Глава восьмая

NO MATTER WHERE I SLEEP, YOU ARE HAUNTING ME

    Больше, чем деньги он ненавидел женщин, на собственном опыте убедившись, что они - насквозь лживые твари, щедро присыпающие свою гнилую натуру пудру с алмазным блеском, дабы виртуозно одурачивать парней, являя миру цветок дивной красоты, однако стоит только утратить бдительность и поверить в маячащее перед самым носом счастье, как нежнейшая фиалочка, сорвав искусно слепленную маску, обнажит хищные зубки, и не успеешь оглянуться, как в спину тебе полетит несколько кинжалов, а обернувшись, ты обнаружишь позади злобно щелкающую похожими на челюсти листьями дионею, заманившую жертву в свою хитроумную ловушку. Представительницы так называемого прекрасного пола в большинстве своем беспринципные, меркантильные bitches, умело манипулирующие чувствами окружающих, стремящиеся извлечь выгоду из каждого, кто попадется на пути, и Бертран не намеревался давать им шанс, искать в стоге сена иголку, то бишь ту единственную, которая также, как и он, ненавидит лицемерие и жаждет отыскать родственную душу.
    Оставленные Присциллой Николуччи и ее братом Орландо рубцы - уродливые, зудящие, сочащиеся гноем, никогда не сотрутся from his memory, и следовательно, Фарадей обречен на долгие годы тотального одиночества, потому что в любом желающем пообщаться с ним, он будет видеть этих двоих, ради достижений своей цели едва не отправивших его в Иркаллу, но Судьба - дама непредсказуемая и коварная, that’s why в плену у Эрешкигаль маются эти двое, а он, одержавший победу, влачит жалкое существование, которое жизнью можно назвать с огромной натяжкой.
    His mother, Альва Фарадей, создавшая не без помощи влиятельного супруга свой бренд одежды и сотрудничавшая с такими звездами как Виттория Кляйнедди и Асмодея Форрамская, забеременев долгожданным ребенком, вопреки распространенному мнению надеялась произвести на свет девочку, которая продолжит ее дело. Являясь человеком весьма суеверным, Альва отказалась делать УЗИ, дабы заранее узнать пол малыша. Она уверяла всех, что inside her womb was growing a girl, закупилась распашонками нежно-поросячьего цвета, перекрасила стены в детской и заранее приобрела коробки с куклами, воображая, как ее наследница,  как сама миссис Фарадей в детстве, станет шить для своей Мэнди, а со временем хобби перерастет в приносящую немалый доход прибыль. Когда акушерка вручила изможденной женщине, не до конца пришедшей в себя после родов конверт with a newborn, прошептав «it’s a boy», Альва, не скрывая разочарования, заглянула в сморщенное розовое личико и сказала поглаживающему ее по спине мужу:
    - Может, он окажется геем, трансгендером или тонкой натурой, умеющей отличать мятный от ультрамаринового? Я не готова заводить еще одного ребенка, я до сих пор не чувствую ног и боюсь представить, что мое влагалище растянулось до такой степени, что туда поместится вся солнечная система.
    - В таком случае мы воспользуемся услугами суррогатной матери, - пожал плечами сын мультимиллионера Айзека Фарадея, сколотившего состояние на выращивании крупнолистного чая. Плантацию он продал вскоре после свадьбы, открыв на полученные деньги первую мастерскую в Рио-де-Феврейро. - Первый панкейк, they say, всегда комом. Не расстраивайся, любовь моя, мы что-нибудь обязательно придумаем.
    Не спешившие ставить крест на Бертране, Джаред и Альва с придыханием наблюдали, как облаченный в розовое платьице мальчуган тянется к dolls и разочарованно вздыхали, видя, что son откручивает куклам головы и подвешивает за волосы на дверные ручки, весело хохоча от причитаний приходящей уборщицы, что дом поход на haunted house. К величайшему сожалению parents, наш герой вырос сделался среднестатистическим подростком, обожающим гонять мяч, рубиться в «Fightland» и тягать железо в элитной качалке, где юноши его возраста заключали пари, кто быстрее всех наберет мышечную массу. Fellow вводил mother в ужас, путая серый с коричневым и наотрез отказывался носить созданный специально для него комбинезон, предпочитая вычурной люксовой одежде от «Marlock» классический стиль - клетчатую рубашку с застегивающимся вокруг шеи круглым воротником и полосатые брюки.
