Блаженны миротворцы - 5, Глава 5

Тео, Дейн и Эрви Даро сидели в беседке в нашем саду. Я тоже была там, но почему-то ощущала себя как будто отделенной от них невидимой стеной.

Что мне теперь делать? Где мой путь?

Словно со стороны, я разглядывала своих гостей. Вот сидят трое. Им было предначертано судьбой стать врагами. Обстоятельства запросто могли сложиться так, что им пришлось бы убивать друг друга.

- Почему я против войны? – сказал Тео. – Очень просто! Война всегда ведет к деградации общества!

- Это ещё почему? – спросил Дейн.

- Сам подумай! Кто чаще всего отправляется воевать? Те, кто любят свою родину и готовы ради неё рисковать жизнью. Не будем сейчас об истинной подоплеке большинства войн... Среди этих людей многие погибают и не оставляют потомства. А трусы, подлецы и корыстолюбцы стараются избегать всякой опасности. Получается, что война приводит к снижению в обществе концентрации первых и увеличению вторых. Разве это не деградация?

- Тут всё сложнее, – заметил Эрви. - В истории были периоды, когда правящие элиты принудительно отправляли людей воевать!

- Но те, вторые, по возможности выкручивались и из этой ситуации с помощью подкупа и обмана! – возразил Тео. – Да и на войне можно пристроиться в таком месте, где не слишком опасно, зато есть возможность увеличить свое материальное благосостояние!

Я молча слушала их разговор, лишь изредка растерянно кивая в знак согласия.

Собираясь уходить, Эрви Даро обнял меня и сказал:

- Тебе не помешает хорошенько отдохнуть! Музыкой, например, заняться. Тебе есть, что сказать людям! Кстати, я читал твой перевод с языка тану. Ты выбрала очень интересную книгу. И когда только успела?

- Ты ведь знаешь, сколько свободного времени в этих дальних перелетах...

Я проводила его до площадки для флаеров и вернулась в дом. Дейн и Тео собрались искупаться в озере и звали меня пойти с ними, но мне не хотелось, не было настроения.

Как только они ушли, я почувствовала на инте сигнал от входной двери. Я развернула экран, и застыла в изумлении.  Это был Дин Лори.

- Я пришел примириться с тобой!

Я не знала, смеяться мне или плакать.

Вглядевшись в мое лицо, он обеспокоенно спросил:

- Что-то случилось?

И тогда я рассказала ему о том, что произошло на совете. Он встал на мою сторону, и это было хорошо. Мы даже немного посмеялись над тем, как мы спорили, спорили, а в результате оба оказались в одинаковом положении. Еще я от души порадовалась, узнав, что его свадьба с Рени всё-таки состоялась, и они сейчас ждут ребенка.

Когда Дейн и Тео вернулись с озера, я мирно беседовала в саду со своим бывшим недругом. Мой брат оживился, увидев Дина. Его живопись в стиле классической эпохи произвела на Дейна огромное впечатление и он загорелся желанием иметь такую в своем доме на Заре. Он не раз сетовал мне, что на Старом Айрине всё, что захочешь, можно получить в обмен на деньги, а у нас с этим сложно. Что-нибудь роскошное, выходящее за рамки обычных потребностей, приходится устраивать самому, либо как-то договариваться с теми, кто любит делать такие вещи.

После знакомства мужчины завели разговор про Иттан, а я отправилась в дом за разными лакомствами. Странное дело, я почувствовала вдруг, что буквально парализовавшее меня после злополучного совета напряжение стало понемногу спадать. Хотя чему тут удивляться, такие вещи не выдерживают присутствия ближних, полных любви и принятия и готовых разделить твою боль...

Наконец, мой брат завел разговор с Дином о столь заинтересовавшей его живописи.

- Скажу сразу, просто копировать что-либо я не собираюсь,  – ответил тот. – Но твой клан, он ведь совершенно уникальный, его история неразрывно сплетается с историей Айрина. Да вы и сейчас ее вершите! И попытаться отразить и запечатлеть это было бы для меня интересным вызовом!

