сделал несколько шагов по направлению к песчаной куче и почувствовал идущее от неё тепло. Он присел рядом, прижался к холму спиной и стал смотреть прямо перед собой в ожидании белой точки. Безысходность сменилась в его сознании пустотой. Теперь, когда больше ничего не должно было произойти, оставалось лишь немного подождать. Белая точка обязательно появится. Нару был в этом абсолютно уверен. Возможно, тогда всё наконец-то будет кончено. Сколько он так просидел, неизвестно, может быть, час, а, может быть, несколько лет.
Вдруг песок за его спиной зашевелился и посыпался за ворот рубахи. Куча шевелилась, поднимая свои бока на столбообразных ногах. Нару инстинктивно отскочил и схватился за нож. Прямо из песка вырастало огромное серое животное.
- Здравствуй, малыш.
- Кто ты? – удивлённо спросил Нару и отпустил нож.
- Ты Художник, ты и скажи.
- Я не художник, - возразил Нару и удивился тому, насколько неубедительно звучит его голос.
- А кто же ты? – спросило животное; для такого огромного размера у него был очень тихий голос.
- Я Младший.
- Что ж, если ты младший, значит, можешь стать кем захочешь, разве не так?
- Нет. Младший обязан выполнять приказы и петь каждый раз, когда кому-то вздумается его послушать. Ещё он обязан отрезать свои уши, чтобы прокормить других, если возникнет такая необходимость.
Животное задумчиво похлопало большими кожистыми ушами и сказало:
- Тогда пой.
Перед внутренним взором Нару пронеслась картинка, на которой Уна нелепо сражалась с шестёркой гиен без малейшего шанса на победу. Он упрямо поднял голову и с вызовом посмотрел на огромное животное тёмными лисьими глазами. Он больше никогда не наденет ошейник себе на шею, даже если этот ошейник будет создан из слов. Нару теперь снова свободен:
- Я не хочу петь! – упрямо сказал он.
- Почему ты не узнаёшь меня, Нару? – вдруг обиделось животное. – Это же я, Уна.
Нару смотрел на Уну. Из-за горизонта всходило огромное неземное солнце, освещая лучами бескрайнюю пустыню вокруг.
- Уна, - одними губами прошептал Нару и восхитился. - Ты поменяла цвет!
- Ага, - согласилась Уна. – Я теперь розовый слон. Правда, красиво?
- Правда. А как же белая точка?
- Забудь. У неё выходной. В этом мире – я твой проводник.
- И что мы должны делать?
Слониха согнула ногу так, чтобы Нару смог взобраться к ней на спину.
- Я ещё не знаю, куда мы с тобой пойдём на этот раз, но ты можешь мне довериться. Я буду тебя хранить, - сказала Уна.
- Это твой долг?
- Это моя работа. Засыпай, Малыш. Тебе надо отдохнуть.
Она запрокинула хобот за спину, скользнула им вверх по плечу парня и прикоснулась к его лбу тонким кожистым пальцем. Нару заснул. Уна придержала его, чтобы он не соскользнул на землю и, убедившись, что Нару устроен удобно и безопасно сделала первый осторожный шаг.
На фоне солнечного круга силуэт Уны был похож на небольшой холмик, раскачивающийся как корабль в волнах тёплого теперь уже оранжевого света. Нару устало и спокойно спал у неё на спине. Тепло слонихи согревало ему грудь, а Солнце – спину. И, хотя Нару никогда в жизни не видел Океана, ему снилась глубина, в которой он был китом. Он пел под звуки проснувшейся в душе странной, почти забытой и очень знакомой музыки. Он танцевал в глубине. И не было в мире ничего красивее этого.
…
Мужчина проснулся. Женщина всё ещё сидела на полу рядом. Она уснула, склонившись к нему на грудь. Рассветное солнце гладило её по щеке, но она не просыпалась, только улыбалась во сне. Он наконец-то смог её рассмотреть. И даже провести кончиками пальцев по её лбу.
…
Фиалка стояла у окна и, казалось, смотрела на одинокий фонарь, на свет которого мотыльками слетались снежинки. На самом деле её взгляд был привычно обращён внутрь себя, так что держать веки открытыми было бессмысленно, и она их закрыла. Тогда Паромщик, который всё это время стоял в нескольких шагах от неё, сделал несколько шагов вперёд и обнял Фиалку за плечи:
- Паромщик? Это ты.
- Да. Не оборачивайся.
- Ты всё ещё спишь?
- Нет. Теперь ты спишь.
- Ты вспомнил, как тебя зовут?
- А как бы ты звала меня теперь?
- Не знаю. Нельзя оставить всё как есть? Пусть будет Паромщик.
- Нет.
Фиалка задумалась, перед тем как ответить:
- Не знаю. Но я не доверяю принцам. Мне кажется, что все принцы обманщики.
- А кому ты доверяешь?
- Не знаю... Слонам и …солдатам.
- Хорошо. Тогда военный или всё-таки слон?
- Сколько у меня ещё осталось вопросов?
- Ни одного. Выбирай.
- Тогда военный.
- Хорошо. Пускай будет Рей. Меня зовут Рей.
Её плечи заметно вздрагивают, затем она быстро оборачивается к мужчине, обнимает его за шею и прячет лицо у него на груди, не открывая глаз:
- Потанцуй со мной, Рей.
Звучит музыка. Они танцуют. Когда глаза закрыты, можно танцевать, не думая о движениях. Можно просто следовать за музыкой. Женщине начинает казаться, что они стали частью потока, в котором множество таких же, как они белых точек, следуют за музыкой к чему-то далёкому и светлому. Его голос доносится откуда-то издалека:
- А как мне теперь называть тебя?
- Снежинка. Называй меня Снежинка.
Он крепче прижимает её к себе и глухо спрашивает:
- Снежинка, скажи, ты растворилась в том дожде?
- Это не важно, Рей, – отвечает она. – Ты молодец. Ты всё правильно сделал тогда. Всё правильно… Я научилась прощать. Но все мои звери погибли. Все до единого, Рей. А тебе удалось тогда вывести своих парней?
- Не всех.
- Мне жаль. Мне действительно жаль. Прости.
…
Женщина открыла глаза и обнаружила, что уснула, сидя на полу рядом с диваном. Её щека лежала у него на груди. Он проснулся раньше и теперь ждал, когда утро доберётся до её сознания. Она подняла голову и застенчиво улыбнулась:
- Я что уснула, так и не рассказав тебе сказку?
- Да. Так что теперь ты моя должница.
- Охохонюшки, - притворно покачала она головой и принялась потягиваться. – Ты выспался?
- Да. Представляешь, мне снилось, что я белый кит, который плывёт по пустыне на спине огромной розовой слонихи.
- А мне снилось, что ты танцевал.

21.12. 2023

КОМПЛЕКТАЦИЯ:

Щенок - http://proza.ru/2023/12/28/1067
Воздушный замок - http://proza.ru/2023/12/28/1078
Бронзовая собака - http://proza.ru/2023/12/28/1617

Собачья смерть - http://proza.ru/2024/01/01/1002

Встреча (настроение) здесь: https://www.youtube.com/watch?v=DF6W1XD25Dc