Дорога седьмая

Место, где хочется остаться – так, в одну из поездок я назвала Южный берег Телецкого озера (ЮБТО). Не трудно догадаться, что едем мы опять туда. В этот раз с нами и дочь, и сын. Получается настоящий семейный отпуск.
Я уже не замечаю, как мы одолеваем расстояние в 700 километров. Дорога кажется родной и привычной. Вот, сейчас промелькнет Барнаул, а потом замаячит Бийск. Не успеешь оглянуться , как уже въезжаешь на аллею с могучими тополями, которая петляет меж бирюзовых вод Катуни и отвесных бомов первых гор. Еще в первую поездку я влюбилась в эту аллею. И, надо же, не перестаю любить ее до сих пор.
***
Хочу немного рассказать об одном человеке-легенде, прожившем здесь, на ЮБТО, долгую и счастливую жизнь. В годы революции, а точнее в 1917 году он появляется в Петербурге, для того, чтобы навсегда покинуть мир непрекращающихся конфликтов, мир суеты, лицемерия и лжи – мир цивилизованных городов.
Николай Павлович Смирнов, так зовут нашего героя, человека необычного, с обостренным чувством справедливости, бескрайней, врожденной любовью к природе, ко всему естественному и естественно прекрасному.  По рекомендации врачей, в связи с постоянными неврозами, он переезжает сначала на Байкал. Однако, лапы цивилизации достают его и там, кроме того, постоянные революционные стычки красной и белой чумы, сподвигают его найти более отрешенное место.
28 февраля 1927 года, пройдя пешком по льду от Артыбаша до мыса Купоросный Н.П., Смирнов появился на заимке Жаркова на юге Телецкого озера. До устья Чулышмана добирался на баркасе с братьями Бородиными, которые везли соль в долину реки в мужской монастырь. От Кырсая Николай Павлович пешком по озеру добрался в Кыгинский залив.
Местность, на которой обосновался Смирновв 1928 году представляла груду камней, нанесенных бурной речкой Чири в месте ее впадения в озеро. Камни поросли дерном, высокотравьем и лесом; почвенного слоя почти не было. На этом самом месте Николай Павлович решил устроить сады.
Надо заметить, что климат южного берега Телецкого озера очень мягкий. Здесь теплые зимы и умеренно жаркое лето. Влажность большая, осадков достаточно. Озеро,  в этом месте, очень редко покрывается льдом, обогревая своим дыханием берега. Г?оры выстроились так, что ветер заходит только из Чулышманской долины, и этот ветер всегда теплый. Фён – называют его. Для фруктовых садов лучшего места во всей Сибири не найти.
Еще надо заметить, что по прибытии на Телецкое озеро, Николай Павлович женился на тёлёске, Доре Захаровне, и она родила  ему 17 детей.
В течение 20 лет Смирнов с членами своей семьи расчищал участок. Он раскалял камни на кострах, затем поливал их холодной водой, камни трескались, он разбивал их кувалдой в щебень. В щебне выгребыл большие ямы, которые засыпал лесным перегноем и землей, привезенными им на лодке с веслами из долины Чулышмана «до мозолей на ягодицах».  Из расколотого же на костре камня, он выложил террасу метровой высоты величиной в 150 квадратных метров., которую и засыпал теми же речными выносами, богатыми минералами.
На этих террасах раскинулись яблоневые сады. Очень много сортов вывел сам Николай Павлович. Кроме яблонь Смирновы здесь же выращивали жимолость, смородину, малину. Но самым ценным достоянием были особые сорта винограда, который успешно зимовал в прителецкой тайге.
Семья Николая Павловича и Доры Захаровны была очень большая. От 17 детей пошли внуки и правнуки. Примечательно то, что здесь, в лесной глуши при полном отсутствии какой-либо медицины, рождались абсолютно здоровые дети. Лишь один ребенок умер в младенческом возрасте. Вспоминаю рассказы своей прабабушки, у которой тоже было 17 детей, да вот выжило только четверо. А ведь и жили они со Смирновыми в одно время.
Роды у Доры Захаровны, а потом и у своих дочерей и снох, принимал Николай Павлович. Все остальные болезни и детские хвори, врачевала Дора Захаровна травами, по переданным ей матерью знаниям.
 Здоровой была не только экологическая обстановка, но и отношения в семье. Отличительной чертой всех детей – высокая работоспособность, трудолюбие, здоровое честолюбие и хорошо развитое чувство собственного достоинства, независимость, свобода, честность и порядочность, а так же отличное знание природы озера и горной тайги. Все это явилось следствием воспитания среды и быта.
