Добрый демон из Патайска

1.
Искусствовед Натапкина Наташа лежала в постели измученная месячными и поносом.
- Жизнь - дерьмо! - простонала она и подтянула под себя ноги.
Серый кот стрельнул из туалета под кровать.
Наташа переждала приступ боли и спустила с кровати ноги.
Она с трудом доплелась до туалета. Её чуть не стошнило при виде кошачьего лотка. Опрокинув содержимое лотка в унитаз, спустила трусы и опустилась на холодный стульчак.
«Смешение разнородных экскрементов ведёт к появлению нечистой силы!» - вспомнила она цитату из книги о стародавних верованиях.
Наташа разрешилась мутной струйкой. На лбу проступили капли пота.
Внезапно из-под двери потянуло режущим сквозняком. Вихревые потоки закружились по стенам. Дверь распахнулась.
- Менструация - ещё не Конец Света! – проскрипел ржавый голос.
От неожиданности Наташа подскочила на унитазе.
В проёме двери громоздилась мерзкого вида старуха.
- Я – Николижа! Демон из Патайска! Могу навсегда избавить тебя от боли.
- Мне страшно! – запинаясь, произнесла Наташа, - вы можете уйти?
- Э, нет! Как раз этого я не могу. Моя задача создать интригу. Придать действию напряжения и динамики.
- Какую интригу? О чём вы? – дрожащим голосом промямлила Наташа.
Демон Николижа разразился шипящим смехом.
- Тот, кто кашу заварил, приправляет её по своему вкусу, - многозначительно проговорил демон, - я всего лишь соль и перец.
Наташа, пошатываясь, прошла сквозь демона по направлению к кровати и легла.
Николижа пристроился в ногах.
- Вы меня пугаете!
Демон поднялся и упёрся затылком в потолок.
- Сейчас проверим, такой ли я страшный?
Он распрямил плечи и, пропаяв головой верхний предел комнаты, прошёл  в спальню этажом выше.
Раздался истошный женский крик и шум упавшего тела.
- Шутка! – втянул голову Николижа.
Приступ сильной боли на мгновение отвлёк внимание Наташи.
- Ну? – лукаво поглядел из-под потолка демон, - лечиться будем? 

2.
- Мы вернёмся с тобой, Наталья Павловна, в высшей степени, благодатное место. Но сначала я тебя маленько пощупаю.
- Вы что? – отстранилась Наташа и упёрлась лопатками в спинку кровати.
- Понос необходимо унять, иначе кранты! С влагой душа уйдёт! «Ляжь» на живот и заткнись!
- Я вам не верю! – нахмурилась Наташа.
- Николижа - потомственный знахарь и поветун. «Ляжь» на живот! Кому сказал!
Демона всосало в задний проход. Наташа ощутила небывалую лёгкость. Боль в животе стихла, постыдные позывы улетучились. Она громко чихнула.
Из микроскопических капель соткался Николижа.
- Здоровее бабы не встречал! – заключил демон, - можно выдвигаться!
- Что вы себе позволяете? Я вас впервые вижу! – возмутилась Наташа, натягивая спортивный костюм.
Демон пригладил на коленях изношенную юбку, затем хлопнул себя по коленкам и встал с кровати.
- Минуту назад креветочкой лежала, а теперь, погляжу, очухалась! 
Наташа исподтишка поглядывала на демона.
- Видели бы почётальоны Патайска, как ты кочевряжишься! 
- Кто? – не поняла Натапкина, - почтальоны?
- Это никак не связано с почтой, - поморщился демон, - но неразрывно с почётом и уважением!
Наташа выдохнула сквозь надутые щёки.
- Дурдом!
Николижа стянул с шеи бурую тряпку и утёр лицо. Затем прикрыл тряпицей рот и откашлялся.
- Не обращай внимание! Слегка продуло!
Натапкина подбоченилась и громко заявила:
- Я, вообще-то, на пробежку!
Николижа нахмурился и прошипел:
- Собирайся, кому сказал!
Ступни Наташи отделились от прикроватного коврика, и она вылетела в распахнутое окно. Следом из окошка выпал Николижа.

