В любви вся правда и сила

Понимаю ли я, родитель, своих детей? И не важно — в
коляске ли они, преодолевают ли дистанцию за ка-
кой-либо приз или карабкаются на обледенелую верши-
ну Эвереста. Проблема взаимопонимания родителей и
детей вечная и, наверное, бесконечная, как этот мир ве-
чен и бесконечен. В каких-то семьях взаимоотношения
становятся критическими, и противоречия переходят в
конфликты, где-то складываются легко и незаметно для
нас и окружающей Ойкумены. Не всякий из нас призна-
ет, что конфликты есть, но родители умеют в своё время
разрешать их, не задумываясь, откуда, что, к чему или
зачем. Можно рассматривать многообразие факторов:
пример родителей, их характеры, обстановка в семье и в
школе, личность первой учительницы, состояние обще-
ства, религия и много чего ещё. Мой друг написал на эту
тему огромный трактат! Но я не преследую цели иссле-
довать «про» и «контра» родителей и детей. Сейчас мне
интересно порассуждать на тему, почему в одних случа-
ях дети и родители ладят между собой, а в других кон-
фликтуют и страдают всю отпущенную им жизнь!

Вена! Еду в машине с водителем поляком Веславом.
Знаю его уже лет двадцать, с тех пор как приехал сюда
впервые, в командировку и на всю жизнь полюбил этот
город — зелёный, со старинными зданиями, великолеп-
ными парками и скверами… Моцарт, Шуберт, Штраус,
Лист… Во всём и везде здесь музыка. И Вена дышит, жи-
вёт историей. История на каждом углу, в улицах, площа-
дях. Лица венцев всегда приветливы и доброжелатель-
ны. И дети… Я удивлялся всегда, до чего же открытые и
добрые здесь дети! Может, это оттого, что им многое по-
зволяется? Даже совсем малые чувствуют себя вольны-
ми! Помню, мы сидели в лобби гостиницы «Интеркон-
тиненталь» с моей знакомой Даниэллой и её маленьким
сыном лет пяти и пили чай. Ники, сверхактивный сорва-
нец, бегал меж столами и диванами, взбирался на дива-
ны с ногами, трогал вазы с цветами, а Даниэлла — ноль
внимания. Я ожидал, что служащие гостиницы сделают
замечание, но нет; девушка из бара подарила Ники боль-
шого, с его рост, дельфина и с улыбкой, по-взрослому с
ним побеседовала. Сейчас Ники уже лет восемнадцать,
его болезненная гиперактивность прошла, он учится в
университете и ничем особо не отличается от своих свер-
стников.

— И у меня не всё просто с детьми складывается, —
продолжил начавшийся разговор о детях Веслав. — При-
ехал в город, устроился водителем, хотя по профессии
инженер, радиоэлектроник. Надо было завоёвывать ме-
сто под солнцем; вскоре жена появилась, ребёнок родил-
ся. Крутился как мог. И дочь воспитывали как могли, как
нас с женой родители воспитывали… А дочь впитывала
венскую жизнь в детском садике, в школе, и улица, ко-
нечно, влияла.

— Разве Вена могла чему-то дурному научить?
— Дурному не дурному, а здесь всё-таки другой уклад
жизни, не тот, при котором наши предки в Польше жили.
Есть плюсы, а есть и минусы в этой новой жизни.
— Например?
— Сколько угодно. Меня родители шлёпали по попе
за провинности, и я мог дочь нашлёпать. Как-то мы были
с ней на службе в церкви. У нас в Польше дети стоят
рядом с родителями и чинно молятся. Здесь ходят по
церкви, играют, и никто на них не обращает внимания.
В тот раз Мария стояла рядом со мной и вертела моне-
тку в руках. Монетка упала со звоном. Указал Марии:
«Так нельзя!» Но она продолжала играть с монеткой. Та
опять упала. Я сказал малышке, что, если ещё раз повто-
рится, нашлёпаю по попе. Но всё повторилось. Пришли
домой — и я попытался нашлёпать её.
— И что? В чём трагедия? Обычное дело.
— Необычное. Маленькая девочка заявила: «А поли-
ция?!» Пришлось ограничиться внушением. А она, уже
взрослой, вспоминала со слезами на глазах и говорила,
что я в детстве обижал её. В чём дело? Где и какой пе-
дагогический нюанс, упущенный в суете чужого города?
— Есть примеры, когда дети росли в скандальных
семьях, а выросли внимательными, заботливыми. Полу-
чив хорошее образование, состоялись в профессии, лю-
бят и поддерживают родителей, — заметил я.