Н.П. Смирнов заведовал водпостом гидрометслужбы, работал гидрометнаблюдателем 62 года, заслужив неофициальный статус самого старого по стажу работы наблюдателя гидрометслужбы СССР и России. Многие десятилетия он вел бытовой и фенологический дневники, важность которых по-настоящему еще не оценена современниками.
Тонко чувствуя несовершенство и уродливость большого мира, Николай Павлович создал свой мир, полный любви, честности, трудолюбия, взаимопомощи, в глухой прителецкой тайге. И, пословица: «Не место красит человека, а человек место», работает в обе стороны.
***
А меж тем, мы прибыли на «Полундру». Свободную от воды песчаную косу венчала легендарная мачта, в ряд стояло несколько ярких палаток, в гуще кустарника в паре метров над землей возвышался домик на сваях, коют компания вождя, столовая с с огромным столом на 40 человек под баннерным навесом, сцена в форме ракушки и подле нее несколько столиков под фонарями на цепях, брезентовая баня с парилкой и моечной и выходом помостом на озеро, а так же своя коптильня. На берегу стоял пришвартованный баркас «Братан». Вот такое серьезное хозяйство увидели мы с берега. Нас встречал Улукбек, со своим знаменитым:
- А что у нас сегодня на обед?!
- Уха! – хором отвечали мы.
Нет, не то чтобы здесь постоянно ели уху на обед и никакой альтернативы к этому блюду. Здесь подавали знаменитый узбекский плов, лепешки, борщ и окрошку. Последняя была на вес золота, потому как за овощами нужно было плавать на остров Кырсай. А вот уха была всегда, независимо от других блюд.
Мне уже тогда было интересно устройство туристического бизнеса. Глядя на «Полундру», я думала: «надо же, из ничего, из каких-то баннеров, палаток, брезента, вдруг возник городок. Причем с весенним разливом все это уйдет под воду, и к июньскому началу сезона, восстановится из небытия». Благо, мужчин здесь достаточно, и, похоже, все они были «с руками». Меня удивила настойчивость, с которой из года в год, Володя восстанавливал и запускал с ноля свое детище. Еще один мирок, подобный Смирновсим садам, со своими законами и устройством. Природа, подтрунивая над человеком, говорит: «давай, покажи на что ты способен, Человек!», а человек, рассчитывая только на себя, на свои возможности, показывает ей, а вернее, другим таким же Человекам, чудеса. Главное – верить в себя!
Немного остановлюсь на Володе. С самого раннего детства, родители, будучи хиппи, брали его с собой во все походы. «Таскали меня повсюду с собой. Помню, дело было в горах. Мы  встали лагерем. Взрослые, как водится, развели костры, песни под гитару. Холод же стоял неимоверный. Так меня отправили спать в палатку, а чтобы я не замерз, обложили кругом нагретыми на костре камнями. И я спал! Это была волшебная ночь!», - так вспоминает свое детство Володя. Гитара тоже, с той самой поры, стала ему верным другом. Позже, он закончил музыкальную школу.
Как пишет «Омская газета», в 1993 г. Возник проект «Седьмая модель». В целом, получилось, что этот проект стал своеобразной творческой мастерской, участники которой находятся в постоянном творческом поиске. Песни, музыку и стихи пишут сами участники группы Владимир Ворожко и Сергей Руф. Самым популярным альбомом группы является «Дезертир», а клип, снятый на Алтае, принес группе большую известность.
В 2000 году вышел на диске совместный проект «Седьмой модели» и вокального квартета «Ярманка» под названием «Не для меня». Гармоничная работа сочетающая рок культуру с народным творчеством. Вот что говорят о нем участники: «Отстаивая традиции живой музыки, мы получили уникальную возможность соприкоснуться с самобытной культурой нашего народа, что вдохновило нас на создание этого проекта».
В 2002г. Композиция с этого диска «Ванюша» (обработка народной песни) была отправлена на российский отборочный тур фестиваля «Евровидение» и попала в двадцатку лучших песен (из 1700 претендентов). В июне этого же года музыканты выступили в Лангепасе на фестивале «Белые ночи Севера».
Группа выезжает на гастроли по городам России с полюбившимся новым альбомом «Ермак – казачий атаман» и «Ярило».
Как личность многогранная, Владимир занимается живописью. Основной темой его работ выступает природа Алтая. Высокогорные хребты, долины, реки. Очень много работ посвященных красоте Телецкого озера. Любитель путешествий, он отражает всякий уголок мира в своем творчестве. Картины Владимира выставлялись в Турочаке, Горно-Алтайске, Красноярске.
Здесь, на Южном берегу Телецкого озера, Владимир нашел применение сразу всем своим талантам. Тут и эстрада для выступлений, и мастерская для живописи под открытым небом, и туристические маршруты к вершинам Куркурэ, Ирбис Туу, Алтын Туу, Туалок.
