Миа кульпа 18 плюс

Как я в это вляпался?!
Брат ушел в армию, попросил приглядеть за его девчонкой. Я начал к ней забегать, вместе вроде не так скучалось по Лехе.
Юлька, она не красавица в общепринятых нормах. Худенькая, волосы длинные жидковатые, мышиного цвета, даже в косе растрёпанные, ничего выдающегося в фигуре, на лице сразу выделяется крупный нос с черными точками, а вот если удастся на нём не зациклится, появятся красивые бездонные голубые глаза с темными ресницами и бровями и белоснежная улыбка с ровными зубками. Но это я далеко не сразу разглядел и подкалывал брата, что по симпатичнее девочки ему прямо таки не нашлось, и поэтому назвал ее Юля- потолок (его потолок).
Леха старше меня на год. Русый, крупного телосложения, но ни грамма жиринки, этакий Добрыня Никитич, славянин; россыпь веснушек на немного курносом носу, открытая улыбка, неподдельное дружелюбие.
Я же высокий худощавый смуглый, глаза-смородины, как многие сравнивают, густые ресницы, уголки глаз опущены вниз, поэтому кажется, что я грущу.
Леха в отца пошел, а я в маму, у неё кровей разных в роду намешано.
Прошло месяцев пять, началась война с Чечней. Было страшно за Леху. И не зря, его туда и отправили. Мамка как-то узнала, позвонил он или что, она поставила бутылку водки и мы с ней и батей ее молча выпили.
Потом я купил еще пузырь и пошел к Юльке.
Она пила и ревела. Мы почти не закусывали и много курили. Развезло обоих конкретно.
Мы сидели на диване у стола в ее терраске и, захмелевшие облокотились друг на друга. Она потряхивалась от недавних бурных слёз. И, вдруг, по мне прокатилась горячая волна. От близости ее тела, меня прошило током желания. Мне стало стыдно и я попытался встать, чтобы свалить немедленно домой. Но вдруг Юля резко потянула меня на себя, стукнула по ноге, чтобы я потерял равновесие и упал на неё...
Это был отвал башки, мне снесло крышу навылет! Мой разум полностью отключился, мое тело впитывало чистый кайф, транслируемый ее телом. Я никогда ничего подобного не чувствовал. Весь мой предыдущий опыт позорно мерк перед прикосновениями и поцелуями с Юлей. Я не мог даже пошевелиться, прибитый невероятными ощущениями. Одним рывком она перевернула меня под себя и уселась сверху. (Кометой пролетела воспоминание-факт, что она несколько лет занималась борьбой.) И всё. Моя Вселенная салютировала мириадами звёзд...

2)
Алкоголь смазал воспоминания, но ощущения запомнились очень ярко и накатывали внезапно.
Вперемешку с невероятным чувством стыда и вины перед братом, я испытывал  сильнейшее влечение и некую зацикленность на Юлии, что всё вместе переросло в сложные эмоциональные переживания.
Я не попадался ей на глаза, старался смыться, если она могла появиться, проходило время и вроде немного поотпустило.
Всё это случилось у нас перед самым Новым годом. Праздники слились в поток грустных мигающих огонёчков. Я много бухал, таскался по дискотекам, курил травку с приезжими фраерками, вроде отходил, но тряхнет волосами девица рядом, напахнет шампунем, как у Юльки и штаны начинают малеть, духами ее шлейфанет или запахом её терраски. Я понял, что я обоняшка, человек- нос прямо какой-то, так остро память с запахами связана и от этого идёт сильнейшее возбуждение. Приходилось так часто сбрасывать напряжение, не припомню такого даже в подростковое время. Извелся весь, почти не ел, жил, как в странном тумане нереальности. И , в какой-то момент дошло до такого! Казалось уж дальше некуда, но случилось, что нарочно не придумаешь.
Я с утра пил пиво, где-то днём курнул и к вечеру оказался в кочегарке и пил там со знакомым мужиком-алкашом и уснул прямо за столом.
Вдруг знакомый голос у уха шекотнул:
- Сашка!- и меня прошило током сквозь всё тело и сосредоточилось тянущей сладостью в районе ширинки.
Помещение было почти во мраке, только слабый свет луны проникал в грязное окно и отблески пламени маячили сквозь три дверцы кочегарных печей.
- А где Михалыч?- спросил я.
- Какой?
- Кочегар.
- Зачем он?
Тааак. Понятно. Мне снится эта ерунда.
- Юль, а как ты сюда попала?
- Мне надо поговорить.
Точно снится, больше типа негде.
- А что стоишь? - говорю. - Ложись! В ногах правды нет.
Раз снится, надо исполнять свои фантазии.
- Тут грязно. Ты ложись.- и кинула меня на дежурный топчан.
- Что мы будем делать? - мой голос дрожал от возбуждения.
- А ты что хочешь?
- Раз это сон, то что-то необычное!
- Сон? Необычное? Хорошо.
Меня уже вовсю трясло, кидало в жар и в пот, сердце пропускало удары.
Она ненадолго замешкалась и вдруг резко приникла ко мне мокрым горячим поцелуем. Нет! Это не рот! Она села на меня! Боже, какое извращение!!! Я дернулся, но не тут то было, ее ноги намертво примкнули к моим ушам. Я пытался взбрыкнуть ногами, сбросить её, представляю, как  жалко это выглядело, если бы  было по-настоящему!
Она начала двигаться по моему лицу. В слуховом вакууме я ощущал только бешеное биение своего сердца. Меня шарахнуло какое-то неизведанное удовольствие и я услышал свои собственные громкие стоны, а потом к ним примешались так отдаленно услышанные крики Юли, я что-то делал по наитию, нас подергивало, будто мышцы беспрестанно сокращались, вдруг, я почувствовал на своих губах горячую мягкость и влагу, не сдержавшись перешёл на крик, и испытав неведомый ранее кайф, позорно кончил в штаны, без каких-либо стимуляций. Перед глазами поплыло, дыхание перехватило, я похоже потерял сознание...

