Розовый слон или трудная жизнь ушастого запорожца

Интересно всё-таки устроен человек. Люди обладают ассоциативным мышлением и иногда неосознанно используют его в своей жизни. Вот, например, при слове «мандарин» у тех, кто жил в СССР, в голове сразу возникают мысли о новогодних праздниках и наряженной ёлке, а у молодых при слове «песок» - воспоминания о морском пляже, пальмах, летнем зное… или о нас – пенсионерах.
Вот и я, когда пересматривал фотографии, где мы с женой в январе 2018 катаемся на слонах в Таиланде, вдруг вспомнил какие неожиданные ассоциации вызвали у меня эти серые великаны стоящие в своих загонах! Про которых гид рассказывал, что слоны у них – священные животные, в старости государство платит им пенсию и живут они сытые и ухоженные до самой смерти. Про что и хочу сейчас рассказать.

Середина «лихих девяностых» в нашем маленьком городке была для обычных жителей не такой уж и лихой. Люди, далёкие от передела собственности и имеющие постоянную и нормально оплачиваемую работу, стали жить неплохо. А у многих даже появилась возможность покупать импортную теле и бытовую технику, которая ещё недавно была недоступна. Появились заморские продукты и спиртные напитки и видя это изобилие я радовался, что успел уже выпить свою «бочку», завязать с этой пагубной привычкой, и эти подмигивавшие «Распутины» и «Рояли» с «Наполеонами» проходили мимо меня.
Деньги тогда были в миллионах и мы шутили, что наконец-то сподобились стать миллионерами. Летом 1996 года, выйдя в отпуск, я даже купил за 3,5 миллиона рублей видеокамеру «Sony» и  хорошо, что остались эти записи и можно вспомнить молодость и тех, кого уже нет с нами.
Стали покупать и автомобили. Сначала б.у, а потом и новые. Некоторые даже говорили, что никогда так хорошо не жили! В 1997 году провели «деноминацию» рубля, убрав с бумажек три нуля, превратив наши миллионы в тысячи и исключив нас из списка «Forbes». Но это даже добавило людям уверенности: ведь доллар стал стоить меньше шести рублей, и казалось, что ещё немного, и мы вольёмся в дружную семью развитых стран и будем счастливо жить при долгожданном капитализме. Но в нашей стране такие периоды спокойствия и благополучия долго не длятся, что и показали последующие события.

Наступил вторник - 17 августа 1998 года, и утром, собираясь на работу, я вдруг услышал в новостях «пренеприятнейшее известие», но не про ревизора, а про доллар, который стал стоить уже около 13 рублей, в два раза с лишним раза больше чем вчера. Это, конечно, меня сильно насторожило, но все последствия такого взлёта «зелёного» я тогда не мог предвидеть. А они сказались сразу! В современной истории России этот день именуется «Чёрный вторник», от которого пострадали очень многие. Помню, как заехав с товарищем в тот «чёрный» день в магазин теле - аппаратуры мы увидели, что на полках стоят всего два телевизора – один самый большой и дорогой и один – маленький, который, видимо, не заметили, сметая с полок остальные. Телевизоров у меня хватало, и я не стал брать ни тот, ни другой. А приехав домой на обед, отправил своих на рынок, наказав им купить всю необходимую одежду, обувь, продукты, и всё необходимое дочке к школе. Дома была небольшая заначка, которая таяла с каждым часом из-за стремительного повышения цен. Наши люди, закалённые перестройкой и недавно пережившие бешеную инфляцию - сметали с полок всё, что было в продаже. И через пару дней, когда покупать в магазинах было уже нечего, от заначки осталось ещё около трёх тысяч рублей. Вот тогда-то я и вспомнил, что в районной газете «Авангард» видел объявление о продаже «Запорожца», и как раз за три тысячи! Посмеявшись, я набрал номер телефона и договорился о встрече с хозяином автомобиля. С товарищем, который был опытным автомобилистом, мы подъехали к одному из гаражей для осмотра этой раритетной машины. Автомобилю было больше 20 лет, марка – ЗАЗ-968, с боковыми воздухозаборниками (как их называли в народе - «ушами»), оранжевого цвета. Но главное – он был на ходу, в чём мы и убедились, прокатившись  до озера Борового и обратно. Махнув рукой и отдав не торгуясь деньги, я загнал автомобиль в свой гараж и пошёл домой, ощущая себя членом большой и дружной семьи автомобилистов!


