Куда бросить кости

- Куда бы бросить кости?

Этот вопрос произвел эффект разорвавшейся бомбы. Конец рабочего дня приблизился вплотную и несколько женщин увлеченно прихорашивались перед зеркалом. Зеркало было только одно, они старательно вытягивали шеи, выглядывали из-за плеча, кокетливо поправляя шапки и подрисовывая губы. Маша разбирала какие-то коробки, раскладывала их по авоськам. Она явно не спешила, в отличие от других. В тоне ее вопроса, слышалась задумчивая грусть.

Первой хмыкнула Лера, она как раз закончила с губами и критически осматривала себя, любуясь на результаты своих трудов. Перед ней никогда не стоял такой вопрос, обычно все вечера были расписаны. Тренажерный зал, йога, встреча в кафе с очередным поклонником ее стройных ног, тонкой талии и лебединой шеи.

- Завтра Новый год, к чему такие вопросы. Вам, семейным, одна дорога – по магазинам закупаться дешевой колбасой, мандаринами и майонезом для оливье. Можно еще на елочный базар – если не обзавелись искусственной елкой.

- Точно – подхватила Яна – можно еще в ближайший ТЦ заскочить, если подарки не всем купили.

Яна была как раз из семейных. В ТЦ она часто заходила и сегодня собиралась провести вечер именно там. Нет, подарки она уже купила. На ее зарплату особо не раскупишься, так пустяки. Яне нравилась предпраздничная атмосфера этого места. На каждом шагу елки, Деды Морозы оптом и в розницу, яркие елочные украшения почти за копейки. Вся эта мишура и блеск предстоящих праздников манили и восхищали ее. В ТЦ она спасалась от домашней рутины : вечно недовольный муж, дети с бесконечным домашним заданием и школьными проблемами. Все как у всех, и она любит свою семью, вот только проводить вечер ей лучше в ТЦ. Надо же иногда отдохнуть.

Маша промолчала, продолжая копаться в сумках, народ постепенно уходил в яркий, предпраздничный мир. Маша не спешила. Им, ее коллегам, не обязательно знать, что Маша уже почти год несемейная. Как так получилось? Это долгая история. Этот Новый год она будет встречать одна. Подарки она уже купила, мандарины и колбаса для оливье ей не нужны.

- Так куда бросим кости?

У нее было два варианта. Можно пойти домой, включить канал со старыми советскими комедиями и завалиться на диван. Старая елка лежит на антресолях, она достанет ее завтра. Завтра выходной, надо будет посвятить его отдыху и созданию праздничной атмосферы. Значит, сегодня надо завершить все дела. Дела – это поездка в одно учреждение, ехать долго, но раз решилась – стоит поторопиться.

Она быстро надела пальто и мельком взглянула на себя в зеркало. Помятое лицо, старая вязанная шапка горшком. Может правильно ее муж бросил. Она совсем себя запустила. Когда жили вместе, ей все было некогда, не до себя. Потом, когда он ушел – ей опять стало не до себя.

На улице мороз обжигал щеки, ветер накинулся на нее и насыпал снега за воротник старенького пальто. Надо было шубу надеть. Шубу подарил ей муж по случаю рождения сына, она надевала ее по особым случаям. Шубу она сберегла, а вот отношения с мужем? Говорят, в этих делах всегда двое виноваты, вот только какая разница, кто больше, кто меньше.

Ветер раскачивал праздничные гирлянды на деревьях, на улицах царило предпраздничное оживление, которого она не понимала.

- Ну, праздник. Новый год. Станем на год старше, в чем смысл радости - бубнила она себе под нос – ах, можно загадать желание и ждать новогоднего чуда? Так я вроде не ребенок, меня не проведешь. Или все-таки загадать? А что она теряет?

На остановке перед большим магазином, росла елка. Ее конечно же обмотали гирляндой. Вся в снегу и огоньках, елка выглядела симпатично. Маша подошла к ней, потрогала за колючую ветку и загадала желание. Потом выругала себя, напомнив, что загадывают обычно под бой курантов. Но тогда будет однозначно поздно, ей надо, чтобы желание исполнилось завтра.

- Ну, как, справишься? – спросила она у елки. Рядом стоящий гражданин изумленно взглянул на нее и решительно отошел подальше.

- Подумаешь – пробормотала она – ведь Новый год, чего такие скучные, даже один день в году не хотите побыть детьми.


Наконец, села в промерзлый автобус, прижалась к холодному окну и закрыла глаза. Когда ей стало все равно? Самокопаний она не любила, но сегодня, глядя на праздничное оживление вокруг, она вдруг вспомнила, что до нее нет никому дела. Обилие праздничных гирлянд и оживление на лицах раздражали ее. Не с кем разделить праздник. Разве что….