3)
Проснулся я с жудким сушняком,  головной болью и мерзостной тяжестью на душе. Михалыч кидал уголь в печи, похмеленный и свеженький, по сравнению со мной:
- Сань, я тебе оставил там пару рюмашек и огурчик. Выглядишь неважнецки.
- Сейчас умоюсь.
Я зашел в кочегарский страшненький душ, решив сполоснуться, и увидел следы вчерашнего сна, надо же было так впечатлиться!
Поотмокнув, вышел и пошел за обещанным опохмелом. Михалыч налил мне стопку, вытащил огурец из трёхлитровой банки с пробивающейся плесенью и спросил:
- А чего Юлька Лёхина тебя вчера так искала?
- Что-о?!?- я в ужасе подавился и закашлялся.
- Ты не помнишь, что ли?
- Что, - прохрипел я,- не помню?
- Что приходила она. Дала мне этот вот пузырь и просила поговорить без свидетелей с тобой, я сразу к Гришке ушёл, подкинул угля только немного. Через полтора часа пришел, ты дрых уже на топчанчике, а не за столом, как когда я уходил.
...Я сидел, как огретый веслом по башке. Всё! Пить точно завязываю.
И завязал. Ломал себя, но перекрывал кислород, который хотел вдохнуть от Юльки. Тянуло к ней с непреодолимой силой. Из головы она не выселялась ни на минуту. Сны все только о ней: и что брат спалил и убить хотел, и что поженились мы с ней и невероятный секс. Видимо, как-то глупо и нелепо я влюбился, даже не вычислив момента. Я много раз ловил себя на мысли, если бы она не была девушкой брата, я женился бы на ней, если согласилась. С одной стороны, у нас вроде и общего ничего не было, но с другой, оно и не требовалось, было что-то на подсознательном уровне, что-то родное в ней, хотя может и родное потому что она женой брата будет, а если я с ним поговорю, может, он поймет и когда-нибудь простит нас, но мы будем счастливы, а он несчастен из-за меня, нет, я должен всё устаканить, смириться с тем, что Юля не моя. Но как?! Моя же она! Я чувствую, что она моя судьба. А Леха не виноват...
И так самовынос мозга достиг своего апогея, я решил сходить к ней. Трезвым. У нас всё было по пьяни, трезвый я и внимания на неё не обращал. Вот увижу ее без алкашки и расколдуюсь, а то загнал себя совсем.
Пришёл, она абсолютно обычная, как в лёгкие Лёхины времена:
- Привет! Заходи, чаю попьём.
У меня отлегло, я вошёл. Уселся на кухне, на всякий, подальше от неё. Она варенье, мёд, сахар вареный свойский выставила. Сняла бабу с чайника и аромат заполнил дом. Она в чай травки всякие добавляет и настаивает, очень вкусно получается. Бабка классная из неё получится. Блин, начал трястись от смеха, похрюкивать и, конечно позорно подавился. Начал кашлять, чай носом полился, она подошла и стала постукивать по спине. Зря. Её близость моментально обожгла меня. Пробил пот и сердце с грохотом оборвалось в низ живота. Она посмотрела на меня. Её взгляд был полностью осоловевшим и невменяемым. Пронеслось в голове: " Значит и её от меня вштыривает!"- как, вдруг она впилась в меня жадным дерзким поцелуем. От неожиданности и резкого расслабона я безвольно застонал. И тут она, не разрывая поцелуй, взяла меня на руки и понесла, по всей видимости, в спальню.