3.
Патайск не обозначен на обычной карте, тем более не найти его на глобусе.
Всё потому, что упоминается о нём только в сказаниях и песнях метапелей.
Снисходительная жалость сквозила во взглядах почётальонов Патайска при виде молодых людей.
Из уст в уста передавался тончайший смысл гимнов о мудрости. О том, что рождение и, тем более, молодость – лишь короткий промежуток времени, который следует прожить без особого сожаления, накапливая бесценный опыт. Потому что придёт долгожданная пора, когда все фишки и плюшки выпадут правильно и наилучшим образом. 
В этом месте одна мысль почётальонов обрывалась и наползала другая.
 

Время течёт вспять.
Нам нечего терять,
А лишь приобретать,
Старые привычки, старые друзья!
Мы с вами встретимся опять!
Впереди – тьма,
Бардак и кутерьма.
Оглянись скорей,
Иди и не сворачивай,
Туда, где проверено, туда, где посветлей!
 
Распевали метапели, толкая впереди себя коляски почётальонов.
А ещё в Патайске было море.

4.
Андрей Поцелуинжир умудрился постареть дважды! Именно поэтому он возглавлял Совет Старейшин и безвылазно пребывал в Воздушном замке в центре Патайска. В замке писались священные тексты песен для метапелей – проводников идей Совета.
Если наговорить пожелание на очищенное крутое яйцо, то желание сбудется. Да ещё с прибытком! После того, как песня разнеслась по Патайску, на целый месяц с прилавков магазинов исчезли яйца.
Летний морской воздух занёс в замок Николижу и Наташу Натапкину.
- Николижа, дорогой ты мой! - раскрыл объятия Андрей Поцелуинжир, - я, признаться, отчаялся ждать!
- Андрей Харитонович, - рассмеялся змеиным смехом демон, - найти хорошего метапеля не просто! Доложу тебе: Наталья Павловна – искусствовед!
Николижа многозначительно воздел указательный палец.
- Твои гимны зазвучат с новой силой!
- Вот как?
Поцелуинжир изобразил лицом заинтересованность и подошёл к девушке.
Он долго разглядывал её, а затем развёл руками и произнёс:
- Она выше всяких похвал, Николижа. Проси чего хочешь!
- Брось, Андрей Харитонович, не задирай нос перед искусствоведом.
Я демон, у меня всё есть.
- Ладно, ладно! – засмеялся Поцелуинжир, - с меня бархатное платье, взамен твоих тряпок.
Николижа кивнул и растаял в морском бризе.
- Полетел домой, - вдохнул полной грудью председатель Совета.
- А где его дом? – робко спросила Наташа.
- Как где? В Аду!

5.
Бескрайнее море омывало пляжи Патайска, море накопленных знаний орошало старческие мозги почётальонов. Возможность окунуться в волны прожитых лет приятно радует узнаванием. С будущим далеко не всё так просто. Под напором урагана непознанного легче умом повредиться, чем поумнеть.
- Послушайте, Наташа, - взял девушку за руку Поцелуинжир, - спойте мне, прямо  сейчас!
Наташа Натапкина густо покраснела.
Андрей Харитонович буквально задохнулся от смеха.
- Умоляю, песен о будущем не надо: практически ничего не сбывается!
Наташа что-то пробормотала о том, что не знает местного фольклора.
- Я дам пару текстов на разучивание. Мелодию придумаете сами, мелодия не главное.
Он привлёк девушку к себе и попытался поцеловать в губы.
- Андрей Харитонович, вы что? – отпрянула Натапкина.
- Мой опыт говорит, что сейчас должен быть поцелуй!
- Мы едва знакомы! - насупилась Наташа.
- Чего вам не хватает? – повысил голос Андрей Харитонович, - поверхностных знаний анатомии вполне достаточно! Разуйте глаза, милая моя! Мы нужны друг другу!
Наташа упорно молчала. Так случалось всегда при  попытке влезть к ней в трусы.
- У вас есть платье? – неожиданно спросил Андрей Харитонович.
Наташа отрицательно покачала головой.
- Я так и думал. Николижа подождёт!
Поцелуинжир наклонился над председательским столом и нажал кнопку вызова секретаря.
- Владимир Степанович, принеси платье! Да, да то самое!
Андрея Харитоновича трясло от нетерпения.
- Владимир Степанович, не валяй дурака, все знают, что это твоё!
Поцелуинжир отпустил кнопку.
- Королева Виктория, мать твою! Надо будет ему кино прокрутить! Конспиратор!
Председатель поднял глаза на Наташу.
- В университет на лекцию к Августу Барклаевичу.