Веслав помолчал, а потом сказал печально:

— В этой западной жизни есть много нюансов, непо-
нятных и даже неприемлемых для нас, людей старшего
поколения. Вот расскажу ещё один случай. Мария закан-
чивает университет, психолог, уже сейчас имеет неболь-
шую практику, работает с известным в Вене врачом. Ко-
нечно, я оплачиваю её учёбу, перевёл довольно крупную
сумму сразу на её счёт, она сама распоряжается деньга-
ми. Я играю на рынке «Форекс», где, впрочем, заработал
все свои капиталы. Несколько лет назад случился кри-
зис, и мне срочно понадобилась небольшая сумма, что-
бы сделать новые инвестиции на благоприятном рынке.
Я попросил Марию одолжить денег. И что вы думаете?
Мария пошла к своему учителю-психологу посовето-
ваться — давать мне деньги или нет?
— Ну, ведь это обычная практика на Западе, в слож-
ных и ответственных ситуациях советуются с психоло-
гом прежде, чем принять решение.
— Интересно то, что психолог сказала. Она сказала,
если Мария даст мне деньги, то сама не имеет права быть
психологом. Ведь я могу проиграть эти деньги. А то, что
я зарабатываю на рынке, значения не имеет. Важно по-
ступать правильно с точки зрения психолога, в данном
случае чужого для нас с Марией человека.
— И как вы, Веслав, восприняли такой ответ?
— Постарался понять дочь.
— Понять? Это значит лишить себя собственных де-
тей, согласившись с бездушной технологией государ-
ства. Суперказёнщина! Я бы сказал такому государству:
«Духовно-нравственный террор разрушит тебя, болван!»

Но всегда ли мы, родители, принимаем и стараемся
понять позицию своих взрослых или не взрослых детей?
Я вспоминаю семью своего младшего брата: Он — учи-
тель, жена — воспитатель в детском садике. Обе дочери
с образованием — высшим. В семье особого достатка не
было, жили как все, но проблемы были. После Черно-
быля семье пришлось жизнь начинать сначала, да ещё
при двух маленьких дочерях. Лето дети проводили в
родном украинском селе, на природе среди таких же, как
они, сверстников. Две бабушки: наша с братом мама и
мама его супруги, девочек любили все. На их глазах всё
было — повседневная сельская жизнь в труде, простой
быт, надо и воды из колодца принести, и на огороде по-
работать. Да и под Киевом, где семья жила после Черно-
быля, тоже физически трудиться надо было всем, дети в
семье имели обязанности: в магазин сходить, картошку
почистить и т.д. Когда мама заболела, то последние годы
жила в квартире брата. Девочки любили бабушку, уха-
живали за ней: помыть, переодеть, накормить. Давно уже
обеих бабушек нет на этом свете, брат с женой — пенсио-
неры, у девчат растут два парня, но до чего же вся семья
дружная, я не нарадуюсь! И в праздник, и в горе все вме-
сте. И внуки такими же растут. Каждый день все звонят
друг другу или встречаются за одним столом. А когда
случилось несчастье — один из внуков заболел, то все
кинулись помогать… И помогли Тимофею. А теперь этот
красавец, под два метра ростом, успешно в университе-
те учится. Да и второй меньший внук Миша преуспел в
учёбе, знает английский в совершенстве. И, главное, оба
внука любят дедушку и бабушку. Любят и уважают. А
ты, Веслав, говоришь «полиция»; соглашался…

Веслав удивлённо посмотрел на меня:

— И хорошо, что я согласился и не стал наказывать
дочь за такую мелкую провинность! И хорошо, что с
детства дочь стремилась своё мнение отстаивать. И что,
в жизни твоего брата и его семьи так всё было бескон-
фликтно?
— Нет, конечно. Жизнь — не конфетка, и в семье не
может быть всё благостно и чинно. Конфликты? Да, бы-
вают. Когда детям хочется поступить, как твоя Мария,
с детства отстаивая независимость от родителей, то их
место займёт государство со своей заинтересованностью
в роботах безродных… Отсюда свободный секс, обезли-
чивание пола и расы… Дети зависимы от родителей. А
как же иначе? Без строгой дисциплины и без авторитета
ничего хорошего в семье не будет. Иерархия!

Веслав прижался к обочине, остановил машину и по-
вернулся ко мне:

— Александр? Ты прямо речь держишь как проповед-
ник…
— И в этом ты прав, Веслав! Мои слова формальные,
но верные…

Веслав засмеялся:

— Вот в этом и есть наша проблема, Александр…
— В этом? В чём?
— В том, что мы пытаемся строить взаимоотношения
со своими детьми, опираясь на своё понимание жизни,
на свою правду…

И меня словно осенило: истинно так! О, как Веслав
прав! Птицы не учат птенцов летать, те просто однажды
вываливаются из гнезда, расправляют крылья и неуве-
ренно планируют к земле. Возможно, какой-то птенец
разобьётся насмерть, но наступает время — обновлён-
ная птичья стая взлетает в небо… Закон биологический!
У человека по-другому, нужно помогать своим детям
«вставать на крыло»… Хотя мы, люди, и много ещё чем
можем помочь своим детям! Но не мешать им надо в
главном: иметь своё собственное мнение и делать свой
выбор в этом непростом мире.

В аэропорт меня отвозила на машине Мария, дочь
Веслава. В пути разговорились. Мария рассказала мне,
что, когда в подростковые годы отец ругал её за непра-
вильные с его точки зрения поступки, она обезоружи-
вала его улыбкой и одной фразой: «Я тоже люблю тебя,
папа!»

В любви вся правда и сила. Как бы моё утверждение
не звучало банально, но ведь это правда, правда… И с
этим не поспоришь.
18.04.18, Вена