4)
Я, как огромная тряпичная кукла, упал на кровать. Что со мной?! Не могу двигаться, пребывая в воздушном коконе наслаждения. Сквозь вату нереальной неги, чувствую, как меня избавляют от одежды, покрывая поцелуями всё, что попадается под горячие губы, успевая приговаривать какие-то умиляшки: "... Надо же, сладкий какой весь-весь... Кожа какая, Господи, сожрала бы... А запах, сейчас с ума сойду... " и мокрые чмоки по всему телу.
Где-то на кончике подсознания вертится мысль о том, как это я оказался в пассивной роли? Всё должно быть  наоборот, это жутко странно, абсолютно необычно, но гармонично. Нас никто не видит, пусть будет так, если это устраивает нас обоих.
-Ля!!! - сиреной провыло над ухом и вывело из сладкого транса, схлопнув рывком на Землю.
Это бабушка Юльки именно сейчас решила приехать из деревни, а мы ничего не слышали вокруг себя, зная, что родители у Юли в смене и мы заперты, а у бабушки ключ был.
И началось хватание за сердце,  "как мы могли, Ля замуж за Леху собиралась, как такой "страм" мы смогли учинить и что будет и что теперь делать и хорошо, что дед не дожил до такого позора семьи..."
Этот ужас не хотел кончаться. Примерно через час я не выдержал, встряхнул бабку и спросил, выкрикнув:
- что вы хотите, чтоб мы сделали?!
И сразу прилетело:
- Женитесь!
Я глянул на Юльку, та будто и рада, а я и так хотел, а тут, будто призывы к небесам услышаны.
Потом объяснения с родителями, довольно ужасные, но после всех вздохов и хлопков по ляжкам, было решено жениться побыстрее, пока от Лехи вестей нет, чтобы он и не узнал там.
Пока готовились, оказалось, что Юлька беременна, не думал, что буду счастлив как дурак. Проходил комиссию в армию, оказался не годен - плоскостопие, еще в детстве были прецеденты. Нам бабка Юлькина дом свой подарила и перебралась к детям. Мы начали обустраивать быт, готовится стать родителями. И за два дня до свадьбы вдруг сюрпризом явился Лёха.
Я так и знал. При своей вине, я начал получать, всё что желал, как в сказке. В жизни, к сожалению, не бывает такого.
Он пришёл ещё более возмужавшим, загорелым; блеск в глазах не потушила война.
Начал обнимать всех нас:
- Надо же, любимая! И ты тут! Ты уже вошла в семью? Как же я счастлив!..
Юлька взглянула на меня, развернулась и быстро пошла прочь. Лёха побежал ее догонять. Я не знал что делать, стоял, заламывал руки, как баба. Все присутствующие в ужасе смотрели на удаляющуюся пару и на меня. Я решился и побежал за ними.
И, вдруг прогремел выстрел.
Я развернулся на родню, увидел глаза полные ужаса и отчаяния и рванул вперед, что есть мочи.
У лавки, рядом со старым дубом, лежал Леха с малиново-черной дырой в глазу и луже крови. Юлька в истерике стояла рядом, оглушенная, в полном шоке и на вдохе твердила:
- Застрелился, застрелился...
Собралась толпа, кто-то позвонил в скорую и я увидел, что по Юлькиным ногам течёт густая алая кровь...

Юля потеряла нашего малыша.
Чтобы не вспоминать постоянно о случившемся, ее семья вместе с ней переехала за две тысячи километров отсюда. Мы больше не встречались.
Леха выжил, но потерял зрение и стал овощем.