Надо сказать, что прав на управление автомобилем я тогда не имел. И не то, чтобы совсем не умел водить (в годы учёбы в школе, я окончил курсы шоферов), но в то время в нашем городке нельзя было сдать на права без представителя ГАИ из Плесецка. Экзамены были  у нас назначены, но не состоялись, так как тот не приехал. Были, видимо, более важные дела! А у нас уже были взяты билеты на вечер, и мы разъехались поступать в институты и техникумы.
Сейчас выехать из города в сторону Коноши и Долматово можно только через один северный переезд (к чему привело «грамотное» руководство нашего «демократически избранного» в те годы районного начальства), и когда переезд начинают ремонтировать - на площади выстраиваются целые колонны машин, а от шофёров летят «ласковые» слова и про начальство, и про ж.д., и про город Няндому. А в те времена можно было проехать и через южный - по дороге, которая проходила рядом с базой «Сельхозхимии». Несмотря на её плохое состояние, там часто ездили водители не имеющие прав, и те, кто «принял на грудь». В народе эта дорога так и называлась - «пьяная». Я часто ездил по ней на своей «новой» машине и, несмотря на её состояние без проблем выезжал из города. А так как мой гараж находился за южным переездом, это было очень удобно. Если кто-то ещё помнит, мотор у этой маленькой машины располагался сзади, и её проходимость была на уровне УАЗа. Был там даже лючок в полу салона, про назначение которого я долго ломал голову, пока не узнал, что он сделан, чтобы зимой ловить рыбу на льду не выходя из машины. Были, конечно и недостатки (конструкция обогревателя и прочее), но я знал что покупал. Ездил я на нём в Мошу и Каргополь, иногда в Канакшу за белыми грибами, за груздями в сторону Шалакуши и даже в Вельск. И ни разу мой «ушастый» приятель меня не подвёл. Он, конечно, ломался и довольно серьёзно, но всегда дотягивал до Няндомы и убедившись, что хозяин не пропадёт - вставал окончательно. За это я его очень уважал, и когда всё-таки сдал на права и купил «Жигули - шестерку", мой трудяга встал на прикол в гараже и стал дожидаться своей участи. Продать его было можно за те же три тысячи рублей, но с учётом инфляции и средств, вложенных в ремонт, это было «ни о чём», да и почему-то жалко было отдавать его в чужие руки.

И вот как-то раз весной, я заехал в гости к своему товарищу.
Хочу опять отвлечься и более подробно рассказать о нём. Александр Никитин был коренным жителем посёлка Лещёво, где сейчас у озера расположено множество дачных кооперативов и многие даже не помнят, что там когда-то была ж/д станция, которая называлась Зарученье. А Сашка, после службы в армии, уехал в Ленинград, где жил и работал много лет шофёром и механиком. Но,видимо, как в песне поётся, снилась ему деревня и, после смерти матери, вернулся он в свой старый дом у озера, не зная даже, чем будет здесь заниматься. Тогда-то я и познакомился с ним, и пригласил к себе на работу мастером. Работал он добросовестно, несколько месяцев приезжая каждое утро с деревни на велосипеде вдоль ж/д путей за 9 километров, а после работы уезжая обратно! Потом удалось выделить ему комнату в деревянном доме и стало попроще. Но малую родину он не бросал и потихоньку наводил там порядок.