    - Господи, - хваталась за виски Альва, провожая взглядом садящегося в машину сына. - Он заправил this fucking shirt и подпоясался идиотским ремнем! Гребаные журналюги уже выложили в Интернет сделанные папарацци снимки, обзывая нашего Транни «черной овцой». Как я буду смотреть в глаза своим клиентам, если мой собственный ребенок одевается like a fag?
    - Хочешь, отправим его в закрытый интернат? - осведомлялся, целуя Альву в щеку Джаред, облаченный в переливающийся всеми цветами радуги жакет. - Крайне прискорбно осознавать, что our child не похож ни на тебя, ни на меня.
    - Он - вылитая копия своего элозийского прадеда, - фыркнула женщина, поправляя выбившийся из безупречной укладки локон. - Но Климент Вознесенский был гомосексуалом и женился на престарелой француженке после побега из Биттербурга потому, что хотел заботиться о ком-то после того, как погиб его любовник. Почему, черт возьми, я не могу сама решить, чьих генов в развивающемся плоде должно быть больше? Why, tell me, women’s pregnancy - это долбанная рулетка? Чем заняты тупые бриттанские ученые в своих лабораториях?
    Когда Бертрану минуло пятнадцать, произошли сразу две вещи, никак между собой не связанные, но оборвавшие его безмятежное детство и превратившие добродушного паренька в обозленного на весь свет подростка, замкнутого и грубого. В их особняке близ знаменитого пляжа Ипанема, куда приходят позагорать гордящиеся своей физической формой people, появилась двадцатилетняя Лорина Стиллер, согласившаяся сдать в аренду свою матку и выносить оплодотворенную спермой мистера Фарадея яйцеклетку Альвы, и мать, ранее утруждавшая себя вопросами «как прошел день?», резко переключилась на беременную девушку, забыв о том, что не оправдавшему надежд тинейджеру тоже нужны тепло и ласка. Предоставленный самому себе, подросток поначалу  обрадовался, что mommy перестанет закатывать глаза при виде напялившего футболку с шортами сына, нудя, что his fashionless look - причина ее мигреней. Дважды в день он бегал по выложенной мозайкой дорожке, тянущейся на четыре мили вдоль пляжа и, садясь на лавочку в тени высаженных в ровную линию деревьев, бездумно таращился на белоснежный песок, на котором в разнообразных позах вертелись бодибилдерши и спортсмены в погоне за идеальным загаром. Именно тогда к нему и начала подкатывать миловидная блондинка, подрабатывающая спасателем на пляже.
    Присцилла угощала смущенного интересом столь красивой девушки юношу печеньем, которое якобы пекла ее мать, инвалидка на пенсии. Николуччи, не стесняясь, плела не шибко искусную паутину лжи, импровизируя и заставляя victim испытывать симпатию, зародившуюся на сочувствии. Не особо понимающий, что должен делать молодой человек в компании прелестницы с идеальными пропорциями, едва окончивший старшую школу, Фарадей-младший открылся своей единственной подруге, поведав о сложностях в общении с предками, и та, хитро улыбнувшись, предложила план по смещению фокуса внимания с Лорины на него. Наивный fellow, убежденный, что this girl искренне желает помочь ему, поскольку он ей небезразличен (ублюдское вранье), согласился отправиться в подвал заброшенного торгового центра на Mainroad-avenue и подождать, пока обеспокоенные звонком неизвестного, заявившего о похищении parents не заберут его отсюда.
    - Все должно выглядеть натурально, - прощебетала Присцилла, приматывая несовершеннолетнего мальчишку к спинке металлического стула крепкой веревкой. - Не успеешь даже соскучиться, как мама с папой затискают тебя до полусмерти и прогонят беременную суку.
