Однажды в Каракоруме

                Моей любимой Андрее Пришакариу
     Куонг Цуань как полномочник Мандарайнов Гутык - Баша, вне всяких сомнений, прибыв к Белой Юрте в паланкине, тут же выпрыгнул наружу, опытнейшим глазом старого полководца Империи обозревая обманчивую неразбериху, вечно царящую среди этих презренных степных червей, ни тебе привычного благочиния и строгости муштруемых шеренг, ни бронзовых гонгов и увитых горными эдельвейсами лам, скачущие бешеным кентером неумытики да неистребимый прогорклый запах бараньего сала. У них даже примитивной пагоды не было ! Горели в ряд костры, неопрятный шаман вился волчком, постукивая в бубен, а сам их великий каган торчал перед юртой истуканом, неизбывно улыбаясь узкими глазами, сидя на груде простых овчин. Посол, мысленно подсчитывая виднеющиеся на горизонте табуны низкорослых лошадок, пошел в сторону кагана, предусмотрительно подчиняясь чуждым правилам, немало претящим изысканному воспитанию потомка Мандарайнов Гутык - Баша, мысленно пеняя наивному степняку.  " Такую богатую добычу взяли в Си - Ся, - думал Куонг Цуань, рушась ниц перед Темуджином, - могли бы всю степь устелить шелком, а сидит на овчинах, в драном халате, даже жрет из деревянной миски ".
    - Со, - проявил почтение лукавый каган, приветствуя полномочника на родном тому наречии. - А - со ?
    - Ынгы, - ответил по - тюркски посол, насмешив желтоглазого воителя.
    - Вы слышите, люди ! - воскликнул каган, насмешливо щуря глаза. - Вы понимаете суть творимого ?
    - Ахуй ! - закричали кривоногие монголы, сбегаясь к юрте со всех сторон. - Творится ахуй !
    - Верно, - удовлетворенно прорычал Темуджин, дергая за конец волосяного аркана, примотанного к его левой кисти, - сунам одинаков язык презренных тюрок и наша блистательная речь, угодная Вечному Синему Небу.
    Из юрты выползла принцесса Лея. Другой конец волосяного аркана удерживал ее мертвой хваткой за шею, и, Куонг Цуань даже поежился от представшего ему кощунственного зрелища, ниспровергающего все мыслимые основы мироздания, была голой ! Абсолютно. Совершенно. Словно новорожденная наследница трона Королей Древности.
    - А ведь ей уже сто пятьдесят лет, - прочитал мысли полномочника каган, дергая за аркан, - она мажется и поросячью молодость себе в жилы пускает. Сначала, конечно, прокаливает на огне, а потом разводит новокаином или просто водой.
    " Смоленские хитрости, - заполошно мыслил посол, стараясь не смотреть на густо оволосевшую мандень принцессы, - еврейские пакости ".
    - Самаленские хитрости !
    Раздавшийся за юртой дикий выкрик явил Мисквамакуса. Он выступил гордо и богохульно, как и подобает прислужнику чорнокнижника, тут же появившегося следом. Сквайр встал у отвеса юрты, скрестив руки на груди патриота, кем он, безусловно, и являлся, ибо даже посреди бескрайней степи эпохи монгольских завоеваний умудрялся сохранять вид истинного денди, получившего диплом магистериума эстетизмы Итона Ханта, белоснежные манжеты и тщательно начищенные прохоря свидетельствовали о несокрушимом достоинстве Ричарда Биллингхэма, а уж когда он, форсисто отставляя в сторону мизинец, закурил   "Казбек ", монголы зашатались, белея.
    - Наркоманы Незнанского, - заметил курсивом Темуджин, усаживая Лею себе на колени, - на кумарях мечтают зачем - то курнуть планца. Вы не знаете, милейший, зачем ?
    Сквайр понял, что каган обращается именно к нему, и вызывающе пожал плечами. Мол, хер эту жидовню разберет, может, в следующей книжке у них метадоновый нарк бухнуть возжелает ? Все возможно под Луной, каган, любая ботва способна ринуться и осенить, всякий Кабзон, бля, имеет все права на существование.
    - Ну, и х...й с ними, - как всегда мудро решил Темуджин, подавая знак к началу пира.
    Пир - горой. Пианина, конечно, первым делом, а третьим было желание стать царем. Он и стал, навсегда войдя в листуар пур лямур как Сотрясатель Вселенной.