А жизнь шла своим чередом и когда я ушёл работать обратно на ж.д. - виделись мы нечасто. Однажды я узнал, что он в больнице: ему сделали операцию по удалению  почки. Тогда я и услышал первый раз про нашу ВТЭК. Сначала ему дали первую группу инвалидности, через год – вторую, ещё через год – третью, а дальше сняли группу вообще(видимо выросла). В те времена на переосвидетельствование каждый год вызывали инвалидов, не имевших одной ноги или руки, и смотрели – не выросла ли? И только убедившись, что нет, опять продлевали группу на один год. И сейчас эта система изменилась не сильно, знаю уже на своём опыте. Оказавшись на мизерной пенсии и без работы, духом Александр не пал. Они с женой (которая как декабристка, бросив в Питере все дела, примчалась к нему в деревню) завели коз и кроликов, косили сено, сажали картошку и прочие овощи и по мере возможности строили новый дом, так как старый уже разваливался. Большой проблемой была для них доставка на Лещёво и обратно вещей и урожая, заготовок и живности. Заказывать каждый раз машину - было очень дорого, а автобусы туда не ходили. Они договаривались с соседом (у которого был снятый со всех учётов грузовик) и со всеми предосторожностями, поздней ночью, делали один рейс весной, а второй - осенью.
И вот, сидя у него за чашкой чая, разговаривая о жизни и о скором начале дачного сезона, меня вдруг осенило!
- А покупай - ка ты, Сашка, у меня «Запорожец» - сказал я.
– Он на ходу, права у тебя есть! На Лещёво ездить – милое дело! Он посмотрел и грустно улыбнулся:
- Я бы с удовольствием! Да где деньги взять? Но я был в ударе! И сделал ему предложение, от которого "было нельзя отказаться".

Если сказать, что сельское хозяйство – это не моё, это ничего не сказать! Но жить без огорода в те времена было невозможно, и многие годы я пахал(в прямом и переносном смысле) на доставшихся от тёщи грядках, как раб на галерах. Интересно, что с возрастом многие мои знакомые начинают любить сельское хозяйство(видимо, «стокгольмский синдром» бывает не только у заложников захваченных террористами, но и у захваченных огородами). Правда, сейчас у всех дачи - а это, конечно, не коллективные огороды за городом.
И моё предложение было такое:
-Вот послушай меня, Сашка. Оцениваем «Запорожец» в 2000 рублей. Это цена, как говорится в одном известном кодексе, ниже низшего предела. Мешок картошки стоит 100 рублей – это тоже реальная цена, согласен? Переводим стоимость машины в мешки и получаем = 20 мешков! Ты картошку всё равно сажать будешь. А я хочу бросить эту каторгу! Понятно, что 20 мешков сразу – это много, но я предлагаю тебе такой вариант. Например: если в этом году у тебя будет хороший урожай и ты сможешь, без проблем для себя, отдать 5-7 мешков – нормально! Если плохой: 2-3 мешка, тоже пойдёт. А на следующий год сам решишь, сколько выделить, в зависимости от урожая и так далее. Согласен? - Сашка смотрел на меня недоверчивым взглядом.
- Ты это серьёзно? - спросил он.
- Абсолютно! - ответил я. – Согласен? - Спрашиваешь!
-Тогда поехали! И мы, не откладывая в долгий ящик, поехали ко мне в гараж, где с прошлого года томился в неведении своей участи герой моего рассказа - оранжевый  "Запорожец-968". Заправив «ушастого» бензином Сашка уехал. А вскоре оформили и  куплю - продажу.

