Некоторые сны XXX

Люблю сновидения о будущем. Далёком и недоступном пониманию. Они всегда удивляют, ставят в тупик даже самими обыденными для аборигенов вещами. А уж когда моя любимая полуосознанность не особенно мешает контексту сновидения, совсем хорошо. В смысле – интересно.
Вот и в этот раз я только и делал, что удивлялся. Меня с самого начала взяла в оборот бойкая тётка – археолог, возомнившая с моей подачи разрешить все загадки тысячелетия. Правда она не учла, что интересы у нас диаметрально расходятся: это ей прошлое подавай, а мне бы как раз наоборот. Но даму было не остановить. А уж когда она узнала, что я лично видел настоящую русскую избу – всё, взыграла идея фикс, видимо, взлелеянная годами. В результате чего меня на волне энтузиазма настойчиво пригласили на раскопки этой самой избы: воссоздавать. Я не особенно упирался, надеясь увидеть и понять хоть что-то по дороге. Даже желание взлететь удалось унять. Почти. Так, подлетел незаметненько на пару метров в помещении – и назад.
О помещении отдельный разговор. Исторический допрос с далеко идущими планами тётя вела в здании, отдалённо напоминающим смесь отеля и высотного офисного здания. Когда же она определилась с планами, проводила нас с её помощниками в соседнюю комнату. По виду – довольно просторная гостиная, только ровно квадратная, да и потолок немного низковат. Некоторое несоответствие осознал, глянув в окно. Оно шло вдоль верхней половины стены, охватывая все четыре. Сложно было не посмотреть. Так вот, мы плавно опускались. Всей комнатой, как на лифте, коим она, по-видимому, и являлась. Шахта такого размера исключалась, пришлось сделать вывод, что комната “ползёт” по стене высотки.  Впрочем, мнение пришлось изменить, когда шустрая комната отделилась от вертикали и преспокойно отправилась путешествовать по плоскости. Объяснять что-либо мне никто не собирался, полагая всё происходящее нормой. А мне было как-то не до вопросов, я в окна пялился во все глаза. И старался смягчить офигевший вид напускным спокойствием. 
Уж не знаю, какая скорость была у сего средства передвижения, но до пролеска мы добрались, по ощущениям, минут за десять. То ли ухоженный лес, то ли разросшийся парк. Я люблю бывать в лесу, но сразу почувствовал разочарование. Мне, знаете ли, и дома лесов хватает. А дама, меж тем, вывела нас из “гостиной-на-колёсиках-с-пропеллером” к самим раскопкам, якобы древней, якобы русской, якобы избы. Мне продемонстрировали хлипкий, рассыпающийся в труху фундамент. Только я собирался поинтересоваться, как мы его собираемся вкапывать: дунешь – развалится, так тот совершенно самостоятельно начал проходить сквозь землю. Медленно, но верно. Проваливался прямо на глазах! Всем окружающим казалось совершенно нормальным, что одни твёрдые тела проходят сквозь другие по мере необходимости. А вот моя невозмутимость была подвергнута суровой проверке. Когда фундамент благополучно провалился на указанное ему место, мне продемонстрировали сохранённый участок стены. Вы бы видели: окаменелые останки древесины пополам с трухой, гвозди – почти квадратные, полагаю, окружности у металла осыпаются первыми – ломались на части, как сухая глина и осыпались песком. Видимо тётя-археолог собиралась создать копии оригинальной избы, но данных для копирования не хватало. Мне было нечем её утешить – какой из меня строитель. А уж её любимый фрагмент, это нечто: электрические провода, вросшие в стену, уже без намёка на оплётку, напоминали очень крупные дорожки на платах между микросхемами и были не крепче гвоздей. А женщина упорно допытывалась, можно ли по ним пустить это наше электричество. Я не знал, смеяться или плакать.
Однако ситуация начинала меня понемногу раздражать. Что я, не стесняясь, и выдал археологу. А именно: в архитектуре я – ноль, ремонт – тоже не моё, современное мне – не значит близкое. А из-за её навязчивых идей я теряю редкую возможность посмотреть на нечто мне недоступное. Глубокие сновидения я не контролирую и попадать в них по желанию так и не выучился. Да и время пребывания здорово ограничено. По моему опыту, оно практически на исходе, а я почти ничего так толком и не увидел.
Парень-ассистент поглядел на недовольно поджатые губы начальницы, на унылого меня, пожал плечами и предложил хоть по аллее пройтись напоследок. Я повторил его жест и грустно поплёлся следом. Листья под ногами, в паре десятков метров от раскопок, последнее, что я видел.   

