Всё имеет свою меру

                Владимир Владыкин
                Всё имеет свою цену и меру
                (Сказание о доброте)
            Он был ещё нестарый и был очень добр, может,  даже безмерно добр и поэтому раньше времени утратил молодые силы, и в организм вползала коварная старость Он был отзывчив ко всем, кто к нему обращался за помощью и сострадателен к несчастным, хотя сам был не меньше их несчастен тем, что сознавал то, как  он далёк от совершенства. Но и знал, что и сильный может быть слабым и слабый может быть сильным. И потому в свой черёд  бывало и так, что желал слышать от окружавших его людей милосердного к себе отношения, но между тем никогда никакого снисхождения, от того, чего не заслуживал зваться мудрецом и просветителем.
            Число людей, которые узнавали о нём, росло, и шли к нему, как к пророку. Но он не был пророком, он был просто безотказно добр и ему несли люди свои несчастья и он как бы вбирал их  в себя, освобождая от тяжёлой ноши, беря их ноши несчастий на себя, чтобы им стало легче жить. Ничем ему за это не платили, даже милосердием, в котором он нуждался. Так он и жил с чужими ношами, избавляя посещавших его людей от горя и бед, произнося утешения, но требуя выполнения простых правил ответного добра. Но над ним иные, не знавшие бед только за глаза посмеивались, считая, что они это делали, в свой черёд поучая его. А сами грелись у его очага, и они же ему прямо в лицо, как козлу отпущения, как на бесправное существо, называя его чудиком.  Но сами были далеки от сути того, кем он был. Хотя они же в смутные для себя времена пользовались его добротой порой  с алчной жестокостью, порой с дерзкой наглостью. И даже дошло до того, что в нём видели своего раба и стали поступать, как с рабом.
Чем же закончится эта притчевая история из реальной жизни?
             Брошенные зёрна добра людям, затаптывались ими же с алчной исповедью вовнутрь себя, когда высасывали из зёрен то, что им полезно, и требовавшие всё новых полновесных зёрен от него для себя. И он добросовестно отдавал всё новые зёрна истины добра, получая взамен насмешки и всё большую неукротимую наглость.
               Наконец его добро стало убывать, как сквозь пальцы песок, а в песок вода. Это были они, с такой скоростью потреблявшие его добро, и становилось ясно, что всё то невечно, как и всё невечно под луной. Если в добре не поддерживать энергию, оно теряет силу своего миссионерства. Так и земля со своими природными богатствами за тысячелетия своего существования начала скудеть, истощаться, угрожая своим повелителям гибелью. И вот у него тоже кончался источник добра, а так как он был сам из него сделан, то начал увядать и чахнуть, теряя энергию. Когда от него всё меньше поступало добра, на него стали кричать, обзывая жидом, что он изменил им жизнь, обрекая на гибель. А они, нахапавшие добра, скопившие в себе столько зла, что оно лезло, выпирало из всех дыр и щелей. И вот они начали поедом грызть друг друга, доходя до уничтожения с бешенной жестокостью, обвинявшие друг друга, что преступали закон кто-то, но только не они. И указали на него, что он был щедр для всех безраздельно, он, поссоривший их. Но они были не способны воспроизвести добро, дабы выжить, лишь умея его безудержно потреблять, сделавшись очень злыми, подстраивая друг другу козни, радуясь после всякой маленькой удачи на выдумку зла. Они увидели его, ставшего хилым и дряблым, измождённым, не имеющего добра, которое всегда их выручало. А теперь ему нечем было это делать. И они, налетев на него лютой сворой, жестоко его за это убивают.
              В человеке надо воспитывать чувство прекрасного неустанно, пока он живёт высокими образцами искусства. Но много псевдокультуры, которая как сорняк…
В наши дни как-то дико звучит слово прекрасное, ибо никто не воспитывается прекрасным.
               И нет подлинно талантливых учителей, они есть, но их мало… Предмет эстетики в школе обязателен наравне с математикой. Даже литература, одна из областей эстетики, способна воспитывать чувства прекрасного. Но если она плохо преподаётся в школе, то считай, дело пропало.