И снова стал «Запорожец» при деле, обретя новых заботливых хозяев. Скучать они ему не давали. Помню, как мой сосед по гаражу, смеясь рассказывал, как осенью он ехал за моим бывшим автомобилем. На крыше «Запорожца» стояло несколько ящиков с живыми кроликами, лежали лопаты с граблями и косами, а в салоне виднелись коробки с банками и какие-то мешки. Но точку в картине поставила коза, которая высунув голову в открытое окно передней дверцы, и увидев людей, которые стояли на автобусной остановке, громко сказала:
-Мее-еее!- Хохот был слышен даже за переездом! Сосед тогда спросил: за сколько я его продал? И узнав, что за 20 мешков картошки, долго смеялся, что я автомобиль променял на картошку. Кстати, на следующий год, который выдался очень неурожайным, и мешок стал стоить 200 рублей - он изменил своё мнение и сказал: -А ты хитрый!
И вот в сентябре мне позвонил Александр и пригласил приехать. Прибыв вечером к нему на Лещёво, я увидел стоявшие 10 мешков, показывая на которые, он сказал: -Забирай! А не много будет? Себе-то оставил? - спросил я. Сашка засмеялся:
-Всё нормально, давай грузим. Следующей осенью он со мной рассчитался полностью, отдав оставшиеся мешки, а я за эти годы привык жить без грядок и безболезненно слез с «иглы» сельского хозяйства.
Несколько лет «ушастый» трудился у него, как пчёлка Майя. Они завозили весной на дачу всё, что было можно, и даже то, что было нельзя. Всех коз и кроликов, собаку и кошку. На багажнике он возил 4-5 метровые доски (вид у машины при этом был как у муравья) и остальные материалы для строительства дома. А в свободное время они с женой ездили за грибами и ягодами. Осенью всё это хозяйство, да ещё и с урожаем, перевозилось в Няндому.

Но время неумолимо, и однажды, приехав к ним на озеро, я увидел, что старый трудяга грустно стоит у забора, а у ворот Сашка ковыряется под капотом старенькой белой «шестёрки».
-Отработал своё - сказал он, вытирая руки тряпкой, здороваясь и кивая в сторону «ушастого».
- Днище треснуло - считай "перелом позвоночника»! Ну что делать? И так поработал долго и продуктивно! Вот и стоял он на участке у забора, зимой под снегом, а летом, на пару со старым псом, который так привык к нему, что сам перенёс свою подстилку на заднее сиденье и перебрался туда из деревянной будки.

А ещё года через два, приехав в гости, «Запорожца» на привычном месте я не обнаружил. Увидев мой вопросительный взгляд и опережая вопрос, хозяин улыбаясь, ответил:
-Продал! - Да ладно, кому он нужен-то? - И тут я услышал от него такую историю, которую и вспомнил потом в Таиланде, глядя на слонов-пенсионеров!
-Помнишь моего соседа деда Опрядкина? - начал он. Я его конечно помнил, знакомились как-то у Сашки на дне рождения. Дед был давно на пенсии, всю жизнь честно отработав в электросетях, и жил в стареньком домике недалеко от них.
-Так вот - продолжил Сашка - пришёл он недавно ко мне и говорит:
-Продай мне «Запорожец»! Я, конечно, офигел и спросил
- Дед, он же не ездит, зачем он тебе? - А мне ездить и не надо! У меня пустой гараж у дома, где мотоцикл раньше стоял. Поставлю я его туда, открою ворота, увидят его люди и скажут:
-Вот, купил себе дед Опрядкин машину на старости лет!- Я ему говорю:
- Да забирай так, я тебе его даже пригоню! - Нет, говорит
- так нельзя, давай я куплю его у тебя за 1000 рублей! И сколько я не отнекивался, бесплатно не согласился! Вот и перегнал я его на прошлой неделе. Ранним утром, чтобы ГАИ не остановило, и потихонечку, чтобы не развалился по дороге.

Через неделю, когда я подвозил Сашку домой (его машина была в ремонте), и завернул за поворот, он вдруг закричал, показывая рукой в окно:
- Смотри, смотри, вот он! - Я посмотрел в ту сторону и увидел там открытые ворота старого деревянного гаража, из которого выглядывал знакомый оранжевый капот, круглые фары и блестящий бампер «ушастого». Рядом стояло ведро, а дед старательно намыливал машину тряпкой. И у меня стало так хорошо на душе, что этот маленький трудяга достойно встретил старость и вышел на заслуженный отдых!