Сын родился вполне нормальным, до трех лет они ничего не замечали. Правда, совсем не говорил, но такое бывает. Она водила его на массаж лица и давала таблетки, выписанные неврологом, убеждая себя, что сынок перерастет, выправится и заговорит как все дети, смешно коверкая слова. Они благополучно прошли комиссию перед садиком, а дальше от благополучия не осталось и следа.

- В садике он обязательно заговорит, там с ним будут заниматься, пример других детишек также должен благотворно подействовать – уверяла ее педиатр.

В садике стало только хуже. После второго побега, ей пришлось забрать Толика домой и уволиться. Она водила его по частным логопедам и платным неврологам. Чем старше он становился, тем тяжелее было с ним справляться. Гулял с ним муж. Однажды она наблюдала, как он пасет его, близко не подходя, но и не теряя его из виду. Толик перебегал от лужицы к лужице, кидая в нее игрушки. Муж выуживал игрушку из воды, обтирал и совал в руки Толику, чтобы тот снова бросил игрушку в лужу. По- другому он так и не научился играть.

- Это ты виновата – кричал муж – твое воспитание сделало нашего сына идиотом. Надо было вовремя отдать в коррекционную школу, а не заниматься, тем, в чем ты не смыслишь. Загубила парня – вот и живи теперь с этим.

Муж умыл руки, теперь он чистенький, у него новая семья. Там родился мальчик, слава Богу, он вовремя заговорил и все делал вовремя. Муж скрывал долго, она так погрузилась в свои проблемы, что ничего не замечала. Ей казалось, что постоянные отлучки мужа – это только работа. Так было легче пережить полосу безвременья, пусть на дворе осень, а вся ее жизнь лишь преддверие, ожидание чего-то светлого и зимнего. Каждый Новый год, она загадывала одно и тоже желание, ей хотелось, чтобы Толик стал как все дети, в чем-то ее желание исполнилось. Толик вырос, но остался большим ребенком.


- Почему носки разные? Каждый раз привожу новую пару, неужели так сложно проследить? – она ползала перед сыном на коленях, переодевая ему носки. Толик сидел спокойно и смотрел на маленькую серебристую елку на высоком подоконнике.

- Толик, завтра Новый год, вон елка, а сейчас мама покормит тебя вкусным тортиком – Маша отламывала ложкой большие куски бисквитного торта, стараясь накормить сына. Она считала, что как только она выйдет за дверь, санитар отнимет у Толика вкусняшки и новые носки.

- Вы бы покупали ему черные носки, он сам постоянно путает, а у меня нет времени следить за такой ерундой – здоровый санитар стоял, прислонившись к стенке и наблюдал, как Маша пытается затолкать в Толика побольше еды.

- Мой мальчик любит все яркое и цветное. Сами носите черные, будет мне еще указывать – бормотала она себе под нос в сильном раздражении.

- У нас только что ужин был, он и есть то не хочет.

- Да, ладно, знаю я ваши ужины. Мой сын любит сладкое, завтра праздник. Он ведь знает, что по праздникам я всегда привожу ему торт.

Толик смотрел на елочку и болезненно улыбался. Машу обижало, что сын не разу не взглянул на нее. Конечно, он обижен, но ведь она не виновата.

- Он на сильных таблетках и ничего не понимает. Какие там обиды, с таким диагнозом – врач выглядел усталым, глаза красные.

- Завтра праздник, я хочу забрать сына домой.

- Зачем вам это? – врач внимательно посмотрел на Машу, но та не собиралась развивать тему.

- Я ведь могу написать расписку или подписать бумагу. Я хочу встретить Новый год вместе с сыном.

- Вы не понимаете. Он на сильных таблетках, будет сидеть рядом как предмет обстановки.

- Это вы не понимаете – Маша возвысила голос – это мой сын. Пусть и больной, невменяемый, но Новый год мы будем встречать вместе.

- Как угодно – сухо ответил врач, шаря по столу в поисках чего-то – вы меня извините, вторая ночная смена подряд.

Маша долго пыталась объяснить Толику, что завтра приедет за ним и они будут вместе встречать Новый год дома. Будет елка и гирлянды, жаренная курица и оливье. Надо сбегать еще в магазин и купить майонез. Дешевую колбасу и мандарины. Может, даже настоящую елку.

- Хочешь настоящую елку? – она тормошила сына за плечо, тот улыбался и кивал стенке.

- Ладно – она наклонилась и поцеловала его – пора мне. Эх, куда кости бросить?

Она спросила это уже весело и подмигнула санитару, ее уже не раздражал хмурый вид этого паренька, похожего на шкаф.

- Мама, кости надо бросить собакам – она застыла с открытым ртом и даже санитар очнулся от летаргического сна и проявил интерес.

Трясясь в замершем автобусе, Маша повторяла этот вопрос на разные лады про себя, как песню, а новогодние гирлянды махали ей вслед.