Я неслучайно уделяю много внимания двум таким уникальным людям, как Н.П. Смирнов и В. Ворожко. Людям, которым удалось создать свои собственные миры здесь, на ЮБТО. Людям, которые во многом близки мне по духу. Это еще две шикарные жемчужины в моем ожерелье.
***
Что же наш отпуск? А, очень хорошо! Мы живем в раю. Я постоянно заглядываю в лица своих родных и нахожу в них счастье. Улукбек готовит вкуснатушку, Женя с детьми плавает на лодке по озеру, я рассматриваю картины Володи и немного рисую сама. Мы гуляем по пляжу, строим песочные замки, играем в футбол, купаемся, паримся в бане и ныряем в озеро, пьем воду из серебряного источника. Вечерами бывают концерты, большой костер и музыка. Что еще нужно для счастья?!
Несколько раз за день собирается дождь. Льет стремительно, многоводно, с грозой и быстротечно. Всего каких-нибудь 20-30 минут. На нас купальники и меховые жилетки. Когда выглядывает солнце, становится очень жарко. Как только оно прячется, становится холодно.
На «Алтын Ту» прибыли гости. Собирается большая экскурсия на «Братане» по Чулышману. Мы едем! От нашего берега «Братан» выходит в море (здесь все так называют озеро), огибает косу и заходит в устье Чулышмана, причаливает к «Алтын Ту». Мы берем на борт еще человек 10.
Вдруг, я увидела на берегу мужчину в широкополой шляпе, с жидкой, но длинной бородой. Он о чем-то говорит с Володей. Не знаю, чем он меня взял, но я достаю фотоаппарат и фотографирую. Оказалось, что это Николай Смирнов, сын того самого Николая Павловича. Он работает на «Алтын Ту» банщиком. Володя смеется, рассказывая про него. Говорит, семь бань здесь сжег. А чего, говорит, они (то есть туристы) приезжают сюда ГРЯЗНЫЕ. Каждый день, говорит, моются и моются. Нет у них там бань, что ли?!  Немного чудно слышать такую непосредственность. Да ведь, я узнаю, что этот Николай Смирнов никогда не был в миру. Совсем! Учился в Яйлю, иногда бывал в Балыкче. Это все. Вся его жизнь прошла здесь, на озере.
Баркас медленно идет по Чулышману. Я зачарованно смотрю на долину, огороженную километровой высоты горами. Их склоны изрезаны волнистыми тропами, словно прошиты тесьмой. Когда-то здесь выращивали ангорских коз. Местный климат благодатно отражался на прихотливых животных. В советское время, благодаря этим козам, местный совхоз имени Тельмана, был самым богатым на Алтае.
«Братан» причаливает к острову, который не так давно был под водой. Нам дают возможность погулять по нему и найти для себя на память какой-нибудь интересный камешек, который, возможно только в этом году принесла сюда река. Несколько интересных экземпляров зеленой с красным яшмы, змеевик, жадеит, андезит и кварц – несметные сокровища! Если к ним прибавить оникс и сердолик, найденные на «Полундре» в прошлом году, получится целая коллекция. А баркас отправляется дальше.
Ачелман – река, впадающая в Чулышман. В переводе с алтайского «ачыл» - скот, взятый во временное пользование, «мана» - стеречь, караулить. Вполне вероятно, что свое название река, а вместе с ней и водопад, взяли из глубокой древности, когда кочевники пазырыкцы, отдавали на выпаса (летние или зимние) свои стада автохтонному населению Чулышманской долины. И сейчас по левому берегу Ачелмана серпантином уходит вверх по склону хорошая тропа, по которой жители Балыкчи перегоняют скот на высокогорные пастбища. По этой же тропе туристы поднимаются на вершину священной горы Алтын Туу. Говорят, на этой вершине, на лысых каменных макушках, есть дыры диаметром примерно от 5 до 10 сантиметров, а произведены они молнией. Очень уж любит она вдарить по лысой маковке Алтын Туу.
Мягкая стелящаяся травка ласкает ноги. Мы разуваемся и до самого подъема на гору идем босиком вдоль реки. Где-то здесь раньше стояла мельница, на которой балыкчинский монастырь молол зерно. Я любуюсь природой. Кругом заросли берез, а береза здесь низкорослая, около 5 метров, с пышной кроной. Среди валунов растет папоротник орляк. Ласково светит солнце, и, совсем нет ветра. В березняке очень много грибов волнушек. Плоские розовые шляпки с полосатым углублением в центре, словно фонарики горят среди сочной зелени. 