    - Меня вообще-то не сильно напрягает ее появление, - промямлил Бертран, не подозревая, что похитили его по-настоящему. - I need freedom. Пускай делают, что хотят, лишь бы не указывали, what I should do.
    - Oh, pretty boy, - умилилась Николуччи, потрепав пленника по щеке. - You are so stupid! Эта девка отберет у тебя все, и ты сдохнешь на улице - нищий, голодный, никому не нужный.
    - Развяжи меня, - нахмурился заподозривший неладное парень, дернувшись в сторону. - This joke is not funny! Я передумал!
    - Веди себя хорошо, - рявкнула девушка, и слащавая улыбка сползла с ее холеного лица. - Иначе придется возвращать тебя домой по частям.
    Похолодев, юноша расширенными от неверия eyes впился в удаляющуюся спину преступницы, негромко напевающей песенку авторства темнокожей рэперши, снискавшей себе славу благодаря скандалам, а появившийся затем в поле его зрения мужчина, назвавшись братом его знакомой, издевательским тоном поведал о гениальном замысле амбициозной красотки раздобыть пять миллионов гомериканских таллеров, втеревшись в доверие к сыночку известных модельеров, которые вряд ли обеднеют, отвалив им немного бабла. Выяснилось, что миссис Николуччи отродясь не стояла у плиты, зато давно и прочно сидела на героине, а трогательно завернутые в салфетку кондитерские изделия Присцилла покупала в супермаркете и перекладывала из коробки в пакет, чтобы у Бертрана создалось впечатление, что она - девчонка из приличной семьи, а не сирота при живой матери, вынужденная спать с толстосумами, лишь бы их с Орландо не выселили из крохотной квартирки в самом неблагополучном райончике Рио, где чиндайские мафиози приторговывают нелегальным оружием, а наркоманы, вооружившись бейсбольными битами, без сожаления проломят череп любому, лишь бы обменять смятую купюру на новую дозу.
    Не уверенный, что Джаред и Альва захотят расстаться с деньгами, заработанными кропотливым трудом, fellow, не в силах сдержать слез, всхлипнул и затрясся от страха, нафантазировав жестокие пытки, которым его подвергнут эти двое, как только вскроется, что его мать с отцом не сильно расстроятся, узнав о бедственном положении своевольного сынишки. Еще бы, совсем скоро мисс Стиллер разродится малышом, который сделается основным претендентом на трон «Мэрлока», развернет обширную кампанию по покорению азиатского рынка, подпишет выгодные контракты с певцами и актерами, приумножив состояние семейства, а бесполезный Транни Фарадей умрет в неполные шестнадцать, так и не успев познать taste of real life.
    - Не кисни, котеночек, - ехидно ухмыляясь, проронил Орландо и, сев на корточки перед хлюпающим носом мальчишкой, принялся крутить меж пальцами сюрикен. - Я не причиню тебе вреда. Мы же не звери какие-то. Нам просто нужны money, которых у вас куры не клюют. В чем проблема - поделиться бабосиками с малоимущими?
    - Они не согласятся на сделку, - прорыдал, задыхаясь, Бертран. - У них теперь есть Лорина, а меня, скорее всего, сдадут в приют, потому что я не разбираюсь в моде и дал понять, что связывать свою vita с их бизнесом не намерен.
    - Брось, - ответил, вставая на колени Орландо и, сократив разделяющее их расстояние до минимума, слизал слезинку, катящуюся вниз и причмокнул губами. - You are so sweet, boy. Your daddy and mom непременно выручат своего первенца, я в этом не сомневаюсь. Хочешь пить?