Но сначала мне надо увидеть место, где будет роспись. Потом я нарисую эскиз, и, если тебе понравится, мы с Рени сделаем ее саму. Вот только когда? Месяца через три родится наш ребенок.

- Тогда зачем откладывать? – сказал Дейн. Можно лететь к нам на Зарю прямо сейчас! Вызови супругу, возьмём с собой и её, если захочет. Два раза в день на нашу планету отправляется  пассажирский звездолёт.

А когда сделаешь эскиз, вы можете всей семьей поселиться в нашем доме на всё время работы. Мы поживем в старом доме Мари в Надежде, чтобы вас не стеснять. Мы всё равно постоянно перемещаемся то туда, то сюда из-за учёбы детей. На Заре пока выстроена только система общего образования, а лицеев всего два.

- Мы никогда не жили подолгу на терраформируемой планете! – усомнился Дин.

- Так это не проблема вообще! Под куполом все такое же, как и здесь. У нас большой комфортный дом и роскошный сад! Естественно, предусмотрены все меры безопасности. У вас будет флаер. И потом, вы же с супругой лицей кшатри заканчивали, значит, знаете все системы жизнеобеспечения, и справитесь с любой экстремальной ситуацией. Да и с чего бы ей взяться вдруг?

В конце концов Дин уступил его уговорам, и они с Дейном полетели за Рени, а потом на Зарю.

Я была рада, что пригласила Тео пожить у нас. Все были заняты учебой и множеством интереснейших дел, а кое-кто поглощен личной жизнью, и мне пришлось бы сидеть одной в пустом доме, либо искать себе общество в других местах, например, на той же Заре, куда Дейн меня очень настойчиво приглашал. И ведь наверняка не отстанет, а явится в самое ближайшее время с каким-нибудь заманчивым предложением.

На следующий день я начала заниматься с Тео теорией пилотирования флаера. А когда был готов его обруч для управления, мы начали полеты. Было очень интересно сопоставлять тонкости наших технологий, да и само общение с таким интеллигентным и незаурядным человеком, как он, доставляло удовольствие.

Как-то утром я сидела на террасе, прямо на полу, с электронной клавиатурой синтора передо мной. Я смотрела на озеро, тихое и туманное, и ко мне пришла вдруг мелодия. Она рождалась из боли, терзавшей мою душу, но Господь был со мной, и я с Ним, и печаль претворялась в радость. Кажется, мне удалось воспринять и воплотить это в звуках.

- Интересно у тебя получилось! – заметил Тео. - Сначала хочется плакать, а в конце любить и обнимать весь мир!

- Я давно заметила, что ты любишь и понимаешь музыку, – ответила я. - А почему сам не хочешь освоить какой-нибудь инструмент? Я могла бы тебе помочь с синтором!

- Я пробовал, еще на Островах. И даже достиг определенных успехов. Но, увы, с моим восприятием того, что скрыто от людей, с музыкой у меня не сложилось. Понимаешь, если не просто стучать по клавишам, а выражать заложенные в музыку чувства и смыслы, как, собственно, и должно быть, очень быстро входишь в такое состояние, что уже не до игры. Я несколько раз даже сознание терял. Музыка в принципе способна вырывать человека из обыденной реальности и уводить в неведомые дали. А порой даже погружать в сверхчувственное...

- Это точно, - согласилась я.

Неужели никто никогда не сможет ему помочь? – сокрушалась я. – Как он вообще выдерживает такое?

А на выходные домой прилетел Кейн. И сказал, что теперь так будет всегда. Ну, или почти всегда. И это было самое настоящее счастье! Он не хотел никуда выходить, а предпочитал оставаться дома, где готовил еду или работал в саду. Я пыталась убедить его просто отдыхать, но Кейн не соглашался:

- Лучший отдых – это смена деятельности! К тому же я так скучаю по этим простым и милым хлопотам!