P.S.: Всё-таки невероятная грань прошла в этом сновидении между самим контекстом и моей осознанностью. С одной стороны, сценарий шёл, как и положено. С другой, я всё необходимое мог вспомнить в любой момент, когда потребуется. Хорошо, пусть не всё, но многое. С третьей, опыт глубоких сновидений с результатами тренировок также имелся в наличии. А про адекватное ощущение времени я вообще молчу. Редкость огромная.
Напрасно я возмущался поведением тёти, мне впечатлений хватит!   
***

Последний глубокий сон вышел тяжким и давящим. Видимо, я оказался попросту не приспособлен для нахождения в подобных местах.
Зал. Просторный центральный зал буддийского храма. К сожалению меня никак нельзя причислить к знатокам архитектуры, но начальное представление имею. Однако, судя по простоте убранства, либо это дальний провинциальный храм, либо всё-таки зал не центральный, не смотря на его размеры. Впрочем, в помещении было довольно пасмурно.
Осознал себя, сидящим напротив стеллажа с книгами. Тот располагался прямо на полу, напоминая лоток старьёвщика в переходе. Перебирая и проглядывая книги, обнаружил, что все они написаны на понятном мне языке. И, вполне ожидаемо, посвящены востоку: религии и философии. Но я, в основном, только просматривал обложки книг, стараясь их лишний раз не касаться. Слишком уж они были… как бы сказать… подавляюще энергетически значимыми! Это можно было ощутить, просто поведя над ними рукой. Отвернувшись от столь тяжкого груза знаний, обнаружил напротив… живую статую! Высокий старик в традиционных жёлто-оранжевых одеждах был настолько сконцентрирован в своём молитвенно-медитативном состоянии, что его можно было принять за статую. Ни единого микродвижения, даже дыхание не чувствовалось.
И никого! Ни человека, ни звука. Как будто в этом месте замерло само время. Я и сам не сказать, чтобы особенно активно шевелился или пытался подать голос. Только осматривался. Но даже это было тяжело и утомительно. И эмоции: они буквально выдавливались атмосферой. Потому та казалось безнадёжно безрадостной. Только после пробуждения стало понятно, что она просто была… как бы выразиться… эмоционально пустой, очищенной, абсолютно безэмоциональной. Как же это тяжко, особенно для ярого эмоциональщика!
Но оценить высочайшую степень концентрации я сумел. Даже посчитал её опасной, как тетива натянутого боевого лука. И стал понемногу отползать за спину монаха, к противоположной стене. Крайне не уютно было существовать между этим человеком и его книгами.
Отполз я шага, эдак, на три, если не меньше, когда произошли неожиданные изменения. Продвижения происходили спиной вперёд, так что я ни на секунду не терял старого монаха из виду. И сразу затих, как увидел своеобразные движения рук и тело, готовое к резкому выдоху.
 - Хххааа!
Сказано это было с такой силой и энергией, как будто человек тысячетонный груз с себя скидывал! Пространство немедленно заколыхалось в ответ. Давящие ощущения усилились, не смотря на то, что я находился позади. Мне удалось продержаться в храме после столь мощного выдоха лишь несколько секунд. Всё что я успел, так это зачарованно подумать:
“Интересно, а я когда-нибудь смог бы так же…”
И на этой не особенно интеллектуальной ноте вылетел в клубящуюся тьму. Она также не содержала ни единого эмоционального посыла. Однако имелся информационный, который удалось ощутить и расшифровать. Для удержания сознания в этой тьме необходимо было концентрировать искры света, создавая из них нечто среднее между корейскими иероглифами, греческими буквами и арабскими цифрами. Во всяком случае, эти значки-руны были мне совершенно не знакомы, как и их смысл.
Но это было непросто! Во-первых, для их появления нужен приличный импульс концентрации всех имеющихся сил в одной точке. Во-вторых, чтобы их удержать, необходимо удерживать длительную концентрацию того же порядка. С огромными усилиями мне удавалось вспыхивать во тьме неведомыми символами, но удерживать их дольше секунды-другой было нереально. Да и внешний вид получаемых знаков удручал: словно буквы, нацарапанные первоклассником на школьной доске!
Обессилев после то ли дюжины, то ли полудюжины символов я, наконец, был благополучно выпихнут из пространства сновидения. И сумел оценить его невероятную глубину. По опыту, при пробуждении это совсем не сложно. Длительный процесс пробуждения и последующего оживания говорит сам за себя.
***