    Постаравшись скрыть гримасу отвращения, дабы не рассердить кажущегося импульсивным молодого человека с бандитскими замашками, парень, качнув головой, попытался успокоиться. Его мутило от запаха, исходившего изо рта собеседника, явно не чистившего зубы и злоупотреблявшего дешевыми сигаретами. Если этому верзиле взбредет в head утешить его поцелуем, Фарадея вывернет наизнанку, и тогда обозленный брат Присциллы отрубит ему мизинец и пошлет родителям в качестве доказательства серьезности своих слов. Орландо же, достав из кармана смартфон, сделал несколько фотографий щурящегося от вспышки мальчугана с зареванным face и, отправив по присланному сестрой номеру, отошел к ведущей наверх лестнице, вынимая из пачки сигарету.
    В полумраке щелкнула зажигалка, и крошечный язычок игрушечного пламени заплясал в опасной близости от сложенных ковшиком ладоней, осветив щетинистый подбородок гнусного злоумышленника. В узком оконном проеме, расположенном под потолком, мелькнула чья-то тень, а после раздался громкий выстрел, от которого у Бертрана заложило правое ухо, неприятно кольнуло в области живота, а издавший удивленное «ай» правонарушитель, качнувшись, выронил тлеющую сигарету, рухнул на бок и, дернувшись, перевернулся. На лбу Орландо Николуччи чернело отверстие размером с ноготь, из которого толчками выплескивалось что-то бордовое вперемежку с бледно-родовыми кусочками, и до парня далеко не сразу дошло, что это - кровь и ошметки мозга.
    Обернувшись, он заметил показывающего ему большой палец снайпера, так просто ликвидировавшего мерзопакостного лиходея и, теряя сознание, подумал: только бы не обмочиться. Ворвавшаяся в помещение группа солдат, обследовав каждый сантиметр, приблизилась к бесчувственному телу Фарадея-младшего, и самый  молодой из них, ослабив путы, поднял Бертрана на руки так, словно он весил каких-то десять килограмм. Придя в себя, fellow немедленно забился в истерике, перепугал медсестер истошным криком и вынудил лечащего врача незамедлительно вколоть буйному пациенту успокоительный препарат. Альва, напряженная и бледная, продежурила у постели мечущего в припадке son две недели, умоляя его угомониться и перестать вопить так, будто его режут без наркоза. Она продемонстрировала фотографии убитой Присциллы, посчитав, что это поможет подростку ощутить себя в безопасности, однако едва бросив взгляд на снимок, юноша, извиваясь выброшенной на берег рыбой, разорвал удерживающие его belts и, забившись под кровать, тоненько завыл, методично прикладываясь затылком к латунным ножкам.
    Понадобилось около двух лет интенсивной терапии дорогостоящими препаратами и разговоров с психологом, прежде чем молодой человек, вышедший из психиатрической лечебницы, направился к подъехавшему на новеньком внедорожнике мистеру Фарадею, опрометчиво решившему устранить похитителей прямо на глазах Бертрана, не задумываясь о негативных последствиях своего решения. Холеный, с прорисованными неоновой подводками стрелочками и фиолетовыми бровями, Джаред, заботящийся только о себе, велел открывшему дверь со стороны пассажира отпрыску сесть на заднее сиденье, дабы не нервировать его своей унылой физиомордией.
    С безразличием взглянув на ползающую по ковру сестренку, которую назвали Эстер в честь матери Альвы, лопочущую что-то на понятном только ей языке, молодой человек, сломанный и разочаровавшийся в людях, сообщил родителям, что через месяц переедет в Сиэддль к дедушке Пиррону, немногословному офицеру в отставке и станет присматривать за стариком, поскольку у того обнаружилась прогрессирующая деменция. Уложив в свой рюкзак ровно пять свитеров, две пары джинс и стопку любимых комиксов, Бертран, пришедший к выводу, что вещей в гардеробе должно быть минимальное количество, отказался брать отцовскую кредитку и, сев в автобус, надел наушники и незаметно для себя заснул. В мире грез его снова и снова настигали двигающиеся аки зомби брат с сестрой, умоляющие дать хотя бы десять таллеров, чтобы они смогли залепить дырки в своих головах скотчем, и ни транквилизаторы, ни сеансы гипноза не могли извлечь из его damaged brain страшных мертвецов, донимавших Фарадея всякий раз, когда он смежал веки.