6.
Патайский университет ничем не отличался от прочих университетов. Колонны, высоченные потолки с лепниной, толпы людей в коридорах.
Большая римская аудитория заполнена до отказа. Наташа Натапкина сидела там, куда её усадил Поцелуинжир - точно по центру.
Пожилой, степенный мужчина остановился рядом  с девушкой, и манерно поклонившись, сел рядом.
- Здравствуйте! - негромко произнесла Натапкина и пригладила нелепое платье Владимира Степановича.
К трибуне вышел Поцелуинжир и молчал до тех пор, пока публика не утихла.
 - Дорогие коллеги! - начал он. Август Барклаевич Сапрыкин в представлении не нуждается. Доктор психологических наук, профессор  - геронтолог!
- Красивое платье! - наклонился к Наташе сосед и положил ладонь на бархатную коленку.
Натапкина отшвырнула руку.
Старик презрительно хмыкнул и отстранился.
Присутствующие захлопали в ладоши. К трибуне выкатили детскую коляску. Лишь только метапель извлёк Августа Барклаевича из коляски, аплодисменты переросли в овации.
- Дорогие друзья, уважаемые почётальоны Патайска! – начал ребёнок низким, чуть хрипловатым голосом.
У Натапкиной отвисла челюсть.
- Слушайте внимательно! – зашептал ей на ухо Поцелуинжир и занял место за спиной Наташи.
Профессор Сапрыкин пустил слюнку и продолжил:
- Если кому - то удастся пройти третье перерождение, тот раз и навсегда забудет о боли!
Зал зааплодировал.
Метапель переложил малыша с руки на руку.
- В Патайске никто не цепляется за свою душу, за первопричину бед и страданий.
Метапель поднёс к губам малыша бутылочку с водой.
Профессор сделал несколько глотков и продолжил:
- После «второй», как говорится, не закусывают, а после «третьей» боль пройдёт сама собой! За третье перерождение!
Взрыв смеха накрыл зал.
- За-с-с-с-с! – услышала Наташа знакомый смех.
На месте старика сидел Николижа.
- Мы в сумасшедшем доме! - в ужасе закричала Натапкина.
- К чему бросаться громкими словами? – вскинул брови демон, - мы в Патайске, Наталья Павловна.
- У меня голова идёт кругом, - испугано проговорила Наташа.
- Один неосмотрительный поступок способен изменить очень многое! – покачал головой Николижа.
- Я была нездорова!
Наташа всем телом подалась в сторону Николижи.
- На мой взгляд - всё отлично! – ухмыльнулся демон.
- Мы разговариваем на одном языке, только я ничего не понимаю! – закричала Наташа.
- Язык искусства универсален! – заметил Поцелуинжир. Он неожиданно встал и выкрикнул:
- Комос, привет!
Наташа повернула голову и натолкнулась на пристальный взгляд жгуче-чёрных глаз. Она попыталась встать с места, но вместо этого повалилась на демона Николижу.