Потом объявился Дар. Его вместе с внучкой доставили в Озерный наши соседи, навещавшие своих родственников в Надежде.

Мия узнала меня и с улыбкой пошла ко мне на руки.

- А где Эя? – спросила я.

- Она вся в учебе! Хочет поскорее летать на флаере! И очень радуется, что у вас можно учиться всему, что захочешь! Но как же ты теперь?

- Это ничего, – ответила я. – Мне на самом деле радоваться нужно, что живу на Светлом Айрине! В другом мире из-за этой истории у меня могли бы возникнуть куда более серьезные и неприятные проблемы...

Я похвасталась ему, что мой перевод с языка тану книги о приключениях в космосе вызвал бурю восторга, и даже показала подаренный мне экземпляр на бумаге.

- Вы так же любите чтение, как и мы! – восхитился Дар. – В ваших домах столько бумажных книг! Жаль, мне пока сложно читать на вашем языке. Кстати, хочешь, отправлю тебе одну потрясающую вещь? Она называется «Время Изгоев». Ты ведь знаешь, кто такой Риф Арну?

- Да, конечно, – ответила я. – Эя рассказывала. Это тот, кто заставил людей отвечать за свои слова и этим спас ваши общины от превращения в государства с иерархией и несправедливостью.

- Книга местами мрачная и даже страшная, – сказал тану. - Но я всегда оцениваю тексты по принципу, какое ощущение остается после того, как прочитаешь. Если хочется жить, делать добро, любить людей – значит, это хорошая книга. А если опускаются руки и хочется удавиться – дрянь, какой бы великий классик ее не написал! Так вот, это хорошая книга! Я наткнулся на нее, будучи еще подростком, и много раз перечитывал. Риф Арну стал моим учителем, я даже порой задавал себе вопрос, а как бы он поступил на моем месте? Думаю, это помогало мне сделать правильный выбор...

Я открыла «Время Изгоев», и передо мной развернулась мрачная картина сползания Иттана в тоталитарный ад. Я читала о жестоких войнах, обесценивании достоинства и жизни человека и разрушении семьи. Но больше всего меня потрясла трагедия тех, кто понимал, что происходит. Они старались это предотвратить, предостеречь людей, раскрыть им глаза. Только их мало кто слушал.

Вместо этого тану жаждали новых побед и верили обещаниям, что осталось совсем чуть-чуть, еще немного дожать противника, и вожделенные материальные блага посыпятся, как из рога изобилия. А еще им нравилось предаваться разрешенным теперь порокам и при этом ощущать себя правыми, избранными и во всех отношениях превосходящими остальные народы своей планеты. Довольно быстро они начали воспринимать как врагов тех, кто предупреждал их об опасности. Потому что эти люди будоражили их почти усыпленную пропагандой и сомнительными развлечениями совесть.

Совсем скоро обыватели уже сами требовали сильной власти, которая железным кулаком уничтожит мешающих всеобщему благоденствию отщепенцев. И когда против инакомыслящих начались самые настоящие репрессии, почти никто не встал на их защиту.

Ослепленные ненавистью, гордыней и жаждой наживы тану опомнились лишь тогда, когда большинство оказалось в подземных городах фактически на положении рабов. Но было уже поздно. Да и тех, кого назвали Изгоями, уже не было среди них. Кто-то погиб, кому-то удалось покинуть планету и добраться до пояса астероидов.

- Какая страшная книга, – сказала я Дару. – Все эти миллиарды порабощенных, в конечном итоге полностью лишенные свободы воли...

- А мне их не слишком жаль! – ответил тану. – Они сами выбрали свою судьбу! Поверь, самый страшный человек – это не какой-нибудь коварный и жестокий злодей, нет! Это – обыватель! Именно с его молчаливого согласия, с его равнодушного попустительства творится в мире самое отвратительное зло и беззаконие.