Начинается подъем. Река становится стремительной, крикливой. Ее воды несутся меж валунов в человеческий рост, налетают на камни поменьше, пенятся, кипят, закручиваются над ямами и летят, и летят к Чулышману. Правый берег врезается в скалу, а тропа на левом берегу поднимается метров на 10 над водой. Мы подходим к месту, где сходятся воедино две расщелины между скал, две реки. Здесь встречается река Божё с Ачелманом. Она бросается вниз многочисленными ступенями водопадов. С правой же стороны мощным потоком с двадцатиметровой высоты падает сам Ачелман. Два потока, один против другого, падают в общую чашу, и выходит из нее развернувшись на 90 градусов один мощный водоскат. У слова «божё» есть два перевода с алтайского языка. Первый - это вожжи, второй – освободиться (от работы), закончится. Оба перевода подходят для этой реки. Пеной и брызгами заполнено все ущелье, а над ним стоит голубоватое, туманное облачко.
Мы делаем многочисленные фото и возвращаемся к «Братану». Володя кипятит на костре чай. Небольшой перекус и мы снова на борту баркаса. Разговорилась с капитаном, спрашиваю, не приезжали ли два Сергея. Приезжали, говорит, и достает из недр  капитанской рубки два рисунка: черно-белый портрет капитана; и другой, цветной, на фоне «Полундры» и «Братана». «Это Серега на память мне оставил», - смущенно говорит мне капитан.
Баркас разворачивается к Телецкому озеру, заходит один из многочисленных рукавов Чулышмана, останавливается у целебного источника «Аржан». Надо заметить, что на Алтае все целебные источники называются «Аржан». Этот обогащен водородом и радоном. Жители долины, острова Кырсай и кордона Беле, приезжают сюда не лечения. Нередко можно увидеть здесь стоящих у источника алтаек с высоко поднятыми юбками. Так они лечат женские болезни. Здесь же стоит обычная совдеповская, чугунная ванна, под ней разложено костровище. Там видимо принимают горячие целебные ванны, лечат суставы. Говорят, что благодаря радону, здесь настолько стерильная атмосфера, круче чем в хирургической операционной. Можно прямо на траве делать любые операции. Глина у этого источника тоже целебная. Очень она полезна при радикулитах, артритах хондрозах.  Конечно же, набираю в контейнер немного глины для себя и для мамы.
Володя рассказывает множество историй о монголах, побывавших здесь во времена Чингисхана, об укрепленных форпостах и даже показывает нам старинные укрепления на склоне горы, что находится на другом берегу реки, напротив нас. Их использовали как в монгольское нашествие, так и во времена стычек с уйгурами, китайцами. Даже в поздние времена их использовали против русских колонизаторов, пришедших с Телецкого озера. Володю можно слушать бесконечно. На все вопросы у него найдется какая-нибудь история.
Вечером на «Полундре» давали большой концерт. Так чествовали компанию, прибывшую из похода на Учар. Среди прибывших, была и Володина дочь. Тогда я в первый раз услышала об этом водопаде. Было столько рассказано о тернистой, опасной тропе, о проходах по скобам над пропастью, о петлянии среди курума, о постоянном движении по-над пропастью. В лицах этих людей было столько радости, столько гордости за себя, столько веры в свои силы. Они были очень красивы в этом гордом ликовании. Они словно бы выросли над нами, как минимум, на голову. Они как будто говорили: «Мы сделали это! И вы тоже можете это сделать!» Конечно же, я сразу заболела этим водопадом. Мне теперь очень хотелось туда.
Поздним вечером приехали «нужники». Очень точное название определили на базе для «очень нужных людей». Это была сугубо мужская компания. Обстановка на турбазе изменилась. Все подалось разгульному настроению, а потому утром мы решили этим же катером отбыть домой.
На рассвете Улукбек испек на горячих лепешек. Удивительно, как быстро здесь, в диком месте, распространяются слухи.  Уже через полчаса с Кырсая к нам прибыла девушка. Она попросилась доехать с нами до Барнаула. Очень хорошо, что мы ее взяли. Весь обратный путь она рассказывала нам о том, как она водила туристов на Белуху, как с альпинистами совершила подъем на пик Делоне . Слушать ее было чистым удовольствием, а потому, обратный путь был вдвое короче.
Оглядываясь назад, я думаю, что именно сюда я больше не вернусь. Хотелось бы попасть на кордон Беле, но это как придется. А вот долина Чулышмана мне лукаво улыбнулась, подмигнула и припечатала к себе – не оторвать. Туда я поеду точно.
Я нанизываю на свою нить еще пять драгоценных жемчужин: Смирнов Н.П., Ворожко В., долина Чулышмана, водопад Ачелман и инструктор Лена.
До новых встреч, Алтай!