7.
- Здравствуйте, Наташа!
Натапкина открыла глаза и первое, что увидела - улыбающееся лицо молодого человека.
- Откуда вы меня знаете?
- У вас на лбу написано! - ответил парень.
Наташа провела рукой по лицу и сделала попытку встать на ноги.
- Дайте руку!
В пустой аудитории погасили свет. Между рядами сидений сгустились тени.
- Меня зовут… Впрочем, прочтите сами.
Метапель приблизился к Наташе для поцелуя.
- Вы что? – испугалась Наташа.
- Читайте!
- «Валентин», – рассмотрела она неяркую надпись на лбу метапеля.
Буква «Т» в виде перевёрнутого креста.
- Что это значит? – голос Наташи задрожал.
- Личный знак Николижи.
Дверь в аудиторию приоткрылась и в проёме показалась мордашка молоденькой девушки.
- Иди сюда! – обернулся на звук Валентин.
Девушка бодро взбежала по лестнице.
- Познакомься, - обратился к Наташе Валентин, - Собакина Маруся!
- Наташа! - представилась Натапкина.
Маруся улыбнулась, и, сомкнув руки за спиной, покачала плечами.
- Убери волосы со лба, - скомандовал Валентин.
Девушка послушно приподняла чёлку.
- Понятно! - кивнула Наташа. Может быть, вы мне объясните, что происходит?
- Обязательно объясним, но сначала я сгоняю за пивом! – бросил на ходу Валентин и загромыхал вниз по лестнице.
В дверях он остановился и крикнул:
- Спускайтесь! Ни к чему вам здесь оставаться! 

8.
Маруся бежала домой по первому декабрьскому снегу. На сердце тепло и радостно от Ванькиной самогонки. И хотя этот дебил грубо домогался, испортить вечер ему не удалось. Сельскую дискотеку вообще невозможно испортить. Потому что все друг друга знают и исполняют ровно те роли, которые получили у несложной деревенской жизни.
Валенки на ногах, туфли за пазухой. Мысли в голове суетятся, как мухи.
- Стоит только «дать», как ты уже вещь и у тебя есть хозяин, - ворчала про себя Маруся. Что за игрушки в «ключик-замочек»? С чего это человек с хреном может безраздельно властвовать над человеком без хрена?
- Однако девки тоже хороши! Носятся со своей «звездой», как с писаной торбой. А на самом деле, просто цену набивают! Я не из таких!
Уж если полюблю, всю себя отдам без остатка. За «просто так»!
Маруся смахнула варежкой налипшие на ресницы снежинки и посмотрела на позолоченный крест сельской церкви. Снег в потоках ветра разлетался в разные стороны, то заметая, то расчищая вход в церквушку.
Туфли вывалились из полушубка у самой лестницы. Девушка наклонилась, подняла туфли и, постучав одну о другую, вернула на место. Под ногами заметила картонную иконку с изображением распятого Иисуса Христа. Такие иконки не редкость, продаются в любой церкви. Маруся поправила на груди туфли и сделала пару шагов. Затем остановилась, вернулась и подобрала иконку. Её пронзила мысль, что именно после этого, напечатанное в типографии изображение Христа становится по-настоящему чудотворным.
Нетрезвое сознание пронзила мысль: «Если ты не отвернёшься от Христа, Христос не отвернётся от тебя!». Она опустила картонку в карман, затем сняла варежку, и проверила, не выпал ли из кармана образок.

Тем временем Николижа прочёсывал застывший от мороза посёлок. Неожиданно его внимание привлёк убогий домишко, с одним единственным покосившимся окном. Растопыренные ветки деревьев устремились навстречу  пикирующему демону. Притвор хибары распахнулся и на снег выпала хрупкая девичья фигурка.
- К собакам на мороз! – просвистело с  метелью.
- Как? – не понял Николижа, - Собакина Маруся? Красивое имя!
Следом вылетел овчинный полушубок.
- Шлюха! – разнёс ветер грубый мужской голос.
Девушка встала на ноги и подняла полушубок. Быстро надела и плотно запахнулась.
- Что, холодно? – услышала Маруся скрежет Николижи.
- А вы, бабушка, как я погляжу, налегке? – девчонка замёрзшими пальцами застёгивала пуговицы.
- Полетели со мной, Собакина Маруся! Всё самое худшее для тебя уже случилось!
- Откуда вы меня знаете?
- Воображение помогло, - заскрипел Николижа, - и ещё ветер.
Маруся засунула руки в карманы тулупа и вынула варежки. Вместе с варежками на снег выпала иконка.
Маруся стрельнула взглядом в сторону демона и сквозь ветер прокричала.
- Только я не Собакина!
- А чья? – захохотал Николижа. Полетели! С такими наклонностями, как у тебя, прямая дорога в Патайск!
Метель подхватила Марусю и понесла вслед за Николижей.
- Ты как? – подлетел к Марусе демон.
- Трудно сказать, - выкрикнула в метель Маруся, - до этого летала только во сне! А ты как, бабушка?
- Я не бабушка! – проскрипел сквозь ледяной ветер демон.
- А я не Собакина!
- И ладно! – выкрикнул Николижа, - только лететь трудно, лёгкости нет.
- Мне нормально! – пожала плечами Маруся и проверила в кармане иконку.
- Скажи, ты, случаем, не крещёная? Нательный крест имеется?
- Вы что? Я комсомолка!
- Комсомол, это можно! Это в честь демона Комоса! Он контролирует смыслы!
- Что? – сквозь пургу прокричала Маруся.
- Будто мешок с картошкой за плечами, - гаркнул демон. Всё-таки продуло где-то!

9.
- Что за место такое, Патайск? Вряд ли курорт, хотя и море есть, – Наташа потянула пиво из бутылки.
- Это не совсем обычное море! – пристально поглядел на девушку Валентин.
Мимо прошуршала коляска почётальона. Из бумбокса била по ушам пошловатая шумелка.
- Поцелуинжир прав! Музыка явно вторична! – воскликнула Натапкина, провожая взглядом коляску.
- Поцелуинжир – не человек! - вставила Маруся и затанцевала под новейший гимн мудрости.
- Он повсеместно хвалится вторым перерождением! – напомнила Наташа.
- Сказки! Он демон, как Николижа! – обрадовалась произведённому эффекту Маруся.
Ты откуда знаешь? – нахмурился Валентин.
- Комос сказал, - покраснела Маруся.
Валентин допил пиво и поглядел сквозь стекло на Наташу.
- Методы Мефистофеля признаны неэффективными. Слишком обременительно гоняться за каждой душой по отдельности. Проще обрабатывать «клиентов» в Патайском накопителе!
- Это, каких таких клиентов? – удивилась Наташа.
- Виноват! Почётальонов! – рассмеялся Валентин.
- Ты крепко влипла! Искусство, Наташа, от слова искушение! За тебя будут крепко бороться! – заметила Собакина Маруся. Впрочем, может Комос – это тот, о ком ты мечтала? Поцелуинжир так просто не отцепится. Тебе предстоит непростой выбор. Если сразу душу отдашь, станешь с ними вровень!
- Я предпочитаю не высовываться! – вздохнула Наташа.
- Комос – такой красавчик! – причмокнула Маруся, - не захочешь, высунешься!


Душа – потёмки,
Знают все!
Пробежаться ранним утром по росе!
Ты не сможешь,
Потому,
Что сомнения
Оставят на дому!
Только память знает то,
Что летом ни к чему пальто!

Прошумел очередной бумбокс. Метапель перевёл дух и отпил воды из бутылки.
- Я хочу домой! – негромко произнесла Наташа.

10.
- Время откатилось настолько, что Патайск максимально сблизился с миром людей, как было в Начале Времён! Примус*, напротив, затерялся в глубинах мироздания.
Комос резко выпрямился в кресле.
- Его влияние ослабло настолько, что стало заметно самому дряхлому почётальону. Стало намного легче договариваться. При этом в Центральной библиотеке Патайска можно беспрепятственно взять Библию и другие писания о Примусе.
Стратосферные глаза Комоса околдовали Наташу.
- Примус - это что?
- Рая для нас нет! То, чего нет, можно именовать, как угодно!
От улыбки Комоса у Наташи поплыло перед глазами. Её трусики намокли, и она с ужасом подумала, что когда встанет с кресла, на сидении останется пятно.
- Поцелуинжир – отменный манипулятор. Его способность вывернуть всё наизнанку просто поразительна. Но Андрей Харитонович не поэт!
С настоящим искусством у нас беда. Я очень рассчитываю на вас, Наталья Павловна!
Комос взял Наташу за руки и заставил встать с кресла. Наташа смутилась, но не рискнула посмотреть на сидение.
- Всё хорошо! – откинул чёрные пружины густых волос Комос.
Вы очаровательны. Смею надеяться, что и я вам по душе!
Бархатное платье королевы Виктории соскользнуло с плеч девушки. Трусики на прощание стрельнули резинкой и улеглись на платье.
Лёгкий дымок заструился из иссиня-черных глаз демона, мармеладный язык скользнул по губам Натальи Павловны. По её ногам стекли струйки влаги, по которым заскользил упругий член Комоса.
- Я у тебя миллиард первая? – шагнула в бездну Наташа.

*Примус – первый (лат.)

11.
- Николижа, я не нахожу себе места! – жаловался Поцелуинжир. Я так привязался к Наташе! Слетай за ней и забери платье.
- Не дури! Платье подождёт! – отрезал демон.
- Комос – опаснейший из демонов. Я должен был её предупредить, - плаксивым голосом проблеял Поцелуинжир.
- О чём предупредить? Что плохо трахаться с другими? – отмахнулся Николижа. Все получают отличный  секс в Патайске. Чего они были лишены...
Демон поперхнулся и закашлялся.
- Проклятая простуда! Короче, у нас лучше!
Андрей Харитонович отмахнулся.
- Покажи лучше, что сочинил, - протянул руку Николижа.
Поцелуинжир не тронулся с места.
Демон взял со стола листок.

Люблю, люблю, люблю!
Три жизни отдаю!
За миг один с тобой,
И, чем я больше говорю,
Тем больше слёзы лью я!

У Николижи глаза полезли на лоб.
- Ты что сочинил? – заорал Николижа. Во-первых, стихи твои – полное дерьмо! Во-вторых, где высокие слова о мудрости? В-третьих, что ещё за «люблю»? В Патайске никто никого не любит, а только хочет «трахнуть»!
Поцелуинжир уронил голову на грудь.
- Тебе, сколько лет? Мальчишка! – кипятился Николижа.
Андрей Харитонович лишь поморщился в ответ.
- Трахни её и успокойся! Сейчас доставлю. Она у Комоса работает над настоящими текстами. Комос её работу хвалит. Гляди, наломаешь дров, любовник хренов, от барбекю не отвертишься!  Не срывай график!
Поцелуинжир разрыдался.
- Ты, наверное, заскучал? - хлопнул себя по лбу Николижа, - так я тебя быстро в метапели определю! Патайск – зона абсолютной свободы. Место, где можно реализовать все свои желания. Кроме любви, Андрей, кроме любви!
Хочешь душевных терзаний, отправляйся на Примус!
Николижа заметался по комнате.
 - Свобода - это всегда скука! Не знаешь, куда эту самую свободу девать. Однако все как-то справляются! Мы помогаем определиться бодрой песней! Народ охотно вверяет души нашим заботам.
Дверь неожиданно открылась.
- Не чрезмерна ли цена? – в комнату вошла Наташа.
- Вот, пожалуйста, - указал на вошедшую Натапкину Николижа, - Наталье Павловне некогда скучать! Комос говорил, что Наташа сочинила чудесный гимн про деньги. А деньги, Андрюша - самое главное! Они в Его отсутствие правят миром!

12.
- Наше море безлюдно, почему? – спросила Наташа.
- Во-первых, потому что ночь, а во-вторых, на море постоянно дуют ветры.
- Давайте возьмём коляски и проветримся, - предложила Собакина Маруся.
Гонка на колясках вынесла приятелей на песчаный берег.
Хмурое море посылало на берег чёрные воды. Серебряная бахрома волн вдребезги разбивалась о выглаженные морем черепа огромных валунов.
- Под толщей воды души почётальонов, - оставил увязшую в песке коляску Валентин, - их там бесчисленное множество.
Наташа отряхнула платье.
- Почему не души утопленников? Так было бы логичнее! – усмехнулась Наташа.
Валентин пожал плечами.
- Комос говорит, что тот, кто не умеет плавать, не умеет жить! - вставила Маруся.
- И что? – скривила губы Наташа.
- А то, что он рыба! – ответила Собакина Маруся.
- Ты сама веришь тому, что говоришь?
- Я рассказала Валентину, он поверил.
Валентин обнял девушку за плечи.
- Комос откровенничает с Марусей, потому что она дурочка.
- Сам дурак! Чья бы корова мычала! Валентин Носковский – космонавт, который ни разу не был в космосе! - огрызнулась Маруся.
Валентин побледнел и оттолкнул девчонку. Наташа почувствовала себя неуютно. Повисла пауза. Ночная темнота вообще располагает к молчанию.
Собакина Маруся прервала тишину.
- В Патайске, скажу я вам, лучшие любовники! Будь то демон, метапель или несостоявшийся космонавт.
Она примирительно взяла Валентина за руку.
Валентин дёрнулся, но руку не отнял. Маруся ласково поглядела на космонавта.
- Здесь самый безопасный секс. Мне абсолютно по барабану старость. Когда она ещё будет? Тем более вторая или третья.
Маруся поднесла руку Валентина к губам, но не сдержалась. Её хохот разнёсся далеко по берегу.
Николижа молчал в тени гигантских валунов. Порывистый ветер трепал убогие лохмотья.
- Ты твёрдо решила уйти? – спросил Валентин.
Маруся засунула руки в карманы джинсов.
- Я скучаю по коту, - ответила Наташа.
- Как знаешь! Живём сегодняшним днём: с космонавтом! – ухмыльнулась Маруся.
- Платье верни! – вышел из тени Николижа.
- Остановись, демон! – выкрикнула Маруся и выхватила из кармана икону.
Порыв ветра разметал волосы девушки.
Николижа сломался в пояснице и упёрся рукой в песок. Он вытянул руку и простонал:
- Убери!
Из его глаз повалил чёрный удушливый дым.
- Бери, быстро! – протянула образок Маруся.
- Как же вы с космонавтом?
- Как обычно: по-собачьи, - бросила Маруся, - иди!
Воды моря сгладились, ветер оборвался на полуслове.
- Иди вперёд, на Христа!
Наташа ступила в холодную морскую воду. Она не упускала из виду мерцающую на горизонте фигуру. 
- Ты ещё вернёшься! - услышала она хриплый крик Николижи.
- За спортивным костюмом! – выкрикнула Наташа и побежала по волнам.
Сильный порыв ветра сорвал с девушки платье и унёс в темноту.
Полностью обнажённая мчалась она на сияющий ориентир.
- Бросай! Икону в воду бросай! – донеслось с берега.
Наташа оглянулась на голос и едва разглядела фигурку Маруси.
- Бросай! – повторила девушка.
Наташа поняла, что ей не угнаться за Иисусом. Христос воспарил высоко в ночном небе и медленно растворялся в окружающем пространстве.
Образок выпал из руки Наташи и ушёл под воду. Море, словно опомнилось. Забурлило, закипело и свернулось в воронку. Наташу мгновенно засосало в черноту водоворота.
***
- Натапкина, к вам пришли!
Медсестра кивнула в сторону дверей и поставила у кровати Наташи капельницу.
В палату вошла мать.
Она подошла к койке дочери и ледяным голосом произнесла:
- У меня к тебе два вопроса: как в мою квартиру попал кот и кто отец ребёнка?